Операция "Багратион"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ожидая наступления Красной Армии в Украине, немецкое командование перебросило основную мощь своей армии на юг. Но Ставка приняла решение ударить по врагу в Белоруссии.

Весной 1944 года немцы с тревогой ожидали высадки англо-американских войск во Франции. Группа армий «Север» отступила от Ленинграда, а группа армий «Юг» оставила Крым. Положение группы армий «Центр» в Белоруссии казалось немцам стабильным. 

Операцией «Багратион» советское командование планировало уничтожить всю немецкую группу армий «Центр»…

Планы советских войск в Белоруссии хранились в строжайшей тайне. Глубокой ночью новая танковая часть под усиленной охраной прибыла на станцию. Т-34 с грохотом толкали впереди себя тяжелые стальные цилиндры. Такие необычные танки в сухопутных войсках прозвали тральщиками. Прокатываясь по начиненному минному полю, их тяжелые катки подрывали взрывчатку в снарядах и таким образом прокладывали дорогу идущим сзади танкам и пехоте. Две полка подобных инженерных танков тщательно охранялись службами 1-го Белорусского фронта. Командующий фронтом генерал Константин Рокоссовский берег тральщики до наступления, планы которого держались в тайне.

Со стороны могло показаться, что советские войска в Белоруссии усиленно готовятся к обороне. Днем с воздуха хорошо было видно движение в одном направлении - с фронта в тыл. Все делалось для того, чтобы убедить противника: данный участок ослабляется и уходит в глухую оборону, а наступление готовится в другом месте.

В письме к Черчиллю от 6 июня 1944 года, в день высадки англо-американских войск в Нормандии, Сталин написал: «Летнее наступление советских войск, согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта». Какой участок окажется важным, не сообщалось даже высшим руководителям союзников.

Тем временем Третий рейх ушел в глухую оборону. Во Франции немцы с тревогой ожидали высадку англо-американских войск. Группа армий «Север» отступила от Ленинграда. Группа армий «Юг» оставила Крым. И только положение группы армий «Центр» в Белоруссии казалось немцам стабильным. На этом участке фронта немецкие позиции выдавались далеко вперед, образуя огромный так называемый «Белорусский балкон».

Предпринятые зимой советскими войсками попытки наступать в районе Витебска и Орши оказались неудачными. Белорусский балкон держался прочно. С приближением лета командование вермахта не чувствовало себя уверенно. Где начнется новое наступление русских, куда стягивать танковые армии и авиацию для отражения удара? Успешные действия советских войск на Правобережной Украине позволяли сделать вывод, что именно здесь Красная армия нанесет удар и летом 1944 года. Поэтому основная мощь немецкой армии: танки и авиация были брошены на юг.

Из 5 000 танков, имевшихся на Восточном фронте, немецкое командование оставило в Белоруссии не меньше 600, на Украине находилось 7 групп немецких истребителей, в Белоруссии осталось всего 2. Группу «Северная Украина» возгласил генерал-фельдмаршал Модель, считавшийся специалистом по организации обороны. Группой армий «Центр» командовал Эрнст Буш, которого Гитлер хотя и ценил, но к гениям обороны не причислял.

Усиление немецких частей в Украине и определило решение Ставки начать наступление в Белоруссии. Здесь, в белорусских лесах, в первые дни войны Красная армия потерпела одно из самых крупных и горьких своих поражений, за которое теперь планировало рассчитаться сполна. Разработанную операцию назвали «Багратион».

Готовившийся Ставкой план предусматривал цепочку ударов. Сначала предполагалось окружить и уничтожить врага на флангах под Витебском и Бобруйском, а затем, двигаясь на Минск, отрезать пути отхода всей немецкой группировке. Таким образом, советское командование планировало уничтожение всей немецкой группы армий «Центр».

Задач подобного масштаба Красная армия еще перед собой не ставила. К тому же, столь амбициозный план требовал отказа от шаблонных решений. Командующий 1-м Белорусским фронтом Константин Рокоссовский предложил на правом крыле фронта нанести одновременно 2 удара: на Бобруйск и на Слуцк. Причем каждый должен был стать главным. Предложенная тактика шла вразрез с установившимися взглядами, согласно которым при наступлении наносится лишь один главный удар, тогда как остальные играют вспомогательную роль.

Свое столь смелое предложение Рокоссовскому пришлось отстаивать на совещаниях в Ставке 22 и 23 мая. Заседания эти проходили достаточно драматично. Предложение нанести два удара одновременно подверглось критике. Из воспоминаний Рокоссовского: «Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы обдумать предложение Ставки. После каждого такого продумывания приходилось с новой силой отстаивать свое решение». В конце концов, Сталин сказал: «Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления тщательно продумана, а это надежная гарантия успеха». Предложение Рокоссовского приняли.

В 1944 году позиции под Витебском занимала танковая армия генерал-полковника Георга Рейнгарда. К этому времени в ней уже не было ни одного танкового соединения, она целиком состояла из пехоты. Всего в составе группы армий «Центр» находилось 4 армии общей численностью около миллиона человек.

Ни одна из предыдущих крупных советских операций не готовилась с такой тщательностью, как «Багратион». Если бы враг обнаружил подготовку к этому наступлению, то в Белоруссию были бы немедленно направлены немецкие танковые дивизии и авиация из Украины. В лесисто-болотистой местности, и без того неблагоприятной для наступления, это сыграло бы роковую для Красной армии роль. Поэтому подготовка к операции проводилась в строжайшей тайне. Все перемещения войск происходили исключительно по ночам с соблюдением строжайших мер маскировки. Машины ездили с потушенными фарами. Для ориентировки вдоль дорог выставлялись белые указатели, а задние борта и капоты грузовиков выкрашивали белой краской. Обгоны строжайше запрещались.

Движение войск осуществлялось только с 10 часов вечера до 4 утра. Отставшие части с первыми лучами солнца останавливались и маскировались. Днем разрешалось ездить только автомашинам со специальным пропуском. И таких было не более 100 на каждую армию. Контролировали маскировку специально выделенные самолеты, постоянно облетавшие районы сосредоточения. Если летчик замечал местонахождение советской части, то сбрасывал вымпел. Получение вымпела означало: позиции войск заметны с воздуха, и командирам следует принять экстренные меры по улучшению маскировки.

Жесткие меры секретности строго соблюдались во всей армии, снизу доверху. Планы операции фронтов разрабатывались двумя-тремя лицами, писались от руки и докладывались в Ставке лично командующим. Было принято решение в операции по окружению войск противника в Витебске не использовать танковые части. Для оборонявшего город танкиста Рейнгарда их появление стало бы тревожным сигналом. Работа радиостанций Красной армии временно прекратилась.

Советские солдаты тем временем готовились к преодолению болотистой местности, по которой им предстояло наступать. Пехотинцы учились плавать, ходить по болоту, спускаться по реке на подручных средствах, ориентироваться в лесу. Сделали большое количество мокроступов - специальных болотных лыж, которые позволяли не вязнуть в топких лесах Белоруссии. Для пулеметов, минометов и легкой артиллерии с той же целью мастерили волокуши, плоты, лодки. Для прохода танков заготавливали бревна и фашины - связанные охапки хвороста. Из них саперы и танкисты должны были настилать гати - специальные дороги в болотах для танков.

Объемы железнодорожных перевозок приобретали воистину колоссальные масштабы. В общей сложности в Белоруссию было доставлено 400 тысяч т боеприпасов, 300 тысяч т горючего, свыше 500 тысяч т продовольствия и фуража. Для этой цели фронтам в среднем подавалось до 100 поездов ежедневно.

Размах подготовки к наступлению скрыть от врага полностью было невозможно, но руководство вермахта так и не разгадало планов советского наступления. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Буш за три дня до советского наступления отправился в отпуск. Тем временем его миллионная группировка оказалась под прицельным ударом всей мощи четырех советских фронтов численностью 2 400 000 человек. Их поддерживали 5 200 танков и самоходных установок и 5 300 самолетов.

На последнем подготовительном этапе, предшествовавшем операции «Багратион», особая задача возлагалась на саперов. Между позициями советских и немецких войск находилось огромное количество минных полей, созданных обеими сторонами для обороны своих позиций. В последние две ночи перед началом наступления советским саперам предстояло снять свои мины. Если бы немцы заметили советских саперов, то планы советского командования были бы раскрыты. Снятие мин перед своими позициями означало лишь одно: подготовку к наступлению.

Советские саперы не извлекали мины из земли - из них лишь выкручивали взрыватели. Тяжелее всего было обезвреживать мины натяжного действия, установленные еще весной. Взрыватель такой мины срабатывал при малейшем прикосновении к тонкой проволоке, натянутой у самой земли. Выросшая за лето трава надежно маскировала проволочную растяжку. Ночью, передвигаясь ползком, солдатам приходилось прощупывать впереди себя каждый сантиметр земли, чтобы обнаружить натянутую проволоку, а затем - и саму мину. Малейшая неосторожность могла привести к взрыву и гибели сапера, и тогда все тщательно скрываемое обнаружилось бы.

Обычно в собственных минных полях делались лишь отдельные проходы, по которым танки и пехота шли в бой. Но в дыму сражения видимость снижалась, танки сбивались с пути и подрывались на неснятых минах. Теперь проблему решали радикально: передовую очищали от минных полей полностью. За две короткие летние ночи обезвредили 34 тысячи мин. Теперь на пути наступающих советских войск оставались только минные поля перед немецкими позициями и в глубине обороны. Их и предстояло обезвреживать новым танкам-тральщикам.

По плану Ставки, начало операции «Багратион» не привязывалось к годовщине начала войны. Лишь задержки, связанные с подвозом боеприпасов и сосредоточением войск, привели к тому, что операция началась 23 июня 1944 года. Через три года после начала войны советские войска разведкой боем начали наступательную операцию в районе Витебска. Части 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов ворвались в первые траншеи немецкой обороны. Бои продолжались до ночи следующего дня, а затем разведка боем плавно перешла в наступление.

На позиции немцев посыпались авиабомбы, и обрушился огонь советской артиллерии. Пехота и танки двинулись на врага. Главный удар штурмовиков Ил-2 был направлен не на передний край, а на немецкую артиллерию, находящуюся в глубине обороны. Гаубичные батареи, бьющие издалека из закрытых позиций - страшный и опасный враг, способный остановить наступающие советские части. Но в то же время артиллерийские орудия, рядом с которыми находились горы боеприпасов, крайне уязвимы к ударам с воздуха. Советские штурмовики, летящие на низкой высоте, огнем из пушек и пулеметом буквально выкашивали орудийную прислугу, а бомбы и ракеты Ил-2 поражали штабеля боеприпасов.

К 23 июня 1944 года командование группы армий «Центр» располагало всего лишь 40 истребителями, и противодействовать массированным ударам советской авиации они были не в состоянии. «Ильюшины» действовали свободно, зачастую вылетая на задание даже без истребителей поддержки.

Во второй половине войны Гитлер предложил концепцию городов-крепостей, согласно которой специально выделенные войска обороняли крупные узлы дорог даже в условиях полного окружения. Такой крепостью предстояло стать и Витебску. Город защищал корпус генерала Гольвицера. Генерал танковых войск Рейнгард уже вечером первого дня боев оценил обстановку и предложил вывести войска из «витебской мышеловки». Но спешно вернувшийся из отпуска фельдмаршал Буш передал приказ Гитлера: держаться любой ценой.

На третий день сражения войска двух советских фронтов встретились на берегу Западной Двины. Витебская группировка противника была окружена. Только к вечеру Гитлер разрешил отвод войск из Витебска, приказав оставить одну дивизию для обороны города. Однако отчаянная попытка немцев вырваться из окружения успехов не принесла. Немецкие части смогли пробиться только до лесного массива на юго-западе от города, где оказались взятыми в плотное кольцо. Под ударами самолетов и артиллерии они продержались меньше суток.

Спустя пять дней боев за Витебск немецкие части капитулировали. В плен сдались около 17 тысяч человек, в том числе Гольвицер с начальником штаба. Оставленная в Витебске дивизия также не преуспела в обороне. Советские части ворвались в город, захватив мост через Западную Двину. Вечером остатки немецкого гарнизона предприняли прорыв, но вскоре они пополнили ряды военнопленных.

Наступление 1-го Белорусского фронта Рокоссовского в районе Бобруйска началось несколько позднее. Здесь удары советских войск наносились один - у Рогачева, а другой - несколько южнее, в районе Паричей. 24 июня Жуков, как представитель Ставки, отправился к Рогачеву в наблюдательный пункт армии генерала Горбатова. Горбатова должны были поддерживать 1 400 самолетов. Туда же направлялись тяжелые бомбардировщики дальней авиации. Для поддержки наступления под Паричами выделялись существенно меньшие силы - 900 самолетов. Сам Рокоссовский остался в войсках южной группировки. Здесь, под Паричами, ему предстояло наступать по болотистой местности. Из воспоминаний Рокоссовского: «Уезжая, Георгий Константинович шутя сказал мне, что они с Горбатовым подадут нам руку через Березину и помогут вытащить мои войска из болот».

Удар тяжелых бомбардировщиков под Рогачевым наносился ночью. Чтобы летчики правильно сориентировались, на плацдарме выстроили грузовики с включенными фарами. Они светили на восток. Невидимый для противника свет хорошо просматривался с самолетов. Дополнительно зажгли специальные пиротехнические факелы. С рассветом операцию продолжил налет штурмовиков. Не успел рассеяться дым от разрывов бомб, как на немецкие позиции обрушились артиллерия и «Катюши». За несколько минут до окончания артиллерийской подготовки на поле боя выехали танки-тральщики. Роты инженерных танков шли в два эшелона уступом. Взрывающиеся мины раз за разом подбрасывали катки тралов. Вскоре в немецких минных полях были пробиты широкие коридоры для танков, самоходок и пехоты.

Однако, несмотря на мощный удар с воздуха и успешное разминирование, наступление под Рогачевым отставало от намеченного плана. Немецкая оборона на плацдарме у реки Друть оказалась достаточно прочной. Напротив, под Паричами Рокоссовский уже в первый день наступления прорвал немецкую оборону. В образовавшийся прорыв были направлены конно-механизированная группа Плиева и танковый корпус. Расчет Рокоссовского на два основных удара полностью оправдался. Так получилось, что руку помощи Жукову протягивал он.

Единственная танковая дивизия группы армий «Центр», вначале выдвинутая для отражения наступления под Рогачевым, в связи с успешным наступлением Рокоссовского срочно развернула свои танки против него. В поспешном марше среди лесов и болот немецкие танки начали выходить из строя. Тем временем Рокоссовский расширил прорыв, и остановить его силами одной дивизии было уже невозможно. Немецкая оборона под Рогачевым, оставшаяся без танков, и вовсе рассыпалась. Уже на четвертый день наступления советские войска полностью окружили немецкую 9-ю армию, и через два дня она прекратила сопротивление. В плен было взято более 20 тысяч немецких солдат.

Следующей целью советских войск стал Минск. Решающую роль в освобождении столицы Белоруссии предстояло сыграть 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова. Первоначальный план предусматривал бросок армии вдоль шоссе Смоленск - Минск. Однако взломать оборону немцев под Оршей не удалось. Командующий 3-м Белорусским фронтом Черняховский решил использовать брешь, пробитую его войсками под Витебском. Сюда, в междуречье межу Двиной и Днепром, и вошли более 500 танков и самоходок Ротмистрова. В первые два дня, не встречая серьезного сопротивления, армия двигалась на Борисов в тыл группы армий «Центр».

В это время немецкое командование сделало кадровые перестановки. Фельдмаршала Буша сняли с должности, и группу армий «Центр» возглавил Модель. Для спасения рассыпающегося фронта опять потребовался «гений обороны».

Войска трех советских фронтов уверенно шли к Минску. Немцы начали отход к реке Березине, стремясь вырваться из намечающегося котла, но советские войска уже захватили переправы через реку. Под контролем врага оставался единственный мост на шоссе Могилев - Минск. К нему стекались тысячи немецких машин повозок и пешие колонны пехоты. Один из участников этих событий с немецкой стороны вспоминал: «Недалеко от моста, где давка была сильнее всего, разыгрывались невиданные до сих пор сцены. Подводы и машины выталкивали друг друга с проезжей части, каждый пытался первым въехать на мост. Вспыхивали драки, стояла ругань. Полевая жандармерия была бессильна». А над бегущими немецкими войсками висела советская авиация. Штурмовики Ил-2 безраздельно господствовали в воздухе, осыпая отходящие колонны бомбами и реактивными снарядами. События, происходившие летом 1944 года в Белоруски, все больше напоминали лето 1941 года. Но теперь роли поменялись: бежали и теснились у переправ немцы, теперь уже их безжалостно громили с воздуха, теперь их дивизии и корпуса распадались, теряя управление.

Чтобы спасти убегающую от танков Ротмистрова пехоту, командование вермахта бросило в бой бомбардировщики. Они располагались на Белорусском балконе, нанося удары по стратегическим объектам в советском тылу. Теперь их использовали для сдерживания наступающих советских танковых колонн. Но дневные атаки тяжелых самолетов в условиях господства в воздухе советской авиации приводили к большим потерям и не давали ощутимых результатов. К концу первой недели боев в Белоруссию стали прибывать немецкие танковые дивизии, переброшенные из Украины.

Немецкая 5-я танковая дивизия, усиленная батальоном «Тигров», встала на пути танковой армии Ротмистрова. На некоторых участках фронта немцы применили тактику танковых засад, успешно использованную Катуковым в боях под Москвой. Столкновения с этими танками, большей частью «Тиграми» и «Пантерами», замедлило продвижение Ротмистрова на Минск. В июле 1944 года в составе 5-й гвардейской армии Ротмистрова не было ни одного нового танка Т-34-85. Эти машины, вооруженные 85-миллиметровой пушкой, способные на равных сражаться с «Тиграми» и «Пантерами», его армия получила лишь в августе 44-го года.

Танковые бои продолжались около двух дней. Советские войска несли большие потери, но вскоре из 159 танков у немцев осталось всего 18 машин. Столицу советской Белоруссии город Минск, объявленную немецким командованием крепостью, обороняло всего около 2 тысяч человек. «Тигры» и «Пантеры» остановили танковую армию Ротмистрова, но создать сплошной фронт обороны не могли.

На рассвете 3 июля танки 1-го и 3-го Белорусских фронтов ворвались в Минск с севера и юго-востока, замкнув кольцо окружения вокруг остатков немецких трех армий. Войска 2-го Белорусского фронта гнали перед собой немецкую пехоту, сжимая кольцо окружения с востока. Неделя понадобилась советским войскам для полного уничтожения немецких войск под Минском.

В числе 35 тысяч пленных оказалось 12 генералов, из них 3 командира корпуса и 9 командиров дивизий. Всего же за две недели боев было уничтожено 7 из 9 армейских корпусов, 17 дивизий и 3 бригады. Потери немецкой армии в Белоруссии оцениваются в 409 тысяч человек, из которых в плену оказались более 150 тысяч человек.

Переброшенные в Белоруссию немецкие танковые дивизии представляли серьезную опасность. Но после того как советские войска разгромили основную массу немецкой пехоты, танки могли лишь замедлить наступление Красной армии.

Наступление, начатое 23 июня, остановилось только в августе, после выхода к Висле, границе Восточной Пруссии и берегу Балтийского моря. Войска четырех фронтов, наступая на фронте шириной более тысячи км, за месяц боев продвинулись на 550-600 км. Результат наступления Красной армии превзошел самые смелые ожидания Ставки. Немецкая группа армий «Центр» фактически перестала существовать.

После операции «Багратион» Сталин стал обращаться к Рокоссовскому по имени и отчеству - Константин Константинович, чего до сих пор удостаивался всего лишь один человек - маршал Борис Михайлович Шапошников.

Успех в Белоруссии оказался настолько впечатляющим, что некоторые западные издания высказали сомнение в его истинности. Тогда советское командование решило доказать и продемонстрировать всему миру свой успех весьма необычным способом. Была спланирована операция «Большой вальс» - по названию популярного кинофильма. В режиме строгой секретности из Белоруссии в Москву прибывали эшелоны. Недалеко от центра столицы оцепили московский ипподром и стадион «Динамо». Наконец, 17 июля было объявлено: по улицам Москвы пройдут немецкие пленные.

Высыпавшие на улицы москвичи увидели огромные колонны. Возглавляли шествие 19 немецких генералов в мундирах и с наградами. За ними шла тысячная группа офицеров. Следом брели колонны небритых солдат. У некоторых вместо сапог на ногах были сандалии, сделанные из автомобильных покрышек. Для них война уже закончилась. Всего по улицам Москвы провели более 57 000 немецких пленных. Их конвоировали всадники из кавалерийского полка дивизии Дзержинского. Замыкали шествие поливальные машины, которые смывали с московского асфальта след фашизма.

Необычное шествие в центре Москвы, как и ожидали, произвело сильное впечатление на советских людей и на иностранных наблюдателей. Стало очевидным: советские военные успехи говорят о неизбежном и победоносном для СССР завершении войны. Разгром группы армий «Центр» открывал перед Красной армией широкие возможности наступления на Польшу, Восточную Пруссию и Прибалтику.

1-й Прибалтийский фронт Баграмяна и 3-й Белорусский фронт Черняховского наступали в Прибалтике. 8 июля войска 3-го Белорусского фронта ворвались на окраины Вильнюса. Уже на следующий день город был окружен. Борьба за этот город приняла ожесточенный характер, но через 5 дней вильнюсский гарнизон сложил оружие.

3-й гвардейский механизированный корпус вырвался вперед и, преодолев 70 км, вышел к Шяуляю. А утром 31 июля командир 8-й мехбригады по радио доложил в штаб корпуса: «Мы на берегу Рижского залива». Это короткое сообщение означало, что вся немецкая прибалтийская группировка отрезана от остальных сил.

Донесение о прорыве оказалось столь неожиданным, что командира корпуса попросили доложить о положении его войск еще раз. Вскоре командование танковой бригады получило следующее распоряжение: набрать в море три бутылки морской воды, бутылки опечатать, а командиру лично расписаться на них, что вода действительно взята из Балтийского моря. Бутылки с водой направить в штаб корпуса. Приказ был выполнен. Бутылки с морской водой самолетом переправили в штаб фронта, а оттуда - в Москву, в Ставку верховного главнокомандования. Вскоре на заседании бутылки стояли на столе как вещественное доказательство выхода танкистов к Рижскому заливу.

Успех операции «Багратион» радикально изменил обстановку в Прибалтике. Вскоре советские войска вышли на подступы к Таллину. Честь освобождать столицу Эстонии предоставили подразделениям 8-го Эстонского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Пэрна. Созданная им подвижная группа за сутки прошла около 100 км, ворвалась в Таллин и 22 сентября освободила город.

Последней немецкой группировкой в Прибалтике оставалась группа армий «Север», блокированная на Курляндском полуострове. Несмотря на неоднократные просьбы командующих и самого начальника генерального штаба Гудериана, Гитлер отказывался дать разрешение на эвакуацию частей из Курляндии. Окруженную группировку немецких войск в Курляндии советские солдаты иронически называли «лагерем вооруженных военнопленных». До конца войны она практически не участвовала в военных действиях. Группа армий «Курляндия» сдалась 11 мая 1945 года, через два дня после капитуляции Германии.

Советские войска вышли к границам Восточной Пруссии. Сюда, к Кенигсбергу, в издревле хорошо укрепленный форпост Германии отошли главные силы разбитой в Белоруссии группы армий «Центр». Немецкие войска были пополнены людьми и техникой. Продолжать наступление на запад мимо такого осиного гнезда советским войска было бы опасно: немцы могли ударить во фланг идущей на Берлин Красной армии. Длительная осада Восточной Пруссии требовала много войск и не решала проблемы. Советское командование приняло решение: изолировать Восточную Пруссию ударом из района Варшавы в северном направлении к Балтике, разгромив сначала восточно-померанскую группировку немце, затем планировалось уничтожение по частям и восточно-прусской крепости.

Стояла зима 1945 года. Задача прорыва к Балтийскому морю легла на плечи 2-го Белорусского фронта Рокоссовского. 12 января войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к выполнению Висло-Одерской наступательной операции. А 14 января, когда началось наступление войск Рокоссовского, неожиданно испортилась погода. Из воспоминаний Рокоссовского: «Уже рассвело, а ничего не видно, все скрыто пеленой тумана и мокрого снега. Погода отвратительная, и никакого улучшения синоптики не обещали. Отдаю распоряжение отменить всякие действия авиации».

Авиация бездействовала. Артиллерия била вслепую. Советская пехота медленно продвигалась вперед, за первый день боев пройдя всего 3-6 км вместо 10-12 запланированных. Немцы усилили оборону тяжелыми танками «Тигр» и самоходками «Штурмгешютц». Командующий группой армий «Центр» Рейнгард еще рассчитывал остановить советское наступление, бросив в контратаку танки. Но оставшийся у него в резерве танковый корпус пришлось перебросить на Вислу, где также началось советское наступление. Рейнгард успел использовать из резервного корпуса лишь одну танковую дивизию «Великая Германия». Рокоссовский в ответ ввел в бой 500 танков из резервов фронта.

После разгрома вражеских танковых резервов Рокоссовский выдвинул вперед 5-ю гвардейскую танковую армию. Этот удар вызвал настоящий переполох в стане противника. Рейнгард обратился к Гитлеру: «Мой Фюрер, захваченная карта противника показывает: русская танковая армия идет на Данциг. Если она прорвется, мы будем атакованы в тыл, где вообще нет войск». Командующий группой армий «Центр» просил разрешения отступить.

Лишь через девять дней с начала сражения Гитлер разрешил отход. Но остановить войска Рокоссовского Рейнгард уже не смог. Советские танки вышли к заливу Фришес-хафф, и Восточная Пруссия оказалась изолированной от рейха. С востока 3-й Белорусский фронт Черняховского вышел к Кенигсбергу. Группа армий «Центр» была рассечена на 3 части: на Земландском полуострове, в районе Кенигсберга, и южнее него. Плохая погода в Восточной Пруссии не позволяла в полной мере использовать авиацию для разгрома колонн уходящего противника, поэтому в Кенигсберге и на побережье скопилась крупная и все еще боеспособная группировка немецких войск. Была взята пауза на несколько недель.

18 февраля 1945 года на окраине города Мельзак, ныне Пененжно (Польша) командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский получил тяжелое ранение и в тот же день скончался. Командование советскими войсками в Восточной Пруссии принял маршал Василевский.

Прусскую группировку громили по частям. Меньше чем за 10 дней уничтожили котел южнее Кенигсберга. В апреле 45-го пришла очередь самого Кенигсберга, а затем - немецких частей на полуострове Земланд.

Борьба за Восточную Пруссию стала для Красной армии тяжелой и напряженной. Ее успех предопределила артиллерия. Из воспоминаний маршала Василевского: «Восточно-прусская операция по расходу боеприпасов вообще не имела себе равных среди всех операций в истории войн. Оба фронта израсходовали более 15 000 вагонов боеприпасов».

Под ударами артиллерии пали и полевые укрепления, и форты Кенигсберга. Уже на 4-й день штурма города-порта комендант крепости начал переговоры о капитуляции. В плен сдалось 91 тысячи человек, включая четверых генералов. Дольше всех сопротивлялась Земландская группировка. Но спустя 2 недели и она сложила оружие.

Стоял апрель. Маршал Жуков уже разрабатывал планы штурма Берлина. Южнее бои шли уже в Чехословакии и Венгрии. Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов гнали элитные эсэсовские дивизии на запад, в Австрию. Это наступление на юге во многом сало возможным благодаря успешному развитию операции «Багратион». Но начало его было положено еще в 1943 году, когда советские войска только готовились форсировать Днепр и освобождать Киев. Тогда, в 1943, советским воинам предстояло еще одно сражение Великой войны - битва за Украину.

Операция «Багратион»

Летом 1944 года советские войска разгромили группу армий «Центр», освободив Белоруссию, часть Литвы и Польши

В тени «классических» побед Советской Армии в годы Великой Отечественной - битвы под Москвой, Сталинградом и Курской дуги как-то незаметно стоит операция «Багратион» - по моему мнению, одна из наиболее удачных в годы той войны. Но в ходе недавних торжеств, посвященных 60-летию Нормандской операции, мало кто вспоминал наступление советских войск в Белоруссии, без которого был бы невозможен успех союзников во Франции. Тогда, летом 1944-го, в ходе операции «Багратион» советские войска, пройдя за два месяца с боями несколько сот километров, нанесли поражение группе армий «Центр», освободив Белоруссию, часть Литвы и Польши.

Белорусский балкон

На рубеже 1942-1943 гг. колесо войны сначала медленно, а потом все быстрее стало вращаться в другую сторону. Так, линия фронта накануне летней кампании 1943-го практически совпадала с линией фронта накануне наступления вермахта летом-весной 1942-го. А, взглянув на линию советско-германского фронта, установившуюся к июню 1944 г., можно заметить, что она очень сильно напоминает линию фронта в июле 1941-го. Под контролем немецких войск оставался ряд районов Украины и Молдавии, а также Прибалтика и почти вся Белоруссия. Линия фронта там проходила восточнее Витебска, Орши, Могилева, Жлобина, а также по Полесью, образуя т.н. «белорусский балкон» - обращенный на восток огромный выступ, который занимала группа армий «Центр» (во главе - генерал-фельдмаршал Буш). Понимая уязвимость балкона, немецкие военачальники предлагали Гитлеру эвакуировать днепровский плацдарм, и самостоятельно начали оборудовать отсечную линию по реке Березина, но фюрер был против очередного отступления, так как оно могло отрицательно повлиять на Финляндию, которая подумывала о выходе из войны.

В ходе ряда наступательных операций осенью-зимой 1943 г. в Белоруссии советские войска не смогли добиться серьезных успехов - из крупных городов был освобожден только Гомель. Оборона немцев в Белоруссии опиралась на ряд укрепрайонов и была достаточно прочной, но к лету 1944-го войска стали испытывать перебои с боеприпасами и горючим.

Зимой-весной 1944-го наши войска вели тяжелые бои на Правобережной Украине, и немецкое командование считало, что именно там, южнее Полесья, и будет следующее советское наступление. Основные немецкие силы были сосредоточены именно там. Как пишут немецкие историки, Гитлер длительное время недооценивал возможности Советской Армии, а сейчас их переоценил, предположив, что планируется удар с территории Западной Украины на север, к Балтийскому морю, который может отрезать от Германии группы армий «Север» и «Центр». Так или иначе, немцы «проспали» наступление в Белоруссии.

Советские войска накануне операции «Багратион» добились решающего преимущества в живой силе и технике. 1-й Прибалтийский, а также 1-й, 2-й, 3-й Белорусские фронты имели в своем составе 2,4 млн. человек, 36 тыс. орудий и минометов, свыше 5 тыс. танков и САУ, 5,3 тыс. боевых самолетов. Немаловажныо, что с весны 1944 г. советские войска стали получать танки Т-34-85 и ИС-2. «Тигры» больше не были неуязвимыми для пушек наших танков. Советская авиация завоевала господство над полем боя. Но самое главное, без чего все это преимущество могло быть сведено на нет, - эти приготовления остались не замечены немцами. Этому способствовали широкие мероприятия по дезинформации противника - советские войска имитировали бурную деятельность по укреплению своих позиций в Восточной Белоруссии, а «крота», который бы мог рассказать о планах Ставки, у Гитлера не было.

Я не привожу данные по численному составу группы армий «Центр», поскольку немецкие и советские оценки очень сильно разнятся. Кроме того, в ходе боевых действий немцы получили существенные подкрепления, которые и позволили им в дальнейшем стабилизировать линию фронта. Правда, они дорого заплатили за свой стратегический просчет. Когда началась операция «Багратион», немцы стали перебрасывать свои панцер-дивизии в Белоруссию, но вскоре началась Львовско-Сандомирская операция - советские войска перешли в наступление южнее Полесья, поэтому часть танковых соединений пришлось возвращать на юг.

Летнее наступление

Прелюдией наступления стала проведенная в ночь с 19 на 20 июня партизанами серия взрывов, которые парализовали движение железнодорожного транспорта и внесли хаос в снабжение группы армий «Центр». Большое количество эшелонов с боеприпасами и топливом не смогли пробиться к фронту.

22 июня была третья годовщина «Барбароссы». А следующий день стал днем реванша советской армии за лето 41-го. 23 июня после артиллерийской и авиационной подготовки войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов перешли в наступление - их действия координировал Маршал Советского Союза Василевский. Их противником была 3-я танковая армия генерала Рейнгардта, оборонявшаяся на северном участке фронта.

24 июня начали наступление войска 1-го и 2-го Белорусского фронтов (действия координировал Маршал Советского Союза Жуков). Их противниками были 9-я армия генерала Йордана, занимавшая позиции на юге, в районе Бобруйска, а также 4-я армия генерала Типпельскирха (в районе Орши и Могилева). Немецкая оборона вскоре была взломана - и советские танковые войска, блокировав укрепрайоны, вышли на оперативные простор.

Вообще после Сталинграда нам очень долго не удавалось ловить немцев в крупные «котлы». Противник либо успевал отводить свои войска, либо прорывал кольцо окружения, как это было в Корсунь-Шевченковской операции. Но «Багратион» продемонстрировал несколько успешных разгромов окруженных группировок немецких войск. Так, 25 июня был взят в кольцо и вскоре разгромлен Витебский укрепрайон. Находившийся там 53-й корпус, оставив заслон - 206 пд, попытался отойти на запад, но неудачно. Около 8000 немецких солдат смогли вырваться из кольца, но вновь были окружены - и капитулировали. Среди пленных оказался и командир 53-го корпуса генерал Гольвитцер. Всего под Витебском погибли около 20 тыс. немецких солдат и офицеров из состава 3 ТА, а порядка 10 тыс. попали в плен.

Как и в Сталинградской операции, успех превзошел ожидания. Так, например, Ставка наметила окружение Бобруйска на 8-й день операции, но в реальности это произошло на четвертый. Там была окружена крупная группировка противника - и в дальнейшем была уничтожена. Прорваться и выйти из кольца смогли только несколько подразделений 20 тд, которая перед этим неудачно пыталась блокировать советский удар. А в целом на южном участке фронта удалось спасти только около 30 тыс. солдат и офицеров из состава 9-й армии.

Решающую роль в успехе на центральном участке фронта сыграли советские ВВС. Войска 2-го Белорусского фронта уже к исходу 29 июня продвинулись на глубину 90 км, форсировав Днепр, и освободили г. Могилев. 4-я немецкая армия стала отступать на запад, к Минску - но далеко уйти не смогла.

В ходе следующего этапа операции 3 июля войска 3-го и 1-го Белорусских фронтов завершили окружение стотысячной группировки 4-й и 9-й немецких армий восточнее Минска, в треугольнике Борисов-Минск-Червень. Это был самый большой белорусский «котел» - его ликвидация продлилась до 11 июля. В результате в немецкой обороне образовалась огромная брешь.

С некоторым опозданием оценив размеры катастрофы, германское командование начало срочно перебрасывать резервы с других стратегических направлений. Может быть, именно операция «Багратион» стала решающей в противостоянии в Нормандии - немецкие танковые дивизии поехали не во Францию, а в Белоруссию. Впрочем, это вечный и достаточно странный спор двух победителей - о том, кто внес больший вклад в общую победу. Без масштабных бомбардировок Германии и операции «Оверлорд» советское наступление в Белоруссии также было бы не таким успешным. Без оказанной союзниками помощи Советская армия не смогла бы совершить победный марш от Волги к Эльбе, а при отсутствии Восточного фронта немцы бы разгромили и сбросили в море англо-американские десанты, высаженные в Италии и Нормандии.

Новый командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Модель проявил оперативную гибкость. Он не стал занимать оборону прибывающими резервами, а, собрав их в кулак, нанес силами шести дивизий (в том числе - 3 танковых) контрудар, пытаясь остановить советское наступление на линии Барановичи-Молодечно. Но даже Моделю, который, прославившись в боях за Ржев, Орел и Ленинград, получил прозвище «пожарный для безвыходных ситуаций», не удалось остановить советские войска в Западной Белоруссии.

Продолжая наступление, советские войска освободили территорию Западной Белоруссии и вышли на реки Висла и Нарев. 16 июля был освобожден г. Гродно, 26 июля - Брест. 3-й Белорусский фронт освободил города Вильнюс и Каунас и вышел на подступы к Восточной Пруссии, угрожая непосредственно «фатерлянду».

Реванш за 41-й год

В ходе операции «Багратион» советские войска, пройдя с боями несколько сот километров, практически зеркально повторили события 41-го - но на этот раз в котлах гибли немецкие дивизии. Теперь вместо Гудериана - Рокоссовский, вместо панцер-дивизий, оснащенных T-III, тылы противника громили советские танковые корпуса, оснащенные «тридцатьчетверками». И танковые колонны прикрывали, наводя ужас на обороняющихся, не пикирующие бомбардировщики Ju-87, а штурмовики - Ил-2. А из «минского котла» не советские бойцы прорывались на восток, а немецкие окруженцы пробирались лесами на запад.

За два месяца основные силы группы армий «Центр» были разгромлены, германские войска потеряли свыше 400 тыс. солдат и офицеров, в том числе свыше 250 тыс. - безвозвратно. Это были потери Сталинградского масштаба. По советским данным, из 97 немецких дивизий и 13 бригад, участвовавших в боях в Белоруссии, 17 дивизий и 3 бригады были полностью уничтожены. 50 дивизий понесли потери от 60 до 70% всего состава. Правда, многие советские дивизии к концу наступления были обескровлены в той же степени.

Немецкие военные и исследователи не оспаривают тот факт, что вермахт постигла катастрофа. Они оценивают свои потери в 350-400 тыс., в том числе - около 200 тыс. убитыми и 80 тыс. пленными, при этом из 38 дивизий группы армий «Центр» 28 было разбито. Из 47 генералов, воевавших на передовой в качестве командиров корпусов и дивизий, 31 был потерян, причем двадцать один попал в плен. Резюмируя, можно сказать, что в ходе операции «Багратион» было потеряно две трети личного состава группы армий «Центр». Это был разгром.

Наши потери, по официальным данным, составили 765 813 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и убывшими по болезни, из них безвозвратные потери - 178 507 человек. То есть врага в данном случае «не заваливали трупами» (это клише приклеивают ко многим нашим операциям в годы войны), а победили его умением, переиграли. Но «Багратион» - наверное, самая изящная операция советских войск в годы Великой Отечественной - незаслуженно стоит в тени других, хорошо «пропиаренных» сражений.

багратион витебск войско советский

Размещено на Allbest.ru