История Республики Бурятия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Республика Бурятия в географическом отношении занимает центральное место в Прибайкалье. Её территория равна 351,3 тыс. кв. км. Население республики - 1045,6 тыс. чел. (по переписи 1989 г.), среди которых преобладают русские (726,2 тыс. чел.) и буряты (249,5 тыс. чел.). Помимо них в республике проживают представители более 60 других национальностей. Столица республики - г. Улан-Удэ - является одним из крупнейших городов Восточной Сибири.

С момента образования 30 мая 1923 г. республика сделала огромный рывок в своем развитии. Бывший аграрный край стал одним из развитых индустриальных регионов на востоке страны. И сейчас, несмотря на все сложности современной экономической и политической ситуации в России, Бурятия занимает второе место в рейтинге экономического роста регионов Восточной Сибири.

Административно-территориальное деление Республики Бурятия подвергалось неоднократным изменениям. В 1923 г. в состав образованной Бурят-Монгольской АССР вошли пять аймаков Бурят-Монгольской автономной области Сибири - Аларский, Боханский, Селенгинский, Тункинский, Эхирит-Булагатский и четыре аймака Бурят-Монгольской автономной области Дальнего Востока - Агинский, Баргузинский, Хоринский, Чикойский. К концу 1924 г. на территории Бурят-Монгольской АССР имелось 8 аймаков, которые без изменения просуществовали до проведения нового районирования республики в 1927 г., когда в состав Бурят-Монгольской АССР вошло 16 аймаков: Агинский, Аларский, Баргузинский, Баунтовский, Боханский, Верхнеудинский, Еравнинский, Закаменский, Кабанский, Кяхтинский, Мухоршибирский, Северо-Байкальский, Селенгинский, Тункинский, Хоринский и Эхирит-Булагатский.

В 1930 г. было принято постановление о включении республики в состав Восточно-Сибирского края. В результате на ее территории был образован 21 аймак. Постановлением ЦИК СССР 1937 г. Восточно-Сибирская область была разделена на Иркутскую и Читинскую области и одновременно изменены границы Бурят-Монгольской АССР. В состав Читинской области передавались Агинский и Улан-Одонский аймаки, а в состав Иркутской - Аларский, Боханский, Ольхонский, и Эхирит-Булагатский. После этих изменений территория Бурят-Монгольской АССР ограничилась 15 аймаками.

Все дальнейшие административно-территориальные преобразования происходили внутри республики.

Территория Бурятии простирается между 98° 40' и 116° 55' восточной долготы. Расположена республика на широте Лондона и Праги. Самый северный ее выступ достигает 57° 15' северной широты. Самая южная точка лежит на среднем течении р. Чикой под 49° 55' северной широты. В европейской части России возле этих широт распространена подзона смешанных лесов, лесостепи и степи между Псковом и Волгоградом.

Бурятия - это сердце Азии, расположенное почти в самом центре. Русская рубленая изба здесь соседствует с кочевой монгольской юртой, Сибирь встречается с Монголией, а елово-кедровая тайга проникает в сухие степи. В Бурятии естественно сочетаются ландшафты Швецарии и Тибета, леса и степи Европейской России и Маньчжурии. Уникальное разнообразие ландшафтов - от горно-тундровых и горно-таежных до степных и полустепных - в совокупности с крупнейшим в мире и древнейшим пресноводным озером Байкал определяет особое значение и ценность природы республики.

Территория Бурятии входит в пояс гор Южной Сибири (Восточный Саян и Забайкальская горная страна). Самой низкой ее отметкой является уровень озера Байкал - 456 м над уровнем моря, наиболее высокой - вершина горы Мунку-Сардык - 3491 м над уровнем моря (Восточный Саян).

Около 800-400 тыс. лет назад, в ашельскую нижнепалеолитическую эпоху, последовавшую за олдувайской, в Старом Свете сформировалось несколько очагов культуры, различавшихся особенностями каменной индустрии. Одним из таких центров был восточноазиатский, охватывавший территорию от гор Южной Сибири на севере до Тибета и равнин Китая на юге. Носителями этой культуры были архантропы, костные останки которых были открыты в пещере Чжоукоудянь около Пекина. Самыми северными стоянками ашельской эпохи в Сибири являются пещера Улалинка на Алтае, а также стоянки Филимошки, Амгунь, Кумары на Амуре, Диринг-Юрях в Якутии, Засухино в Забайкалье.

О дальнейшем историческом освоении человеком ойкумены, выборе благоприятных экологических условий указывают многочисленные памятники среднего палеолита (эпохи мустье), широко распространенные в горных странах северного полушария (Кавказ, Алтай, Забайкалье). В период казанцевского межледниковья (около 120-70 тыс. лет назад), судя по имеющимся находкам, Южная Сибирь была заселена представителями следующей ступени в эволюции человека - палеоантропами, или неандертальцами. Мустьерские стоянки известны в Туве, на Алтае, в Забайкалье; более 20 местонахождений мустьерских орудий обнаружены на берегах Ангары и Байкала. Среди находок нуклеусы, отщепы, остроконечники, скребла, чопперы, которые свидетельствуют об общности древнейшего населения Южной Сибири и Центральной Азии.

Обитатели мустьерских стоянок - неандертальцы - охотились на шерстистых носорогов, бизонов, лошадей, дзеренов - обитателей открытых степных пространств. Климат этого времени характеризуется, как теплый и достаточно влажный, с тенденцией похолодания во второй половине (80-60 тыс. л. н.).

Около 40 тыс. лет назад в Забайкалье появляются стоянки человека современного вида - Homo sapiens, культура которого получила название верхнего (позднего) палеолита. По времени она совпала с каргинским межледниковьем и последним, сартанским, оледенением. Забайкалье оставалось свободным ото льдов. Особенности географического положения Внутренней Азии определили положение южной границы ледников в Сибири гораздо севернее Байкала или поднимала их высоко в горы. По открытым пространствам Забайкалья бродили крупные травоядные животные, большая часть видов которых впоследствии исчезла: мамонты, шерстистые носороги, бизоны, благородные и гигантские олени, архары, лошади, дзерены, винторогие антилопы, куланы. Эта крупная фауна и привлекала сюда верхнепалеолитические сообщества людей.

Появление человека разумного (Homo sapiens) ознаменовало не только смену физического типа ископаемого человека, но и существенные изменения в материальной культуре. Появляется технически более совершенная, богатая типами орудий и разнообразная индустрия позднего палеолита. В обработке камня позднепалеолитический мастер достиг высочайшего уровня. С использованием костяных отжимников удавалось получать серии длинных пластин с параллельной огранкой, которые служили основой для изготовления разнообразных и специализированных орудий. Кроме того, появляются совершенные формы орудий из кости и комбинированные орудия с костяной или роговой основой и каменными вкладышами. Ассортимент орудийного набора позднего палеолита насчитывает более 90 типов - ножи, скребки, проколы, резцы и т.д.

Материалы памятников начальной поры верхнего палеолита в Бурятии и Забайкалье (25-40 тыс. л. н.) свидетельствуют о развитии различных культурных традиций: с одной стороны, наблюдается преемственность мустьерских и позднепалеолитических культур в технике пластинчатого расщепления, с другой - одновременное присутствие иных традиций обработки камня и использование в качестве заготовки отщепа. Памятники этого периода в Бурятии наиболее изучены: Варварина гора, Каменка, Подзвонкая, Куналей. Человек этого времени использовал различное каменное сырье для своих орудий: туфы, базальты, кварц, халцедон. Известны украшения в виде бусин-подвесок, амулетов, выполненные из мягкого камня. В это время отмечается и ранние формы геометрического орнамента - ритмические нарезки на изделиях из кости, прообразы будущих Мальтинских композиций. Комплекс данных говорит о том, что природно-климатические условия были достаточно теплыми и сухими, близкими к современным. Обилие животных - лошадей, дзеренов, бизонов, антилоп, носорогов - способствовало развитию человеческих коллективов и дальнейшему освоению новых территорий. Палинологические спектры свидетельствуют о мозаичности ландшафтов, с доминированием лесостепных и степных. Широко были распространены березовые и сосновые редколесья, отмечается присутствие тсуги, лещины, вяза, дуба.

Археологами раскопано несколько древних поселков, состоящих из одного или более жилищ, которые стояли вряд вдоль берега реки. Каркасы домов сооружались, возможно, из камня, дерева, костей и рогов животных и покрывались шкурами.

Выделяются небольшие постройки площадью 10-15 квадратных метров, которые, очевидно, предназначались для одной семьи. Основания каркасов укреплялись при помощи плит известняка, которые вертикально врывались в землю. На возвышающейся каменной основе крепился деревянный каркас с натянутыми на нем шкурами животных. Шкуры держались на жердях при помощи костей, мелких плиток известняка и рогов северного оленя. В центре дома располагался очаг - вырытая в земле круглая лунка, а в крыше отверстие для выхода дыма. Фундамент, на котором крепилась легкая и прочная куполообразная каркасная сетка, мог иметь круглую в плане форму.

Другой тип жилищ представляет собой навес с обширной площадкой. Стена, обращенная к реке, могла оставаться открытой. Возможно, она зашивалась шкурами животных. Фундамент состоял из каменных плит и вкопанных в землю черепов и трубчатых костей крупных животных. В отверстия полых костей вставлялись деревянные слеги, на которые натягивались шкуры. Впечатляют размеры домов такого типа. Площадь самого крупного из них составляет 84 квадратных метра. В такой капитальной постройке могли укрыться от зимней стужи несколько семей.

Археологами также были обнаружены остатки легких строений, напоминающих чум или шалаш. Поражает уровень строительной техники. Используемые несущие конструкции вполне современны: столбы, балки, колонны с базами-подставками. Первобытный человек не просто вкапывал в землю жердь, но загонял в землю «базу» - трубчатую кость мамонта с готовым гнездом для заостренного конца колонны.

Глиняный пол домов был посыпан порошкообразной охрой и имел красный цвет. На полу находилось кострище или обложенный камнем очаг. В качестве топлива использовались как дрова, так и кости. Кости при этом явно преобладали. Это объясняется тем, что кость, хотя и загорается с трудом, горит очень долго, а костный уголь и зола держат тепло дольше.

Вся жизнь людей древнего каменного века сосредоточивалась на этих продуваемых холодными ветрами стоянках, жавшихся к лесистым берегам рек. Сюда сносилась охотничья добыча, рыбные уловы, кремневые гальки. В этих хижинах-чумах, покрытых шкурами животных, при неровном свете костров изготавливались орудия труда, шилась меховая одежда, жарились на углях мясо и рыба. Суровый холодный климат каменного века заставлял искать на местности наиболее оптимальные для жительства участки.

Забайкалье в эпоху энеолита и ранней бронзы не представляло собой монолитного и единого этнокультурного района. Начавшийся здесь в период неолита процесс разделения путей этнокультурного развития степного и лесного населения в эпоху энеолита и ранней бронзы значительно усилился.

Одновременно шел процесс усиления роли, а затем и утверждения производящего хозяйства - земледелия и скотоводства. В горно-таежных районах Южного Забайкалья и Северной Монголии жили охотники и рыболовы.

В бронзовом веке в хозяйстве степного населения происходят большие изменения. Скотоводство становится основным видом хозяйственной деятельности. Так кости домашних животных найдены в 95-96%, а диких животных - только в 4% плиточных могил. Охота перестала играть какую-либо существенную роль. Данные о существовании земледелия зафиксированы в единичных плиточных могилах. Таким образом, в эпоху поздней бронзы и в начальный период раннего железного века население степных районов Забайкалья почти полностью отказалось от присваивающего хозяйства. А скотоводство и, возможно, земледелие убедительно доказали людям свое преимущество в производстве продуктов питания животного и, может быть, растительного происхождения. В это время производящее хозяйство стало прочной основой экономики степного населения.

С утверждением производящего хозяйства, особенно скотоводства, земля стала средством производства, а скот - легко отчуждаемым продуктом. Из-за земли и пастбищ учащаются военные столкновения, скот становится причиной военных набегов. Следовательно, в обществе появляются воины, а возможно и воины-всадники. Среди случайных находок предметы вооружения и конской сбруи встречаются гораздо чаще, чем в могилах. Известны наконечники копий, стрел, литые массивные чеканы - боевые топоры, мечи, бронзовые удила, псалии.

Время между распадом Монгольской империи в середине третьей четверти ХIV в. и присоединением к России в ХVII в. история Прибайкалья, Забайкалья и Восточной Сибири в целом недостаточно изучена.

О процессах, происходивших в районе Байкала в период феодальной раздробленности Монголии и ко времени прихода туда русских, дает представление расшифровка этнического названия бурят. С давних пор у монголов племена, обитавшие в лесной зоне, назывались лесными. «Некоторым из монгольских племен, у которых юрт был около леса, дали имя хойин иргэн, то есть лесное племя», - сообщает «Сборник летописей». В отличии от них монголы, живущие в степи, назывались степными. «А тех, что сидят в степи, называют кэхэрин баяут», - говорится об одной из ветвей племени баяут в том же источнике.

В связи с тем, что лесных племен в Монголии и на соседних территориях было много, то степные монголы наиболее крупным из них давали свои имена. В некоторых случаях это правило распространялось на отдельные, несколько обособленные группы племен, которые компактно обитали на одной территории и обладали схожими чертами в сфере хозяйства и традиционно-бытовой культуры. К числу таких относились племена западнее Байкала, у которых были сильны охотничьи традиции с навыками ведения полукочевого скотоводства и земледелия, существовала своеобразная, отличная от кочевников, материальная культура. Эти племена, среди которых ведущую роль играли булагаты и эхириты, степные монголы по аналогии с терминами булагачин и кэрэмучин («соболевщики» и «белковщики»), прилагавшихся к этой же группе предбайкальских племен, могли называть одним общим именем бураад. Бурат состоит из основы бураа и суффикса - д, означающего групповую совокупность людей. В монгольском языке бураа имеет значения «густая роща», «лесная чаша», «густой лесок», «растущий кучами или полосами на горах или в степи лес». Любое из них приложимо к Предбайкалью. Поэтому слово бурат, в широком смысле означающее «лесные» или «люди леса», точно соответствует понятию «лесные племена», которым степные монголы называли население по обе стороны Байкала.

Вначале бурат было только прозвищем, которое степные монголы применяли по отношению к лесным племенам Предбайкалья. Позже оно наполнилось этническим содержанием и превратилось в этноним бурат, ставшим общим наименованием предбайкальских племен. Просуществовав некоторое время в этом качестве, название бурат трансформировалось в известную ныне форму буряад (по-русски передаваемую как бурят), которая как название народности стала единым обозначением всего населения по обе стороны Байкала. Стало быть, современное название бурят, несмотря на несколько иное фонетическое оформление, имеет то же значение, что и ее проформа бурат - «лесные», «люди леса».

Существование проформы бурат доказывается его упоминанием в русских, ойратских, тибетских и других письменных источниках. Так, участник Первой Академической экспедиции по Сибири Я.И. Линденау, побывавший у якутов в 1741-1745 гг., установил, что «якуты называют братских… - бурат».

Во второй половине ХVII в. голландский ученый Н. Витсен, характеризуя народы Сибири, писал, что западнее Байкала живут бураты.

Приход русских в Приангарье и на Верхнюю Лену, непосильные поборы ясака, погромы казачьими отрядами улусов, произвол и притеснения со стороны администраций острогов дали мощный дополнительный импульс к сплочению всего предбайкальского населения. Особенно остро чувство единства проявилось в середине 40-х и начале 50-х гг. XVII в., когда бураты сообща подняли два крупных вооруженных восстания. Одновременное участие в верхоленском восстании булагатов, эхиритов, батулинцев, ашебагатов, хонгодоров и других племен и родов, выставление ими объединенных отрядов численностью до 2 тыс. человек несомненно свидетельствуют о существовании западнее Байкала коалиции племен. Об этом же убедительно говорят и ангарские события. Обещание, а затем исполнение угрозы побить русских на Белой и Голоустной показывает, что предбайкальцы в понятие «родина» включали все Предбайкалье, а не только территории отдельных родов и племен.

Таким образом, бытование в Предбайкалье по меньшей мере до середины ХVIII в. название бурат позволяет заключить, что она была исходной формой существующего ныне этнонима бурят. Изменение термина бурат в окончательную форму бурят произошло позже и явилось логическим завершением набиравших силу консолидационных процессов, в результате которых на основе племенного союза, называвшемся бурат и объединявшем только одних предбайкальцев, в рамках уже Российского государства возникла этносоциальная общность более высокого уровня - бурятская народность, располагавшаяся на обеих сторонах Байкала.

Если учесть, что все русское население Северной Азии в конце ХVII в. не превышало 25 000 человек (что сопоставимо с численностью только одного крупного сибирского народа - бурят), то становится понятной сложность самой задачи русской администрации - привести в подданство и «объясачить» бурятские роды и племена. В социально-экономическом отношении буряты были одним из наиболее развитых сибирских этносов, могли оказывать и часто оказывали серьезное военное сопротивление, выставляя сотни хорошо вооруженных, но не имеющих огнестрельного оружия всадников. Бурятская аристократия сама получала ясак со своих южносибирских кыштымов - данников и вовсе не была готова при первом появлении русских отрядов не только отказаться от эвенкийского или сойотского (тувинского) ясака, но и начать покорно отдавать «мягкую валюту» пришельцам. Для этого требовались очень веские причины.

События ХVII в. застали бурят в состоянии раздробленности. У бурят отсутствовала не только государственная организация, но и федеративное объединение племен и родов. Их сопротивление русским экспедициям иногда было успешным, но в итоге они вынуждены были мириться со строительством острогов, утратой кыштымов и «объясачиванием».

Сами буряты до присоединения к России были кыштымами халха-монгольских правителей и испытывали постоянные набеги монголов и джунгар. Принимая русское подданство, они получили военную защиту от беспокойных южных соседей. При этом, поскольку еще в течение многих десятилетий российско-монгольская граница была нестабильной и проницаемой, отдельные бурятские племена или роды, полностью или частично, в случаях обострения отношений с властями, могли мигрировать и действительно часто перекочевывали за российские пределы, а по прошествии какого-то времени, вновь взвесив «за» и «против», возвращались на север. Еще одна веская причина, обусловившая относительно мирное вхождение бурят в состав России, - выгоды российско-бурятской торговли, постепенное включение в общероссийский рынок, предоставлявший в обмен на пушнину и продукты животноводства достаточно разнообразную и дешевую промышленную продукцию, во многом превосходившую товары из Монголии и Китая.

Сеть острогов в Прибайкалье быстро росла. Заложенный Максимом Перфильевым в 1631 г. Братский острог ниже впадения Оки в Ангару был в 1636 г. сожжен «братцкими князцами», но сразу же восстановлен в устье Оки Николаем Рудаковским. В 1641 г. строится Верхоленский острог, в 1647 - Осинский, в 1648 - Удинский (современный Нижнеудинск), в 1654 - Балаганский острог. Движение шло по Лене и Ангаре к Байкалу. В 1652 г. было основано Иркутское зимовье на острове Дьячем близ устья Иркута, но Иркутский острог на правом берегу Ангары был построен в 1661 г. В 1660-х гг. северная часть Байкальской Сибири (Предбайкалье) уже прочно вошла в состав России. Монгольские правители иногда вспоминали о своих здешних кыштымах и ходили походами в области, прилегавшие к Балаганскому, Иркутскому и даже Братскому острогам (тайша Сэйгун в 1668 г., тайша Гыган в 1674 г.), но терпели поражение и изменить ситуацию уже не могли.

Гораздо более серьезную угрозу русской власти представляло сопротивление самих бурят, особенно восстания верхнеленских и ангарских племен (эхиритов, булагатов, ашибагатов, хонгодоров, отчасти хоринцев и батулинцев) в 1644-1647 и 1651-1653 гг.. Возмущенные не столько яасаком, сколько злоупотреблениями и жестокостями, общим разбойным поведением сибирских властей, буряты осенью 1645 - летом 1646 г. предприняли три похода на Верхоленский острог, сумев собрать значительное, достигавшее численности более двух тысяч человек объединенное войско. Восстание было подавлено в конце 1646 - начале 1647 г. несколькими русскими военными отрядами, с трудом разгромившими бурятские ополчения в нескольких сражениях, когда «бились с утра до вечера».

С 1651 по 1653 гг. длилось восстание ангарских бурят, подавленное специальной экспедицией Петра Бекетова. В 1658 г. унгинские буряты, пострадавшие от насилия и грабежа Ивана Похабова, управлявшего в 50-х гг. Братским и Балаганским острогами, и его приказных людей, подняли восстание, взяв свои пожитки и угоняя скот, бежали в Монголию. Вслед за унгинцами бежали в «мунгалы» окинцы. В 1660 г. произошел новый побег бурят. Балаганская степь опустела. Побег ясачных плательщиков приносил ущерб царской казне. Из Москвы пришел приказ о смене и наказании Похабова, однако он сумел избавиться от всякой кары. Балаганская степь была заселена выходцами из кудинских, верхоленских, идинских бурят.

За Байкал русские отряды начали проникать задолго до окончательного присоединения Предбайкалья. В 1640 г. Максим Перфильев попал в Забайкалье, двигаясь вверх по Витиму. Здесь он собрал ценные сведения о землях верхнеамурского бассейна. В 1643 г. Семен Скороходов, идя берегом Байкала, обогнул его, вышел на Верховья Ангары и, повернув на юг, попал в долину Баргузина. Перфильев и Скороходов действовали в эвенкийском ареале Забайкалья.

С забайкальскими бурятами первым встретился енисейский служилый человек Василий Колесников, весной 1645 г. переправившийся на лодках через Байкал в устье Селенги. Здесь Колесников столкнулся и с «большими брацкими», и с «мунгальскими людьми». Встреча эта обернулась боем, в котором «ватага» Колесникова потерпела поражение и вернулась на северо-западный берег Байкала. В следующем году Колесников предпочел не рисковать и пошел по следам Перфильева и Скороходова. Заложив у северной оконечности Байкала Верхнеангарский острог, он отправил на юг четырех разведчиков-казаков, которые, двигаясь к Селенге, попали в ставку зятя монгольского цэцэн-хана - некоего Турухай-Табуна, контролировавшего значительную часть монголо-бурятского Забайкалья. Одаренные Турухай-Табуном и получившие от него подтверждение о том, что в Забайкалье имеется «золотая и серебреная руда», казаки вернулись в Верхнеангарский острог.

Не получая сведения от Колесникова, енисейский воевода направил в Забайкалье в 1647 г. Ивана Похабова, а в 1648 - Ивана Галкина. Отряд Похабова переправился через Байкал и захватил в плен более 70 «иноземцев», оказавшихся подданными Турухай-Табуна. От мыслей немедленно «объясачить» забайкальских бурят ему пришлось вскоре отказаться - «наше моче столько не стало, потому что люди многие и конны, а живут в скопе и от рек откочевали». Похабов благоразумно вернул пленных Турухай-Табуну, побывал в ставке и этого князя, и при дворе его монгольского сюзерена цэцэн-хана и хотел даже направиться в Китай, но не был туда пропущен этим халхаским ханом и вернулся в Енисейский острог.

Иван Галкин с 60 спутниками предпочел северный путь, обогнул Байкал и осенью 1648 г. оказался на Баргузине, на правом берегу которого поставил острог. Головой Баргузинского острога Галкин прослужил два года, в течение которых русское подданство приняло бурятское и эвенкийское население, обитавшее в долине Баргузина, Витима и его левых притоков, в котловине Еравнинских озер. В итоге к 1650 г. северная часть нынешней Бурятии оказалась присоединенной к России.

Баргузинский острог не менее 10 лет оставался важнейшим русским опорным пунктом в Забайкалье. В 1653 г. Петр Бекетов заложил Нелюдский острог на правом берегу Шилки напротив устья Нерчи, но место было выбрано неудачное, а Нерчинский острог был поставлен в 1658 г. В 1653 году основал Иргенский острог на озере Иргень в междуречье Ингоды и Хилка, в 1658 г. - Телембинский острог в долине Конды, затем - Еравнинский острог. Эти форпосты закрепляли за Россией бассейн Витима и истоки Амура.

Отсюда и было предпринято в середине 1660-х гг. освоение бассейна Селенги - основного тогдашнего ареала забайкальских бурят. Баргузинские казаки под предводительством Ловцова и Васильева на парусных судах вошли в Селенгу, поднялись по ней до устья Чикоя и в сентябре 1665 г. поставили здесь Селенгинский острог - в стратегическом отношении, как подметил живший здесь позднее декабрист М.А. Бестужев, «на месте как нельзя более соответствовавшем этой цели».

Несколькими месяцами позже, в конце 1665 или в начале 1666 г. уже из Селенгинского острога было заложено зимовье при впадении Уды в Селенгу. Зимовье превратилось вскоре в Верхнеудинский острог, в ХVIII в. ставший городом Верхнеудинском, а в 1923 г. столицей бурятской автономии (с 1934 г. - город Улан-Удэ). Этот относящийся к наиболее крупным и известным сибирским центрам город начинался с русского острога скромных размеров, если судить по описанию трехвековой давности: «С левой стороны Селенги реки, с востока, идет Уда река, над ней Удинский город в близости от Удинского Устья. У города часовня. Посад над горою. На посаде дворов жилетцких людей и казачьих изб со сто. В городе строены четыре башни четвероугольные, пятая на углу осьмиугольная. В городе изба караульная, погреб зелейный (пороховой), над ними сарай» В 1700 г. население Удинска составляло всего более «трехсот душ мужского пола».

В эпоху присоединения к России забайкальские буряты находились в ином положении, чем их соплеменники севернее Байкала. Забайкальские буряты находились в менее стесненных обстоятельствах. Для их миграции на юг были открыты бескрайние степи Монголии, а монгольские правители не только имели права на бурятских кыштымов, но и несли по отношению к ним обязанности военной защиты.

Поэтому русско-бурятские конфликты в Забайкалье фиксируются в основном в начальное время российского господства и проходят при участии или подстрекательстве монгольских тайшей. Так, в 1650 г. на берегу Байкала бурятские кыштымы Турухай-Табуна убили возвращавшегося из Монголии русского посла Ерофея Заболотского. Об этом вспоминал в «отписке» следующего года сибирский воевода А. Пашков, сообщая о нападении на казаков, шедших в Енисейский острог с Шилки с собранным ясаком от Петра Бекетова.

В 1670-1680-х гг. русское господство в Забайкалье еще было непрочным, так что «мунгальские» люди продолжали считать себя хозяевами: «Приезжают де с мунгальской степи и от мунгальских тайшей в братцкие землицы мунгальские люди по вся годы и забирают с брацких и иркутцких ясачных людей ясак на своих тайшей сильно (силой) и чинят де ясачным людям обиды и налоги, отымают у ясачных людей жен и детей и увозят к себе в Мунгальскую землю и от тово де в твоем великого государя ясачном заборе во всех острогах чинитца многая поруха и в ясачных иноземцах смута, а оборонять де, государь, ясачных людей служилым людям от мунгальских людей некем, потому приезжают мунгальских людей в Братцкие землицы человек по двести и по триста, а служилых, государь, людей в острогах за малолюдством бывает мало».

«Своя правда», вернее, обоснованное историческое право на забайкальские земли имелось и у монгольских правителей - наследников империи Чингисхана. Когда в 1681 г. из Селенгинского острога ко двору тушету-хана прибыл сын боярский Василий Трусково и просил унять нападения.

С конца 1670-х гг. под Селенгинским, Удинским и другими острогами практически каждый год появлялись небольшие отряды «мунгальских воровских людей», громившие русские заимки и бурятские кочевья, угонявшие скот и пленных. Характерно, что уже в это время жившие под защитой острогов буряты вовсе не хотели возвращаться в монгольское подданство. Тем более их не устраивало «двоеданство». Создавались совместные русско-бурятские ополчения, дававшие отпор монгольским и табангутским налетчикам. В 1682 г. «селенгинские и нерчинские острогов служилые и промышленные и гулящие люди и ясачные иноземцы (буряты и эвенки), собрався четыреста человек, нерчинских семьдесят человек да иноземцев ясачных людей семьдесят человек, ходили за мунгальскими воровскими людьми и за своим отгонным табуном».

Сам факт вхождения Забайкалья в состав России был обеспечен настроениями подвижного монголоязычного населения, в основной массе буквально «проголосовавшего ногами» за российское подданство. Один из исследователей истории бурятского народа Е.М. Залкинд справедливо отмечал: «В семидесятые - восьмидесятые годы (ХVIII в.) у бурят исчезают последние колебания: сравнение господства монгольских тайшей с русским оказалось не в пользу первых… Князцы и лучшие люди пошли на верную службу самодержавию, убедившись, что их власти над сородичами никто не угрожает. Простой же народ убедился, что русская власть прочнее и надежнее, требует меньших материальных жертв и крови, которая щедро проливалась в Монголии при непрекращающихся там столкновениях князей».

Однако укрепившись в Забайкалье, русские служилые люди и власти острогов стали притеснять бурятское население, захватывая их земли. В 1702 г. хоринские буряты вынуждены были отправить в Москву целую делегацию, возглавляемую зайсаном галзотского рода Баданом Туракинским с челобитной Петру 1. Встретившись с делегацией, Петр 1 22 марта 1703 г. издал Указ и приказал «свесть служилых и всяких чинов людей по другую сторону Селенги.., чтоб им иноземцам от их налог и обид вконец не разоритца». Этот Указ Петра 1 был первым официальным царским документом, имевшим большое значение для закрепления за бурятами и земельных угодий.

После заключения Нерчинского договора российско-китайская граница фактически отсутствовала по крайней мере около тридцати лет. Буряты ставшие российскими поданными, не были стеснены в своих миграциях, поездках и контактах, значительно расширили свои кочевья.

Положение изменилось в 1727 г., когда российский посланник С.Владиславич-Рагузинский заключил с представителями Китая в августе Буринское соглашение, а в июне 1728 г. Кяхтинский договор. Этими дипломатическими актами русско-китайская граница была достаточно четко определена от Аргуни до истоков Енисея. Крупные миграции бурят и монголов с этого времени прекратились, и этническая картина в Забайкалье стала заметно более стабильной. Стоит подчеркнуть, что бурятское население не только не сопротивлялось этим мерам российского правительства, но проявило полную лояльность, о чем С. Владиславич-Рагузинский дал без преувеличения восторженный отзыв: «Служат верою России, не уступая природным россиянам: своим оружием и кочеванием границу распространяли, мунгальской землицы великою частью завладели, на границы с великим чаянием и верностью были доброоружены и доброконны, держали оную почти по всему расстоянию в многолюдстве; прикрытием границ и разъезда служили без жалованья с добрым сердцем и учтивостью, на которых я имел большую надежду, видя их храбрость и усердие».

Так завершился растянувшийся на столетие процесс присоединения Байкальской Сибири к Российскому государству.

Присоединение Бурятии к России явилось переломным событием в истории Бурятии и ее коренных народов. Оно изменило весь ход истории бурятского народа и во многом предопределило его судьбу. Все культурные, экономические и политические связи Бурятии с этого момента в значительной степени были переориентированы с юга, Монголии и Китая, на север и запад.

С включением в состав Российской империи Бурятия, так же как и другие районы Сибири, обретает статус восточной окраины, призванной удовлетворить потребности бурно развивающегося Российского государства в источниках его финансового благополучия, каковым выступала в первую очередь пушнина. Позднее Байкальская Сибирь пополняла государственную казну серебром и золотом, другими богатствами своих недр.

На достижение этой цели были направлены все мероприятия Российского государства по организации управления краем и включении Байкальской Сибири в общероссийский рынок. Этому процессу в той или иной степени были подчинены и все изменения в культурной и хозяйственной жизни местного населения, переселенческая политика правительства, изучение края.

Присоединенным сибирским краем первоначально управлял Посольский приказ, затем Приказ Казанского дворца. Однако дела по управлению Сибирью были столь многообразны и обширны, что в 1673 г. создается специальный Сибирский приказ, в котором сосредоточиваются и решаются все дела по краю.

Основной единицей административного деления Сибири, как и европейской части страны, в ХVII в. был уезд, во главе которого становились назначенные царем воеводы. С введением уездного воеводства в Енисейске в 1629 г. и областного воеводства в 1677 г. предбайкальские и забайкальские остроги находились в ведении енисейского воеводы. В 1682 г. учреждаются уездные Иркутское и Нерчинское воеводства. Иркутскому воеводе подчинялись Балаганский, Верхоленский, Идинский остроги. Бирюльская слобода на Лене и все остроги Западного Забайкалья: Баргузинский, Верхнеудинский, Селенгинский, Ангарский, Баунтовский, Кучидский, Кабанский, Ильинский, Тункинский. В состав Нерчинского воеводства вошли остроги Восточного Забайкалья и Приамурья.

Воевода соединял в своем лице гражданскую и военную, а также судебную власти. В случаях, не предусмотренных указами, они могли действовать по своему усмотрению. Таким образом, воеводы имели неограниченные возможности для произвола и злоупотреблений.

Почти такими же властными полномочиями пользовались на местах управители острогов, или как их называли по должности, приказные лица. В их ведении находилось управление острогом и приписанным к острогу крестьянами.

Крестьянский быт, занятия полностью контролировались администрацией, должностными лицами, так же как и жизнь других сословий и ясачных.

Основой обязанных отношений бурятского и тунгусского населения с российским государством стала выплата ясака. В ХVII в. размер выплачиваемого ясака не был четко определен и собирался пушниной в пересчете на соболя. В зависимости от рода занятий и района обитания ясак устанавливался от одного до десяти соболей на работоспособного мужчину от 16 до 55 лет. В районах с относительно лучшими охотничьими угодьями размер ясака был больше, чем в степных и лесостепных районах, где преимущественным занятием обитателей было скотоводство. Так, часть верхоленских, кудинских, а также баргузинские, еравнинские буряты платили ясак в два соболя, остальные по соболю. Прибайкальские тунгусы же, основным занятием которых была охота, платили от 2 до 10 соболей. Максимальным в 10 соболей ясак был в отношении ангарских (северобайкальских), баунтовских, баргузинских тунгусов, где добывали самого ценного баргузинского соболя. В зависимости от качества цена соболя устанавливалась от рубля до 10 - 15 рублей.

Так как не все плательщики ясака могли сдавать именно соболя, в зачет шли другие виды пушнины, шкуры лося, изюбра, медведя, волка, росомахи и другие. Наиболее ценным считался мех выдры, особенно камчатской (калан), который оценивался в 3 - 4 соболя, серебристо-черной и черной лисицы (в 2 соболя).

Безудержная погоня за ясаком, стремление к все большему увеличению его поступления в государеву казну, корыстная алчность сибирских воевод, приказных лиц, сборщиков ясака, писцов, т.е. всей иерархии сибирской администрации привели к тому, что в короткое для истории время, за каких-то два столетия, пушное богатство Сибири было в корне подорвано. Наиболее ценные виды пушных зверей практически были уничтожены. Так в Сибири исчезли самый ценный пушной зверь - речная выдра, бобры сократились до минимума, сохранились лишь в труднодоступных высокогорных районах соболь, серебристо-черная и черная лисица. По официальным данным Баргузинского острога, только за 9 лет с подведомственных ясачных было собрано около 11,5 тысяч шкурок соболя.

С сокращением поголовья пушных зверей и сокращением в связи с этим их поступления в казну царское правительство вынуждено было, начиная с конца ХVII в., официально разрешить сдачу ясака не пушниной, а скотом. Это разрешение было необходимо, прежде всего, для бурят-скотоводов, которые почти не охотились на пушных зверей и для сдачи ясака закупали пушнину у своих соседей-тунгусов.

На первых порах взаимоотношения коренного населения Байкальской Сибири с Российским государством ограничивались сбором ясака в обмен на европейские товары и защиту от беспокойных соседей.

В ХVII - начале ХVIII в. у бурят и эвенков сохранилось свое внутреннее управление во главе с князцами. Для закрепления подданнических отношений в острог от бурятских и эвенкийских родов забирали аманатов - знатных заложников, обычно близкого родственника князца или одного из представителей знати. В течение всего ХVIII в. российское правительство практически не вмешивалось в дела внутреннего управления коренных жителей Забайкалья. Об этом говорят те немногочисленные документы, которые мы можем назвать нормативными актами по управлению Восточной Сибирью.

В июне 1728 г. С. Владиславич-Рагузинский дал инструкции комендантам пограничных застав в Кяхте и Цурухайтуе, в которых определялись тактические принципы управления «инородцами»: «С его Императорского Величества подданными ясачными тунгусами и прочими поступай снисходительно, которых в нуждах требуй с прошением, а повелительно не поступай, дабы их на сердце, или прочее несогласие, не привесть…».

Таким образом, вопросы раскладки ясака и все незначительные дела передавались на рассмотрение и разрешение внутри рода и лишь более значительные дела, затрагивающие интересы русского населения и царизма, передавались на суд царских властей.

С 1740-х гг. учреждаются степные конторы - главные управленческие структуры у бурятского населения. Во главе их становятся тайши или главные шуленги и 6 депутатов от родов. Сохраняются собрания представителей родов - албанные сугланы, на которых решаются вопросы раскладки ясачных податей и повинностей.

Вместе с «государевыми людьми» на Восток двинулось и русское земледельческое население. Российское правительство всячески поощряло этот стихийный процесс, позволявший уже на начальных этапах освоения края перевести продовольственное обеспечение переселенцев на местную основу.

Поэтому оказавшихся в Сибири крестьян, даже убежавших от своих помещиков в Европейской России, царское правительство не преследовало, не стремилось возвратить к прежним хозяевам, а старалось посадить на землю, с тем чтобы они завели собственное хозяйство, занялись хлебопашеством.

Крестьяне в Сибири наделялись государством определенным количеством пахотных и сенокосных угодий, размер которых зависел от возможностей самого крестьянина и его семьи. На отведенных угодьях он должен был построить дом, завести хозяйство. Если крестьянин заводил хозяйство за счет собственных сил и средств, то ему давалась двух-трех, редко пятигодичная льгота в уплате податей в пользу государства. Если хозяйство заводилось при помощи государства деньгами, рабочими и продуктивным скотом, семенами, сельскохозяйственными орудиями, то его хозяин не получал льготной отсрочки в уплате податей.

Размер податей зависел от размера хозяйства. На четыре десятины (десятина - чуть больше современного гектара) «собинных» (собственных) посевов сибирский крестьянин был обязан возделывать одну десятину государственных посевов, т.е. он обязан был сдавать в государеву казну 1/5 часть полученного хлеба. Натуральная подать хлебом являлась основной обязанностью сибирского крестьянина.

Более того, правительство проводило целенаправленную политику по увеличению хлебопашеского населения Байкальской Сибири: один из основных компонентов, составлявших русское сибирское крестьянство, стали ссыльные. Особенно активизировался этот процесс с середины ХVIII в.

Русские крестьяне в Сибири, Бурятии осваивают, прежде всего относительно плодородные речные долины в южных районах. Такими благоприятными в земледельческом отношении районами юга Сибири были долины Ангары, верховьях Лены и их притоков, в Забайкалье - Селенги, Уды, Хилки, Ингоды, Шилки. Крестьяне распахивают земли, заводят посевы, строят дома, другие хозяйственные постройки. Так появляются все новые и новые деревни и села. Первоначально деревни были маленькими, всего в один, два, три, редко больше дворов.

Помимо крестьян сельским хозяйством в целях самообеспечения должны были заниматься все остальные категории русского населения. Занимались им и служилые люди, промышленные (т.е. занятые на различных промыслах) и «гулящие» (без определенных занятий) люди, купцы, не исключая и представителей власти - чиновников всех рангов. Последние использовали для работы в своем хозяйстве закабаленных ими людей и просто крестьян, работников заводов, других предприятий.

В 1762 г. указом Екатерины II натуральная подать была заменена денежной, вместо хлеба стали взимать деньги. Эта мера способствовала втягиванию натурального крестьянского хозяйства в рыночные отношения, его дальнейшему развитию.

Помимо выплаты натуральной, затем денежной подати сибирские крестьяне обязаны были выполнять различные повинности в пользу государства. Они должны были ремонтировать, содержать в исправности дороги (дорожная повинность), перевозить на своих подводах от одного населенного пункта до другого казенные грузы, воинские команды, пускать последних на постой. Крестьян привлекали к строительству казенных зданий, воеводских домов и домов других должностных лиц. Они же обязаны были заготавливать дрова, лесоматериалы для казенных надобностей, перевозить их в город. Кроме того, с крестьян собирали средства на содержание местной администрации, плату за сенокосные, рыболовные угодья. Крестьяне же платили церковную ругу - десятую часть своего урожая на содержание церкви, строили дома для духовенства, не считая различных временных сборов на церковные нужды.

С конца ХVII в. в хозяйстве, быте, образе жизни бурят начинают происходить довольно серьезные изменения. В новых мирных условиях, установившихся после присоединения, бурятское хозяйство развивается достаточно стабильно, по восходящей линии. Буряты и русские взаимно нуждались в установлении и укреплении хозяйственных, бытовых и культурных связей, что и привело к развитию хозяйства. Этому процессу способствуют довольно распространенные в ХVII - ХVIII вв. межнациональные браки между русскими и бурятами.

Особенно усиливается влияние русской хозяйственной культуры на бурятское население с 1740-х гг. В это время предбайкальские буряты все в большем числе начинают заниматься пашенным земледелием. Царское правительство по представлению иркутского вице-губернатора содействует распространению земледелия у бурят путем раздачи семян, земледельческого инвентаря и предоставления на некоторое время льгот от выплаты ясака с земледельческой продукции.

Внедрение земледелия вызвало некоторые изменения в быте, образе жизни бурят. По примеру русских крестьян, на зимниках начинают строить четырехугольные избы, другие хозяйственные постройки, ограничивется число кочевок.

В Забайкалье земледелие получило широкое распространение в устье и нижнем течении Селенги, в долинах Уды, Чикоя и Шилки. На рубеже ХVIII - ХIХ вв. значительный приток земледельческого населения (главным образом, выходцев из Малороссии) был направлен на восточное ответвление Московского тракта, шедшего от Верхнеудинска через Читу на Нерчинск по долинам Ингоды и Шилки. К концу ХVIII в. Байкальская Сибирь стала производить хлеб не только для нужд края, но и на продажу.

В процессе присоединения Сибири, Бурятии царское правительство наказывало казакам, их предводителям не только искать «государству казну… новых землиц ясака», но и стараться всеми мерами найти источник серебра, золота, других металлов.

Забайкалье (как и Алтай) стало важнейшим источником добычи свинца, а во второй половине ХVIII в. - олова и меди. Эти металлы были нужны России для чеканки монет, при выплавке серебра, но в еще большей степени для производства вооружений. Десятки тысяч пудов свинца в первой половине ХVIII века отправлялось из Забайкалья на Алтай и в Европейскую Россию.

Бюрократические методы управления Сибирью, Бурятией в конце ХVIII - начале ХIХ в. были крайне неудовлетворительны. Огромный ущерб развитию производительных сил края, крестьянских хозяйств, ремесла, торговли, да и государственной казне наносила сложившаяся, фактически негласно узаконенная, система взяточничества поборов, всеми должностными лицами - чиновниками.

Действующая система управления в Сибири по результатам ревизии обнаружила полную несостоятельность. Поэтому по представленному М.М.Сперанским проекту решением специально созданного Сибирского комитета, утвержденного царем, в Сибири в 1822 г. была проведена реформа управления. Вместо одного были созданы два: Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское генерал-губернаторства с центром в Тобольске и Иркутске. Они делились в свою очередь на губернии и области, губернии на округа, округа, на волости, волости состояли из сельских обществ. В результате реформы удалось в определенной мере создать более стройную самоконтролирующуюся систему управления, однако полностью преодолеть былые недостатки, устранить возможность деспотических методов в управлении не удалось. Положительным моментом ревизии М.М. Сперанского явилось также некоторое улучшение в быте крестьян, особенно горнозаводских, бурят и тунгусов.

В отношении коренных сибирских народов, бурят, тунгусов, якутов и других, по предложению М.М. Сперанского, была введена специальная система управления, названная им «Устав об управлении инородцев». По «Уставу…» коренные народы делились на оседлых, кочевых и бродячих. К оседлым были отнесены буряты и другие, живущие в городах и селах, ведущие в основном земледельческое хозяйство. В правовом отношении были приравнены к русским мещанам и крестьянам, кроме обязанности поставлять рекрутов в армию. К кочевым была отнесена основная масса бурятского и часть тунгусского населения Бурятии, главным занятием которых продолжало оставаться кочевое скотоводство, в силу особенностей ведения которого они по сезонным изменением в году меняли места своих кочевок. По «Уставу…» за ними были закреплены в постоянное пользование места их кочевок, без разрешения бурятских и эвенкийских родовых органов управления на этих землях русским крестьянам было запрещено самовольно селиться. О действенности этого запрета говорит тот факт, что чуть ли не до конца Х1Х в. почти вся долина реки Уды находилась в основном в пользовании хоринских бурят, в долине существовало лишь несколько небольших русских сел. Кочевые народы имели такие же права и обязанности, что оседлые. Также были освобождены от рекрутчины, кроме тех бурят и тунгусов, которые были записаны в казачье сословие. К бродячим были отнесены тунгусы-оленеводы и небольшие группы бурят в верховьях реки Джиды, в горных районах Восточных Саян и в районе Еравнинских озер, для которых в большей степени был характерен охотничье-промысловый тип хозяйства.

Управление бурят и тунгусов строилось по родам или улусам, во главе которых стояли избираемые родовые старосты и их помощники писцы. Несколько родов (улусов) объединялись в инородческую управу во главе с родовыми головами. Несколько инородческих управ образовывали степную думу. Во главе степной думы ставился избираемый на собрании родовых голов тайша (или шуленга), его помощник - второй тайша. В состав думы входили выборные члены думы и родовые головы, делопроизводство вели делопроизводители-писцы. По уставу были учреждены Аларская, Балаганская, Идинская, Кудинская, Верхоленская, Ольхонская и Тункинская у иркутских бурят, Кударинская, Баргузинская, Селенгинская и Хоринская степные думы у забайкальских бурят. В 1837 г. из состава Хоринской степной думы выделилась самостоятельная Агинская дума.

Введенная в 1822 г. система управления для коренных народов Сибири через степные думы предоставляла этим народам определенную самостоятельность. Степные думы самостоятельно определяли, регулировали основные вопросы внутренней жизни бурятского, тунгусского, якутского и других народов Сибири. Они занимались учетом подведомственного населения, раскладом ясачной подати и повинностей, вопросами землепользования, решали несложные судебные гражданские и уголовные дела. Местным органам царской власти без особой надобности запрещалось вмешиваться в дела степных дум, подведомственного населения. По «Уставу об инородцах…» ясачным народам Сибири было предоставлено право направлять своих детей в государственные учебные заведения и открывать свои училища.

М.М. Сперанским были предприняты шаги по упорядочиванию службы Забайкальских казаков: они были соединены в пограничное войско, разделенное на 3 пограничных отряда.

Дальнейшие преобразования в крае связаны с именем Н.Н. Муравьева-Амурского, вступившего в должность генерал-губернатора в 1847 г.

Сибирь почти сразу после присоединения становиться местом каторги и ссылки, особенно Забайкалье, куда ссылали особо опасных, с точки зрения правительства, преступников: участников народных выступлений, одиночных бунтовщиков против крепостнических отношений, некоторых лиц из высших правительственных кругов, которые своими действиями пытались определить на высшие должности себя и своих людей, но потерпели неудачу в придворной борьбе.

С конца ХVIII в. в сибирское изгнание направляются первые политические ссыльные. Одним из них был выдающийся русский писатель А.Н. Радищев, чей страстный призыв к изменению существующих в стране порядков, облегчению положения крепостных крестьян прозвучал на всю Россию. В конце 1790-х гг. в Восточное Забайкалье тайно, закованный в ножные и ручные кандалы, был сослан в бессрочную каторгу майор Федосеев, так же как и Н.А. Радищев призывавший к уничтожению крепостнических отношений. Тогда же, в 1790-х гг., в Восточную Сибирь стали прибывать участники польского национально-освободительного движения, принявшие деятельное участие в восстании Костюшко.