Князь Олег

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Князь Олег

князь олег вещий

Князь Олег Вещий (как приводится его прозвище в «Повести временных лет») был с 879 года князем новгородским. Был опекуном сына Рюрика - Игорем. Именно он присоединил к Новгородской Руси Киев и перенес столицу туда же. Киевским князем стал в 882 году.. В 883 году Олег покорил древлян, а в 884--885 году покорил хазарских данников радимичей и северян. В 907 году Олег предпринял крупный морской поход на ладьях в Византию, результатом которого стал договор с греками. Умер князь в 912 году от укуса змеи.

Около 878 г. Олег, первоначально властитель Новгорода, захватил Киев и в конце концов установил свою власть в Южной Руси17. Скорее он, нежели его новгородский предшественник Рюрик, может считаться первым скандинавским князем, ставшим монархом всей Руси. Именно по этой причине личность Олега оставила более глубокий отпечаток на исторической памяти русского народа, нежели персона Рюрика. В русских летописях, равно как и в устной традиции, Олег известен как Вещий, Далекоглядящий, Мудрый, Святой. Этот эпитет кажется происходящим от игры со значением имени в скандинавском варианте: Хелги (первоначальная скандинавская форма имени Олег) означает «Святой»; русское прилагательное Вещий является таким образом не чем иным, как перевод от Хелги. По-норвежски Вещий Олег именуется Хелги18.

В русской традиции Олег прославляется как мудрый правитель и удачливый воин; он в особенности почитался за свой ум во взаимоотношениях с врагами. История доносит до нас, что после победоносной кампании против греков, которая привела его к вратам Константинополя, греки начали переговоры, послав ему изысканные яства и вина. Быстро сообразив что к чему, Олег отказался отведать угощение, подозревая, что пища и вино, возможно, отравлены. После этого греки оставили уловки и приняли условия мира.

Последнее сказание об Олеге, повествующее о его смерти, противоречит его репутации прозорливого человека. Согласно легенде, популяризированной А. С. Пушкиным в его великолепной поэме «Песнь о вещем Олеге», князь был предупрежден кудесником: он примет смерть от своего коня. Под впечатлением этого пророчества он постарался не ездить на нем. Позднее, когда ему показали скелет коня, он наступил на него, пренебрегая предсказанием: в ту же минуту из останков выползла змея, ее укус оказался смертельным для Олега.

Легенда с очевидностью назидательна, ее цель -- доказать, что даже мудрейший человек беспомощен перед Судьбой. Та же идея нашла поэтическое выражение в двенадцатом столетии в знаменитом «Слове о полку Игореве»: "И сказал Боян, мудрый поэт: "Ни проницательный и удачливый человек, ни зеленый юнец не могут избежать Божьего суда"19.

Характерно, что русские легенды об Олеге, включая повествование о его смерти, имеют близкие параллели в скандинавской сагеоб Одде. В саге говорится, что Одд умер от укуса змеи в Норвегии, куда он возвратился после своих подвигов на Руси20.

Очевидно, что Киев не мог быть последней целью натиска Олега с севера. Он должен был послужить ему базой для дальнейшего движения на юг, нацеленного на открытие путей к Черному и Азовскому морям, с Транскавказом и Константинополем в качестве финального приза. Однако его непосредственной задачей было сделать саму базу достаточно сильной, а свой контроль над речными путями между Новгородом и Киевом абсолютным. Согласно «Повести временных лет», именно Рюрик начал строить сеть укреплений в землях словенов, кривичей и мери21, т. е. в районах Новгорода, Смоленска и Ростова. Отряды варягов были расквартированы во вновь построенных фортах, и три племени должны были выплачивать дань за их содержание. Итак, Олег хотел лишь следовать политике Рюрика по консолидации власти на севере.

Киевская база была расширена с покорением древлян -- воинственного племени, обитавшего в это время в бассейне Припяти, на северо-западе от земли полян, т. е. собственно региона Киева. Олег установил для них дань в мехах (около 880 г.). Дальнейшему наступлению на юг и юго-восток, по рекам Днепр и Буг, противились мадьяры. Земли на восток от среднего и нижнего Днепра контролировались хазарами.

Хазарская проблема стала первостатейной по значимости для Олега. Подобно своим киевским предшественникам Аскольду и Диру, ему, должно быть, не терпелось установить связь с русским каганатом в регионах Азова и Тмутаракани. Приблизительно в первый или второй год своего правления в Киеве Олег частично преуспел в этом начинании. Его посланцы и, возможно, некоторые его подразделения, направленные для усиления армии русского кагана, могли использовать речные пути, протянувшиеся через степи от изгиба Днепра до Азовского моря.

Воодушевленный помощью, полученной от Олега, русский каган послал грабительскую экспедицию к Каспийскому морю, которая высадилась в его юго-восточной части в районе Мазендарана около 880 г. Однако экспедиция закончилась катастрофой22. Очевидно, что ситуация предполагала более тесное единение сил между Киевом и Тмутараканью. Для достижения этой цели следовало избавиться от хазарского контроля над славянскими племенами к востоку от среднего Днепра. И, конечно, следующим шагом Олега стало распространение своей власти на эти племена. Около 882 г. он нанес поражение северинам, после чего они прекратили выплату дани хазарам и взамен согласились платить «легкую дань» Олегу.

Под впечатлением победы над северинами их северо-западные соседи -- радимичи -- добровольно согласились (885 г.) платить Олегу ту же дань, что прежде они выплачивали хазарам. В этом случае дань была в серебряных монетах (шеляг). Затем внимание Олега сместилось на юго-запад. Летописец вскользь неясно упоминает, что он начал войну против уличей и тиверцев -- двух южнорусских племен, которые населяли бассейны нижнего Днестра и Буга23. Оба племени в это время до определенного предела находились под контролем мадьяр, и мы можем предположить, что в своей оппозиции Олегу они действовали как вассалы мадьярского воеводы Арпада. Итак, хотя летописец представляет этот конфликт как войну между Олегом и двумя южнорусскими племенами, в действительности это была война между Олегом и мадьярами.

Мадьяры контролировали в это время всю юго-западную территорию Украины -- бассейны нижнего Днепра, Буга и Днестра. До этого, как можно предположить, мадьярский воевода являлся также сюзереном Киева, где Аскольд и Дир действовали как его наместники или вассалы24. Захват Олегом Киева означал конец мадьярского владычества над ним, и после убийства им Аскольда и Дира отношения между Олегом и мадьярским воеводой должны были обостриться. Каждая из сторон имела претензии к другой. Предположительно мадьяры хотели восстановить власть над регионом Киева; новый властитель Киева, с другой стороны, нуждаясь в доступе к Черному морю, должен был или договариваться с мадьярами, или вытолкнуть их со своего пути.

Конфликт между Олегом и мадьярами, уличами и тиверцами, очевидно, имел место около 890 г., в любом случае не позднее 893 г., поскольку в следующем году мадьяры были уже вовлечены в войну с дунайскими булгарами. Судя по тональности фрагмента, упоминающего о ней в «Повести временных лет», война между Олегом и мадьярами была решающей.

Инициатива по подготовке мадьярского вторжения в Булгарию около 894 г. может быть приписана византийской дипломатии. По «Повести временных лет», император Лев Мудрый «нанял» мадьяр против булгар, которые в это время угрожали безопасности византийских владений на Балканах26. Булгары были разбиты, а их страна разграблена. В отчаянии они обратились за помощью к патзинакам (печенегам) -- тюркскому народу, обитавшему в Казахстане, одна из орд которого скиталась тогда в Черноморских степях. Сумели ли печенеги проникнуть сквозь оборону хазар вдоль нижнего течения Волги и нижнего Дона, или же хазары по известным им причинам разрешили им пересечь Дон в западном направлении.

Атакованные одновременно булгарами с юга и печенегами с востока, мадьяры были полностью разбиты (около 897 г.), у них оставался единственный выход -- освободить юг России. Одна их группа двинулась на запад вверх по Дунаю и в итоге достигла Паннонии. Другая пошла на север по направлению к Киеву и разбила свои палатки на его окраинах. Оказавшись неспособными захватить город, они повернули на запад к Трансильвании. Эта группа называлась «черные угры» в «Повести временных лет». В конце концов обе группы объединились, установив свой контроль над регионом среднего Дуная и Тисы, т. е. на территории сегодняшней Венгрии (около 899 г.).

Оккупация Венгрии мадьярами стала судьбоносным событием в истории славян, из которых три группы -- западная, восточная и южная -- теперь оказались частично отделенными друг от друга мадьярским клином. Непосредственным результатом мадьярского вторжения было падение королевства Великой Моравии. Его большая часть была оккупирована мадьярами.

В перечне русских племен, принявших участие в кампании Олега в 907 г., мы также находим имя тиверцев, чьи поселения были в устье Днестра. Возможно они были завоеваны Олегом в водной экспедиции, начавшейся из Березани. Однако войска Олега могли также достичь тиверцев с севера, высадившись вдоль Днестра из Галиции.

Обратимся теперь к походу Олега 907 г. Согласно «Повести временных лет», это была комбинация кавалерийского рейда через Булгарию и морской операции. В последней, как говорят, участвовало две тысячи лодок. Русские достигли Константинополя одновременно с суши и с моря, и окраины имперской столицы были безжалостно разграблены. Греки преградили доступ к внутренней части Константинополя -- Золотому Рогу -- цепями, но по истории летописца, Олег приказал поставить лодки на колеса и таким образом по крайней мере часть русской эскадры добралась посуху к расположенным выше богатствам Золотого Рога. Греки запросили мира, согласившись платить дань и заключить торговый союз, выгодный для русских. Перед отходом от Константинополя Олег, согласно преданию, водрузил свой щит на ворота города.

Прямого упоминания об этой кампании в Византийских источниках нет, и многие историки выражают сомнение относительно подлинности русского повествования. Среди тех, кто отказывается принять его, немецкий ученый Герхард Лэр и бельгийский специалист в области византинистики Анри Грегуар30. Однако большинство исследователей как русской, так и византийской истории все же рассматривают жизнеописание «Повесть временных лет» в целом как достоверное.

Легендарного князя Олега можно назвать первым русским деятелем общенационального масштаба. Более тридцати лет трудился он над обустройством страны покорял соседние племена, строил города, устанавливал дани, вел успешные войны и заключал договоры. И хотя фигура этого князя сквозь толщу веков представляется нам еще смутной и неясной, мы вполне можем отдать должное его заслугам. Именно он положил первый камень в фундамент русской государственности, и сделал это так добротно и основательно, что страна, им созданная, не захирела, не развалилась при ближайших преемниках, а напротив -- стала процветать и шириться с каждым следующим поколением. Именно он далеко прославил русское оружие и заставил соседей -- могущественных хазар и гордых византийцев -- уважать интересы молодого варварского народа, само имя которого стало известно лишь за полвека до его княжения К сожалению, неполнота и неясность источников не дают современным историкам возможности обрисовать деятельность Олега с такой же исчерпывающей полнотой, как описана была, к примеру, деятельность Карла Великого.

Да и заслуги его становятся понятны лишь тогда, когда ясно представляешь себе, чем были наша страна и наш народ в первые десятилетия своего существования. Поэтому прежде чем говорить об Олеге, попробуем дать короткий очерк восточнославянского мира, каким он был в середине IX века.

Еще Геродот, описывая природу Восточно-Европейской равнины, отмечал ее главную достопримечательность -- многочисленные и многоводные реки Протекая среди дремучих непроходимых лесов и степей, они издревле служили основными транспортными артериями для местных и окружающих народов Наш первый летописец тоже подчеркивал значение восточноевропейской речной системы, когда говорил о местах расселения главных славянских племен -- все они, по его словам, «сидели» по берегам и притокам великих рек Племен этих насчитывалось около десятка.

На самом западе располагались волыняне или бужане, которые жили на правом берегу Припяти, по Бугу, а также в междуречье Западного Буга и Случи Далее на восток -- в междуречье Случи и Днепра -- находились земли древлян В низовьях Припяти и на левых ее притоках жили дреговичи Южнее дреговичей и древлян располагались поляне, которым на левобережье Днепра принадлежало междуречье Тетерева и Роси, а на правобережье -- низовья Десны Еще южнее селились уличи и тиверцы Их владения в IX веке лежали по Днепру и Роси.

Вообще, славянские территории в то время уходили в глубь степи гораздо дальше, чем в последующие века, когда здесь установилось господство кочевников. По свидетельству арабских источников, в VIII веке густые поселения славян располагались и на Нижнем Дону, и в Поволжье, и в Приазовских степях, и на Таманском полуострове. На востоке от полян -- по Десне и ее притоку Сейму -- были земли северян. Выше -- по Сожу и его притокам -- жили радимичи. Самым восточным славянским племенем были вятичи, освоившие верховья Оки. Севернее радимичей располагались кривичи и словене. Кривичей было три ветви. Одна их часть жила в междуречье Днепра и Западной Двины, другая занимала бассейны реки Великой и восточные берега Псковского озера. Особой, обособленной частью племени были полочане, расселившиеся на Западной Двине. Что касается словен, то их территорией был бассейн озера Ильмень и окрестных рек Волхова, Меты, Ловати и Шелони. Кроме славянских племен большую роль в образовании Русского государства сыграли финские племена чудь (населявшая современную Эстонию), весь (освоившая восточные берега Ладожского озера и земли вокруг Белого озера) и меря (она жила вокруг Ростовского и Плещеева озер). Всякое племя, как свидетельствуют данные археологии, дробилось на несколько обособленных групп -- родов, образующих сгустки поселений. Количество этих «гнезд» поселений могло достигать 15. Каждое из них часто отделялось от себе подобных полосой непроходимых лесов шириной от 20 до 100 км. Основным занятием населения было подсечное земледелие, хотя охота и рыболовство продолжали играть очень большую роль. Многочисленные реки были тогда полны рыбы, а в лесах в изобилии водились звери. Земля считалась собственностью рода. Роды в свою очередь делились на семьи. В IX веке восточные славяне еще жили большими семьями, которые состояли как из ячеек из нескольких парных семей. Последним принадлежали отдельные небольшие дома, но хозяйство семьи вели совместное -- иначе было не прокормиться. Да и в отношении с внешним миром такая семья, как это видно из позднейших сводов русских законов, выступала сплоченно. Обязанность кровной мести за родича была возложена на каждого домочадца. Брачные отношения хранили множество пережитков первобытной жизни, что определенно засвидетельствовано нашей начальной летописью и позднейшими церковными уставами Владимира и Ярослава. Еще в XI веке речь в них идет о многоженстве, о левирате (когда два брата живут с одной женой), об умыкании невест, о толоке (когда жених похищает невесту и отдает ее «в круговую» своим дружкам). Церковные уставы XII века так же ополчаются против многочисленных пережитков язычества: против многоженства и «умыкания» невест, против «блуда» пасынка с мачехой, свекора со снохой, деверя с ятровью и отчима с падчерицей.

Но за всем этим явственно проступали уже черты новой жизни. В IX веке у славян появляются города, возникавшие, как правило, в результате слияния нескольких родовых поселков или, как тогда говорили -- концов. К каждому городу «тянулась» волость с ее населением. Так, центром словен была Ладога на Волхове, центром полочан -- Полоцк. Псковские кривичи имели своим главным городом Изборск, а днепровские -- Смоленск. Свой небольшой городок -- Киев -- был и у полян. Как свидетельствует летопись, он образовался из трех укрепленных поселков, располагавшихся на вершинах холмов на правом берегу Днепра. Вокруг Киева «был бор и лес велик, и ловили там зверей».

Государственная организация только зарождалась. Наряду с вече -- собранием свободных общинников, и советом «старцев» кое-где в середине IX века были уже и князья. Свое княжение, по словам летописца, было у полян, у древлян, у дреговичей, у словен и полочан. С появлением местных княжеских династий происходило разделение военной и гражданской властей. Гражданская власть оставалась (как и раньше) в руках родовых старейшин -- старцев русских летописей, а воинская сосредотачивалась в руках князя. К князю переходили также религиозные и судебные функции. Однако последние являются весьма условными, ибо повсеместно господствовало родовое первобытное право. К тому же власть князя была ограничена не только родовыми институтами -- советом старцев и вече, но также и его дружиной. Первоначально дружина состояла из друзей князя, его спутников на войне. Потом положение изменилось. Однако в IX веке князь далеко еще не был господином дружинников, а считался лишь первым среди равных. Дружина неразлучно следовала за князем, куда бы он ни направлялся, сопровождала его в походах и при сборе дани. Она же окружала его в обыденной жизни. Обычными и обязательными были пиры князя со своей дружиной. Обо всех важных делах князь совещался с дружиной и не мог идти против ее воли. Численность такой дружины была не очень большой.

В 882 году Олегово войско двинулось на Киев, где еще со времен Рюрика правили Аскольд и Дир. С помощью хитрости, Олег выманил Аскольда и Дира, убил их. После взятия Киева, Олег провозгласил город столицей своего государства. «Се буди мати городам русских». Именно с него пошло это распространенное выражение. С момента взятия Олегом Киева, начинается история Киевской Руси.

Князь Олег правил 33 года, с 879 по 912 года. В 911 князь Олег совершил благое дело, подтвердив все прежнее договоренности с Византией, это позволило еще долгие годы русским купцам иметь неплохие условия торговли. Место захоронения Киевского князя Олега подлинно не известно. В историю нашей страны князь Олег вошел как строитель городов русских, собиратель славянских племен и талантливый полководец.

Смерть князя Олега овеяна легендой. Летопись говорит о том, что волхвы нагадали Олегу смерть от коня. Князь Олег доверился их предсказаниям, и отказался от своего любимого коня. Вспомнив через несколько лет про предсказания волхвов, Олег спросил у своих приближенных о судьбе коня. Конь умер, ответили те. Олег захотел прийти на место, где лежали останки его любимца. Придя туда, князь Олег наступил на его череп, и сказал: «Его ли мне бояться?». Оказалось, что в черепе умершего коня жила ядовитая змея, которая смертельно ужалила князя

Упоминания о князе Олеге можно встретить в произведениях Пушкина А.С. «Песнь о Вещем Олеге», Высоцкого В.В. «Песня о Вещем Олеге» и Рылеева К.Ф. «Думы. Часть 1. Олег Вещий»

Список использованной литературы

1. Георгий Вернадский «КИЕВСКАЯ РУСЬ»

2. Константин Рыжов «100 ВЕЛИКИХ РОССИЯН»

Размещено на Allbest.ru