Советское общество в первые послевоенные годы

Размещено на http://www.allbest.ru

55

Размещено на http://www.allbest.ru

ГБОУ ДПО НСО Новосибирский институт повышения квалификации и переподготовки работников образования

Кафедра истории, обществознания и экономик

Курсовая работа

Тема

Советское общество в первые послевоенные годы

2010

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Жизненный уровень советского народа к концу войны

1.1 Основные социальные проблемы советского послевоенного общества

1.2 Материальное положение советских людей к концу войны

1.3 Состояние народного образования, здравоохранения, науки и культуры

ГЛАВА II. Меры советского руководства по повышению уровня жизни населения

2.1 Основные направления социальной политики советского руководства в послевоенный период. Меры по решению основных проблем общества

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

советское послевоенное общество

Отечественная война 1941-1945 годов стала для русского народа и народов Советского Союза трагической (но и героической одновременно) вехой в ряду событий ХХ века. Никогда прежде им не противостоял такой мощный, жестокий, бесчеловечный враг, который всего за 4 месяца дошел до Москвы. А путь до Берлина занял у нашей армии более трех лет тягчайших сражений [1].

По завершении победоносной войны начался трудный для страны переход к мирному строительству. В тяжелых послевоенных условиях советское руководство должно было принять необходимые меры не только по восстановлению экономики, народного хозяйства, но и улучшению жизненного уровня советского народа.

От первых послевоенных лет зависела жизнь государства на многие последующие годы. Война принесла не только разруху хозяйства, но и вызвала глубокие изменения в сознании и настроениях людей. Народ отдал для победы все свои физические и духовные силы, все свои сбережения, десятки миллионов жизней, надеясь, что с миром придет и облегчение[2].

Мероприятия, запланированные Советским правительством на послевоенную пятилетку и приведенные в исполнение с 1946 по 1950 годы, являются очень важными. Только спустя много лет можно говорить об их результатах, главным из которых является обеспечение жизнеспособности советского общества. Эти мероприятия создали тот «резерв», который в будущем позволил Хрущеву провести большинство реформ и начинаний.

Объектом исследования является политика советского руководства, направленная на развитие социальной сферы - здравоохранения, образования, науки и культуры, на улучшение жизненного уровня народа.

Предметом исследования является политика советского руководства, которая проводилась в стране в период с 1946 по 1950 годы.

Территориальные рамки охватывают всю территорию Советского союза, поскольку большинство мероприятий проводилось повсеместно. Особое внимание уделяется европейской части страны - территории, находившейся в оккупации, потому как их восстановление требовало наибольших затрат, приведены также некоторые данные по послевоенному развитию Алтайского края.

Хронологические рамки ограничиваются 1946-1950 годами - первой послевоенной пятилеткой. Именно на этот период времени были запланированы и приведены в жизнь основные мероприятия по восстановлению жизненного уровня страны, и 1950-й год подводит итоги этих мероприятий и дает оценку их результатам.

Целью работы является рассмотрение условий жизни в советском послевоенном обществе: материального уровня народа, уровня развития науки, культуры, образования, здравоохранения, а также рассмотрение и анализ мероприятий советской власти в сфере социального обеспечения народа в первую послевоенную пятилетку.

Задачи исследования:

-рассмотреть последствия войны в социальной сфере, жизненном уровне людей

-описать состояние здравоохранения, народного образования, науки, культуры в советском послевоенном обществе

-выявить особенности социальной политики в данный период

-рассмотреть механизмы приведения в жизнь мер советского руководства по улучшению жизненного уровня народа

-определить результаты социальной политики

Историография проблемы:

Тема послевоенного общества - одна из самых популярных в публицистике и историографических исследованиях последних лет. Популярность эта не случайна. Особенности поведения и мышления советских людей, своеобразие характера советского человека всегда вызывали интерес к советскому феномену. И даже когда советская история закончилась, обретя конкретные хронологические очертания, многие люди психологически еще продолжали жить в Советском Союзе, оставаясь, по сути, советскими людьми. Большинство ныне живущих россиян родилось и обрело свой статус в советский период. Пожилые люди пережили войну, Сталина, Хрущева, других лидеров страны и имеют свои представления об этом времени. Их личные впечатления и жизненный опыт представляют собой банк социальной памяти, который не только хранит в себе ключ к пониманию прошлого, но и помогает прогнозировать настоящее [3]. Кроме того, сам характер времени, известного столь сложными последствиями войны и напряженной международной обстановкой, яркость личности Сталина, являвшегося руководителем страны в столь сложных условиях, дающая повод для самых разноречивых суждений - все это питает научный и общественный интерес к проблеме послевоенного пятилетия.

В разных источниках мероприятия советской власти в послевоенную пятилетку рассматривают по-разному: либо критикуют, либо хвалят, но при всех «минусах» послевоенные годы интересны для современников уже тем, что именно тогда начали формироваться элементы самосознания людей, их вера в себя, осознание себя частью великой державы, на которую смотрит, равняется, и с которой считается весь мир.

Источниковая база: По характеру материала все использованные источники можно разделить на следующие виды:

- периодическая печать (газеты и журналы)

- законодательные акты (указы, постановления правительства)

- исследовательские работы разных авторов по данной теме

Периодические издания интересны тем, что отражают разные точки зрения авторов, отражают типичное для исторической науки на том или ином этапе ее развития отношение к проблеме.

Законодательные акты являются необходимым видом источников по изучению данной темы, поскольку являются непосредственными носителями информации, анализ которой проводится в работе.

Исследовательские работы по данной теме представляют интерес как источники хотя бы потому, что принадлежат авторам, которых, так или иначе, заинтересовали проблемы послевоенного общества, либо определенные аспекты этих проблем. Поэтому такие произведения также были привлечены в качестве источников. Вышеперечисленные виды источников представлены в печатном виде и в электронном формате. Электронные ресурсы являются одним из самых современных и доступных видов источников, обращение к которым помогает получить ту информацию, которую иными способами добыть затруднительно.

Опорой в работе были труды советских и российских ученых: В.И. Ануфриева, Г.А. Докучаева, Е.Ю. Зубковой, А.И. Манаенкова и других.

В трудах историков, написанных в советское время, чрезмерно подчеркивается роль И.В. Сталина, ему приписывается большинство заслуг в одержании победы и в организации послевоенной жизни народа. Так, например, Ануфриев в своей работе «В первую послевоенную…» называет деятельность руководства партии в решении послевоенных задач героической [4]. А.М. Панкратова в книге «Великий русский народ» называет Сталина «вдохновителем всех наших побед» уже в послевоенное время [5]. Такие оценки продиктованы были господствующей идеологией в стране.

Но, когда распался Советский Союз, и закончилась сама советская история, взгляды историков изменились. Теперь появилась возможность без предвзятости и политических пристрастий, а главное, с документами в руках, заняться изучением советского общества. Появились новые имена среди ученых, исследующих послевоенный период: М.Р. Зезина, В.Ф. Зима, Е.Ю. Зубкова, А.В. Пыжиков, И.А. Чуднов. Очень интересна работа А.И. Манаенкова - доктора исторических наук, профессора, автора более 60 работ по проблемам истории культурного развития советского села.

В начале 90-х годов Е.Ю. Зубкова в работах «Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году», «Послевоенное общество: политика и повседневность» критикует советскую власть, обвиняя в том, что народ, работавший в годы войны на пределе всех своих душевных и физических сил и ожидавший облегчения после победы, облегчения этого не получил [6].

Анализ учебной литературы, в частности школьных учебников, показывает негативное отношение многих авторов к состоянию послевоенного общества. Они высказывают мнение о том, что в эти годы и наука, и культура, и образование подверглись жесткой идеологической атаке. Такие авторы, как Р.Г. Пихоя, Ю.В. Нечипас указывают на непростительные ошибки советского правительства в отношении сельского хозяйства, считают неправильными его действия при проведении денежной реформы.

В целом нужно сказать, что взгляды на эту проблему были самыми разными, и однозначной оценки быть не может.

Конечно, трудно найти новизну в исследовании данного периода, данной темы, поскольку она довольно хорошо изучена, но интересным может являться обобщенный подход в оценке действий советского руководства, т.к. его деятельность, как правило, оценивают весьма однозначно - либо положительно, либо негативно. Данная работа не имеет цели выделить только «хорошие», либо только «плохие» оценки мероприятий советской власти в данный период, и носит скорее описательный характер: что, как и для чего было запланировано и выполнено, каковы были результаты.

Следует отметить, что большинство учебных пособий, рассматривая развитие страны в определенный период, акцентирует внимание на политической сфере, экономике, сельском хозяйстве, обходя при этом стороной социальную сферу, т.е. касаются лишь отдельных аспектов послевоенной жизни, а не дают полную картину событий.

Приводятся данные по увеличению ВВП, росту заработной платы, увеличению удельного веса производства определенного вида продукции и другие цифры, которые, конечно характеризуют ситуацию в стране, но не дают представления о том, как жили люди: рабочие, крестьяне, интеллигенция. Учащиеся, особенно школьники, не могут себе представить, каким был их быт, как они проводили свободное время, о чем они думали и мечтали, к чему стремились. Учебники не рассказывают о человеке, они повествуют об обществе в целом. Данная же работа - попытка показать ситуацию «изнутри», глазами человека того времени. Не хотелось бы проводить грань между понятиями «государство», т.е. правительство и «народ». Но если со стороны первых общество и его проблемы виделись в целом, и меры по решению его проблем виделись и решались в целом, то вторые этим самым обществом и являлись и чувствовали на себе результаты этих мер.

Возможность использования результатов данной работы не подлежит сомнению. В первую очередь, работа может быть привлечена в качестве учебного материала при кружковой и исследовательской работе учащихся старших классов. Кроме того, данные исследования могут быть полезными при подготовке уроков по тематике, связанной с изучаемым периодом.

Материалы научной работы были использованы автором на Дне науки, состоявшемся в Барнаульском государственном педагогическом университете в 2003 году в качестве доклада на тему «Общество, вышедшее из войны: социальные проблемы первого послевоенного пятилетия».

Работа строится по проблемно-хронологическому принципу: 1-я глава рассматривает проблемы общества, основные задачи, которые ставило перед собой советское руководство. Параграфы посвящены рассмотрению более узких социальных проблем: жизненному и материальному уровню советских людей, состоянию здравоохранения, народного образования, науки и культуры. 2-я глава раскрывает механизмы приведения в жизнь социальных мер правительства, подводятся итоги сделанного в целом. Параграфы посвящены рассмотрению более узких аспектов: состоянию науки, культуры, образования, здравоохранения, условиям жизни и труда народа. Заключение подводит общий итог работы и дает вывод о результатах социальной политики советского руководства в 1946-1950 гг.

ГЛАВА I. Жизненный уровень советского народа к концу войны

1.1 Основные социальные проблемы советского послевоенного общества

Послевоенный период, особенно два - три года после войны, представляют собой один из ключевых этапов в развитии советского общества. Послевоенные годы оставили практически без изменений политическую и экономическую систему СССР, однако в обществе в это время происходили большие перемены.

Для понимания бытия страны в послевоенное время первостепенное значение имеет противоречие: в результате победы СССР обрел величие мировой державы, в определенных отношениях занявшей главенствующее положение на планете, а вместе с тем страна встала перед рядом проблем, связанных с ее внутренней жизнью.

К концу войны можно было увидеть ряд проблем, которые определяли жизненный и культурный уровень советских граждан.

Огромны были материальные потери страны. Полностью или частично были разрушены 1710 городов и поселков, более 70 тыс. сёл и деревень, около 6 млн. зданий; крова лишились 25 млн. человек. Уничтожены, отобраны или угнаны в Германию свыше 6 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота. Материальный ущерб, нанесённый СССР в годы войны составил 2 трлн. 169 млрд. рублей (в ценах 1941 г.), т.е. страна потеряла треть своего национального богатства. Разруха народного хозяйства СССР была столь катастрофической, что последствия её могли быть преодолены через многие годы [1].

Трудности восстановительного периода усугублялись большими разрушениями на транспорте (из строя было выведено 26, частично повреждено 8 железнодорожных магистралей, разрушено 65 тысяч км железнодорожной колеи, пришли в негодность тысячи станций, мостов, паровозов, вагонов; потоплено или приведено в негодность большое количество судов Северного, Балтийского, Черноморского и каспийского флотов, судов речного флота; разрушено было 91 тыс. км шоссейных дорог, мостов, линий связи) [2], исчерпанием запасов сырья, упадком сельского хозяйства, изменениями в сознании и настроениях людей.

Одним из следствий войны было разрушение финансовой системы. Если доходы населения (фонд зарплаты, пенсии, пособия) выросли с 1940 по 1945 г.г. с 170 до 222 млрд. рублей, то товарооборот снизился с 175 до 160 млрд. рублей [3].

К 1 января 1946 г. в обращение было выпущено 73,9 млрд. рублей (1 июня 1941 - 184 млрд.), что привело к росту инфляции [4].

Одной из самых тяжелых была проблема человеческих потерь в результате войны. Историки и демографы всерьез занялись изучением этого вопроса только спустя полвека после ее начала. Несовершенство статистической базы, неполнота данных о рождении и смертности населения, величине военных потерь, разность методик, которыми пользовались ученые, стали причиной дискуссий и больших расхождений в подсчетах. Однако большинство специалистов все же склонились к цифре 26,5 - 27 млн. человек, учитывающей потери как в армии, так и среди гражданского населения [5]. Так, Ю.Зубкова в работе «Послевоенное общество: политика и повседневность» приводит следующие данные: в период с 1 января 1941 года по 1 января 1946-го население сократилось с 196,8 до 162,4 млн. человек, т.е. почти на 18% [6]. В конце войны среди демобилизованных из армии по состоянию здоровья было много инвалидов, среди них около 450 тысяч человек с ампутированной рукой или ногой и около 350 тысяч с диагнозом остеомиелита (воспаление костного мозга), более 13 тысячи незрячих. Число инвалидов Отечественной войны составило в 1946 году 2 575 694 чел [7]. Невозможно посчитать количество людей, умерших от ран и увечий уже после войны.

Из проблемы огромных человеческих потерь вытекает сразу две другие проблемы: проблема демографического перекоса и проблема кадров в промышленности и сельском хозяйстве.

В труднейшем положении очутилась деревня. Она несла более высокие людские потери по сравнению с городом, поскольку система бронирования распространялась на весьма незначительные слои сельского населения. Кроме того, несмотря на значительные успехи в индустриализации, СССР в 1945 г. представлял собой страну по преимуществу сельскохозяйственную: накануне войны свыше 2/3 населения еще жили в деревне [8]. К 1945 г. сельское хозяйство - основной источник существования народа - было доведено до крайне плачевного состояния. Объем производства снизился до 60% предвоенного уровня; в районах же, которые были временно оккупированы врагом - до 51% [9]. В конце 1945 г. даже после возвращения людей из эвакуации и демобилизованных, число проживающих в колхозах было меньше довоенного на 15%, а число трудоспособных их членов снизилось даже на 30% [10]. Так, если в 1940 году численность колхозного населения составляла 75,8 млн. человек, то в конце 1945 года эта цифра уменьшилась до 64,4 млн. человек [11]. В деревне наблюдался и существенный демографический перекос: даже те фронтовики, которые призывались из сельской местности, после демобилизации стремились в города. В результате, если в 1940 г. соотношение женщин и мужчин в колхозах было примерно 1/1, то в 1945 г. - 2,7/1 [12]. Почти половину колхозного населения составляло «подрастающее поколение», т.е. дети до 12 лет и подростки 12-16 лет, большую долю составляли престарелые и взрослые нетрудоспособные люди [13].

Проблема демографического перекоса коснулась не только села: общая численность рабочих промышленных предприятий сократилась с 19,7 млн. чел. в 1940 году до 17,5 в 1945, а большинство их составляло женское население, подростки (включая подростков 14-15 лет), ветераны, инвалиды труда и войны [14].

Демографические последствия войны не исчерпывались только прямыми потерями населения. Не учитывались косвенные потери от повышения уровня смертности и резкого падения уровня рождаемости по сравнению с довоенным. Проблема семьи - одна из самых уязвимых для послевоенного общества. Война резко изменила демографическую ситуацию в стране, «выбив» наиболее дееспособную часть мужского населения. В 1940 году в СССР на 100,3 млн. женщин приходилось 92,3 млн. мужчин, источником дисбаланса в данном случае выступали старшие возрастные группы (начиная с 60 лет), что можно считать естественным. В 1946 году на 96,2 млн. женщин приходилось 74,4 млн. мужчин, и в отличие от предвоенных лет превышение численности женщин начиналось уже с поколения 20-24 летних [15]. В деревне демографическая ситуация складывалась еще более неблагоприятно: если в 1940 году соотношение женского населения к мужскому выражалось в пропорции 1,1:1 , то в 1945 году оно изменилось и составляло 2,7:1 [16]. Советское послевоенное общество часто называют «женским» обществом.

Это создавало серьезные проблемы - не только демографические, но и психологические, перераставшие в проблему личной неустроенности, женского одиночества. Послевоенная «безотцовщина» и порожденные ею беспризорность и преступность родом из того же источника[17]. «Дети войны» - особая проблема. Во время войны они страдали не меньше взрослых, а зачастую даже больше, чем они - умирали при бомбежках, от голода и болезней, их насильно вывозили за пределы страны. За годы войны существенно снизилась рождаемость населения, в результате к 1946 году детей в возрасте до 14 лет в СССР проживало 53 млн. человек, что на 14 млн. меньше, чем в довоенном 1940-м [18].

Одним из проявлений демографической проблемы было огромное число сирот, появившееся в стране к концу 1945 года.

Среди причин детской беспризорности и сиротства на первом месте была война и ее последствия, но если бы эта причина была единственной, то с окончанием войны число детей - сирот пошло на убыль. Однако этого не произошло. Напротив, после войны число детей в детских учреждениях продолжало расти, и достигло в 1947-1948 годах своего максимума, когда в детских приемниках - распределителях было зафиксировано рекордное число задержанных - почти полмиллиона [19]. По оценке отдела по борьбе с беспризорностью и безнадзорностью МВД СССР, в 1948 году численность детей, потерявших родителей и подлежащих учету в Центральном адресно-справочном детском столе составила два с половиной миллиона [20]. Сюда не входили дети, сданные матерями - одиночками или многодетными родителями в детские учреждения, сироты, сохранившие связь с родственниками, и ряд других категорий. Вероятно, общая численность детей, лишившихся родительского попечения, приближалась к трем миллионам [21].

Кроме войны, были и другие причины, порождающие сиротство. К ним следует отнести прежде всего голод, охвативший в 1946 году ряд регионов страны. От голода бежали целыми семьями, но, попав в безвыходное положение, родители сами вынуждены были нередко бросать детей, тем самым давая им шанс на спасение [22]. Детские учреждения были переполнены и не принимали детей от живых родителей, даже если у тех не было возможности их прокормить.

Другой причиной сиротства можно считать уход детей из семей и детских учреждений, т.к. тысячи семей оказались не в состоянии прокормить детей и обеспечить им нормальные условия существования. Особенно трудно было многодетным и неполным семьям. Работа зачастую не оставляла родителям сил и времени для надлежащего присмотра за детьми. Не хватало средств, чтобы одеть и обуть их [23].

Массовый характер имели побеги из детских учреждений (1945 год - 24 тыс.) [24]. Бежали не только из-за плохих условий содержания, многие дети не могли поверить в потерю родителей и хотели их найти.

Третьей причиной сиротства был рост внебрачной рождаемости после войны. Матери-одиночки сдавали младенцев в дома ребенка, оказавшись не в состоянии их содержать [25].

Психологами отмечено, что «дети войны» раньше взрослеют, что они по своему мироощущению всегда старше своих сверстников, выросших в мирные годы. Детскую психику травмируют потери близких, пережитый страх перед смертью, вынужденное сиротство. В СССР же выросло целое поколение «детей войны» - выросло в неполных семьях или вообще вне семьи, выросло без дома в полном смысле этого слова. Семью и дом таким детям заменяли школы, детские дома или просто городские дворы.

Исключительную остроту приобрела проблема кадров, ведь сократилась не только общая численность населения страны, но и самая его деятельная часть. Восстанавливаемые предприятия в пострадавших от войны районах быстро наращивали мощности, предъявляя повышенный спрос на рабочую силу [26]. Однако в результате войны резко снизились ресурсы рабочей силы наиболее дееспособных возрастов, изменилась половозрастная структура рабочих (возрос удельный вес женщин и молодежи), в производственных коллективах сократилась доля квалифицированных рабочих. В целом по стране количество кадров рабочих с довоенным стажем к концу войны составило примерно 10% к общему числу работающих в промышленности [27]. Сокращение населения и, следовательно, рабочей силы, замена на предприятиях кадров трудоспособного возраста на стариков и подростков, мужчин - женщинами, квалифицированных рабочих - новичками, снижение трудоспособности вследствие плохого питания из-за сокращения поголовья скота в стране; ухудшение жилищных условий; уничтожение или износ технического оборудования; снижение национального дохода и капитальных вложений - всё это подтачивало производительность труда, уровень которого не шел ни в какое сравнение с довоенным [28]. Восстановление и увеличение численности работников, и прежде всего рабочих, в народном хозяйстве было задачей не из легких. Общая потребность народного хозяйства в новых квалифицированных рабочих в первую послевоенную пятилетку исчислялась в 12,5 млн. человек [29].

Послевоенное восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства потребовало от советского руководства больших усилий по подготовке нового пополнения рабочего класса. С завершением войны тысячи промышленных предприятий меняли свой производственный профиль. На смену массовому поточному производству приходил выпуск продукции по сериям, а нередко и по индивидуальному заказу. Перевод предприятий на изготовление продукции мирного назначения усложнил технологический процесс. Массовый выпуск многих видов военной продукции не требовал от работников высокой квалификации. Вчерашние домохозяйки и школьники быстро овладевали сравнительно несложными примами работы [30]. С наступлением мирного времени для успешного труда рабочим нужны были глубокие технические знания. Поэтому особое значение в послевоенные годы приобрела проблема повышения квалификации рабочих, т.к. около 88 % рабочих крупнейших предприятий машиностроения, металлургии, угольной, нефтяной отраслей имели низкую общеобразовательную подготовку [31].

Надлежало также осуществить подъем культурно-технических знаний ИТР-практиков, людей с большим производственным опытом, но низким теоретическим багажом.

Проблема кадров на селе в послевоенное время являлась одной из самых острых. В 1946 году почти все председатели колхозов имели лишь начальное образование. Заявки же колхозов на дипломированных специалистов удовлетворялись незначительно. Кроме того, огромной проблемой послевоенного села являлся уход сельского населения в города. Согласно исследованиям О.М. Вербицкой, уже в середине 1948 года аграрное производство потеряло наиболее перспективную часть трудовых ресурсов. Сокращение численности населения шло в основном за счет молодежи, особенно в возрасте 20-29 лет [32]. Уход в города самых образованных и квалифицированных специалистов объясняется тем, что именно они могли рассчитывать на более успешную адаптацию, более высокие заработки и дальнейшее социальное продвижение [33]. Поэтому можно сделать вывод, что недостаток рабочих, и, прежде всего квалифицированных, являлся повсеместной проблемой.

Одной из важнейших проблем к концу войны была жилищная проблема. Война лишила людей дома, жилья. Ностальгия по дому - лейтмотив всех фронтовых писем последнего периода войны. Обретение дома - старого или нового - стало символом возвращения к мирной жизни. Однако далеко не каждому вернувшемуся с войны государство могло предоставить отдельное жилье - требовались огромные восстановительные работы, ведь многие солдаты вернулись в города, разбитые бомбами, в сожженные деревни. Особенно остро проблема жилья стояла в областях, пострадавших от военных действий. В этих районах многие семьи вынуждены были жить в землянках или неприспособленных для жилья помещениях [34].

Возвратились в родные города эвакуированные - и обнаружили, что их квартиры заняты другими людьми: начались конфликты, хождения по инстанциям, вплоть до Приемной председателя президиума Верховного Совета СССР. В 1945 году в Приемной было зарегистрировано 10 148 обращений граждан по жилищному вопросу, из них 45,2 % составляли жалобы от прежних владельцев квартир, чье жилье оказалось занятым [35].

Этот вопрос не терял своей актуальности долгое время, но острота его снизилась уже со второй половины 1946 года (именно к этому времени бывшим владельцам квартир удалось вернуть свое жилье, или эти квартиры обрели своих новых хозяев).

Неизбежным следствием войны была психологическая усталость людей. Долгожданная весть о победе все-таки стала неожиданной. Слезы счастья были на глазах у миллионов людей. Закончились пять лет тяжелейшего труда и испытаний, зачастую на грани возможного, когда каждый советский гражданин жил под лозунгом «Все для фронта, все для победы!», при этом не оставляя ничего для себя. Для всех без исключения день 9 мая 1945 г. стал не только великим праздником, но и завершением целого этапа жизни. Именно к этому дню шли долгие военные годы фронтовики, с ним связывали свои надежды работавшие в тылу. День победы стал гранью между войной и миром, между горем потерь, страданиями и покоем. Война прошла через каждую советскую семью, оставив без отцов миллионы детей, сделав вдовами молодых женщин. Тяготы и лишения коснулись каждого, все общество находилось в постоянном движении: уезжали и возвращались из эвакуации, расставались надолго с родными и близкими, теряли или распродавали все нажитое до войны, чтобы как-то свести концы с концами, болели и голодали [36]. Возвращение к мирной жизни не было легким для советских граждан. Желание просто пожить по-человечески было главным, определяющим настроением сразу после войны, и проблема перехода от войны к миру так или иначе стояла перед каждым человеком, но, пожалуй, в наибольшей степени она затрагивала интересы тех, кто был совершенно оторван от мирной жизни, кто 4 года жил как бы в другом измерении, т.е. интересы фронтовиков.

Тяжесть потерь, материальные лишения для фронтовиков усугублялись дополнительными трудностями психологического характера, связанными с переключением на новые задачи мирного обустройства. Пять фронтовых лет сильно изменили прошедших войну солдат. Смелость и инициативность, умение ориентироваться, самостоятельно мыслить и принимать решения в сложных ситуациях, которые на войне возникали постоянно, стали определяющими чертами характера вчерашних фронтовиков [37]. Война стерла возрастные границы между ушедшими воевать седовласыми отцами семейств и вчерашними школьниками, превратив их в единое поколение. Именно на войне большинство из них почувствовало собственную необходимость, испытало личную ответственность за успех порученного дела и судьбы других людей, научилось отдавать и выполнять приказы [38]. Война велась на пределе сил - физических и душевных, устремленность к общей цели мобилизовала последний ресурс человеческих возможностей. Советская армия - единственная из всех участвующих в войне - не практиковала отпусков военнослужащих (за исключением коротких отпусков по ранению). Солдаты все время находились в страшном психологическом напряжении и усталости, и усталость эта дала о себе знать уже после войны. Фронтовики замечали, что во время войны люди, несмотря на все неблагоприятные факторы, почти не болели «мирными» болезнями; перед постоянной угрозой смерти такие недуги отступали. Но вот кончилась война - и запас прочности иссяк: людей начали одолевать полученные на войне раны или вполне обычные болезни: инфаркты, гипертония... До сих пор неизвестно число умерших от ран уже после войны [39]. Среди демобилизованных по состоянию здоровья было 2млн. инвалидов, большинство из них - люди молодых возрастов [40]. Они нуждались не только в хирургическом или терапевтическом лечении, но и в специальной психологической поддержке. По установленному порядку инвалиды должны были один раз в год проходить медицинское переосвидетельствование для подтверждения инвалидности, причем этой процедуре подвергались даже те, кто потерял на фронте ногу или руку. Из войны все они вышли победителями, но не все смогли устроиться в послевоенной жизни.

Особенно остро проблема адаптации к мирной жизни стояла перед теми, кто ушел на войну со школьной скамьи, не успев получить профессии, обрести устойчивый жизненный статус. Их единственной профессией была война, единственным умением - способность держать оружие и воевать [41]. После войны этому поколению все пришлось начинать заново. Демобилизация, о которой так мечталось на фронте, для многих обратилась серьезной проблемой, но прежде всего для них - самых молодых, 1922-1923 годов рождения. Это поколение больше всего пострадало численно, особенно в первый военный год. Многие приходили к мысли о собственной ненужности, невостребованности в этой новой послевоенной жизни, ради которой они жертвовали собой. Ведущей психологической установкой на тот момент была задача приспособиться к новой жизни, вписаться в нее. Душевные травмы, пережитые ими, часто были тяжелее травм физических. Конечно, люди, проведшие 4 года в окопах, должны были разгрузиться психологически, освободиться от экстремальности последних лет. Уставшие разрушать, они стремились к созиданию, миру. Мир на тот момент был высшей ценностью [42].

Общество, вышедшее из войны, отличается от общества в «нормальном» состоянии не только по своей демографической структуре, но и по социальному составу. Его облик определяют уже не традиционные категории населения (например, городские и сельские жители, рабочие промышленности и государственные служащие, молодежь и пенсионеры и т.д.), но социумы, рожденные военным временем. В этом смысле лицом послевоенного общества был «человек в гимнастерке», т.е. были фронтовики [43]. Очень ярко образ такого человека, образ его мыслей изображены в повести К.Симонова «Дым отечества»: «Как назвать все это, соединяющее в себе воспоминания о первом страхе смерти и о первых поражениях; и память о победах, сначала маленьких, потом все больших и больших; и рядом память о госпиталях, в которых лежал, о мертвых товарищах, похороненных и непохороненных, о горьком железном и деревянном запахе дыма сожженных человеческих жилищ.

Как назвать это прочно поселившееся в душе чувство, в котором живут вместе память о самом светлом и самом черном; и еще вопят о себе неотомщенные обиды и смерти?

И рядом - небывалая дотоле, невероятная любовь к родине - разоренной, отданной на тысячи верст, возвращенной, пройденной пешком... Кто, кроме солдата, поймет это слово?

... И рядом - торжественные воспоминания о немецких дорогах, по которым идут сотни тысяч людей, освобожденных от плена, - бельгийцев, голландцев, французов, англичан.

Кто они сейчас, эти люди, - друзья? Враги? Тогда они были просто человечеством, спасенным тобой от смерти и плакавшим от счастья.

Как, в самом деле, назвать это чувство, которое не дает сейчас считать себя инвалидом, жаловаться на голод или холод и позволять кому бы то ни было поносить то, что ты защищал? Чувство, которое на всю жизнь оставляет тебя солдатом - даже если у тебя нет руки» [44] .

Война породила так называемое «поколение победителей» - связанные психологически поколения фронтовиков. Они были объединены общностью проблем, настроений, желаний, стремлений. Дух фронтового братства, принесенный с войны, еще долго существовал как важный фактор, влияющий на всю послевоенную атмосферу. Бывшие фронтовики нуждались в поддержке друг друга, во взаимном общении. Это привело к появлению огромного числа небольших кафе, закусочных, пивных (в народе их называли «голубыми дунаями»). «О, сколько открыла этих щелей, забегаловок, павильонов, шалманов, всех этих «голубых дунаев» разоренная, полунищая страна, чтобы утешить и согреть вернувшихся солдат, чтобы дать им тепло вольного вечернего общения, чтобы помочь им выговориться, отмякнуть душой, поглядеть не спеша друг другу в глаза, осознать, что пришел уже казавшийся недосягаемый мир и покой. В немыслимых клинообразных щелях между облупленными домами, на пустырях, среди бараков, заборов, на прибрежных лужайках выросли эти вечерние прибежища, и тут же народная молва, позабыв о невнятном учетном номере, присвоила каждому заведению точное и незабываемое название, какого не сыщешь ни в одном справочнике.» - это небольшая зарисовка из повести В.Смирнова «Заулки» дает возможность понять, что «голубые дунаи» в жизни людей, вернувшихся с войны, были одновременно и бытом, и чем-то другим, стоящим над бытом. Разъединенные житейскими проблемами, они вновь были вместе там, где царила фронтовая ностальгия. И чем тяжелее и обиднее становился послевоенный быт, тем острее и очевиднее отпечатывались в сознании фронтовиков ценности войны, особенно те из них, что были связаны с явлениями личностного свойства, когда человек был «до необходимости необходим» [45].

Послевоенные годы начались не только с огромных потерь и лишений, но и с ожиданием перемен. Четыре года люди находились под психологическим прессом чрезвычайной военной обстановки, состоящей из нестандартных ситуаций. Поэтому «нормальная» жизнь, где можно было «просто жить», не подвергаясь ежеминутной опасности, в военное время виделась как подарок судьбы. Война в сознание людей-фронтовиков и тех, кто находился в тылу, - привнесла переоценку и довоенного периода, до известной степени идеализировав его. Испытав на себе лишения военных лет, люди, часто подсознательно, скорректировали и память о прошедшем мирном времени, сохранив хорошее и забыв о плохом. Желание вернуть утраченное подсказывало самый простой ответ на вопрос «как жить после войны?» - «как до войны».

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что окончание войны породило не только огромную радость, но и поставило общество перед необходимостью решения многих проблем. Причем многие социальные проблемы того периода возникали в советском обществе впервые, т.е. ранее подобных им не было.

1.2 Материальное положение советских людей к концу войны

Большинство авторов, занимавшихся изучением послевоенного пятилетия, называют общество, вышедшее из войны, воистину нищим. Чтобы соглашаться с этим утверждением или нет, делать определенные выводы стоит обратиться и к фактам, которые они приводят.

Как уже упоминалось выше, в годы войны многие проблемы материального плана казались незначительными. Находясь в постоянном страхе за свою жизнь, жизнь своих близких, за свой дом, за свою родину, люди мало задумывались о таких вопросах как покупка и выбор одежды, обуви, обустройстве своего дома. Но вот закончилась война, и эти вопросы стали актуальнее и насущнее. И хотя люди радовались окончанию страшной войны, последствия ее в материальном плане были очень сложными.

Чтобы дать оценку материальному положению советских людей, обратимся к основным данным, указанным в различных источниках: уровню цен, уровню доходов людей, а также таким показателям, как покупательная способность населения, условия проживания, качество питания и т.д.

Начнем с того, что многие люди остались без жилья. В послевоенные годы многие люди вынуждены были жить в бараках, коммунальных квартирах - в тесных комнатах. Например, в сельских районах Смоленской области до войны было 288 555 домов, из них разрушенными оказались 130 000; в Псковской области из 107 092 домов разрушено было 76 090; в Орловской - 100 590 из 240 000 пришло в негодность [46]. В сентябре 1945 года перед наступлением холодов многие крестьянские семьи, потерявшие свои дома, вынуждены были жить в землянках (в Смоленской области 14 930 семей, в Псковской - 18 594, в Орловской - 14 000) [47].

Острой оставалась жилищная проблема и для горожан, особенно в областях, подвергшихся оккупации. Спустя 2 года после окончания войны в городе Великие Луки, например, более 800 семей еще проживали в землянках, а в Новгороде из 29 тысяч городского населения 9 тысяч ютились в бараках, подвалах и землянках [48].

Следует заметить, что жилищная проблема оставалась насущной еще долгие годы после войны. Специальная проверка, проведенная в 1956 году в 85 городах, 13 рабочих поселках и 144 сельских районах Брянской, Великолукской, Калининской, Калужской, Новгородской, Орловской, Псковской и других областях, подвергшихся во время войны оккупации или находящихся в прифронтовой зоне, показала, что 1 844 семьи проживали в землянках и полуземлянках (из них 1 440 семей из сельской местности), в развалинах зданий продолжали жить 1 512 семей, в сырых и темных подвалах - 3 130 семей, в других непригодных для жилья помещениях (сараях, банях, кухнях, на чердаках, в железнодорожных вагонах и т.п.) - 32 555 семей [49]. Так герой произведения «Дым отечества» К.Симонова описывает свой быт следующим образом: «...При освобождении было зарегистрировано в Смоленске менее ста целых домов. А сейчас в городе живет 70 тысяч. Так что какое у нас общежитие - можешь представить. Койка есть у каждого, но стол на комнату один. Когда все сразу сядем заниматься, с локтями не разложишься. Устроились в две смены: одни спят, другие - занимаются, а потом наоборот. В общем, привыкли» [50].

Невозможно было сразу найти огромные материальные средства и трудовые ресурсы для восстановления разрушенного во время войны, поэтому жизнь налаживалась медленно и трудно. Однако постепенно обитатели землянок переселялись в дома, и даже если это был угол в комнате, общежитие или коммунальная квартира, улучшение было значительным.

В период войны, естественно, был заметен рост ожесточения, нетерпимости, криминализации общества, поэтому помимо разрухи война оставила еще одно своеобразное «наследство» - рост уголовной преступности. Самыми распространенными видами преступлений были грабежи и мелкие кражи. Мотивы преступлений были разными, но чаще всего сводились к одному - люди пытались добыть себе средства к существованию, как-то прокормить себя [51].

Особенно остро проблема эта воспринималась жителями городов и промышленных центров, хотя существовала и на селе. Если судить по письмам, которые люди направляли в центральные и местные органы власти, редакции газет, борьба с преступностью и бандитизмом во многих городах превратилась в проблему выживания. Рабочие города Саратова писали в «Правду» осенью 1945-го: «С наступлением осеннего периода Саратов терроризирован грабителями и убийцами. Раздевание на улице, срывание с рук часов стало обычным явлением.(...) Жизнь города замирает с наступлением темноты» [52].

Рабочие подмосковного города Подольска делились сходными проблемами: «Хулиганствующие бандиты, воры останавливают мирных тружеников... не только по вечерам, но и убивают, грабят среди белого дня - и не только в глухих переулках, но и на центральных улицах... и даже около зданий горкома и горсовета» [53].

Небезопасно было ходить по улицам, небезопасно ездить в пригородных поездах, где действовали специальные шайки преступников. Люди не только опасались оставаться после работы на собраниях или других мероприятиях, но и с работы старались уходить еще засветло - чтобы избежать риска ограбления. Такое поведение было связано не только с реальным состоянием преступности, но и в известной степени оно провоцировалось распространением разного рода слухов и домыслов - причем не только в разговорах, но и в самодельных листовках, в которых сообщалось о якобы совершенных налетах и убийствах. Неспокойная жизнь послевоенного города, плохая информированность жителей о реальном положении дел порождали на только слухи, но и веру в действительное существование мощных преступных банд.

Показателем материального уровня советских людей является и финансовая ситуация в стране, которая в послевоенные годы была в крайне нестабильном состоянии. Война привела к невиданному росту расходов на оборону, и естественно, что одним из способов покрытия этих расходов стала эмиссия: с начала войны по январь 1946 года в обращение было выпущено 55,4 млрд. рублей (т.е. денежная масса увеличилась по сравнению с довоенным периодом в 4 раза) [54]. По ориентировочным расчетам Минфина, накануне войны денежные остатки городского населения составляли 7,3, а сельского - 7 млрд. рублей. В 1945 же году суммы эти составили соответственно 19,5 и 34,2 млрд. рублей [55]. Финансовая система была неспособна обслуживать неизбежный рост общих расходов после войны и ежегодное увеличение госбюджета. Это приводило к тому, что между уровнем цен и уровнем заработной платы рабочих возникал большой дисбаланс. Жизнь слишком дорожала.

Определенным показателем материального уровня граждан является и их внешний вид. Послевоенная повседневность запомнилась современникам в серо-зеленом цвете: на улицах городов то и дело мелькали гимнастерки, шинели и другая одежда, в которой угадывались те же перешитые шинели и гимнастерки. Люди в ватниках и видавших виды сапогах даже для столицы были нормальным явлением: одежды и обуви остро не хватало [56]. Известна совершенно необычная просьба нескольких секретарей обкомов Сибири не проводить в городах демонстрации 7 ноября 1946 г. из-за плохого обеспечения населения теплой одеждой [57]. Телогрейки, армейские шинели и кирзовые сапоги стали выходить из обихода только в начале 1950-х гг. Покупка отреза на платье или новое пальто для большинства людей было событием. Не хватало домашней утвари: кастрюль, чайников, ложек - все это как- то порастерялось во время войны [58]. А промышленность, четыре года работавшая на военных рельсах, не могла за короткий промежуток времени обеспечить все население вещами, необходимыми для повседневной жизни. И хотя спустя некоторое время в свободной продаже появились мебель и книги, которые большинству людей просто некуда было ставить. Из таких мелочей складывался послевоенный быт.

Если обратиться к данным о доходах населения в этот период, то можно сделать определенные выводы. Рассмотрим данные о доходах жителей городов: по расчетам Минфина СССР, прожиточный минимум в Москве осенью 1948 года составлял 1933 рубля (на одного человека в месяц), в том числе: продукты - 946 рублей, одежда - 728 рублей, жилье - 98, прочие расходы - 160 рублей [59]. Но такой среднемесячной зарплаты, которая бы обеспечила прожиточный минимум, в СССР не имел ни один даже самый высокооплачиваемый рабочий.

По сведениям ЦСУ СССР за июнь 1946 года полностью получили зарплату 24 млн. рабочих и служащих страны из 30,6 млн. числившихся в 1946 году во всех отраслях народного хозяйства [60]. Фактически размер оплаты составлял: 5,6 % - до 100 рублей, 10,7 % - от151 до 200, 8,8 % - от 201 до 250, 8,7 % - от 251 до 300 рублей [61]. И.В.Говоров в своем исследовании «Разгул преступности в послевоенном Ленинграде и области» приводит следующие данные: в 1946 году зарплата городского милиционера составляла 450 рублей, сельской местности - 200 рублей, участкового уполномоченного - 600 рублей, оперуполномоченного - 700 рублей [62].

Таким образом, почти 40 % рабочих имели такой фактический месячный заработок, из которого половина должна была пойти на оплату питания по самому необходимому для человека минимуму.

Kонечно, проблему обеспечения рабочих людей продуктами питания облегчала карточная система, существовавшая как в годы войны, так и в первое послевоенное время. Однако действие таких карточек распространялось только на работников промышленных предприятий и городских жителей, крестьяне никогда никакого гарантированного снабжения не имели. Города и рабочие поселки снабжались по карточкам только хлебом и сахаром; мясо, рыба, крупа, макаронные изделия и жиры выдавались по карточкам не всюду [63]. Кроме того, по карточкам могли получать товары не все рабочие. Так, в 1945--1946 гг. по карточкам обеспечивалось 57,6% населения, а в 1946--1947 гг. только 41,1% [64]. Продукты по карточкам продавались по «пайковым» ценам, которые из-за неурожая 1946 г. были повышены в 2--2,5 раза.

Кроме карточного обслуживания продолжала существовать сеть коммерческих магазинов, цены в которых для трудящихся были запредельными. Так, цена 1 кг пшеничного хлеба из муки 1-го сорта составляла от 6 руб. 20 коп. до 7 руб. 80 коп., сахар стоил от 13 руб. 50 коп. до 16 руб. 50 коп., сливочное масло от 62 руб. до 66 руб. за килограмм [65]. Самые необходимые промышленные товары (мыло, кожаная обувь, валенки, телогрейки, шерстяные изделия и т.п.) до декабря 1947 года выдавались только по ордерам и талонам, получить которые было нелегко. Цены на промышленные товары на селе были выше, чем в городе. Так, женское шерстяное платье стоило 510 руб. в городе и 560 руб. на селе, цена пары мужских ботинок колебалась от 260 до 288 руб., а мужской костюм стоил в городе 1400 руб. (несколько средних зарплат) и 1500 руб. на селе [66]. То, что большинство людей не могло позволить себе совершать такие покупки, становится очевидным.

Приведем некоторые данные, описывающие материальное положение советских людей. Е. Зубкова в своей работе «Послевоенное советское общество: политика и повседневность» цитирует письма городских жителей, отправленные в различные инстанции. Вот, например, отрывок письма А. Тарасова, москвича, бывшего фронтовика: «... У жены нет до сих пор пальто, старшая дочка ходит в рваной юбчонке... Я сплю на стульях, подстилая свою шинель...» Далее приводятся данные из государственных архивов: « Учителя Ивановской неполной средней школы Чебулинского района за последнее время так обносились, что им стыдно в такой одежде появляться в школу», «На заводе №720 (Москва) в цехе № 15 за истекший год молодые рабочие никаких промтоваров не получили, а среди них есть и такие, у которых нет ни обуви, ни нательного белья» [67].

В декабре 1945 года группа Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) провела инспектирование предприятий угольной промышленности Щекинского района Тульской области. Результаты: многие рабочие не имели нательного белья, а если оно было, то ветхое и грязное. Рабочие месяцами не получали мыла, в общежитиях была большая теснота, люди спали на деревянных топчанах или двухъярусных нарах. В день рабочие получали 1200 г хлеба, однако, несмотря на достаточность нормы, хлеб был плохого качества: не хватало масла, и поэтому хлебные формы смазывали нефтепродуктами [68].

Деревня оказалась в еще более тяжелом состоянии. Труд на колхозном поле был крайне тяжелым и к тому же плохо механизированным. Дойка, уборка навоза, приготовление кормов, их подвозка совершались вручную, отнимая много сил и времени. Изношенность сельхозмашин (тракторов и комбайнов), недостаток квалифицированных кадров механизаторов - все это приводило к тому, что значительная доля посевных площадей убиралась с большим опозданием, а иногда часть урожая оставалась в поле и уходила под снег. Усугублялось положение также неблагоприятными погодными условиями. Неурожайным для Западной Сибири выдался 1945 год, когда валовой сбор зерна составил меньше половины довоенного 1940-го [69].

Фонд оплаты труда в колхозах формировался по «остаточному» принципу: на трудодни распределялось то, что осталось после выполнения всех видов обязательных поставок государству. С учетом того, что колхозы в годы четвертой пятилетки сдавали государству половину всего произведенного зерна, больше половины мяса и молока, а заготовительные цены на эту продукцию не возмещали даже затрат на их производство, в 1945 году уменьшились в 2 с лишним раза выдачи на трудодень в целом по СССР [70]. Доходы большинства колхозов были низкие, не обеспечивающие достаточную оплату труда и необходимое расширение производства. В 1949 г. более половины колхозов страны имели ежегодный доход менее 50 тыс. руб. (в ценах тех лет) [71]. Этого едва хватало на самое необходимое, без чего ведение сельскохозяйственного производства вообще было немыслимо. Все это отражалось на уровне достатка колхозников. Если до войны колхозы страны распределяли по трудодням примерно 20 % валового сбора зерна и более 40 % денег, то в 1945 году - только 13,8 % зерна и 28,5 % денег [72]. В 1940 году на 1 трудодень в СССР приходилось 1600 г зерна и бобовых, а в 1945-м - 686 г [73]. Это был практически единственный источник хлеба для колхозных семей. Кроме натуральной оплаты за свой труд на общественных полях, колхозники получали деньги. Удельный вес денежных поступлений от колхоза в совокупном доходе семьи колхозника был невелик - всего 20%, а иногда и меньше того [74]. Продукты питания - картошку с молоком (основная еда послевоенного поколения) - колхозники получали из личного подсобного хозяйства (подворья), а большую часть денежных доходов - от продажи продуктов горожанам. Именно в подсобном хозяйстве производились все основные продукты питания, часть из которых шла на продажу, что создавало значительную долю денежного дохода колхозной семьи. В 1946 году в РСФСР эта доля составила 65,1 % [75]. В Алтайском крае в начале 4-й пятилетки сумма совокупного денежного дохода колхозной семьи составила 2,3 тысячи рублей, из них 6,3 % были получены из колхоза, а 66,3% - от личного подсобного хозяйства [76]. Значительная часть этой небольшой суммы уходила на покупку продуктов питания, не производимых в сельском хозяйстве (соль, сахар и т.д.), нередко по рыночным ценам, часть на поддержание хозяйства (покупку скота, птицы и пр.) Кроме того, непосильным гнетом для бюджета многих семей являлись налоги, страховые сборы, государственные займы. В 1945 году в среднем по РСФСР каждый крестьянский двор израсходовал на это 32,8 % расходной части бюджета [77]. Очевидно, что денег на покупку промышленных товаров, и прежде всего одежды, просто не оставалось.