Экономическая жизнь Орловской губернии накануне и во время Первой мировой войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ НАКАНУНЕ И ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Орловская губерния была мононациональным регионом, стоявшим на периферии политической жизни, сохранившим традиционную структуру хозяйства и населения с преобладанием крестьянства, в основном с ремесленным характером промышленности. Губерния с населением более 2,5 млн. человек сочетала в своих границах разнообразие природных условий и хозяйственных укладов.

Орловская губерния была разделена на 12 уездов: Орловский, Брянский, Елецкий, Ливенский, Севский, Трубчевский, Карачевский, Кромской, Мценский, Малоархангельский, Волховской и Дмитровский. Кроме 12 городов она насчитывала 201 волость с 7 426 сельскими поселениями¹. Формально к их числу относились и довольно густонаселённые рабочие посёлки Брянского уезда: Брянский завод (80 тыс. чел.), Мальцевский завод (60 тыс. чел), Бежица (45тыс. чел.), Радица (10 тыс. чел.), железнодорожный посёлок (13 тыс. чел.) .

Из 12 городов губернии большинство были ремесленно-торговыми, относясь к разряду средних и малых городов. Орел, с его почти 100-тысячным населением, был, кроме того, чиновничьим городом, административным центром. Это были старые города с давно сложившимся укладом жизни.

Расположение региона в центре страны способствовало развитию сети железных дорог. Магистральными линиями были Московско-Курская дорога, пересекавшая губернию с севера на юг, Риго-Орловская и Орловско-Грязская - с запада на восток. Плотность железнодорожной сети более чем в 2 раза превосходила средний показатель по Европейской России³.

Подавляющее большинство промышленных предприятий губернии занимались переработкой продукции растениеводства и животноводства, производством стройматериалов. Обработкой животного сырья занималось 11% промышленных предприятий губернии, на которых было занято 7,4% рабочих. Наиболее многочисленными в этой отрасли были шерстовальные и сукно битные заведения (267 предприятий); сапожные и шорные мастерские (131 предприятие) и предприятия по выделке овчины (518). Растительную продукцию перерабатывали 59,6% предприятий (35,5% рабочих губернии). В эту же группу были включены и пищевые производства. В данном секторе преобладали: 3 312 мельниц, 316 булочных и кондитерских, 853 маслобойни, 510 крупорушек, 221 пенькотрепальное и ткацкое заведение. Обработкой различного сырья занимались 21,9% предприятий губернии, на которых трудилась треть всех рабочих. В эту группу входили кирпичные и камнетёсные, шиферные и т.п., а также чугуноплавильные, кузнечные, слесарно-механические и металлообрабатывающие производства. К сектору смешанных производств относилось 6,1% предприятий и 23,7% рабочих. Значительное количество рабочей силы обеспечивала принадлежность к этой группе хрустального и стеклянного производства, лесопильных предприятий и Радицкого вагоностроительного завода.

В общей сложности в 1914 году на 9 557 промышленных предприятиях трудилось 54 805 человек. В городах находилось 12,8% промышленных заведений, на которых было занято 26% рабочих. Уезды довольно заметно различались между собой по степени интенсивности промышленной жизни Городские предприятия были крупнее тех, что располагались в уездах: в среднем на одном предприятии в городе трудилось 10 человек, а в уезде - 2 человека (исключая Брянский уезд). Промышленный пролетариат начал формироваться на территории губернии только в пореформенный период. Потомственные мастеровые были сосредоточены в Брянском уезде в промышленном районе помещиков Мальцевых. Мастеровые мальцевских предприятий в основном стали рабочими кадрами крупнейших Радицкого и Брянского заводов. Предприятия остальных уездов губернии были созданы непосредственно перед отменой крепостного права или в 60-80 годы⁴. Продукция фабрик, заводов и мелких промышленных предприятий губернии сбывалась главным образом среди местного населения.

В подавляющем большинстве промышленное производство губернии носило ремесленный характер: 70% мастеров имели наёмных рабочих, 30% - учеников . Социальная структура рабочего класса губернии была сложной: 15% рабочих составляли подростки до 15 лет; 60% рабочих имели собственные дома; 25%о сохранили связи с общиной и земельную собственность⁶. Пролетариата, как сплочённой социальной группы и заметной общественной силы, на территории Орловской губернии за исключением Брянского уезда, не существовало.

За время мировой войны из Польши и Прибалтики в пределы Орловской губернии было эвакуировано 18 промышленных предприятий. В первые годы войны в числе промышленных предприятий губернии и составе их рабочих не произошло разительных изменений. Данные фабричных инспекторов, охватывавшие предприятия с числом рабочих более 16 человек или имевшие механический двигатель, а также все подакцизные производства, показывают, что в 1915 году по сравнению с 1913 годом число предприятий и занятых на них рабочих осталось практически неизменным. В 1913 году на 225 подчинённых фабричному надзору предприятиях было занято 30023 рабочих; в 1915 году на 201 предприятии трудилось 30649 рабочих; к январю 1917 года на 220 предприятиях работало 38052 человека. Не претерпела заметного сокращения и до-

ля мужчин среди рабочих⁷. В 1913 году они составляли 87,8% рабочего класса губернии, в 1915 - 86,7% (без учёта возраста работников). В 1913 году на промышленных предприятиях Орловской губернии взрослые мужчины составляли 75,2% работников, женщины - 10,5%; подростки и дети - 14,3%. К январю 1916 года эти показатели изменились не слишком разительно, составив соответственно 70,2%; 13,4% и 16,4%. В январе 1917 года мужчины всех возрастов составляли 82,4% рабочих. Доля женского труда среди подростков была выше -25,7% °. Эти данные указывают на то обстоятельство, что даже после многочисленных мобилизаций губерния была сравнительно хорошо обеспечена рабочей силой, что снимало необходимость использования женского и детского труда в экстраординарных размерах. К сентябрю 1918 года из 220-ти промышленных предприятий губернии, подчинённых надзору фабричной инспекции, действовали только 154, самое крупное из которых насчитывало 2359 рабочих⁹. Район Брянска и Карачева был одним из центров крупной промышленности Черноземья. В Брянском уезде, располагавшем рабочей силой и запасами топлива, были сосредоточены предприятия Мальцевского акционерного общества, рельсопрокатный, железоделательный, механический заводы и казённый Брянский арсенал, один из крупнейших в России наряду с арсеналами Петербурга и Киева¹⁰. Арсенал производил лафеты лёгкой артиллерии, зарядные ящики, пулемётные станки, обозные повозки, сбрую. Во время войны арсенал был привлечён к ремонту артиллерийских орудий¹¹. В селении Бежица, расположенном в непосредственной близости от Брянска, находился Брянский рельсопрокатный и железоделательный завод, принадлежавшей Мальцевскому акционерному обществу. Он был одним из наиболее крупных промышленных предприятий губернии. На заводе трудилось до 17,5 тыс. человек, с членами их семей заводское население достигало 40 тысяч. Местной рабочей силы не хватало для столь крупного промышленного предприятия. Около 5 тыс. рабочих были пришлыми из Нижегородской губернии, Петербурга, Сормова и южных заводов. Они составляли наиболее неспокойный элемент рабочей массы . Среди рабочих было около тысячи женщин и две тысячи подростков. 3,5 тысячи человек были чернорабочими, получавшими подённую плату. Мастеровые считались квалифицированной и более обеспеченной категорией, их труд оплачивался сдельно. Средний заработок на Брянском заводе составлял 3 рубля в день¹³. Большая часть рабочих арендовала квартиры у завода, другие жили в казармах, семейных бараках или же в собственных домах на арендованной у завода земле¹⁴.

В годы войны Брянский завод практически полностью был занят военными заказами, изготавливая артиллерийские снаряды. Его рабочие пользовались отсрочкой по мобилизации. В 1915 году, когда экономическая ситуация ухудшалась с каждым месяцем, а зарплата оставалась неизменной, в течение недели с завода увольнялось по 350 человек, а вновь поступало на работу только 150 человек. Мастеровые уходили на заработки в другие города, в основном в Петербург, где заработная плата была в два раза выше¹⁵. Со второй половины 1916 года из-за недостатка материалов рабочие часто оставались без работы¹⁶. С 6 февраля 1917 года Брянский завод на 3/4 остановился из-за отсутствия угля. Производство снарядов было полностью остановлено.

В Волхове с XVII века существовало традиционное кожевенное производство. В период I мировой войны болховские кожевенники в значительной степени были заняты изготовлением солдатских сапог для интендантства, работаяпо твёрдым расценкам Министерства торговли и промышленности и централизованно снабжаясь сырьём, так как на свободном рынке его практически не было. Рабочие болховских предприятий также пользовались отсрочкой по мобилизации.

В Ельце и Ливнах в первое десятилетие XX в. оформилось развитое мукомольное производство. Мельницы работали главным образом на привозном зерне, внутри губернии потреблялась 1/3 продукции, остальное вывозилось за её пределы. Из-за резкого сокращения поставок зерна появились проблемы с его помолом и в Орловской губернии. К концу 1916 г. из восьмиелецких мельниц действовало три. В других районах, потребности которых обслуживались одной-двумя местными мельницами, ситуация была ещё более острой, т.к. мельнику было невыгодно содержать рабочих при постоянном недостатке сырья для нормальной работы, и город рисковал остаться без муки .

Мелкие предприниматели активно привлекались Губернским комитетом Земгора к изготовлению армейского снаряжения. Исходя из местных ресурсов, Орловская губерния вносила свой вклад в дело обеспечения армии большей частью разнообразными видами снаряжения (см. табл. 1.2). Секции и отделы Губернского комитета руководили изготовлением боеприпасов, шанцевого инструмента, подков, упряжи. При принятии первых заказов Губернский комитет исходил из самых общих представлений о производительных силах губернии, руководствуясь главным образом мотивом помощи армии. Губернский комитет поставил себе задачу развития и поддержки кустарного производства в губернии, перевода его на более высокий уровень. На достижение этой цели пришлось затратить немало средств и энергии, зачастую в ущерб срочности исполнения заказов. Общей причиной медленного изготовления заказов первой очереди явилась необходимость организовывать производство, готовой базой для которого в губернии не нашлось. В мирное время заводы, принявшие подряды на изготовление трёхдюймовых гранат, представляли собой ремонтные мастерские, почти кустарным способом производившие плуги, молотилки, бороны, железные кровати, аппараты для фруктовых вод или занимавшиеся ремонтом сельхозмашин. Исключение из этого ряда представлял механический завод братьев Перлис, эвакуированный из Западного края. Изготовление гранат являлось технологически сложным процессом. Для наблюдения за ним был создан снарядный отдел.

Медленность изготовления заказов металлической секцией в 1915-начале 1916 года была связана с новизной дела, сопряжённого с соблюдением значительной точности в изготовлении предметов по единому образцу, что требовало наличия квалифицированного персонала и соответствующего оборудования. Эти обстоятельства заставили довольно значительную часть подрядчиков-кустарей отказаться от первоначально принятых заказов. Несколько кустарных предприятий перешли к производству продукции, не отличающейся по качеству от фабричной. Например, в Волхове подрядчики Анохин и Беликов приняли заказ на изготовление 100 повозок. Первые 32 из них были забракованы при приёмке, зато последующие отличались превосходным качеством.

Для оборудования производства губернская управа открыла кредит на расширение производственных помещений, увеличение мощностей, приобретение станков. Размер ссуды определял созданный для этого Учётный комитет. Низкая кредитоспособность кустарей обуславливала скромный размер авансов, которые возможно было употребить на улучшение производства.

В момент принятия заказов на изготовление снарядов заводы располагали 43-мя станками. Недостающее оборудование было куплено самими заводовладельцами у частных лиц по всей стране (39 единиц оборудования), либо получено с большой задержкой от Главного комитета (22 единицы), но большей частью было заказано на других заводах губернии (61 станок). Первая технологическая операция была пущена в феврале 1916 года, первая небольшая партия снарядов была сдана только в мае. К декабрю 1916 года Губернский комитет полностью выполнил заказ, изготовив 10 тыс. снарядов сверх плана. Затем производительность вновь снизилась, т.к. заводы приступили к ремонту оборудования, основательно износившегося в течение года оживлённой работы.

В основном кустарями был выполнен заказ на изготовление подков интендантского образца, верховых и упряжных с подразделением на передние и задние, разных номеров. В 1915 году кустари изготовили 3 700 штук подков, в 1916 - уже 154 тыс. штук. Попытка наладить заводское производство подков провалилась. Подрядчик Охременко, принявший заказ на изготовление 2 млн. подков и 3 млн. шипов к ним, в течение целого года не смог наладить работу своего завода. Губернскому комитету пришлось ходатайствовать о сложении с него заказа на 1,5 млн. подков и подковных шипов. Оставшаяся часть заказа была передана заводу Эйдельнанта.

За исполнение заказа в срок была установлена премия. За всё время деятельности комитета по февраль 1917 года им было аннулировано не так много заказов: на 1,5 тыс. ручных гранат и 12 тыс. шт. арматуры к ним - по распоряжению Главного Артиллерийского комитета из-за перепроизводства; заказ на 5 300 топоров был аннулирован по причине его сложности для кустарного производства. Наконец, от заказа на 1 млн. 450 тыс. подков и 2 млн. шипов к ним пришлось отказаться из-за неисполнительности Охременко.

Заводчики вложили в организацию производства снарядов немалые собственные средства, после этого судьба их дела стала зависеть от поставок необходимого сырья и топлива, которые заказывались Губернским комитетом в Главном комитете согласно запросам отделов. Поступавшие материалы продавались лицам, принявшим подряд, ниже рыночных цен. Исполнение заказов задерживалось нарушением снабжения заводов гранатной сталью (имевшем место в сентябре-октябре 1916 года), низким её качеством, а также неравномерной поставкой Главным Комитетом жести и комплектующих к гранатам. Предвидя задержки в поставках жести, металлическая секция сумела сделать собственный запас, скупив жесть у частных торговцев Орла и уездных городов¹⁹.

Очень плохо обстояло дело со снабжением нефтью. Неоднократное её отсутствие вело к остановке заводов или сокращению рабочего дня. Общей причиной задержки в выполнении заказов было плачевное состояние транспортного сообщения. Почти все станции были закрыты для приёма грузов, не без труда удавалось отправить готовые заказы. Так, изготовление снарядных ящиков было остановлено из-за того, что гвозди и железо, имевшиеся в Орле, невозможно было переправить в западные уезды, где имелся лесной материал, и наоборот. Острая ситуация складывалась также с недостатком рабочих рук и резким ростом зарплаты²⁰.

К началу 1917 года Губернский комитет по снабжению армии испытывал всё большие затруднения из-за транспортного кризиса, отсутствия угля и металла, что грозило в недалёком будущем полностью парализовать работу орловских предприятий. За последние полгода было выполнено только 6% заказов. В ноябре 1916 года получение нефти снизилось до 20-30% требуемого объёма. Из заказанного твёрдого минерального топлива Орловским губернским комитетом было получено 72% кокса, 58% антрацита и 27% кузнечного угля. С августа 1916 года получение угля совершенно прекратилось. За счёт прежних запасов работа заводов продолжалась до начала 1917 года. Хозяева предприятий обращались за помощью к местным комитетам, но те были бессильны чем-либо помочь им, что вынуждало пользоваться услугами «толкачей». Губернская управа, рисуя в своём докладе хаотическое и безотрадное положение дела снабжения армии, предлагала обратиться с ходатайством об упорядочении транспортного сообщения к члену Государственного Совета и депутатам Государственной Думы от Орловской губернии .

Во втором десятилетии XX века сельское хозяйство продолжало составлять основу экономической жизни Орловской губернии. Пашня занимала 60% её территории, сельское население составляло 89% . Чернозёмы охватывали Ливенский, Елецкий, часть Мценского и Малоархангельского уезда. Западные Брянский, Карачевский и Трубчевский уезды обладали бедными песчаными почвами. Их население получало основной доход от занятия лесными промыслами. Лесами была занята половина Брянского и Трубчевского уездов, 1/5 Карачевского и Севского²³.

Крестьянам принадлежало 50,5% земли, при этом 19 % крестьян губернии имели менее 5 десятин на двор, а 11,5 % - более 10 десятин. В среднем на двор приходилось 7 десятин земли²⁴, что позволяет говорить об аграрном перенаселении в губернии. По расчетам А.А. Иванова избыток работников сверх нужд сельского хозяйства и местной промышленности на 1900 год достигал в губернии 68%. Избыточное население искало себе побочные занятия, отправлялось на отхожие промыслы²⁵.

Составляя значительную часть потребителей в губернии, орловские крестьяне не были основными производителями продовольствия. По подсчётам Н.Д. Кондрашова, в Орловской губернии товарность помещичьего хозяйства по ржи составляла 40,1%, а крестьянского - 6,3%²⁶. В началеXX в. крестьянское хозяйство имело множество порочных черт. Зерновое производство приходилось вести на относительно бедных землях²⁷. Недостаток или полное отсутствие удобрений пагубно сказывалось на урожайности. Крестьянскому хозяйству были доступны только органические удобрения (крестьяне-общинники в 1905 г. составляли только 5% покупателей минеральных удобрений с Губернского склада сельскохозяйственных машин). Слабое развитие животноводства в губернии²⁸ имело следствием недостаток удобрений для полей. В Кромском уезде, например, в 1905г. вовсе не удобрялось 20% полей²⁹. Имевшийся в хозяйстве навоз употреблялся на подкормку конопли, сильнее всего истощавшей почву, доходами с которой жили крестьяне западных уездов³⁰. На 100 жителей Орловской губернии приходилось 25 голов крупного рогатого скота, 10 свиней, 38 овец, что было в несколько раз меньше европейского уровня. Развитию скотоводства препятствовал низкий уровень агрономической культуры, который не давал возможности обеспечить зимой скот необходимым количеством фуража³¹. Выращивание кормовых трав требовало покупки семян, что было невозможным для большинства крестьянских хозяйств. В неурожайные годы приходилось продавать скот для уплаты государственных податей и выплаты долгов³².

Наличие избытка рабочей силы препятствовало совершенствованию технического оснащения крестьянского хозяйства, которое и в начале XX в. находилось на чрезвычайно низком уровне. Хотя в относительных цифрах объём продаж Губернского склада сельхозмашин вырос с 1899 по 1905 г. в 3,5 раза ,абсолютные цифры технической оснащённости хозяйств были ничтожными. На 355 тысяч хозяйств губернии³⁴ в 1913-1914 гг. было продано 7,5 тысяч плугов, 157 сеялок, 595 зерноочистительных машин, 14 сноповязалок, 59 жаток, 134 конных и ручных молотилки и 1 паровая. При этом надо учитывать, что приблизительно 56% этого было куплено землевладельцами, а не крестьянами. Крестьяне покупали главным образом мелкие машины и орудия труда³⁵.

Орловские помещики предпочитали пользоваться инвентарём, принадлежащим работникам-крестьянам, освобождая себя от затрат на содержание рабочего скота³⁶.

Процесс технического переоснащения хозяйств шёл чрезвычайно медленно. В 1901 г. на 14 тыс. крестьянских хозяйств Дмитровского уезда приходилось 62 железных плуга, 113 конных молотилок и 162 веялки³⁷. Потрясающая отсталость крестьянского хозяйства вела к очень низкой урожайности, в которой качество земли играло второстепенную роль. Неиспользуемый крестьянами потенциал земельных угодий проявляется в сравнении урожайности общинных и частновладельческих земель. Так, в Ливенском и Елецком уездах урожай ржи в 1914 г. на общинных землях составил 6 копен с десятины, а на частновладельческих землях - до 20-ти копен . В 1915 г. средний по Орловскому уезду сбор основной культуры - озимой ржи - по сравнению с семенами составил на крестьянских землях 3:1, а на частновладельческих - 4,5:1³⁹.

Значительную часть собранного урожая крестьяне были вынуждены сразу же продавать для уплаты налогов и долгов. В итоге оставшегося хлеба не хватало до нового урожая⁴⁰. В начале XX века до новины своим хлебом обходилась только пятая часть дворов⁴¹. Подавляющее большинство было вынуждено дополнительно прикупать рожь по высокой цене за счёт продажи другой продукции и побочных заработков. Приходилось также вновь брать в долг у зажиточных односельчан, что создавало порочный круг. Техническая не оснащённость крестьянского хозяйства и необеспеченность удобрениями вели к низкой урожайности, такая ситуация сохранялась десятилетиями из-за отсутствия материальных средств - следствия низкой урожайности.

Производство товарного хлеба в Орловской губернии велось главным образом в помещичьих экономиях, которые продавали урожай скупщикам для вывоза за границу или в северные регионы России, и только частично для продажи внутри губернии. Крестьяне также привозили выращенный урожай в города, но этот источник зерна не мог быть значительным при низкой урожайности и существенной доли урожая, продаваемой крестьянами скупщикам сразу после уборки для уплаты налогов.

Таким образом, на хлебном рынке Орловской губернии одновременно наблюдалось два встречных потока: вывоз крупных партий зерна и муки и ввоз мелких партий зерна для розничной продажи и крупных - в мукомольный район. Губерния не представляла собой замкнутого зернового рынка и была составной частью хозяйственного организма страны.

Мировая война внесла некоторые новые черты в состояние сельского хозяйства губернии, наметила новые тенденции его развития. Самой значительным фактором стал отток рабочей силы вследствие мобилизаций, что вызвало вздорожание наёмного труда и ударило главным образом по тем 10% хозяйств, в которых он использовался. С сокращением числа рабочих рук и ростом дороговизны цена на них очень сильно поднялась, что существенно увеличило затраты помещиков при производстве товарного хлеба. Но и отказаться от ведения своего хозяйства, ограничив его собственными потребностями, как крестьяне, помещики не могли, нуждаясь в деньгах для долговых выплат. Самой большой проблемой, которую создала для помещичьей экономии нехватка рабочей силы, стала дороговизна гужевого извоза. Обычно скупщики хлеба сами объезжали имения, формируя партии зерна. Летом 1915 и 1916 годов, несмотря на высокую цену на хлеб и нехватку его в городах, скупщиков не было из-за трудностей с вывозом⁴². Купцы соглашались платить помещикам только за доставленный хлеб⁴³. Несмотря на то, что к 1916 г. плата за извоз возросла в 5-6 раз⁴⁴, крестьяне неохотно соглашались на эту работу из-за больших расходов на фураж и снаряжение обоза, а также не имея уверенности, что найдут в городе всё необходимое ⁵. Следует заметить, что довоенная низкая стоимость извоза (3-4 копейки с пуда)⁴ была следствием постоянной острой нужды крестьянина в деньгах для выплаты срочных платежей. Ситуация в годы войны приняла такой оборот, что в 1916-1917 гг. главную причину недостатка хлеба в городах местные газеты видели в невыгодности для помещиков вывозить его.

В условиях аграрного перенаселения призыв крестьян на военную службу не мог сразу вызвать острую нехватку рабочих рук в крестьянском хозяйстве и сказаться на его товарности. Первая мобилизация, бывшая самой масштабной, практически повсеместно прошла уже после завершения уборки урожая 1914 года, мало отразившись также на посеве озимых. Жалобы на отсутствие работников фиксируются только после мобилизации конца августа 1916 года⁴⁷. В условиях войны вновь возрастает значение общинной помощи семьям, оставшимся без работников. Несмотря на отток мужского населения и высокую плату за использование наёмного труда, заметного сокращения посевных площадей в губернии не было⁴⁸. Дефицит рабочих рук сказывался на сроках проведения полевых работ, увеличивая зависимость крестьянского хозяйства от погоды.

Несмотря на значительное падение производства сельскохозяйственной техники во время I мировой войны, при низком уровне спроса на неё до войны и в условиях очень низкой оснащённости хозяйств Орловской губернии сельскохозяйственной техникой, её недостаток не мог стать значительным фактором снижения урожайности и сокращения посевных площадей в губернии. Более того, можно даже говорить о значительной степени удовлетворения имевшихся потребностей сельских хозяев в технике. На протяжении 1915-1917 гг. в прессе публикуются сообщения об имеющихся в наличии на земских и частных складах в уездных городах машин русского производства и даже производившихся в Нарышкино плугов конструкции местного самоучки-кузнеца, впоследствии владельца завода, Мудрова⁴⁹. В то же время отмечалась нехватка более простых орудий и материалов, массово необходимых деревне - кос, подков, металла, угля. Появившаяся в годы войны нехватка рабочих рук сделала более очевидной для крестьянской массы пользу и выгодность технических усовершенствований в хозяйстве . При этом трудности военного времени вели к распространению в деревне потребительских кооперативов и обществ⁵¹, которые обладали более широкой возможностью внедрения сельскохозяйственной техники, нежели единоличник.

Влияние войны сказалось на возделываемых культурах. Запрещение торговли спиртными напитками первоначально вызвало сокращение посадок картофеля, который сдавался на спиртзаводы, но потом его площади восстановились, т.к. крестьяне стали употреблять картофель для откорма скота. В ряде уездов увеличились посевы конопли - частично за счёт картофеля, частично из-за подорожания мануфактуры, побуждавшего крестьянина вернуться к домашнему ткачеству⁵². Появились сведения о растущей среди крестьян-общинников популярности травосеяния вследствие высоких цен на фураж и выгодности торговли им⁵³.

Местная пресса единогласно отмечала большое влияние запрета винокурения, что привело к появлению у крестьян денежных сбережений. Свободные денежные средства облегчали уплату налогов. Таким образом ослаблялись традиционные принудительные механизмы поступления крестьянской продукции на рынок. Трудности военного времени, вызвавшие «товарный голод», также подрывали связь крестьянского хозяйства с рынком, вели к его натурализации. Появившиеся излишки направлялись на нужды хозяйства. Внутреннее потребление крестьянской семьи обладало значительными резервами расширения; часть зерна и картофеля шла на фураж, что стимулировало постепенный выход крестьянского животноводства на приемлемый уровень развития. При этом относительно стабильное существование крестьянского хозяйства в годы войны и постоянно растущие цены на его продукцию не влекли за собой нормального продовольственного снабжения ближайших уездных городов и рабочих посёлков. Большинство произведённой продукции потреблялось внутри самого хозяйства вследствие его низкой товарности; излишки зерна также неохотно поставлялись на рынок, так как постоянно растущий в цене хлеб представлял собой более перспективную форму накопления, нежели необеспеченные промышленной продукцией, обесценивающиеся денежные знаки. Усилившиеся в годы войны натуральные черты крестьянского хозяйства губернии сыграли важную роль в ухудшении продовольственного положения в городах.

А.Л. Сидоров справедливо отмечал, что при отсталости дореволюционного сельского хозяйства, когда решающую роль в урожае или неурожае играли чисто стихийные явления, очень трудно за 2-3 года проследить влияние войны на состояние сельскохозяйственного производства⁵⁴.

Согласно расчетам, производившимся на основании данных Центрального статистического комитета МВД, Отдела сельской экономии Министерства земледелия и сельскохозяйственной переписи 1916 года, в 1915 году в губернии основных зерновых культур (ржи, пшеницы, овса и ячменя) было собрано без малого на 4 млн. пудов больше, чем требовалось её населению. На одну душу при этом приходилось чуть более полпуда «лишней» ржи и немногим более полутора пудов «лишнего» овса, в то время как выращенных в губернии пшеницы и ячменя немного не хватало до потребительской нормы (складывавшейся из семенного запаса, продовольственного и фуражного зерна)⁵⁷.

Расчеты, указывающие на наличие в губернии излишков хлеба, надо принимать с осторожностью, так как они носят теоретический характер. По признанию самих авторов, колебания данных площади посевов, урожайности и валового сбора составляют 5-15%. При расчётах использовалась средняя урожайность за 1907-1911 годы. С уменьшением числа мужчин-работников и скота ухудшилось качество обработки земли, повлекшее некоторое снижение урожайности. Надо принять во внимание и крупные закупки, произведённые Уполномоченным по поставкам хлеба в армию. К этому следует добавить, что потребление хлеба деревней было довольно эластично, и незначительный, относительно обычного потребления, излишек хлеба легко распылялся по мелким производителям, не поступая на рынок.

Решающее значение для функционирования потребительского рынка имели не реальные запасы зерна, а хозяйственные связи. Рынок продовольствия дореволюционной России имел сложную структуру, на нём присутствовали как крупные, так и мелкие агенты, действовали как капиталистические, так и феодальные отношения, как товарно-денежные, так и натуральные связи. Мировая война, оттянув на себя значительное количество человеческих, материальных и финансовых ресурсов, нарушила функционирование этого сложного хозяйственного организма, что вызвало нарушение распределения «основных жизненных продуктов» даже внутри одной губернии. Крупный елецкий биржевой маклер Иванюшенков, который в своих «Обзорах хлебного рынка» делал акценты на благоприятные моменты - прекрасную конъюнктуру мирового рынка, которая ожидает хлеб из России по окончании войны, хорошие урожаи, выгодные цены - в последнем вышедшем в свет номере «Вестника» был вынужден констатировать: «Страшную и печальную картину представляют теперь хлебные рынки нашего Орловского края...Уборка окончена полностью, молотьба наполовину, на рынке - полная тишина...

Одним из наиболее значимых условий функционирования потребительского рынка в годы войны стал рост цен. В первые месяцы он был вызван преимущественно психологическими факторами: неопределённостью обстановки, желанием населения сделать в этих условиях запас самых необходимых продуктов и конъюнктурными соображениями торговцев. Сочетание этих обстоятельств вызвало резкое повышение цен на хлеб, соль, керосин в некоторых местах губернии. В дальнейшем на динамику цен стало оказывать влияние разрушение хозяйственных связей из-за трудностей в работе железнодорожного транспорта и введённых в ряде губерний запрещений вывоза продукции за их пределы. Постепенно на изменении цен стала отражаться прогрессирующая инфляция. В результате можно констатировать довольно существенное повышение цен даже на продукцию, производившуюся внутри губернии. Так, рост цен на ржаную муку с августа 1914 года по декабрь 1916 года составил 222,7%. Гречневая крупа за это время подорожала более чем в три раза, пшено - чуть меньше (281% к уровню 1914 года). С января 1916 по март 1917 года рис в Орле подорожал в 1,75 раза, пшеница - в два раза, а белый хлеб с августа 1914 года вырос в цене в 2,7 раза¹²⁷. Рост цен на мясо был одним из самых существенных - в декабре 1916-го его цена составила 370% от уровня 1914 года. Цена сливочного масла за 1915 год выросла на 83%, а к концу 1916 года составляла 453% от уровня 1914 года. Подсолнечное масло за 1915 год подорожало на 77%, а за период с января 1915 по декабрь 1916 года его цена увеличилась в шесть раз.

Соль в среднем по губернии подорожала чуть больше, чем вдвое. Вообще же колебания цен на соль были весьма значительны. Ещё в августе 1914 года в Ельце пуд соли стоил 35 копеек, а в Трубчевске - 65 копеек. За 1915 год соль от 60-80 копеек подорожала до полутора - двух рублей, при этом в уездах этот товар стоил намного дороже, чем в городах. В 1916 году средне губернская цена соли составляла 1,2 рубля, но если в Малоархангельске и Ливнах можно было купить пуд соли за 80 копеек, то в Волхове он стоил 1,75 руб.

Очень существенно поднялись цены на дрова. Только за 1916 год сажень дров подорожала наполовину, а за первый квартал 1917 года - ещё на 75%¹²⁹. За время войны керосин в Орле подорожал ровно вдвое - с 5 до 10 копеек за фунт.

Надо отметить, что тенденция роста цен не была однозначной. В зависимости от конъюнктуры и сезонных условий цены могли испытывать колебания, окончательным итогом которых было превышение первоначального уровня. Например, в Дмитровске соль с января по сентябрь стоила 70 копеек за пуд; в сентябре её цена упала на 10 копеек, но к декабрю пуд соли стоил уже полтора рубля. Сельскохозяйственная продукция дешевела после сбора урожая. В этот период снижались даже таксированные цены. Можно заметить, что цены разных товаров изменялись неодинаково и именно 1916 год характеризуется наиболее заметным ростом цен (см. табл. 1.3).

Губерния не представляла собой единого рынка. Разные её районы снабжались по разным каналам. Следствием этого был довольно существенный разброс цен, который в годы войны заметно прогрессировал (см. табл. 1.4).

Цены в городах и сельской местности в среднем по губернии были примерно одинаковы, хотя в некоторых местностях существовал заметный разрыв в стоимости отдельных товаров. Так, в Брянске в июне 1915 года мясо стоило 6,80 руб. за пуд, а в Брянском уезде - 7, 73 руб. В Волхове в январе 1915 года гречневая крупа была на 10% дешевле, чем в уезде. Это можно объяснить низким спросом в уездах на продукцию сельского хозяйства и малыми объёмами торговли. Одновременно практически во всех без исключения городах цены на основные виды сельскохозяйственной продукции закономерно были на несколько копеек выше, чем в уездах. К концу 1916 года разница цен между городами и уездами сглаживается практически полностью. Следует заметить, что в крупных городах, таких как Орёл, Брянск, Ливны, Елец, уровень цен был изначально ниже, чем в маленьких уездных городках, удалённых от железных дорог, которые снабжались товарами через крупные городские центры.

За годы войны в связи с возникшими трудностями помола зерна увеличивается разница в цене между рожью и ржаной мукой. Если в январе 1915 года мука стоит на 5,8% дороже зерна, то к декабрю 1916 года эта разница возрастает до 18,8%. В то же время появившийся на рынке дефицит заметно сглаживает разницу в цене взаимозаменяемых групп товаров: если в январе 1915 года гречневая крупа стоила на 10,8% дороже пшена, то к декабрю 1916 года разрыв цен между ними сократился до 7,6%. За этот же период на 82% уменьшилась разница в цене между сливочным и подсолнечным маслом. Во многих местах подсолнечное масло стало редким продуктом и ему на смену пришло конопляное масло, продаваемое крестьянами. За время с января 1916 по март 1917 года в Орле оно подорожало в три раза.

Годы мировой войны не вызвали резких структурных изменений в хозяйственной жизни губернии, хотя негативное влияние обусловленных войной факторов, безусловно, задерживало рост технического оснащения и производительности как сельского хозяйства, так и промышленности. Выполнение военных заказов позволило провести техническое перевооружение некоторых мелких промышленных предприятий.

Сильнее всего война ударила по хозяйственным взаимоотношениям, нарушив поступление в губернию сырья и топлива, а также по рыночным связям внутри губернии, подорвав товарооборот между городом и деревней. Следствием этого стал кризис потребительского рынка: появление дефицита, прогрессирующий рост цен.

орловский губерния война ремесленный

Литература

1. Миронов, Б.Н. Степанов, З.В. Историк и математика.- Л.: Наука, 1975.-
216 с.

a. Орлов, Н.А. Продовольственное дело в России во время войны и
революции.- М., 1919.- 114 с.

b. Отечественная история: история России с древнейших времён до 1917
года.- Энциклопедия в 5-ти томах / Гл. ред В.Л. Янин.- М.: БРЭ, 1996.- Т.2.-С. 264-265.

2. .1 мировая война: дискуссионные проблемы истории. Сборник статей / Отв. ред. Ю.А. Писарев.- М: Наука, 1994.- 302 с.

3. .1 мировая война: страницы истории. Сборник материалов межвузовской научной конференции / Отв. ред. Ю.Н. Макар.- Черновцы: Импульс-М, 1994.-195 с.

4. Флеер, М.Г. Рабочее движение, в годы войны.- М., 1925.- 357 с.

5. Хромов, П.А. Очерки экономики России периода монополистического капитализма: пособие для учителя.- М.: Просвещение, 1967.-240 с.

6. Черменский, Е.Д. История СССР. Период империализма. Пособие для учителей. 3-е издание.- М.: Просвещение, 1974.- 446 с.

7. 1.87. Чистосердов, А.П. Смертность населения Симбирска в 1913-1915 году.-
'Симбирск, 1921.-139 с.

8. Шамбаров, В.Е. Государство и революции.- М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.-608 с.

9. Шамбаров, В.Е. За Веру, царя и Отечество!- М.: Алгоритм, 2003.- 656 с.

10. Шигалин, Г.И. Основы экономического обеспечения I мировой, гражданской и Великой Отечественной войны.- Калинин: Издательство Военной академии тыла и снабжения им. В.М. Молотова, 1954.- 317 с.

Размещено на Allbest.ru