Историческое познание с позиций вероятностно-смыслового подхода

Формату идеи «правдивости» историка соответствуют прагматическая, семантическая, субъективистская, монистическая и дуалистическая интерпретации эпистемологического образа научной истины.

Суть предложенной Ч. Пирсом, У. Джеймсом, Дж. Дьюи прагматической интерпретации (она же - операционализм П. Бриджмена) состоит в том, что полезность, ценность научной истины ставится в зависимость от условий и цели решаемой познавательной задачи.

Восходящая к Аристотелю, принятая Больцманом, М. Планком, А. Энштейном, Л. де Бройлем, А. Тарским семантическая интерпретация состоит в том, что полезность, ценность научной истины является производной не только от условий и цели решаемой познавательной задачи, но и от ее семантической адекватности.

Сформулированная Э. Махом и частично поддержанная А.Эддингтоном и Э. Шредингером субъективистская интерпретация референтом научной истины объявляет ощущения или идеи субъекта, вовлеченного в познавательную деятельность

Согласно монистической интерпретации референты научной истины относятся либо к реальным сущностям, либо к психическим состояниям самого исследователя, и при этом тезис о гомогенности класса ее референтов дополняется положением о нередуцируемости реального бытия к бытию субъективного и наоборот.

Согласно развивавшейся Дж. Дьюи, П. Бриджменом, Н. Бором, В. Гейзенбергом дуалистической интерпретации научная истина «говорит» одновременно и об объектах, и о внутренних состояниях познающего субъекта (наблюдателя).

Поэтому теории и концепции исторического процесса, для которых характерны: 1) гносеологический плюрализм, 2) признание непричинной детерминации исторических событий; 3) интерпретация исторических закономерностей как статистических; 4) истолкование исторического процесса как многофакторного, дисперсного процесса, мы называем неклассическими.

Формату модельной гносеологии соответствует являющаяся синтезом семантической, реалистической, монистической и эволюционистской интерпретаций научной истины диалектико-материалистическая интерпретация. Основная идея этой интерпретации: существуют вещи (объекты), бытие и свойства которых не зависят от того, воспринимаются, мыслятся, измеряются ли они кем-либо или нет. Объекты познаваемы, т.е. воспроизводимы в модельно-знаковой форме в единой системе «теория-эксперимент». Не существует преимущественной (аподиктической, избранной) теоретико-познавательной модели объекта, любая из них может бытьуточнена и исправлена с целью усиления ее эмпирического содержания.

Постнеклассическим теориям и концепциям исторического процесса присущи все черты, свойственные неклассическим теориям. Но есть и принципиальные отличия. Одно из них заключается в попытках синтеза современных гуманитарных и естественнонаучных эволюционных представлений. Поэтому большая часть постнеклассических теорий носит по сути дела междисциплинарный характер.

Таким образом, эпистемологические образы научной рациональности и научной истины имеют взаимосвязанную смысловую структуру. Так, интерпретации эпистемологического образа научной истины предопределены селективными свойствами смыслового содержания парадигм научного исторического мышления, отражающих, в свою очередь, логику развития исторического познания. Сложность вопроса об истине в исторической науке определяется тем, что понятие истины имеет два смысловых значения: гносеологическое и аксиологическое. Наличие аксиологической характеристики научной истины, а также разнообразных конкретных интерпретаций эпистемологического образа научной истины является одной из причин многозначного, вероятностного характера исторического знания.

2.3 Эпистемологический образ исторического времени

Этот образ имеет сложную, многоуровневую структуру. На его метауровне находится крайне абстрактный образ времени как свойства окружающей действительности изменяться. Эта метааксиома существует в форме метафоры Реки Времени. Есть и логическая форма этой метааксиомы, сформулированная Аристотелем. Время по Аристотелю - это не движение, а «число, мера движения, рассматриваемая с точки зрения «раньше-позже» [32, с.40-41].

Время как общее свойство материальных объектов характеризуется продолжительностью, скоростью протекания, направленностью. Продолжительность и скорость протекания можно измерить (если есть независимая от измеряемых процессов система измерения - часы). Направленность же постигается априорно: оно очевидно, но не измеряемо.

Макроуровень эпистемологического образа исторического времени репрезентируют философские концепции времени. Как показывают исследования специалистов [См.: 183, 222, 277, 306], к началу XX века в философии сложились два разных мыслительных образа времени: времени наблюдателя и времени действующего. Обозначив их как "Время-1" и "Время-2", И.М. Савельева и А.В. Полетаев свели различия между ними в следующей таблице [306, с.79]:

Таблица 1 Характеристики философских концепций времени

Комментируя эту таблицу, И.М. Савельева и А.В. Полетаев отмечают, что:

- Статистическая концепция времени «предполагает реальное и в определенном смысле одновременное существование событий прошлого, настоящего и будущего, рассматривая становление и исчезновение материальных объектов как иллюзию, возникающую вмомент осознания того или иного изменения. Динамическая же концепция предполагает реально существующими лишь события настоящего времени, рассматривая события прошлого и будущего как реально уже или еще не существующие»;

Оппозиция гомогенности и гетерогенности характеризует прежде всего, качественную однородность или неоднородность времени. В первом случае подразумевается, что время является «пустым» или открытым» и не имеет никакого самостоятельного содержания». Во втором же случае «каждый момент времени имеет собственную смысловую наполненность, задаваемую присущими тому или иному индивиду представлениями о прошлом и будущем».

Дискретность времени подразумевает математическую непрерывность как непрерывную делимость. Это предполагает невозможность нахождения предмета в некотором переходном состоянии даже в самый короткий промежуток времени. Динамическая же непрерывность означает, что благодаря памяти и ожиданиям текущий момент времени связан со всеми остальными через восприятие индивида. «Прошлое и будущее определяются «настоящим» и не существуют вне его, но точно так же текущий момент времени не может существовать без прошлого и будущего, ибо именно они и образуют настоящее»;

Представление о каузальной нейтральности времени подразумевает независимость течения времени от его содержания. Каузальная же эффективность означает, что само течение времени порождает изменения - «например, увеличение накопленного объема знаний становится эндогенной силой, движущей развитие общественной системы». Кроме того, это означает, что состояние системы в определенный момент зависит от состояния системы в предшествующий момент времени - например, наши сегодняшние представления о будущем непосредственно влияют на это будущее»[306,с.80-83].

И.М. Савельева и А.В. Полетаев отмечают, что в исторических исследованиях присутствуют оба философских образа времени. Пропорции же этих образов в конкретном исследовании определяются соотношением позиций в двойственной по своей природе роли исследователя - позиций наблюдателя и действующего [306,с.90-91].

Представление о наличии двух сущностно различных времен -времени наблюдателя («Время-1») и времени действующего («Время-2»), обусловившее двойственную роль историка-исследователя, является одной из причин неоднозначного, вероятностного характера исторических знаний.

Мезоуровень эпистемологического образа исторического времени репрезентирует вводимое нами понятие объективированного исторического времени. Его можно определить как время, в котором события выступают в преемственной связи друг с другом [32, с.40-41]. Это - обобщенный образ исторического времени, сложившийся в научном сообществе.

Историки-профессионалы редко отдают себе отчет, какого фундаментального образа времени они придерживаются в своих исследованиях. На практике имеет место нерефлексируемое «смешение» этих образов - объективированное исторического время.

Оно характеризуется, на наш взгляд, векторностъю, необратимостью, иерархичностью, неравномерностью, дискретностью и конечностью. Опишем эти свойства.

Векторность исторического времени означает его направленность от прошлого к будущему. Конкретные же представления о направлении хода исторического времени, а, следовательно - и о характере исторического процесса могут быть различными. Согласно линеарным представлениям время представляет собой бесконечную в оба конца (в Прошлое и Будущее)прямую линию, точкой на которой выступает Настоящее. Отсюда -представления о необратимом, прогрессивном характере исторического развития. Согласно циклическим представлениям, линия времени представляет собой замкнутый круг. В таком случае различия между Прошлым, Настоящим и Будущим стираются и приобретают условный характер. Реальным становится Вечное Настоящее (кольцо времени) и Конкретное Настоящее (точка на окружности). Отсюда - представления о повторяющемся, циклическом характере исторического развития.

Предпринимаемые попытки согласовать, синтезировать эти точки зрения привели к созданию третьего - спиралевидного -векторного представления [См.: 329].

Необратимость исторического времени означает невозможность поворота вспять «колеса истории», движения от следствия к причинам. История человечества знает множество попыток реставрации прошлого, но все они, осуществленные в неотвратимо изменившихся исторических условиях, по сути дела приводили к созданию нового социального устройства.

Иерархичность исторического времени означает его многокомпонентность. Любая социальная система - от локальных сообществ до мировой цивилизации - отличается иерархичностью структуры, имеющей тенденцию к усложнению как в «вертикальном», так и в темпоральном отношении. Социальные системы существуют и как самостоятельные субъекты исторического процесса, изменяющиеся в соответствии со своей внутренней логикой развития(«живущие по своим часам»), и как единицы более общей социальной системы, развивающейся в соответствующем времени. Отсюда -множественность исторических времен: в рамках одной социальной системы могут одновременно сосуществовать сообщества, живущие в разных исторических временах (например, страны-лидеры исторического прогресса и страны «третьего мира», столица и периферия).

Неравномерность исторического времени означает, что исторический процесс даже на одном иерархическом уровне социальной системы развивается в разные периоды с разной скоростью (т.е. с разной частотой исторических событий в единицу физического времени). Один день социальной революции или крупномасштабной войны по числу исторических событий может затмить иной год мирного времени.

Кроме того, одни и те же исторических процессы в разных странах (в силу различия объективных условий) протекают с разной скоростью. С другой стороны, разные процессы в одной стране идут в различных масштабах времени.

Дискретность (прерывистость) исторического времени означает его делимость на интервалы - временные промежутки -любой продолжительности. Дискретность связана с заменами в социальной системе тех или иных элементов ее структуры. Вместе с дискретностью элементов дискретным оказывается и ход исторического времени.

Конечность исторического времени означает, что оно как время жизни социально-исторических общностей имеет свое начало и конец. Со смертью социума кончается и его время. С гибелью человечества утратит всякий смысл и понятие исторического времени [344].

Объективированное историческое время обладает специфической структурой. В отличие от физического времени оно не имеет трех модусов - прошлого, настоящего и будущего.

Историческое время - это реализованная потенциальность. Но реализованная в разной степени. В ближайшем прошлом сохраняется возможность активного действия и влияния на ход исторического времени. Это прошлое, которое постоянно присутствует в настоящем определяет собой как настоящее, так и будущее. Назовем его актуальным историческим прошлым. По смысловому содержанию это понятие близко к понятию современности.

Второй уровень объективированного исторического времени -неактуальное историческое прошлое, т.е. прошлое, в котором лишь зафиксированы следы деятельности. Способность активно воздействовать на ход исторически времени исчезает, хотя присутствие в настоящем сохраняется: ведь веер возможностей настоящего предопределен реализацией возможности, выбранной в прошлом, даже в очень глубоком. Сохраняется информация об историческом прошлом, которая влияет на реализующуюся потенциальность (настоящее) и нереализованную потенциальность (будущее).

Микроуровень эпистемологического образа исторического времени репрезентирует понятие субъективного исторического времени, которое можно определить как субъективный взгляд на исторический процесс или субъективный образ истории.

Главное свойство субъективного исторического времени - его семантичностъ. Историческое время - это не просто зеркальное отражение социальной действительности. Историк, воссоздавая историческое прошлое, осмысливает его, выстраивая факты прошлого в последовательную, внутренне связанную цепь - исторический процесс, который имеет имманентную цель, содержание. Все известные факты исторического прошлого упорядочены историками хотя бы форме объяснения или интерпретации. Каждый исторический факт несет определенную смысловую нагрузку (например, как закономерный или случайный, типичный или нетипичный) исторических событий и явлений. Исторический факт - это не просто факт прошлого, а события, процессы или явления прошлого, имеющие большое значение для понимания настоящего. Смысловое (историческое) значение ему придает историк в зависимости от своих общенаучных и идейно-теоретических взглядов. Естественно, в разных системах взглядов один и тот же исторический факт интерпретируется по-разному. Интерпретация, чаще в форме теории или концепции стоит между фактом-событием и соответствующим ему фактом-знанием.

Другим свойством субъективного исторического времени является периодичность. Субъективное историческое время всегда делится на интервалы - эры, эпохи, периоды, циклы, фазы, стадии ит.п. Периодичность - это дискретность исторического времени. Но дискретность своеобразная, опять-таки связанная с осмыслением исторического прошлого историком. Исторический период - это, прежде всего смысловой период. Исторический процесс делится историком на периоды в зависимости от приписываемого ему(процессу) смыслового содержания (например, «эпоха первоначального накопления капитала»). Сколько интерпретаций исторического процесса - столько и его периодизаций. Как справедливо отмечал К. Леви-Стросс, «события, которые являются значащими по одному <временному> коду, не остаются таковыми по другому. Закодированные в системе доистории, наиболее известные события новой и современной истории перестают быть существенными; за исключением, возможно, (и опять-таки мы об этом ничего не знаем), некоторых мощных аспектов демографической эволюции, осуществляемой в глобальных масштабах, открытия парового двигателя, электричества и ядерной энергии» [Цит. по: 306,с.159].

Понятие субъективного исторического времени в процессе исторического познания играет двоякую роль. С одной стороны, оно формируется под воздействием целой системы фильтров предпочтения исследователя - ценностей, установок, принципов, идеалов. С другой стороны, оно само выступает в роли фильтра предпочтения, формирующего субъективный образ исторического процесса. Свойства исторического времени зависят от свойств исторического пространства.

2.4 Эпистемологический образ исторического пространства

В самом широком смысле, как метааксиома, пространство - это форма существования материи, проявляющееся в свойстве материальных объектов иметь отношения, определяемые характером этих объектов, расстоянием между ними. Свойства пространства амбивалентны: для него характерны такие, казалось бы, взаимоисключающие свойства, как протяженность и фрагментарность, прерывистость и непрерывность. Пространство трехмерно: каждый материальный объект имеет три измерения. Так же, как и время, оно бесконечно.

Макроуровень эпистемологического образа исторического пространства репрезентируют философские концепции пространства. Специалисты выделяют два мыслительных образа пространства. А.С. Мадатов определяет их как субстанциональный и реляционный. Первый из них связан с трактовкой пространства лишь как сферы существования тех или иных объектов. Второй же, включая субстанциональные характеристики, указывает на их относительную протяженность и позволяет выявить уровни пространства, как в их взаимосвязи, так и с учетом их относительной самостоятельности[195, с.60-61].

Наличие двух разных философских образов пространства является одной из причин неоднозначности научных знаний, в т.ч. и исторических

Мезоуровень эпистемологического образа исторического пространства репрезентирует понятие объективированного исторического пространства - общепринятое представление об историческом пространстве в научном сообществе.Объективированноеисторическоепространствоможноохарактеризовать как совокупность природно-географических, экономических, политических, общественно-культурных процессов, протекающих во времени на определенной территории [190, с.5].

Оно иерархично. Иерархичность объективированного исторического пространства проявляется в том, что в историческом пространстве можно выделить: историко-географическое пространство (предмет исторической географии); историко-экономическое пространство, изучаемое историко-экономической наукой, клиометрикой; историко-политическое пространство (предмет политической истории) и культурно-историческое пространство, изучаемое историей культуры, исторической культурологией.

Правомерно говорить и о историософском пространстве. Это, по Н.С. Розову, онтологическое пространство истории [299, с.З]. В его структуре он выделяет четыре сферы: биотехносферу, психосферу, культуросферу, и социосферу.

Биотехносфера - это, по Н.С. Розову, биологическая природа индивида и популяций, окружение живой и неживой природы, чисто материальные аспекты техники, производства и их последствий.

Психосфера- все психические свойства, процессы, неотчуждаемые от человека компоненты менталитета. Культуросфера- это пространство образцов, отчуждаемых от человека и передающихся из поколения в поколение. Социосфера объединяет социальные, политико-правовые и экономические сущности и процессы.

Кроме того, он выделяет сложно структурированные экотехнологическое, социетальное, культурное и психологическое подпространства [299, с. 18-21].

Объективированное историческое пространство имеет множество измерений. Так, вслед за А. Венгеровым [68, с.51] можно выделить три его измерения. Первое из них состоит в том, что оно выступает предпосылкой образования социально-исторической общности. Это измерение включает в себя географическую локализацию общности, ландшафтные характеристики территории ее существования (рельеф местности, климат, почвы), природные ресурсы (виды, запасы).

Второе измерение заключается в том, что оно выступает в качестве геополитической цели исторических процессов (например, борьба России за выход к Балтийскому и Черному морям в XVI-XVII вв., образование Испанской, Британской или Французской колониальных империй). Это измерение связано с геополитическими интересами социально-исторических общностей, их постоянного обеспечения и защиты.

Третье историческое измерение пространства выражается в его роли как среды протекания исторических процессов. Это обозначает экономический строй, политическую систему, цивилизационное и геополитическое окружение, культуру социально-исторической общности, ее идеологию и др.

Этот список можно дополнить другими измерениями - в зависимости от цели исследования.

Структура объективированного исторического пространства обладает теми же амбивалентными свойствами, что и пространство вообще: оно может быть протяженным и фрагментарным, прерывистым и непрерывным - в зависимости от масштабов и дисперсности исторического процесса, средой протекания которого оно является.

Помимо объективированного исторического пространства, сопряженного с объективированным историческим временем, существует и сопряженное с субъективным историческим временем субъективное историческое пространство, которое можно определить как субъективный взгляд на историческое пространство или его субъективный образ в сознании историка. Это понятие репрезентирует микроуровень эпистемологического образа исторического пространства

К свойствам субъективного исторического пространства следует отнести, прежде всего, его семантичностъ. Субъективное историческое пространство - это семантическое пространство, т.е. пространство понятий, категорий, образов, шире - смыслов. Это семантическое пространство может расширяться, сужаться, приобретать различные формы - замкнутых и «разорванных» цепей, сетей, генетических древ, спиралей и т.п.

Второе важное свойство субъективного исторического пространства - динамичность. Динамичность означает активную формообразующую роль исторического пространства как среды протекания исторических процессов.

Кроме того, субъективное историческое пространство качественно. Ведь это пространство, на котором разворачивается процесс как последовательность исторических, уникальных событий.

Это пространство положительно, т.е. в нем нет смысловой пустоты. Даже если семантический вакуум (нераскрытый смысл)имеет место быть, то он осознан и тоже несет смысловую нагрузку - как цель исторического познания.

Субъективное историческое пространство политропно, т.е. качественно неоднородно и дано как направление, соответствующее вектору субъективного исторического времени, т.к. создано историком в соответствии с его концепцией исторического процесса.

Так же как и объективированное историческое пространство, оно ограниченно, но не столько территориальными пределами изучаемого социума, сколько познавательными возможностями субъекта.

Так же как и понятие субъективного исторического времени, понятие субъективного исторического пространства является, с одной стороны, результатом воздействия таких фильтров предпочтения, как познавательные ценности, менталитет и др. характерологические особенности личности исследователя, а с другой стороны - само выступает фильтром предпочтения, формируя субъективный образ исторического процесса исследователя.

Таким образом, эпистемологические образы исторического времени и пространства обладают сложной содержательной структурой. Сложность эта становится очевидной уже на их макроуровнях, где располагаются два сущностно различных мыслительных образа времени («Время-1» и «Время-2») и пространства {субстанциональный и реляционный).Это обстоятельство можно рассматривать как одну из причин многозначности научных представлений, в том числе и исторических.

Введение нами понятий объективированного и субъективного исторического времени и пространства позволяет расширить смысл эпистемологических образов исторического времени и пространства как фильтров предпочтения в процессе ре-интерпретации смысла истории: уточнено, что роль фильтра предпочтения р(у/\\) играет главным образом субъективная составляющая смыслового содержания этих образов.

Анализ свойств субъективного исторического пространства и времени позволил выявить еще одну причину многозначного, вероятностного характера исторических знаний: он предопределен таким свойством субъективного пространства и времени, как семантичность.

2.5 Эпистемологический образ исторического процесса

Метауровень этого образа репрезентирует метафорический образ Процесса как последовательной смены состояний материальных объектов.

На макроуровне эпистемологического образа исторического процесса находятся философские представления о процессе. Как убедительно показал в своем исследовании А.Н. Арлычев[21, с.85-96], расхождения между авторами философских концепций касаются вопроса о природе динамичности. В зависимости от того, как решается этот вопрос, философские концепции можно подразделить на 2 группы: 1) восходящие к Демокриту атомистские и 2) восходящие к Гераклиту диалектические концепции. Последние, рассматривающие процесс как абсолютный способ существования материальных объектов, лежат в основе естественнонаучных представлений о процессе как пространственно-временном перемещении, определяющемся отношением бытия (определенности) и небытия (неопределенности) [328].

На мезоуровне эпистемологического образа исторического процесса находится понятие исторического процесса. В самом общем виде исторический процесс можно охарактеризовать как последовательную, внутренне связанную цепь исторических событий и явлений, а также совокупность последовательность действий различных субъектов истории.Его основными характеристиками являются направленность и периодичность.

Переходя к освещению содержания современных представлений об историческом процессе, необходимо отметить, что в философии истории нет единой точки зрения по вопросу о природе, сущности общества, источниках и способах его движения. Различные методологические принципы и подходы выделяют разные приоритеты в определении природы и сущности исторического процесса. Ни одна теоретическая модель не дает исчерпывающего ответа на вопрос о том, что именно является источником движения общества.

Например, П.А. Сорокин связывает цивилизацию и организацию с осознанной деятельностью людей, О. Шпенглер - с наукой, А. Тойнби - с биологическим и географическим фактором, О. Тоффлер- с волнообразными процессами в природе, Л.Н. Гумилевс энергетической емкостью общества, Э. Дюркгейм - с развитием и становлением органической солидарности, М. Вебер - с культурно-религиозными установлениями, Д. Белл и У. Ростоу- со стадиями роста, 36.Бжезинский - с информационными технологиями, К. Маркс - с противоречиями, заложенными между общественным характером производства (труда) и частным способом присвоения его результатов (прибавочной стоимости) [320, 356, 323, 434, 104, 66, 380, 424, 46, 199, 200, 157, с.29]. Это связано с тем, что авторы названных теорий анализируют лишь отдельные, по их мнению - решающие -аспекты исторического развития. Какой же аспект считать решающим определяют используемые ими различные фильтры предпочтения.

Все разнообразие подходов в истолковании исторического процесса можно свести к разновидностям историзма. Под историзмом мы понимаем принцип рассмотрения мира, природных и социально-культурных реалий в динамике их изменения становления во времени, развития. Отличительной чертой историзма является видение истории как определенной целостности, обладающей имманентным смыслом, необходимостью [98, с.277]. Разновидности историзма при конструировании теорий и концепций исторического процесса играют роль онтологических фильтров предпочтения. В своем исследовании мы придерживаемся типологии историзма Б.Л. Губмана [99, 93]. В основе ее положены типы мировоззренческой рефлексии,превалирующие в культуре данной исторической эпохи.

Так, он выделяет натуралистический историзм периода античности, религиозно-эсхатологический историзм эпох и средневековья и две исторические разновидности анти натуралистического историзма: классическую и постклассическую.

Становление классической разновидности антинатуралистического историзма приходится на эпоху Возрождения, а окончательное оформление - на эпоху Просвещения. Для нее характерны осознание автономии культуры, ее надприродности, устремленность на поиск субстанции истории, прогрессивно ведущей к торжеству гуманизма, связь с утверждением глобальных утопий грядущего. Так, просвещенческие теории общественного прогресса (Тюрго, Кондорсе) говорят о поступательном совершенствовании разумных начал в истории, запрограммировано ведущих к торжеству свободы и справедливости. Линию историзма эпохи Просвещения продолжают немецкая классическая философия и марксизм.

Для постклассической разновидности антинатуралистического историзма характерен радикальный разрыв с историзмом классического периода. Ее представители отказываются от рационалистического оптимизма, критикуют субстанциалистские схемы истории, утверждающие веру в необходимость прогресса и запрограммированное торжество гуманистических начал, универсальные утопии грядущего. Здесь в целом превалирует антинатуралистическая установка, рефлективное осознание зависимости постижения истории от усилий субъекта и культурной ситуации эпохи [98, с. 277-278].

В рамках антинатуралистической формы историзма, согласно исследованию В.П. Федюкина [332],сложились четыре онтологические интерпретации исторического процесса - версии истории.

В соответствии с первой версией история мыслится как завершенная непрерывная целостность либо в форме однолинейного поступательного развития в концепциях Г. Гегеля и Н. Бердяева (исторический универсализм), либо в виде нескольких параллельных рядов в трудах Дж. Вико, И. Гердера, И. Фихте, К. Маркса и Ф. Энгельса {исторический параллелизм).

Согласно второй версии, выраженной в теории К. Ясперса, история определяется в качестве незавершенной непрерывной исторической целостности.

С третьей точки зрения, обоснованной в работах Н. Данилевского и О. Шпенглера, история интерпретируется в качестве завершенной органической целостности (исторический номинализм).

Наконец, четвертая версия, обоснованная в трудах А. Тойнби, определяет историю как незавершенную дискретную целостность (исторический концептуализм).

С позиций вероятностно-смыслового подхода версии истории по существу являются интеллектуальной интерференцией макроуровней эпистемологических образов исторического времени и исторического пространства:

первая версия - образа «Время-1» и субстанционального образа пространства;

вторая версия - образа «Время-2» и реляционного образа пространства;

третья версия - образа «Время-2» и субстанционального образа пространства;

четвертая версия - образа «Время-1» и реляционного образа пространства.

Типы историзма в процессе конструирования теорий и концепций исторического процесса выступают в роли онтологических фильтров предпочтения, формирующих представления о характере исторического развития. Эти представления оформляются в виде целостных образов истории - аналогов априорных «идей истории» Р.Дж. Коллингвуда. В процессе конструирования теорий и концепций исторического процесса эти образы играют роль операторов, придающих переменным новые значения.

Опираясь на исследования П.К. Гречко [89, с. 19-20], можно выделить: 1) присущие натуралистическому историзму циклический образ (по терминологии П.К. Гречко - метапаттерн истории, 2)характерные для религиозного историзма утопические образы; 3)оформившиеся в рамках классической разновидности анти натуралистического историзма ковариантный и ризомно-алътернативный образы.

На основании этих образов сформировались соответствующие основные концептуальные модели истории.

К древнейшим утопическим моделям следует отнести античную концепцию «золотого века», идеализировавшую патриархальное прошлое. К утопическим же моделям следует отнести многочисленные религиозные и рационалистические варианты моделей, интерпретирующего историю как предысторию «светлого будущего».

В основе циклической модели истории лежит идея циклического, повторяющегося, а линеарной - идея прямолинейности общественного развития. В основе же спиралевидной модели лежит обоснованная законами диалектики идея развития по спирали, когда«процесс развития структурно распадается на отдельные, относительно самостоятельные стадии, этапы, фазы. При этом каждая последующая стадия связана с предыдущей отрицанием -необходимым, сущностным элементом развития» [89, с.88].

Ковариантность означает независимое, многовариантное и одновременно совместное, параллельное развитие. Классической ковариантной моделью истории, по мнению П.К Гречко, является концепция «осевого времени» К. Ясперса.

Характеризуя понятие ризомы, П.К. Гречко оно появилось в эпоху постмодернизма «как прямая противоположность, альтернатива всем известным мировоззренческо-методологическим «измам» исторического познания... Но, как это часто бывает, ниспровержение прежних подходов само обернулось утверждением нового подхода».

Пояснение образа ризомы дали идеологи постмодернизма Делезаи Гваттари. «Ризома- это множество беспорядочно переплетенных отростков или побегов травянистых растений, растущих во всех направлениях. Она, следовательно, не имеет единого корня, связующего центра. Это непараллельная эволюция совершенно разнородных образований, происходящая не за счет дифференциации членения, а благодаря удивительной способности перепрыгивать с одной линии развития на другую, исходить и черпать силы из разности потенциалов. Как трава, пробивающаяся между камнями мостовой, ризома всегда чем-то окружена и тем стеснена, растет из середины, через середину, в середине... Преодоление, снятие всех и всяческих границ - ее наиболее яркая черта, ведущая определенность"[89,с.88,99, 102].

Мы полагаем, что сегодня под влиянием идей постнеклассической науки формируются новые модели истории: 7) синергетическая, 8) биосферно-ноосфернаяи 9) эволюционно-энергетическая, 10) информационная и 11) мир-системная модели истории.

Если в основе синергетической модели истории лежит идея дисперсного, спонтанного, нелинейного, диссипативного характера исторического процесса, то в основе остальных моделей - идея непрерывного характера развития истории, сочетающего в себе черты преемственности и изменчивости, зависимости исторического процесса от свойств исторического пространства как среды его протекания.

Отсюда - используемая нами классификация исследуемых теорий и концепций исторического процесса как конкретизированных разновидностей линеарных, циклических, спиралевидных, ковариантных, ризомно-альтернативных, энергетических, биосферно-ноосферных, эволюционно-энергетических, информационных и мир-системных моделей истории.

На микроуровне эпистемологического образа исторического процесса находятся методологические традиции, играющие в процессе конструирования теорий и концепций исторического процесса роль методологических фильтров предпочтения, которых придерживаются конкретные исследователи. В роли конкретных операторов, операторов, придающих переменным новые значения, выступают содержательные структуры, определяющие предмет изучения теории исторического процесса.

Так, на почве классической философии сформировались марксистская, позитивистская, цивилизационная и структуралистская, а на почве постклассической философии -неопозитивистская, неокантианская, неогегельянская, неомарксистская, неоцивилизационная, и постмодернистская методологические традиции.

Марксистская методологическая традиция рассматривает исторический процесс как последовательную смену общественно-экономических формаций. Животворящей силой истории является всеобщий труд. При этом акцент делается на освещении классовых отношений, классовой борьбы как движущей силы исторического прогресса и роли народных масс. В духе классического антинатуралистического историзма марксизм рассматривает всемирную историю как целостность, прогрессивно идущую к торжеству идеалов справедливости, воплощенных в идее коммунизма. Вся история человечества трактуется как предыстория коммунизма, а его построение - как воплощение подлинного смысла истории. Т.о., предметом теории исторического процесса, согласно марксисисткой традиции, является развитие общества, общественных отношений, связанных с формами собственности; классовая борьба [190, с.21].

Позитивистская методологическая традиция сформировалась во второй половине XIX века. У ее истоков стоят О. Конт, Г. Спенсер и др. Основная идея позитивизма: источник всех человеческих знаний - позитивные, то есть наблюдаемые факты, показания наших чувств, которые познающий субъект классифицирует, распределяет, организует, привнося в данный ему чувствами материал, с помощью психологических или логических операций, идею закономерности, порядка. Позитивисты решительно отклоняют все объективные природные или социальные закономерности, первосущности, субстанции и т.п. как абстрактные, метафизические.

Сущность позитивистской методологической традиции в историческом познании состоит в стремлении превратить историю в точную науку в соответствии с эпистемологическими идеалами определенного этапа и состояния научно-исследовательской практики. Это стремление реализуется путем внедрения в исследовательский арсенал исторической науки методов и процедур, включенных в научный оборот другими дисциплинами, получившими в авторитетных кругах статус научного норматива. Первоначально в качестве такого норматива выступали естественнонаучные дисциплины и социология. Последователями разновидностей неопозитивизма - логического, структуралистского и клиометрического позитивизма в качестве научных нормативов выдвигаются соответственно логика науки, воплощаемая в языковых формах, структурный анализ и математические методы исследований [304, с.67-96]. Предметом теории исторического процесса, согласно позитивистской традиции, является общественное развитие, обусловленное главным образом материальными («реальными») факторами - природно-географической средой, экономическими отношениями и пр. Наиболее известной позитивистской теорией исторического процесса в российской историографии является теория В.О. Ключевского.

Неопозитивистская методологическая традиция начала формироваться в российской исторической науке уже на рубеже XIX- XX вв., когда историки стали ощущать исчерпанность классической позитивистской методологии. Наиболее острым становился разрыв между эволюционистскими представлениями об общественной истории и их механистической проекцией в будущее и реальным развитием страны. Оставаясь еще основой для многих историков, классический позитивизм уступил место неопозитивизму, пытавшемуся примирить изучение факторов материальных (реальных) с факторами идеальными (духовностью, «внутренними социологическими тенденциями») и неокантианским течением, ставившим проблему отношения познающего субъекта (историка) к познаваемому объекту. Таким образом, предметом теории исторического процесса, согласно неопозитивистской традиции, являются многофакторное по своей природе общественное развитие.

Наиболее известной в российской историографии неопозитивистской теорией исторического процесса стала «теория контраста» П.Н. Милюкова. Согласно ей, исторически строительство «европейского здания» шло «снизу вверх» (на экономическом фундаменте история последовательно воздвигала социальные «стены» и «политическую крышу»); в России процесс двигался в обратном направлении: слабость и элементарность экономического фундамента привели к гипертрофированной роли государственности, строившей «историческое здание» «сверху вниз» [36, с.395].

В противостоящих глобально-прогрессистским конструкциям концепциях локальных цивилизаций О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина история предстает сотканной из отдельных культур, отмеченных неповторимым своеобразием, рождающихся, расцветающих, стареющих и безвозвратно покидающих ее сцену [98,с.278]. Изучение нелинейного прогрессивного развития общества, обусловленного диалогом культур, преемственностью и традициями культуры, является предметом теории исторического процесса, созданной в духе цивилизационной методологической традиции.

Структуралистская методологическая традиция представлена созданными на основе идей структурного анализа теорией культурно-исторических кодов и структуралистской теорией К. Леви-Стросса. Объектом исследования структурализма является культура как совокупность знаковых систем. Структуралисты (М. Фуко, Р. Барт, Ж. Деррида, Л. Гольдман и др.) разрабатывают системы семиотических (знаковых) кодов (инвариантов), проясняющих различные культурные феномены (варианты). Взаимоотношения инвариантов и вариантов дает, с их точки зрения, объяснение культурному разнообразию при найденном едином механизме.

Существование основного культурного кода определяется тремя тесно взаимосвязанными параметрами, по которым происходит самоорганизация культуры в природе: предметностью, знаковостью и идеальностью.По мере развития преобразующей деятельности людей происходит их усложнение, совершенствование, что в свою очередь предопределяет смену основных культурных кодов -типов культуры.

Идеи К. Леви-Стросса легли в основу социокультурных теорий и концепций, объясняющих характер и специфику исторического процесса. Предметом их изучения является развитие общественных отношений, обусловленных социокультурными факторами. Наиболее известной в современной российской историографии социокультурной теорией является теория А.С. Ахиезера.

Неокантианская методологическая традиция восходит к трудам В. Виндильбандаи Г. Риккерта, противопоставивших «науки о природе», ищущие законы, и историю, принадлежащую у «наукам о культуре», ориентированным на постижение уникально-неповторимого. Если для первого типа наук господствующим методом познания является генерализирующий метод, то для второго типа - идеографический или индивидуализирующий метод. Специфичен не только метод, но и объект познания исторической науки. Таким объектом, по Виндельбанду, выступают ценности культуры.

По Риккерту, любая историко-философская теория имеет дело с ценностью. Этот ценностный подход диктуется всей внутренней логикой исторического знания. Отвергая самую возможность существования всеобщей истории как дисциплины, Риккерт, тем не менее, не отрицал значимость умозрительного конструирования философско-исторических схем [98, с.278; 304, с.97-101]. Т.о., предмет теории исторического процесса в духе неокантианской методологической традиции можно определить как изучение уникальных по своей природе исторических явлений, обусловленных ценностями культуры.

К неокантианской традиции примыкает методология М. Вебера,которую некоторые исследователи называют позитивистско-неокантианской. Центральной категорией этой методологии является понятие идеального типа. Это общее понятие, приложимое как к повторяющимся явлениям истории, так и к неповторимым историческим индивидуумам. Это мыслительный образ, имеющий внеэмпирическое, абстрактно-теоретическое происхождение. Он служит определенным масштабом для познания эмпирической реальности, средством для изображения индивидуальных исторических образований. Основными методами исторического анализа по Веберу выступают моделирование исторического(генетического) идеального типа, многофакторный анализ, целерациональное действие [304, с.123-135].Т.о., предмет изучения теории исторического процесса по Веберу можно определить как изучение явлений истории посредством выявления и анализа идеальных (генетических) типов.

Неогегельянская методологическая традиция восходит к трудам Б. Кроне и Р. Дж. Коллингвуда. Принимая гегелевский тезис о совершенствовании в истории объективного и духовного начала, они одновременно резко критикуют спекулятивную философию истории с ее субстанциалистской установкой и тенденцией схемо созидания. История понимается ими как борьба за свободу, зачастую обреченная на поражение, а не как ее прогрессивное триумфальное шествие. Таким образом, предмет теории исторического процесса в духе неогегельянской методологической традиции можно определить как развитие личности и обеспечение ее индивидуальных свобод.

Б. Кроче сформулировал продуктивные тезисы о взаимосвязи истории и современности, истории и философии. Они получили развитие в трудах Коллигвуда, утверждавшего существование априорной идеи истории, направляющей синтетические усилия разума, адресующего непрестанно свои вопросы прошлому в свете современной ситуации [98, с.278].

Неомарксистская методологическая традиция восходит к многочисленным школам и направлениям, выросшим на базе марксизма, пытающимся развивать идеи марксизма в контексте интеллектуальных исканий времени.Усилия сторонников неомарксизма направлены на то, чтобы, с одной стороны, преодолеть такие присущие классическому марксизму установки, как монизм, конфронтационность и непримиримость, стремление к преобразованию мира, стремление стать высшим достижением науки, а с другой стороны - развить марксистскую парадигму очеловечивания мира и преодоления отчуждения, в понимании смысла истории человечества как развития всего богатства его человеческой природы [304, с. 181]. Изучение развития общества, общественных отношений, связанных с процессом очеловечивания мира и преодоления отчуждения и является, согласно неомарксистской методологической традиции, предметом изучения теории исторического процесса.

Неоцивилизационная методологическая традиция представлена "новой исторической школой или "школой "Анналов",идеи которой придали новый импульс развитию цивилизационной методологической традиции в исторической науке.

Суть нововведений Л. Февра, Ф. Броделя, М. Блока и их последователей состоит в замене классической истории-повествования» «историей-проблемой»;в попытке создать«тотальную» историю - описывающую все существующие в обществе связи -- экономические, социальные, культурные. Это потребовало привлечения данных смежных наук -- социологии, этнологии, географии -- и смены взглядов на исторические источники.

С точки зрения "новой исторической науки" источник сам по себе нем, чтобы извлечь него сведения, надо предварительно сформулировать вопросы, которые следует ему задать. Т.о., исследование из однозначного поиска фактов превращается в «диалог» с прошлым. Отсюда - широкое использование в исследовании методов исторической герменевтики и Исходя из идеалов «тотального» описания, школа «Анналов»поставила проблему массовых представлений, ментальности, историчности сознания, смены установок, системы ценностей на протяжении веков[109, с.359]. Изучение развития общества, общественных отношений, связанных с названными феноменами, и является, согласно неоцивилизационной методологической традиции, предметом теории исторического процесса.

Постмодернистская методологическая традиция представлена"новой интеллектуальной историей". Становление этого научного направления связано с усвоением парадигм постмодернизмаотносительно представлений об исторической реальности и характереисториописания. В постмодернистском толковании объект исторического познания выступает не как нечто внешнее познающему субъекту, а как то, что конструируется языковой и дискурсивной практикой. Язык рассматривается не только как средство выражения и коммуникации, а как главный смыслообразующий фактор, детерминирующий мышление и поведение. Сама процедура историописания, способы историографического письма становятся объектом особого исследования. Исторический натратив представляется вариативной, сложной, дискурсивной конструкцией, реализующей одну из возможных стратегий исторического познания.

Главным своим достижением представители "новой интеллектуальной истории" (X. Уайт, Д. Лакапр, Л. Микк, С. Каплан, Р. Дарнтон и др.) считают создание нарративной философии истории, поставившей вопрос о природе исторического знания и впервые уделившей достойное внимание творческому акту написания историком своего произведения [304, с.305-326].Т.о., предметом изучения теории исторического процесса в духе идей постмодернизма являются тексты, отражающие элитарную интеллектуальную мысль определенной эпохи, включая мысль историографическую[304, с.306].

В русле становящейся постнеклассической науки появились принципиально новые методологические подходы, возникшие на "стыках" истории и естественных наук. К ним относятся синергетический и коррелирующие его биосферно-ноосферный, эволюционно-энергетический, информационный и мир-системный подходы. Их содержание более полно будет раскрыто в главе 5.

Таким образом, в основе многообразия интерпретаций эпистемологического образа исторического процесса лежит различное соотношение логического и исторического методов истолкования смыслового содержания истории, определяемое селективными возможностями смыслового содержания той или иной философской традиции.

Выводы

эпистемологические образы научной рациональности, научной истины, исторического времени, исторического пространства и исторического процесса играют роль априорных, матричных формы предпонимания истории, лежащих в основе видения тем или иным историком характера развития исторического процесса.

они обладают сложной, многоуровневой содержательной структурой. Содержательные структуры, расположенные на мета- и макроуровнях эпистемологических образов, как правило, выполняют в процессе исторического познания роль онтологических фильтров предпочтения, в то время как структуры мезо- и микроуровней -роль методологических фильтров.

они как фильтры предпочтения в процессе исторического познания выполняют разные функции. Эпистемологические образы исторического времени, исторического пространства и исторического процесса выступают в роли конкретных операторов, придающих переменным новые значения, а эпистемологические образы научной рациональности и научной истины - в роли их философского, методологического обоснования;

анализ содержания эпистемологических образов показывает, что на всех его уровнях (кроме мета-уровня) содержатся по два и более эпистемологически равнозначных оператора, придающих интерпретации распознаваемого объекта истории однозначный характер. Это: 1)три типа научной рациональности и соответствующие им классическая, неклассическая и постнеклассическая парадигмы научного исторического мышления; 2) идеи «объективности» «правдивости» историка и модельная гносеология с их многочисленными интерпретациями; 3) интерпретации аксиологической характеристики понятия научной истины в истории; 4) два философских образа времени («Время-1» и «Время-2»); 5) два философских образа пространства (субстанциональный и реляционный);6) три типа историзма и четыре версии истории; 7) многочисленные концептуальные модели истории; 8) столь же многочисленные методологические традиции.

Это обстоятельство предоставляет исследователю возможность выбора конкретного оператора в зависимости от целей исследования и собственных ценностных ориентации. В этом заключается основная причина появления вероятностных характеристик исторических знаний.

Список использованных источников и литературы

Гулыга А.В. Искусство истории. - М.: Современник. 1980. - 288 с.