"Красная угроза" Греции в оценках американских дипломатов в 1946–1949 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Красная угроза» Греции в оценках американских дипломатов в 1946-1949 гг.

Осмысление генезиса холодной войны требует обращения к проблеме восприятия американским истеблишментом «красной угрозы» в отношении стран, которые оставались после Второй мировой войны на западной стороне «железного занавеса». Одной из важнейших составляющих этого восприятия являются представления американских дипломатов об угрозе Греции со стороны мирового коммунизма. Интерес к этой проблеме вызван тем, что определенный образ «красной угрозы» в отношении Греции подтолкнул Вашингтон к выработке доктрины сдерживания коммунизма.

Проблема восприятия американцами коммунистической угрозы Греции затрагивается в работах одного из крупнейших специалистов по американской политике в этой стране в период гражданской войны Дж. Иатридеса [1]. Особо следует отметить его статью «Восприятие советского участия в гражданской войне в Греции», в которой дается краткий обзор восприятия «красной угрозы» Вашингтоном, Лондоном и греческим правительством [2].

В течение 1946 г. ситуация в Греции стремительно ухудшалась. Проведенные 31 марта выборы, по результатам которых к власти пришла монархическая Народная партия, и плебисцит о возвращении короля 1 сентября еще больше обострили обстановку в стране. Коммунистическая партия Греции (КПГ) берет курс на вооруженную борьбу. Осенью в Греции начинается полномасштабная гражданская война. 26 октября было объявлено о создании Демократической армии Греции (ДАГ).

19746 г. стал переломным в американском восприятии советской угрозы. Теперь внешнеполитический курс Москвы все более воспринимался как враждебный, и утверждению этой точки зрения способствовала в том числе и ситуация вокруг Греции. Анализ донесений американских дипломатов в Вашингтон позволяет проследить, как Советский Союз и страны Восточной Европы (теперь именовавшиеся в американских документах «сателлитами») обретали черты врага.

В течение 1945 первой половины 1946 г. американское посольство в Греции во главе с Л. Маквеем придерживалось позиции, что в ухудшении внутренней ситуации в стране, а также напряженной обстановке на северных границах страны во многом виновато само консервативное греческое правительство. Как отмечает Дж. Иатридес, после событий в Афинах в декабре 1944 г. Госдепартамент периодически запрашивал у американского посольства в Греции его оценки прямого или косвенного вовлечения Советского Союза в дела страны. Ответ из Афин всегда следовал один Москва не вмешивается [3].

Симптомы изменения отношения к советской политике намечаются уже в начале 1946 г. В феврале появляется «длинная телеграмма» Дж. Кеннана, опиравшаяся на тезис о Советском Союзе как агрессивном по самой своей природе государстве. Как отмечает Дж. Иатридес, изображение Кеннаном местных коммунистических партий в качестве пешек Москвы способствовало утверждению упрощенного восприятия американцами международного коммунистического движения и, в частности, исказило понимание причин гражданской войны в Греции [4].

Первым серьезным «звонком» стал подготовленный 11 марта 1946 г. ближневосточным отделом Госдепартамента меморандум «Советский Союз и Греция», содержавший анализ экспансионизма Москвы. В документе греческая политика Кремля рассматривалась через призму планов распространения советского влияния на Ближний Восток и Средиземноморье. Также выдвигалось мнение, что СССР соблюдал договоренности об отнесении Греции к британской сфере интересов только до конца мировой войны, теперь же Москва пытается использовать Национально-освободительный фронт (ЭАМ) для достижения своих новых экспансионистских целей [5].Однако появление этого меморандума не привело к переоценке высокопоставленными дипломатами советского участия в греческих делах. Американское посольство по-прежнему придерживалось мнения о невмешательстве СССР [6]. В очередном сообщении в Вашингтон 10 августа ответственность за ухудшение внутренней ситуации посол Л. Маквей во многом возлагал на правительство Народной партии, которое не стеснялось поддерживать откровенных экстремистов правого толка. Компания по организации «крестового похода» против коммунизма, считал посол, провоцирует гражданскую войну в стране, аналогичную испанской. Такую политику Маквей считал «безумием» [7].

Однако уже через две недели, 27 августа 1946 г., Маквей впервые сообщил в Вашингтон, что по данным американской разведки КПГ действительно тайно финансируется и управляется из Москвы. Осенью обвинения Советского Союза в тайном вмешательстве в греческие дела становятся постоянными в депешах американского посла в Афинах [8]. Новая позиция Маквея об ответственности Москвы за ситуацию вокруг Греции отразилась в его телеграмме в Госдепартамент США от 30 сентября 1946 г. В ней был представлен анализ ситуации на границе Греции с ее северными соседями. Посол не считал доказательства соучастия Софии, Тираны и Белграда в пограничных инцидентах в полной мере убедительными, но обращал внимание на факт концентрации их вооруженных сил на границе с Грецией и поддержку ими националистического движения в греческой Македонии. В целом Маквей приходил к выводу, что совокупность шагов, предпринимаемых Москвой, в том числе компания по критике правительства Греции, ее позиция в ООН, активизация подрывной деятельности КПГ, секретный контроль над которой осуществляет Кремль, свидетельствуют об ответственности СССР за дестабилизацию ситуации вокруг Греции. Конечной целью советской политики дипломат считал получение выхода в Эгейское море через своих сателлитов [9].

Иатридес предполагает, что на изменение позиции Л. Маквея могло повлиять его длительное пребывание в США в 1946 г. В январе посол отправился в Соединенные Штаты, сопровождая на лечение больную жену, и оставался за океаном вплоть до конца июня. В Вашингтоне Маквей принимал участие в обсуждениях в Госдепартаменте широкого спектра вопросов, связанных с поведением Советского Союза на международной арене. Состоялся и его разговор с президентом Г. Трумэном. Соответственно, под влиянием опасений американской администрации относительно истинных советских целей могло измениться и восприятие послом роли Москвы в греческом кризисе [10].

Советское давление на греческое правительство, контроль над ЭАМ, моральная и материальная поддержка Москвой партизанского движения в Греции все это начиная с осени 1946 г. оценивалось американцами как составляющие единой стратегии по установлению Советским Союзом контроля над Грецией через КПГ. Исполняющий обязанности госсекретаря У. Клейтон 12 сентября 1946 г. направил из Вашингтона главе Госдепартамента Дж. Бирнсу в Париж послание с приложенным меморандумом Объединенного комитета начальников штабов. В документе высказывались серьезные опасения относительно экспансии СССР на Ближнем Востоке, который, как считали американцы, стремится получить контроль над Грецией, Турцией и Ираном. «Москва помогает своим сателлитам Болгарии, Югославии и Албании создать сильные вооруженные силы, писал Клейтон, и использует эти силы как средство давления на Грецию. Советские агенты, несомненно, ответственны за контрабанду оружия с целью укрепления групп, пытающихся силой установить в Греции правительство, которое было бы подвластно Советскому Союзу». В своем послании Клейтон подчеркивал, что США, говоря СССР о недопустимости ущемления турецкой независимости и территориальной целостности, не должны создавать впечатление, что «нас не интересует независимость и территориальная целостность Греции и Ирана» [11].

Помощник военного атташе американского посольства Миллер по результатам своей поездки в северные области Греции в сентябре пришел к выводу, что Югославия и Албания не препятствуют пересечению своих границ левыми партизанскими группами, которые действуют главным образом в Фессалии и Македонии. Коммунисты, считал американский дипломат, преследуют цель погрузить страну в состояние анархии. Миллер также обращал внимание, что в Греции действуют не только левые экстремистские группы, широкий размах приобрела деятельность и правых групп, однако их действия нескоординированы [12].

Между тем в Вашингтоне в это время все более начинало преобладать мнение о Советском Союзе как главном противнике Соединенных Штатов. На отношения с бывшим союзником там смотрели через призму идеологии. В секретном меморандуме специального советника президента Трумэна К. Клиффорда «Отношения США с Советским Союзом» от 24 сентября 1946 г. последовательно проводилась мысль, что Москва считает войну с США и другими ведущими капиталистическими государствами неизбежной и стремится увеличить сферу советского влияния. Поэтому Соединенные Штаты должны перейти к политике противостояния Советскому Союзу, делая упор на развитие собственной военной мощи. Только наличие достаточного противовеса советской мощи может заставить Кремль изменить свою политику. Для предотвращения дальнейшей советской экспансии Вашингтон должен оказать нациям, которые оказывались перед угрозой мирового коммунизма, всю необходимую экономическую помощь и политическую поддержку. Президент, получив доклад, читал его всю ночь [13].

Осенью 1946 г. США идут на пересмотр своей политики в отношении Греции. Госдепартамент не исключал возможности развития там масштабного кризиса, который может стать решающим фактором при определении странами Ближнего и Среднего Востока своей политической ориентации. Заместитель госсекретаря Д. Ачесон 15 октября инструктировал посла Л. Маквея ясно дать понять греческому руководству, что США поддерживают независимость и территориальную целостность Греции и намерены активно поощрять ее развитие по демократическому пути, а также миролюбивую и разумную политику греческого правительства [14].

В октябре ноябре масштабы партизанского движения продолжали увеличиваться. Положение в Греции все больше тревожило американцев. Сообщения американского посла Л. Маквея рисовали мрачную картину усугубляющегося кризиса в Греции. На севере страны, сообщал посол, формировались партизанские отряды, которые получали всестороннюю помощь Югославии и Албании и могли пересекать границу этих государств. В декабре Маквей телеграфировал в Вашингтон, что Советский Союз стремится к установлению контроля над Грецией [15].

Опасения относительно укрепления советских позиций в Греции толкали американцев к увеличению помощи стране. В октябре 1946 г. в Грецию прибыла группа американских высших офицеров разведки для изучения положения в северной части страны [16]. К ноябрю американские кредиты Греции составили 60 млн долларов [17]. В конце октября Маквей передал королю Георгиосу письмо президента Трумэна, в котором говорилось о готовности США предоставить Греции существенную помощь [18].

21. октября Управление ближневосточных и африканских дел Госдепартамента представило специальный меморандум, посвященный ситуации в Греции. В документе суммировались факты, свидетельствующие об усилении советского давления (жалобы против Греции в Совете безопасности, рост инцидентов на границах с ее северными соседями, сообщения о концентрации албанских, югославских и болгарских войск на границах с Грецией, непрерывная антигреческая компания в советской прессе, советские протесты против «вмешательства» Великобритании и

США во внутренние дела страны, заявления крайне левых греческих политиков о необходимости свергнуть существующее греческое правительство), что происходит в условиях внутренней слабости Греции. Стратегическое значение Греции для американской безопасности заключалось в том, что она осталась единственным балканским государством, находившимся вне сферы советского контроля. Только Греция и Турция, отмечали аналитики Госдепартамента, являются препятствиями установлению советского доминирования в Восточном Средиземноморье, экономической и стратегической области огромной важности. Дипломаты прямо увязывали безопасность Турции с сохранением Греции вне сферы советского контроля, считая, что если Москва установит контроль над Грецией, то судьба Турции будет предрешена. В документе говорилось: «Мы не можем позволить себе сидеть сложа руки перед лицом маневров и махинаций, которые свидетельствуют о намерениях Советского Союза увеличить свое могущество, подчинив Грецию своей воле, а затем использовать Грецию как важную стартовую позицию для дальнейшего расширения советской власти». Отмечалось, что враждебность СССР по отношению к Греции проистекает не из искреннего беспокойства относительно недемократичности афинского правительства, а вследствие намерений лишить ее возможности оставаться дружественной западным союзникам и приверженной западным идеалам демократии. В Госдепартаменте не было сомнений, что Москва оказывает помощь силам, стремящимся свергнуть греческое правительство, в частности оказывает военную помощь Югославии и Албании. В этих условиях Соединенные Штаты должны были увеличить экономическую помощь Афинам, а также открыто дать понять, что они считают территориальную целостность и политическую независимость Греции важными для американской безопасности. Меморандум, подписанный Л. Гендерсоном, получил одобрение госсекретаря Дж. Бирнса [19].

Госдепартамент все больше склонялся к точке зрения, что пограничные инциденты провоцируются сателлитами Советского Союза с определенными целями. Дипломаты не исключали, что одна из них заключается в отторжении греческой Македонии от Греции и включении ее в Югославскую федерацию, передаче Западной Фракии Болгарии с тем, чтобы Москва и София получили выход в Эгейское море, обойдя Черноморские проливы. При этом в Вашингтоне преобладали пессимистические оценки: считалось, что ситуация в Греции и Восточном Средиземноморье будет только ухудшаться [20].

Дж. Бирнс в своих мемуарах, опубли кованных в 1947 г., писал, что Советский Союз не придерживается четко разделительной линии, которая отделяет политику обеспечения безопасности от экспансии. Если бы Москва соблюдала эту линию, то она не допустила бы такой политики в отношении Греции и Турции. Конечной целью Кремля Бирнс считал доминирование над всей Европой, и, соответственно, Греция была лишь первой советской целью. Бывший госсекретарь не видел существенной разницы между экспансионистскими устремлениями СССР и Российской империи и приводил слова К. Маркса о том, что в царской политике «аннексия следует за аннексией». У США в этой ситуации один выход организовать «твердое сопротивление» [21].

К декабрю 1946 г. мнение о непосредственном вовлечении СССР и его сателлитов в греческий кризис разделялось всей администрацией Трумэна и становится де-факто официальной позицией правительства США. Ответственность за ситуацию на северных границах Греции теперь всецело возлагалась на «советские марионетки» Югославию, Албанию и Болгарию. Иатридес связывает изменение оценок американским истеблишментом советского участия в греческих делах с открытым Ирвингом Дженисом феноменом «группового мышления» [22], который описывает ситуацию, когда единомыслие в группе, принимающей политические и военные решения, приобретает большую ценность, чем следование логике и рациональному принятию решений. При этом отбрасываются все рациональные альтернативные варианты действия. Существенная для деятельности группы информация подвергается тенденциозному толкованию. Информация, которая не согласовывается с принятой линией, членами группы игнорируется или значительно искажается. В результате складывается впечатление о единогласном принятии решений. Групповое мышление может приводить к серьезным ошибкам при принятии политических решений. В качестве ярких примеров Дженис приводил решение президента США Г. Трумэна на основании многочисленных рекомендаций о вмешательстве в Корейскую войну, решение президента Дж. Кеннеди об интервенции в Плайя-Хирон, решение Л. Джонсона о начале военных действий во Вьетнаме, принятое в результате коллективного обсуждения с экспертами [23]. В случае с Грецией все факты, свидетельствовавшие о неоднозначности греческого кризиса, который являлся следствием целого комплекса внутренних и внешних факторов, были оставлены без внимания, в американском истеблишменте утвердилось биполярное, черно-белое восприятие конфликта. При этом культивировался неоправданный пессимизм, когда американские дипломаты приходили к выводу, что без американской помощи Греция через несколько недель может оказаться под властью коммунистов.

В начале 1947 г. ситуация в Греции продолжала ухудшаться. В январе в Грецию прибыла первая американская экономическая миссия в Греции во главе с П. Портером. Американцы опасались отзыва британских войск из Греции вследствие финансовых трудностей [24], что сделало бы ее еще более уязвимой. В феврале в Вашингтон поступали одна за другой тревожные телеграммы. 11 февраля Л. Маквей докладывал о тяжелейшей ситуации в стране. Угроза исходила как извне, так и изнутри. Дипломат считал, что, даже если будет обеспечена безопасность северных границ Греции, финансовый крах и катастрофическая инфляция могут спровоцировать революцию. Если же Греция станет коммунистической, то весь Ближний Восток и часть Северной Африки также окажутся в сфере советского влияния. Посол призывал Вашингтон оказать Греции экономическую помощь [25]. Аналогичную позицию занимали американские разведывательные службы. Разведка докладывала, что греческая армия деморализована, плохо снабжена и может не выдержать давление партизан. Греческое правительство продолжает терять остатки популярности, а экономическая ситуация не улучшается. Без иностранной экономической помощи страна будет «потеряна» как демократия западного типа [26].

Предварительные выводы миссии Портера, которые 17 февраля были направлены заместителю госсекретаря по экономическим вопросам У. Клейтону, оказались очень неутешительны. Портер пришел к выводу, что греческое государство находится на пороге банкротства. Проведенный американскими специалистами анализ показал, что расходы бюджета текущего бюджетного года, заканчивающегося 31 марта 1947 г., составят примерно 272 млн. долл. при доходах лишь 185 млн. долл. Таким образом, дефицит бюджета составил 87 млн. долл. И это притом, что финансирование греческих вооруженных сил осуществлялось за счет британской субсидии, которая оценивалась в 85 млн. долл., а 40% доходов греческого бюджета было получено за счет продажи товаров, поставляемых ЮНРРА. Проект бюджета на 1947/1948 бюджетный год фактически не был готов, предварительные же оценки доходов и расходов свидетельствовали об угрожающем росте дефицита греческой казны. Правительство Греции оценивало расходы в размере примерно 421 млн. долл., а доходы 256 млн. долл. Дефицит, таким образом, составлял 165 млн. долл. Эти подсчеты предполагали продолжение британской субсидии на содержание греческой армии. Американские экономисты считали, что при таких расходах дефицит бюджета не может быть покрыт даже за счет резкого увеличения налогов, которое спровоцирует еще большее уменьшение и так невысокого уровня жизни населения. Весь национальный доход Греции американцы оценивали приблизительно в 800 млн. долл., и, таким образом, расходы бюджета должны были составить примерно половину национального дохода страны.

Представитель США в Комиссии по расследованию М. Этридж 17 февраля писал госсекретарю: «Советы чувствуют, что Греция, как созревшая слива, упадет им в руки в ближайшие недели». Описывая самыми мрачными красками ситуацию в стране, Этридж обращал внимание на угрожающее снижение боевого духа греческой армии, массовые случаи дезертирства, в том числе и факты перехода солдат на сторону партизан. При этом область, которую не контролировало правительство, продолжала увеличиваться. Все это дополнялось стремительным падением популярности афинского правительства, его вопиющей неэффективностью в решении проблем страны. Более того, падение Греции, считал Этридж, может спровоцировать коммунизацию не только Ближнего Востока, но и Италии и Франции [28]. Много позже в своем интервью Этридж вспоминал, что он вместе с Портером и Маквеем в феврале считали, что без американского вмешательства Греция может продержаться только 5 недель [29].

Портер 19 февраля писал госсекретарю, что стабилизация экономической и политической ситуации в Греции без американского вмешательства невозможна и есть угроза краха в ближайшее время [30]. На следующий день, 20 февраля, Маквей также призывал не терять время и в срочном порядке оказать Греции необходимую помощь. Посол считал, что с учетом только экономических и финансовых факторов крах Греции может произойти в ближайшие месяцы, однако растущий бандитизм в стране, слабость правительства и давление со стороны коммунистического блока могут еще более приблизить трагическую развязку [31].

Таким образом, Маквей, Портер и Этридж единым фронтом выступили за срочную выработку новой греческой политики, убеждая вашингтонских политиков, что в случае отсутствия усилий с американской стороны крах Греции может наступить в ближайшие месяцы.

Тревожные сообщения Маквея, Портера и Этриджа были суммированы в меморандуме заместителя госсекретаря Д. Ачесона от 21 февраля 1946 г. «Греция единственная балканская страна, заключил Ачесон, которая по-прежнему ориентируется на западные демократии. Если Греции не оказать срочную и непосредственную поддержку, то, вероятно, греческое правительство будет свергнуто и к власти придет крайне левый тоталитарный режим». Дипломат писал, что капитуляция Греции из-за отсутствия адекватной поддержки со стороны США и Великобритании может привести к потере Западом Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки [32]. Госсекретарь Дж. Маршалл одобрил меморандум Ачесона и дал указание прорабатывать меры, необходимые для оказания помощи Греции [33].

21 февраля Портер сообщил в Вашингтон о дальнейшем стремительном ухудшении экономической ситуации. Высокая инфляция сопровождалась достижением новых рекордных значений бюджетного дефицита и исчерпанием запасов продовольствия [34].

24 февраля английский посол в Вашингтоне вручил заместителю госсекретаря Д. Ачесону две ноты, в которых говорилось, что Великобритания не имеет возможности нести бремя помощи Греции и Турции. По оценкам англичан, потребность Афин в иностранной валюте до конца 1947 г. оценивалась приблизительно в 250 млн долл. Ачесон полностью поддержал позицию Лондона в этом вопросе, ссылаясь на сообщения Маквея, Этриджа и Портера [35]. В тот же день госсекретарь Дж. Маршалл актуализировал греческий вопрос во время встречи с президентом, военным и военно-морским министрами [36]. Американские дипломаты были «шокированы серьезностью ситуации» [37]. Гендерсон впоследствии вспоминал, что в момент принятия решения о помощи Греции и Турции сотрудники Госдепартамента были уверены, что обнародование британского решения о прекращении помощи после 31 марта будет иметь тяжелые последствия и создаст серьезные трудности в сплочении греков перед лицом давления CO стороны Советского Союза и его сателлитов [38].

В Вашингтоне началась работа по подготовке выступления президента в Конгрессе. США должны были помочь сохранению территориальной целостности и экономическому развитию Греции [39]. Председатель сенатского комитета по внешним отношениям А. Ванденберг считал, что «падение Греции, затем последующий коллапс Турции могут ускорить цепную реакцию, которая станет угрозой миру и безопасности на всей планете» [40].

Во время обсуждения различными американскими ведомствами вопроса о Греции и Турции Госдепартамент последовательно поддерживал идею оказания Соединенными Штатами помощи этим двум странам, считая, что в противном случае они станут советскими сателлитами. Руководители Госдепартамента пришли к выводу, что отказ Америки возложить на себя ответственность за финансовую и экономическую помощь этим странам может подтолкнуть Лондон к заключению с Москвой нового выгодного для Кремля соглашения о разделе сфер влияния, которое не только бы ослабило позиции Великобритании в Средиземном море, но нанесло серьезный удар по американским интересам, означая усиление советских позиций в Средиземном море и, по сути, изоляцию США [41].

В этом ключе ситуация в Греции и Турции докладывалась президенту Г. Трумэну. В меморандуме президенту от 26 февраля госсекретарь Дж. Маршалл назвал ситуацию в Греции отчаянной [42]. Трумэн одобрил меры, предложенные Госдепартаментом по оказанию помощи двум государствам. Во время обсуждения вопроса членами администрации Ачесон предположил, что Москва, оказывая давление на Грецию, стремится изолировать Турцию и после этого получить Дарданеллы и другие турецкие территории. Греция, разоренная войной страна со слабой экономикой, неэффективным и некомпетентным правительством, рассматривалась американцами как своего рода «слабое звено» в цепи государств, ориентирующихся на Запад [43].

Заместитель госсекретаря Д. Ачесон во время встречи в Белом доме с лидерами Конгресса

27 февраля выдвинул теорию «инфицирования»: «Подобно тому, как яблоки в бочке испортятся при наличии хотя бы одного гнилого, Греция заразит Иран и весь Восток. Инфекция была бы также занесена в Африку через Малую Азию и Египет и в Европу через Италию и Францию…» [44] Речь Ачесона произвела большое впечатление на всех присутствовавших.

12 марта 1947 г. президент Г. Трумэн выступил перед объединенной сессией Конгресса с посланием, в котором попросил выделить в 1947-1946 финансовом году 400 млн долл. для оказания помощи Греции и Турции в связи с коммунистической угрозой. Газета «Нью-Йорк тайме» 12 марта писала, что с выступлением Трумэна в Конгрессе наступает новая эпоха в американской внешней политике. Цель займов, которые предоставляются США Греции и Турции, дать возможность «выдержать растущее давление, оказываемое Россией и ее марионеточными государствами, стремящимися поглотить эти страны русской коммунистической волной». Советский Союз, заявляла газета, нарушил обязательства, данные в военное время, и принял политику «динамической экспансии», которая уже превратила половину Европы в советскую зону влияния и в настоящее время стремится распространить господство на остальную Европу, Средний Восток и Азию [45].

20 июня 1947 г. было подписано американо-греческое соглашение. В страну были направлены американские военные советники. В ноябре 1947 г. был создан объединенный греко-американский генеральный штаб. США взяли на себя содержание греческих вооруженных сил. До конца октября 1947 г. в Грецию было доставлено 74 тыс. тонн военных материалов [46]. В Греции работала также американская Объединенная группа советников и планирования. Между мартом 1947 и июнем 1949 г. ассигнования Греции составили примерно 400 млн. долл. для военных целей и более 300 млн в качестве экономической помощи.

Выдвижение доктрины Трумэна служило серьезным сигналом Москве, и американцы надеялись, что это может изменить советскую греческую политику. Однако признаков каких-либо перемен советской тактики дипломаты не обнаруживали. 11 июля 1947 г. посол Маквей писал госсекретарю, что доктрина Трумэна ни в коей мере не изменила политику славянских коммунистических государств в отношении Греции [47].

В то же время Госдепартамент не видел непосредственной опасности большой войны и не считал, что Москва стремится ее развязать. Аналитики американского дипломатического ведомства придерживались мнения, что Советский Союз использует коммунистические партии для организации подрывных действий в зарубежных государствах с тем, чтобы погрузить стратегически выгодно расположенные государства в хаотическое состояние с перспективой установления подвластных Кремлю режимов [48].

В Вашингтоне по-прежнему не исключали возможности потери Греции и с августа 1947 г. прорабатывали план собственных действий в случае установления власти коммунистов в Афинах [49]. В представленном Отделом планирования политики Госдепартамента 18 сентября документе «Политика Соединенных Штатов в случае установления коммунистической власти в Греции» отмечалось, что, несмотря на недавнюю реорганизацию, греческое правительство остается слабым, греческую элиту пронизывает страх перед коммунистами, эгоизм и коррупция, его престиж невысок, а власть, по сути, не распространяется на некоторые районы Греции. Еще более усугубляет ситуацию прискорбное состояние греческой экономики, которое активно эксплуатируется коммунистической пропагандой.

Установление коммунистического господства в Греции может спровоцировать, считали аналитики отдела, рост пораженческих настроений у антикоммунистических сил в Европе и на Ближнем Востоке. В Вашингтоне склонялись к мнению, что победа коммунистов в Греции приведет к скорому торжеству их единомышленников в Италии, что, в свою очередь, будет оказывать влияние на Францию и Северную Африку. Если не принять адекватных мер противодействия, то крах Греции в скором времени мог привести к падению Турции и Ирана. Также потеря Греции будет интерпретирована как явный признак слабости Америки, нанесет ущерб престижу Вашингтона и спровоцирует триумф антиамериканских и антизападных движений в Средиземноморье. Таким образом, без адекватных действий со стороны США все это нанесло бы серьезный удар по американским стратегическим позициям в Восточном Средиземноморье и сделало бы его уязвимым для советского проникновения.

В документе отмечалось, что установление контроля Кремля над Грецией означало бы изменение основ взаимоотношений СССР и западных держав, которые сложились после окончания Второй мировой войны и заключались в том, что ни одна из соперничающих сторон не пыталась расширить собственную зону военного и политического контроля за пределы территорий, достигнутых ее вооруженными силами в годы войны. В связи с этим особое значение приобретала возможная реакция США на установление коммунистического господства в Греции. Если Вашингтон не отреагирует на события в Греции, то Москва может попытаться установить контроль над всей Евразией. Единственным эффективным американским ответом вследствие ограниченности политических инструментов, считал Отдел планирования политики, может стать наращивание военного присутствия в Средиземном море. Речь не шла о направлении американских войск непосредственно в Грецию, которое только сыграло бы в пользу коммунистов, позволив им обвинить империалистов в кровавом вмешательстве в греческие дела. К тому же участие американских войск в подавлении партизанского движения в Греции могло привести к боевым столкновениям с войсками московских сателлитов и даже с Советской армией. Соединенные Штаты же явно не были готовы к войне с Советским Союзом из-за Греции.

Кроме того, США намеревались использовать ООН как инструмент мобилизации мирового общественного мнения для обеспечения дополнительного давления на СССР, отстаивая позицию, что захват Греции извне является вызовом Объединенным нациям. Вашингтон весьма пессимистически оценивал эффективность экономической политики греческого коммунистического правительства и считал, что в связи с этим в стране будет расти недовольство новым режимом. Соединенные Штаты могли использовать эту ситуацию и содействовать организации антикоммунистического подполья и партизанского движения в стране. Американцы не собирались признавать новую коммунистическую власть в Афинах и планировали сохранять отношения с «законным» правительством, которое по возможности должно было оставаться на греческой территории [50].

В декабре посольство США в Греции констатировало некоторое улучшение обстановки. Дипломаты считали, что ситуация достигла «весьма хрупкого равновесия». В то же время отмечалось, что «война нервов» коммунистического блока против Греции продолжается, как продолжается и поддержка северными соседями партизанского движения в стране, и нет оснований ожидать разгрома мятежа по крайней мере до конца 1948 г. [51]

В декабре 1947 г. на территории Свободной Греции было создано Временное демократическое правительство во главе с командующим ДАГ, членом Политбюро ЦК КПГ Маркосом Вафьядисом («генералом Маркосом»). Этот шаг греческих коммунистов ожидался в Вашингтоне. Особую озабоченность американцев вызывало возможное признание «хунты» Маркоса со стороны северных соседей Греции. Американский посол в Москве У. Смит в телеграмме госсекретарю высказал предположение, что Временное демократическое правительство не могло быть провозглашено без одобрения Кремля, но не считал неизбежным признание правительства Маркоса со стороны стран народной демократии [52].

Управление ближневосточных и африканских дел Госдепартамента во главе с Л. Гендерсоном придерживалось мнения, что в Грецию в случае необходимости следует послать американские войска. Специалисты отдела считали, что этот шаг станет политическим жестом, ясным сигналом Москве о готовности Вашингтона отстаивать свои интересы. Если же СССР в этом случае пойдет на вмешательство в конфликт, то будет ясно, что мировой коммунизм предпочитает развязывание новой войны отказу от агрессивной политики и США должны будут принять необходимые ответные меры в международном масштабе [53].

В начале 1948 г. Совет национальной безопасности несколько раз обсуждал греческий вопрос. Американская разведка докладывала СНБ, что хотя Советский Союз открыто не вмешивается в греческую гражданскую войну, но предоставляет «моральную и материальную помощь» коммунистическим повстанцам через своих сателлитов. В случае отсутствия американского противодействия Москве в Греции США это может привести к тяжелым психологическим и политическим последствиям. ЦРУ считало целесообразным американское присутствие в стране в объеме достаточном, чтобы предотвратить доступ СССР к Средиземноморью, не допустить прихода к власти в Италии коммунистов и установления советского доминирования в Иране и Иракском Курдистане [54].

5 января 1948 г. Совет одобрил директиву СНБ-5 «Позиция США в отношении Греции». Документ, который в первую очередь отражал позицию директора Управления ближневосточных и африканских дел Госдепартамента Л. Гендерсона, давал крайне жесткие оценки советской политике в Греции. Коммунистическое движение в Греции рассматривалось как часть советской стратегии установления «мирового господства». Восточное Средиземноморье и Ближний Восток провозглашались регионами, жизненно важными для безопасности Соединенных Штатов, для защиты которых Вашингтон должен задействовать всю имеющуюся политическую, экономическую, а в случае необходимости и военную мощь. Установление советского контроля над любой из четырех стран (Италией, Грецией, Турцией и Ираном) расценивалось как прямая угроза безопасности США. Выдвигалось предположение, что Временное демократическое правительство может признать СССР или кто-либо из его сателлитов с целью облегчить оказание ему военной помощи. В этом случае возможна открытая помощь правительству Свободной Греции с целью установления контроля последнего над значительной частью территории страны. В директиве предлагалось направить американские войска в Грецию [55].

Через несколько дней в меморандуме госсекретарю Гендерсон обращал внимание на активизацию партизан в Греции, которые теперь использовали и артиллерию. Он сравнивал ее с пробиркой, за которой наблюдают другие народы с целью выяснить способность западных держав сопротивляться экспансии коммунизма. И если США допустят завоевание Греции, то другие народы сделают собственные выводы и возобладает неуверенность и разочарование. Невозможно спасти Европу, подчеркивалось в меморандуме, если ее народы будут убеждены в неготовности Вашингтона прибегнуть к силе для их защиты [56].

Позиция отдела планирования политики Госдепартамента в целостном виде была изложена в сообщении от 10 января «Политика Соединенных Штатов в отношении Греции». Отдел во главе с Дж. Кеннаном выступил против точки зрения Л. Гендерсона о необходимости направления в Грецию американских войск, считая это предложение преждевременным [57]. Скепсис Кеннана относительно возможности отправки войск опирался на рассуждения, что «войти» американцы могут легко, а «выйти» будет гораздо сложнее. К тому же он считал, что отправка американских военных в Грецию создаст новый прецедент и могут быть поставлены вопросы о направлении войск в другие страны Средиземноморья и Ближнего Востока [58].

Однако вскоре рекомендация направить американские войска в Грецию была подвергнута сомнению. Госсекретарь Дж. Маршалл, который не присутствовал на заседании СНБ, выступил за изменение директивы. Военные ведомства также скептически отнеслись к идее отправки американских войск. В итоге решением СНБ директива была возвращена для пересмотра [59]. 12 февраля был принят новый вариант документа СНБ-5/2. На заседании Совета последовательными противниками направления американских войск в Грецию выступили Дж. Маршалл и министр военно-морского флота Дж. Форрестолл. Этой же позиции придерживался Отдел планирования политики Госдепартамента во главе с Дж. Кеннаном [60]. В соответствии с новой директивой США для противодействия коммунистам в Греции следовало использовать все средства, кроме американских войск. Американская помощь Греции должна была продолжаться и после 30 июня 1948 г. [61] Документ был одобрен президентом Г. Трумэном.

Это положение было подтверждено директивой СНБ-5/3 от 25 мая 1948 г., в которой констатировалось улучшение перспектив преодоления греческого кризиса и говорилось о нецелесообразности направления американских войск в Грецию. К тому же в Вашингтоне отмечали, что помощь партизанам Маркоса оказывалась в меньших масштабах, чем можно было ожидать, и этот факт заставлял вновь задуматься об истинных целях советской политики [62].

По мнению американских аналитиков, советская политика складывалась, с одной стороны, из интересов мирового коммунизма, но с другой стороны, военной безопасности СССР. При этом приоритетом, безусловно, было второе. Соответственно, если Москва будет понимать, что последствием утверждения в Афинах коммунистического правительства станет появление американских авиабаз в Ливии и на острове Крит, то это заставит ее ограничить амбиции греческих коммунистов [63].

Вопрос о направлении американских войск вновь обсуждался Советом национальной безопасности в конце 1948 начале 1949 г. Отдел внешнеполитического планирования констатировал в ноябре, что, несмотря на наращивание американской помощи и проведение ряда успешных военных операций против партизан, решающего успеха добиться не удалось из-за того, что несколько тысяч партизан имели возможность перейти границу с Албанией, а потом возвратиться для продолжения борьбы с правительственными силами. В итоге было подтверждено прежнее решение, что США должны воздержаться от отправки американских войск как в качестве символической силы, так и для участия в войсковых операциях [64].

В директиве СНБ №42/1 «Цели США в отношении Греции и Турции для противодействия советской угрозе безопасности США», одобренной президентом Г. Трумэном 23 марта 1949 г., по-прежнему констатировалось, что «СССР стремится к доминированию в Греции, используя греческие партизанские силы и пропаганду». Партизаны в Греции поддерживаются Советским Союзом и тремя его сателлитами. Ситуация усугублялась вследствие большой протяженности и горного характера границ Греции с советскими сателлитами, что осложняло подавление партизанского движения, а также из-за существенной помощи повстанцам со стороны стран народной демократии. Немаловажную роль играли истощение и уныние в Греции, которая пережила войну с Италией, немецкую оккупацию и гражданскую войну, скудность природных ресурсов, военные разрушения и отсутствие безопасности границ. Все это сделало невозможным для Греции противостоять без посторонней помощи угрозе ее существованию как свободного и демократического государства.

Совет констатировал, что военная и экономическая помощь США помешала установлению коммунистического господства в Греции. Вашингтон не был готов направить собственные войска в Грецию, но считал необходимым присутствие британских войск, даже в небольших количествах, ибо они выступают в роли сдерживающего фактора от вторжения в Грецию регулярных войск стран социалистического лагеря. В случае прекращения американской помощи предсказывалось резкое ухудшение экономической ситуации в Греции [65].

Весной 1949 г. Кремль предпринял попытку добиться урегулирования греческого конфликта по дипломатическим каналам. 4 мая во время беседы в Нью-Йорке с помощником госсекретаря США Д. Раском и руководителем британской делегации на Генеральной Ассамблее ООН Г. Макнилом заместитель министра иностранных дел А.А. Громыко сообщил о готовности Москвы начать обсуждение греческого вопроса в конфиденциальном порядке и озвучил предложения Москвы по урегулированию конфликта [66]. Однако предложения Громыко были восприняты американцами скорее как признак слабости. Американский поверенный в Советском Союзе Ф. Колер пришел к выводу, что цель СССР подчинить Грецию остается неизменной и в свете предложений Громыко. Однако Москва меняет тактику и теперь стремится открытый вооруженный гражданский конфликт преобразовать в классическую внутреннюю политическую борьбу, сохранив при этом руководящие кадры КПГ через проведение широкой амнистии [67].

Американский посол в Греции Г. Грейди в июне предполагал, что военная победа над партизанами приведет к переменам советской политики в отношении Греции и заставит Москву отказаться от притязаний на это государство. Прецедентом такого шага Кремля мог служить отказ СССР от притязаний на Иранский Азербайджан в 1946 г. [68] В августе 1949 г. греческие коммунисты потерпели окончательное поражение. Гражданская война закончилась. Соединенные Штаты могли теперь записать себе в актив успех в «сдерживании коммунизма» в Греции.

Проблема адекватности американского восприятия «красной угрозы» Греции давно привлекает внимание историков. Рассекречивание части документов отечественных архивов позволило сделать вывод о том, что опасения американцев были явно преувеличены. Это подтверждает анализ советских планов послевоенного урегулирования, которые готовились в Народном комиссариате иностранных дел в 1943-1945 гг. [69] Как справедливо отмечает в новейшей статье Дж. Робертс, главным приоритетом Сталина была сфера советского влияния в Восточной Европе, в отношении же периферийных областей Греции, Ирана и Турции он придерживался сдержанности [70].

Таким образом, изучение американского восприятия коммунистической угрозы Греции позволяет сделать шаг вперед в процессе осмысления формирования враждебного восприятия Соединенными Штатами советской политики в начальный период холодной войны. К осени 1946 г. в Вашингтоне сложился консенсус в отношении оценок коммунистического давления на Грецию и Турцию, которое рассматривалось как доказательство экспансионистских замыслов Москвы, угрожающих интересам США в средиземноморском регионе. Американские дипломаты были очень встревожены советской политикой, в частности в Восточной Европе, где Москва с помощью грубой силы устанавливала марионеточные режимы. В Вашингтоне теперь были убеждены, что Советский Союз встал на путь агрессивного экспансионизма, который в конечном счете угрожал жизненным интересам безопасности США. Изменение настроений американского руководства вело к серьезным переменам в восприятии причин и возможных последствий греческой гражданской войны, которая теперь однозначно вписывалась в логику биполярной конфронтации с Москвой. Как отмечает Дж. Иатридес, после 1946 г. весь внешнеполитический аппарат Соединенных Штатов был твердо убежден, что гражданская война в Греции является одним из важнейших сражений разворачивающейся советско-американской конфронтации. Трактовки греческого конфликта как внутреннего или регионального были вытеснены из сознания американского дипломатического корпуса [71]. Кризис в Греции стал удобным поводом для выдвижения доктрины сдерживания коммунизма, которая вызревала в американском истеблишменте больше года. «Групповое мышление» американской администрации в феврале 1947 г. привело к выдвижению доктрины Трумэна, которая стала концептуальной основой политики сдерживания советского экспансионизма. Чтобы убедить американский Конгресс и общественность в необходимости оказания помощи, Греция теперь изображалась как опора в защите западных государств от международного коммунизма, гражданская война в этой стране была объявлена главным полем битвы холодной войны [72]. Таким образом, в период греческого кризиса происходило обоснование и апробация американской политики противодействия экспансионизму Москвы.

Именно ситуация вокруг Греции привела американских дипломатов к идеям, которые несколько позже были названы «доктриной домино». Представление о том, что вслед за Грецией коммунистическим монстром будут поглощены и другие средиземноморские и ближневосточные государства, способствовало активизации американских усилий по укреплению собственных позиций в Восточном Средиземноморье и превращению государств «северного яруса» в один из ключевых передовых рубежей сдерживания коммунизма.

Примечания

американский красный холодный война

1. Iatrides J. О. The International Dimension of the Greek Civil War / J. 0. Iatrides, N.X. Rizopoulos // World Policy Journal. Vol. 17. №I (Spring, 2000). P. 87ЮЗ; Iatrides J. 0. Greece at the Crossroads, 1944-1950 // Greece at the Crossroads: the Civil War and its Legacy / ed. by J.O. Iatrides, L. Wrigley. University Park, PA, 1995. P. 1-30; Iatrides J.O. George F. Kennan and the Birth of Containment. The Greek Test Case // World Policy Journal. Vol. 22. №3 (Fall 2005). P. 126-145; и др.

2. Iatrides J.O. Perceptions of Soviet Involvement in the Greek Civil War, 1945-1949 // Studies in the History of the Greek Civil War, 1945-1949 / ed. by L. Baerentzen, J.O. Iatrides, O.L. Smith. Copenhagen, 1987.

3. Ibid. P. 227-228.

4. Iatrides J. 0. George F. Kennan and the Birth of Containment. P. 129.

5. Iatrides J. 0. Perceptions of Soviet Involvement in the Greek Civil War 1945-1949. P. 229-230.

6. Ibid. P. 230-231.

7. Ibid. P. 231.

8. Iatrides J.O. The International Dimension of the Greek Civil War. P. 98-99; Iatrides J.O. Perceptions of Soviet Involvement in the Greek Civil War 1945-1949. P. 232.

9. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers (далее FRUS). 1946. Vol. 7. P. 226-227; cm. также: Iatrides J.O. Perceptions of Soviet Involvement in the Greek Civil War 1945-1949. P. 232.

10. Iatrides J.O. Perceptions of Soviet Involvement in the Greek Civil War 1945-1949. P. 233.

11. FRUS. 1946. Vol. 7. P. 209-213; см. также: Kondis В. Aspects of Greek-American Relations on the Eve of the Truman Doctrine // Balkan Studies. Vol. 19. 1978. №2. Thessaloniki, 1978. P. 330.

12. FRUS. 1946. Vol. 7. P. 230-232.

13. Containment: Documents on American Policy and Strategy, 1945-1950 / ed. by Th. Etzold and J.L. Gaddis. N.Y., 1978. P. 64-71; см. также: Kuniholm В. The Origins of the Cold War in the Near East: Great Power Conflict and Diplomacy in Iran, Turkey, and Greece. Princeton (N.J.), 1980. P. 369-371.

14. FRUS. 1946. Vol. 7. P. 235-236.

15. Acheson D. Present at the Creation. My Years in State Department. N.Y., 1969. P. 199.

16. Архив внешней политики РФ (далее АВП РФ). Ф. 56. Оп. 9. П. 105. Д. 121. Л. 64.

17. Там же. Л. 59.

18. Kondis В. Op. cit. Р. 333; Dimitrakis P. Greece and the English: British Diplomacy and the Kings of Greece. L.; N.Y., 2009. P. 62.

19. FRUS. 1946. Vol. 7. P. 240-245; см. также: Kondis В. Op. cit. P. 331-332.

20. FRUS. 1946. Vol. 7. P. 276-277; см. также: Kondis В. Op. cit. P. 337.

21. Byrnes J.F. Speaking Frankly. N.Y.; L., 1947. P. 294-295.

22. Iatrides J.O. Perceptions of Soviet Involvement in the Greek Civil War 1945-1949. P. 227.

23. Имеется обширная американская литература, посвященная феномену группового мышления: Janis I.L. Groupthink. Psychological Studies of Policy Decisions and Fiascoes. Boston, 1982; обзор исследований феномена группового мышления за 40 лет см.: Rose J.D. Diverse perspectives on the groupthink theory a literary review // Emerging Leadership Journeys. 2011. Vol. 4. P. 37-57.

24. Cm., например: Byrnes J. AU In One Lifetime. N.Y., 1958. P. 385. Дж. Бирнс отмечает, что, покидая в январе госдепартамент, он считал вывод британских войск неизбежным.

25. FRUS. 1947. Vol. 5. Р. 16-17.

26. The Greek crisis. URL: http://www.foia.cia.gov/ docs/DOC_0000969819/DOC_0000969819.pdf

27. FRUS. 1947. Vol. 5. P. 17-18.

28. Ibid. P. 23-24.

29. Oral History Interview with Mark F. Ethridge. Visited the Balkans to study the postwar situation for the U.S. Dept, of State, 1945; U.S. delegate to the U.N. Commission of Investigation to study the Greek border disputes, 1947; a U.S. representative on the U.N. Conciliation Commission for Palestine, 1949; and chairman of the U.S. Advisory Commission on Information, 1948-1950. P. 37. URL: http:// www.trumanlibrary.org/ oralhist/ ethridge.htm

30. FRUS. 1947. Vol. 5. P. 26.

31. Ibid. P. 28-29.

32. Ibid. P. 29-30; Jeffery J.S. Ambiguous Commitments and Uncertain Policies: The Truman Doctrine in Greece, 1947-1952. Lanham (Md.), 2000. P. 46; и др.

33. Kuniholm В. Op. cit. P. 408.

34. FRUS. 1947. Vol. 5. P. 40.

35. Ibid. P. 44-45; копии этих документов были переданы англичанами Л. Гендерсону еще 21 февраля. Cm.: Oral History Interview with Loy W. Henderson. Career in the US Department of State, 1922-60. Among many assignments served as Director, Near Eastern and African Affairs, 1946-48; Ambassador to India, 1948-51; and Ambassador to Iran, 1951-55. Washington, D.C. June 14, 1973; July 5, 1973; by Richard D. McKinzie. URL: http:/ / www.trumanlibrary.org/ oralhist/ hendrson.htm. P. 76-77.

36. Merrill D. The Truman Doctrine: Containing Communism and Modernity // Presidential Studies

Quarterly. Vol. 36, №I, Presidential Doctrines (Mar., 2006). P. 32.

37. Ibid. P. 31-32.

38. Oral History Interview with Loy W. Henderson. Career in the US Department of State, 1922-60. Among many assignments served as Director, Near Eastern and African Affairs, 1946-48; Ambassador to India, 1948-51; and Ambassador to Iran, 1951-55. Washington, D.C. June