Великая Отечественная война. Триумф и трагедия советского народа

Народы мира неоднократно убеждались, что Советский Союз всегда был верен ленинским принципам миролюбивой внешней политики, выступал инициатором коллективного отпора агрессору. Такой именно являлась внешняя политика СССР и в период надвигавшейся второй мировой войны. [42]

Именно Англия и Франция не пожелали объединить усилия для борьбы против фашистской агрессии. Более того, явно саботируя соглашение, они стремились натравить Германию на Советский Союз.

В тот критический момент, когда война стояла у порога советских границ, правительству СССР нужно было искать пути ее предотвращения. В сложившейся обстановке путь был один -- идти на соглашение с Германией, которого последняя усиленно стала добиваться. В германских дипломатических кругах, безусловно, заметили, что московские переговоры между Англией, Францией и СССР зашли в тупик. Правда, эти переговоры оценивались по-разному Одни считали, что только англо-франко-советский договор сможет удержать Гитлера от войны, другие не верили в реальность этого соглашения, а третьи говорили, что в Москве происходит своеобразная игра «в кошки и мышки».

Как же в действительности складывались германо-советские отношения в тот напряженный период истории? Гитлеровские дипломаты еще в мае 1939 г. в Москве и Берлине начали зондировать почву с целью улучшения отношений между Германией и СССР. 9 мая 1939 г. заместитель директора отдела печати германского министерства иностранных дел Браун фон Штумм в беседе с советским поверенным в делах в Берлине Г. А. Астаховым заявил, что Германия стремится к улучшению отношений с СССР и что германская пресса изменила тон и не прибегает к враждебным выпадам против Советского Союза. Г. А. Астахов резонно ответил на это заявление, что Германия являлась инициатором ухудшения отношений с СССР, поэтому она должна быть и инициатором их улучшения.

Другой видный представитель германского министерства иностранных дел -- Шнурре в беседе с Г. А Астаховым 17 мая также убеждал советского поверенного в делах, что Германия не имеет никаких агрессивных намерений против СССР и что необходимо улучшить взаимоотношения между обеими странами.

Германский посол в Москве Шуленбург, уезжая 23 июня из Берлина, также заявил Г. А. Астахову, что германское правительство очень серьезно настроено улучшить отношения с Советским Союзом.

В июле -- августе 1939 г советского поверенного в [43] делах в Германии все чаще стали посещать представители министерства иностранных дел, представители промышленности, печати. 21 июля 1939 г. Г. А. Астахова посетили редактор журнала «Оствиртшафт» и референт «бюро Риббентропа». Они распространялись о том, что заключенные Германией пакты с Эстонией и Латвией являлись актом самозащиты и не направлены против Советского Союза. Германия охладела к украинской проблеме, говорили они, и в этом лучшее доказательство ее стремления наладить отношения с СССР. Что же касается «Антикоминтерновского пакта», то он будто бы не ущемлял интересов Советского Союза.

24 июля 1939 г. Г. А. Астахов был приглашен советником экономического департамента Шнурре, который сказал: «Зачем Вам заключать договор с Англией, если на Вас никто не собирается нападать?» Он развивал идею о необходимости заключения торгово-кредитного соглашения как первого этапа сближения Германии с СССР. Шнурре заявил, что Германия может поставить Советскому Союзу самые лучшие машины и станки И наконец, 3 августа «сам» министр иностранных дел Германии Риббентроп пригласил Г. А. Астахова и заявил ему о намерении германского правительства решительным образом изменить германо-советские отношения.

Одновременно такой же активный зондаж проводился и в Москве. Германский посол Шуленбург и его помощники зачастили в Наркомат иностранных дел СССР. Германский посол официально заявил наркому иностранных дел о желании правительства Германии нормализовать отношения между обеими странами.

Еще более усилились стремления германского правительства найти пути сближения с СССР, когда стало известно о предстоящих англо-франко-советских военных переговорах в Москве. 2 августа Шуленбург в беседе с заместителем наркома иностранных дел В. П. Потемкиным изложил конкретный план улучшения германо-советских отношений. Он считал, что такое сближение можно осуществить в три этапа, а именно: заключение торгово-кредитного соглашения, нормализация отношений по линии прессы и культурных связей и, наконец, политическое сближение.

Тогда Советское правительство еще надеялось на успех англо-франко-советских переговоров и 7 августа сообщило [44] в Берлин о том, что германские предложения являются неподходящими.

11 августа, за день до начала англо-франко-советских переговоров, Шуленбург отправил строго секретную телеграмму Риббентропу, в которой, ссылаясь на беседу итальянского военного атташе с британским военным атташе подполковником Файсбренсом, сообщал основное кредо английской делегации. В телеграмме указывалось, что при переговорах английская миссия будет придерживаться следующего объяснения возможного хода войны:

«В будущей войне Германия на своих западных границах будет вести оборону и, напав на Польшу превосходящими силами, захватит ее в течение одного-двух месяцев. В таком случае германские войска будут на советской границе вскоре после начала войны. Несомненно, Германия после этого предложит западным державам сепаратный мир при условии, что ей дадут свободу для наступления на Восток. Если Советское правительство теперь же не заключит пакта с Англией и Францией в целях прикрытия от германского нападения, то оно будет подвергаться риску быть изолированным в случае войны»{34}.

Это сообщение встревожило гитлеровских дипломатов. Ответ германского министерства иностранных дел последовал незамедлительно. Статс-секретарь Вейцзекер предложил Шуленбургу и военному атташе Кестрингу решительным образом опровергнуть аргументы английских представителей. В телеграмме от 14 августа он писал:

«Именно война, которую описал английский военный атташе, должна безошибочно показать ценность и важность советского соглашения с Германией. Как может Великобритания эффективно встать на защиту России после захвата нами Польши? Если Россия встанет на сторону Великобритании, то она будет иметь единственного противника в лице Германии, как это было в 1914 г. Если же Советский Союз предпочтет взаимопонимание с нами, то он добьется той безопасности, какой он желает, и для этого мы готовы дать все гарантии»{35}. [45]

Обмен телеграммами между Шуленбургом и Вейцзекером свидетельствовал, во-первых, о том, что вопрос о неизбежности германо-польской войны был уже решен в Берлине, и, во-вторых, о том, что Германия ищет путей для сближения с СССР.

Более определенно заявил о желании Германии улучшить отношения с Советским Союзом Шуленбург народному комиссару иностранных дел СССР в беседе, состоявшейся 15 августа. На основании инструкций, полученных от германского министра иностранных дел, Шуленбург настоятельно просил согласия Наркоминдела СССР на приезд в Москву Риббентропа для переговоров с руководителями Советского правительства.

Приведенные документы свидетельствуют о том, что инициатива улучшения советско-германских отношений целиком и полностью принадлежала Германии. Именно германское правительство настойчиво добивалось ликвидации недружелюбных отношений между обеими странами. Это было вызвано по крайней мере двумя обстоятельствами: первое -- стремление во что бы то ни стало помешать заключению тройственного соглашения между СССР, Францией и Англией, тем более что и Англия и Франция делали все, чтобы сорвать переговоры, и второе -- Германия не была еще готова начать агрессию против Советского Союза.

В 1963 т. в США вышла книга М. Галлахера «Советская история второй мировой войны». Она написана с нарочито тенденциозной целью -- оклеветать советскую историческую науку, изобразив ее как «коммунистическую пропаганду». Попутно М. Галлахер протаскивает давно уже набившие оскомину вымыслы о причинах войны, стремясь очернить СССР и возложить на него ответственность за развязывание второй мировой войны. Характеризуя позицию СССР во время англо-франко-советских переговоров, М. Галлахер демагогически писал:

«Если советские руководители и верили когда-нибудь в возможность и желательность совместных с Западом действий при создавшемся тогда положении, то вера эта была недолговечной и с самого начала переговоров они стали подготовлять другой выход.

В апреле Советский Союз начал нащупывать в Берлине возможности к достижению временного соглашения с Германией. С этого момента советская политика была направлена [46] на поиски путей соглашения с Германией, и в то время, когда англичане и французы все более активно требовали урегулирования положения на Востоке, русские ставили на пути достижения этого соглашения с ними все более непреодолимые препятствия. В конце концов летом 1939 года, когда в Москве находилась англо-французская военная миссия, пытавшаяся найти пути к соглашению с Советским Союзом, был подписан советско-германский договор о ненападении. Переговоры о заключении этого договора происходили за спиной англичан и французов»{36}.

Что можно сказать по поводу такого заявления? Раньше на нас сетовали за то, что мы не публикуем документы. Теперь мы их обнародовали. Опубликованы стенографические записи англо-франко-советских военных переговоров{37}. Хорошо знаком с ними и М. Галлахер. Казалось бы, каждый непредубежденный человек должен убедиться, кто искренне стремился к сохранению мира, а кто играл «в кошки и мышки». И тем не менее клевета на Советский Союз продолжается. Тут уже не принимаются в расчет никакие доказательства, а действуют иные принципы, продиктованные идеологическими соображениями. Наши идейные противники стремятся любыми способами, вопреки документам и здравому смыслу оклеветать политику Советского Союза.

Как видно из всего хода переговоров между военными миссиями трех государств, правительство СССР со всей решительностью и настойчивостью добивалось заключения договора с Англией и Францией и никаких авансов Германии не давало, никаких тайных переговоров с представителями германского правительства не вело. Оно терпеливо ожидало положительного решения правительствами Чемберлена и Даладье вопроса о пропуске советских войск через польскую и румынскую территории, так как без этого никакие соглашения не имели смысла. И только тогда, когда стало совершенно очевидным, что английское и французское правительства не желают решать кардинальный вопрос борьбы против угрозы фашистской агрессии, а польское правительство открыто заявило о своем [47] нежелании принимать военную помощь от СССР, т. е., когда переговоры военных миссий зашли в тупик, Советское правительство вынуждено было согласиться на переговоры с Германией. В сложившейся кризисной обстановке другого выхода у него не было.

20 августа Гитлер прислал телеграмму Сталину. Предлагая заключить договор о ненападении, он писал:

«Поэтому я еще раз предлагаю Вам принять моего министра иностранных дел во вторник 22-го августа, самое позднее, в среду 23 августа. Имперский министр иностранных дел будет облечен всеми чрезвычайными полномочиями для составления и подписания пакта о ненападении...»{38}

Такое согласие было дано. 23 августа Риббентроп прилетел в Москву. В тот же день вечером, после состоявшихся переговоров, был подписан советско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет. Так обстояло дело в действительности.

Этот шаг был полностью оправданным. При создавшемся остром кризисе межгосударственных отношений в Европе, когда Советский Союз в своем стремлении объединить силы для отпора гитлеровской экспансии встретил противодействие Англии и Франции, необходимо было отвести угрозу войны, расколоть создавшийся втайне блок империалистических государств, направленный против СССР. Советско-германский договор о ненападении привел к резкому изменению соотношения сил в Европе. Он расстроил планы втянуть СССР в войну уже в 1939 г.

Следует иметь в виду и еще одно обстоятельство. Летом 1939 г. СССР фактически был уже втянут на Дальнем Востоке в войну с Японией. Спровоцировав конфликт с СССР в районе реки Халхин-Гол, японские империалисты рассчитывали на войну Германии с Советским Союзом. Это поставило бы нашу страну в крайне тяжелое положение ведения войны на два фронта: на Западе с Германией и на Дальнем Востоке с Японией. Но с заключением советско-германского договора о ненападении расчеты японских империалистов рушились. Более того, Япония согласилась мирным путем урегулировать конфликт. Вскоре военные действия на Дальнем Востоке были прекращены. [48]

Таким образом, заключив пакт о ненападении с Германией, Советское правительство добилось крайне необходимой отсрочки, позволившей укрепить обороноспособность СССР.

Разумеется, договор не мог предотвратить агрессию фашистской Германии, давно взявшей курс на захват чужих территорий, на борьбу против коммунизма. Сейчас уже доподлинно известно, что, предлагая Советскому правительству заключить договор, Гитлер преследовал коварные цели. Отвечая на оппозицию, возникшую в нацистской партии в связи с подписанием советско-германского договора, он на пятый день после заключения пакта заявил: «Пакт с Советским Союзом неправильно понят партией. Этот пакт с сатаной, чтобы его удушить».

Таков был характер тех сложных и быстро менявшихся международных отношений, которые сложились накануне второй мировой войны между СССР и основными капиталистическими государствами Европы.

Как известно, в период острого политического кризиса, достигшего к концу лета 1939 г. наивысшего накала, войну предотвратить не удалось, хотя реальные возможности для этого имелись. В этом были повинны правительства Англии и Франции, проводившие антисоветскую политику, саботировавшие идею создания коллективной безопасности.

СССР был полон решимости обуздать фашистского агрессора и предотвратить войну. Советское правительство стремилось наладить контакты с антигитлеровскими капиталистическими державами и, заключив договор с ними, создать систему коллективной безопасности. В той обстановке это являлось единственным средством предотвращения второй мировой войны и спасения человечества от бедствий, которые она несла. Но правительства Англии, Франции, а вместе с ними и помещичье-буржуазное правительство Польши отказались от заключения оборонительного соглашения. Жгучая ненависть к первому в мире социалистическому государству взяла верх. Они пошли по другому пути. И этот путь привел их к войне. [49]

Германский империализм рвался к мировому господству. Он уже надел ярмо тирании на народы многих европейских стран и теперь мечтал об установлении фашистской диктатуры во всем мире. Но на пути стоял Советский Союз. Гитлеровцы хорошо понимали, что без победы над СССР, без уничтожения советского общественного и государственного строя не могло быть и речи о дальнейшем расширении агрессии, об осуществлении планов завоевания мирового господства. Нападение на СССР и овладение его территорией рассматривались руководителями фашистской Германии как важнейшее, решающее звено в общей цепи агрессии. В войне против Советского Союза фашизм искал решения задач, связанных с достижением мирового господства. Эту мысль в канун нападения на СССР высказал один из идеологов фашизма -- А. Розенберг. «Война против России, -- говорил он, -- ведется для проведения германской мировой политики».

1. Размещено на Allbest.ru