Эволюция французского королевского двора XVI-XVII веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эволюция французского королевского двора XVI - XVII вв.

Глава 1

«Королевская власть есть достоинство, а не наследственное достояние - эта фраза впервые прозвучавшая на Генеральных штатах в Туре в 1484г.» стала пророческой на весь XVl и XVll века.[13, с. 151]

История Франции первой половины XVl века - история формирования абсолютной монархии, фундамент которой был заложен ещё при Людовике Xl (1423 -1483) и его трёх приемниках: Карла Vlll (1483-1498), Людовика Xll (1498-1515) и Франциска l (1515-1547). По мнению С.М. Соловьёва, история Франции в обозначенный период времени - это «чрезвычайно искусное действие целого ряда королей» [38, с. 108].

Практически все советские историки пишут о том, что во Франции в обозначенный период времени господствовала сильная королевская власть и, что абсолютизм во Франции был завершенным и приобрёл классические формы. С этим можно согласиться, если учитывать тот подход, который авторы использовали при изучении данной проблемы: вопрос об абсолютизме был прежде всего вопросом о том, при каких условиях и вследствие каких процессов возникла такая сила в государстве, или государство - как сила.

Но прежде чем анализировать взгляды советских историков по данному вопросу, следует определиться с понятием абсолютизма в их видении. Как ни странно, но чёткого определения абсолютизм - это … ни у одного советского исследователя мы не нашли.

А. Д. Люблинская пишет: «Расцвет абсолютизма - это основа всей истории западноевропейских стран в начале капиталистической эры». «Франция из страны классического феодализма развилась в страну не менее классического абсолютизма». [26, c. 3]

Авторы «Всемирной истории в десяти томах»[6] вообще напрямую связывают зарождение элементов капитализма и формирование абсолютной монархии. И это также правомерно, однако где же исток зарождения абсолютной монархии?

И лишь Сказкин С. Д. в статье «Проблема абсолютизма в Западной Европе» (1973г.) указывает на такие проблемы как: Что такое абсолютная монархия? Что такое государство? И каково соотношение этих понятий? Конечно, в своей статье автор ссылается только на классиков марксизма-ленинизма, однако даже в такой трактовке он определил то, от чего следует отталкиваться при изучении такого явления как абсолютизм XVl - XVll вв. во Франции.

Автор пишет, что «абсолютная монархия есть определённая форма государства».[36, с. 341] Следовательно, нужно определиться с тем, какой смысл мы вкладываем в понятие государство.

Согласно Советской Энциклопедии, государство - это политическая форма организации жизни общества, которая складывается как результат возникновения и деятельности публичной власти - особой управляющей системы, руководящей основными сферами общественной жизни и опирающейся в случае необходимости на силу принуждения. [3, с. 176] Далее приводятся различные типы и основные признаки государства.

По мнению автора, государство «есть аппарат классового принуждения, особая форма людей, выделившаяся из общества, но стоящая над обществом и всё более отчуждающая себя от общества. Сказкин, ссылаясь на классиков марксизма-ленинизма говорит, что государство - это диктатура господствующего класса и при том всегда одного класса, каковы бы ни были по происхождению его части. И на последнее автор обращает особое внимание, так как по его мнению это важно для решения проблемы сущности и классовой природы абсолютизма. Далее следует объяснение: « Античное государство было, прежде всего государством рабовладельцев для подавления рабов, феодальное государство - органом дворянства для подавления крепостных крестьян, а современное представительное государство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом. В виде исключения встречаются, однако, периоды, когда борющиеся классы достигают на время такого равновесия сил, что государственная власть получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними. Такова абсолютная монархия XVll и XVll веков, которая держит в равновесии дворянство и буржуазию друг против друга». [36, с. 346]

Главный вывод автора заключается в том, что абсолютизм есть частный случай соотношения классовых сил в обществе. И для Сказкина пример французского абсолютизма важен не с точки зрения тех условий, в которых он появился, ибо эти условия , по мнению автора, совершенно ясны. Он важен потому, что на его примере можно с ясностью проследить все периоды развития абсолютизма и его отношение в процессе развития к различным составляющим общества. И в итоге исследователь обращает внимание на то, что именно абсолютная монархия создаёт мощный и разветвлённый бюрократический аппарат и наиболее действенные средства принуждения в виде постоянных армий, полиции, суда и т.п.

Советская Энциклопедия определяет абсолютную монархию следующим образом: «абсолютизм - последняя форма феодального государства, возникающая в период разложения феодализма и зарождения капиталистических отношений». [2, с. 31] Согласно источнику, абсолютизм характеризуется тем, что глава государства - монарх рассматривается как главный источник законодательной, исполнительной власти. Он устанавливает налоги и распоряжается государственными финансами. При абсолютизме достигается наибольшая степень государственной централизации, создается разветвленный бюрократический аппарат, большая постоянная армия и полиция. Согласно энциклопедии, все черты, «характерные для абсолютизма в большинстве европейских стран, нашли наиболее законченное воплощение во Франции, где первые элементы абсолютизма появились в конце 15 - начале16 вв., а расцвет относится ко времени Ришелье». [2, с. 32]

Современные российские историки, которые наряду с изучением экономического, социального и политического положения Франции в период XVl- XVll вв., смотрят на природу абсолютной монархии в этом государстве. Копосов одним из первых обратил на это внимание и опубликовал соответствующую статью [21].

Автор соглашается с тем, что Франция данного периода монархия абсолютная и объясняет это следующим образом, ссылаясь на зарубежных исследователей. Французскому королю принадлежало исключительное право:

Ш право издавать законы и вершить суд

Ш объявлять войну и заключать мир

Ш набирать войска

Ш назначать чиновников

Ш взимать налоги

Ш присваивать дворянское звание прстолюдинам

Ш легитимизировать назаконнорожденных

Ш назначать на церковные бенефиции и надзирать за дисциплиной клира

Король все это мог, однако, согласно автору с оговорками: «королю предлагалось строго соблюдать установленные процедуры издания законов и введения налогов… и как можно реже вмешиваться в традиционную компетенцию судебных органов, проявлять умеренность…» [21, с.44]

Главой государства был король. Власть он осуществлял посредством королевского совета, который представлял собой сложный механизм. «Из единого в начале XVl в. органа королевский совет превратился к XVllв. в сложную систему секций и готовивших их заседания бюро. Все советники назначались королем». [21, с.46]

В ордонансе «Об отправлении правосудия» (1539г.) говорилось следующее: « 139. Предписываем всем нашим судьям тщательно разбирать и вести дела -- уголовные в первую очередь и раньше всех прочих -- под страхом временного отстранения или отрешения от должности и других определенных по усмотрению взысканий за нарушение этого предписания; мы обязываем наши высшие суды его выполнять по чести и совести.

Запрещаем тем судьям, которых мы назначили в уголовные палаты для ведения дел заключенных и о преступниках, участвовать в разрешении каких-либо других дел по спорам о праве гражданском, хотя бы оно и было связано с уголовным делом, до тех пор, пока не будут в спешном порядке закончены все дела об арестованных и преступниках...» [40, с. 214]

Характерной чертой абсолютной монархии был и огромный бюрократический аппарат. Специфической чертой французского абсолютизма было также то, что должности в королевских трибуналах продавались. Копосов также отмечает, что королевская власть все чаще реформировала муниципалитеты, вмешивалась в выборы должностных лиц, надзирала за финансовой политикой городов.

Согласно поручению интенданту юстиции и финансов Вильмонте, (1637г.) «…для ускорения поступления денег будет целесообразным послать в каждую из наших провинций достойных и авторитетных лиц из первых людей наших советов с полномочиями интенданта юстиции, полиции и финансов». [40, с. 215]

Все эти меры в значительной степени сопровождались расширением влияния на общество. А для того, чтобы подданные также принимали участие в управлении государством, организовывались сословные ассамблеи: генеральные, провинциальные, бальяжные и локальные, а также ассамблеи отдельных городов. [21, с. 51] Систему представительных органов дополняли генеральные ассамблеи клира.

Ассамблеи духовенства использовались клиром не только для согласования операций по выполнению взятого финансового обязательства, духовенство рассматривало свое соучастие в государственных делах шире, чем только выполнение контракта. Оно оценивало участие во вспомоществовании как залог своего вмешательства в государственные дела, как обоснование права давать оценку церковной политике монархии в целом.

Монарх не препятствовал такой активности клира, ибо решались дела государственной важности в условиях общей для монархии и церкви опасности, которую представляли Реформация и религиозные войны. [34, с. 396]

Проблема государственно-церковных отношений на период конца XV и XVl веков во Франции являлась одной из важнейших. Решение церковного вопроса требовало пересмотра политики. Ранее на повестке дня стоял вопрос о судьбе Прагматической санкции Карла Vll (1438). Прагматическая санкция узаконила правовой статус французской церкви как автономной от церковной метрополии. Монарх выступил гарантом этой автономии. Ценой обретения автономного статуса стало вмешательство монарха на правах патрона в дела французской церкви. Государь получил право рекомендовать своего кандидата а прелаты на вакантную церковную кафедру. Более семидесяти лет потребовалось для ликвидации церковного самоуправления. [34, с. 28]

Далее, «Прагматическая санкция уступила место Болонскому конкордату 1516г. - двустороннему франко-римскому соглашению, оформившему права монарха и папы, а также правовой статус галликанской церкви». [34, с. 33] Законодательное оформление права монарха назначать на вакантные церковные кафедры было основным завоеванием, связанным с Болонским конкордатом.

В период религиозных войн во Франции, стремясь успокоить страну и сплотить ее население, независимо от вероисповедания, под эгидой королевской власти, Генрих IV издал в Нанте постановление о преобладании католической веры, при сохранении протестантами их прав и вольностей.

Нантский эдикт 1598г. : «VI. Чтобы не дать никакого повода к смутам и распрям среди наших подданных, мы позволили и позволяем исповедующим так называемую реформированную религию жить и обитать во всех городах и местах нашего королевства и подчиненных нам областях без преследований, притеснений и принуждений делать что-либо в деле религии, противное их совести; их не будут по этому поводу разыскивать в домах и местах, где они пожелают жить...»

«XVIII. Также запрещаем всем нашим подданным всякого звания и положения отнимать силой и обманом, против воли их родителей, детей названной религии, чтобы окрестить и конфирмировать их в католической, апостольской и римской церкви. Эти же запрещения относятся и к исповедующим так называемую реформированную религию под страхом примерного наказания...» [40, с. 217]

Однако ключевым конечно же является Болонский конкордат 1516г., который положил начало вмешательству короны в церковные дела. И в конечном итоге политика в отношении галликанской церкви способствовала решению социальной проблемы - материальному обеспечению дворянства и в тоже время создавала опору в церкви в лице назначенных иерархов. [34, с. 444]

В статье Копосова прослеживается его согласие с тем, что все-таки произошло подчинение национальной церкви политическому и отчасти административному контролю монархии при сохранении клиром сословно-политической организации и различных каналов влияния на правительство. Но только для отстаивания своих коренных религиозных интересов. А также автор отмечает, что «с 1561г. приобрела регулярный характер финансовая эксплуатация клира правительством». [21,с.52]

И все же главной причиной становления абсолютизма нам представляется изменения в социальном положении носителей политической власти: церкви, дворянства, городов. В XlV -XV вв. вассально-ленные отношения как основная форма внутрифеодальных связей стали утрачивать значение и на смену этим отношениям шли отношения клиентел. Новая форма связей патрон - клиент в основе имела традиционную дворянскую идеологию верности и службы, однако уже не было формальной регламентации обязанностей клиента и патрона. Согласно Копосову, дворянские клиентелы становятся звеном в системе монархического государства. Дворянство, по мнению автора, как и города в результате своей социальной эволюции врастали в политическую систему абсолютизма.

Подводя итог, нужно сказать. Что абсолютная монархия во Франции - это этап в развитии государства, когда Французское государство перестало быть феодальным и средневековым, но еще и не превратилось в новое и буржуазное.

Обращаясь еще к одному представителю современной российской историографии, С. П. Карпову, следует отметить, что, по мнению автора, страны западной Европы в период XV - XVl вв. вступают в новую фазу своего политического развития. Для этого периода характерны централизаторские тенденции: территориальное объединение и политическая централизация. Согласно исследователю, формируется новый тип государственной власти, «приобретающий черты и функции, не свойственные средневековой сословной монархии».[14, с. 15] Устанавливается режим практически неограниченного личного правления государя, получивший название абсолютной монархии. Карпов также говорит о том, что наряду с термином «абсолютизм», утвердившимся в советской историографии, для характеристики этого типа государства используются понятия «новая», «ренессансная» «персональная» монархия, широко распространенная в западной литературе. Причины усиления королевской власти, согласно автору, коренились в особой социально-политической ситуации, сложившейся в западноевропейских странах на рубеже XV- XVll вв. Изменение средневековых сословий и прежних форм их организации привели к тому, что социальные группы, причастные к политической власти, оказались в большей зависимости от короны, чем прежде. «Дворянство в условиях падения реальных доходов нашло в королевской власти источник поддержки, пожалований и милостей». [14, с. 15] Однако не следует преувеличивать власть абсолютной монархии согласно автору. Карпов говорит, что в этой «новой» абсолютной монархии были только новые рычаги управления: бюрократические структуры. Реальная же власть согласно автору «повсеместно сосредотачивалась в руках узкого круга высших государственных чиновников». [14, с.17] Поэтому можно и говорить о возросшей роли королевского двора и различных советов при короле (узких, тайных и т.д.).

Исследователь приводит и иные формы абсолютной монархии - «региональной» или «княжеской». Он связывает это с иной моделью развития абсолютизма, характерной для Италии и германских земель, где укрепление монархической власти происходило в рамках небольших государственных образований.

Зарубежные авторы также видят главной причиной триумфа монархий - те социальные перемены, которые европейское общество переживало в эпоху позднего Средневековья.

«Разложение старинных феодальных отношений между сюзеренами и вассалами, а также возможности, предоставляемые все шире распространявшимися кредитно-денежными структурами, позволили монархиям значительно укрепить свою власть и авторитет среди своих подданных. Традиционные армии рыцарей и подвластных им простолюдинов оказались не в силах противостоять новой высокопрофессиональной пехоте… Король уже не стоял на вершине феодальной пирамиды; скорее, он напоминал паука, сидящего в центре общегосударственной паутины отношений патрон-клиент, ибо эти отношения работали на каждом уровне общества. В основе новой системы лежала неспособность европейских правительств эффективно действовать на локальном уровне. Все монархии, какие бы они ни были сильные и абсолютные, нуждались в сотрудничестве с теми, кто осуществлял властные полномочия непосредственно, -- с местным дворянством, городскими корпорациями, судебными инстанциями, церковными капитулами или провинциальными сословными собраниями». [15,с.44-45]

Н. Элиас говорит, что люди бывают склонны обращать внимание как на важные прежде всего те феномены прошлого, которые играют особенно значительную роль в настоящем. Автор замечает, что «чаще интересуются в первую очередь экономическими воззрениями и организацией хозяйства или задаются вопросом об организации государства в эту эпоху и при таком подходе к ней называют ее эпохой абсолютизма. Изучают присущий ей тип господства и характер ее чиновничества и с этой точки зрения называют ее эпохой патримониализма». [45, с. 53] Но исследователь не считает такой анализ полным и, который раскрыл бы всю суть проблемы. Элиас производит срез государства на уровне чиновничества и говорит о феномене двора, который, по его мнению, всегда заслонялся другим феноменом - чиновничества и способа господства, выражающегося в различных типах чиновничества. И в конечном итоге, автор приходит к выводу, что «сквозь придворный фильтр должно было пройти все, что прибывало из королевского владения в широком смысле, из королевства, прежде чем достичь короля; через фильтр двора должно было пойти все исходящее от короля, прежде чем попадало в страну». [45, с. 57]

Таким образом, отношения патроната были характерным признаком развития государства и королевской власти. Чем большими ресурсами король располагал, тем шире он мог распределить патронат и тем легче заставить своих подданных служить ему. Франция обозначенного периода - это сильное государство с сильной королевской властью, но которое еще вынуждено сотрудничать с корпорациями и клиентелами, но вынуждено потому, что это система, а ни одна система и вообще, наверное, все не может существовать обособлено и абсолютно независимо. Короли распоряжались своими дворами как домохозяева, и этому соответствовал патримониальный характер придворного государства, т. е. такого государства, центральный орган которого составляет «двор».

Глава 2

абсолютный монархия королевский двор

«Французское королевство, по общему мнению, считалось первым среди христианских государств как по своему достоинству и силе, так и по тому авторитету, которым пользовался его король». [40, с. 204] Так отзывался о Франции в 1561г. посол Венецианской республики Микеле Суриано, который пришел к такому выводу исходя как из своих собственных суждений, так и в ходе бесед с представителями разных сословий и жителями различных провинций страны. Соловьев объясняет это тем, что французские короли в период конца XV - XVl и на протяжении всего XVll веков вели себя очень ловко, незаметно прибирая к рукам области, которые разделяли интересы горожан и вельмож, создали себе новую силу и поддержку в ученых и юристах, покровительствуя им, искусно пользуясь обстоятельствами для расширения своих владений. [38, с.105] Начало было заложено Людовиком lX - король, который своими нравственными достоинствами был способен примирить всех с королевской властью и поднять ее значение. Правление Людовика Xll ознаменовали преобразования относительно судов, монетной системы. Все эти заботы верховной власти об улучшении быта подданных закрепили за Людовиком «прозвание отца народа». [38, с.110] Франциску l Франция также была много обязана, согласно Грановскому. [8] После окончания тридцатилетней войны дворяне спешили возвратиться в свои одинокие замки и продолжать там прежний образ жизни. «Франц l нашел средство приблизить их к себе: его можно назвать основателем французского и вообще европейских монархических дворов». [8, с.187]

Вообще понятие «двор» в литературе определяется по-разному. Его рассматривают как королевское окружение и местопребывание короля, отмечая функциональные особенности как социально-политического и административного института, а также роль «цивилизатора» дворянства. [43, с. 19] Следует также отметить, что само понятие «двор» изменяется в зависимости от эпохи, о которой идет речь.

Королевский двор эпохи раннего Нового времени - это совокупность служб дома короля, дома королевы, домов детей Франции и принцев крови, членов королевского дома. Он всегда располагался в месте пребывания монарха или регента королевства, обслуживался штатом церемониальных лиц, представлявших все три сословия страны, при строгой иерархии должностей, соответствовавшей социальному положению каждой персоны. Помимо этого к королю имели постоянный доступ различные должностные лица, иностранные послы, члены их семей, привилегированные купцы, торговцы и т. д.[43, с.20]

Королевский двор эпохи старого порядка - это сотни, а иногда и тысячи людей, собранных в одном месте, чтобы услуживать, давать советы и составлять общество королям, которые были уверены, что неограниченно правят своей страной, и от воли которых в определенной мере и степени зависела судьба всех этих людей, их ранг, их содержание, их восхождение и падение. Люди двора были связаны между собой своеобразными формами принуждения, которое они и посторонние оказывали друг на друга и одновременно сами на себя. Их связывала между собой более или менее строгая иерархия и четкий этикет. Необходимость утвердиться и реализовать себя среди такой фигурации налагала на всех своеобразный отпечаток - печать человека двора. [45, с. 50]

Быстрый рост штата двора поставил проблему организации придворной жизни - повседневного церемониала, который включал правила поведения и обязанности придворных по отношению к царствующим особам и членам их семей. Право состоять при дворе или на службе в доме короля можно было обрести посредством родственников или покровителей, которые занимали бы уже определенное положение. Так появилась возможность для складывания придворных клиентелл и партий. Борьба за главные и почетные должности в доме короля и при дворе, по сути, была борьбой знати, часто родственников короля, за право влияния на решения монарха. [43, с. 25] «Дом короля» - это дворец, в котором самые глубоколичные действия короля всегда имели церемониальный характер государственных актов, а вне его каждый государственный акт приобретал характер личного действия короля. [45, с. 58]

Обер-квартирмейстер руководил размещением придворных в Лувре, следя, чтобы в свиту не затесались случайные лица. [43, с. 24]

Расселение придворных характеризуется прежде всего тем, что все они или, по крайней мере, значительная часть их имели одновременно квартиру в доме короля, т. е. во дворце и особняк в городе Париже. Здание, в котором проживала придворная знать называлось в зависимости от ранга обладателя и, соответственно, от своей величины «особняком» или «дворцом». [45, с. 59]

Главным должностным лицом при французском дворе был его главный распорядитель, который ежегодно формировал штат дома короля и замещал вакансии с его согласия. Регламентом 1585г. (Генрих lll) впервые учреждалась должность обер-церемониимейстера французского двора, который осуществлял проведение публичных церемоний с участием королевских особ (бракосочетания членов королевской семьи и фаворитов короля, крещения, торжественные приемы послов и т. д.), а также следил за поддержанием строгих правил церемониала. [43, с. 29]

Несомненно, церемониал был более или менее обременителен для всех его участников. «Ко двору ходили только нехотя и громко жаловались, когда приходилось идти». [45, с.110] «Работа придворных служб начиналась задолго до пробуждения короля. В четыре часа утра слуги под руководством сменных грофмейстеров убирали все залы королевского замка от мусора и нечистот, которые оставались с предыдущего дня. Между четырьмя и пятью часами камердинеры короля растапливали камин и зажигали факелы в королевских апартаментах. В пять утра, разбуженный одним из них, король отдавал приказ об открытии дверей своих апартаментов, равно как и дворцовых ворот. К этому времени придворные, в зависимости от значимости их функций в системе двора собирались в помещениях». [43, с. 32] В момент открывания дверей королевской спальни первая группа, как наиболее привилегированная, из залы для аудиенций переходила в королевскую спальню, вторая группа - в залу для аудиенций, а третья - в палату для государственных заседаний. После завершения утреннего туалета и приветствия придворных король удалялся в свой кабинет, где заканчивал завтрак и начинал работать с государственными секретарями и другими лицами государственного совета. Обер-камергеру, ответственному за функционирование королевских апартаментов, подчинялся гардероб-мейстер со своим штатом портных, обувщиков и т. д. Кроме того обер-камергер контролировал многочисленный медицинский персонал дома короля. [45, с. 33-34]

Малейшее изменение в положении отдельных людей в этикете означало изменение в социальной иерархии двора и придворного общества. А по этой причине каждый человек при дворе был исключительно чувствителен к малейшим изменениям в этом механизме, следил, наблюдая малейшие оттенки, за тем, чтобы сохранялось существующее состояние равновесия рангов, если только сам он не трудился как раз над тем, чтобы изменить его в свою пользу. Иерархическое положение в рамках придворного общества определялось прежде всего рангом их фамилии, официальным титулом. Однако вполне естественно, что иерархия в придворном обществе колебалась в ту или другую сторону.

«Жизнь при дворе - это серьезная и печальная игра, которая предполагает, что следует правильно располагать свои полки и батареи, иметь вполне определенные намерения, последовательно выполнять их, препятствовать исполнению намерений своих противников, иногда рисковать и играть в расчете на случай; и после всех этих отступлений и маневров выясняется, что это шахматы и, возможно, уже грозит неизбежный мат». [45, с. 130]

Жизнь в придворном обществе не была мирной. Множество людей давили друг на друга, вели борьбу за престиж, за место в придворной иерархии. Не прекращались аферы, интриги, споры о ранге и монаршей милости. Каждый зависел от другого, а все вместе - от короля. Каждый мог повредить каждому. Кто сегодня занимал высокое положение, завтра опускался на дно. Никаких гарантий не было. Каждый должен был искать союза с другими людьми, занимавшими более высокое положение, избегать ненужной вражды, тщательно продумывать тактику борьбы. Искусство наблюдать за людьми было во многом определяющим в жизни при дворе. Наверное, теперь можно только представлять, как эти люди мысленно прослеживали жесты и выражения другого, как они тщательно обдумывали смысл, намерения и значения выражений находящихся рядом людей.

Но абсолютный монарх ревниво относится к своей власти и не хочет терпеть никаких ограничений, даже таких, которые освещены традицией. Поэтому даже «узкий» совет начинает казаться королю чрезмерно широким, и при Франциске l вместо него и наряду с ним появляется «деловой совет» короля. В нем заседают 4 - 5 человек. Иногда он превращался в совещание короля с 1 - 2 своими любимцами. Еще при Людовике Xl появляется особое отделение Королевского совета, так называемый Большой совет, составлявшийся из членов Королевского совета и ученых экспертов-юристов и их секретарей. [13, с. 171]

Королевская семья и ее многочисленный двор - дамы и дворяне проводят время в бесконечных праздненствах. К концу правления Франциска l расходы его двора будут оценены приблизительно в 1 5000 000 экю в год. Из этой суммы уходило до 200 000 экю на выплату жалованья швейцарской, шотландской и французской гвардии, а содержания, выплачивавшиеся дамам, достигали 300 000 экю. В этом бюджете развлечений на покупку драгоценностей тратилось 50 000 экю; на пиры, балы, маскарады, праздники - еще 50 000 экю. Столько же нужно добавить на покупку дорогих габеленов, обивок и тканей. Псовая охота, содержание собак и ловчих птиц обходилась в 50 000 экю. Строительство королевских замков поглощало в среднем 100 000 экю в год. [16, с.51]

Исходя из всего выше перечисленного нужно сказать, что для поддержание придворного блеска нужны были деньги. Если говорить современным языком, так называемое «статусное потребление» (это будет характерно и для Людовика XlV), когда идут практически на все и тратят практически все для поддержания статуса и престижа, в данном случае статуса короля и государства. Поэтому Франциск l начинает продавать судейские места и всякого рода должности. «Доход от этой продажи простирался до 400 000 франков ежегодно». [38, с.113]

«Екатерина Медичи, супруга Генриха ll и мать королей Франциска ll Карла lX и Генриха lll» [20, с. 28] была женщиной решительной. Она присвоила себе право управления королевским домом, как только официально сообщили о кончине Франциска ll. По ее приказу закрыли ворота королевской резиденции, она созвала особый совет и заявила, что ее второй сын, карл Французский, герцог Орлеанский, становится преемником своего брата под именем Карла lX. [16, с. 123] Екатерина уже видела пышные, переезжающие с места на место кортежи, как при Франциске l и Генрихе ll. Намереваясь возродить величие монархического церемониала, она решила вместе с королем в пышном окружении придворных дам и сеньоров совершить великое путешествие по Франции. [16, с. 148] Во время путешествия Карла lX и его матери по Франции были устроены пышные праздненства. Народ видел и верил, что монарх готов выслушать его просьбы и жалобы. Посещение столиц каждой из провинций было организовано по определенной схеме. Прежде всего король и канцлер Франции отправлялись в парламент. Место короля, находившегося на самом верху в центре, служило своего рода точкой отсчета, книзу от которой , строго соблюдая иерархию, располагались все остальные: справа от монарха располагалась королева-мать, на некотором расстоянии от нее принцы крови. У подножия возвышения находилось место канцлера, сидевшего лицом к депутатскому корпусу. Во всех выступлениях канцлера подчеркивалась роль короля как законодателя и верховного судьи, наделявшего парламенты соответствующими полномочиями. [20, с. 107-108]

Двор Екатерины Медичи был настоящим украшением Франции. Позже для Генриха lV этот двор станет образцом для подражания. Как и во времена предыдущих королей, по воле случая при дворе собирались приближенные государя, его советники, самые могущественные вельможи. [16, с.148]

К тому времени, когда Генрих lV Наваррский был признан королем Франции и Наварры, ему было 42 года. Борьба за престол и заботы о будущем монархии превратили «некогда цветущего рыцаря, гордившегося своим крепким здоровьем, в старика». [33,с.74] Однако этот «старик» был вполне готов и силен к новой битве за сохранение и укрепление своей власти.

«Он не оставил своих старых привычек: страсти к охоте и к азартным играм, к быстрой верховой езде, ходьбе и к чувственным удовольствиям. Больные почки и желудок не отвратили его от привычного стола, дичи, фруктов и устриц; последних он предпочитал поглощать прямо в тонких хрустящих раковинах.

Когда в Лувре разместился его двор, он полюбил свой кабинет. Обдумывая государственные дела, он часто ходил вдоль галерей, по аллеям Тюильри или седлал коня. Любимыми местами его отдыха были замки Монео, Фонтенбло и Сен-Жермен-ан-Лей, где он чувствовал себя в своей стихии.

Став королем, хозяин Лувра должен был играть свою роль лучше своих предшественников. Бывший еретик оказался под пристальными взглядами как друзей, так и недругов, искавших в его действиях и даже во внешнем облике не типичные и порочащие короля черты. Французские короли любили изысканную одежду, украшенную драгоценными камнями, как Франциск I, и парфюмерию, особенно благовония, к которым был неравнодушен Генрих III. Для Генриха IV одежда не была предметом культа. Он смеялся на щеголями, замечая, что те «носят на своих плечах» не только замки, но и рощи, и довольствовался скромным минимумом -- суконным серым камзолом и атласным плащом.» [33,с. 75]

Несмотря ни на что Генрих lV сумел удержать власть. Им была упорядочена придворная система. Систематические выезды в провинции уступили место оседлому образу жизни. Двор стал не только символом, но и местом власти. Все церемонии, приемы послов, династические праздники подчинялись протоколу. Лувр, а летом и осенью Сен-Жермен и Монсо служили местом работы короля. Изменились придворные праздники.

«Королевский праздник заключал в себе элементы как «профанного (публичного увеселения), так и сакрального (государственного культа)». [32, с. 68] Выделяют различные функции королевских праздников:

репрезентативная основной замысел в том, что развлечения государя в своем замке следуют тем же принципам, что и война и мир короля на пространстве Европы и мира. «Война - это продолжение праздника другими средствами, подобно тому как развлечение есть продолжение политики на другом уровне»; [32, с. 68]

коммуникативная в этот момент происходило общение короля с подданными. «Официальный королевский праздник являлся коллективным действом, которое совершалось всем телом монархии: королем, аристократической элитой, королевскими чиновниками, духовенством и народом совместно. В ходе праздника демонстрировалось и, таким образом, возобновлялось и поддерживалось единство политического тела монархии»; [32, с. 69]

консервирующая как средство поддержания иерархической структуры общества;

эстетическая так как оформлением занимались первоклассные художники, скульпторы и архитекторы, которые подходили к организации праздненства, как к созданию произведения искусства;

рекреационная зачастую стремление отдохнуть и развлечься брало верх над отправлением государственного культа, это подвергалось осуждению со стороны современников и снижало авторитет монаршей власти;

Также автор отводит празднику некоторые задачи и прежде всего «задачу воссоздания политического тела монархии» [32,с.78]. Праздник успешно справлялся со своими функциями и задачами до тех пор, пока он являлся элементом целостной системы представлений такого рода. Когда же вся эта система оказалась разрушенной, праздник был бессилен его восстановить.

Знаменитые турниры заменили карусель, театрализованные представления: живые картины и балет.

Организация придворной жизни сделались частью государственных дел Генриха lV. Он придавал ей большое значение, «ибо двор как фасад монархии, был и лицом государя». [33, с.76]

Наварский двор блистал великолепием и насчитывал несколько сот человек. В его состав входили четыре священника, три камергера, смотритель гардероба, большое количество чиновников, офицеров. В королевском совете заседали выдающиеся люди, они же посещали собрания гугенотских военачальников. [1, с. 208]

Генрих lV был восприимчив к назиданиям. «Распорядок жизни», составленный Морнеем 9 января 1583г.: «Мы хотим, чтобы король Наваррский упорядочил свою жизнь, без распорядка никогда не обходился ни один государь. День становится длиннее, если его разумно расписать, и в нем найдется время и для серьезных занятий, и для упражнений, и для развлечений. Мы рекомендуем Его Величеству быть одетым самое позднее к 8 часам, послать за священником для молитвы, потом войти в кабинет и позвать тех, кому он доверил вести свои дела, чтобы здраво обсудить наиболее важные из них, подписать депеши и прочесть те, которые этого заслуживают.

Оставшуюся часть дня король проведет в развлечениях или в упражнениях, а во время обеда будет беседовать на разные полезные темы с членами Совета, дабы узнать, какие решения должны быть приняты или что было сделано в соответствии с уже принятыми решениями, подписать последние депеши. Если Его Величество обедал в 10 или 11 часов, он может ужинать в 6 или 7 часов и удалиться к себе в 10 часов. Все время после ужина у него свободное, и в 9 часов к нему в опочивальню придет священник для молитвы... Весь двор должен следовать его расписанию, так как каждый подданный даже в частной жизни должен ему подчиниться». [1, с. 209]

После убийства Генриха lV в 1610г. «на месте знаменитого короля», как отмечает Соловьев [38, с. 133], очутился девятилетний ребенок, сын Генриха lV Людовик Xlll. С этого момента начинается период правления кардинала Ришелье. Сильный духом министр, который действовал за слабого короля в интересах королевской власти, поддерживал и укреплял ее.

«Ваше Величество, Сир, свято исполняя то, что было предписано Вам Вашими предшественниками, Вы превзойдете их своими добрыми деяниями, больше того, Вы сможете улучшить положение всех сословий Вашего королевства, поскольку усиление монархий зависит от соблюдения и исполнения законов: исходя из этого, мы нижайше просим Ваше Величество соблаговолить принять наше полное уважения заверение, что мы не можем получить какого-либо удовлетворения наших жалоб, даже если будут даны новые или подтверждены старые ордонансы, ежели таковые не будут ежедневно претворяться в жизнь, ежели они не будут действовать вечно.

Если же это будет осуществляться, всякое дело будет делаться надежно и соразмерно… продажа должностей, из-за чего само управление становится продажным, прекратится (в древности это привело к упадку и разрушению империй), чрезмерные налоги будут отменены, будут воздавать по заслугам, пусть даже предпочтение одним и сохранится в какой-то степени; зло будет наказано, добро не останется без вознаграждения; литература и искусства станут процветать; финансы -- истинный нерв государства -- будут использоваться экономно; расходы сократятся…» [30, с. 251]

Главный итог государственной деятельности Ришелье состоит, согласно Городолиной, в утверждении абсолютизма во Франции. Именно он сумел глубоко и радикально перестроить сословную монархию в монархию абсолютную. Именно он подорвал политическую мощь аристократической оппозиции королевской власти. Единственное предназначение короля и Государственного совета -- благо страны, общества и народа; ничто, противоречащее этой цели, не может совершаться ни на каком основании. Моральные требования к представителям власти предельно высоки. Ришелье, сам всегда стремившийся поступать в соответствии с нормами христианской этики, не допускал ни малейшего основания для оправдания безнравственного и корыстного поведения власть имущих.

Король не имеет права руководствоваться личными побуждениями или эмоциями, он обязан подчиняться лишь разуму и пользе государства; он в полной мере несет моральную ответственность за все последствия своего правления и все свои ошибки. Причина возможных бедствий -- не нерадивость подданных, не их проступки, а прежде всего бездарность правителей, их неспособность или нежелание достойно управлять государством. Правители должны лишаться покоя и не иметь иного удовольствия, кроме как видеть многих людей, живущих в спокойствии под сенью трудов их (правителей) и пребывающих в благоденствии благодаря их лишениям. [7]

При Людовике Xlll Ришелье заставил повиноваться себе дворянство и пртестантов. В период правления малолетнего Людовика XlV Мазарини наносит поражение фронде. После смерти Мазарини Людовик XlV решает править самостоятельно. Он уверен, что власть досталась ему от Бога и что он сам воплощает в себе государство. Чтобы претворить все эти идеи в жизнь Людовик XlV добивается всеобщего подчинения. Дворяне призываются ко двору, и, попав под его власть, лишаются политической власти в провинциях.

«Государство - это я»? Непревзойденный образчик эгоцентризма, монаршего самомнения! Но, увы, не доказано, что эта фраза вообще была произнесена. А если и была - то в сильно ограничивающем ее смысл полемическом контексте 17-летним королем-юношей перед проявившим непокорность парламентом: «Вы думаете, господа, что государство - это вы? Государство - это я» - вот полный вариант легенды. Главное же, если принимать знаменитую фразу слишком всерьез, то придется считать Людовика правителем, руководствовавшимся какими-то капризами. Но все его поведение пунктуальнейшего главы государства во время 54-летнего личного правления показывает, что он был человеком долга, долга перед своим государством, перед своим королевским достоинством. А перед смертью, и это уже зафиксировано точно, король сказал: «Я умираю, но государство остается навсегда», - фраза, полностью противоречащая той, якобы сказанной. Согласно Мемуарам Людовика, он говорил: «Мы должны ставить благо наших подданных гораздо выше нашего собственного блага», «Мы рождены лишь для общественного блага»; и даже мысль о неких договорных отношениях между королем и подданными: «Повиновение и почет, которые мы получаем от наших подданных, даются не даром, но в обмен на справедливость и покровительство, которые они рассчитывают получать от нас».[28]

Укрепляя свою власть, Людовик XIV использовал старинный образец «патримониальной монархии», когда правитель устанавливает политическую власть в стране по образцу патриархальной большой семьи. «Король-солнце» переехал из Парижа и устроил новый центр королевской власти, огромный «дом короля», дворец в Версале.[35, с. 1001]

Именно здесь король построил свой знаменитый дворец, который избрал официальной резиденцией и куда переместил основную часть правительства. Версальский дворец был физическим центром придворной жизни, хотя и не вся она была сосредоточена в Версале. Естественно, что он проектировался прежде всего для демонстрации статуса, а не для частной жизни. Здесь не было коридоров с отдельными комнатами, в которых можно было уединиться. Напротив, проход вел из комнаты в комнату, из спальни в спальню. Слуги постоянно проходили через них с бумагами, одеждой, едой, кувшинами с водой или иными туалетными принадлежностями, время от времени с переносными ваннами и неизбежными ночными горшками. Даже позднее, в середине XVIII в., во дворце баварского курфюрста Нимфенбурга помещение для купания представляло собой отдельное здание в нескольких сотнях метров от спален. В этих условиях кровать с балдахином с его тяжелыми занавесами была необходима как для тепла, так и для обеспечения хоть какого-то минимума сексуальной приватности. [15, с. 237]

«Рабочая неделя» короля Франции в начале 1660-х годов по описанию в «Реляции» венецианского посла Гримани выглядела так. Понедельник: с утра король занимался внешней политикой в Узком совете, который составляли всего три выбранных им самим министра: Г. де Лионн - иностранные дела, М. Летелье - военные дела и Ж.-Б. Кольбер - финансы. Затем заседал Совет депеш, занимающийся вопросами внутреннего управления. Вторник: заседал Королевский совет финансов. Среда, как и воскресенье: дни, свободные от утренних советов, но не от вечерней работы с министрами - полностью выходных дней у короля не бывало. Четверг: Королевский совет финансов, затем «Совестный совет», в котором король с несколькими выбранными им прелатами решал вопросы о замещении церковных должностей. Пятница: как и в понедельник, иностранные дела в Узком совете, затем Совет депеш. Суббота: Королевский совет финансов. Впоследствии, когда создавались новые советы при монархе - по законодательству, по торговле, - их заседания заполняли лакуны этого расписания. Кроме того, король и помимо советов много работал над бумагами в своем кабинете и наедине с отдельными министрами. Было зарезервировано и время для публичных аудиенций с приемом прошений от подданных. [28]

Людовик слишком уважал традиции, и строгое соблюдение церемониала было для него частью королевского долга. Существовала разница между тем, каким король являлся на публике и каким он был «для себя». В его «Мемуарах» сказано, что короли «должны быть одновременно скромными лично и гордыми за место», которое они занимают. [28]

«Придворный этикет, многочисленные церемонии, которые день за днем повторялись в Версале, устанавливали сложную систему различий между придворными, которые постоянно менялись и уточнялись. Присутствие при утреннем туалете, приглашение на охоту, участие в прогулке -- все это позволяло королю в безукоризненно любезной форме, без шума и угроз, определять и изменять позиции придворных. Насколько сложным был «театр придворной жизни», показывает отрывок из мемуаров Сен-Симона. Он решил оставить военную службу, которую не переносил, хотя знал, что король не любит подобные вольности. Сен-Симон ожидал проявлений немилости.

Он был допущен к «вечернему посещению», церемонии столь же сложной, размеренной и значимой, как и утреннее облачение в штаны и туфли. Избранник короля держал канделябр с горящими свечами. Это был знак особой милости, доступной только родовитым дворянам и очень редко людям незнатным». [35, С. 103] Таким образом престиж короля, а следовательно и престиж королевства укреплялся испытанными средствами.

Придворное общество, созданное Людовиком XlV было недолговечным - оно продолжалось после смерти короля почти 70 лет и было сметено до окончания революцией. Но уже во время правления Людовика XV были заметны признаки разлада: «придворные выполняли предписанные обязанности нехотя, с усмешкой, старинный этикет порою напоминал комедию. В мемуарах отмечено, что дочери Людовика XV, оторвавшись от своих дел, торопились к королевской спальне, чтобы принять участие в церемонии, на ходу поправляя небрежно накинутые придворные платья и принимая на бегу недостающие детали туалета из рук фрейлин. Через полчаса, едва переводя дыхание, они возвращались обратно». [35, с. 106] Поэтому беспокойство придворных об утрате статуса и престижа - что требовало до мельчайших подробностей продуманной стратегии поведения - было постоянным. В придворном обществе не было искренней дружбы и откровенных суждений, но именно в этой странной среде утвердилось искусство наблюдать человека в его отношении к другим. Придворный должен был управлять своими эмоциями, чувствами, настроениями - такой вот самоанализ.

«В XlX веке придворное общество угасло, но стиль его мышления, манеры поведения, напротив стали распространяться как образцы хорошего воспитания». [35, с. 107]

Следует обратиться и к такому аспекту проблемы роли французского двора и придворной жизни как культура. «Культура Франции эпохи Ренессанса создавалась под покровительством двора, и плодотворность этого взаимодействия определялась тем фактом, что сам двор и придворная жизнь была творением новой культуры». [12, с. 259] преобразования при дворе начались с изменения статуса женщин. Начиналось все с Анны Бретонской, супруги Людовика Xll. «Она первая окружила себя молодыми девицами из лучших фамилий; женский элемент вошел постоянным элементом в жизнь двора. Франц любил увеселения и женщин; чтобы угодить ему, мать его Луиза Савейская, и сестра Маргарита Наваррская, держали при себе самых красивых дам. Эти дамы привлекали ко двору молодое дворянство, после войны оно перестало заключаться в своих замках, чтобы увидеть эту перемену и ее следствия». [8, с. 188]

Франциск l был активным поборником новой культуры. Он основал Коллеж, в котором изучали древние языки, античность. Туда приглашались учёные-гуманисты. Королевский двор стал местом обсуждения новых идей. Сестра короля, Маргарита Ангулемская (после замужества - Наваррская) покровительствовала писателям, гонимым за религиозные убеждения и свободомыслие. Сама писала пьесы и стихи.[29,с.205] Она была автором сборника новелл «Гептамерон», написанных в подражание «Декамерону» Бокаччио, и лирических стихов большею частью философско-религиозного направления. [27, с. 101]

Придворная среда была очень благоприятной для пропаганды новых идей. Король расширял в Блуа «большую книжную лавку» - библиотеку, но в Фонтенбло у него имелась другая. По указу, подписанному в Монпелье 18 декабря 1637 года, каждый владелец типографии должен был отдавать один экземпляр вновь отпечатанного произведения королевским ответственным за книги: с тех пор предоставление одного экземпляра печатной продукции в королевскую библиотеку стало обязательным.[17,с.139]

Во все времена у монархов и государственных деятелей были возлюбленные, но только с XVl столетия эти отношения документально описаны. Из дневников, мемуаров и биографий открывается тайный смысл профессии придворных фавориток. Нигде возлюбленные королей не занимали такой важной позиции как при Версальском дворе. С XVl в. место придворной фаворитки считается чуть ли не должностью первого министра королевства. Любовница монарха имела претензии на титул, деньги на развлечения и ренту. Она влияла на жизнь при дворе и всячески способствовала развитию прекрасных искусств. А в некоторых случаях примешивала к этому активную политику. [44,с.62]

И здесь следует отметить немаловажную роль таких учреждений, как салоны и роль женщин в них. Обычно их возникновение связывают с правлением Людовика Xlll , однако они существовали и ранее. [29,с.231] В салонах собирались талантливые люди, там ценились интеллектуальные достоинства человека, предпочтение отдавалось уму. Через салоны открывался доступ писателям туда, где собиралась «элита». Одним из подобных салонов руководила Маргарита Валуа, первая жена Генриха lV . Она развлекалась в обществе музыкантов, философов и поэтов, которым за это платила, делая кого порой своим любовником, а кого шутом. Дамы при дворе быстро сообразили, что благосклонно принимать литераторов, ухаживать за ними, льстить им попросту выгодно, потому, что служит их собственному прославлению в настоящем и будущем. [29,с.248]

Бесспорен и огромен вклад Ришелье в развитие французской культуры. «Он придавал очень важное значение литературе и, имея претензию сам быть писателем; окружил себя поэтами и критиками, назначал им пенсии и стремился поставить литературу и театр на службу своей политике. С этой целью он основал Французскую академию и соответственно направлял ее деятельность. Он содействовал формированию классицизма как официального, общегосударственного литературного стиля. Он поддерживал также зарождавшуюся в это время периодическую печать и использовал для пропаганды своей политики основанную в 1631 году Теофрастом Ренодо «Французскую газету» («Gazette le France»)». [18, с.9]

Кардинал Ришелье полагал, что по части наблюдательности, коварства, а порой и находчивости в трудных ситуациях женщины-агенты могут дать сто очков вперед мужчинам. К тому же агентессам легче проникнуть непосредственно к источнику ценных сведений. Шпионок из благородных Ришелье отбирал сам. Он внимательно следил за придворными дамами и вербовал наиболее красивых, у которых был шанс сделаться фаворитками короля. Самых способных шпионок использовали во внешней разведке, засылая их к европейским дворам. Если раньше европейские правители занимались в основном организацией заговоров и тайными интригами, то кардинал Ришелье стал нацеливать своих агентесс на добывание информации, как дома, так и за границей, о намерениях и противников, и друзей, поскольку они в любой момент могли поменяться местами. [9, с. 117]