Петр I

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Я выбрала биографию Петра I, потому что это деятель мирового масштаба. В его правление отсталая страна совершила огромный скачок вперед в промышленном развитии. Россия утвердилась на берегах Балтики, приобрела кратчайший торговый путь в Европу. Большое количество нововведений в области культуры и образования.

Детище Петра - военно-морской флот и регулярная армия.

Все эти новшества, вмещающиеся в емкое понятие «Петровские преобразования», позволили России сокрушить первоклассную шведскую армию и войти в ранг великих держав.

Однако преобразования осуществлялись за счет огромных жертв трудового населения. Это усилиями народа воздвигался Петербург, строились корабли, сооружались крепости, каналы и дворцы. На плечи народа легли новые тяготы: были увеличены налоги, введена рекрутчина, производились мобилизации на строительные работы.

Приобретенные морские гавани обеспечили помещикам и богатым купцам выгодные условия сбыта продуктов крепостного хозяйства.

Но тяглы, связанные с преобразованиями, легли не только на плечи трудового населения - все слои общества царь обязал вносить свою лепту в победу над сильным противником и нести бремя повинностей. За дворянством была окончательно закреплена роль служивого сословия, обязанного пожизненной и обязательной службой на театре военных действий, в казармах и канцеляриях, а также необходимостью учиться. Духовенство царь лишил части доходов в пользу государства и обязал его содержать школы и богадельни. Купечество непомерными налогами и повинностями было доведено почти до полного разорения, и Петру довелось принимать срочные меры для восстановления их благосостояния, а купцов, вкладывавших капиталы в производство, награждать небывалыми привилегиями.

В результате произвола властей, перенапряжения хозяйственных ресурсов населения, грубых форм введения новшеств в стране возникали социальные катаклизмы: три стрелецких бунта и выступления казаков на Дону.

Преобразования Петра Великого вывели Россию на путь ускоренного экономического, политического и культурного развития и вписали его имя в ряд выдающихся государственных деятелей нашей страны.

Глава 1. Детство и юность

Веселый перезвон и торжественные молебны продолжались весь день 30 мая 1672 года - так по традиции отмечалось прибавление семейства в царском роду. Праздник назывался государскою всемирною радостью.

Воспитывался Петр по исстари заведенному обычаю. До пяти лет он находился под надзором многочисленных женщин - повивальной бабки и кормилицы, мамки и прочих прислужниц. Петра долго не отнимали от груди поэтому у него было две кормилицы.

Петру не исполнилось четырех лет, когда его отец, царь Алексей Михайлович, неожиданно занемог и скончался. На престол в 1676 году вступил Федор, точнее, его вынесли на руках бояре, объявили царем и тут же ему присягнули. Федор был очень болезненным мальчиком и поэтому в возрасте 20 лет умер, не оставив потомства. Его преемником мог стать либо Иван, либо Петр. За спиной обоих несовершеннолетних царевичей стояли группировки. Кандидатуру Ивана поддерживали Милославские. Душой этой группировки была царевна Софья, втайне сама мечтавшая о короне. На стороне Петра находились Нарышкины, среди которых не было ни одной значительной фигуры.

Формально преимущественное право на престол принадлежало Ивану, поскольку он был старшим из наследников. Однако по предложению патриарха, поддержанному некоторыми боярами, царем провозгласили десятилетнего Петра. Согласно обычаю, регентшей становилась его мать - царица Наталья.

В апреле 1682 года стрельцы явились во дворец с требованием выдать им на расправу неугодных командиров. Царица Наталья, застигнутая врасплох, удовлетворила ультиматум, командиры стрелецких полков были отстранены от должности и биты кнутом. В дальнейшем Милославским удалось направить гнев стрельцов против своих политических противников. В стрелецких полках пронесся слух, исходивший от Милославских и Софьи, что Нарышкины умертвили царевича Ивана.

15 мая по зову набата стрелецкие полки с барабанным боем и развернутыми знаменами двинулись к Кремлю. Уверенные в том, что царевича Ивана нет в живых, стрельцы готовились осуществить план, подсказанный Софьей и Милославскими, однако слух оказался ложным. На крыльцо вышли бояре, духовенство и царица Наталья с братьями Иваном и Петром. Так состоялась первая встреча Петра со стрельцами.

Еще когда Петру пошел восьмой год, к нему приставили дядьку-воспитателя боярина Родиона Матвеевича Стрешнева. С этого времени началось обучение грамоте Петра. Его учителями были подьячий Никита Зотов и Афанасий Нестеров, оба они не принадлежали к числу образованных и эрудированных людей. Поэтому в годы обучения Петр не прошел даже того курса, который обычно преподавали царевичам в XVII веке.

Между тем в зрелые годы он обнаруживал глубокие познания в истории, географии, артиллерии, фортификации, кораблестроении. Этим он обязан своей собственной одаренности, неутомимой тяге к знаниям и готовности учиться. Однако он был не в ладах с орфографией и до конца жизни допускал ошибки, которых грамотный канцелярист никогда бы себе не позволил.

Петру не исполнилось 17 лет, когда мать решила его женить. По расчетам царицы ранний брак должен был изменить положение сына. Царица Наталья сама подыскала сыну невесту - красавицу Евдокию Лопухину. Возможно, что охлаждение между супругами наступило даже раньше, ибо через месяц после свадьбы Петр оставил Евдокию и отправился на Переяславское озеро заниматься морскими потехами. В Немецкой слободе царь познакомился с дочерью виноторговца Анной Монс. Она была полная противоположность супруги царя. Петр отдавал предпочтение Монс и свободное время проводил в ее обществе, в то время как Евдокия писала любовные письма супругу, но ответа так и не дожидалась. Со временем Евдокия поняла, что она была покинута ради другой. Не упрочило семейных уз и рождение в 1690 году сына, названного Алексеем.

Отношения между двором Петра в Преображенском и официальным двором в Кремле, корректные в первые годы правления Софьи, постепенно по мере того как взрослел Петр, приобретали оттенок враждебности. В Преображенском не остались незамеченными участившиеся появления правительницы Софьи в разнообразных церемониях. 8 июля 1689 года правительница совершила вызывающий поступок - она осмелилась вместе с царями участвовать в соборном крестном ходе. Разгневанный Петр сказал ей, что она, как женщина, должна немедленно удалиться, ибо ей непристойно следовать за крестами. Однако царевна оставила без внимания упрек Петра, и тогда он в состоянии возбуждения умчался в Коломенское, а оттуда в Преображенское.

Софья и ее сторонники разными способами пытались вызвать озлобление стрельцов против Нарышкиных.

Последнее по времени публичное столкновение Петра с Софьей произошло в июле 1689 года и было связано с торжеством по случаю возвращения Голицына из Крымского похода. Этот поход не принес славы ни ратным людям, ни их начальнику. Тем не менее Софья не скупилась на награды за сомнительные боевые подвиги, стремясь тем самым заручиться поддержкой стрельцов в надвигавшемся столкновении с Петром. Петр демонстративно отказался от участия в пышных торжествах. Руководители похода, прибыв в Преображенское, даже не были приняты Петром. Эти действия Софья сочла прямым себе вызовом.

В ночь с 7 на 8 августа в Кремле поднялась тревога: кто-то пустил слух, что потешные из Преображенского идут в Москву. Сторонники Петра сочли, что стрельцы готовятся не к обороне Кремля, а к походу в Преображенское. Мигом они помчались в резиденцию Петра, чтобы предупредить его о грядущей опасности. Тревога оказалась ложной, тем не менее слух вызвал цепную реакцию. Петра разбудили, чтобы сообщить новость. «Решение, вызванное страхом за жизнь, было неожиданным - бежать». См.: Павленко Н. И., «Петр I», издательство АО «Молодая гвардия», 2010 - стр. 20 Бросился в одной рубашке в ближайшую рощу и в ночной тишине пытался уловить гул топота двигавшихся стрельцов. Ему принесли одежду и седло, привели коня, и он всю ночь в сопровождении трех человек скакал в \Троице-Сергиев монастырь, где семь лет назад укрывалась Софья.

В зрелые годы Петр был человеком большой отваги, много раз попадал в смертельно опасные переделки. Но в 17 лет он оставил жену и мать, кинул на произвол судьбы близких людей и потешных солдат. Изнуренный долгой скачкой, Петр прибыл в монастырь, бросился на постель и, обливаясь слезами, рассказал архимандриту о случившемся, прося защиту.

Военные силы, на которые рассчитывала опереться Софья, таяли с каждым днем. Призыв Софьи к оставшимся в Москве стрельцам встать на защиту своего начальника успеха не имел. Правительнице пришлось выдать фаворита. Выдача Шакловитого означала полное поражение Софьи. Петр и его сторонники овладели поражением.

Отстранение Софьи мало что изменило в поведении Петра. Добившись власти, он тут же проявил к ней полное безразличие. Ничто не свидетельствовало о его стремлении вникнуть в дела управления.

В январе 1694 года умерла мать Петра. Смерть ее выявила две черты характера царя: пренебрежение обычаями и стремление пережить горе в одиночестве. Петр не присутствовал на похоронах матери, лишь на третий день после похорон он прибыл на могилу, чтобы в одиночестве оплакивать потерю.

В годы военных потех Петр не заглядывал ни в Боярскую думу, ни в приказы. Государством управляли люди из окружения его матери и его самого.

Родственники Петра по линии матери и жены не стали его соратниками. Нарышкины и их сторонники были истреблены во время стрелецкого бунта 1682 года. Оставшийся в живых брат царицы Лев Кириллович Нарышкин по традиции занимал высокие посты в правительстве, но со смертью сестры оказался на вторых ролях.

Родственники супруги царя, Лопухины, тоже не выдвинули из своего рода заметных политических фигур отчасти потому, что этот род был ими беден, отчасти вследствие того, что рано женившийся Петр, быстро охладев к супруге, утратил интерес и к судьбам ее родственников.

Кремлевский дворец был царской резиденцией. В юношеские годы Петра эту резиденцию занимали царевна Софья и соправитель Иван. Именно к Кремлю были прикованы взоры великородных людей, связывавших карьеру своих отпрысков с судьбами находившихся там представителей царствовавшей династии. В Кремле действовало правительство, оттуда производились назначения, там устраивались торжества и дипломатические церемонии.

Двор в Преображенском, где жила царица с сыном, находился на полуопальном положении и, хотя был расположен рядом с Москвой, представлял собой своего рода провинцию, где жизнь текла по иным законам, где придворный этикет не стеснял поведения Петра и не накладывал своим благочинием ограничений на характер его забав и развлечений. Иным был и состав двора в Преображенском. Здесь мы почти не встретим представителей знатных родов. Молодые люди, окружавшие Петра, не гнушались изнурительной работы, сопровождавшей военные забавы, во время этих забав складывались особые отношения, основанные совсем на иных принципах, чем в Кремлевском дворце.

Из окружения молодого Петра вышли потом военачальники и дипломаты, инженеры и администраторы. Но всё это случилось позже. А пока, они вместе с царем были поглощены военными играми, потешными сражениями, маневрами.

Делами управления, руководством работой правительственного механизма были заняты люди старшего поколения. Исключение составлял лишь Лев Нарышкин, в свои 25 лет возглавивший Посольский приказ. Внутренней политикой управлял боярин Тихон Никитич Стрешнев.

Правительство молодого Петра было скудно талантами. Печать этой скудности лежит на поверхности - достаточно перелистать страницы, на которых запечатлено законодательство первых лет царствования Петра - в нем невозможно обнаружить ни программы, ни твердой направленности.

Близкие Петру люди составляли так называемую «компанию», среди членов которой сложились особые отношения. Употребление царского титула между ними было запрещено. Петра называли по-русски, по-латыни, по-голландски в соответствии с его чинами: бомбардиром, капитаном, командиром. В «компанию» входили Меньшиков, Апраксин, Головин, Кикин, Головкин. Особое место занимал князь Ромодановский, получивший шуточный титул короля - «князя-кесаря». Все члены «компании», в том числе и Петр, считали себя подданными «князя-кесаря» и отдавали ему царские почести.

Наряду с маскарадной должностью «князя-кесаря» Ромодановский исполнял отнюдь не маскарадные обязанности руководителя Преображенского приказа - учреждения, занимавшегося политическими сысками. Ромодановский обладал редчайшим среди современников Петра качеством: «руки, запачканные грязным ремеслом, оказывались безукоризненно чистыми, когда дело касалось государственной казны - он сохранил репутацию неподкупного человека, никто никогда не заподозрил его в казнокрадстве» См.: Там же, стр. 28. Это качество позвонило Ромодановскому сохранить расположение царя до конца своих дней.

Энергии у царя было в излишестве. Он стремился дать ей выход даже во время отдыха. Не случайно Петру нравились те развлечения, в которых он сам мог деятельно участвовать, и он оставался равнодушен к тем из них, в которых ему отводилась роль зрителя или неподвижно сидящего соучастника. Петр, например, не терпел игры в карты, считал это занятие пустым. Зато его увлекали фарсовые представления или зрелища, соучастником которых он мог быть сам.

Петр Алексеевич окружал себя людьми, умевшими быть полезными делу, которому он беспредельно отдавался сам. Сознательно взвалив на себя обязанности капитана и плотника, артиллериста и шкипера, Петр не мог их выполнить, лишь общаясь с такими же плотниками и артиллеристами, офицерами и кораблестроителями. У одних он учился, других учил сам.

Широкий круг лиц, с которыми общался царь, позволял ему отыскивать способных помощников. Он действительно умел угадывать таланты, сплошь и рядом привлекая любых способных к делу людей, игнорируя их «подлое» происхождение. Вельможей у него мог стать бывший пирожник, шотландец по рождению и лютеранин по вере.

Глава 2. К морю

1695 год можно считать переломным в жизни Петра. Позади остались годы военных забав, почти полностью поглощавшие его помыслы и энергию. Для царя была суровой необходимостью война.

Огромная территория России в XVII веке фактически была отрезана от морских берегов, от возможности широкого использования дешевых путей сообщения. Моря, омывающие страну с севера и востока, несмотря на колоссальную протяженность береговой линии, практически не могли быть использованы для хозяйственных нужд, ибо ресурсы Сибири, Дальнего Востока находились лишь в начальной стадии освоения. Роль единственных морских ворот выполнял Архангельск - порт на Белом море, но он замерзал на 9 месяцев в году. Кроме того, морской путь в страны Западной Европы из Белого моря был в два раза длиннее, чем из Балтики. Наконец, сам Архангельск стоял вдали от экономических центров России.

Два моря - Балтийское на западе и Черное на юге - были закрыты для внешней торговли России. Причерноморье находилось в руках Османской империи и подвластных ей крымских татар. Некогда оживленный «путь из варяг в греки» по Днепру захилел совершенно - у его устья стояла турецкая крепость - Очаков. Устье Дона запирала другая турецкая крепость - Азов. Узкая полоса Финского залива, принадлежащего России, была отторгнута Швецией еще в 1617 году.

Русское государство не располагало ни экономическими, ни военными ресурсами, чтобы вести победоносную войну на два фронта. Между тем стране был необходим выход к морю, без которого она обрекала себя на изоляцию, застой в экономическом и культурном развитии, зависимость внешней торговли от иностранных купцов.

В XVII столетии Россия была отсталой страной. Причины этого заложены в неблагоприятных почвенно-климатических условиях.

В Нидерландах и Англии ко второй половине XVII века уже отгремели буржуазные революции, и обе страны встали на путь бурного капиталистического развития. В других странах Западной Европы, хотя и сохранились феодальные режимы, но крепостное право давно исчезло. В России же господствовали крепостнические порядки.

Тем не менее новые явления хотя и медленно, но пробивали себе путь. В экономике это выражалось в развитии ремесла и мелкого товарного производства, появились первые мануфактуры.

Происходили изменения и в политической жизни. Высшее учреждение - по-прежнему Боярская дума, но состав этого аристократического органа власти стал постепенно изменяться - в Думу начал проникать бюрократический элемент в лице думных дворян и думных дьяков. Одновременно падало значение боярской аристократии. Изменился и приказный строй.

Эволюция приказного строя и Боярской думы протекала медленно и практически безболезненно. Напротив, установление преобладания светской власти над духовной происходило в атмосфере острой борьбы, насыщенной драматическими событиями.

Регулярную армию Петр создавал не на пустом месте. Старинная организация вооруженных сил претерпела существенные изменения еще при его предшественниках, которые отражали общую эволюцию государственного строя - переход к абсолютизму. Для этой государственной системы характерна регулярная армия. Однако формирование такой армии в XVII веке не могло быть завершено, ибо в стране отсутствовало развитое мануфактурное производство, способное обеспечить вооруженные силы единым вооружением, снаряжением и обмундированием.

Не приобрели устойчивости и попытки создания военно-морского флота.

Потребности времени вызывали изменения и в области культуры. Церковная идеология сохранила господствующее положение во всех сферах культурной жизни населения, но вместе с тем зарождался интерес к светской культуре. В живописи наметилась тенденция к реализму, в архитектуре пробивали путь светские элементы.

Итак, Петр получил в наследие целый комплекс начинаний в экономической, социальной, политической и культурной жизни общества. Их принято называть предпосылками преобразований Петра.

Однако все это - отдаленное будущее. А сейчас Петр жил сегодняшним днем и думал об одном: как пробиться к морю.

Подготовка к походу началась в январе 1695 года.

В зимние месяцы царь в кругу друзей обсуждал планы похода. Это был план, принципиально отличный от традиционного плана движения русских войск против крымцев. Было решено нанести удар на по вассалам Турции - крымским татарам, а непосредственно по туркам, их крепости Азову.

Направление удара держалось в строжайшей тайне.

В марте 1695 года армии тронулись в путь. Войска достигли Азова в конце июля. Они были разбиты на три группы, каждая их которых имела своего командира: Головина, Лефорта и Гордона. Петр в этом походе, как и в маневрах, не брал на себя командования, оставаясь в скромной должности бомбардира Петра Алексеевича.

Сохранить в секрете направление похода и его цели не удалось. Турки усилили гарнизон крепости еще до появления русских войск. Прибывали подкрепления в Азов и во время его осады - русские не имели флота и не могли воспрепятствовать подходу турецких кораблей.

Осада крепости принесла скромные результаты. Удалось овладеть лишь двумя башнями. Осажденные тревожили русский лагерь постоянными вылазками, одна из которых нанесла русским значительный урон. Голландский матрос Яков Янсен, находившийся на русской службе, перебежал к неприятелю и сообщил ему о том, что русские имеют обыкновение после обеда ложиться отдыхать. В часы такого отдыха турки организовали вылазку, стоившую русским нескольких сот человек.

Русские стали энергично рыть траншеи, готовясь к штурму. Оптимизм царя оказался необоснованным. Предпринятый 5 августа штурм потерпел неудачу - отчасти из-за того, что артиллерия не пробила бреши в крепостных стенах, а главным образом потому, что отряды штурмовавших действовали несогласованно. Это позволило туркам перегруппировать свои силы для отпора.

Неудача, однако, не привела Петра в уныние. По его повелению войска продолжали засыпать рвы и подводить к стенам траншеи.

Повторный штурм, предпринятый в конце сентября, опять не принес успеха и сопровождался большими потерями. В начале октября осада была снята, и месяц с лишним спустя русские войска находились уже в Москве. Единственным трофеем похода оказался пленный турок, которого вели впереди шествовавших через Москву войск.

Урок был тяжелым. До сих пор царю приходилось иметь дело с игрушечными войсками и штурмами игрушечных крепостей. Теперь шла настоящая война с ее тяготами и жертвами, с ожесточенным сопротивлением противника, который не прощал ошибок. Наступило время для трезвого анализа упущений.

Петр оказался на высоте: его нельзя заподозрить в попытках затушевать неудачу. Напротив, он стремился доискаться до ее подлинных причин.

Взрывы мин оставляли нетронутыми крепостные стены, но зато наносили урон самим осаждавшим. Нуждалась в совершенствовании сама система управления войсками - штурмы производились разновременно. Оставляла желать лучшего и выучка войск. Лишь подготовка Преображенского и Семеновского полков, сформированных на основе потешных рот, находилась на уровне современных требований. Наконец, у русских не было флота, следовательно, они не могли блокировать крепость и лишить ее гарнизон возможности получать подкрепления.

Легче всего было упорядочить командование войсками.

Сложнее было призвать под знамена второго похода конное ополчение дворян, которое всегда распускали по домам на зиму.

Самым трудным делом, прежде всего потому, что оно было совершенно новым, считалось строительство боевых кораблей. В феврале Петр отбыл на верфь в Воронеж, где начал осуществлять поистине великий замысел - в дотоле сухопутной стране создать морской флот. Этот дерзкий вызов стал действительностью много лет спустя. А пока полным ходом шло строительство стругов и галер. Несколько тысяч плотников, согнанных из ближайшей округи, сооружали 1300 стругов. С топором в руках трудился и сам царь.

В начале мая сосредоточенная в Воронеже армия и военный флот в составе 27 судов двинулись на юг. В конце месяца войска заняли под стенами Азова прошлогодние траншеи и начали обстрел города. До штурма крепости дело не дошло - ее судьбу решил флот.

20 июня, на следующий день после выхода турецкого гарнизона из Азова, победу отмечали пиром, во время которого не жалели ни напитков, ни пороха для салютов.

Крепость была почти полностью разрушена, и ее тут же начали энергично восстанавливать, а Петр, уверовавший в силу флота, занялся отысканием удобной гавани. Такой гаванью был избран Таганрог.

С овладением Азова Россия вышла к морю, но до превращения ее в морскую державу было еще далеко. Предстояла нелегкая борьба за выход к Черному морю, за право пользоваться проливами.

Царю, уверовавшему в силу флота, представлялось, что флот, обеспечив ему завоевание Азова, обеспечит и его удержание или даже поможет продвинуться и дальше. О флоте было принято лишь принципиальное постановление, выраженное в торжественно_лаконичной форме: «морским судам быть». Однако казна не располагала суммами, чтобы финансировать сооружение флота. Скромный бюджет государства не предусматривал таких расходов. Началось введение новых обременительных повинностей. Для строительства флота были созданы «кумпанства» из светских и духовных землевладельцев, которые, как и следовало ожидать, переложили бремя новых расходов на своих крестьян.

Другая повинность, тоже новая и тоже связанная с овладением Азовом и стремлением утвердиться на морском побережье, состояла в мобилизации трудового населения на сооружение гавани в Таганроге.

Нововведения на этом не кончились. Создание флота вызвало цепь новых распоряжений царя. Флот нуждался в офицерском составе, знающем военно-морское дело, а верфи - в кораблестроителях. Ни тех, ни других в России не было. Петр принимает неожиданное решение - послать за границу стольников для изучения морского дела. Несколько позже, в декабре 1696 года, царю пришла в голову мысль отправить за границу посольство с поручением собрать широкую коалицию европейских держав против Турции. Помимо решения дипломатической задачи, посольство должно было выполнить ряд других поручений: нанять матросов, капитанов кораблей, корабельных мастеров, закупить пушки, ружья и инструменты.

Создание флота можно считать второй самостоятельной акцией Петра, причем эта акция оставила глубокий след в жизни страны и потребовала значительно больших жертв от ее населения, чем Азовские походы.

2 марта 1697 года передовой отряд посольства двинулся в путь. Русское государство еще никогда не отправляло за пределы своей страны столь многочисленного и пестрого по составу посольства. В ранге первого посла ехал Франц Лефорт. Высоким постом он был обязан своим заграничным связям, веселому и общительному характеру, а также умению держаться в обществе.

Вторым послом значился талантливый дипломат, руководитель Посольского приказа Федор Алексеевич Головин. За плечами Головина - многолетний опыт дипломатической службы.

На пост третьего посла Петр назначил Прокофия Богдановича Возницына - грузного и необщительного человека.

Три посла - три разных характера, они дополняли друг друга и были способны справиться с самым сложным дипломатическим поручением. В составе посольства находилось 35 волонтеров, среди них и царь под именем Петра Михайлова.

Петр занимал в посольстве двойственное положение: официально он числился одним из десятников отряда волонтеров, ехавшим учиться морской науке. В то же время он был фактическим руководителем посольства, в котором Лефорту, как первому послу, отводилась парадная роль.

В начале апреля посольство прибыло в Ригу, где ему устроили торжественную встречу. Петр, впервые переступивший границу России, жадно наблюдал окружающее. Петр не скрывал досады по поводу двух событий, оставивших у него неприятное впечатление от соприкосновения с заграничными нравами. Одно из них связано с поведением рижской администрации. Она проявляла внешнее гостеприимство и в то же время бесцеремонно запретила гостям поближе ознакомиться с крепостными сооружениями города - любопытным, среди которых находился и царь, караул пригрозил применением оружия. Отталкивающее впечатление на царя произвело и несоответствие между внешней респектабельностью рижских купцов и их жадностью к деньгам. На улице стояла весна, надо было менять сани на телеги, и рижские купцы, по мнению Петра, очень уж нагло воспользовались затруднительным положением посольства.

Царь оставил негостеприимную Ригу, сохранив инкогнито. Он не открыл своего имени и в герцогстве Курляндском. Зато в Кенигсберге, куда Петр прибыл на корабле, у него состоялось тайное свидание с курфюрстом Бранденбургским Фридрихом III, искавшим сближения с Россией.

Среди торжественных приемов, пиров и увеселений посольство при активном участии Петра вело переговоры с бранденбургским курфюрстом относительно антитурецкой коалиции. Они завершились заключением устного соглашения о союзе, но не против Турции, а против Швеции. Это был первый шаг к изменению внешнеполитической ориентации России.

Границу Голландии, богатейшей страны Европы, славившейся развитой промышленностью и торговлей, Петр пересек в начале августа и сразу же направился в центр кораблестроения - город Саардам. По своему обыкновению быстро ездить Петр опередил посольство и до прибытия последнего в Амстердам имел неделю времени, чтобы обрядиться в платье, какое носили саардамцы, ознакомиться с верфями, осмотреть лесопильные и бумажные мельницы и даже поработать топором. Плотничьи инструменты он купил у одной вдовы.

16 августа 1697 года состоялся торжественный въезд посольства в Амстердам. В свите посольства на второстепенных ролях, облаченный в кафтан, красную рубаху и войлочную шляпу, находился и Петр, прибывший по этому случаю из Саардама. Началась будничная жизнь посольства, работа над осуществлением целей, ради которых царь, его дипломаты и волонтеры совершили такое далекое путешествие.

Конец августа и начало сентября прошли в усвоении мудростей кораблестроения, а 9 сентября был заложен фрегат, полностью сооруженный волонтерами под руководством голландского мастера Поля. В середине ноября фрегат «Петр и Павел» был спущен на воду. Ученики получили свидетельства об овладении мастерством.

Из Голландии Петр в сопровождении 16 волонтеров отправился в Англию. Там он хотел стать кораблестроителем_инженером, познать тайны теории. Большую часть времени из четырехмесячного пребывания в Англии Петр посвятил изучению кораблестроения. Помимо верфей, царь осматривал лондонские предприятия, побывал в Английском королевском обществе, являвшемся центром научной мысли, знакомился с Оксфордским университетом, несколько раз ездил в Гринвичскую астрономическую обсерваторию и на Монетный двор.

25 апреля 1698 года Петр покинул Англию и вернулся в Голландию, где на него обрушились новости. В марте среди стрельцов четырех полков, посланных из Азова к западным рубежам, вспыхнуло восстание: 175 стрельцов направились в Москву с жалобами на тяжесть службы, задержку жалованья и наступившую вследствие г этого «бескормицу». Это событие вызвало в правительственных кругах переполох. Растерянность усугублялась тем, что от царя долгое время не было писем - наступившее половодье задержало почту. В столице поползли слухи о гибели Петра. Конфликт со стрельцами правительству удалось уладить 4 апреля: им выдали задержанное жалованье, и они возвратились в полки.

Петр вместе с посольством выехал из Амстердама 15 мая. Его путь в Вену лежал через Лейпциг, Дрезден и Прагу. В Дрездене царь задержался на несколько дней, чтобы осмотреть достопримечательности столицы Саксонии. Путь из Амстердама в Вену занял свыше месяца. В отличие от Амстердама, где царь оставался в тени и дипломатические переговоры вели послы, в Вене он эти переговоры взял на себя.

15 июля, то есть в день, когда Петр собирался сесть в карету, чтобы отправиться в Венецию, была получена московская почта, вмиг разрушившая все планы. Князь Ромодановский сообщал, что те самые стрелецкие полки, представители от которых приходили жаловаться в Москву весной 1698 года, вновь отказались повиноваться начальству и на этот раз в полном составе идут к столице. Петр принимает молниеносное решение вернуться в Россию. После прощальной аудиенции он, не сообщая причин, вызвавших столь поспешный отъезд на родину, 19 июля 1698 года оставил Вену. В Россию царь мчался день и ночь, делая кратковременные остановки для обеда и смены лошадей. Лишь на четвертые сутки пути, то есть 22 июля, он остановился на ночлег. Как раз в этот день в Вене было получено известие о разгроме восставших стрельцов под Новым Иерусалимом. Курьер, отправленный из Вены послом Возницыным вдогонку Петру, сумел сообщать эту новость тогда, когда царь проехал Краков. Известие, однако, не внесло изменений в раз принятое решение вернуться в Россию.

По пути в Москву царь делал продолжительные остановки в городе Раве Русской, где он встретился с польским королем Августом II. Оказалось, что у них есть общий неприятель - Швеция. Разъехались друзья, обязавшись только «крепкими словами о дружбе». Так было заложено основание будущему Северному союзу.

Глава 3. Начало преобразований

Возвращение царя в столицу прошло незаметно, без торжественной встречи. Петр навестил Гордона, побывал у своей фаворитки Анны Монс и отправился в Преображенское. С супругой, у которой еще теплилась слабая надежда на восстановление добрых отношений, он видеться не пожелал.

Весть о прибытии царя разнеслась по столице лишь на следующий день. В Преображенское прибыли бояре, чтобы приветствовать его с благополучным возвращением. Здесь произошло событие, поразившее поздравителей: царь велел подать ножницы и самолично стал обрезать бороды у бояр. Через несколько дней операция с обрезанием бород была повторена. На этот раз ножницами орудовал не сам царь, а его шут. Этому, казалось бы, ничтожному изменению внешности русского человека суждено будет сыграть немаловажную роль в последующей истории царствования Петра.

Отныне носить бороду категорически запрещалось. Право носить бороду надо было покупать. Богатым купцам борода стоила колоссальной по тем временам суммы в 100 рублей в год; дворяне и чиновники должны были платить по 60 рублей в год, а остальные горожане - по 30 рублей. От уплаты налога освобождалось только духовенство.

Со стрельцами у Петра сложились особые отношения, причем каждое новое столкновений с ними царя усугубляло чувство взаимной подозрительности и враждебности. Стрельцы в глазах Петра являлись «не воинами, а пакостниками» - и прежде всего потому, что они многократно не только «пакостили», то есть создавали препятствия на его пути к трону, но и покушались на его жизнь. Необузданный деспотизм сильной личности, оказавшейся победителем в этих столкновениях, завершился кровавым финалом - истреблением сотен стрельцов и фактическим уничтожением стрелецкого войска.

В общей сложности казням подверглось 799 стрельцов. Более половины из них казнили без предварительных допросов. Сохранена была жизнь только малолетним стрельцам в возрасте от 14 до 20 лет, которых после наказания отправили в ссылку. В казнях принимал участие Петр и его приближенные. Царь выражал недовольство, когда бояре нетвердой рукой, без должной сноровки рубили головы мятежникам.

После стрелецкого розыска Петр отправился в Воронеж. Там взору царя представилась радостная картина. Тихий городок превратился в оживленный центр кораблестроения, где повсюду кипела работа и русская речь перемежалась речью разноплеменных мастеров, прибывших из заграницы.

Первое впечатление оказалось, однако, обманчивым. Вскоре обнаружились теневые стороны в организации строительных работ. Согнанные в Воронеж крестьяне и мастеровые оказались в очень тяжелом положении: без крова в зимнюю стужу и осеннюю слякоть, со скудными запасами сухарей в котомках, они месяцами валили лес, пилили доски, расчищали дороги, углубляли фарватер реки, строили корабли. Обнаружились и технические трудности организации кораблестроения в таком масштабе. К делу приступили в спешке, не имея детально разработанного плана постройки судов и снабжения их необходимым снаряжением.

Построенные в Воронеже корабли тем не менее открывали славную историю военно_морского флота России. В Воронеже приобретали опыт первые русские кораблестроители, там же Апраксин стал впервые комплектовать экипажи не солдатами, а матросами.

В следующем, 1699 году в стране произошло много важных событий. В двух из них непосредственное участие царя по документам не прослеживается. Речь идет о Карловицком конгрессе, где участники антитурецкой коалиции вели с турками переговоры о прекращении войны. Интересы России на конгрессе представлял думный дьяк Прокопий Возницын. Напутствия послу на конгресс давал, разумеется, Петр, но вся переписка о ходе переговоров велась Посольским приказом. 14 января 1699 года Возницын заключил с турками не мир, а двухлетнее перемирие.

В том же январе был издан указ о проведении городской реформы - создании органов городского управления: Ратуши в Москве и земских изб в провинции. Инициатива этой реформы, несомненно, принадлежит царю, однако не видно следов его участия ни в составлении указа, ни в проведении реформы.

На исходе текущего столетия не терпели отлагательства два взаимосвязанных дела: мир с Турцией и оформление союза для борьбы со Швецией. Им Петр и уделяет основное внимание.

Борьбе России за выход к Балтийскому морю благоприятствовала обстановка в Европе, где самые могущественные державы сначала были поглощены подготовкой к войне, а затем вступили в затянувшийся вооруженный конфликт. Поводом к так называемой войне за Испанское наследство (1701 - 1714) послужила смерть бездетного испанского короля Карла II. В дележе обширных владений испанской короны в Европе и за ее пределами выступили Франция и противостоявшая ей коалиция в составе феодально_абсолютистской Австрии и могучих морских держав - Англии и Голландии. Начавшаяся борьба за Испанское наследство отвлекала силы борющихся сторон от конфликта на северо_востоке Европы.

Итак, Северный союз был создан, осталось терпеливо ждать благоприятных вестей из Константинополя. А пока на исходе 1699 года Петр ввел еще два новшества: указы 19 и 20 декабря предписывали счисление лет производить не от сотворения мира, а от рождества Христова, а новолетие начинать не с 1 сентября, а с 1 января, то есть счет времени вести так, как это делается во многих европейских странах. В день 1 января по старому летосчислению исполнялось четыре месяца 7208 года, а по введенному новому летосчислению наступал 1700 год.

Глава 4. «Столичный град Санкт-Питербурх»

Петербург, или Санкт_Питербурх, как он назывался официально, был не только любимым детищем и гордостью Петра, но и символом его царствования, выражением эпохи преобразований. Конечно, новая столица не олицетворяла всю Россию. Наоборот, это был уникальный город не только по своему архитектурному облику, но и по складу жизни.

Столица была единственным местом, где возводились кирпичные здания светского назначения, где улицы освещались фонарями, где разводились парки. В Петербурге было много того, чего не было в помине в других местах обширной петровской империи.

И тем не менее Петербург по праву можно считать примером того нового, что Петр стремился дать России. Оно только появилось. Понадобятся еще десятилетия, чтобы ростки этого нового окрепли и распространились по всей стране, но начало положено, и процесс стал необратимым.

Чем новый город должен был отличаться от старой Москвы?

Прежде всего прямыми улицами, обширными парками и бульварами, а также системой каналов, которым отводилась роль основных: путей сообщения. Застройку города надлежало осуществлять по плану, заранее разработанному правительством. План должен предусматривать все детали градостроительства: размещение улиц, скверов, типы зданий.

В застройке Петербурга в петровское время прослеживаются три этапа: деревянный, мазанковый, а затем кирпичный.

Из описания города, составленного в 1710 - 1711 годы, видно, что его первоначальным центром была Троицкая площадь, где устраивались празднества. Там находился Троицкий собор и здания правительственных учреждений.

Васильевский остров фактически еще не был заселен. Его покрывали заросли кустарника, между которыми паслись коровы, лошади и мелкий скот. Более заселенным был Адмиралтейский остров. Рядом с Адмиралтейством находились беспорядочно разбросанные деревянные домики русских и иностранных мастеровых, работавших на верфи и канатном дворе. Во всем городе в это время насчитывалось 750 - 800 дворов с восемью тысячами жителей.

Благоустройством города Петр всерьез начал заниматься после Полтавской победы и овладения Прибалтикой. Царь мог воспользоваться двумя возможными способами застройки: либо снести уже построенные дома и застраивать город в соответствии с новой Планировкой, либо приспосабливать планировку к уже существующим сооружениям и держать дальнейшее строительство под своим бдительным надзором. Петр сначала отказался от обоих вариантов, решил Петербург оставить в неизменном виде, таким, каким он сложился, и искать новое место под город, где ничто не могло ограничивать градостроительных замыслов. В конечном счете Петр решил оставить столицы в Петербурге, но застраивать более рационально. Его центром должен был стать Васильевский остров, который только начинал застраиваться, следовательно, осуществление плана не влекло массового сноса уже построенных зданий.

Небывалое по интенсивности строительство города началось с 1717 года. Ежегодно возводилось по нескольку сотен новых домов, так что к концу жизни Петра столица превратилась в большой город с сорокатысячным населением. Возникновение крупного центра на пустом месте и в столь сжатые сроки явилось сенсацией, небывалым в Европе событием.

В 1721 году жители столицы стали свидетелями новинки, впервые введенной в России: улицы Петербурга начали освещать фонарями. Их было изготовлено 595 штук. Фонарщики наливали в фонари конопляное масло, зажигали фитили и через пять часов гасили их.

Петр постоянно следил за благоустройством столицы. Проезжая как_то вместе с Девиером через Мойку, царь обнаружил неисправность моста. Это был недосмотр полицеймейстера, и Петр, не откладывая в долгий ящик, подверг его педагогическому воспитанию дубинкой.

Каким выглядел город к концу жизни царя? От того времени осталось мало зданий, и о внешнем виде столицы можно судить по сохранившимся планам ее. В городе все еще преобладали одноэтажные мазанки, снаружи окрашенные под кирпич. Сплошь застроенного массива пе существовало, освоено было лишь пространство между Невой и Фонтанкой, но уже и тогда невозможно было оставаться равнодушным, проходя мимо нескольких сооружений, привлекавших внимание: одни грандиозными размерами, другие - пышным убранством. Среди первых выделялось Адмиралтейство. В этом трехэтажном здании хранились корабельные принадлежности: в 15 комнатах лежали канаты навощенные, насмоленные, покрытые разным жиром, толщина некоторых из них равнялась нескольким десяткам сантиметров. В других помещениях этого здания лежали гвозди, лопаты, молоты, буравы, юфть, полотна. В третьих - оружие, снаряжение и обмундирование: пистолеты, штыки, шпаги, ведра, сальные свечи, портупеи, башмаки, сапоги, шаровары. В специальных светлицах были уложены ядра, корабельные флаги, медь, железо, краски. На третьем этаже хранились паруса, оцениваемые в 80 тысяч рублей. У берега Невы на стапелях стояли корабли. Одни из них только недавно были заложены, другие готовили к спуску на воду. Сначала на верфи строили мелкие и средние суда. Первый корабль, вооруженный лишь 18 пушками, был спущен на воду в конце апреля 1706 года. После Полтавской победы Петр велел пополнять флот мощными кораблями. 54_пушечный корабль назвали в честь победы над шведами «Полтавой».

Петр Алексеевич пестовал Летний сад до конца жизни и в конечном счете достиг того, к чему стремился, - его парк с искусно расчерченными дорожками, стрижеными деревьями и кустарниками в форме кубов, пирамид и шаров, а также цветниками, многочисленными статуями, вазами, бюстами, фонтанами и прудами не уступал лучшим западноевропейским образцам. Однажды царь дал садовникам задание превратить Летний сад в такое место, где отдыхающие могли бы наряду с увеселением получать поучительные наставления. После долгих размышлений садовник предложил разложить на скамейках полезные книги, прикрыть их от непогоды навесами и тем предоставить возможность гуляющим читать их. Царь отклонил предложение и велел использовать в качестве «поучительного наставления» героев басен Эзопа.

Басни Эзопа импонировали Петру тем, что соединяли в себе глубокий смысл и шутку, иронию и серьезность. Сложные мысли и чувства Эзоп умел выражать остротой, каламбуром, всегда близко воспринимаемыми царем.

Выше Летнего сада находились еще два здания, пользовавшиеся большой популярностью в новой столице. Одно из них - Кикины палаты - приобрело известность тем, что в нем размещалось два культурно_просветительных учреждения: первый в России музей и первая в стране публичная библиотека. Царь хорошо знал экспонаты Кунсткамеры - он либо сам приобретал эти экспонаты за границей, либо по его указам их доставляли в столицу из различных уголков России. Поэтому царь считался лучшим гидом: он любил показывать экспонаты музея и рассказывать о них как иностранным послам, так и русским вельможам.

Первые экспонаты для музея Петр приобрел еще во время заграничного путешествия в 1697 - 1698 годах. Тогда он познакомился с двумя естествоиспытателями: анатомом Фредериком Рюйшем и зоологом Левенгуком. Царь несколько раз осматривал в Амстердаме богатую анатомическую коллекцию Рюйша и даже помогал ему пополнить эту коллекцию экспонатами из России. Приобретенные анатомические и зоологические экспонаты легли в основу Кунсткамеры. В дальнейшем прибыла сюда и анатомическая коллекция Рюйша, которую тот собирал 50 лет. Характерно, что Рюйш решил продать плоды долголетнего труда не кому_либо, а именно Петру, ибо считал, что коллекция будет находиться в руках человека, умевшего ценить редкости и сохранить их для потомков.

Приток экспонатов увеличивался с каждым годом: из Выборга прислали овцу, у которой по сторонам по два глаза и два языка; из Тобольска было получено несколько барашков: у одного из них восемь ног, у другого три глаза, два туловища и шесть ног. В Нижнем Новгороде родился младенец с тремя ногами, а в Уфе - с двумя головами. Они тоже оказались экспонатами Кунсткамеры.

Петр воспользовался еще одним источником пополнения Кунсткамеры. Уже в XVII веке правительство снаряжало специальные экспедиции для поисков полезных ископаемых, главным образом благородных металлов, а также для описания вновь присоединенных к России земель.

На втором этаже Кикиных палат стояли шкафы, забитые книгами. Библиотека комплектовалась из разных источников при самом активном участии Петра. В основе ее лежала библиотека Аптекарской канцелярии, перевезенная из Москвы в Петербург в 1712 году л состоявшая преимущественно из медицинских книг. К 1725 году библиотека представляла огромное по масштабам тех времен книжное собрание. Ее фонд насчитывал около 11 тысяч томов.

Кунсткамера и библиотека были в 1719 году открыты для свободного обозрения и пользования. Обоим учреждениям царь с самого их возникновения придавал просветительский характер.

На противоположном берегу Невы находилась Петропавловская крепость. К концу жизни Петра она уже приобрела современное нам очертание: стены и казематы были готовы, закончилась отделка массивных Петровских ворот. Обращало на себя внимание сооружение внутри крепости, видное со всех точек строившегося города, - собор Петра и Павла. Это было главнейшее монументальное здание столицы, ее архитектурный центр.

Петербург стал главным портом России. Его торговые обороты в несколько крат превосходили обороты старого портового города на севере страны - Архангельска - и вновь присоединенных портовых городов на Балтике: Выборга, Ревеля, Риги. В 1724 году в Петербурге было зарегистрировано прибытие 180 иностранных кораблей, в то время как в Архангельск - около 50. петр преобразование стрелец престол

Петербург - окно в Европу. Сюда из отдаленных районов доставлялись товары для продажи за границу. Отсюда растекались по разным направлениям товары, привезенные из западноевропейских стран. Жизнь порта отражала экономическую жизнь России.

Глава 5. Отец и сын

Отношения Петра со своим сыном Алексеем - едва ли не самый драматический момент в личной жизни царя. Эта длительная коллизия в своей заключительной части была насыщена драматической напряженностью, стремительным развитием действия, в котором кульминационным актом явилась гибель царевича.

Царевич Алексей родился 18 февраля 1690 года. Из скудных сведений, сохранившихся о детских годах царевича, можно сделать вывод, что отец не слишком обременял себя заботами о воспитании сына. Отчасти это объяснялось тем, что царь находился в непрерывных разъездах, весь поглощенный борьбой сначала с южным, а затем с северным соседом. Имело значение и то, что сына родила нелюбимая жена.

Знания царевича были весьма скромными. Он довольно свободно владел немецким, отчасти французским. Что касается успехов в прочих науках, то он одолевал четыре действия арифметики лишь в 18_летнем возрасте, а еще позже начал знакомиться с основами фортификации.

Когда в 1712 году царевич возвратился из_за границы, где провел около трех лет, отец спросил его, не забыл ли он то, чему учился, и тут же велел принести чертежи. Алексей, опасаясь, что отец заставит сделать чертеж в своем присутствии, решил уклониться от экзамена самым трусливым образом. Он выстрелил в ладонь, но дело ограничилось ожогом руки. Симуляция все же избавила царевича от экзамена.

«Компания» сына существенно отличалась от «компании» отца. Члены «компании» Петра являлись активными участниками происходившего, а Алексея лишь созерцателями происходившего, причем не только пассивными, но и враждебными.

У Петра было немало оснований для недовольства поведением царевича. Горечь вызывало не только тяготение Алексея к монахам и кликушам, но главным образом безразличие к тому, чем жила страна, его больше волновали пьянства в кругу друзей. Между отцом и сыном могла установиться атмосфера взаимного уважения и солидарности на почве участия обоих в общем деле: одного в роли главного действующего лица, другого в роли его активного помощника. Могла установиться, но не установилась, причем не по вине Петра.

С 1713 года Алексей жил в Петербурге. Отец лишь изредка обременял сына поручениями, тем более что последний уклонялся от них, притворяясь больным.

Брак не внес изменений в жизнь царевича. Высокая и худая, с лицом, изуродованным оспой, Шарлотта не пользовалась любовью Алексея. Царевич по_прежнему пил, чем еще в большей степени подрывал свое слабое здоровье. Кроме того, он завел любовницу.

Безмятежная жизнь царевича оборвалась совершенно неожиданно для него в один из осенних дней 1715 года - 27 октября хоронили супругу Алексея, скончавшуюся после того, как она родила сына.

Царевич намеревался получить престол и возвратиться к старому, полный отказ от преобразований в области культуры, быта, административного устройства, предать забвению флот, оставить Петербург. Крутой поворот во внутренней и внешней политике царевич предполагал осуществить людьми, придерживавшимися старомосковских обычаев. Под «старыми» он подразумевал ближайших сподвижников Петра, людей, пользовавшихся доверием царя. Планы царевича, таким образом, зачеркивали усилия страны и огромные жертвы народа, в итоге которых Россия вышла к берегам Балтики.

Прослышав о замыслах, Петр, окруженный всеми своими сановниками, спросил сына своего, не хочет ли тот сказать что-либо. Алексей отвечал, что он умоляет о прощении и о даровании ему жизни, и на ухо назвал своих сообщников. После этого был обнародован манифест о лишении Алексея права наследовать престол.

Страх за свою жизнь совершенно затмил рассудок царевича, и он лгал, изворачивался, оговаривал других, пытаясь умалить свою вину. Признания Алексея следовали лишь после того, как неопровержимые улики и очные ставки делали бесполезным дальнейшее запирательство.

Решающую роль в разоблачении царевича сыграла его любовница Евфросинья, после разрешения от бремени доставленная в апреле 1718 года в Петербург.

Судьба Алексея, разумеется, находилась в руках Петра. Но царь не пожелал сам распоряжаться этой судьбой. Поэтому он отправил два одинаковых послания : духовным иерархам и светским чинам. Прося свершить суд над царевичем, но чтобы приговор был умеренным.