Социально-экономическое и политическое развитие городов Сеуты и Мелильи и их значение в международных отношениях после испанского завоевания

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему: «Социально-экономическое и политическое развитие городов Сеуты и Мелильи и их значение в международных отношениях после испанского завоевания»

Содержание

1. Завоевания Португалии и Испании в Северной Африке. Роль Сеуты и Мелильи в средиземноморской политике иберийских государств в XV - конце XVII вв.

2. Англо-французские интересы на севере Африки и проблема испанизации городов Сеуты и Мелильи (конец XVII - XDC вв.)

Список источников и литературы

1. Завоевания Португалии и Испании в Северной Африке. Роль Сеуты и Мелильи в средиземноморской политике иберийских государств в XV - конце XVII вв.

Итак, как уже отмечалось в предыдущем параграфе, одним из факторов, осложнивших положение Магриба в XV в., была все увеличивавшаяся военно-политическая экспансия христианских народов, особенно выходцев с Пиренейского полуострова. Она началась в 1291 г. и с тех пор шла по нарастающей. Ее цели были очевидны - захват североафриканских территорий. Уже в 1309 г. флот каталонцев и арагонцев помогал королю Феса освободить Сеуту от гранадцев. Такого рода акции способствовали росту их влияния в регионе.

В 1291 г. королевства Кастилия и Арагон подписали договор в городе Монтеагудо, по которому разделили Магриб на две зоны влияния. Река Мулуйя стала пограничной разделительной линией этих зон: территории к западу от нее (современное Марокко) вошли в зону влияния Кастилии, а земли к востоку от нее (современные Алжир и Тунис) вошли в зону влияния Арагона.78. У этих планов была разная судьба. Арагону в XTV в. действительно удалось подчинить свою зону, не прибегая при этом к военной оккупации территории. Концентрируя свои усилия на аннексии Сицилии и Сардинии, а затем и Неаполитанского королевства, арагонские короли довольствовались и косвенным контролем побережья Магриба. Кастилия же в то время оказалась не в состоянии реализовать свои африканские проекты ввиду внутренних противоречий и отчаянного сопротивления Гранадского эмирата. политика завоевание испания

Другое крупное королевство Пиренейского полуострова, Португалия, также не скрывало своих интересов на севере Африки. В отличие от своих соседей, она не была скована никакими обязательствами, препятствовавшими ее экспансии. К началу XV в. В Португалии завершилось становление централизованной сословно-представительной монархии, и она стала разворачивать широкую военную экспансию. Опережая испанцев, занятых еще, как уже говорилось, междоусобными войнами и борьбой с Гранадским эмиратом, она приступила к наращиванию флота и освоению дальних морских путей, открывших горизонты крупных завоеваний в Африке, Азии и Новом Свете.

Движимая стремлением овладеть богатствами неизвестных стран, Португалия предпринимает серию военных экспедиций, начатых с завоевания Сеуты в 1415 г. и широко развернутых во второй половине XV в. с целью захвата портов Средиземного и особенно Атлантического побережья Магриба.

21 августа 1415 г. король Португалии Хуан 1 во главе мощной эскадры атаковал Сеуту. Через три дня город был захвачен, разграблен и разрушен. Целью португальцев был не столько захват порта, сколько стремление монополизировать торговлю в Западном Средиземноморье.79 В течение 1458-1488 гт. Португалия, постепенно осваивая морской путь вдоль Африки в Индию, завладела еще пятью марокканскими городами: от Танжера на севере до Массы на юге. При этом Марокко (королевство Фес), главный объект агрессии португальцев, стало представлять для Лиссабона интерес не столько как рынок сбыта или источник сырья, сколько в качестве стратегического опорного пункта и базы снабжения кораблей, прокладывавших дорогу в Индию вдоль африканского побережья. В начале XVI в. португальцы основали порты Агадир и Мазаган, ставшие их главными торговыми базами на атлантическом побережье. Постепенно они овладели всем берегом и начали совершать набеги во внутренние районы страны. К концу XVI в. они монополизировали внешнюю торговлю Марокко.

XV-XVI вв. стали эпохой упадка всего Магриба, в том числе Марокко, и наступлением Испании и Португалии. Это время характеризовалось в Магрибе распадом существовавших на его территории государств, регрессом сельского хозяйства, ослаблением и прекращением внутренней торговли, изоляцией горных районов от остального мира, слабостью существовавших тогда государственных образований перед внешней агрессией и непрерывными попытками европейцев овладеть приморскими городами и портами.80

Оккупация Сеуты, по словам аль-Ваззана «цивилизованнейшего» города Магриба, полностью опустевшего и превращенного в рядовую португальскую крепость,- предвещала изменения, которые выйдут далеко за рамки региона: начало первой фазы глобальной колониальной экспансии, закат не только мусульманских, но и южноевропейских городов-государств, упадок раннекапиталистического средиземноморского рынка. Это стало дополнительным фактором ухудшения экономического положения в Магрибе.

С появлением в прибрежных водах Африки португальских кораблей магрибинское общество, ранее находившееся в контактах (далеко не всегда мирных) с наиболее прогрессивными с точки зрения экономического и культурного развития элементами европейской среды, оказалось перед лицом гораздо более сильного противника, за спиной которого стояла техническая мощь Европы, уверенно двигавшейся к промышленному прогрессу.81

Одним из последствий Великих географических открытий явилось окончательное смещение главных центров становления капиталистического производства в крупные национальные государства Западной Европы, а мировых торговых трасс - на океанские. Для Магриба это означало пагубное изменение характера внешних контактов. На смену итальянским, марсельским, барселонским купцам, чья деятельность, хотя и являлась в целом неблагоприятным фактором для экономики региона, но вместе с тем способствовала росту отдельных городов-эмпорий, обогащению торгово-промышленного населения в прибрежной зоне, шли конкистадоры.

Португальцы не снижали активности у берегов Марокко, где, опираясь на Сеуту, вели не утихающую морскую войну с мусульманами. Действия в Северной Африке преподносились в Португалии (а позднее и в Испании, вскоре включившейся в борьбу за господство в Магрибе), как продолжение Реконкисты, похода во имя торжества христианства, что особенно подчеркивалось после падения Константинополя в 1453 г. Португальские фронтейрас (пограничные крепости) защищали морские коммуникации и территории, приобретенные Лиссабоном в Африке не только от нападений мусульман, но и от европейских конкурентов, препятствуя заходу чужих судов в близлежащие порты. А наиболее опасным соперником Португалии стала Испания.

После унии королевств Кастилии и Арагона в 1479 г., Испания стала предпринимать шаги к установлению контроля над Магрибом, надеясь приостановить продвижение португальцев в Африке и приобрести базу для осуществления своих захватнических планов в средиземноморской зоне. В 1492 г., нанеся смертельный удар по Гранадскому эмирату, она вскоре перенесла военные действия на североафриканское побережье. С этой целью на марокканском побережье был укреплен военный порт (важный опорный пункт на крайнем юге приатлантического Марокко) Санта-Крус-де-Мар-Пекенья. Испания присоединила к своим владениям марокканский порт Мелилью (1497), затем в 1507 г. заняла средиземноморскую гавань Бадис и возвела здесь форт Пеньон-де-Велес-де-ла-Гомера (1508).

К концу XV в. марокканское побережье было захвачено двумя иберийскими державами, договорившимися в 1496 г. о разделе сфер влияния в Северной Африке.82 Испанию в ее захватах поддержал папа Александр VI двумя буллами в 1494 и 1495 гг., призвав верующих помочь испанской короне в ее африканском «крестовом походе». Дальнейшее наступление Испания развивала в основном вдоль побережья Алжира и Туниса Силы португальцев и испанцев тогда были равны, что отражалось в подписании частых договоров о регулировании конфликтов в Африке (в 1480 г., в 1509 г. и др.).

В 1509-1511 гг. под предводительством Педро де Наварро была снаряжена экспедиция в Африку. За два года в полосе от Мелильи до Бужи испанцы создали цепь своих опорных пунктов - пресидиас. Под их контролем оказалось большинство крепостей и портов Среднего Магриба, хотя, как и португальцы, они и не помышляли о завоевании всех внутренних территорий, ограничиваясь поиском союзников среди вождей арабских и берберских племен. Города средиземноморского побережья, захваченные испанцами, управлялись начальниками испанских гарнизонов, или же власть оставалась в руках мелких автономных правителей - султанов или выборных шейхов, признавших сюзеренитет испанской короны.83 Контроль над значительной частью прибрежных земель Магриба Испания удерживала до конца XVI в., тем более что в 1534 г. под ее покровительство перешли тунисские Хафсиды.

Со времен католических королей Изабеллы и Фердинанда как Южная Италия, так и Северная Африка представляли собой важные направления испанской средиземноморской политики. Испания стремилась обеспечить себе превосходство против французской короны в западном Средиземноморье. Усилия по овладению североафриканскими портами для контроля за действиями магрибинских правителей, предпринимаемые после завершения Реконкисты в 1492 г., диктовались интересами кастильской политики. Испанский король Карл I (1516-1556) по обоим направлениям старался сохранить преемственность. Магрибинские корсары грабили города на побережье Испании, на что испанская политика отвечала оккупацией отдельных портовых городов и местностей на североафриканском побережье: на западном побережье Марокко -Санта-Крус-де-Мар-Пекенья, на северном побережье -- Велес-де-ла-Гомера; дальше - Алжир со скалой Пеньон д'Анхель (гора Ангела), Делис, Бухья. Карл V вел борьбу с Хайраддином Барбароссой, который захватил Тунис и Алжир, сотрудничал с Францией и турецким султаном, в 1535 г. Карлу удалось осуществить удачную против него экспедицию в Тунис.

Империя Филиппа П (1556-1598) могла добиться впечатляющего превосходства, если надо было сконцентрировать ресурсы ее широких просторов против одного врага, но мощи Испании явно не хватало, если против Филиппа одновременно направляли свои силы несколько противников, таких как Англия, Франция, восставшие Нидерланды, протестанты в Германии, турки. Поэтому для его внешней политики характерно было стремление как можно дальше развести и потенциальных противников, и зоны конфликтов. В результате Испания Филиппа смогла подняться до положения гегемона в Европе, которое утратила лишь в ходе Тридцатилетней войны.

Его успехом было вступление в 1580 г. на португальский престол. Он стал королем всего Иберийского полуострова и обширных португальских владений, прежде всего в Африке, а также в Азии и Южной Америке. Однако со второй половины XVI в. в спор с Испанией за преобладание в Западном Средиземноморье вступает Османская империя. Оказавшись между этими двумя державами, марокканские города-государства лавировали, заключали непродолжительные союзы, присоединялись то к одному, то к другому лагерю. Используя обычно два средства самозащиты от Османской империи и европейцев видело Марокко: корсарский флот и политику изоляционизма, т.е. закрытие страны от иностранцев. Чтобы противостоять османской угрозе, Саадиты даже пошли на союз с христианами в лице испанцев: с 1555 г. между Испанией и Марокко был заключен ряд торговых соглашений.

В 1578 г. марокканским войскам удалось одержать важную военную победу над Испанией. Эта победа похоронила экспансионистские амбиции иберийских монархов и алжирских турок.. Под испанским контролем остались только Мелилья и Марс аль-Кабир, а под португальским - Сеута, Танжер и Мазаган. Уже к концу XVI в. испанцы начали постепенно вытеснять португальцев с занимаемых ими территорий. Сначала они овладели островом Пеньон-де-Велес, а в 1580 г. Сеутой. Произошедшие почти одновременно события - появление в Тунисском заливе флотилии османского адмирала Синан-паши, изгнавшего испанцев из Ифрикии в 1574 г., и «битва трех королей» при Эль-Ксар-эль-Кебире в 1578 г., где погибла вторгшаяся в Марокко большая португальская армия, - положили конец расширению влияния иберийских государств в Северной Африке. Обе победы были связаны с весьма существенными внешними обстоятельствами:

Фаворит короля Филиппа III (1598-1621) герцог Лерма Средиземноморье рассматривал главной сферой гегемонии Испании. Благодаря полученной передышке (перемирие с Нидерландами, завоевавшими независимость), появилась возможность укрепить положение Испании в Магрибе и Леванте.В этот период Османская империя конфликтовала с персидским шахом, Аббасом I, и могла бы противостоять испанской экспансии только вполсилы. Поэтому главной целью Испания поставила предотвращение нападений североафриканских пиратов, для чего определенные усилиябыли предприняты для поиска союза с правившим в Марракеше Мулай эль-Шейхом. В результате был завоеван марокканский порт Лараш (1610 г.) и уничтожена пиратская цитадель Маамора, что стало важным шагом в борьбе против морского разбоя.

В 1571 г. соединенный испано-венецианский флот нанес решительное поражение турецкому флоту в заливе Лепанто, остановив дальнейшую морскую экспансию Османской империи. Завоевание колоний и невиданное расширение колониальной торговли способствовали подъему ремесленного производства в городах Испании. В первой половине XVI в. в Испании создалась благоприятная обстановка для развития промышленности и торговли. Однако, начиная с середины XVI в. и в XVII в. Испания вступила в полосу длительного экономического упадка, что сказалось и на ее

86 В дальнейшем в сложной системе торговых, дипломатических, военных контактов стран Северной Африки с внешним миром на первый план выдвигаются такие страны, как Англия, Голландия, Франция, при всех своих взаимных столкновениях совместными усилиями содействовавших оттеснению испанского дома Габсбургов из сферы африканской политики.

Упрочение Франции при Людовике ХПІ и Ришелье привело к тому, что она стала оспаривать у Испании роль первой мировой державы. Уже в конце правления Филиппа II в Испании начались процессы децентрализации власти и усиления привилегий отдельных регионов по отношению к центральному правительству (в фискальных, военных и юридических делах). В Испании граф Оливарес (как Ришелье во Франции) решил противостоять этому процессу, что вызвало волну сопротивления: произошли восстания в Португалии, Каталонии, Западной Андалусии. После завершения реконкисты почти весь полуостров, за исключением Португалии, был объединен под властью испанских королей. Испании также принадлежали Сардиния, Сицилия, Балеарские острова, Неаполитанское королевство и Наварра. Однако объединение огромных территорий под властью испанской короны не завершило процесс экономической и политической консолидации. Территории сохраняли свои сословно-представительные учреждения - кортесы, свое законодательство и судебную систему, обладали значительной политической самостоятельностью. До 1605 г. в Испании не было единого политического центра, наблюдалась значительная экономическая разобщенность страны (различные по уровню социально-экономического развития, территории были мало связаны между собой). Этому способствовали географические условия, слабые связи с центром северных областей. Они вели оживленную торговлю с Англией, Францией, Нидерландами через портовые города. Юго-восток страны, особенно Каталония и Валенсия, были тесно связаны со средиземноморской торговлей - здесь происходила заметная концентрация купеческого капитала.

В 1610 г. из Испании были изгнаны мор иски. Потомки мавров, насильственно обращенные в христианство, мориски были наиболее угнетенной и бесправной частью крестьян и городского населения Испании. Они жили главным образом в Гранаде, Андалузии и Валенсии. Они издавна выращивали такие ценные культуры, как оливы, рис, виноград, сахарный тростник, шелковичное дерево. На юге ими была создана совершенная ирригационная система, благодаря которой они получали высокие урожаи зерна, овощей и фруктов. С изгнанием около 300 тыс. морисков производительным силам Испании был нанесен сильный удар, ускоривший ее экономический упадок, что стало одним из факторов, которое привели к падению ее международного престижа.

В ходе реконкисты происходил процесс отвоевания у мусульман больших территорий. Города-государства Дальнего Магриба, завоеванные Португалией и Испанией, переходили в зону действия европейской христианской цивилизации. В крупных торговых городах Испании и Португалии наметилась тенденция к автономизации. Там были сформированы властные структуры, которые в полном объеме ведали внутренней жизнью городского сообщества, решали вопросы внешних сношений города, определяли его завоевательную политику. Город играл роль объединяющего, консолидирующего центра. В ходе реконкисты необходимо было организовывать вновь отвоеванное пространство, включать его в социальную среду христианского королевства, заселять отвоеванные земли - все это осуществлялось по решению короля.

Особую роль стали играть города пограничных областей, основная функция которых заключалась в защите населения и окружающей территории. В обязанности горожан входило оборонять город и землю, следить за городскими укреплениями. В городе для решения текущих вопросов назначался или выбирался городской совет. Военный пограничный характер жизни обусловливал небольшие размеры таких городов и, по большей части, отсутствие развитых посадов; город формировался вокруг цитаделей (фуэро). Особенность социально-политическим отношениям в таких городах придавала практика заселения пограничных земель людьми, нарушившими разного рода установления, политическими или уголовными преступниками. Это диктовалось тем, что наблюдалась нехватка людей, а вынужденные переселенцы все же не убегали со своих мест при первой опасности. Однако это влияло на морально-правовой климат, на степень автономии города в целом, что, например, выражалось в том, что в таких городах был собственный суд.

О значении, которое придавалось приграничным городам центральной властью говорит и то, что им давались особые привилегии. Привилегии, жалованные королем, составляли основу автономии, которая была необходима и для привлечения сюда поселенцев, и для решения сложных задач пограничного города. В город назначался Королевский представитель (алькальд де форталеса), который осуществлял контроль от лица короля и помощь городу, командовал гарнизоном, т.е. королевская власть при достаточно широкой автономии все же сохраняла свои позиции. У города была округа, границы которой тщательно фиксировались городскими хартиями. Округа обеспечивала экономическую автономию, основу защиты города, привлечение переселенцев. На округу распространялась юрисдикция города, права и обязанности жителей ее фиксировались в городском праве.

В ходе реконкисты происходили изменения в этно-конфессиональном составе городов. На отвоеванных у мусульман землях усиливалось влияние христианской церкви, поэтому в крупных городах основывались Епископские кафедры. Мусульманское население, которое оставалось, выселялось за стены города, а с расширением города на округу, селилось в отдельных кварталах. Сильно менялся и внешний вид города, его архитектура.

Все вышесказанное в значительной степени относится и к Сеуте и Мелилье, как пограничным городам. Однако они имели не просто пограничное значение. Это были анклавы на территории другого государства, что обусловливало их исключительное военное значение, а в связи с этим власти придавали особое внимание строительству укреплений. Их изолированность обусловила определенные трудности в связи этих районов с метрополией, в обеспечении их всем необходимым. Как испанские анклавы, они были враждебны окружающего мусульманскому населению и марокканскому королевству и, в свою очередь, испытывали на себе враждебность с их стороны. По этим причинам Сеута и Мелилья долгое время представляли собой именно укрепленные крепости. Рост их населения и расширение границ произошел только в последней трети XIX в.

После объединения в последней трети XV в. Кастилии и Арагона в единое государство настал «золотой» век испанской экспансии. На фоне грандиозных успехов в Новом Свете, присоединение к Испании Мелильи в 1497 г. и Сеуты в 1580 г. может быть было, и не слишком масштабным событием, но оно сыграло важную роль и в истории этих городов и существенно укрепило позиции Испании на севере Африки.90

Рассмотрим положение г. Мелильи с XV - до XVII вв. В конце XV в. город Мелилья,как уже отмечалось, был оставлен своими жителями и стал гнездом магрибинских пиратов. 17 сентября 1497 г. войска андалусского герцога Медины Сидонии, под руководством дона Педро де Естопинана Вируэса, заняли Мелилью. На месте старых крепостных стен испанцами был возведен новый город, похожий на города своего времени, с крепостью в центре, с опоясывающими мощными стенами, служившими убежищем от набегов соседних племен и корсаров, опустошавших побережье Средиземноморья. В результате централизаторской политики короля Филиппа, а также устав от больших издержек на оборону и снабжение города, в 1556 г. герцог Медина Сидония отказался от этого владения в пользу короны. Филипп П назначил алькальдом, т.е. начальником гарнизона, дона Алонсо де Урреа.91

По сути, с Мелильи начался новый этап в освоении Испанией африканского побережья. С ее взятием начал осуществляться политический и стратегический замысел испанских королей, заключавшийся в размещении напротив испанского берега в Северной Африке цепи опорных баз, служивших для безопасности границ и судоходства, использование размещенных в них гарнизонов как аванпостов в борьбе с берберами и турками.

К концу XVII в. Мелилья представляла собой довольно большую крепость, окруженную поясом фортификационных укреплений, выдвинутых на расстояние от 800 до 1200 метров, что позволяло свободно передвигаться внутри гарнизону и жителям. Город уходил на 3 км вглубь, и осуществлял контроль над территорией 9755км вдоль побережья. Дальше шла нейтральная зона, которую никому нельзя было заселять и обрабатывать, однако ее линия не была четко обозначена. Мелилья имела, прежде всего военно-стратегическое значение, в том числе на линии между городами Тетуаном (на североафриканском побережье) и Немуром (на испанском побережье), и защищала небольшой порт.92

Мусульманское население получило разрешение у алькальда Д.Алонсо де Урреа добывать соль из солевых копей в Лагуне. Им было позволено создать свой лагерь - поселение вокруг города. Они должны были поставлять определенное количество пшеницы, ячменя, меда, рыбы необходимых для гарнизона. Эти разрешения были подтверждены последующими алькальдами в 1575, 1599, 1601, 1606 гг. Часть мусульманского населения эти обязанности выполняла, а часть нет. В ответ с 1606 по 1631 гг. испанцы организовали экспедиции, в результате которых они захватили в плен людей, и скот. Это повлекло за собой миграцию мусульманского населения, стремившегося укрыться от несчастий в стенах города. Документ от 1644 г. указывает на большое количество проживавших здесь мавров с семьями.93

Население, жившее на расстоянии до четырех лиг (лига - мера длины) от стен города, должно было платить налог 400 реалов серебром или лошадь с человека, за исключением детей младше четырех лет. Это привело к тому, что город был окружен автохтонным дружественно настроенным населением, а это гарантировало лучшую защиту от их набегов. Позднее на какое-то время были освобождены от уплаты налогов мавры, проживавшие в радиусе 12 лиг от стен города, с обязательством охранять его границы. Кроме того, Мелилья и Пеньон-де-Велес часто служили убежищем для марокканских политиков, свергнутых или, наоборот, претендовавших на трон, обращавшихся за помощью к традиционно недружественной дворянской Испании.

Однако отношения с маврами часто осложнялись. Происходило это и из-за того, что одной из главных целей испанской политики в Северной Африке было, стремление предотвратить возможное проникновение мусульман из Магриба в Испанию (поэтому Испания пыталась отодвинуть линию границы подальше вглубь Магриба, создав как бы буферную зону), а также борьба с пиратством.

К началу XVII в. управлением Мелильи занимался целый аппарат чиновников. Основными чиновниками были: глава города - Алькальд или Губернатор, также назначался королевский глава гарнизона в чине капитана кавалерии, или пехоты, присылался гражданский наблюдатель - Контролер. Однако полномочия властей были еще не достаточно разграничены. В начале власть Губернатора была менее значимой, а большую роль играл королевский Контролер, который помимо своих прямых функций мог исполнять и фискальные. Контролера назначала центральная королевская власть, в Контролер назначал Губернатора.

Впервые из документов 1627 г. стало известно о недостатке продовольствия в Мелилье, что в дальнейшем будет часто повторяться и приведет к восстаниям гарнизона.94 Власти объясняли эту проблему захватом обозов марокканской стороной. Однако главная причина крылась все-таки в злоупотреблениях со стороны управляющих самого гарнизона, чиновники брали взятки, задерживали выплату жалования. Несколько раз в городе даже случался голод.

Обратимся теперь к вопросу о положении в этот период г. Сеуты. В XTV в. Сеута после завоевания Гранадой, а затем королевством Фес, оказалась целью политики Реконкисты со стороны Кастилии, Гранады, Арагона. В 1309 г. галеры короля Арагона Хаима II помогли султану Феса Солейману вернуть территорию Сеуты, которая к этому времени оказалась вновь в руках гранаддев.

В 1415 г. король Португалии Жуан I вместе со своими сыновьями занял Сеуту (при взятии которой знаменитый поэт Камоэнш потерял глаз). Город был превращен в прекрасно укрепленный бастион. Оттуда были полностью изгнаны мусульмане. Население теперь состояло из 2500 португальских дворян и солдат. Со временем среди жителей появились испанцы, преимущественно андалусийцы, французы, армяне, евреи.95

Так как Сеута находится на маленьком полуострове, соединенном перешейком, то возникла необходимость укрепления этого перешейка Со временем были возведены новые башни, стены, которые отделили цитадель от предместья, называвшегося Алмина, прорыты рвы, созданы укрепления из камня и земли. Мусульманская мечеть была перестроена в собор. Экономика Сеуты базировалась на натуральном хозяйстве. Все жители были государственными людьми. Большинство получало жалование в качестве чиновников или солдат, были получатели жалования за оказанные услуги короне. Практиковались выплаты различных субсидий. Жалованье и субсидии не обязательно были денежными, часть их выплачивалась натурой. Жены и дети погибших солдат получали пенсии.

Важные экономические связи были налажены между Сеутой и марокканскими территориями. Центр этой торговли находился в Тетуане, откуда из Марокко шли караваны, груженые различными товарами, среди которых выделялись кожи, воск, а из Сеуты шли товары с полуострова: кораллы, янтарь, красящие вещества, ткани. Большую роль в торговле занимали евреи. Активно шла торговля рабами, цены на которых устанавливались в соответствии с договорами между властями Сеуты и Тетуана.96 До прихода португальцев Сеута славилась производством зерна, но с завоеванием сельское хозяйство приходит в упадок. Поля превратились в бесплодные равнины, где происходили военные стычки. В зоне Алмины находились огороды, продукция которых была важна, но не обеспечивала полностью местное потребление. Также наблюдалась нехватка скота. Управление городом осуществлял Губернатор в чине капитан-генерала, он же являлся главой военного гарнизона. В его ведении не находились религиозные дела, для чего в Сеуте была установлена епархия.

К 1580 г., к моменту унии Испании и Португалии, в городе насчитывалось около 450 жителей, не относящихся к гарнизону.

К 1640 г., когда Португалия обрела независимость, в городе насчитывалось около 1 тыс. человек.97. Если говорить о социальной иерархии, то наверху этой лестницы была знать (дворянство), далее шли мелкие ремесленники, торговцы, рыбаки, маркитанты, люмпены, а в самом низу находились рабы.

В 1580 г., когда произошло объединение Испании и Португалии под властью короля Филиппа П., Сеута принесла ему свою присягу на верность. Союз христианских королей под руководством Филиппа П. не изменил политику в отношении Сеуты, однако все более тесные связи город налаживал с Испанией. Не последнюю роль в этом сближении играла их географическая близость и соображения обеих сторон о безопасности границ. Не случайно в нескольких военных кампаниях 1594, 1599, 1625, 1638 гг., испанская сторона прибегала к помощи города и его жителей. Эти полезные для обеих сторон контакты вели к все большим симпатиям городского населения к Испании и стимулировали объективную «текущую» испанизацию города.

1 декабря 1640 г. в городе Лиссабоне начался мятеж, известие о котором вскоре дошло до Сеуты. События в Лиссабоне привели к активизации сепаратистских движений во многих португальских землях, в результате чего Португалия получила независимость. Жители Сеуты собравшись перед дворцом губернатора, публично заявили о верности Филиппу IV98 и изъявили желание остаться в составе Испании. В испано-португальском договоре было написано: «Город Сеута остается под властью католического короля», т.е.

Испании. В 1668 г. в Лиссабоне был подписан мирный договор, который положил конец враждебным действиям между двумя иберийскими королевствами, по которому Португалия вновь признала принадлежность Сеуты испанской стороне.

С 1640 г. начался испанский этап в истории города (хотя испанизация начинается раньше). Сеута стала границей между христианским и мусульманским миром. Этот период характеризовался частыми попытками отвоевать город с марокканской стороны, и ответными ударами испанцев, Сеута находилась под угрозой и с суши, и с моря. Особенно обострились отношения с мусульманской стороной в 1640-1860 гг.100. Более 30 лет, начиная с 1694 г., город выдерживал осаду марокканского султана Мулай Исмаила. Ситуация осложнялась угрозой с моря со стороны Англии, которая в ходе войны за испанское наследство заняла Гибралтар и обратила свой взор на Сеуту. В этих условиях все жители города, включая священников и крестьян, участвовали в его защите.

Важное военно-стратегическое значение Сеуты и постоянная военная угроза привели к тому, что в его управлении заметно усилилась роль Губернатора, сконцентрировавшего в своих руках практически всю власть: он являлся гражданским главой города и предместий, командующим военным гарнизоном, судьей, начальником тюрьмы, главой налоговой службы. Также из-за войн и большого числа военных в составе населения, как норма права использовался военный кодекс, и даже гражданское население судили в соответствии с ним. Город являлся местом ссылки, что усиливало криминальную атмосферу, и здесь действовал Дисциплинарный оавет колонии.101

В 1413 г. была создана епархия Сеуты, которая была отдана во владение монсеньору Аймаро д'Аурильяку, в связи, с чем была закрыта епархия в Фесе, открытая в 1237 г. Основание епископской кафедры свидетельствовало о том значении, которое монархия и католическая церковь придавали Сеуте. В 1468 г. была основана епархия в Танжере, которую возглавил первый епископ бенедиктинец Нуньо Альварес. Танжерская епархия была самостоятельной до булуы папы Пия V в 1570 г., по которой эта епархия присоединялась к Сеуте до 1851 г., а затем вновь они были разделены. После объединения Испании епархия Сеуты вошла в архиепископство Севильи. Мелилья, оставаясь под испанской юрисдикцией, имела викария из епархии Малаги.102

Рассмотрим, чем было вторжение в Магриб держав Пиренейского полуострова - это инерция катившейся на юг Реконкисты и второстепенный эпизод в шедшей своим ходом истории государств Северной Африки, или поворотный пункт в ее судьбе, а следовательно и в судьбе городов - предмете нашего исследования.

Хотя пиренейские страны были вытеснены из Северной Африки, столкновение магрибинского общества с феодально-колониалистской экспансией изменило облик цивилизации Арабского Запада. Государства Магриба стояли перед реальной опасностью превратиться в первые колонии в афро-азиатском мире. Внутренние изменения коснулись материального производства, усилив в обстановке все разгоравшихся войн пагубное воздействие кочевой периферии на агросферу, тенденцию к депопуляции, особенно остро дававшую о себе знать в приморских районах. Они затронули и культуру, сказавшись на прекращении (почти полном в XVI в.) творческой деятельности, кроме ориентированной на религию, в обеднении духовной жизни. Отставание от Европы стало проявляться в тех сферах, где общество средних веков с наибольшей силой раскрыло свои возможности (медицина, точные науки, философия, география).103

Все это касается Магриба в целом и Сеуты и Мелильи, которые до конца XV в. находились и развивались в его рамках. Однако после Реконкисты эти города оказались территориями юридически подчиненными Испании. Для них европейское завоевание не закончилось. Период с конца XV до конца XVII вв. явился для них переходным: они перешли под испанское управление, под христианскую епископию, изменился этнический состав населения, изменился их внешний облик, изменился уклад жизни. Города оказались в прямом смысле слова на периферии испанского государства, и это объективно сказалось на их положении: их торгово-культурное значение заменяется военно-стратегическим.

2. Англо-французские интересы на севере Африки и проблема испанизации городов Сеуты и Мелильи (конец XVII -- XIX вв.).

После объединения королевств Кастилии и Арагона, после присоединения обширных и в XVI в. все еще увеличивавшихся подвластных американских территорий на Пиренейском полуострове возникло весьма мощное государство. Испания стала не только весомым политическим фактором в Европе, но и поднялась до статуса мировой державы. Золото и американское серебро на два столетия сделали Испанию самой богатой страной в мире.104

Однако господство Испании опиралось не на собственную экономическую мощь, а базировалось на временном превосходстве в военной технике и финансировалось за счет разграбления других стран. Оно сошло на нет, когда этот финансовый источник иссяк и возник соперник, мощь которого основывалась на собственных экономических достижениях.105

Утрехтский мир (1713) полностью изменил политическую карту Европы. Филипп V за право оставаться королем Испании вынужден был отказаться практически от всего наследия Габсбургского дома. Уже к концу войны за «испанское наследство» стало заметно оформление нового соотношения сил в Западной Европе. Возрастание могущества России, превращение ее в великую державу; потеря Францией политической гегемонии в Европе; резкое сокращение удельного веса Швеции, нередко игравшей роль младшего партнера Франции; быстрое усиление Пруссии, создавшей противовес Австрии в Германии-все это сделало невозможным ни для одной из этих стран занять главенствующее положение на евроконтиненте. Это позволило Британской империи сделать большой шаг вперед к «английскому» преобладанию в мире. Она довольствовалась захватом ключевых баз на морях, добившись тем самым исключительно благоприятных условий для своей морской и торговой гегемонии.106 Константой испанской внешней политики стало государственно-силовое и торгово-политическое противостояние Англии, рождавшее конфликты в заокеанских колониях и в Западном Средиземноморье и подталкивавшее Испанию к новому сближению с Францией.

К концу XVIII века Испании, наконец, удалось преодолеть последствия кризиса, доминировавшего в стране практически все предыдущее столетие. Политика проведения широкого круга преобразований, осуществлявшаяся в годы правления Филиппа V и, особенно, Карла III, объективно имела прогрессивный характер, поскольку способствовала преодолению отсталости страны и ограничению в ее социально-экономической, политической и духовной сферах некоторых серьезных остатков феодализма. Но вместе с тем, как и в других европейских странах этого периода, сама попытка «реформирования» общества являлась свидетельством кризиса абсолютной монархии, вызревания в ее недрах тех необратимых противоречий, которые вскоре приведут к первой революции в самой Испании (1808-1814) и войне за освобождение Испанской Америки. А потому, хотя к XIX в. Испания не вернула себе ранг великой державы, все же теперь она могла принимать участие в глобальной европейской политике в качестве самостоятельного фактора и готова была вот-вот оправиться от тяжелых потрясений, связанных с участием в европейских войнах. В международных отношениях наступило время, когда колониальные территории становились в политике великих европейских держав решающим фактором в вопросах войны и мира, не зависящих от континентально-европейских конфликтных Сеута и Мелилья и оказались в ХГХ веке в центре пересечения этих колониальных интересов. И, хотя военные действия из-за обладания этими городами велись, в основном, между Испанией и Марокко, Англия и Франнция, обозначившие свое соперничество в этом регионе, оказывали жестокое давление на обе противоборствовавшие стороны.

Начиная с конца XVII в. Марокко попыталось воспользоваться ослаблением Испании и ослаблением ее фортов. В этот период участились нападения на Мелилью, мусульмане использовали огнестрельное оружие, убивали часовых, закидывали камнями, осуществляли неожиданные вылазки, все это приводило к людским потерям и повреждениям фортификаций, чувствительным в условиях изолированности.109 Марокканский султан Мулай Исмаил (1672-1727) из династии Алауитов вел активную внешнюю политику и на первых порах приложил немало усилий к тому, чтобы очистить североафриканское побережье от европейских военных баз. Он отобрал у испанцев занятые ими в начале XVII в. приморские крепости Лараш, Арсилу, Маамору. В 1774 г. султан Мулай Мохаммед бен Абдаллах собрал армию в 60 тыс. человек и осадил город Сеуту, который оборонялся героически. Среди его защитников был капитан дон Франсиско де Миранда, выходец из Венесуэлы, который впоследствии станет сподвижником Симона Боливара в освобождении Испанской Америки.

К концу XVIII в. все побережье Марокко было освобождено от европейцев, кроме городов Сеуты и Мелильи, оставшихся испанскими.110.

Во II п. XVIII в. султаны Марокко активизировали свою политику с европейскими странами, и в первую очередь с Испанией. Это выразилось в подписании ряда договоров о дружбе и торговом сотрудничестве.111 Такая открытость внешнему миру принесла свои плоды. Благодаря активной внешней политике и торговле в начале ХГХ в. Марокко вновь достигло достаточно высокого уровня развития. Однако подъем, который наметился в Марокко в начале XIX в., был недолгим и сменился периодом смуты, роста влияния религиозных братств. Во второй половине XIX в. страна представляла собой слабоцентрализованное государство с выраженной доминантой духовной власти султана-шерифа. Она вновь самоизолировалась от внешнего мира, что пагубно отразилось на ее экономике, а также сделало ее целью для колониальных устремлении развитых капиталистических стран Европы.! 12

Относительное спокойствие в Магрибе в течение первых десятилетий ХГХ в. было нарушено в 1830 г., когда Франция заняла город Алжир, начав тем самым тяжелую завоевательную кампанию, которая открыла новый этап колониальной европейской экспансии в Африке. В 1844 г. Франция ввела свои войска также и в восточный район Уджды (Марокко), а ее флот обстрелял Танжер и Магадир. Несмотря на столь быстрый триумф, Франция вскоре вернула свои войска в Алжир, подписав мирный договор с Марокко. Причина такой поспешности была одна - позиция Великобритании. На протяжении всего ХГХ в. Лондон всемерно препятствовал всем попыткам Франции укрепиться в Марокко. За этим стояло стремления Англии монопольно осуществлять контроль над Гибралтарским проливом и беспрепятственно поставлять свои промышленные товары на марокканский рынок.113

Испания, продолжая линию дипломатического сближения с Англией, наметившуюся в годы войны за независимость Латинской Америки, поддержала эту позицию Лондона. И когда в 1847 г. Франция решила занять Чафаринские острова, правительство Изабеллы П опередило ее буквально на несколько часов, воспрепятствовав приближению французских судов к крепости Гибралтар. Такая зависимость Мадрида от Лондона могла иметь тяжелые последствия. Во-первых, Испания, вновь ослабила свой контроль за крепостями в Марокко, во-вторых, она втягивалась в колониальную гонку на стороне могущественной державы, у которой могла играть только подчиненную роль. Ослабленная многолетними конфликтами Испания и сама не оставляла надежды на открытую интервенцию в Марокко, но при этом должна была каждый раз сверять свои желания с позициями Англии и Франции.

Потеряв большую часть своих американских колоний, пройдя через, казалось бы, бесконечные гражданские войны, революции и военные перевороты, правительство Изабеллы II надеялось поправить положение с помощью успешной войны в Марокко, войны, которая поможет сплотить нацию и погасить внутренние раздоры.114 Предлогов для ее начала было более чем достаточно. Даже в середине ХГХ в. испанцы продолжали заниматься разбоем, осуществляя пиратские набеги на побережье Магриба. Сам губернатор Мелильи, генерал Бусета в 1854 г. занимался этим, используя военное судно, охранявшее крепость. Подобные пиратские действия дополнялись контрабандной торговлей.

В свою очередь и марокканцы, проживавшие по соседству с испанскими крепостями, тоже занимались пиратством и зачастую нападали на самих испанцев, как только те оказывались вне их стен. Любой случай такого рода мог послужить для правительства О'Доннела предлогом для начала войны. В августе 1859 г. Испания начала строительство ряда военных объектов в Сеуте. Было решено построить три новых форта. В ночь на 10 августа территория строительства была атакована местными жителями, в результате чего оказались разрушенными пограничные полосы, разделявшие испанскую крепость и марокканские владения. Незамедлительно посол Испании заявил протест и потребовал компенсации нанесенного ущерба.115

Испанская нота, больше похожая на ультиматум, появилась в тяжелые для Марокко времена. В агонии был султан Мулай Абдеррахман, а вскоре после его смерти принц Сиди Мохаммед вынужден был усмирять восстание в районе Сусы. Естественно, что ответ, «устраивавший» испанскую сторону, запоздал. В это время на Пиренейском полуострове поднялась волна негодования. В прессе, с амвонов и трибун раздавались призывы начать войну против «неверных». Королева Изабелла П продала свои драгоценности, что подогрело ажиотаж в прессе. На вырученные деньги она купила оружие для войны против Марокко. В атмосфере этой истерии 22 октября 1859 г. испанские Кортесы объявили Марокко войну.

И вновь Великобритания охладила воинственный пыл испанцев. За несколько дней до объявления войны английское посольство в Мадриде потребовало от правительства Испании представить письменную декларацию с обязательствами в случае оккупации Танжера не удерживать его неопределенное время, а покинуть, как только будет подписан с Марокко договор о мире. Британская империя рассматривала оккупацию Танжера как непосредственную угрозу Гибралтару.116 Таким образом, когда испанский премьер О'Доннел сконцентрировал свои войска в Кадисе, Альхесирасе и Малаге, он уже знал, что война не приведет ни к каким территориальным приобретениям.

1 января 1860 г. экспедиционные силы численностью в 40 тыс. человек направились из Сеуты на завоевание Тетуана. Хотя марокканцы не имели и половины того, чем располагал противник, испанское наступление развивалось чрезвычайно медленно. К большим потерям, понесенным испанцами в военных действиях, добавилось много умерших от эпидемии холеры, разразившейся из-за антисанитарии походной жизни. 5 февраля пал Тетуан, но испанцы продолжали наступление на Арсилу и Лараш, при этом они не стремились овладеть Танжером. Сражения становились все более ожесточенными, потери с обеих сторон росли.

Наконец, благодаря посредничеству Великобритании, марокканский султан запросил перемирия и начались переговоры. 26 апреля 1860 г. в Тетуане был подписан мирный договор, который положил конец этой так называемой «Африканской войне». Согласно договору Марокко уступило Испании несколько квадратных километров в окрестностях Сеуты и Мелильи и, кроме того, территорию Санта-Крус-де-Мар-Пекенья (Ифни). В Испании этот мирный договор в кругах, ратовавших за войну, принес полное разочарование. «Маленький мир после большой войны» - таким был общепризнанный итог. Тем не менее эта война не была «маленькой» по своим последствиям. «Африканская война» привела к радикальным изменениям политики Испании в отношениях с Марокко. В этих новых испано-марокканских отношениях Сеута и Мелилья стали играть очень важную роль. В качестве компенсации за поражение в войне испанское правительство потребовало от султана 20 миллионов дурос. О'Доннел прекрасно понимал, что слабая марокканская казна не в состоянии выплатить эту сумму, и поэтому решил гарантировать такую возможность двумя следующими мерами: оккупацией Тетуана и взиманием 50% таможенных поступлений Марокко.

Не менее опустошительным для Марокко было и еще одно последствие войны. На основании мирного договора эта африканская страна должна была подписать с Испанией в ноябре 1861 г. торговый договор, позволявший последней свободно ввозить и вывозить из Марокко товары без каких-либо таможенных ограничений. Любопытно, что больше других от этого договора выиграли Англия и Франция, которые воспользовались статусом страны с наибольшим благоприятствованием в торговле для своих целей и добились в этом значительных успехов.118

После этих событий Марокко погрузилось в глубокий экономический, политический и социальный кризис. Страна превратилась в рынок товаров и капиталов промышленных стран. Естественно, что находившаяся в течение всего XIX в. в глубоком упадке Испания не преминула попытаться поправить свое положение за счет Марокко. В выполнении этой задачи Сеута и Мелилья могли сыграть важную роль.

Практически до середины ХГХ в. Сеута и Мелилья в находились в упадке. Гарнизоны приграничных испанских фортов были сокращены. В Мелилье в 1838 г. гарнизон насчитывал всего лишь 278 человек.119 Перед властями города стояли многочисленные проблемы. Из-за изолированности этих территорий, они постоянно испытывали нужду в продовольствии и пресной воде, а враждебность приграничных жителей приводила к постоянным военным действиям.

Внутри управляющей верхушки шла борьба за власть и материальные блага, процветали открытые злоупотребления, отсутствовали субординация и дисциплина, обязанности властей и чиновников не были разграничены, испанские центральные власти практически не поддерживали связи с гарнизоном. Все это в результате спровоцировало первые выступления в гарнизоне. В войсках началось моральное разложение.

В Мелилью были посланы королевские представители, которые, изучив ситуацию на месте, внесли важные предложения по реорганизации службы, сводившиеся к следующему: осуществить большую централизацию военного командования; отправлять в гарнизон только избранный проверенный контингент, улучшить довольствие, увеличить гарнизон до 600 человек и менять людей каждые четыре месяца; прислать 50 артиллерийских орудий, предоставить каждой из трех перечисленных крепостей маневренные канонерки; обеспечивать своевременную выплату жалованья, запретить государственным чиновникам заниматься коммерцией; освободить от пошлин все товары, включая соль и табак; запретить высылать туда опальных политиков и уголовных преступников. К сожалению, эти предложения комиссии были осуществлены только частично.

Сеута также переживала экономический кризис, обусловленный ослаблением самой Испании, постоянными осадами марокканских войск. В 1790 г. султан Мулай Ясид осадил Сеуту, собрав под руководством своего брата армию в 20 тыс. человек. Город спасло только то, что в марокканском королевстве началась смута, и внимание султана переключилось на улаживание ситуации в собственных владениях. Было много и других осад, которые оканчивались подписанием мирных договоров между султанами и Испанией в 1767, 1780, 1785, 1788 гг. и др. С тех пор Сеута служила местом концентрации испанских сил.121

Во второй половине XDCB. гражданское население Мелильи медленно, едва насчитывало 200 человек, в 1891 г. составляло уже 2 тыс. Рост населения приводил к строительству новых кварталов, освоению предместий, поселения растянулись на три километра за пределами стен. Торговля, которая ранее ограничивалась всего лишь несколькими наименованиями контрабандных товаров, теперь расширилась и достигла оборота в 4 миллиона песет.122 Были установлены новые границы. Как уже говорилось, первые переговоры были инициированы, продолжались в 1859, 1862, 1863 гг., пересматривались в 1871,1891 гг. Вновь стали разрабатываться рудные шахты в окрестностях Мелильи.

В результате этих мер Мелилья и Сеута преодолевают затяжной экономический кризис. Испания, осознавая значимость анклавов на территории Северной Африки, направляет свою политику на восстановление и повышение престижа и роли этих городов. С превращением Мелильи в свободный порт и с установлением марокканской таможни,123 город приобрел исключительное коммерческое значение, при этом не потеряв военного. Экономическое развитие привело к увеличению иммиграции сюда коммерсантов-евреев и рабочих- марокканцев. Наконец город вышел за пределы своих средневековых стен, была сооружена полоса внешних укреплений.

Во второй половине XIX в. население Мелильи медленно, но неуклонно росло. С 1863 г. испанское правительство объявило свободными портами Сеуту, Мелилью и Чафаринас. Все товары, проходившие через них, освобождались от пошлин, имевших место в самой Испании. Таким образом, Изабелла II рассчитывала стимулировать ту часть торговой испанской буржуазии, которая торговала с этой страной. Предусматривалось также, что вместе с легальной торговлей в Марокко хлынет и мощный поток контрабандных товаров. Для придания этой новой экономической роли испанским анклавам правительство Мадрида впервые в истории разрешило свободное поселение внутри их границ. Новыми поселенцами оказались не испанцы, а марокканские евреи, вскоре монополизировавшие торговлю и особенно экспортно-импортные операции между этими анклавами и Марокко, Англией, Францией и Испанией125.

Когда Педро де Эстопиньян в конце XV в. завоевал старую марокканскую крепость Мелилью, он контролировал территорию, составлявшую менее одной десятой того, чем в настоящее время располагает Испания в этом анклаве. Остальные девять десятых оставались в руках местного населения до второй половины XIX в.