Смерть Николая II

Размещено на http.//www.allbest.ru/

Пермский Государственный Технический Университет

Кафедра истории

Смерть Николая II

Выполнил студент

Голдобина Д.А.

Проверил преподаватель

Костарева М.А.

Пермь 2011

Оглавление

Введение

Глава 1. Арест

Глава 2. Режим

Глава 3. Прибытие в Тобольск

Глава 4. Первые меры большевиков по адресу семьи

Глава 5. Последние дни в Тобольске перед увозом Государя

Глава 6. Увоз Государя

Глава 7. Попытка Яковлева прорваться с ними в Европейскую Россию

Заключение

Список литературы

Введение

Николай Алексеевич Соколов родился в 1882 году в г. Мокшане Пензенской губернии. Образование свое получил в Пензенской мужской гимназии, а затем окончил Харьковский университет по юридическому факультету. Своей работой и своими талантами Соколов создал себе славу выдающегося следователя не только среди служебных кругов, но и среди простого народа, который его знал и любил.

Революция застала его в должности Судебного Следователя по важнейшим делам. Затем он получил должность Судебного Следователя по особо важным делам Омского Окружного Суда, и ему вскоре было поручено следствие об убийстве Царской Семьи. Сложная и трудная сама по себе, его задача еще осложнялась обстановкой гражданской войны.

Одни требовали, во что бы то ни стало молчания - ибо факт смерти Царя был для них невыгоден, другие, наоборот, желали использовать этот факт в угоду своим личным интересам.

Непоколебим был в этом Николай Алексеевич. «Правда о смерти царя - правда о страданиях России»,- говорил он и оберегал эту правду для будущих поколений, охраняя ее от всех посягательств политических интриг.

23 ноября Николай Алексеевич внезапно скончался от разрыва сердца. Над его скромной могилой друзьями его поставлен крест, на котором написано. «Правда Твоя - Правда во веки».

«Мне выпало на долю производить расследование об убийстве Государя Императора Николая II и его семьи.

В пределах права я старался сделать все возможное, чтобы найти истину и соблюсти ее для будущих поколений.

Я не думал, что мне самому придется говорить о ней, надеясь, что ее установит своим авторитетным приговором русская национальная власть. Но суровая действительность не сулит для этого благоприятных условий в близком будущем, а неумолимое время кладет на все свою печать забвения.

Я отнюдь не претендую, что мне известны все факты и через них вся истина. Но до сего времени она мне известна более чем кому-либо.

Глава 1. Арест

Когда началась февральская смута, царская семья была разделена. Государь был в Могилеве, где находилась ставка, Государыня с детьми - в Царском.

8 марта Государь отбыл из Царского в ставку, куда прибыл днем 9 марта. 10 марта там впервые была получена телеграмма военного министра Беляева, извещавшая, что на заводах в Петрограде объявлена забастовка, и что среди рабочих, на почве недостатка в продуктах, начинаются беспорядки. В тот же день Беляев вторично телеграфировал, что рабочее движение вышло на улицу и разрастается. Обе телеграммы он сопровождал убеждениями. Что опасности нет, что беспорядки будут прекращены.

11 марта тот же Беляев и главный начальник Петроградского военного округа генерал Хабалов доносили телеграфно, что в некоторых войсковых частях были отказы употреблять оружие против рабочих, к которым присоединяется чернь.

11 марта была получена впервые телеграмма председателя Государственной Думы Родзянко. Он сообщал, что солдаты арестовывают офицеров и переходят на сторону рабочих и черни.

Дубенский, имевший возможность видеть в эти дни Государя, говорит. «Он был покоен и ничем положительно не проявлял и тени беспокойства».

Ранним утром 13 марта Государь отбыл в Царское, следуя по маршруту Могилев - Орша - Смоленск - Лихославль - Бологое - Тосна. В пути в свитском поезде стало известно, что в Петрограде возникла революционная власть и ею отдано распоряжение направить поезд Государя не в Царское, а в Петроград. Об этом было дано знать в поезде Государя, и оттуда последовало распоряжение ехать в Царское. Но узловые пункты Любань и Тосна были заняты революционными войсками. Государь принял решение ехать в Псков.

Там 15 марта последовало отречение Императора.

21 марта в Могилев прибыли члены Государственной Думы Бубликов, Вершинин, Грибунин и Калинин. В ставке ждали их, думая, что они командированы Временным Правительством «сопровождать» Императора в Царское. Но когда Государь сел в поезд, эти лица объявили ему через генерала Алексеева, что он арестован.

Арест Государыни произошел в тот же день, как и арест Государя. 21 марта. Он был выполнен генералом Корниловым, бывшим тогда в должности командующего войсками Петроградского военного округа. Корнилов сказал ей. «Ваше Величество, на меня выпала тяжелая задача объявить Вам постановление Совета Министров, что Вы с этого часа считаетесь арестованной».

22 марта прибыл Государь.

Ворота дворца были заперты, когда подошел автомобиль Государя. Солдат, стоявший здесь, не открывал их и ждал дежурного офицера. Тот крикнул издали. «Открыть ворота бывшему Царю». Многие наблюдали эту сцену прибытия Государя. Свидетельница Занотти показывает. «Я прекрасно помню позу офицера (дежурного). Он хотел обидеть Государя. он стоял, когда Государь шел мимо него, имея во рту папиросу и держа руку в кармане».

На крыльцо вышли другие офицеры. Они все были в красных бантах. Ни один из них, когда проходил Государь, не отдал ему чести. Государь отдал им честь.

Государыня спешила навстречу ему. Камердинер Волков показывает. «С улыбочкой они обнялись, поцеловались и пошли к детям».

Позднее, оставшись друг с другом, они плакали. Это видела комнатная девушка Государыни Демидова, погибшая вместе с царской семьей. Она рассказывала об этом другим, оставшимся в живых.

Глава 2. Режим

николай государь правление

Лишение свободы Их Величеств создало для них особый уклад жизни.

Инструкция, устанавливающая режим в Царском, вводила следующие ограничения.

Царская семья и все, кто остался с ней, были изолированы от внешнего мира.

Заключенные пользовались правом передвижения только в пределах дворца.

Для прогулок были отведены особые места в парке, специально для этого огороженные. Во время прогулок узники окружались караулом.

Богослужения совершались в дворцовой церкви.

Всякие свидания с заключенными были абсолютно запрещены и могли быть допущены только с согласия Керенского.

Вся переписка подвергалась цензуре коменданта дворца.

Дворец и парк были оцеплены караулами солдат.

Существовало двойное наблюдение за жизнью заключенных. наружное, принадлежавшее начальнику караула, и внутреннее, принадлежавшее коменданту дворца.

Кроме этих общих мер были приняты еще две, направленные, главным образом, на особу Императора.

Первая состояла в отобрании у Императора его различных документов по требованию Чрезвычайной Следственной Комиссии, что имело место в мае - июне.

Вторая мера состояла в ограничении свободы императора и внутри дворца. Он был отделен на некоторое время от Государыни и виделся с нею под наблюдением дежурного офицера, в присутствии всей семьи и приближенных только за столом.

Глава 3. Прибытие в Тобольск

14 августа царская семья выбыла из Александровского дворца на нескольких автомобилях под охраной драгун 3-го Прибалтийского полка.

Отъезд ее с вокзала состоялся в 6 часов 19 минут утра. Было два поезда. Оба они следовали под японским флагом. В одном находилась царская семья, свита, часть прислуги и рота 1-го Лейб-гвардии Стрелкового полка, в другом - остальная прислуга и роты 2-го и 4-го полков.

Поезда останавливались на малых станциях. Более продолжительные остановки делались в поле. Путешествие через «рабоче-крестьянскую» Россию прошло благополучно. Только на станции Званке железнодорожные рабочие пожелали узнать, кто следует в специальном поезде. Узнав, они удалились. На станции Тюмень семья села на пароход «Русь» и прибыла в Тобольск 19 августа в 4 часа дня. Дом не был готов к ее приезду. Несколько дней она провела на пароходе и перешла в дом 26 августа. Государыня с Наследником ехали в экипаже, Государь с Княжнами - пешком.

Теглева. «Мне говорили дети, что причиной нашего переезда в Тобольск послужило опасение правительства за наше благополучие. Правительство опасалось ожидавшихся тогда беспорядков».

Жильяр. «Этот перевод был вызван опасениями Правительства за благополучие семьи. Правительство тогда решило взять более твердый курс в управлении страной. Но в то же время оно опасалось, что новый курс может повлечь за собой народные вспышки., с которыми ему придется бороться вооруженной силой. Опасаясь, что эта борьба может ударить, так сказать, «рикошетом» по нас, Правительство и решило выбрать для царской семьи иное, более спокойное место. Обо всем этом я Вам передаю со слов Ее Величества, или Великих Княжен. Им же мотивировал так решение Правительства Керенский».

Глава 4. Первые меры большевиков по адресу семьи

23 февраля 1918 года полковник Кобылинский получил от комиссара по Министерству Двора Карелина телеграмму. В ней говорилось, что “у народа нет средств содержать царскую семью”. Она должна жить на свои средства. Советская же власть дает ей квартиру, отопление, освещение и солдатский паек.

В то же время запрещалось тратить из своих средств больше 600 рублей в месяц на человека.

Это все ухудшало жизнь. Со стола исчезли кофе, сливки, масло. Стол вообще стал хуже, скуднее. Испытывали нужду в сахаре. Были уволены 10 служащих.

12 апреля от пика пришло письменное распоряжение об аресте Татищева, Долгорукова, Гендриковой и Шнейдер.

Но солдаты пошли дальше. Они самовольно арестовали всех лиц, бывших при семье, не исключая и прислуги. В это время они и поселили их в губернаторском доме. Только один англичанин Гиббс упорно боролся за свою свободу и настоял на своем.

Глава 5. Последние дни в Тобольске перед увозом Государя

Этот период кончился 26 апреля 1918 года. Семья оказалась в Екатеринбурге, где она нашла себе вечное успокоение.

В первое время жизни семьи в Тобольске власть над ней была в руках полковника Кобылинского. Потом приехал комиссар Панкратов с помощником своим Никольским.

Вследствие целого ряда причин власть постепенно стала переходить в руки солдат, и они сделались единственными распорядителями в жизни семьи.

Конечно, самое нарастание их властвования шло медленно. Самым сильным толчком для этого послужил большевистский переворот в центре.

Появилось состояние какой-то неопределенности. в центре новая власть, а здесь - агенты старой.

Было много причин, побуждавших солдат выяснить эту неопределенность.

Самой главной была неаккуратная выплата суточных денег. Требования солдат, иногда очень бурные, обрушивались на Кобылинского. Он писал в центр бесконечные бумаги. Центр молчал. Боясь за царскую семью. На которую могла пасть злоба солдат, Кобылинский занимал деньги, успокаивая страсти.

Большевистский переворот сильно осложнил положение Кобылинского. Раньше он занимал деньги у губернского комиссара под авторитет Временного Правительства. После большевистского переворота занимать стало не у кого.

Выгнав Панкратова и Никольского как людей им совершенно чуждых и бесполезных, солдаты не дерзнули поднять руку на Кобылинского. Но они неизбежно пришли, в конце концов, к выводу. нужен постоянный комиссар из центра.

Такое настроение передалось всем лицам, окружавшим семью. Читая дневник Гендриковой, видишь, что все изо дня в день ждали, когда же приедет этот комиссар.

Глава 6. Увоз Государя

22 и 23 апреля

Он прибыл в Тобольск 22 апреля. Он назывался Василием Васильевичем Яковлевым и держал себя как высокое лицо. При нем был отряд красноармейцев в 150 человек. В его свите был даже особый телеграфист, через которого шли сношения по телеграфу.

23 апреля утром он явился к полковнику Кобылинскому, отрекомендовался ему «чрезвычайным комиссаром» и предъявил свои документы. В них ЦИК требовал беспрекословного исполнения приказаний Яковлева и предоставлял ему право расстрелять неповинующегося на месте.

Кобылинский. «Видно было, что он прекрасно умеет говорить с толпой, умеет играть на ее слабых струнках и говорить хорошо, красно».

24 апреля

Кобылинский. «… Часов в 11 вечера ко мне пришел капитан Аксюта и сказал мне, что Яковлев собирал отрядный комитет и заявил комитету, что он увозит царскую семью».

25 апреля

Кобылинский. «Он (Яковлев) сказал мне, что по постановлению центрального исполнительного комитета он должен увезти всю семью. Я спросил его. «Как же? А Алексей Николаевич? Ведь он не может ехать. Ведь он болен (Он ушибся. Ушиб повлек за собой паралич обеих ног.)». Яковлев мне ответил. «В том то и дело. Я говорил по прямому проводу с ЦИКом. Приказано всю семью оставить, а Государя - он называл обыкновенно Государя «бывший Государь», - перевезти. Когда мы с вами пойдем к ним? Я думаю завтра ехать».

26 апреля

26 апреля за 3 1/2 часа утра к подъезду губернаторского дома были поданы экипажи. То были сибирские “кошевы” -- тележки на длинных дрожинах, без рессор, все парные, кроме одной троечной.

В нее села Государыня с Великой Княжной Марией Николаевной. Она хотела, чтобы с ними сел Государь. Яковлев запротестовал и поместился с Государем сам.

В остальных экипажах были Боткин, Долгоруков, Чемодуров, Иван Седнев и Демидова.

Спереди и сзади ехали солдаты отряда Яковлева и восемь солдат тобольского отряда с двумя пулеметами.

Яковлев совершил при отъезде ошибку. он не взял с собой весь свой отряд, оставив большую часть его в Тобольске, куда он надеялся скоро вернуться. Он, видимо, больше не выдерживал своей роли и считал свою цель слишком рано достигнутой. Его обращение с Государем в минуту отъезда свидетели описывают.

Волков. “Он (Яковлев) относился в это время к Государю не только хорошо, но даже внимательно и предупредительно. Когда он увидел, что Государь сидит в одной шинели и больше у него ничего нет, он спросил Его Величество. “Как! Вы только в этом и поедете?” Государь сказал. “Я всегда так езжу”. Яковлев возразил ему. “Нет, так нельзя”. Кому-то он при этом приказал подать Государю еще что-нибудь. Вынесли плащ Государя и положили его под сиденье”.

Битнер. “Я прекрасно помню, он (Яковлев) стоял на крыльце... и держал руку под козырек, когда Государь садился в экипаж”.

Дочь Боткина Татьяна Евгеньевна Мельник не спала в эту ночь. Она сидела у окна своей комнаты, закрылась шторой и наблюдала отъезд. Она показывает. “Комиссар Яковлев шел около Государя и что-то почтительно говорил ему, часто прикладывая Руку к папахе... Все это (подводы) со страшной быстротой промелькнуло и скрылось за угол. Я посмотрела в сторону губернаторского дома. Там на крыльце стояли три фигуры в серых костюмах и долго смотрели вдаль, потом повернулись и медленно одна за другой пошли в дом”.

Глава 7. Попытка Яковлева прорваться с ними в Европейскую Россию

Ближайшим пунктом, куда стремился Яковлев, была Тюмень, отстоявшая от Тобольска в 285 верстах. От Тюмени - железнодорожный путь в Европейскую Россию. прямой, ближайший - через Екатеринбург, окольный, более отдаленный - через Омск.

Яковлеву было заявлено, что Екатеринбург объявил его вне закона за то, что он пытается увезти Царя за границу, о чем Екатеринбург известил Омск. Отцепив паровоз, Яковлев поехал в Омск, говорил оттуда по прямому проводу с ЦИКом и получил приказание ехать в Екатеринбург.

Как только он прибыл туда, его поезд был оцеплен большим отрядом красноармейцев, сильно вооруженных.

Яковлев уехал в Москву. Оттуда он прислал своему телеграфисту телеграмму. «Собирайте отряд. Уезжайте. Полномочия я сдал. За последствия не отвечаю».

Задержан был Государь в Екатеринбурге 30 апреля.

Царская семья была в доме Ипатьева до ночи на 17 июля.

Якимов. «Последний раз я видел Царя и дочерей 16 июля. Они гуляли в саду в 4 часа дня. Видел ли я в этот раз наследника, не помню. Царицы я не видел. Она тогда не гуляла».

Кр-н Буйвид. «Ночь с 16 на 17 июля 1918 года я хорошо восстанавливаю в своей памяти, потому что вообще в эту ночь я не спал, и помню, что около 12 часов ночи я вышел во двор и подошел к навесу, меня тошнило, я там остановился. Через некоторое время я услыхал глухие залпы, их было около 15, а затем отдельные выстрелы, их было 3 или 4».

Охранник Летемин (17 июля, утро). «Один из товарищей - Андрей Стрекоткин, отведя меня в сторону, сообщил мне, что минувшей ночью убиты Царь, Царица, вся их семья, доктор, повар, лакей и состоявшая при царской семье женщина».

Вечером Юровский сказал Медведеву, что царская семья ночью будет расстреляна, и приказал предупредить об этом рабочих и отобрать у постовых револьверы.

В 12 часов ночи Юровский стал будить Царскую семью, потребовав, чтобы они все оделись и сошли в нижние комнаты. По словам Медведева, Юровский будто бы такие объяснения привел Царской семье. ночь будет “опасная”, то есть, как я понимаю, он им сказал, что в верхнем этаже будет находиться опасно на случай, может быть, стрельбы на улицах, и поэтому потребовал, чтобы они все сошли вниз.

Они требование Юровского исполнили и сошли все вниз. Здесь были сам Государь, Государыня, Наследник, все четыре дочери, доктор, лакей, горничная, повар.

Мальчика же Юровский суток, кажется, за полтора приказал увести в помещение нашей комнаты, где я его видел до убийства сам.

Всех их привели в ту самую комнату, где в стенах и в полу было много следов пуль. Встали они все в два ряда и немного углом вдоль не одной, а двух стен.

Сам Юровский стал читать им какую-то бумагу. Государь не дослушал и спросил Юровского. “Что?” А он, по словам Пашки (Медведев), поднял руку с револьвером и ответил Государю, показывая ему револьвер. “Вот что!”

Когда их всех расстреляли, Андрей Стрекотин, как он мне это сам говорил, снял с них все драгоценности. Их тут же отобрал Юровский и унес наверх. После этого их всех навалили на грузовой автомобиль, кажется, один и куда-то увезли. Шофером был на этом автомобиле рабочий злоказовской фабрики Люханов. Об этом я Вам передаю со слов Медведева...

Всех убитых увезли на грузовом автомобиле за Верх-Исетский завод и там в лесистой местности около болота трупы были зарыты все в одну яму, как он говорил, заранее приготовленную. Я помню, он говорил, что автомобиль вязнул и с трудом дошел до приготовленной могилы». Тела были облиты серной кислотой.

Заключение

Эта книга посвящена одной из трагических страниц нашей истории. расстрелу без суда и следствия последнего российского императора Николая II и его семьи на Урале летом 1918 г.

Первые публикации на эту тему появились в двадцатых годах. Это книги М.К. Дитерихса, Р. Вильтона, Н.А. Соколова, П. Жильяра и других авторов, основывающиеся на первоисточниках, полученных в ходе следствия по делу расстрела Романовых и личных наблюдениях. В нашей стране эти книги с момента их появления сразу же стали достоянием специальных хранилищ. В СССР основным документом стал небольшой сборник “Рабочая революция на Урале”, составленный П.М. Быковым и опубликованный в Екатеринбурге в 1921 г., и его же, Быкова, книга, вышедшая в 1926 г. под названием “Последние дни Романовых”. И на этих книгах вскоре появляется гриф “совершенно секретно”. Интерес в народе к этой трагической теме никогда не угасал и усилился в последние годы в связи с преобразованиями в России. Потребность в правде и объясняет появление столь многочисленных свидетельств и документов, доступа к которым мы были лишены столько лет.

Основными документами об убийстве царской семьи в течение долгого времени являлись материалы расследования Н.А. Соколова и воспоминания генерала М.К. Дитерихса.

...Белые взяли Екатеринбург 25 июля 1918 г., через неделю после расстрела царской семьи и свиты. Решено было провести расследование. С трудом нашли следователя, некоего А. Наметкина, который и приступил к “Предварительному следствию по делу об убийстве бывшего императора Николая II”. Через неделю исполнявший обязанности прокурора Екатеринбургского окружного суда Кутузов, считая, что А. Наметкин ведет расследование недостаточно энергично, отстраняет его и передает дело в руки молодого и, увы, не очень опытного следователя И.А. Сергеева. М.К. Дитерихс пишет. “Если Наметкин отличался леностью и апатичностью к своим обязанностям, то Сергеев в произведенной работе выказал полное отсутствие самого скромного таланта следователя и абсолютное непонимание следственной профессиональности”. И. Сергеева отстранили от ведения дела 25 января 1919 г. Через месяц следствие об убийстве царской семьи было передано генералом М.К. Дитерихсом судебному следователю по особо важным делам Омского Окружного Суда Н.А. Соколову.

Николай Алексеевич Соколов родился в 1882 г. в Пензенской губернии. Окончил юридический факультет Харьковского университета. Революция застала его в должности судебного следователя по важнейшим делам в Пензе. Переодевшись крестьянином, Соколов пешком пробрался в Сибирь. Он получил назначение на должность судебного следователя по особо важным делам Омского окружного Суда, и ему вскоре было поручено следствие об убийстве царской семьи. Основываясь на многочисленных свидетельствах, а также предметах, найденных на месте преступления и рядом с местом захоронения Романовых, Соколов почти точно восстановил ход развития событий. После гибели А.Н. Колчака Соколов выбрался в Европу и осел в Париже. Он продолжал опрашивать всех, кто мог добавить что-то новое к его расследованию и, в конце концов, написал книгу “Убийство царской семьи”. В 1924 г. Соколова нашли мертвым около своего дома. На его могиле друзья написали “Правда Твоя -- Правда Во Веки”.

Материалы Н.А. Соколова органично дополняет книга М.К. Дитерихса, сыгравшего важную роль в расследовании убийства царской семьи. Генерал тщательно следил за ходом следствия и всячески помогал Соколову. В 1922 г., во Владивостоке он издал книгу “Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале”.

Михаил Константинович Дитерихс родился в 1874 г. В 1900 г. окончил Николаевскую Академию Генерального штаба. С осени 1917 г. генерал-квартирмейстер Ставки, Верховного Главнокомандующего, а с ноября -- начальник штаба Ставки. У адмирала А.Н. Колчака Дитерихс командовал Сибирской армией, а затем Восточным фронтом. Умер он в Шанхае в 1937 г.

К этим работам примыкает публикация бывшего воспитателя Наследника Престола Алексея -- Пьера Жильяра (мы печатаем две главы из его книги “Император Николай II и его семья”). Трагический конец русского царя и его семьи он наблюдал как бы со стороны и прибыл в Екатеринбург только после взятия его белыми. П. Жильяр посетил места, связанные с трагедией, собрал богатую информацию и многочисленные вещественные доказательства о кровавых событиях тех дней.

В книге также публикуются различные документы, относящиеся к этому чудовищному по своему зверству и цинизму убийству бывшего императора, его семьи и свиты. Связь между руководством большевистской партии в Москве, санкционировавшим убийство, и Уральским Советом, определившим время и способ убийства, была позднее описана Троцким. “Я вернулся в Москву после падения Екатеринбурга. Зайдя к Свердлову, я спросил его мимоходом. “Да, кстати, а что с царем?” “Все кончено, -- ответил Свердлов, -- он расстрелян”. “А где семья?” “И семья вместе с ним”. “Все?” -- спросил я с оттенком удивления. “Все, -- ответил Свердлов. -- А что?” Он хотел увидеть мою реакцию. Я ничего не ответил. “А кто принял решение?” -- обратился я к нему. “Мы решили это здесь. Ильич считал, что мы не должны оставлять белым знамя, которым бы они везде размахивали, особенно в теперешних трудных условиях”.

Я не стал больше задавать вопросов и счел дело закрытым, -- пишет далее Троцкий. Конечно, это решение было не только целесообразным, но и необходимым. Серьезность положения в это лето заставляла нас вести беспощадную борьбу, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царя и его семьи была необходима не только для того, чтобы запугать, ужаснуть и лишить всяких надежд врага, но и для того, чтобы сомкнуть наши ряды и показать, что дороги назад нет, что впереди или окончательная победа, или полное поражение... Ленин чувствовал это очень хорошо”.

Книга судебного следователя Николая Александровича Соколова ''Убийство Царской Семьи'' со времени своего появления в 1925-м году стала неоспоримым источником по истории цареубийства, причем как верные Государю, верующие в Его святость православные доверяют этому источнику, так и враги и клеветники Императора с готовностью цитируют его. Почему на книгу Соколова ссылаются наследники цареубийц, все эти бесчисленные Радзинские, понятно. в ней практически снят вопрос о ритуальном убийстве Царской Семьи, вернее, даже не снят, а аккуратно обойден. Ясны причины доверительного отношения многих почитателей святого Царя мученика к этим запискам, ведь под ними стоит имя честного, бескомпромиссного человека, смело взявшегося за расследование самого зловещего преступления ХХ века, разоблачившего и назвавшего главных убийц святых Царственных мучеников. Только вот внимательное прочтение этой книги показывает, что доверять ей целиком нельзя, что это частично фальсифицированный документ.

Список литературы

1. Н.А. Соколов «Убийство царской Семьи» - «советский писатель», 1990г

2. http.//www.rus-sky.com/history/library/sokolov.htm

3. http.//www.rv.ru/content.php3?id=1439

Размещено на Allbest.ru