Становление образования в Енисейской губернии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление образования в Енисейской губернии

60-е годы XIX века характеризовались по всей России общественным возбуждением, благоприятно отразившимся на ниве народного просвещения. В Европейской России происходит бурный рост школ в связи с принятием закона о местном самоуправлении в 1864 году, но Сибирь не смогла добиться распространения на нее этого закона, и лишь города Сибири наравне с российскими получили в 1870 году право на создание городского самоуправления. Естественно, в силу этих причин основную роль в 60-70-e годы в Енисейской губернии в развитии народного образования играли бюрократические органы.

К 1862 году Енисейская губерния располагала 25 начальными училищами, которые руководствовались в своей работе школьным Уставом 1828 года. Преобразования Александра II, приведшие к школьной реформе 1864 года, слабо отразились на положении школьных дел Енисейской губернии. Несмотря на количественное увеличение учреждений образования (в 1867 году в губернии было 117 приходских училищ), на них не распространялось действие введенного в центральных губерниях России «Положения о начальных народных училищах 1864 года», да и распоряжением директора народных училищ число их было уменьшено до 61. Обучалось в них 793 ученика.

Проанализируем ситуацию в Красноярске в 1863 году. В г. Красноярске проживало 8776 жителей, и на весь город было четыре училища:

1. Красноярское уездное училище - 117 учащихся;

2. Красноярский приходский класс - 105 учащихся;

3. Красноярское духовное училище;

4. Владимирский детский приют.

(Численность в двух последних заведениях установить не удалось.)

В условиях александровских реформ наиболее передовые руководители губернского уровня осознавали свою ответственность за перемены на ниве просвещения. К числу таких представителей власти нужно отнести военного губернатора г. Красноярска Павла Николаевича Замятнина, который 21 мая 1862 года обратился к городу с предложением открыть одну или две школы. Он писал: «Я встретил в городе многих из обывателей, уже взрослых, не умеющих даже читать и писать по-русски по неимению средств к обучению их. Таковое отсутствие грамотности в губернском городе поставило меня, по названию начальника губернии, в обязательное положение учредить здесь народную школу (или даже две, смотря по надобности и удобству местности) для обучения преимущественно круглых сирот и детей самобеднейших родителей из обывателей города Красноярска: Закону Божию, русской грамоте, читать и писать, и арифметике.

О предложении этом я сообщил собравшимся ко мне в высокоторжественный день рождения Государя Императора Александра Николаевича господам чиновникам и почетнейшим гражданам, и все они, разделяя мнение мое о необходимости учреждения школы, тогда же, в ознаменование высокоторжественного дня, составили подписку добровольных на этот предмет пожертвований, которая продолжается и поныне.

Между тем Ардатовский 3-й гильдии купец Матвей Сажин, в видах содействия в достижении благонамеренной цели, проявил готовность построить дом для школы на собственный свой счет, и засим необходимо место для постройки.

Сообщая о сем Городской думе, я остаюсь в полном убеждении, что и городское общество не откажется от содействия в этом полезном для него деле и уступит под постройку дома место под № 19, назначенное для ремесленных домов».

В письме губернатора - не только душевный порыв, чего оспаривать не стоит, но и выполнение своих обязанностей: попечительство над учебными заведениями возлагалось на генерал-губернаторов и местных гражданских губернаторов.

Красноярская Дума, состоявшая тогда только из 4-х членов (головы П.И. Кузнецова, кандидата П.Ф. Дудкинского, гласных В.А. Яковлева и А.Г. Афанасьева) решила собраться 22 мая, пригласив на это заседание и купцов.

Не успела Дума собраться, как от П.Н. Замятнина поступила новая бумага следующего содержания: «Считаю нужным уведомить Городскую думу, что дом для училища предполагается построить на углу против флигеля, принадлежащего к дому Благородного Собрания, и что место под этот дом нужно длиннику по Острожному переулку 30, поперечнику по Воскресенской улице 12 сажен».

Городская дума, обсудив предложение губернатора, постановила место дать и настоящую переписку по сему делу считать оконченною.

Как видим, инициатива губернатора была поддержана общественностью города. Купец Сажин выполнил обещание, данное губернатору Замятнину. Он выстроил на углу Воскресенской улицы и Острожного переулка небольшой одноэтажный дом, состоящий из четырех комнат. Кстати, М.К. Сажин впоследствии стал купцом первой гильдии.

Забегая вперед, стоит остановиться на судьбе этого здания, которое существовало до 1907 года и горожане называли «красненький» домик. К этому времени условия жизни в городе изменились. Мимо города в 1896 году прошла железная дорога, и Красноярск из маленького городка с двадцатитысячным населением превратился в большой город с постепенно оживающей торговлей и промышленностью. Земля под постройками в городе, прежде имевшая ничтожную ценность, возросла в стоимости.

Красноярское купеческое общество предложило вместо существующего школьного здания выстроить новое, в несколько этажей, с тем чтобы в этом здании было предоставлено увеличенное помещение для школы.

Училищная комиссия сочла это предложение выгодным. Прежнее здание сломали, и к осени 1909 года был выстроен огромный трехэтажный дом. А. Оносовский в очерке «Начальные школы г. Красноярска» пишет: «Конечно, школа выиграла: прежний класс содержал 576 кубических аршин, а настоящие три класса имеют 2277 кубических аршин. Училище выиграло, но неизмеримо более выиграли коммерсанты, которые ныне, за покрытием всех расходов, получают за магазины, банк до 7000 рублей дохода».

Так было начато открытие начальных городских школ в городе Красноярске.

Павел Николаевич Замятнин был первым военным губернатором г. Красноярска. В этой должности он пробыл 7 лет. Современники характеризовали его по-разному, но именно при нем были открыты в Красноярске 2 гимназии, а в Енисейской губернии 77 народных школ. Именно при нем был замечен талант Василия Сурикова, и он был отправлен для получения образования в Петербургскую Академию художеств. Именно Павел Николаевич, по решению Городской думы, был признан почетным гражданином города Красноярска.

Красноярский историк Н.Н. Бакай, учитель женской гимназии, дал высокую оценку просветительской деятельности Замятнина: «Главная заслуга П.Н. Замятнина в том, что он привлек население Енисейской губернии к участию в устройстве учебных заведений. Одному П.Н. Замятнин напишет письмо, другому лично, при случае укажет на важное значение учреждения гимназии, тот распространит мысль в среде знакомых, и тысячи рублей собираются по подписке для открытия средних учебных заведений в Енисейской губернии. Жертвовали купцы, чиновники, мещане, духовенство, крестьяне».

За этими словами не видно той огромной организаторской и разъяснительной работы, которая должна была в конечном счете дать положительные результаты. В дневнике первого красноярского епископа Никодима сохранилась запись от 22 мая 1862 года: «Сегодня был у меня чиновник особых поручений, конечно от губернатора, с афишею, в коей напечатана программа концерта, который сегодня собирались дать любители (чего - не знаю) в пользу жителей села Торгашино, недавно сгоревшего. Он просил у меня благословения «на сие доброе дело». Я сказал: «Нет!» Чиновник хотел умствовать. Я сказал, не дослушав его речей и просмотрев программу: «Тут есть мазурки, оперы, трагедии, арии, баллады, русские песни: таких вещей архиереи не благословляют. Плодить речей не нужно: они не изменят моего нет. Прощайте». Чиновник повернулся гордо, а в передней сказал: «Так грубо не принимают и у сапожников».

Ядринцев, характеризуя состояние общественной жизни в Сибири, в числе причин «безжизненности» и ее «слабого развития» указывал на «отсутствие местной интеллигенции и недостаток вообще образованных людей, посвящающих свои силы и таланты окраине. Настоящие образованные люди являлись сюда или временно, мимолетно, или смотрели на местную среду слишком высокомерно и с пренебрежением. От этого являлся антагонизм и разлад между приезжими и туземцами. Сами образованные сибиряки или чуждались Сибири (порождался абсентизм), или их число было так ничтожно, что они опускались и стушевывались в массе невежественного большинства».

Первая открытая начальная школа работала по Уставу 1828 года. Курс был одноклассным. В этом единственном классе учащиеся должны были обучаться Закону Божию, чтению, чистописанию и арифметике. Содержалась школа на средства города и попечителей, как, впрочем, и уездные училища. В уездных училищах, по положению 1828 года, были учреждены должности «почетных смотрителей», которых избирали из местных дворян и чиновников и назначаемых попечителем округа с утверждения министра народного просвещения. Они получали право иметь мундир чиновника 8-го класса и после посещения училища могли сообщить о замеченных беспорядках штатному смотрителю и даже директору народных училищ. Почетные смотрители могли присутствовать на ежемесячных собраниях учителей училища, где занимали «первые места», но не председательствовали. Им вменялось в обязанность присутствовать на экзаменах и изыскивать средства для приведения училища в наилучшее состояние. За успешную деятельность на просветительском поприще их могли произвести в следующие чины «по общему порядку», а в случае особых заслуг - награждения. В 1872 году было принято положение о городских училищах, в котором утверждались те же должности.

Большую роль в подборе почетных блюстителей и смотрителей принимала администрация губернии. В архиве найдены интересные документы, свидетельствующие о настойчивой работе по привлечению богатых граждан к общественной просветительской деятельности.

В 1883 г. от енисейского губернатора в адрес Ивана Ивановича Токарева, Ивана Герасимовича и Александра Николаевича Гадаловых поступает разрешение «быть почетными блюстителями Городского училища». Казалось бы, что все пойдет по заведенным правилам: от купцов получают положенные взносы, они будут выполнять обязанности. Но неожиданно в адрес губернатора поступает письмо от И.Г. Гадалова, в котором он в самых изысканных выражениях обращается с вопросом, когда он дал согласие стать почетным блюстителем.

Трижды Гадалов пытается, не нарушив субординации, вежливо, но настойчиво отказаться от «почетной обязанности». Навряд ли дело было за взносом - Иван Герасимович был известным благотворителем. В конце концов его согласие было найдено: иркутский губернатор отправил бумагу, которая удостоверяла, что И.Г. Гадалов давал обещание стать почетным блюстителем народного училища.

Подчас эти «почетные» обязанности были в тягость попечителям, т.к. никакой помощи, кроме материальной, учебные заведения от них не ждали.

Тем более, что государство, создавая институт попечительства, само урезало их права, что не могло не сказываться на степени заинтересованности в несении этих обязанностей у людей независимых и самодостаточных. Например, Положением 1864 г. попечители народных училищ были фактически приравнены к заведующим училищами и несли равную ответственность за вхождение в «сношения» с уездным училищным советом. Попечители могли даже стать представителями этих советов. Школьный попечитель делался, по Положению главою школы на местах и опорою во всех внешних делах. Это «придавало деятельности и положению этих лиц особый интерес и значение, являвшееся лучшим и, можно сказать, единственно «приличным награждением» для тех, кто должен был принести школе свои силы и способности без всяких корыстных и тщеславных побуждений».

Однако уже в 1871 году был выдвинут принцип для подбора попечителей не только по их нравственным качествам, но и по возможности материально поддерживать школы. Это сузило круг лиц, искренне заинтересованных в попечительстве. Положением 1874 г. попечители были лишены возможности становиться членами училищных советов. Это был еще один удар по институту попечительства. В Положении от 16 ноября 1885 г. ничего не говорилось о том, что попечители могут присутствовать на экзаменах, т.е. прямо или косвенно им отводилась роль лишь пассивных жертвователей.

Данные ограничения снижали роль попечителей в их собственном мнении и в оценке их деятельности общественностью. Это было понятно в первую очередь самим попечителям и блюстителям, что вызывало у них психологическое противодействие: из довольно значительного числа купцов благотворителей было не очень много, а число просителей достаточно велико. Ситуация подчас складывалась такая, как ее однажды описал П. Третьяков: «В прошлом году почему-то прошел слух... что я пожертвовал коллекцию городу, и тотчас же пошли прошения. Вот обидно-то, вот понимания чего нет. Если человек что-нибудь сделает подобное по их понятиям, то значит, ему некуда денег девать».

Начальная школа не служила фундаментом системы образования. Министр образования А.С. Шишков говорил следующее: «Нет сомнения, что из уездного училища разве один из сотни человек поступит в университет, а 99 кончат; при назначении постепенности учебных заведений отнюдь не должно исключительно иметь в виду приготовление учеников к переходу из одного заведения в другое, высшее, по потребности людей тех состояний, которые должны получить в них окончательное образование. Приходские училища должны у нас существовать для крестьян, мещан и промышленников низшего класса; уездные училища для купечества, обер-офицерских детей и дворян; гимназии преимущественно для дворян, не лишая, впрочем, права учиться в них и людей низшего звания, особенно готовящихся в университет или ученое звание».

Как мы видим, каждое из звеньев системы образования оказалось изолированным и предназначенным для обучения детей отдельных сословий. И впоследствии значение попечительских обществ будет возрастать не только в организации и содержании одноклассных училищ, но и в материальной помощи наиболее толковым ученикам из низших сословий получить более «высокое», чем полагалось по социальному положению, образование. Сделать это было чрезвычайно сложно, и это осознавали все. В воспоминаниях одного из московских купцов, Н.П. Вишнякова, дается следующее объяснение: «Французский историк, описывая социальный строй монархической Франции ХVIII столетия, уподобляет его большому дому, занятому жильцами. Хотя все этажи этого дома сообщались лестницей, говорит он, но в силу исторических условий движение по ней было крайне ограничено. Каждому жильцу предоставлялось подниматься по ступеням лишь своего этажа, не дальше. Если он намеревался идти выше, то упирался в крепко запертые двери, пройти через которые было почти невозможно. Жильцы нижних этажей знали, что верхний этаж им недоступен. При всем различии нашего исторического развития устройство русского общества во многом подходило к этой аллегории». Такой взгляд поддерживался и свыше.

В 1846 году император Николай при посещении Мещанского училища сказал почетному попечителю Куманину следующие многознаменательные слова: «Старайтесь внушать воспитывающимся цель, к которой направлено их воспитание, чтобы они помнили свое звание и не имели бы мыслей выше оного».

В Европейской России в 60-е годы образование земств стимулировало активность буржуазно-демократических слоев России, жаждавших помочь народу в области образования. «Внезапно обнаруживается потребность начать практическую работу по организации просвещения народных масс, пойти навстречу их давно не удовлетворенной потребности в грамотности и в элементарных знаниях о природе и общественной жизни; в городах и деревнях самопроизвольно, т.е. без предварительного разрешения властей, открываются приходские школы, появляются частные гимназии, особой популярностью пользуется своеобразно сложившийся тип воскресных школ».

В Сибири этого не наблюдалось. Общественно-экономическое развитие не диктовало образовательных потребностей. Основная масса купцов 60-х годов, проживающая в городах Енисейской губернии, выделялась из среды мещан и крестьян только экономическим положением. Ядринцев писал: «По характеру жизни Сибирь была почти исключительно промышленной, в ней господствовали материальные интересы, стремление к наживе было преобладающим. Общество, невежественное, ничем не убежденное в пользах знания, не видело никаких примеров применимости гимназического образования в практической жизни. Самая богатая часть его - купечество не расположено было отдавать детей своих в гимназии, а учило их в лавках».

И поэтому совершенно не случайно, что инициатива в открытии второй начальной школы (1866), мужской гимназии (1867), женской гимназии (1869) принадлежит опять же губернатору Замятнину.

Вопрос об открытии мужской гимназии в Красноярске стал подниматься в 50-е годы. В 1856 году в Министерство народного просвещения было послано ходатайство вдовы золотопромышленника Мясникова о передаче дома для гимназии, но Сибирский комитет, узнав, что наследники Мясниковой «возбудили спор об этом пожертвовании и не имея в виду для гимназии в Красноярске другого помещения, постановил: предложение об устройстве Красноярской гимназии оставить, пока главное местное начальство не найдет удобного и приличного для оной помещения».

Прошло восемь лет. Проблема с открытием в городе среднего учебного заведения оставалась нерешенной, но за это время созревало общественное мнение в пользу разрешения этого вопроса. «Хотя и медленно проникала в сознание местного населения назревшая необходимость в открытии гимназии: сочувствие населения к скорейшему открытию гимназии с каждым годом росло; готовность жертвовать материальные средства увеличивалась».

Инициативу по открытию нового учебного заведения взял на себя военный губернатор Красноярска и Енисейской губернии генерал-майор Павел Николаевич Замятнин. С разрешения генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова он 17 апреля 1864 года предложил жителям Енисейской губернии «оказать добровольные пожертвования для приобретения под гимназию дома». Для проведения организационной работы

16 декабря этого же года был создан Временный комитет по устройству гимназии. В него вошли: председатель Енисейского губернского правления Гаупт, председатель Енисейского губернского суда Ефимов, губернский архитектор Неклюдов, купец Сажин и другие. Комитет должен был позаботиться о покупке дома и приспособлении его под нужды гимназии, собрать по подписке для этого деньги. К февралю 1865 года комитетом были выработаны следующие предложения:

1) в Красноярске открыть классическую гимназию с одним латинским языком;

2) в первый год открыть не более двух классов, прибавляя затем по одному классу ежегодно в течение последующих пяти лет;

3) устроить помещение на первый год для

68 своекоштных воспитанников и 12 казеннокоштных пансионеров;

4) ограничить в первые три года существования гимназии расходы казны 13 020 рублями ежегодно;

5) открыть пансион при гимназии на 26 воспитанников.

5 октября члены комитета обращаются к генерал-губернатору Восточной Сибири со следующим ходатайством: «В каждой губернии полагается по крайней мере одна гимназия; открытие гимназии в г. Красноярске обусловливается единственно приобретением для нее собственного дома, на каковой предмет имеется достаточный капитал; за неучреждением здесь гимназии большая часть родителей по неимению средств должны будут ограничиться или одним только образованием детей своих в прогимназии, или с крайним для себя лишением отсылать их, как и ныне, для гимназического образования в другие, весьма отдаленные от Енисейской губернии соседние губернии».

Одновременно с вопросом об открытии гимназии комитету пришлось отстаивать сохранение уездного училища, так как его предполагалось закрыть в случае открытия гимназии: «Что же касается закрытия в Красноярске уездного училища, то комитет просил училище не упразднять, так как в Красноярском уездном училище находится 300 учеников, из числа которых большая часть ограничивается одной лишь первоначальной грамотой для поступления потом к коммерческим занятиям».

К февралю 1865 года было собрано 36 646 рублей, причем красноярский историк Бакай писал, что «пожертвования стекались быстро, без затруднений, даже без неприятной и хлопотной переписки. Все сословия приняли деятельное участие в подписке и одинаково аккуратно вносили деньги». Однако это было далеко не так. Свидетельством тому является запись в летописи, составленной Кытмановым в г. Енисейске.

В 1864 году «губернатор Замятнин, решив основать в Красноярске классическую гимназию, приступил к сбору пожертвований и с этой целью приехал в Енисейск. Местные купцы, проведав о цели его приезда, совещались и придумывали, как поступить, если приедет с подпиской. Квартира отведена губернатору у Кытманова, там богатые люди и собирались обсудить грядущую беду. Самый богатый и скупой человек Баландин спрашивает Кытманова, сколько он подпишет, зная, что губернатор обратится к голове первому. Кытманов отвечает ему, что его дела теперь в зависимости от дел Григорова, которому он дал в кредит на большую сумму, более 100 тысяч рублей, припасов, и больше 100 рублей не даст. Баландин взял с Кытманова слово и, успокоенный, уехал домой. Приезжает губернатор, начинается подписка - и к первому обращается к голове Кытманову. Тот рассказывает свои обстоятельства и подписывает 100 рублей. Губернатор возмущен и уговаривает подписать «0». Сговорчивый Кытманов соглашается в конце концов подписать 1000 руб., если губернатор возьмет вместо денег квитанцию Григорова. Губернатор соглашается, и Кытманов подписывает 1000 руб. Замятнин едет к Баландину. Последний соглашается, ссылаясь на плохие дела, подписать столько, сколько подписал голова. Каково же было удивление и гнев Баландина, когда тот, раскрыв подписной лист, увидел - 1000 руб., вместо условленных с Кытмановым 100 руб.

Одного купца, не согласившегося подписать 1000 руб., губернатор постращал, шутя, каким-то «делом», производившемся в городской управе.

Старик Сергей Калашников привез губернатору 25 руб.; три часа губернатор его увещевал подписать больше, но старик так и остался при своем взносе.

Кытманов, Баландин, Дементьев, Григоров дали по 1000 руб, причем последний заявил, что уплачивает деньги из золота, имеющего добыться в 1865 году. Стодырнов, Данилов, Бородкин, А. Кытманов, Фунтосов подписали по 400-800 руб., все чиновники, мелкие и крупные, были принуждены участвоваать в подписке. В округе, на приисках - везде шла подписка. Сам Замятнин поехал в северную тайгу и там всех привлек к подписке.

До 25 февраля 1865 г. в Енисейском округе было собрано 12 000 руб., в т.ч. в Енисейске - 9349 руб. В Енисейске был устроен «благородный» спектакль, давший 192 руб.

Был куплен дом и начаты работы по приспособлению его под нужды гимназии. Губернатор Замятнин, пребывая в это время в Москве, и там развил деятельность по сбору средств в пользу открываемой гимназии, и «некоторые из московских жителей, движимые чувством соревнования к распространению народного образования и в отдаленном Сибирском крае, представили пожертвования, на которые губернатор, посоветовавшись с директором 3-й Московской гимназии Грифцовым, купил оборудование для физического кабинета и библиотеку».

Книги для библиотеки собирались и в Красноярске. В пользу гимназии купцом М.А. Крутовским была подарена коллекция сибирских минералов, туруханские промышленники Сотниковы передали 15 шкур зверей, обитавших на севере края, и национальные костюмы жителей северных территорий. Губернатор Замятнин внес свой вклад - кости мамонта, найденные в 1863 году у села Барабаново Частоостровской волости.

Однако вопрос окончательно не был решен, и губернатору пришлось неоднократно слать телеграммы губернатору Восточной Сибири и министру народного просвещения, и лишь 1 июля 1868 года гимназия была открыта.

На церемонии открытия епископ Енисейский и Красноярский Никодим выступил с напутственным словом к будущим гимназистам: «Добрые юноши! Спешите поступить в гимназию, готовьтесь сделаться годными для обучения в ней, посвятите ваши нежные лета на прилежное изучение всего, что вам будут преподавать преосвященные и разумные наставники ваши. Вы скоро увидите себя здесь совсем другими: ваши познания будут со дня на день расширяться, светлеть и крепнуть... ваши умы наполнятся познаниями высокими, благотворными, из Красноярска вы обозрите весь шар земной, моря, и горы, и реки, узнаете все царства, все народы и племена, обитающие на сей земле».

Гимназия работала по «Уставу гимназий и прогимназий», утвержденному 19 ноября 1864 года, и должна была, во-первых, предоставлять «воспитывающемуся юношеству» общее образование и, во-вторых, готовить для поступления в высшие учебные заведения. На протяжении ряда лет гимназия испытывала трудности организационного характера, среди которых самым болезненным было отсутствие учителей по ряду предметов. Директор гимназии писал: «Не имея ни педагогического института, ни университета, ни духовной академии, ни даже учительской семинарии, Сибирь никаких учителей для Енисейской губернии поставлять не может. Вызов учителей из Европейской России сопряжен тоже с неудобствами. Молодые люди, окончившие курс в высших и даже в средних учебных заведениях Европейской России, предпочитают службу в последней. Правда, некоторые из них изъявляют желание вступить на учительские должности в Енисейской губернии, но пока происходит переписка, эти находят себе место в Европейской России, или они предъявляют такие притязания, которых удовлетворить никак нельзя было».

Такое положение дел приводило к тому, что в гимназии постоянно не велось преподавание ряда предметов. На уровне преподавания сказывалось отрицательно отсутствие книг, пособий и даже карандашей, бумаги, аспидных досок. В связи с этим проводилась корректировка учебного плана. Серьезное внимание уделялось в гимназии дисциплине. На педагогических советах отмечалось, что ученики «совершенно не приучены к необходимому порядку, ко вниманию в классе, опрятности и чистоте одежды». Меры к наведению порядка предпринимались очень серьезные. Проведение ряда заседаний привело к выработке довольно суровых мер для наведения надлежащей дисциплины. Для учеников, «неисправных в поведении», служили, кроме замечаний, следующие взыскания: стояние на коленях в классе, стояние на месте и у доски во время урока, удаление из класса, оставление в классе после уроков минимум на четверть часа и максимум на час, арест в карцере на один день, арест в карцере на три дня, строгий выговор в присутствии совета с угрозою исключения и, наконец, исключение из гимназии.

Несмотря на подобные издержки педагогического процесса, открытие гимназии сыграло важную роль для жизни Красноярска. В гимназии обучались дети со всей губернии. До этого отправлять приходилось в Томск и Иркутск.

При гимназии организовывались различные общественные мероприятия. В частности, именно в ней начались первые публичные чтения. Естественно, темы и содержание лекций утверждались в цензурном комитете в городе Иркутске. Кроме этого, устраивались «пробные чтения» в присутствии лекторов, чтобы «обсудить добросовестно все достоинства и недостатки как самой лекции, так и лектора, чтобы обеспечить успех публичных чтений».

Принимать участие в просветительской деятельности изъявили желание 22 человека, и в начале 1881 года состоялись первые лекции, к которым «местное общество отнеслось сочувственно». Однако пожар, который уничтожил значительную часть города и в том числе от которого очень пострадало здание гимназии, надолго прервал лекционную работу. Здание отремонтировали, но всем было ясно, что требуется строительство нового помещения.

Инициативу по сбору средств на новое строительство проявил губернатор И.К. Педашенко, который начал искать жертвователей. На его призыв откликнулся почетный попечитель гимназии И.Г. Гадалов, который внес взнос в размере 17 000 рублей. Это было самое крупное пожертвование. 12 июля 1889 года заложено новое здание, которое было завершено в 1891 году. Иван Герасимович Гадалов впоследствии не раз оказывал существенную финансовую поддержку гимназии. В это время гимназия в своей работе руководствовалась новым Уставом от 30 июня 1871 года, а также циркуляром от 18 июня 1887 года, получившим название «циркуляр о кухаркиных детях». К 1 января в гимназии обучалось 220 учащихся, из которых детей дворян и чиновников было 94 (42,8%), а детей крестьян - 15 (6,8%).

1876 г. в г. Енисейске была открыта мужская шестиклассная гимназия. Городская дума добилась открытия, после того как в 1874 году посетивший город главный инспектор училищ Маак выразил недоумение, почему Енисейск не хлопочет об устройстве гимназии. Для строительства гимназии была проведена подписка. Большой взнос внес Аверьян Матонин. Но когда все средства истощились, Игнатий Кытманов закончил постройку здания, пожертвовав до 50 тыс. руб. Руководил стройкой выбранный строительный комитет.

30 мая 1858 года было утверждено «Положение о женских училищах для приходящих», по которому разрешалось открывать женские учебные заведения как частные, содержимые за счет пожертвований и взносов местных сословий, обществ и частных лиц.

Главная ответственность за училище возлагалась Положением на начальницу, которая избиралась из лиц, «имеющих право на открытие училищ и заслуживающих полное доверие и одобрение губернатора и директора местной гимназии, а также обывателей города». Новое «Положение» о женских училищах от 10 мая 1860 года учреждало кроме педагогических советов, обсуждавших училищные вопросы учебно-воспитательного характера, попечительные советы, состоявшие из пяти непременных и двух выборных членов. К непременным членам принадлежали: попечительница училища, уездный предводитель дворянства или лицо, занимающее его место, директор гимназии, городской голова и начальница училища. Выборные члены избирались советом: один из сословия дворян или чиновников, другой - из купечества. Попечительнице училища предоставлялось почетное председательство в совете, действительные же обязанности председателя лежали на старшем члене совета - уездном предводителе дворянства. На попечительный совет возлагались главным образом заботы о материальном положении гимназии.

Первое женское учебное заведение в губернии было открыто в г. Енисейске. 30 ноября 1858 года городской голова А.С. Баландин на собрании городского общества предложил открыть женское училище. Было принято решение об ассигновании на постройку здания 10 000 руб. из запасного капитала, а на содержание отпускать по 1500 рублей ежегодно. Сбор средств на мебель было решено провести дифференцированно: с купцов I гильдии взымалось по 50 рублей, с купцов II гильдии - по 30 руб., а с купцов III гильдии - по 15 руб. Мещане с каждой ревизской души обязаны были заплатить по 25 коп. Министр народного просвещения одобрил решение Городской думы, но расход на постройку здания уменьшил до 5000 руб. Видимо, его озадачил размах, с которым хотели решить вопрос женского образования в северном сибирском городе.

В день коронования Александра II 26 августа 1860 года в Енисейске было открыто женское училище II разряда. Это было первое училище не только в Енисейской губернии, но и в Восточной Сибири. Открытие состоялось в зале Благородного собрания, т.к. квартира, нанятая для училища, еще не была готова. Как написано в «Кытмановской летописи», «открытие началось молебном, отслуженным протоиереем Белозеровым, затем священнник о.Иоанн Хнюшин сказал речь. После всего голова Баландин пригласил всех к себе на обед». Фактически открытие училища состоялось 3 октября, когда начались уроки. Вначале были открыты подготовительный и первый классы, а к 1 января 1861 года - 2-й класс. Учениц постоянно училось 39, в том числе купеческого сословия - 19, мещан - 8, крестьян - 6. Плата за обучение составляла 15 руб. в год. Бесплатно могли учиться те девочки, которые «представят удостоверение городского головы или от одного из выбранных членов попечительского совета о неимении средств».

Для заведования хозяйственной частью был выбран попечительский совет. Он состоял из непременных членов - окружного начальника, штатного смотрителя, начальницы училища, городского головы. В состав выборных членов вошли: чиновники Мокржицкий, Эрн, архимандрит Спасского монастыря, купец А.П. Кытманов. Учение производилось «словесным образом», хотя этот метод «произвел неудовлетворение среди некоторых родителей, привыкших видеть в учении затверживание наизусть предметов по книге бессознательно». Училище содержалось полностью за счет местных средств: от Городской думы на постройку было выделено 5000 руб, на содержание - 3000 руб., от купцов и мещан - 1896, от платы за обучение - 560. Принимались и пожертвования: А.С. Баландин приобрел пособий на 26 руб. и израсходовал 49 руб. на белый хлеб, который ежедневно выдавался ученицам. В пользу училища был дан концерт, принесший 150 руб. дохода. Купцы Дементьев, Шнее и Дудкинский подарили училищу по иконе.

До конца 60-х годов в Красноярске не было ни правительственного, ни частного учебного заведения для девочек.

Губернатор П.Н. Замятнин наряду с проблемой открытия мужской гимназии поднял вопрос и о создании женского учебного заведения. Был разработан «Проект открытия в Красноярске женского училища второго разряда», в котором экономически обосновывались статьи расходов и доходов училища.

Расходы планировались следующие:

1) годовое жалованье начальнице училища при готовой квартире - 400 рублей,

2) помощнице начальницы при готовой квартире жалованья - 200 рублей,

3) законоучителю - 200 рублей,

4) учителям русского языка, арифметики, истории и географии - по 250 рублей в год, учителю чистописания - 180 рублей,

5) на библиотеку - 75 рублей и на награды ученикам - 15 рублей,

6) на покупку материалов для рукоделия - 25 рублей,

7) жалованье делопроизводителю - 180 рублей,

8) ремонт дома, отопление и освещение его - 250 рублей,

9) канцелярские расходы и наем прислуги - 359 рублей.

Расходы исчислялись 2634 рублями, доходов предстояло иметь 3000 рублей, поэтому в «Проекте» указывалось: «За таковым положительным изысканием средств и определительным указанием источников к действительной возможности открытия в г. Красноярске женского училища второго разряда не предвидится никаких препятствий в материальном отношении и к дальнейшему существованию оного без всякой помощи от правительства. Скорее же всего и безошибочно можно предполагать и на дальнейшее увеличение материальных средств через новые частные пожертвования».

21 августа 1869 года училище было открыто. П.Н. Замятнина на открытии не было, т.к. перед этим он вышел в отставку и покинул Красноярск. После открытия училища попечительным советом были представлены к утверждению:

начальница училища - С.А. Померанцева, имевшая свидетельство от Томской губернской гимназии на звание учительницы народных училищ, помощница начальницы - Осипова, окончившая Полтавский институт благородных девиц.

В открывшиеся в первый год два класса было принято 42 ученицы.

Одним из первых благотворителей училища был потомственный почетный гражданин И.А. Толкачев из Томска. Он подарил каменный двухэтажный дом с надворными постройками, находившийся на Воскресенской улице.

24 мая 1870 года было утверждено «Положение о женских гимназиях и прогимназиях». 19 марта 1872 г. в Енисейске на основании вышеуказанного положения была открыта женская прогимназия. В 1-й класс было принято 25 учениц, во 2-й - 9. Ежегодная плата за учебу составляла 15 руб. На содержание уходили проценты с капитала, перешедшего от женского училища (11475 руб.), пособие от казны в размере 900 руб., пособие от города -

610 руб., плата за учение - 570 руб. Прогимназия была расположена в частном доме.

Когда в 1873 г. возникла необходимость в открытии 4-го класса, то не хватило средств и она осталась трехклассной.

Попечительный совет женского училища г. Красноярска сразу после выхода в свет Положения высказал пожелание о преобразовании женского училища в прогимназию или гимназию. 27 октября 1870 года в ответ на просьбу попечительного совета генерал-губернатор Восточной Сибири разрешил переименовать женское училище в 4-классную прогимназию. В 1870 году Городской думой были избраны членами попечительного совета прогимназии П.А. Родственный, М.И. Кандауров, П.И. Кузнецов, П.М. Прейн, отец протоиерей Иоанн Рачковский, Д.С. Щеголев, Н. Щеголева, А.И. Родственная, М.В. Яшина, Н.Ф. Водовозов, Н.Г. Гадалов.

Попечительный совет занимался подбором кадров, совершенствованием учебного плана, и результаты не замедлили сказаться: в отчете за 1874 год констатировано: «Учебное дело в женских прогимназиях (Енисейской и Красноярской) идет удовлетворительно. Красноярской прогимназии, однако ж, должно отдать в этом отношении преимущество перед Енисейской. В отчетном году в Красноярской прогимназии окончило курс 14 девиц, и почти все с отличными успехами. Одни из них с успехом поступили в столичные гимназии, а другие - в Томскую женскую гимназию, и только 4 по бедности остались в Красноярске. Из последних, впрочем, две готовятся дома на звание домашних учительниц по арифметике и геометрии».

Члены попечительного совета настаивали на открытии еще 3-х классов и преобразовании прогимназии в гимназию. Препятствием к достижению этой цели служил лишь недостаток средств. В 1876 году почетная гражданка Щеголева пожертвовала 3000 рублей для устройств приготовительного, пятого и шестого классов, и губернатор разрешил попечительному совету открытие шестиклассной прогимназии. В 1876 году в ней обучалось 128 учениц, в 1877 - 163. В 1878 году попечительный совет добивается преобразования прогимназии в гимназию.

Показательна последовательная и настойчивая работа попечительного совета по строительству нового здания гимназии. Расширение учебного заведения ставило перед устроителями проблему размещения открываемых классов, и в 1879 году жена золотопромышленника Александра Федоровна Кузнецова пожертвовала 12 000 рублей «с точным определением, что сумма назначается ею на постройку нового здания гимназии. Этот почин был поддержан Татьяной Ивановной Щеголевой, передавшей на новое строительство 4000 рублей. Попечительный совет утвердил план здания и смету строительства, но «едва успели 7 апреля 1881 года сделать закладку здания, как спустя 10 дней, 17 апреля, во время пожара старое здание гимназии сгорело, в том числе все движимое имущество гимназии».

Разрушительный пожар, который принес неисчислимые убытки городу, не обескуражил членов попечительного совета: они решают пересмотреть проект нового здания гимназии, и, несмотря на то что изменения были значительны и привели к удорожанию планируемой постройки до 65 000 рублей, работы были начаты уже в июне 1881 года. Директор гимназии А.С. Еленев обратил внимание членов совета на неизбежное уменьшение доходов гимназии вследствие пожара, т.к. многие родители воспитанниц лишились почти всего своего имущества и принуждены были детей взять из гимназии, рассчитывать на какие-либо крупные пожертвования, ввиду истребления пожаром лучшей части города, было неосновательно».

Однако, разместив временно гимназию в зданиях уездного и первого народного училищ, попечительный совет «признал необходимым ходатайствовать не только об увеличении выдаваемых правительством и городским обществом субсидий, но испросить разрешение начальника губернии на сбор пожертвований в основной капитал гимназии».

И начальник края Д.Г. Анучин, и начальник губернии И.К. Педашенко отнеслись весьма сочувственно к положению гимназии: было получено разрешение для сбора пожертвований в пользу гимназии. Попечительный совет через газеты обратился о сборе средств на строительство здания гимназии. Генерал-губернатор лично обратился с письменными посланиями к 30 наиболее известным сибирским благотворителям, и эти общие усилия принесли положительные результаты. Канский купец И.Н. Некрасов пожертвовал 3000 р., И.Г. Гадалов - 5000 р., Н.К. Переплетчиков - 1000 р., канский купец С.Т. Тимофеев - 1000 р. Собранной суммы было недостаточно, чтобы выполнить весь объем строительных работ, и тогда на нужды гимназии откликнулся И.Н. Некрасов, пожертвовавший 43 000 рублей.

Строительство здания, содержание гимназии приводило к серьезным финансовым трудностям: в постановлении попечительного совета от 16 августа 1883 года говорилось, что «в настоящее время гимназия не имеет никаких источников для покрытия ежегодного дефицита, простирющегося до 3500 рублей, и встречает затруднения даже в своевременной выдаче жалованья служащим». Генерал-губернатором в этих условиях было предложено преобразовать гимназию в прогимназию, с тем, чтобы уменьшить расходы на ее содержание, но попечительный совет решил, что «пока есть хотя небольшая возможность, сохранить гимназию».

Гимназию удалось сохранить благодаря пожертвованиям: И.Н. Некрасов внес 20 000 р., А.Ф. и А.П. Кузнецовы - 10 000 р., И.С. Токарева - 10 000 р., О.А. Данилов - 500 р., С.Ф. Васильев - 1000 р., Г.В. Юдин - 5000 р. Собранные средства дали возможность сохранить необходимое для гимназии количество классов-комплектов.

В 1886 году почетной попечительницей женской гимназии Александрой Федоровной Кузнецовой было сделано последнее, предсмертное пожертвование: 30 000 рублей. На проценты с этого капитала должен был содержаться 8-й класс. О необходимости иметь 8-й класс попечительный совет говорил еще в 1880 году, когда председатель совета В.Ф. Долгушин заявил на заседании 9 декабря, что «совершившееся преобразование прогимназии в гимназию еще не представляет совершенной законченности, так как, по «Положению о женских гимназиях», при них может быть учрежден еще специальный класс для лиц, желающих приобрести право на звание домашних наставниц и учительниц. Следовательно, конечная цель воспитывающихся в этом учреждении слушательниц настоящим составом вполне еще не достигается. Между тем большинство из них имеет целью в будущем пробить себе дорогу к труду, обеспечивающему средства к жизни, к труду в звании домашних наставниц или домашних учительниц, к труду, хотя тяжелому, мало благодарному, но тем не менее продуктивному и благородному. Нашей Красноярской женской гимназии именно недостает этого дополнительного курса».

В 1887 году был открыт 8-й класс, для которого педагогический совет разработал специальный учебный план, в основу которого был взят опыт Иркутской, Омской и Енисейской гимназий. В 8-м классе стали изучать Закон Божий, педагогику, дидактику, русский и церковно-славянский языки, словесность, математику, географию, методику русского языка, арифметики и географии.

Кроме теоретических занятий были и практические:

1) посещение гимназистками уроков учителей в низших классах и составление конспектов прослушанных уроков,

2) исполнение обязанностей помощниц классных надзирательниц в низших классах гимназии.

Кроме этого, каждой ученице 8-го класса поручались для педагогического наблюдения 2-3 ученицы из младших классов, о работе с которыми составлялись отчеты-дневники. Во втором полугодии ученицы 8-го класса должны были давать пробные уроки в приготовительном классе гимназии. Весьма показательно, что на открытие нового класса были приглашены не только официальные лица, но и семья покойной жертвовательницы А.Ф. Кузнецовой, а на другой день после открытия класса по желанию воспитанниц в Воскресенском соборе была отслужена панихида по ней, после чего на ее могилу, расположенную в ограде собора, были возложены венки. С 1891/92 учебного года в гимназии были открыты обязательные уроки пения, рисования и гимнастики, средства на проведение которых давались в продолжение трех лет членом попечительного совета С.Ф. Васильевым.

Попечительный совет контролировал состояние учебно-воспитательного процесса в гимназии.

Преподаватели были знакомы с правилами организации уроков в лучших учебных заведениях России, в частности Мариинского женского училища: «Когда начался урок, то главным хозяином в классе делается учитель: все внимание детей должно быть устремлено на его слова и действия; а потому надзирательницы хотя и приглашаются присутствовать при уроках, но никаких действий, нарушающих тишину класса и развлекающих внимание детей, не должны себе позволять, а потому было бы неуместно, если бы надзирательницы во время урока начали ходить по классу, входить в него и выходить, делать замечания детям, ибо все это развлекает внимание детей и препятствует успеху учения; если они заметят в поведении детей что-либо неприличное, то могут сказать об этом после урока, разве усмотрено будет какое действие, которое резко нарушает приличие и потому должно быть немедленно прекращено. Но таких действий трудно ожидать от девочек. В классе во время урока должен господствовать строгий порядок. Но сие понятие часто понимается совершенно превратно.

Истинный педагогический порядок класса не в мертвой тишине и не в однообразном неподвижном положении детей. Нимало не нарушается педагогический порядок класса, если ученица, устав сидеть совершенно прямо, обопрется на спинку своего стула, если она несколько раз переменит положение рук и ног, скромно и кстати засмеется по поводу того, что говорит наставник, вовремя прервет речь его или ответ своей подруги выражением своего недоумения, лишь бы это делалось в форме, согласной с природою детского возраста, требованиями нравственного приличия. Класс должен, сколько возможно больше, походить на семью; чем полнее будет это сходство, тем ближе будет и класс к своей истинной цели. Истинно педагогический порядок состоит в том, чтобы все дети постоянно и неуклонно были заняты тем, что составляет предмет объяснений наставника.

Некоторые наставники имеют вредное обыкновение при начале урока вызывать несколько учениц на средину класса и у них исключительно спрашивают о предмете изложения, оставляя всех остальных без внимания. Подобные действия ослабляют деятельность детей, вовлекают их в рассеяние, нарушают порядок класса, а потому не должны быть допускаемы».

Однако местные чиновники были далеки от требований демократизации педагогического процесса, которые выдвигали передовые общественные и педагогические деятели второй половины XIX века. Во время посещения гимназии в сентябре 1883 года Главный инспектор Восточной Сибири Н.И. Раевский предложил усилить надзор за ученицами, посещая их на дому, наблюдать за их поведением в общественных местах и на улице, не допускать хождения по улицам группами, приучить учениц посещать одну церковь.

Педагогический совет обязан был выполнить эти предписания и поэтому обратился в попечительный совет с просьбой «выхлопотать бесплатный вход одной надзирательнице в общественные места» для наблюдения за гимназистками. Что же касалось посещения одной церкви всеми гимназистками, то «вследствие невозможности для учениц без провожатых ходить к всенощной осенью, зимой и весной» им было предложено посещать 3 церкви.

В гимназии были созданы на пожертвования библиотека и физический кабинет. Ежегодно два раза устраивались литературно-музыкальные вечера, денежный сбор от которых шел для поддержки беднейших учениц гимназии. С этой же целью при гимназии были учреждены две небольшие стипендии: одна имени Т.И. Щеголевой и одна - А.Д. Лохвицкого - на проценты с учрежденного ими капитала в 4100 рублей.

26 октября 1907 года при женской гимназии было создано общество вспоможения.

Идея образования общества принадлежала председателю родительского комитета женской гимназии Витольду Станиславовичу Могучему.

В женской гимназии обучались дети среднего класса, среди которых некоторые относились к числу слабообеспеченных, ряд учениц имел дело «с крайним недостатком в средствах». Это служило причиной «выхода из гимназии по бедности родителей». Некоторые ученицы испытывали «недостаток в книгах, одежде, сносном питании».

Желая помочь им, В.С. Могучий разработал проект устава общества, который был утвержден губернатором.

В первый состав правления общества вошли В.С. Могучий, председатель попечительного совета гимназии Г.Ю. Стемпневский, председатель педагогического совета А.П.Оносовский, начальница гимназии П.В. Игнациус и три выбранных члена - Н.Н. Сергеев, А.П. Бойчевский и С.В. Телегин.

Первые усилия правления были направлены на изыскание средств, и поэтому решили организовать спектакли. Первый спектакль был устроен 6 января З.И. Шепетковской, Г.Ф. Мякотиным и М.И. Груздевым.

Сбор средств был неплохим, и удача вдохновила организаторов на проведение еще одного представления. Сумма выручки была 654 рубля. Деньги пошли на оплату обучения малообеспеченных учениц.

Уже в первый год работы были освобождены от платы за учение 46 девочек, на что было потрачена 1000 рублей. Правлением содержались 3 пансионерки, кроме этого выдавались единовременные пособия. В последующие годы менялся состав правления, но работа оставалась прежней.

Кроме денежных пособий, члены правления старались приходить на помощь ученицам и другими способами. «Бедным ученицам доставлялась возможность приобретать собственные средства путем уроков, которые приискивались специально для них. Некоторые бедные ученицы таким путем приобретали бесплатную квартиру помимо довольно значительного денежного вознаграждения. Кончившим курс члены правления старались найти должности учительниц, чтобы они имели возможность самостоятельно работать и приносить пользу обществу».

Представительницы «дамского общества» Красноярска организовали бесплатные завтраки для беднейших учениц. Каждый учебный день месяца был закреплен за одной благотворительницей, которая приносила завтрак для 40 девочек. Однако говорить о том, что произошло окончательное осознание обществом необходимости увеличения числа образовательных учреждений, было рано. Когда в 1881 году здание второй начальной школы (училища) сгорело, то на запрос нового губернатора, Апполона Давыдовича Лохвицкого, когда же вновь станет действовать второе училище, Городская дума 9 марта 1882 года ответила, что в открытии школы нужды нет. 13 апреля губернатор вновь обратился в Думу с настоятельным заявлением о необходимости открытия школы. Он писал, что в городе с двадцатитысячным населением имеется только одно училище и что подобного рода явление недопустимо. Только после этого деятельность училища была возобновлена.

К.Д. Ушинский, перечисляя причины того, что в русской действительности этого периода мешало дойти до осознания необходимости образования, называл основную: «Первая: недостатки нашего собственного образования, образования того поколения, которое призвано думать об образовании будущих поколений. Ясно, что основная идея народного образования есть прежде всего идея глубоко философская и идея психологическая».