Воспоминания участников и современников события как источник по истории Сталинградской битвы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Воспоминания участников и современников события как источник по истории Сталинградской битвы

Н.Д. Козлов, В. О. Левашко

Сталинградская битва - крупнейшая сухопутная битва в ходе Второй мировой войны. Она длилась с 17 июля 1942 г. до 2 февраля 1943 г. при непрерывно возрастающем напряжении сил противоборствующих сторон. В течение первых четырех месяцев шли ожесточенные оборонительные бои, вначале в большой излучине Дона, а затем на подступах к Сталинграду и в самом городе. За этот период советские войска измотали рвавшуюся к Волге немецко-фашистскую группировку и вынудили ее перейти к обороне. В последующие два с половиной месяца Красная армия, перейдя 19 ноября 1942 г. в контрнаступление, разгромила войска противника северо-западнее и южнее Сталинграда, окружила и ликвидировала 330-тысячную группировку войск противника.

Сталинградская битва по продолжительности и ожесточенности боев, по количеству участвовавших людей и боевой техники превзошла в то время все сражения мировой истории. Она происходила на огромной территории. На отдельных этапах с обеих сторон в ней участвовало более 2 млн чел., до 2 тыс. танков, более 2 тыс. самолетов, до 26 тыс. орудий. По результатам эта битва также превзошла все предшествующие. Под Сталинградом советские войска разгромили две немецкие (6-ю и 4-ю танковую), две румынские (22 дивизии) и одну итальянскую армию и итальянский альпийский корпус (10 дивизий), венгерскую армию (10 дивизий) и хорватский полк. Державы Оси потеряли большое количество людей и вооружений и впоследствии не смогли полностью оправиться от поражения. Впервые проигрыш захватчиков приобрел масштаб катастрофы.

Сталинградская битва является решающим сражением всей Второй мировой войны, в котором советские войска одержали крупнейшую победу. Эта битва знаменовала начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом. В результате битвы Красная армия овладела стратегической инициативой, привела к изменению характера действий войск противника на Восточном фронте.

Значение Сталинградской битвы выходит далеко за военнополитические рамки. В результате поражения и потери около полутора миллионов человек, огромного количества вооружений и военной техники перед Германией остро встала проблема восстановления потерь, понесенных в технике и людях. В результате победы, одержанной советскими войсками, ослабло влияние Германии на ее союзников, обострились разногласия между ними, начался процесс отрезвления солдат и населения, углублялся кризис профашистских режимов в Италии, Венгрии, Румынии и Словакии, которые стали искать пути выхода из войны. Начался процесс развала фашистского блока. Испанский диктатор Франко решил отмежеваться от нацистов и вывел с Восточного фронта остатки разбитой «Голубой дивизии». В Финляндии генерал Маннергейм в

1941 г. отказался от предложенной ему Гитлером должности главнокомандующего финскими и немецкими войсками в этом районе. «Во время этой встречи (с президентом Рюти и министрами Валь- деном и Таннером на совещании после капитуляции 6-й немецкой армии), - писал К. Г. Маннергейм, - мы решили, что большая война окончательно достигла своего поворотного пункта, и для Финляндии это означает необходимость поиска путей выхода из войны при первой же возможности» [20, с. 396]. Активизировалось движение Сопротивления фашизму в оккупированных европейских странах.

Не менее важное значение имела морально-психологическая победа советских войск. Психологический эффект битвы оказался столь высок, что впоследствии слово «Сталинград» стало нарицательным, таким же как слова «Канны»» и «Верден», отождествляемые с сокрушительным и полным поражением. Впервые с начала войны удалось нанести столь масштабное поражение противнику, впервые взяты в плен свыше 90 тыс. солдат и офицеров противника, фельдмаршал и 24 генерала. Моральный дух немецкого населения и войск был подорван. «В моральном отношении немцы, - делился наблюдениями английский журналист А. Верт, находившейся в СССР в 1941-1946 гг. и посетивший в январе-феврале

1942 г. район битвы и Сталинград, - были совершенно оглушены и не могли понять, что это такое вдруг произошло» [3, с. 357]. В германской армии увеличилось число случаев дезертирства и неповиновения командирам. Немецкие солдаты стали бояться ударов с фланга и окружения. Среди части высших офицеров и генералов зародились настроения, оппозиционные режиму. Впервые объявленный в Германии траур отрезвил миллионы немцев, признак неизбежного поражения впервые возник в сознании населения Германии.

В послевоенный период историки и политики давали неоднозначные оценки Сталинградской битве. Однако лишь после распада СССР и ослабления позиций России международные структуры и государства превратили историю в эффективное средство решения политических задач.

«На уровне глобальной элиты возникла объективная заинтересованность в новой концепции Второй мировой войны, базирующейся на признании равной ответственности СССР и Германии, тождестве "сталинизма" с нацизмом, которая позволила бы перевести СССР (Россию) из разряда стран-победителей, столпов современного миропорядка, в разряд потерпевшего поражения агрессора (Германия в 1945 г., СССР в 1991 г.), - считает заместитель директора Института стран СНГ И.С. Шишкин. - Запад, по новой концепции истории войны, спаситель человечества от чумы ХХ века - тоталитаризма (в форме нацизма и "сталинизма"), а Российская Федерация, как и послевоенная Германия, правопреемник агрессивной тоталитарной империи со всеми вытекающими отсюда последствиями». Цель новой концепции войны, утверждает ученый, «превратить Россию из субъекта мировой политики в объект реализации интересов глобальной элиты». Для части отечественной элиты, занимающей в правящем слое и средствах массовой информации влиятельные позиции, опирающейся на бизнесменов и коррумпированных чиновников, «оффшорную аристократию», сформировавшуюся в 90-е гг. ХХ в., «Великая Победа оказалась одним из главных препятствий на пути к очередному «светлому будущему», препятствием в разрушении «империи зла». Для другой части, продолжает исследователь, «конфликт с Западом, да еще из- за какой-то трактовки истории, совершенно не нужен». В то же время даже самые патриотически настроенные представители элиты, ратующие за величие России и искренне гордящиеся Победой, постоянно клянутся в верности европейскому выбору и европейским ценностям и призывают историю оставить историкам [37].

Фальсификацией истории ради самой фальсификации никто не занимается. Цель фальсификаторов - не искажение прошлого, а решение геополитических проблем, разрушение цивилизационных основ государства и народа. «.Пересмотр истории - это вызов не отечественной исторической науке, а Отечеству, - пишет И. Шишкин. - Идет большая политическая игра, ставка в которой будущее России и ее народа, а не та или иная трактовка событий 70-летней давности. Меняя отношение к прошлому, мы меняем будущее, причем это не теория, а хорошо известная нам практика. Историческое оружие уже доказало свою силу в период развала СССР» [31].

В русле новой концепции наблюдается стремление принизить и значение Сталинградской битвы, свести ее к крупной, но рядовой военной операции. В российской историографии появились работы, в которых советское руководство объявляется менее гуманным, чем германское военное командование в районе Сталинграда, что вольно или невольно принижает значение битвы, способствует реабилитации последнего [23, с. 124, 131, 187-194, 294].

В статье результаты и значение Сталинградской битвы рассматриваются в оценках и выводах, мнениях и суждениях ее участников и современников, людей разной политической ориентации, социального статуса, граждан разных стран и противоборствовавших сил. В условиях политизации истории и исторического нигилизма, когда умышленно «забываются» реалистические оценки видных политических и военных руководителей и представителей общественности разных стран того времени, они представляют значительный интерес.

Контрнаступление Советской армии закончилось капитуляцией 6-й немецкой армии во главе с ее командующим Ф. Паулюсом. 3 февраля 1943 г. все газеты опубликовали сообщение о ликвидации 330-тысячной немецко-фашистской группировки, окруженной в районе Сталинграда. Эта весть вызывала у людей чувство радости, укрепляла уверенность в победе. В результате патриотического подъема повсеместно проходили митинги и собрания, на которых граждане брали повышенные трудовые обязательства, объявляли стахановские вахты. Под влиянием победы под Сталинградом усилилось патриотическое движение по сбору средств в фонд Красной армии, помощь раненым.

«Большую радость вызвало сообщение о полной ликвидации немецких войск в районе Сталинграда», [9, с. 530] - записал в своем дневнике 3 февраля 1943 г. профессор, горьковчанин Н.М. Добро- твор. «Тогда мы просыпались и засыпали с мыслью о Сталинграде. Тогда никто еще не знал, чем и когда закончится эта битва. Но все мы - в Ленинграде, в Москве, на Урале, весь наш народ, и каждый из нас в отдельности, - понимали одно: там идет борьба не на жизнь, а на смерть. Мы физически ощущали нечеловеческое напряжение этой битвы. За тысячи верст мы своими нервами были связаны с ее участниками. Мы не могли свободно дышать, а сердца наши были придавлены неимоверной тяжестью. Мы знали, что Сталинград - это предел, предел наших сил и сил нашего врага», - так передавал морально-психологическое напряжение, характерное для массового сознания населения в дни битвы в своих воспоминаниях ленинградец Г.А. Кулагин. Победа же под Сталинградом была великим переломом «и не только на фронте, не только в ходе всех военных действий, - сделал он вывод. - Это был великий перелом в сознании, в чувствах, настроении людей во всем мире. И значение этой победы было как-то сразу, мгновенно, всенародно осознано. ...В осажденном Ленинграде сталинградская победа была воспринята с особенной радостью» [18, с. 295-296].

С победой под Сталинградом большой подъем охватил советских людей. Характерные для первого периода войны некоторая растерянность индивидуального и массового сознания, отдельные проявления психологического шока и антисоветизма, присущие сознанию части граждан на начальном этапе, и некоторые другие негативные явления с достижением перелома в развитии военных действий преодолевались. Усиливались в сознании народа оптимизм, уверенность в окончательном разгроме врага, доверие к власти и руководству, ненависть к захватчикам.

Развернутую характеристику Сталинградской битвы, оценку ее военно-политического значения и стратегических последствий в своих воспоминаниях дали известные советские полководцы, принимавшие непосредственное участие в сражении. Огромное значение исхода и результатов противоборства у стен Сталинграда понимали обе воюющие стороны. Бывший командующий 62-й армией В.И. Чуйков отмечал: «Сталинград в 1942 году оказался.таким объектом, в котором сошлись главные стратегические, политические, экономические и престижные цели и задачи всей войны» [30, с. 81]. Это прекрасно понимали даже солдаты и младшие офицеры и в лагере противника. Уже 19 ноября 1942 г. в донесении одной из рот, полученном из Сталинграда, говорилось следующее: «Если нам не удастся удержать Сталинград или очистить его от русских, война для нас окончательно проиграна» [32, с. 291].

Генерал-полковник, будущий Маршал Советского Союза А.И. Еременко с августа 1942 г. по февраль 1943 г. принимал участие в сражении, командовал Сталинградским фронтом. В своих мемуарах он глубоко и всесторонне изложил развитие событий на основе личных воспоминаний, архивных документов и материалов участников битвы, изложил то, что видел, то, что пережил, передумал и перечувствовал в ходе битвы и после ее окончания. В результате непредвзятого анализа он пришел к выводу о том, что «Сталинградская битва явилась величайшим событием в истории минувшей войны, которое ознаменовало перелом в ходе Великой Отечественной войны и всей Второй мировой войны». В итоге «окончательный захват стратегической инициативы и перелом в войне произошел в результате нашей победы под Сталинградом и в дальнейшем он был закреплен в битве под Курском и на Днепре» [7, с. 469-470].

Стратегические последствия разгрома немецко-фашистских войск на Волге, их влияние на последующий ход войны отмечали и другие известные полководцы. «Победа наших войск под Сталинградом ознаменовала собой начало коренного перелома в войне в пользу Советского Союза и начало массового изгнания вражеских войск с нашей территории, - писал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. - С этого времени советское командование полностью овладело стратегической инициативой и удерживало ее до самого окончания войны» [8, с.116].

Маршал Советского Союза, начальник Генерального штаба А.М. Василевский координировал деятельность фронтов в период обороны и наступления Красной армии под Сталинградом, разрабатывал план операции по разгрому вражеской группировки. Подводя ее итоги, он отмечал, что после поражения под Сталинградом фашистская Германия, несмотря на все усилия, не смогла восстановить былую боеспособность своей армии, преодолеть глубокий военно-политический кризис. «Сталинградскую битву по праву определяют как крупнейшее военно-политическое событие всей Второй мировой войны, - подчеркивал А.М. Василевский. - Именно Сталинградская победа предопределила начало распада фашистского блока, увеличила размах освободительного движения в странах, подпавших под ярмо нацистской оккупации» [2, с. 272].

Нарком Военно-морского флота СССР Н.Г. Кузнецов, раскрывая боевой вклад Волжской флотилии, также подчеркивал, что «самым важным итогом этой битвы было то, что стратегическая инициатива окончательно перешла в руки Советских вооруженных сил». Она «ускорила освобождение временно оккупированных врагом районов нашей страны и приблизила конец Второй мировой войны на Западе и на Востоке» [17, с. 230, 242].

Другие военные специалисты отмечали проявления коренного перелома в различных сферах и областях военной поры. Заместитель наркома авиационной промышленности А.С. Яковлев, в частности, подчеркивал, что «гитлеровцы потерпели катастрофическое поражение, от которого они уже больше не смогли оправиться. Не смогла оправиться и гитлеровская авиация» [33, с. 314].

В странах антигитлеровской коалиции широкие круги были информированы о событиях под Сталинградом. Преобладали реалистические оценки и признание того факта, что победа достигнута советским оружием, мужеством советских воинов и она сыграла решающую роль в коренном переломе хода Второй мировой войны в пользу антифашистских сил. После победы под Москвой общественность и правительство США правильно оценивали решающее значение активного советского фронта и неоднократно отмечали ведущую роль Советского Союза в борьбе против общего врага.

Уже в конце 1941 г. президент Ф. Рузвельт писал, что оборона СССР «является жизненно важной для Соединенных Штатов». В мае 1942 г. он говорил: «Русские уничтожают больше солдат противника и больше вооружений и снаряжения, чем все остальные 25 государств Объединенных Наций, вместе взятые» [11, с. 6]. Он внимательно следил за развитием событий в сражении на Волге, неоднократно восхищался мужеством и героизмом советских людей, давал высокую оценку деятельности командиров и военнополитического руководства страны.

19 августа 1942 г. в письме к И. Сталину Ф. Рузвельт писал: «Соединенные Штаты хорошо понимают тот факт, что Советский Союз несет основную тяжесть борьбы и самые большие потери на протяжении 1942 года, и я могу сообщить, что мы весьма восхищены великолепным сопротивлением, которое продемонстрировала Ваша страна». 5 октября он посылает «самые сердечные поздравления с великолепными победами советских армий», а 9 октября подчеркивал: «Доблестная оборона Сталинграда глубоко взволновала в Америке всех, и мы уверены в ее успехе». В дальнейшем Ф. Рузвельт отмечал «боевые качества и силу советской армии», «хорошую работу», «самые обнадеживающие вести из района Сталинграда», «с глубоким и вечным чувством благодарности» передает от имени Конгресса и народа США поздравления вооруженным силам и их семьям». Он выражал «восхищение отвагой, стойкостью и воинской доблестью великих русских армий», давал «высокую оценку продолжающегося наступления армий» [24, с. 28-29, 31, 33, 35, 36, 42, 44, 46].

Блестящая победа «у Сталинграда., а также решающий результат, который американцы празднуют сегодня, будут одной из самых прекрасных глав в этой войне народов, объединившихся против нацизма и его подражателей, - признавал Президент Соединенных Штатов в послании Верховному Главнокомандующему И. Сталину 5 февраля 1943 г. - Командиры и бойцы Ваших войск на фронте, мужчины и женщины, которые поддерживали их, работая на заводах и на полях, объединились не только для того, чтобы покрыть славой оружие своей страны, но и для того, чтобы своим примером вызвать среди всех Объединенных Наций новую решимость приложить всю энергию к тому, чтобы добиться окончательного поражения и безоговорочной капитуляции общего врага» [24, с. 51].

В связи с 25-й годовщиной Красной армии он выражал «глубокое восхищение ее великолепными, непревзойденными в истории победами», бессмертным Сталинградским сражением, подчеркивал, что Красная армия и русский народ заставили вооруженные силы Германии идти по пути к окончательному поражению и завоевали на долгие времена восхищение народа Соединенных Штатов» [24, с. 55-56]. В грамоте, переданной городу Сталинграду, Президент писал, что замечательная победа под Сталинградом явилась «поворотным пунктом в войне Соединенных Наций против сил агрессии».

В годы войны справедливые и высокие оценки роли Красной армии и во Второй мировой войне, и сражениям на советско- германском фронте в целом, и Сталинградской битве в частности давали государственный секретарь Е. Стеттиниус, начальник штаба армии США Дж. Маршалл и верховный главнокомандующий союзными войсками в Европе генерал Д. Эйзенхауэр, другие политики и видные военные деятели США. «Величайший дар, который русские преподнесли Объединенным Нациям, - признавал министр внутренних дел США Г. Икес, - это время, без которого Англия не смогла бы даже залечить раны, полученные в Дюнкерке, а Соединенные Штаты не смогли бы развернуть военное производство и создать армии и флоты, способные нанести противнику удар в Европе с достаточной силой» [15]. «Когда гитлеровцы капитулировали, ликованию нашему не было предела, - вспоминал участник Второй мировой войны, американский астронавт Д. Слейтон. - Все понимали, что это поворот в войне, что это начало конца фашизма» [25].

Общественность и пресса США также исключительно высоко оценивали значение Сталинградской битвы. 21 сентября 1942 г. газета «Нью-Йорк таймс» сообщала, что на залитых кровью улицах Сталинграда русские остановили нацистов и «мир ожидает исхода величайшей битвы в истории». Газета выражала уверенность, что Сталинград устоит и «Россия одержит победу, сравнимую по своей стратегической значимости с победой в битве за Англию», так как выиграно время, преподан урок самоотверженности и враг измотан [36]. Газета «Канзас Сити таймс» Сталинградской битве и ее итогам посвятила серию статей. 3 февраля 1943 г. канзасская газета на первой странице опубликовала статью «Сталинград!», где сообщала о том, что немецкая армия разбита под Сталинградом. Эта битва «поворотный пункт в войне и величайшая катастрофа для немецкой армии на протяжении всей Второй мировой войны», - утверждало издание [35].

С большим вниманием и интересом наблюдали за развитием событий на советско-германском фронте, и подобные оценки им в годы войны давали и английские официальные лица. Премьер- министр Великобритании У. Черчилль 24 ноября 1942 г. в послании Верховному Главнокомандующему И. Сталину писал: «Мы следим за наступлением, затаив дыхание». 24 декабря в очередном послании он подчеркивал: «Мы все с восхищением следим за великолепными наступательными операциями, которые проводит Красная Армия». В других посланиях он отмечал, что союзники «глубоко ободрены растущими размерами Ваших побед на юге», восхищался «изумительными подвигами советских армий», восторгался: «то, что Вы делаете, просто не поддается описанию» [24, с. 94, 98, 104]. «Цепь необыкновенных побед, - писал У. Черчилль 14 февраля, оценивая результаты Сталинградской битвы, -. лишает меня возможности найти слова, чтобы выразить Вам восхищение и признательность, которые мы чувствуем по отношению к русскому оружию» [24, с. 111].

Выступая летом 1943 г. в Квебеке, он в очередной раз подтвердил, что русские выносят «основной и самый сильный натиск гитлеровских армий», а успехи на западных фронтах были бы невозможны, «если бы не доблестный подвиг и триумф русской армии». «Россия не только устояла и оправилась от страшных ран, - продолжал он, - но и нанесла германской армии смертельный удар, чего не смогла сделать ни одна другая армия в мире» [1, с. 1].

А. Верт в результате собственных наблюдений в районе сражения, общения с его участниками, сделал вывод: «Я обнаружил как у солдат, так и офицеров такое чувство уверенности в своих силах, какого никогда прежде в Красной армии не встречал. .Никто не сомневался, что это и есть тот самый перелом в ходе Второй мировой войны, которого так долго ждали» [3, с. 356, 390].

Вскоре после войны У. Черчилль, признавший в ходе ее выдающееся значение победы Красной армии под Сталинградом, стал по-другому оценивать роль СССР. В разгар «холодной войны», одним из инициаторов которой он был, в своих мемуарах «Вторая мировая война», он стал замалчивать ее роль, изложил другие оценки на ход военных событий. В мемуарах Черчилль писал, что битва за Эль-Аламейн «фактически знаменовала собой «поворот судьбы», после которого «мы не понесли ни одного поражения», а другие сражения в Северной Африке называет «блестящим успехом», выдающейся операцией [29, с. 618, 629]. Вслед за ним фельдмаршал Б. Монтгомери, бывший командующий британскими войсками в Северной Африке, поставил на первое место боевые действия англичан у Эль-Аламейна, а затем Сталинградскую битву: «Развитие операций в Северной Африке и продвижение 8-й армии, а также советское наступление от Волги стали поворотными пунктами войны: «ось» была вынуждена перейти к обороне» [34, с. 2].

Интерес представляют прогнозы и оценки, содержащиеся в статье Мао Цзедуна о Сталинградской битве, написанной в трудные для нашей страны дни октября 1942 г. Наблюдения и глубокий анализ событий позволили ему дать верные оценки, точно предвидеть дальнейший ход и исход войны. Во-первых, автор пришел к выводу, что все без исключения стратегические замыслы Гитлера в войне против Советского Союза потерпели крах. Во-вторых, новый этап войны начнется зимой. В-третьих, писал Мао Цзедун, Сталинградская битва предопределяет гибель Гитлера и непосредственно отразится на Дальнем Востоке. Сталинградская битва определит судьбу всей Второй мировой войны [22]. Подчеркнем еще раз то обстоятельство, что эти выводы и оценки были сделаны в октябре 1942 г., когда на Волге шли тяжелейшие оборонительные бои.

Боевые успехи Красной армии, результаты Сталинградской битвы привлекали широкое внимание мировой печати, с обзорами которой советского читателя регулярно знакомили центральные издания. В конце января 1943 г. турецкая газета «Истяклиль» писала, что одним из самых замечательных и самых выдающихся по своему значению военных событий «является трагическая участь, постигшая немецкие войска под Сталинградом», где «немецкую армию постигла полная катастрофа». В эти же дни обозреватель газеты «Сон тельграф» напоминал, что «в истории никогда не было еще такого случая, чтобы выигрывались ошибочно начатые войны», и указывал на неизбежность поражения Германии в войне [13].

3 февраля обозреватель агенства Ассошиэйтед Пресс оценил победу Красной армии под Сталинградом как величайшую победу во всей Второй мировой войне, как поворотный пункт. «Борьба за Сталинград является одним из величайших мировых сражений», - подчеркивалось в издании. «Мы не раз заявляли и повторяем это и сейчас, - писала тегеранская газета «Кушан», что битва под Сталинградом была самым великим сражением в истории человечества. Под Сталинградом Красная армия показала высочайшие образцы человеческой стойкости и мужества во имя защиты отечества».

Английская печать в эти дни отмечала «огромное стратегическое и моральное значение», подчеркивала, что окружение и ликвидация под Сталинградом немецкой группировки численностью в 330 тыс. чел. означает для немцев «военную катастрофу гигантского масштаба» [14].

Шведские газеты, посвятившие разгрому и уничтожению немецко-фашистских войск передовые статьи, оценивали событие как «самое крупное и самое чувствительное поражение за все время нынешней мировой войны» [10].

Автор обзора, посвященного победе Красной армии под Сталинградом, английский журналист У. Стид напомнил читателям о книге под названием «15 решающих мировых битв» и поставил вопрос о месте, которое отведут будущие историки битве за Сталинград. И тут же дал ответ на свой вопрос. «Это великое испытание военной силы не имеет себе равного и может привести к исключительно знаменательным последствиям, - писал он. - Легенда о непобедимости германской армии уничтожена. Военное руководство Гитлера дискредитировано, его личному престижу нанесен сокрушительный удар. Историки могут рассматривать битву под Сталинградом как поворотный пункт в судьбах Европы и быть может всего мира». Военный обозреватель канадской газеты «Стар» писал, что разгром и уничтожение германских войск под Сталинградом приближает окончательный крах Германии, является для нее катастрофой [14].

Таков был восторженный тон искренних и вынужденных, но объективных оценок западных политиков и общественности, признание решающей роли Красной армии в коренном переломе хода войны в пользу антифашистских сил.

В многочисленных воспоминаниях немецких участников и современников Сталинградского сражения, большинство авторов которых объединяет стремление возложить ответственность за военные поражения на А. Гитлера и оправдать собственные поступки и деятельность, даны различные оценки и содержатся различные мнения о результатах и последствиях победы, одержанной советскими войсками на Волге.

Одним из первых предпринял попытку принизить значение победы Красной армии под Сталинградом фельдмаршал Э. фон Ман- штейн, который в своей книге «Проигранные победы» стремился показать, что Сталинград не был поворотным пунктом войны, так как «то или иное отдельное событие не может считаться решающим». Не имея возможности полностью отрицать последствия поражения немецко-фашистских захватчиков, он свое мнение обставлял множеством оговорок. «Конечно, Сталинград постольку является поворотным пунктом в истории Второй мировой войны, поскольку на Волге разбилась волна немецкого наступления, - писал Манштейн. - Но как ни тяжела была утрата 6-й армии, это не означало еще проигрыша войны на Востоке и тем самым войны вообще. Все еще можно было добиваться ничейного исхода, если бы такую цель поставила перед собой немецкая политика и командование вооруженных сил». И тут же гитлеровский фельдмаршал утверждает, что исход войны зависел от совокупности факторов, «самым значительным из которых, вероятно, тот, что вследствие политики и стратегии Гитлера Германия в конечном итоге оказалась безнадежно слабее своих противников» [21, с. 283, 284].

Определенная противоречивость мнений характерна для воспоминаний ряда других немецких генералов, которые в конечном итоге в ряде случаев приходят к вполне определенным объективным выводам. Генерал Бино Цизер, прибывший на советско- германский фронт в распоряжение командующего 2-й танковой армии генерал-полковника Р. Шмидта, которая осенью 1942 г. дислоцировалась в районе Орла и Брянска, в своих воспоминаниях «Дорога на Сталинград. Воспоминания немецкого пехотинца. 19411943» заметил «неприязнь и критическое отношение к режиму» командующего и офицерского корпуса. «Явно чувствовалось, что офицеры, даже в высоких чинах, хотя и продолжают храбро сражаться, но тем не менее убеждены, - писал он, - что победа недостижима». В дальнейшем в качестве командира 17-й танковой дивизии он принимал участие в боях под Сталинградом. Б. Цизер, анализируя собственные наблюдения и результаты битвы, вслед за Манштейном утверждал, что «Сталинградская битва оказалось одной из нескольких решающих битв Второй мировой войны». Однако дальше справедливо подчеркивал, что она «явилась кульминационным моментом, после которого державам оси были навязаны оборонительные действия» и, несмотря на то, что на этом поворотном пункте война не завершилась, побежденная сторона, потерявшая инициативу, не имела «хоть какой-то шанс изменить исход войны». «После такой битвы, как Сталинград, - продолжал немецкий генерал, - настало время, когда стратегию должны определять политики, при условии, что они хотят положить конец войне» [28].

После войны Сталинградскую битву переломным моментом Второй мировой войны считали многие бывшие немецкие генералы, объективно анализировавшие это историческое событие и его влияние на судьбы Европы и мира. Немецкие генералы, прежде всего, отмечали масштабы и последствия катастрофы на Волге для Германии и немецкого народа.

Генерал-лейтенант Курт фон Типельскирх, служивший советником при командующем 8-й итальянской армии на Дону, а с декабря

1942 г. фактически командовавший этой армией, впоследствии писал: «Результат наступления оказался потрясающим: одна немецкая и три союзные армии оказались уничтоженными, три другие немецкие армии понесли тяжелые потери. По меньшей мере пятидесяти немецких и союзных дивизий больше не существовало. Остальные потери в общей сложности составляли еще 25 дивизий» [19, с. 365]. В результате анализа немецкий генерал, ставший историком, приходит к выводу: «Хотя в рамках войны в целом событиям в Северной Африке отводят более видное место, чем Сталинградской битве, однако катастрофа под Сталинградом сильнее потрясла немецкую армию и немецкий народ, потому что она оказалась для них более чувствительной. Там произошло нечто непостижимое.» [19, с. 265].

Генерал-лейтенант З. Вестфаль отмечал огромный моральный ущерб, нанесенный населению Германии, и падение боевого духа на фронте. «Поражение под Сталинградом, - писал он, - повергло в ужас, как немецкий народ, так и его армию» [4, с. 26]. Фельдмаршал Манштейн к тому же отмечал, что союзные румынские войска были полностью деморализованы, а командование вынуждено было снять их и отправить в тыл [21, с. 405], и в дальнейшем Германия не могла рассчитывать на новые призывные контингенты своих союзников.

Начальник генерального штаба сухопутных войск в 1942

1943 гг. генерал-полковник К. Цейтцлер, подводя итог Сталинградской битве, сделал лаконичный, совершенно определенный вывод: «Сталинградское сражение действительно оказалось поворотным пунктом всей войны» [27, с. 209].

Генерал Г. Дерр с июня 1942 г. принимал участие в сражении на Волге. Вслед за Манштейном он возлагал ответственность за катастрофу немецкой армии на Гитлера. В то же время записи, которые он вел, высокие занимаемые им посты дали ему возможность составить полное представление об обстоятельствах, масштабах и последствиях катастрофы. Размышляя о ее последствиях, объективно анализируя многочисленные документы и факты, собственные наблюдения и свидетельства других участников, генерал пришел к обобщенному объективному выводу о значении Сталинградской битвы для исхода Второй мировой войны, для судеб нашей страны и человечества в целом: «.Сталинград стал поворотным пунктом Второй мировой войны, - утверждал Г. Дерр. - Для Германии битва под Сталинградом была тягчайшим поражением в ее истории, для России - ее величайшей победой. Под Полтавой (1709) Россия добилась права называться великой европейской державой, Сталинград явился началом ее превращения в одну из двух величайших мировых держав» [6, с. 15].

Особый интерес, на наш взгляд, представляют размышления и выводы офицера 6-й армии И. Видера, изложенные в его книге «Катастрофа на Волге. Воспоминания офицера-разведчика 6-й армии Паулюса». Интересно то обстоятельство, что ее автор подверг резкой и аргументированной критике взгляды и оценки Сталинградской битвы фельдмаршала Манштейна. Среди катастрофических последствий Сталинграда автор выделяет огромные потери в живой силе и технике, падение боевого духа на фронте и моральный ущерб, нанесенный германскому тылу. Последнее подтверждают также результаты изучения содержания писем немецких солдат и офицеров, находившихся в Сталинграде, произведенные по распоряжению штаба оперативного командования вермахта с целью выявления мыслей и настроений в окруженных войсках. После изучения семи мешков последних писем информационный отдел сухопутных войск установил: недоверчивое, отрицательное отношение к ведению войны выражали 57,1 % их авторов; оппозиционное - 3,4 %; сомневающееся - 4,4 %; 33 % в связи с опасениями военной цензуры были без какой-либо оценки. За восемь дней в январе

1943 г. только в четырех дивизиях вермахта, расположенных на юге и западе Сталинграда, за трусость, дезертирство, уход с позиции и кражу продовольствия были приведены в исполнение триста шестьдесят четыре смертных приговора [32, с. 112].

Немецкий офицер И. Видер также отмечал осложнение внутриполитической обстановки в Германии и резкое ослабление ее внешнеполитических позиций, окрепнувшую веру СССР в собственные силы и переход инициативы к советским войскам. В итоге, сделал он вывод, Сталинград был «немыслимым дотоле поражением, поворотным пунктом всей минувшей войны». В заключение автор назвал Сталинград современными «Каннами», и один из немногих бывших противников объективно указал причины победы, которыми, по его мнению, были не только численный перевес и превосходство человеческих и материальных ресурсов, справедливый освободительный характер борьбы советского народа, но и результат слияния «большевистского государственного строя и советского патриотизма, превратившихся в решающий фактор мировой политики» [5, с. 112].

Эти суждения и оценки, высказанные бывшим противником, которые можно умножать, убедительно показывают значение Сталинградской битвы для исхода Второй мировой войны. В советской листовке «Что говорят 22 немецких генерала?» (март 1943 г.) приводилось заявление бывшего командующего 6-й немецкой армией генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса: « В истории войн известно много случаев, когда борьба за судьбу одного города решала исход данной войны. Приказывая любой ценой удержать Сталинград, фюрер знал, что поставлено на карту. Он знал, что от исхода битвы за Сталинград зависит судьба похода на Восток и вообще исход всей войны. Поэтому я держался до конца» [26, с. 539]. Своеобразно катастрофические последствия поражения под Сталинградом признал и А. Гитлер, который на совещании высшего командования вермахта 1 февраля 1943 г. вынужден был заявить, что «возможность окончания войны на Востоке посредством наступления более не существует» [37].

Сам факт обилия признаний, мнений, оценок, суждений и размышлений современников и участников Сталинградской битвы, высказанных «по горячим следам» представителями общественности, политическими и военными деятелями разных стран и противоборствовавших сторон, свидетельствует о понимании ими особой значимости события.

В ходе войны, несмотря на их неоднородность, преобладали объективные, реалистические оценки и признания победы, достигнутой советским оружием, искусством и мужеством советских солдат и офицеров, решающей роли Сталинградской битвы в коренном переломе во Второй мировой войне, ее влиянии на судьбы человечества. Одни делали это искренне, другие - вынужденно, третьи, понимая роль и значение СССР в разгроме общего врага, руководствовались прагматичными расчетами.

Победу под Сталинградом как крупнейшее сражение и переломный пункт всей Второй мировой войны, несмотря на стремление оправдаться, пусть и с оговорками, вынуждены были признать и большинство бывших немецких генералов.

В условиях «холодной войны» началось искажение подлинных событий на фронтах Великой Отечественной войны, отрицание коренного перелома, достигнутого Красной армией на советско- германском фронте, замалчивание и искажение ее роли в разгроме общего врага.

Официально признано, что «холодная война» закончилась. Выводы, оценки и прогнозы участников и современников исторических событий, несмотря на антисоветские предубеждения многих из них, оказавшиеся способными в острые исторические моменты объективно оценивать политические реалии и давать справедливые оценки, должны стать уроком для современных хулителей прошлого.

Духовное здоровье российского общества, его будущее зависит от исторической памяти, укрепления духовных и цивилизационных основ нации, способности отстаивать свои ценности, свое право быть самим собой.

Список литературы

сталинградский битва отечественный война

1. Британский союзник. - 1943. - № 36(56).

2. Василевский А.М. Дело всей жизни. - М., 1973.

3. Верт А. Россия в войне 1941-1945. - М., 1967.

4. Вестфаль З., Крейпе В., Блюментрит Г., Байерлайн Г. и др. Роковые решения. - М., 1958.

5. Видер И. Катастрофа на Волге. Воспоминания офицера-разведчика 6-й армии Паулюса. - М., 1965.

6. Дерр Г. Поход на Сталинград. - М., 1957.

7. Еременко А.И. Сталинград: Записки командующего фронтом. - М.,

1961.

8. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М., 1978. Т. 2.

9. Забвению не подлежит. Страницы нижегородской истории (19411945 годы). Кн. 3. - Н. Новгород, 1995.

10. Известия. - 1943. - 5 февр.

11. Коммунист. - 1965. - № 7.

12. Красная звезда. - 1943. - 29 янв.

13. Красная звезда. - 1943. - 3, 4 февр.

14. Красная звезда. - 1943. - 6 февр.

15. Красный Флот. - 1944. - 27 июня.

16. Кубань сегодня. - 2012. - 11 дек.

17. Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. - М., 1987.

18. Кулагин Г.А. Дневник и память. О пережитом в годы блокады. - Л., 1978.

19. Курт Типельскирх История Второй мировой войны. - М., 2001.

20. Маннергейм К. Г. Воспоминания / пер с агл. - Мн., 2004.

21. Манштейн Эрих фон Проигранные победы. Личные записки генерала вермахта. - М., 2009.

22. Мао Цзедун. Переломный момент в ходе Второй мировой войны // Во- енно-истор. журн. - 2003. - № 2.

23. Павлов В.В. Сталинград. Мифы и реальность. Новый взгляд. - СПб., 2003.

24. Переписка Председателя Совета Министров с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т.1. Переписка с У. Черчиллем и К. Эттли (июль 1941 г. - ноябрь 1945 г.). 2-е изд. - М., 1986.

25. Правда. - 1975. - 29 сент.

26. Сталинградская битва. Хроника, факты, люди: в 2 кн. / под общ. ред. В.А. Жилина. Кн. 2. - М., 2002.

27. Цейтцлер К. Сталинградская битва // Роковые решения. - М., 1958.

28. Цизер Б. Дорога на Сталинград. Воспоминания немецкого пехотинца. 19411943. URL://http:www.theunknownwar.ru/benno_czizer_doroga_na_stalingrad_ vospominaniya_nemeckogo_pexotinza_1941 -1943.

29. Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 3-4. Поворот судьбы. - М., 2011.

30. Чуйков В.И. От Сталинграда до Берлина. - М., 1984.

31. Шишкин И. Пакт Молотова-Риббентропа: возвращение в большую политику // Военное обозрение. - 2011. - 20 дек.

32. Шретер Х. Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. - М., 2004.

33. Яковлев А.С. Цель жизни. Записки авиаконструктора. - М.: Политиздат, 1967.

34. Montgomery B. From Normandy to the Baltic. - London, 1947.

35. The Kansas City Times. 1943. 3 Feb.

36. The New York Times. 1942. 21 Sep.

37. URL:// http://battle.volgadmin.ru/Battle/15-01 asph

Размещено на Allbest.ru