Распространение власти киевских князей. Образование Муромо-Рязанского княжества

Размещено на http://www.allbest.ru/

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

на тему: «Распространение власти киевских князей. Образование Муромо-Рязанского княжества»

Содержание

1. Распространение власти киевских князей. Образование Муромо-Рязанского княжества

2. Муромо-Рязанское княжество

3. Славянизация Рязанского княжества

4. Черниговские корни

1. Распространение власти киевских князей. Образование Муромо-Рязанского княжества

Киевские князья и зависимые территории. В IX веке в результате очень длительного и постепенного процесса сложилось Древнерусское государство Киевская Русь, первое государство восточных славян, объединившее более двухсот мелких славянских, финно-угорских и латышско-литовских племен. Во главе государства стоял киевский князь, носивший титул великого князя. Он опирался на дружину и совет, состоявший из других князей. С помощью дружины князья укрепляли власть над населением и расширяли территорию государства.

Летописи отмечают, что первоначальная зависимость племен от киевского князя выражалась в выплате дани. Обычно зимой каждого года князь и его дружина объезжали огромную территорию подчиненных племенных союзов. На Руси эти грандиозные экспедиции по сбору дани получили название «полюдье». Трудно предположить, что княжеские дружины ежегодно посещали столь отдаленный и труднодоступный район, как Муромская земля. По-видимому, существовала киевская администрация, которая и занималась сбором дани в этой местности. В функции администрации не входило управление зависимыми территориями. В это время такое управление осуществлялось местной племенной знатью. Главным делом киевских князей вплоть до конца Х века было расширение контролируемой территории и дальние военные походы за добычей и рабами (полоном). Решительный и вполне осознанный поворот киевских князей к внутреннему укреплению государства начался при князе Владимире I.

С целью укрепления аморфного государства князь Владимир на место прежних «светлых князей», стоявших во главе союзов племен, сажает своих сыновей. Летописная статья 988 года сообщает, что один из сыновей Владимира - Глеб - был определен в Муром. Таким образом, к началу XI века Муром подпадает под непосредственное влияние Киева.

Подробный рассказ о пребывании Глеба в Муроме содержится в одной из редакций «Повести о водворении христианства в Муроме». Муромцы не пустили Глеба в город. Он едва спасся от смерти, бежав в Чернигов. В том же году Глеб снова вернулся в Муром, где построил себе загородную крепость и жил в ней, боясь язычников-муромцев. Однако анализ этого произведения показывает, что оно основано на поздних преданиях. Другие источники, такие как «Сказание о Борисе и Глебе» и «Чтение о Борисе и Глебе», говорят, что при распределении городов Глеб не получает удела и в момент смерти отца находится в Киеве. Поэтому вопрос о факте пребывания Глеба в Муроме требует дальнейшего изучения.

После смерти Владимира в 1015 году между его сыновьями начинается борьба за киевский престол. Власть в Киеве захватывает Святополк. С помощью наемников он убил Бориса. Затем он отправляет гонцов в Муром к Глебу и вызывает его в Киев, сообщив, что отец болен и желает видеть его. Убийцы, посланные Святополком, настигают Глеба недалеко от Смоленска. Вот как это событие описывается в «Повести временных лет»: «Был с Глебом повар, по имени Торчин. И повелели ему злодеи убить Глеба, говоря: «Возьми нож и заколи Глеба, господина своего, не то умрешь злою смертью». Окоянный же повар Торчин извлек нож свой и взял за честную главу святого Глеба, хотя за класть. Святой же Глеб, воззрел на небо, молясь Богу. Он же, нечестивый повар, встав на колено, взял голову святого и перерезал гортань».

Образование Муромо-Рязанского княжества. К третьей четверти XI века отдельные части Киевского государства успели настолько усилиться, что некоторые из них совершенно открыто, стремились освободиться от власти Киева. Княжеские усобицы разоряли народ и дружину, расшатывали русскую государственность, но не вводили никакой новой формы управления. Князья не закреплялись в определенных городах, а перемещались из города в город, часто воюя друг с другом.

Уточнить место Мурома в системе земель Киевской Руси позволяет известие, помещенное в «Истории Российской» Василия Никитича Татищева (1686 - 1750) под 1023 годом. Возможно, у В. Н. Татищева была в руках особая «Муромская летопись», которая до настоящего времени не сохранилась, поэтому сведения о Муроме, сообщенные этим ученым XVIII века, для истории города представляют несомненный интерес. По свидетельству историка, княживший в Тмутаракани Мстислав требовал от князя Ярослава Мудрого части владений. В результате этой борьбы Мстислав получил земли к востоку от Днепра вплоть до Мурома. Этот факт свидетельствует о постепенном установлении в этот период южнорусского господства над Муромской землей.

Прямой путь из Мурома в Чернигов и Киев проходил через земли племени вятичей. Известно, что это племя оказывало довольно долгое сопротивление пришедшим с юга киевским князьям. Владимир Мономах, рассказывая в «Поучении» о своих походах, особо подчеркивал, что он «прошел сквозь вятичи». Историки считают, что именно активное сопротивление вятичей препятствовало регулярному движению по прямому пути между Черниговым, Киевом и Муромскою землею. То, каким трудным был короткий прямоезжий путь из Киева на северо-восток страны, описывается в былине об Илье Муромце.

В результате освоения прямого пути из южной Руси в Муром, Муромская земля почти на столетие подпадает под власть Чернигова. После смерти Ярослава Мудрого в 1054 году Муром переходит во владение его сына Святослава, а затем его брата Всеволода.

В семидесятых годах XI века между сыновьями и внуками Святослава и Всеволода начинается длительная междоусобная война. Муромская земля становится свидетелем схватки между Олегом Святославичем и сыном Владимира Мономаха, Изяславом. «Волость отца моего», - так называет Олег Муромскую землю во время этой усобицы. Трагические для Изяслава события развернулись в 1096 году. Согласно летописному рассказу, Олег, собрав большое войско, подошел к Мурому, где в это время был Изяслав. «Изяслав же исполчился перед городом в поле. Олег же пошел на него полком и сошлись обе стороны, и была сеча лютая. И убили Изяслава… месяца сентября в шестой день; прочие же воины его побежали, одни через лес, другие в город. Олег же вошел в город, и приняли его горожане. Изяслава же взяли и положили в монастырь святого Спаса», - повествует летопись. Разбив войско Изяслава и захватив Муром, Олег попытался захватить оставшуюся беззащитной Ростово-Суздальскую землю, но потерпел поражение.

Длившаяся почти всю последнюю четверть ХI века междоусобная война не принесла окончательной победы ни одной из сторон. Князья были вынуждены пойти на компромисс. В 1097 году они устроили съезд в Любече, на котором решили, чтобы каждый из князей держал свою вотчину, т. е. полученную от отца землю. По сообщению Густинской летописи, Муром достался брату Олега Ярославу Святославичу. В результате этих переговоров из Черниговской земли выделяется Муромо-Рязанское княжество, а внук Ярослава Мудрого - Ярослав Святославич - становится родоначальником династии муромо-рязанских князей. В состав княжества входили Муром, Рязань (ныне городище Старая Рязань), Переславль-Рязанский (ныне Рязань), Ростиславль, Пронск, Коломна.

Решения Любечского съезда не прекратили княжеских столкновений, но теперь князья воевали между собой не столько за великокняжеский киевский престол, сколько за расширение территорий собственных владений или за усиление своего влияния и установление контроля над соседними княжествами.

2. Муромо-Рязанское княжество

Занимало юго-восточную окраину Руси - бассейн Оки и ее притоков Прони, Осетра и Цны, верховья Дона и Воронежа (совр. Рязанская, Липецкая, северо-восток Тамбовской и юг Владимирской областей). Граничило на западе с Черниговским, на севере с Ростово-Суздальским княжеством; на востоке его соседями были мордовские племена, а на юге половцы. Население княжества было смешанным: здесь жили как славяне (кривичи, вятичи), так и угро-финны (мордва, мурома, мещера).

На юге и в центральных районах княжества преобладали плодородные (черноземные и оподзоленные) почвы, что способствовало развитию земледелия. Северную его часть густо покрывали леса, богатые дичью, и болота; местные жители занимались преимущественно охотой. В 11-12 вв. на территории княжества возник ряд городских центров: Муром, Рязань (от слова «ряса» - топкое болотистое место, поросшее кустарником), Переяславль, Коломна, Ростиславль, Пронск, Зарайск. Однако по уровню экономического развития оно отставало от большинства других областей Руси.

Муромская земля была присоединена к Древнерусскому государству в третьей четверти 10 в. при киевском князе Святославе Игоревиче. В 988-989 Владимир Святой включил ее в состав Ростовского удела своего сына Ярослава Мудрого. В 1010 Владимир выделил ее как самостоятельное княжество другому своему сыну Глебу. После трагической гибели Глеба в 1015 она вернулась в состав великокняжеского домена, а в 1023-1036 являлась частью Черниговского удела Мстислава Храброго.

По завещанию Ярослава Мудрого Муромская земля, как часть Черниговского княжества, перешла в 1054 к его сыну Святославу, а в 1073 тот передал ее своему брату Всеволоду. В 1078, став великим киевским князем, Всеволод отдал Муром сыновьям Святослава Роману и Давыду. В 1095 Давыд уступил его Изяславу, сыну Владимира Мономаха, получив взамен Смоленск. В 1096 брат Давыда Олег «Гориславич» изгнал Изяслава, но затем сам был изгнан старшим братом Изяслава Мстиславом Великим. Однако по решению Любечского съезда Муромская земля в качестве вассального владения Чернигова была признана вотчиной Святославичей: ее отдали в удел Олегу «Гориславичу», а для его брата Ярослава из нее выделили особую Рязанскую волость.

В 1123 Ярослав, занявший черниговский стол, передал Муром и Рязань в держание своему племяннику Всеволоду Давыдовичу. Но после изгнания из Чернигова в 1127 Ярослав вернулся на муромский стол; с этого времени Муромо-Рязанская земля стала самостоятельным княжеством, в котором утвердились потомки Ярослава (младшая муромская ветвь Святославичей). Им приходилось постоянно отражать набеги половцев и других кочевников, что отвлекало их силы от участия в общерусских княжеских усобицах, но отнюдь не от внутренних распрей, связанных с начавшимся процессом дробления (уже в 1140-е на его юго-западной окраине выделилось Елецкое княжество). С середины 1140-х Муромо-Рязанская земля стала объектом экспансии со стороны ростово-суздальских владетелей - Юрия Долгорукого и его сына Андрея Боголюбского. В 1146 Андрей Боголюбский вмешался в конфликт князя Ростислава Ярославича с его племянниками Давыдом и Игорем Святославичами и помог им захватить Рязань. Ростислав удержал за собой Муром; только через несколько лет он смог вернуть себе рязанский стол. В начале 1160-х в Муроме утвердился его внучатый племянник Юрий Владимирович, ставший родоначальником особой ветви Муромских князей, и с этого времени Муромское княжество отделилось от Рязанского. Вскоре (к 1164) оно попало в вассальную зависимость от владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского; при последующих владетелях - Владимире Юрьевиче (1176-1205), Давыду Юрьевиче (1205-1228) и Юрии Давыдовиче (1228-1237) Муромское княжество постепенно утратило свое значение.

Рязанские князья (Ростислав и его сын Глеб), однако, оказали активное сопротивление владимиро-суздальской агрессии. Более того, после гибели Андрея Боголюбского в 1174 Глеб попытался установить контроль над всей Северо-Восточной Русью. В союзе с сыновьями переяславского князя Ростислава Юрьевича Мстиславом и Ярополком он начал борьбу с сыновьями Юрия Долгорукого Михалко и Всеволодом Большое гнездо за Владимиро-Суздальское княжество; в 1176 он захватил и сжег Москву, но в 1177 потерпел поражение на р. Колокша, попал в плен к Всеволоду и умер в 1178 в темнице.

Сын и наследник Глеба Роман (1178-1207) принес вассальную присягу Всеволоду Большое Гнездо. В 1180-х он сделал две попытки лишить уделов своих младших братьев и объединить княжество, но вмешательство Всеволода помешало осуществлению его планов. Прогрессировавшее дробление Рязанской земли (в 1185-1186 выделились Пронское и Коломенское княжества) привело к усилению соперничества внутри княжеского дома. В 1207 племянники Романа Глеб и Олег Владимировичи обвинили его в заговоре против Всеволода Большое Гнездо; Роман был вызван во Владимир и брошен в темницу. Всеволод попытался воспользоваться этими распрями: в 1209 он захватил Рязань, посадил на рязанский стол своего сына Ярослава, а в остальные города назначил владимиро-суздальских посадников; однако в том же году Рязанцы изгнали Ярослава и его ставленников.

В 1210-х борьба за наделы еще более обострилась. В 1217 Глеб и Константин Владимировичи организовали в селе Исады (в 6 км от Рязани) убийство шестерых своих братьев - одного родного и пяти двоюродных. Но племянник Романа Ингварь Игоревич победил Глеба и Константина, принудил их к бегству в половецкие степи и занял рязанский стол. В период его двадцатилетнего правления (1217-1237) процесс дробления принял необратимый характер.

В 1237 Рязанское и Муромское княжества были разгромлены полчищами Батыя. Погибли рязанский князь Юрий Ингваревич, муромский князь Юрий Давыдович и большинство местных князей. Во второй половине 13 в. Муромская земля пришла в полное запустение; муромская епископия в начале 14 в. была перенесена в Рязань; только в середине 14 в. муромский владетель Юрий Ярославич возродил на некоторое время свое княжество. Силы же Рязанского княжества, подвергавшегося постоянным татаро-монгольским набегам, подрывались междоусобной борьбой рязанской и пронской ветвей правящего дома. С начала 14 в. оно стало испытывать давление со стороны возникшего на его северо-западных рубежах Московского княжества. В 1301 московский князь Даниил Александрович захватил Коломну и пленил рязанского князя Константина Романовича. Во второй половине 14 в. Олег Иванович (1350-1402) смог временно консолидировать силы княжества, расширить его пределы и укрепить центральную власть; в 1353 он отнял у Ивана II Московского Лопасню. Однако в 1370-1380-х в период борьбы Димитрия Донского с татарами ему не удалось сыграть роль «третьей силы» и создать свой центр объединения северо-восточных русских земель.

В 1393 московский князь Василий I с согласия татарского хана аннексировал Муромское княжество. Рязанское же княжество в течение 14 в. постепенно попадало во всю большую зависимость от Москвы. Последние рязанские князья - Иван Васильевич (1483-1500) и Иван Иванович (1500-1521) - сохраняли лишь тень самостоятельности. Окончательно Рязанское княжество вошло в состав Московского государства в 1521.

зависимая территория княжество владимир

3. Славянизация Рязанского княжества

Постепенная славянизация Рязанского края тесно была связана с успехами христианства. Эти два явления шли постоянно рука об руку в отдаленных концах древней Руси и взаимною помощью облегчали свое движение. До нас не дошли имена проповедников и подвижников христианской религии на рязанской Украине в эпоху, о которой идет речь; но вообще можно заметить, что успехи христианства совершались здесь тихо, медленно, без особенной борьбы. Нет возможности определить границы между крещеным и языческим населением; знаем только, что первое сосредоточивалось в той же центральной области, преимущественно по берегам Оки. Умножавшееся количество храмов служит лучшим признаком распространения святой религии. Кроме некоторых собственных имен, в источниках встречаются общие выражения, которые намекают на значительное число храмов в древней Рязанской области. В 1207 г. епископ Арсений посылает сказать Всеволоду: «Князь великiй! Не опусти мhст честныхъ; не пожги церквей святыхъ, въ нихъ же жертва Богу и мольба стваряется за тя»; в 1237 г. татары на пути своем к Рязани «много святыхъ церквей огневи предаша и монастыри и села пожгоша». В 1132 г., по известию летописи, принял крещение в Рязани половецкий князь Амурат; а в сказании о нашествии Батыя говорится в похвалу рязанских князей, что они своею ласкою привлекали к себе многих детей и братьев от неверных царей и обращали их к истинной вере. Здесь под именем неверных царей, конечно, надобно разуметь половецких ханов, родственники которых вступали иногда в службу соседних русских князей и принимали крещение. Тем не менее, в начале XIII в. христианство еще не успело проникнуть в глубь мещерских и мордовских лесов, разумеется, за исключением городов и их ближайших окрестностей. Распространение и утверждение церкви в этом краю получило новую силу со времени отделения Муромо-Рязанской области от Чернигова в епархиальном отношении, в 1198 г. Мы видели, какое деятельное участие принимал первый Рязанский епископ Арсений в событиях княжества при Всеволоде III; деятельность его совсем непохожа на вероломный, по летописям, поступок Порфирия. По случаю принесения Корсунского образа мы узнаем, что в 1225 г. рязанским епископом был Ефросин Святогорец, т. е. пришлец с Афонской горы. Тот же Ефросин, кажется, управлял епархиею в эпоху татарского нашествия. Постоянное присутствие и непосредственный надзор епископа, разумеется, много способствовали благоустройству рязанской церкви и поощряли усердие христианских проповедников.

Известно, какие глубокие корни в древней России пустило монашество и как быстро с XI столетия начало возрастать повсюду число монастырей. В Рязанском краю было также много обителей, как и в других местах; но очень немногие из них возводят свое происхождение к эпохе до Татарской. Источники указывают только на один Олегов монастырь, который существует до сих пор в 12 верстах от губернского города на высоком обрывистом берегу Оки; глубокою лощиною речки Гусевки он отделяется от того места, где лежал городок Ольгов. Основание обители положено великим князем рязанским Ингварем Игоревичем; он вместе с братьями Юрием и Олегом построил здесь храм во имя Богородицы. При заложении храма с князьями находилось 300 бояр и 600 простых дружинников; князья отдали в монастырское владение 9 бортных участков и 5 погостов со всеми угодьями. Это тот самый Ингварь Игоревич, который в 1217 г. спасся от бойни, устроенной Глебом и Константином. В 1219 г. он окончательно победил братоубийц; очень может быть, что вслед за тем Ингварь выстроил монастырь в благодарность за свое спасение. К той же эпохе надобно отнести начало Богословского монастыря, если верить одному преданию, которое с ним связано.

Несмотря на внешние признаки благочестия, нескоро обнаружилось в Рязанском краю смягчающее влияние христианства на народную нравственность. Этому благодетельному влиянию мешали многие обстоятельства, при которых складывался характер населения. Мещера, составлявшая главную массу населения, в течение всей русской истории играет страдательную роль, и очень немногими событиями обнаруживает свое существование; зато соплеменная с нею мордва, жившая далее к востоку, издавна является народом с самостоятельною деятельностью и с воинственным, беспокойным характером. В XII и XIII в. финский элемент, по-видимому, только начинал проникаться славянским началом, разумеется, перерабатывая по-своему и значительно искажая это начало. С другой стороны и господствующая часть населения не отличалась привлекательными свойствами. На рязанской Украине характер вятичей, к которым по всей вероятности принадлежало большинство рязанских колонистов, нескоро мог смягчиться при постоянных междоусобиях, при борьбе с соседними княжествами и в особенности со степными кочевниками. Последние также внесли свой варварский элемент в состав рязанского населения. Отсутствие безопасности и беспрерывный страх потерять свое имущество, свободу и жизнь, конечно, оказывали неблагоприятное влияние на нравственное и материальное благосостояние народа. Отсюда понятно, почему Рязанское княжество отстало от других в деле образования, и жители его долго отличались дикостью, загрубелостью своих нравов.

4. Черниговские корни

В ходе колонизации неведомых просторов и их освоения мирными земледельцами «чужое» становилось «своим». «Впереди мужика, за плугом идущего, нет никого,-- пишет Колесов.-- Он открывает мир, неоглядный и странный в своей красоте и силе. И если, вступая в поле, купец и воин сражаются с черной силой и между собой, пахарь в труде покоряет землю, оставляя за своей спиной города и веси, и всю эту русскую землю, сделав ее своей».

Из каких областей Руси, и по каким путям шло первоначальное переселенческое движение в район Рязани, где со второй половины XI в. возникают города и со временем завязывается прочный народнохозяйственный узел?

Только археология способна дать ответ на эти вопросы, так как письменные источники хранят молчание.

Наша начальная летопись «Повесть временных лет» открывается рассказом о том, как размещались славянские племена, кто где «сидел»: поляне обитали по среднему течению Днепра, древляне занимали Полесье от Припяти до самого Киева, их соседями с севера были дреговичи, жившие между Припятью и Западной Двиной, радимичи населяли болотистые районы по Сожу, вятичи -- верховья Десны и Оки. Северо-запад занимали полочане, новгородские словене и кривичи, которые распространились далеко на восток.

Племя как объединение людей, связанных родовыми отношениями, общим языком и территорией, свойственно эпохе доклассового общества. В «Повести временных лет», которая приобрела окончательный вид только в первой четверти XII в., речь идет не о племенах в социологическом значении этого слова, а об историко-этнографических областях, отделяемых друг от друга дремучими лесами и реками. Этнографические группы с общим диалектом чрезвычайно долго сохраняли общие черты в своей культуре: своеобразные обычаи, обряды, традиционные одежды и украшения женского костюма.

Последний признак для нас особенно важен. Дело в том, что еще в конце поза прошлого столетия выдающийся русский археолог Александр Андреевич Спицын доказал, что местные различия находимых преимущественно в курганах женских украшений далеко не случайны. У каждого племени существовал свой излюбленный набор украшений, надеваемых в праздничные дни. Особенно показательны так называемые височные кольца -- привески из бронзы или низкопробного серебра с примесью меди, которые нашивали на головной убор, вплетали в волосы, продевали в мочки ушей. Разные формы височных колец из женских погребений рязанского могильника свидетельствуют о миграционных потоках из разных восточнославянских земель.

В нескольких могилах по сторонам черепа найдены типичные для радимичей и вятичей височные кольца -- серебряные пластинки с дужкой наверху и семью лучами или лопастями, отходящими по полукружию внизу. Вятические курганы XI--начала XII в. известны вдоль Оки до впадения в нее Москвы-реки.

Для убора смоленско-полоцких кривичей характерны проволочные браслетообразные кольца с завязанными концами. Их прикрепляли кожаными ремешками по нескольку штук у каждого виска к головному убору типа русской кички с твердой основой. Браслетообразные кольца получили распространение в смоленской части Днепровского бассейна, в верховьях Западной Двины и Волги. К древностям кривичей относятся нагрудные привески в виде конька или собачки. Кривичские женщины любили ожерелья из стеклянных позолоченных бус цилиндрической формы, частые в рязанском некрополе.

Судя по вещам, обнаруженным в погребениях и при раскопках в Рязани, кривичская миграция происходила из Волго-Клязьминского междуречья, Ростово-Суздальской земли. Выходцы из Смоленщины в XI в. пересекли Клязьму, заселили часть мещерско-муромских земель и с севера достигли рязанских пределов. «Узелковые» височные кольца с тремя бусинами, сплетенными из крученой проволоки, обычные в северо-восточных областях Руси, встречаются во владимирских курганах. Для погребальных инвентарей потомков смоленских кривичей типичны и плетенные из нескольких рядов проволоки браслеты с завязанными концами.

О северном и северо-западном направлениях колонизации Рязанской земли мы можем судить и по особенностям глиняной посуды, встреченной в погребениях и на Север ном городище. Горшки и крышки их покрыты разнообразными узорами, нанесенными при помощи зубчато-гребенчатых штампов. Сделанная на гончарном круге керамика со штампованным орнаментом обнаружена археологами на селищах возле Углича.

Кривичи, сыгравшие важную роль в формировании населения Волго-Окского междуречья, жили совместно с финно-угорским племенем меря, постепенно его славянизируя. О «чудском» наследии в культуре славян позволяют говорить найденные в Рязани зооморфные подвески: изображения водоплавающей птицы с шумящими привесками в форме перепончатых птичьих лапок, полые объемные фигурки уточек. Изготовленные во Владимиро-Суздальской Руси, эти амулеты отражали древние мифологические представления финно-угров: так, карелы почитали утку прародительницей всего сущего на земле, отводили ей роль творца природы.

Итак, Рязанщина осваивалась переселенцами со смоленского запада, тесные связи с которым сохранялись и позднее. Одновременно по маршруту верхняя Волга--Нерль-- Клязьма--Ока шло продвижение крестьян-земледельцев с плотно освоенных плодородных ополий Волго-Окского междуречья -- Ростовского, Суздальского, Юрьевского-- на его периферийные муромские и рязанские территории. Другой колонизационный поток шел из земли радимичей и вятичей. Потомки кривичей и их южных соседей -- вятичей образовали впоследствии ядро великорусской народности.

Историками давно отмечено, что в Рязанской земле получили распространение географические названия, перенесенные с юга: Переяславль (современная Рязань), речка Трубеж и впадающая в нее у подножия рязанского кремля Лыбедь, Вышгород (Выштородское городище на реке Раке, впадающей в Оку выше Прони) и др. Южная топонимика свидетельствует об отливе населения в Рязанскую землю из Среднего Приднепровья, что подтверждается инвентарем некоторых рязанских погребений. Височные кольца с тремя напускными зернеными бусами -- излюбленное украшение женщин этнографической группы дреговичей, обитавших в низовьях Припяти и по Березине.

Родиной многих переселенцев была область полян с центром в Киеве. Принадлежности их костюма относились к общеславянским, но набор в целом во многих женских могилах Рязани близок вещам из Полянских курганов. Височные украшения полян представлены проволочными перстнеобразными колечками с сомкнутыми, частично заходящими или загнутыми в трубочку концами. Частой находкой являются литые пуговки грушевидной формы, нашивавшиеся на ворот рубахи, а также перстни -- проволочные гладкие или витые, В мужских погребениях обычны лировидные поясные пряжки и ножи у левого бедра.

Таким образом, судя по предметам захоронений, славянское проникновение в Рязанскую землю шло с разных сторон. Уже на первом этапе развития города его население формировалось из представителей нескольких племенных группировок. В пределах Рязанского княжества смешались различные этнографические группы. Археологические наблюдения совпадают с заключением антрополога Т. И. Алексеевой, которая исследовала материалы рязанского могильника: «В антропологическом отношении население Старой Рязани включается в пределы вариаций признаков, типичных для городского восточнославянского населения, обнаруживая явное тяготение, как по антропологическому типу, так и по строению тела к обитателям городов, расположенных в западной и юго-западной части восточнославянской территории... Физический тип старорязанцев характеризуется определенной гомогенностью (однородностью по составу) в нем не прослеживается антропологических черт иноязычного населения».

На основе одного из черепов антрополог Г. В. Лебединская создала скульптурный портрет женщины, жившей в Рязани в XI столетии: «Высокое узкое лицо, высокое переносье, тонкий прямой с легкой горбинкой нос, слабое выступание скул. Лицо несколько сужается книзу, подбородок хорошо оформлен, имеет скорее выступающую форму. Глазная область характеризуется выраженными европеоидными чертами: глазное яблоко не углублено, тонкие веки хорошо его очерчивают, разрез глаз широкий... Женщин подобного облика можно чаще встретить в южных и западных областях России».

Материалы рязанского некрополя не дают основания говорить об имущественном неравенстве усопших. Различия украшений в женских погребениях скорее возрастные. По данным поздней этнографии, девушек хоронили в праздничном наряде невест, женщин и старух-- в скромной одежде, отвечавшей их возрасту, с обязательным покрытием головы платкообразным убором.

Размещено на Allbest.ru