Экономическое развитие Германии в XVIII веке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Экономическое развитие Германии в 18 веке

1. Господство крепостного права

Мекленбург, Бранденбург, Померания, Восточная Пруссия, Силезия оставались в XVIII в. главными районами распространения позднего немецкого крепостного права, наиболее ярко характеризующего господство феодальной реакции. Крепостническая эксплуатация приняла здесь особенно жестокий характер, хотя в правовом и экономическом положении крестьянства наблюдалось большое разнообразие. Наряду с обычной двух-трехдневной барщиной встречалась и шестидневная, при которой крестьяне вынуждены были обрабатывать свои надельные участки по ночам. Несмотря на существовавшие запрещения торговли крепостными, бывали случаи, когда крестьян продавали без земли, отдавали в услужение посторонним лицам; помещик мог подвергнуть их любому телесному наказанию; он выдавал разрешение на вступление в брак, поступление крестьянских детей к кому-либо в услужение, в обучение мастерству и т. д. В условиях злейшей феодальной реакции в Остэльбской Германии происходили частые побеги крепостных крестьян. В королевстве Пруссии, в Мекленбурге и других княжествах издавались специальные правительственные постановления о беглых крестьянах, угрожавшие виновным тягчайшими телесными наказаниями и даже смертной казнью. Нередко правительство посылало в помощь помещикам военные отряды для наведения в их поместьях «порядка».

Сгон крестьян с земли принимает все более широкие размеры со второй половины XVIII в., являясь одной из специфических форм развития прусских аграрных отношений. Внешне он несколько напоминал английские огораживания, но имел совершенно иные социальные последствия. В Англии в результате огораживаний создавались предпосылки для развития капиталистического способа производства, капиталистического фермерства, основанного на эксплуатации свободных наемных рабочих. В Пруссии же сгон крестьян вел лишь к дальнейшему расширению господской запашки за счет крестьянских наделов и к укреплению товарного хозяйства помещиков, основанного на барщинном, труде крепостных крестьян. Несколько позднее это крепостное поместье постепенно перерождается в юнкерское поместье капиталистического типа.

В западных и юго-западных землях Германии наблюдались несколько иные аграрные отношения. Здесь и в XVIII в. продолжал существовать сеньориальный режим, приблизительно в той форме, какую он имел в соседней Франции в позднее средневековье. Крестьянин обрабатывал землю, верховным собственником которой был сеньор, получавший с крестьянина чинш и другие, частью натуральные, преимущественно же денежные, оброки. Землевладелец на западе Германии, как правило, не вел собственного хозяйства. Феодальная эксплуатация путем взимания денежного оброка не была такой грубой, как барщина. Тем не менее и она являлась тяжелым бременем для крестьян. Непосредственный производитель и здесь не мог распорядиться полностью своей землей и, подобно средневековому крепостному должен был испрашивать разрешение сеньора на ее отчуждение; крестьяне уплачивали сеньору тяжелый посмертный побор; в ряде мест сохранялась и барщина в количестве 10--15 и даже более дней в году.

Если Восточная Германия была классическим образцом крепостнического барщинного хозяйства (Gutsherrschaft), а для Западной и Юго-Западной Германии было характерно преобладание сеньориально-чиншевой системы (Grundherrschaft), то в Южной Германии (Бавария и соседние с ней земли) господствовали переходные формы аграрных отношений. Довольно распространенная и здесь эксплуатация крепостных крестьян помещиками сочеталась обычно с сохранением большого числа крестьян, не знавших барщины и державших землю по чиншевому праву.

«Второе издание крепостничества» в Восточной Германии и увеличение различного рода сеньориальных платежей в Западной Германии имели своим последствием обострение классовых противоречий, в деревне. Однако силы сопротивления немецкого крестьянства в значительной мере были подорваны опустошениями Тридцатилетней войны. Кроме того, в XVIII в. значительно увеличились размеры войск у германских князей. Королевство Пруссия являлось уже первоклассной военной державой, которая при помощи вооруженных сил в самом зародыше подавляла крестьянские волнения. Только в Южной Германии, политически более раздробленной, разрозненные крестьянские выступления иногда перерастали в крупные восстания. Во время войны за Испанское наследство такие восстания происходили на территории Баварии. В 1705--1706 гг. баварские крестьяне поднялись против своих господ, требуя отмены военных поборов, сокращения барщины в сеньориальных платежей. В первой половине XVIII в. мелкие феодальные владения в Швабии стали очагами крестьянских волнений; причиной их являлось увеличение налогов и феодальных платежей, вновь вводимых под видом восстановления давно забытых старинных поборов. Между 1727 и 1745 гг. неоднократно вспыхивали восстания швабских крестьян, известные под названием войн селитроваров (Salpeterer-Kriegen), так как в них участвовали и крестьяне, занятые в селитряном промысле. Все эти волнения носили, однако, локально ограниченный характер и сравнительно легко подавлялись местными князьями.

2. Развитие ранней капиталистической промышленности

Промышленное развитие Германии XVIII в. происходило замедленными темпами по сравнению с Англией, Голландией, Францией и даже с Швецией. Старые ремесленные центры Южной Германии--Аугсбург, Нюрнберг, Ульм, Ингольштадт, Мюнхен и др., захирели еще в XVII в. Суконная промышленность, которой они когда-то славились, в XVIII в. совершенно пала. Нюрнберг потерял былое значение крупного центра оружейной промышленности. Вместе с тем в некоторых частях Германии можно отметить и признаки промышленного прогресса. Так, например, в прирейнской Германии суконная и металлургическая промышленность несколько оживилась к началу XVIII в., хотя развитие этих отраслей тормозилось сильной конкуренцией Голландии, Англии и Франции. Капиталистические формы промышленности распространяются с конца XVII в., помимо прирейнской области, также в Бранденбурге и Саксонии. В шерстяной промышленности Берлина, в шелковой промышленности Крефельда возникают даже крупные централизованные мануфактуры с числом рабочих от 2 до 4 тыс.; но лишь к концу XVIII в. количество предприятий этого типа, преимущественно в текстильном производстве, выросло настолько, чтобы определять общий характер промышленности. В большинстве же районов Германии господствующей формой промышленности на протяжении всего этого столетия оставалось цеховое ремесло.

Важнейшей предпосылкой для перестройки промышленности была все возраставшая конкуренция цеховому ремеслу со стороны мануфактурного производства, которое в ряде районов Германии делает в течение XVIII в. заметные успехи.

Капиталисты-скупщики ремесленных изделий постепенно подчиняют себе экономически цеховых ремесленников в городах и деревенских кустарей. Так, компания скупщиков в городе Кальве (Вюртемберг) уже в начале этого века эксплуатировала мелкое домашнее и ремесленное производство. В Северо-Западной Германии, в Саксонии и Баварии рассеянная мануфактура начинает вытеснять старую ремесленную промышленность. Однако переход от домашней капиталистической промышленности к централизованной мануфактуре встречал еще значительные затруднения. У немецких купцов часто не хватало для этого капиталов. Кроме того, сбыт готовой продукции затруднялся иностранной конкуренцией.

Наконец, -- и это самое главное -- господство крепостничества задерживало приток из деревни в централизованную мануфактуру наемных рабочих, без которых немыслимо было развитие капиталистических форм в промышленности.

3. Медленные темпы формирования немецкой нации

В XVIII в. продолжался процесс складывания немецкой нации, но происходил он очень медленно. Страна оставалась политически раздробленной, а экономические связи между отдельными районами еще в первой половине XVIII в. были крайне неразвитыми. В дальнейшем, по мере оживления экономической жизни, стал создаваться единый национальный рынок, однако раздробленность Германии по-прежнему препятствовала этому.

Замедленные темпы складывания немецкой нации нашли свое отражение в особенностях развития немецкого языка и немецкой литературы XVII и начала XVIII в. Несмотря на то что еще в XVI в. перевод библии на немецкий язык Лютером явился важной вехой в развитии общегерманского литературного языка (в основу которого был положен восточно-средне-немецкий диалект так называемых саксонских земель), в Германии и в XVII, и в первой половине XVIII в, продолжало существовать много провинциальных диалектов, на основе которых происходило дальнейшее развитие местной провинциальной литературы. В стране все больше ощущалась потребность в создании общенационального литературного немецкого языка, о чем свидетельствовали различные словари и грамматика немецкого языка и его диалектов, а также специальные филологические журналы, издававшиеся в XVII и начале XVIII в. Тем не менее немецкая литература еще долго сохраняла как в своем языке, так и в своей идейно-тематической направленности ярко выраженные провинциальные особенности и локальную ограниченность. Характерно, что даже в XVIII в. не редкостью были литературные произведения на латинском языке. На этом языке издавались ученые журналы, велась ученая переписка, читались лекции в университетах. Труды по естествознанию, философии, праву выходили почти исключительно на латинском языке, в то время как во Франции и Англии в это время ученые почти всех отраслей знания широко пользовались уже своим национальным языком. Сам немецкий язык не имел достаточно унифицированной орфографии и был, кроме того, чрезмерно засорен иностранными словами -- латинскими, испанскими, итальянскими и особенно французскими (что, впрочем, характерно и для многих других языков в XVII--XVIII вв.).

Немецкое дворянство, придворные круги многочисленных княжеских дворов предпочитали французский язык, как язык «высших образованных кругов». Еще в 1750 г. Вольтер писал во Францию из Потсдама, что от чувствует себя там, как дома: «Здесь все говорят только по-французски... немецкий язык можно услышать лишь в казарме...» Только во второй половине XVIII в. в результате дальнейшего развития капиталистического уклада процесс развития немецкого национального сознания заметно ускорился.

4. Княжеское мелкодержавие в XVIII веке

Немецкое мелкодержавие, выливавшееся в формы княжеского абсолютизма, представляло собой одну из самых грубых форм феодального произвола и деспотизма. Князья облагали своих подданных многочисленными и непосильными налогами для содержания дорогостоящих дворов, быт и обстановка которых были уменьшенной копией французского «большого двора» Людовика XIV. Немецкие властители проводили время в непрерывных придворных увеселениях, балах, охотах, всякого рода празднествах. Дворяне, паразитировавшие при этих княжеских дворах, заменили родную немецкую речь французским языком, переняли французские моды, этикет и манеры. Они третировали нарождавшуюся буржуазию и играли самую реакционную роль в обществе, высасывая при помощи своего карликового «аппарата управления» все соки из подвластного населения и тормозя экономическое развитие страны.

Финансовая политика немецких князей носила мелочный и в то же время откровенно грабительский характер. Чтобы выжать из населения возможно больше денег, князья продолжали и в XVIII в. практиковать политику меркантилизма, получавшую в их владениях уродливые формы. Они издавали указы о запрещении подданным покупать «иностранные» товары, под которыми разумелись изделия, поступавшие из соседних немецких же государств, или же по примеру крупных западноевропейских государств вводили княжеские монополии и всякого рода акцизы. Один князь запрещал своим подданным употребление кофе и конфисковывал в связи с этим кофейные мельницы; другой объявлял своей исключительной монополией торговлю солью, пивом, дровами, колесной мазью; третий систематически портил выпускаемую им, как «сувереном», местную монету; четвертый освобождал своих подданных от военной службы за громадный, разорительный выкуп. Невыносимый феодальный гнет и княжеский произвол вынуждали многих немцев покидать родину. Только за десятилетие 1756--1766 гг. из Германии выселилось в Америку и в Россию свыше 200 тыс. немецких крестьян.

Специфические особенности Пруссии, со времени ее усиления и превращения в военную державу, в значительной мере определяют ход развития германской истории. Эти особенности состоят в следующем. Пруссия, чтобы иметь возможность соперничать с другими военными державами XVII--XVIII столетий, должна была в значительно большей степени, чем позволяли ее экономические возможности, сосредоточивать силы на создании армии, боеспособной в любой момент. Безусловное подчинение всех «частных интересов» военному завоевательному принципу получило в Пруссии самое яркое историческое воплощение. Бездушная жестокость наемных войск, их бесчеловечность, палочная дисциплина нигде не были развиты в такой мере, как здесь.

С другой стороны, вследствие экономической и социальной отсталости Пруссии в ней при абсолютизме, не могло возникнуть такое равновесие между аристократией и буржуазией, какое было, например, во Франции. Феодальная самостоятельность прусского дворянства была, правда, втиснута в рамки милитаризма, но прусское юнкерство все-таки оставалось бесспорно господствующим классом страны. Его взаимоотношения с монархией определялись формулой: «Пусть король наш властно управляет, Если нашу волю выполняет».

Понятно, что Пруссия реагировала враждебно - тем враждебнее, чем сильнее она становилась, -- на всякую серьезную постановку национального вопроса. Ее военная мощь не выражала стремления к политическому объединению нации: наоборот, они была одним из сильнейших препятствий к объединению немецкого народа.

Стремление к единству Германии было одним из важных моментов большого культурного подъема со второй половины XVIII столетия. И не случайно, что прусское королевство относилось к этому философскому и литературному движению в лучшем случае безразлично, а часто и просто враждебно. Немецкие гуманисты-классики, со своей стороны, смотрели на Пруссию, как на центральную враждебную силу , противостоящую национальным культурным устремлениям. Клопшток и Лессинг категорически отрицали так называемую «культуру» при дворе Фридриха II, и даже дипломатически вежливый в таких вопросах Гете делал иронические намеки на хищные когти прусского орла. И когда старая Пруссия во время битвы под Иеной самым жалким образом рухнула под ударами наследника французской революции, Наполеона, - молодой Гегель торжествовал. Вместе с ним радовались этому крушению лучшая часть немецкой интеллигенции: не случайно и не без основания. Сто лет спустя, подводя итоги, Франц Меринг остроумно сказал, что битва под Иеной была немецким взятием Бастилии.

Но за этим взятием Бастилии не последовало национальной революции. Пруссия, несмотря на некоторые уступки духу времени, сохранила старую структуру и еще более укрепила ее во времена Священного Союза. А когда в сороковых годах в Германии назрела изнутри демократическая революция - у политических деятелей разных лагерей определился взгляд на место Пруссии в национальном объединении, представлявшем центральный вопрос демократической революции в Германии. «Растворение Пруссии в Германии» -- таким был лозунг последовательных демократов; «опруссачение Германии» -- такой была цель реакционеров.

Милитаримзм (фр. militarisme, от лат. militaris -- военный) -- государственная идеология, направленная на оправдание политики постоянного наращивания военной мощи государства и одновременно с этим допустимости использования военной силы при решении международных и внутренних конфликтов.

К 18 в. М. получил наибольшее развитие в Пруссии. Захватнич. целям господствующих классов служила, наряду с вооруженными силами, насаждавшаяся в разных формах милитаристская идеология: теоретическое "обоснование" философами и мыслителями необходимости войн, культ воинских "доблестей", использовавшийся для оправдания зверств и грабежей, религиозные догматы и пр.

При короле Фридрихе II прусском милитаризм достиг своих «классических» форм. В это время прус, армия выросла с 50 тыс. до 200 тыс. чел. и по числ. заняла 1-е место в Зап. Европе. Ок. 70% ежегодного бюджета тратилось на воен. нужды. Прус, армия комплектовалась путём вербовки наёмников, офицерский корпус состоял из прус, дворян (юнкеров). В целях расширения территорий П. вела многочисленные войны (см. Австрийское Наследство, Семилетняя война 1756-1763 годов). В 1772, 1793, 1795 годы она присоединила значительную часть польских земель.

У Пруссии сформировался, так сказать, комплекс неполноценности после победы Бонапарта в 1807 году. И она очень долго не могла преодолеть эту роль «гадкого утенка» среди Великих держав. По этому поводу Бисмарк пишет: «Откровение, что Пруссия великая держава, было в свое время признано Европой, но долгие годы малодушной политики привели ее к ослаблению, нашедшему, в конце концов, свое выражение в той жалкой роли, какую взял на себя Мантейфель в Париже[14]. Его запоздалое допущение [к участию в конгрессе] не могло поколебать той истины, что держава, желающая, чтобы ее признали великой, должна прежде всего сама считать себя такой и иметь мужество быть ею. После всех унижений, которые нам пришлось перенести со стороны Австрии и вообще западных держав, я считал прискорбным доказательством отсутствие чувства собственного достоинства наше желание быть допущенными на конгресс и скрепить его решения своей подписью»[15].

Пруссия, как свидетельствуют факты, не сразу преодолела это «отсутствие чувства собственного достоинства».

Отличит. чертами П., главным носителем к-рого было юнкерство, с самого начала являлись шовинизм, ненависть к др. народам, особенно к славянским, агрессивные устремления, культ грубой силы, раболепное повиновение вышестоящим, презрение к культуре и прогрессу, палочная дисциплина. В предельно лаконичной форме это выразил прусский король Фридрих Вильгельм I, чьим девизом были слова: "Не рассуждать!". П. базировалось на неоспоримом могуществе военщины, являвшейся плотью от плоти прусского юнкерства с его безмерными чванливостью и высокомерием. "...В каждом дюйме - бароны, - писал Ф. Энгельс, - в каждой капле крови - плод шестидесяти четырёх равных браков, в каждом взгляде - вызов" (Маркс и Энгельс о реакционном пруссачестве, 1943, с. 14). П. укреплялось с каждым новым захватом, совершенным Пруссией, особенно же при Фридрихе II (1740-86). Объединяя в 60 - нач. 70-х гг. 19 в. Германию "железом и кровью", юнкерство стремилось распространить П. на всю Германию, но получало отпор со стороны рабочего класса и всех демократич. сил нем. народа. П. был нанесен жестокий удар в результате революции 1918 и поражения кайзеровской Германии в 1-й мировой войне, но затем оно было возрождено реакц. и реваншистскими силами, в особенности национал-социалистами. После разгрома фаш. Германии во 2-й мировой войне и ликвидации прусского гос-ва (решение союзного Контрольного совета в Германии от 25 февр. 1947) элементы П. сохраняются в идеологии и практике реваншистов и милитаристов ФРГ.

Термин «Просвещение» вводится в научный оборот Вольтером и Гердером в 60-х годах XVIII века. В 1784 году Кант предложил рассматривать просвещение как необходимую историческую эпоху развития человечества, сущностью которой является широкое использование человеческого разума для организации дальнейшего социального прогресса. Кант был убежден, что дальнейшее применение разума возможно при условии преодоления всех форм несвободы на пути долгого морального совершенствования человеческого рода. Отсюда его призыв к человеку поступать всегда так, чтобы руководящий принцип его поступка всегда мог бы быть положен в основу всеобщего законодательства (категорический императив).

Наиболее последовательно политику просвещенного абсолютизма проводил император Германии и Австрии Иосиф II (1741 - 1790). Он освободил от крепостной зависимости крестьян, наделив их землей, провел реформу судопроизводства. Однако он же ликвидировал автономию земель и провинций своей империи, поощрял германскую колонизацию Венгрии, Трансильвании, Галиции. Просвещение политизировало общественное сознание и способствовало росту революционных настроений в обществе.

5. Просвещенный абсолютизм в России

крестьянин капиталистический промышленность абсолютизм

В России, как и в других европейских странах, переходная эпоха от феодализма к капитализму породила идеологию Просвещения. К периоду просвещенного абсолютизма относятся 60-е гг. - время правления императрицы Екатерины II.

Просвещенный абсолютизм в России характеризуется такими мероприятиями, в которых были заинтересованы дворяне и само государство, но которые в то же время способствовали развитию нового капиталистического уклада. Важной чертой политики просвещенного абсолютизма, на которую указывают исследователи, было стремление монархов ослабить остроту социальных противоречий в своих странах путём совершенствования политической надстройки.

Вступив на престол, Екатерина предприняла в первые годы царствования ряд поездок по стране: в 1763 г. ездила в РРРоРролопрлоплпРРООЛДОРРОЛОРРЛДОРРостов и Ярославль, в 1764 г. посетила прибалтийские губернии, в 1765 г. проехала по Ладожскому каналу, в 1767 г. по Волге на барке о Твери до Симбирска, а затем по суше вернулась в Москву. Императрицу всюду встречали с неописуемым восторгом. В Казани готовы были, как пишет В.О. Ключевский, себя постелить вместо ковра под ноги императрицы. Беглые путевые наблюдения могли внушить Екатерине немало правительственных соображений. Она встречала по пути города, «ситуацией прекрасные, а строением мерзкие». Народ по своей культуре был ниже окружающей его природы. « Вот я и в Азии», - писала Екатерина Вольтеру из Казани. Этот город особенно поразил её пестротой населения. «Это - особое царство, - писала она, - столько разных объектов, достойных внимания, а идей на 10 лет здесь набрать можно». Пока накоплявшиеся наблюдения ещё не успели сложиться в целый преобразовательский план, Екатерина, по выражению Ключевского, «спешила заштопать наиболее резкие прорехи управления».

На основе идей европейских просветителей у Екатерины сложилось определённое представление о том, что необходимо делать для процветания государства. « Я желаю, я хочу лишь добра стране, куда бог меня привёл, - писала он ещё до воцарения, - слава страны - моя собственная слава».

Размещено на Allbest.ru