Ересь жидовствующих

Размещено на http://www.allbest.ru/

Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова

Реферат

По История России

на тему "Ересь жидовствующих"

Выполнил:

студент 11 группы

факультета: ИГФ

Орлов М.И.

Проверила:

Евдокимова А. Н.

Чебоксары 2011

План

Введение

Идея святой Руси и ее критика, рационалистическая и ученая; ересь жидовствующих

Борьба с еретиками

Иосиф Волоцкий

Список литературы

Приложение

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Ситуацию в современном российском обществе можно охарактеризовать как культурный перелом, кризис, отражающий незавершенность процессов перехода к новой структуре ценностей. Под ценностью в данном случае подразумевается ведущая категория аксиологического дискурса. Отмеченная незавершенность затрудняет оценку событий, через которые прошла Россия на своем историческом пути. В такие моменты философия и аксиология обращаются к прошлому в поисках идеалов и, самое главное, ценностных оснований культуры - ценностного ядра, на которое опиралась отечественная история в прошлом. Чтобы понять специфику современного переломного периода необходимо обратиться к аналогичным процессам в истории. Это позволит выявить типологические черты подобных явлений и специфику современного культурного перелома и приблизит к пониманию механизма смены ценностных приоритетов эпохи.

Культурные переломы проявляются через социо-культурные явления, в которых, как в зеркале, отражаются особенности переломной эпохи. Понимание специфики ценностей культуры становится более глубоким в случае обращения к антиценностям, так как это позволяет полнее выявить комплекс положительных категорий, по аналогии с комплексом отрицательных. При исследовании особенностей перехода от Средневековья к Новому времени в России актуальным является осмысление восприятия традиционным обществом антинормы, каковой в Православии, конечно, является ересь. Таким образом, изучение русских ересей рубежа XV-XVI вв. позволит лучше понять систему ценностей Православной традиции, составляющей ядро русской культуры и основу ее духовности.

Определенный разрыв преемственности в религиозной культуре затрудняет адекватное восприятие этих ценностей. На протяжении многих десятилетий темы, связанные с историей Русской Церкви и православной духовностью, находились под запретом. Это привело к потере четкой вероисповедальной самоидентификации большинством современников и распространению деструктивных культов на территории России. В отечественной истории уже были периоды смены ценностной иерархии, сопровождавшиеся распространением религиозного инакомыслия. Наиболее ярким примером такого перелома в культуре являются события рубежа XV-XVI вв., сопровождавшиеся распространением ересей, которые воспринимались современниками угрозой самому существованию русской государственности. Таким образом, понимание сущности русских ересей изучаемого периода позволит более четко осознать специфику современного культурного перелома, через выявление механизма смены ценностных приоритетов эпохи, а также позволит приблизиться к раскрытию типологических черт культурного перелома как явления культуры, что определяет востребованность исследования. Но перейдем к насущной теме. Ересь жидовствующих - это одна из многих религиозных течений того времени

1. Идея святой Руси и ее критика, рационалистическая и ученая; ересь жидовствующих

Национальная русская идея получила, как уже сказано, религиозную окраску. В сознании русских людей конца XV и начала XVI века выросла не простая Русь, а Русь святая. После заключения греческой церковью унии с латинской, после завоевания Константинополя турками. Русская земля в глазах русских людей стала единственной хранительницей истинного ортодоксального христианства, единственным сосудом спасительного христианского благочестия. Эта идея святой Руси нашла себе наиболее яркое выражение и разработку в посланиях псковского инока Филофея к дьяку Мисюрю Мунехину, "к некоему: вельможе, в миру живущему", к великому князю Василию Ивановичу и к царю Ивану Васильевичу Грозному. Но идея эта проникла в сознание мыслящего русского общества XVI века и укрепилась в нем не без борьбы, не без препятствий. В самом конце XV и в начале XVI века ей суждено было выдержать довольно сильный натиск рационалистической критики от так называемых жидовствующих.

Ересь жидовствующих возникла в Новгороде, на почве уже подготовленной стригольниками. Возбудителем этого движения был жид Схария, прибывший в Новгород в 1470 году с литовским князем Михаилом Олельковичем. Прибыв в Новгород, Схария начал вести беседы с некоторыми новгородскими священниками и мирянами на богословские темы. По словам преп. Иосифа Волоколамского, Схария представлял такие аргументы против христианства: 1) как возможно представить и допустить, что сам Бог сошел на землю и воплотился? 2) Ветхий Завет говорит, что Бог есть един. Как же можно принимать Новый Завет, который говорит, что он троичен? 3) Апостолы писали, что Христос родился в последние лета, а между тем второго пришествия и до сих пор нет: не ясно ли, что их писания ложны? 4) Ефрем Сирин говорит в своих писаниях; "се уже Господь наш Иисус Христос грядет судити живым и мертвым и се конец приспе"; а между тем после его смерти прошло уже около тысячи лет: не ясно ли, что этот уважаемый христианами их писатель, от которого можно заключить и к другим писателям, ошибался и говорил неправду?". Эти аргументы произвели неотразимое действие на одного священника Дионисия, который привел к Схарии и другого священника Алексея. Дионисий и Алексей не только сами обратились в жидовство, но и совратили своих жен и детей. Они хотели было обрезаться, но Схария сам испугался результата своих бесед и посоветовал им, чтобы они оставались наружно христианами. Из этого можно заключить, что едва ли Схария имел какие-либо определенные намерения относительно совращения христиан в иудейство. Он скоро исчез с горизонта, но посеянные им семена взошли и дали свой плод. Необходимо заметить, что не одними критическими аргументами привлек к себе он русских последователей. Преп. Иосиф говорит, что он был "изучен чародейству же и чернокнижию, звездозаконию же и астрологии". Поэтому и последователи его не только криво толковали некоторые "главизны" Божественного писания, но и "баснословна некая и звездозакония учаху и по звездам смотрети и строити рожение и житие человеческое, а божественное писание презирати, яко ничто же суще и непотребно суще человеком".

Алексей и Дионисий успели совратить в новую веру многих из священников, дьяконов и дьяков и простых людей в Новгороде. Когда в 1479 году великий князь Иван Васильевич был в Новгороде, ему очень понравились Алексей и Дионисий, он перевел их в Москву -- одного протопопом Успенского собора, другого попом Архангельского. В Москве Алексей и Дионисий преклонили к своим идеям архимандрита Симоновского монастыря Зосиму, думного дьяка Федора Курицына, дьячков Истому и Сверчка, купца Кленова, невестку великого князя Елену и других. По свидетельству препод. Иосифа Волоколамского, обличавшего их в своем "Просветителе", простейшие обращались в жидовство, т. е. отвергали божественность Христа, считали его простым пророком, а не Мессией, который еще не приходил, но придет. Другие же, если и не отступали в жидовство, то научились писания Божественные укорять, "и на торжищех и в домех о вере любопрение творяху и сомнение имеяху", -- отрицали необходимость внешней, видимой церкви, иконопочитание и поклонение мощам, монашество, обряды и посты. По свидетельству Геннадия, епископа Новгородского, и Иосифа эти религиозные вольнодумцы ругались над иконами и крестами, упивались и объедались и сквернились блудом.

Церковь и государство жестоко расправились с заводчиками и выдающимися последователями секты жидовствующих. По постановлению собора 1504 года сожжены были главные московские еретики. Кроме наказаний еретиков, изданы были полемические сочинения против иудейства. Посольский толмач Дмитрий Герасимов Малый перевел "Магистра Николая Лира прекраснейшие сказания, иудейское безверие в православной вере похуляющи" (это полемический трактат Николая Де Лира, францисканца, профессора парижского университета, умершего в 1340 г.). Николай Немчин перевел "Учителя Самоила Евреина на богоотметные жидове обличительно пророческими речьми" (Самуил, марокский еврей, обратившийся в христианство в 1085 году). Наконец, преп. Иосиф Волоколамский написал против жидовствующих свой "Просветитель".

Но выдержав атаку рационалистической критики, идея "святой Руси" вслед затем подверглась нападкам ученой критики. Некоторые греки, остававшиеся при великом князе Василии III после его матери Софии Фоминишны Палеолог, стали указывать государю, что славянские богослужебные книги исполнены еретических погрешностей. Великий князь обратился к ученому греку Максиму, которого он вызвал для перевода Толковой Псалтири. Максим подтвердил это и получил поручение от великого князя исправить эти богослужебные книги. Максим не только исправил Часословец, Псалтырь, Евангелие, Апостол и Триодь Цветную, но и написал некоторые трактаты, которые должны были больно уязвить русское общество, проникшееся религиозно-национальными самомнением. Он выступил с протестом против распространенной в Москве мысли о том, что истинное православие сохранилось только на Руси, что греческая церковь поколебалась в истинной вере, что русским митрополитам незачем ездить на поставление в Царьград. "Священные каноны, к соблюдению которых архиереи обязуются своим рукописанием, -- писал Максим, -- нигде не учат, чтобы отлучаться им от своего патриарха, доколе этот православно предстоит святой Божией церкви; если в Константинополе вместо православных царей неверные мучители, то первенствующая церковь от вознесения Спасителя и до Константина Великого находилась в таком же положении и не только не осквернялась властью нечестивых, но и сияла посреди нечестия, как солнце. Священство больше земного царства, и если в Константинополе не стало земных православно-христианских царей, то духовно-царствующий патриарх остается неотриновенным от руки Божией благодати и сохраняется этою благодатию среди нечестивых во всяком православии". Русские люди, присвоившие уже себе монополию святости, не особенно благосклонно должны были выслушивать подобные речи. Их раздражали даже и те исправления, которые вносил Максим в их богослужебные книги. Они говорили ему: "велию, о человече, досаду тем делом прилагаешь воссиявшим в нашей земле преподобным чудотворцам: они бо сицевыми священными книгами благоугодиша Богови и живуще, и по преставлениих от Него прославишася святынею и всяких чудес действом".

Кончилось дело тем, что Максима привлекли к суду духовного собора за разные его еретические и уголовно-политические деяния. Ему поставили в вину разные неудачные исправления, допущенные им по недостаточному знанию церковно-славянского языка, например, "взыде на небеса и седев (вместо седе, екЬ?йуен) одесную Бога Отца, нестрашно Божество" (вместо бесстрастно Божество); "аще кто нарицает (вместо не нарицает) Пречистую Богородицу Деву Марию, да будет проклят" и т. д. Максим был осужден и посажен в заключение, где и провел более двадцати лет.

2. Борьба с еретиками

Пока ересь была только в Новгороде, ортодоксально-монашеская партия, осифляне, получившие такое название от имени вождя-Иосифа Волоцкого, довольно равнодушно внимала жалобам новгородского архиепископа Геннадия. Но когда ересь появилась в Москве, о ней заговорили во всех московских домах, когда еретики стали поговаривать, что следовало бы созвать собор о вере, осифляне обеспокоились и начали ожесточенную контратаку. Одним из ее проявлений была упомянутая книга "Просветитель". Книга была заполнена изобличениями ереси, почерпнутыми из писания, но, полагая, что на князя такие доказательства не подействуют, Иосиф приводит и другие аргументы. Князя он попробовал запугать угрозой бунта подданных с благословения церкви; он многозначительно говорит, что надо повиноваться царю, но такому, который является подлинным божиим слугой, если же царь имеет "скверные страсти и грехи", то такой царь "не божий слуга но диавол". По адресу еретиков Иосиф не брезгует клеветой и доносом. Он пишет, что еретики "жертвы жидовския жряху, и пасху жидовскую и праздники жидовския творяху". Видимо, эти обвинения оказались сильнее обличений со стороны писания и был назначен сыск о еретиках в Новгороде и Москве и в 1490 г. Зосима был вынужден созвать первый собор на еретиков, которому были преданы сторонники ереси, обнаруженные в Новгороде и Москве. Приговор собора, однако, оказался не столь решителен, как того желали бы противники ереси. Вместо беспощадной казни для них всех, как того требовал Геннадий, они были отлучены от церкви и преданы проклятию. Против ряда видных еретиков применили типично инквизиторскую кару: еретиков посадили задом наперед на лошадей (в Испании сажали на ослов, но в Новгороде ослов не нашлось), надели на головы "бесовские" колпаки с рогами, а на грудь каждому повесили надпись: "се есть сатанино вьинство". После этого их провезли по всему городу, и каждый встречный должен был плевать в проповедников свободы воли-это было наказанием за "гордыню". Затем некоторые были казнены, многие сосланы в отдаленные монастыри. Сходство с действиями святейшей инквизиции не случайно. Геннадий очень лестно отзывался об опыте западноевропейских "коллег" и описанное действие устроил в точности по испанским руководствам по борьбе с ересями.

Но самые главные в глазах осифлян еретики, принадлежавшие к влиятельным московским кругам, не только не были наказаны, но приобрели еще больший авторитет. В том же 1490 г. умер муж Елены Иоанн и боярской партии удалось провести его сына Дмитрия в наследники престола. Поднялся и богословский авторитет еретиков-в 1492 г. пасхалия окончилась, но второго пришествия не последовало. Зосима использовал это в пользу своей партии-опубликовал пасхалию на восьмую тысячу лет и в введении к пасхалии доказывал, что это тысячелетие начинается с новой эпохи: третьего Рима- Москвы и нового царя Константина - великого князя Ивана III. Видя неудачу легальной борьбы, осифляне прибегли к методу интриг и заговоров, но и тут поначалу их ждал неуспех. Они поддержали вторую жену Иоанна Софью, приверженцы которой составили в 1497 г. заговор на жизнь Дмитрия, но заговор был раскрыт. Вся борьба сосредоточилась при дворе. Осифляне видели, что, пока они не добьются влияния на князя, им нечего мечтать о сохранении своих позиций. Но желанный момент настал: в 1499 г. интрига, которую вела Софья, увенчалась успехом. Князь вернул свое расположение Софье и ее сыну Василию, а вожди старобоярской партии попали в опалу. Ряполовскому отрубили голову, а Патрикеевых постригли в монахи и сослали в заволжские скиты. Но борьба на этом не окончилась. Напротив, сосланные еретики нашли для себя поддержку, так как эти скиты существенно отличались от остальных монастырей, а "заволжские старцы" были защитниками нестяжательности и ярыми противниками монастырского землевладения. Они были представителями своеобразного течения русского монашества, ставившего перед собой задачу, как и остальное монашество, достичь личного спасения, но шедшего к этой цели другими путями. Основателем заволжского направления был современник Иосифа Волоцкого Нил Сорский. Сам он причислял себя к "поселянам", но в действительности не имел ничего общего с крестьянами: с ранней молодости он жил в Москве и был "скорописцем", то есть переписывал книги. Постригшись в монашество, он ушел на север, в Кирилло-Белозерский монастырь, где была очень строгая дисциплина. Но и этот монастырь был заражен "стяжанием", был крупным торгово-промышленным предприятием. Нил ушел оттуда, совершил путешествие на Афон и изучил тамошние способы спасения души. Его первоначальная профессия сталкивала его с представителями тогда немногочисленной интеллигенции; личный монашеский опыт и поездка на Афон также не прошли даром для его религиозных воззрений. Таким образом, у Нила возникло критическое отношение к тогдашнему типу монашеской жизни и создалось представление о возможности и необходимости иного пути к спасению. Для осуществления своего способа спасения души Нил основал собственный скит на речке Соре в Белозерском районе. Его пример вызвал подражание и рядом со скитом Нила появилось несколько скитов его последователей. Так появились заволжские старцы.

В новом пути ничего оригинального не было; он был скопирован с восточных аскетических систем. Основной исходный пункт-царство зла в мире. Мир во зле лежит; ежедневный опыт показывает "колики скорби и развращения имать мир сей мимоходящий и колика злолютства сотворяет любящим его. Мнящаяся бо его благая - по видимому суть блага, внутрь же исполнена многа зла". Поэтому монахи, живущие в мире, в условиях его повседневной жизни-лжемонахи, и "житие их мерзкое". Душу нельзя спасти теми способами, какие они указывают; стяжания для монаха-"яд смертоносный". Монах, желающий спасти свою душу, должен жить одиноко в своем скиту и питаться трудами своих рук; он может принимать и милостыню от христолюбцев в виде руги от казны или бояр, но только деньгами или натурой. Одинокая жизнь в скиту располагает к внутреннему совершенствованию. Непосредственное изучение священного писания предоставляет достаточный простор индивидуальным склонностям каждого монаха, поэтому Нил никому не преподает обязательных правил, а только дает советы и указания. Удаление от мира, милостыня и аскетические упражнения не являются целью сами по себе, это средства для покорения человеческих страстей. Когда они будут покорены, человек достигнет состояния религиозного экстаза, почувствует себя "в непостижимых вещах, идеже не весть, не зная, в теле он или без тела" и аскетические упражнения станут излишни: человеку, обладающему "внутренней" молитвой, не нужно пение псалмов и чтение молитв; человек не будет нуждаться в посте, "питаясь единым боговидением".

Перед нами мистическая созерцательная система, широко распространенная на востоке в первые века христианства, в эпоху выработки церковной организации, когда совершалась дифференциация среди членов церкви и возрождавшаяся не раз в западной Руси и в Европе в виде мистических сект в эпохи социальных кризисов. Но в условиях конца 15 в. когда жил Нил Сорский, она не имела под собой почвы и была не широким движением, а уделом отдельных экзальтированных и образованных людей-в скитах Нила после его смерти оказалось всего 12 старцев. Если она обратила на себя внимание и приобрела социальную значимость, то это было обусловлено моментом политической борьбы конца 15 и начала 16 века, разгоревшейся вокруг вопроса о церковных имуществах. Этот вопрос, занимавший в сочинениях Нила второстепенное значение, для тогдашних политиков выдвинулся на первый план и заслонил собой основное положение Нила - созерцательность монашеской жизни. Как раньше московская власть в своей борьбе за церковные имущества не побрезговала новгородскими еретиками, так теперь она стала искать содействия у заволжских старцев. И вскоре после собора 1490 г. Нил оказался втянут в московскую политику: в частных секретных совещаниях, устроенных князем по вопросу о праве монастырей и церквей владеть имуществами, он участвовал в качестве видного и приятного для князя авторитета. Осифляне заволновались, их митрополиту Симону пришлось пустить в ход весь запас примеров из Ветхого завета, церковной истории и житий святых, чтобы поколебать позиции противников церковного вотчиновладения. Но уничтожить их не удалось; напротив, князь Василий Патрикеев, принявший в монашестве имя Вассиана и примкнувший в ссылке к ученикам Нила, выпустил три сочинения, направленные против вотчиновладения монастырей и против Иосифа.

Для осифлян стало очевидным, что для сохранения монастырских имуществ недостаточно борьбы только на почве религиозной идеологии. Теорию душеспасительного синодика расшатывали еретики и заволжские старцы, жертвовавшие при этом даже спокойствием душ своих предков, и при явном сочувствии княжеской власти. Было ясно, что даже если все еретики будут переловлены и покараны, все же твердыня синодика окажется поколебленной. Осифляне начинали сознавать, что нужно учесть перемену социально-политической обстановки и вместо угрозы князю бунтами сделать ему политические уступки, в содержании которых не было и тени сомнения: церковь должна была пойти навстречу стремлениям московских царей, санкционировать "самодержавие" московского князя, выраставшее на почве развития денежного хозяйства и в борьбе с удельным партикуляризмом, и поступиться при этом всеми феодальными правами, которые превращали церковь в государство в государстве. Мало того, церковь должна была признать единым главой над собой московского князя, который уже стал открыто выступать в роли главы московской церкви. Если до сих пор власть князя над митрополией выражалась в негласном выборе кандидата на кафедру митрополита, то теперь, при поставлении преемника митрополиту Зосиме, летописцы отметили совершенно необычайный и невиданный дотоле момент посвящения. После формального избрания Симона на соборе епископов 1495 г. по указанию великого князя во время торжественного посвящения нового митрополита великий князь собственноручно "продал его епископам" и повелел ему "принять жезл пастырства и взойти на седалище старейшинства". Это указало осифлянам линию поведения. Не прекращая борьбы с еретиками, осифляне постепенно переносят ее на чисто политическую почву.

Собор 1503 г. , созванный официально для разрешения вопроса о вдовых священниках, еще раз показал осифлянам, что медлить с действиями не приходится и что центр тяжести заключается в установлении новых отношений к "державе" московского князя.

Когда вопрос о вдовых священниках был решен, князь неожиданно предложил собору решить вопрос и о монастырских имуществах. Это предложение свалилось как снег на голову осифлянской партии, главный деятель которой, Иосиф, в это время уже уехал с собора. За ним послали вдогоню; он вернулся и сумел защитить имущества, но чувствовалось, что это только отсрочка. Нужно было действовать, и Иосиф сразу же после собора воспользовался болезненным состоянием престарелого князя Ивана III, чтобы окончательно взять его в руки и побудить перед смертью на "душеспасительное" дело-на розыск и казнь еретиков. Этот собор 1503 г. был, в противоположность собору 1490 г, расправой быстрой и жестокой. Дознание происходило излюбленным способом испанской инквизиции: чтобы организовать суд над еретиками, Иосиф Волоцкий предложил начать с арестов "двух-трех еретиков, а оне всех скажют"-под пытками, конечно, люди не выдерживали и оговаривали даже невиновных. Выслушав "многих истинных свидетелей", собор предал еретиков проклятию, а их главарей передал князю для соответствующего наказания. Показательный процесс закончился очередным инквизиторским представлением. На льду Москвы реки в деревянной клетке были сожжены главные представители московского еретического кружка - Ивана Волков, брат Федора Курицына, зять протопопа Алексея, Иван Максимов, и юрьевский архимандрит Кассиан. Остальные еретики были разосланы по монастырям под надзор игуменов.

На руку осифлянам заволжские старцы стали возражать против этих жестокостей, ссылаясь на евангельский рассказ о прощении Иисусом грешников и на заповедь "не судите, и да не судимы будете". Иосиф возражал, что "еретика руками убити или молитвою едино есть" и что рука, наносящая язву еретику, "тем самым освящается". А когда язвительный Вассиан предложил Иосифу самому показать пример и сотворить молитву, чтобы земля покарала недостойных еретиков и грешников, Иосиф не выдержал. Он заявил, что заволжских старцев научили еретики, внушив им мысль о необходимости пощады еретикам; после этого Иосиф излагает целую инквизиционную теорию сотрудничества светской и духовной власти в деле преследования ереси. Церковь только разыскивает еретиков, пользуясь "богопремудростным художеством и богонаученным коварством", т. е. прибегая к приемам сыска и пыткам; когда еретики будут открыты, церковь может их убить либо одним словом, либо через посредство гражданской власти, которая предает их надлежащей казни. Эта полемика, во-первых, дала осифлянам возможность заподозрить в ереси и неугодных им заволжских старцев, и, во-вторых, сближала их с великокняжеской властью на поприще борьбы с крамолой. Таким образом, осифляне предлагали княжеской власти свои инквизиционные услуги и подчеркивали, что враги князя одновременно являются и врагами церкви.

Так с робким началом развития свободомыслия на Руси было покончено. Одиночек-еретиков продолжали жечь и дальше, но особенно активно в этом отношении союз церкви и государства преуспел во второй половине XVII века, когда ему пришлось иметь дело со старообрядчеством. Справедливости ради надо отметить, что в это союзе церковь навсегда заняла подчиненное, а после Петра-так просто рабское положение, в которое она сама приводила и продолжает приводить русское общество с конца XV века до наших дней.

3. Иосиф Волоцкий

Среди современников преподобный Иосиф отличался особой строгостью к себе и братии, бескомпромиссной принципиальностью к врагам Православия и государства, чудесным образом сочетавшихся в нем с детской простотой и безграничным милосердием. Он, несомненно, был одним из образованнейших людей на Руси. Преподобный Иосиф Волоцкий с успехом продолжил дело св. Сергия Радонежского -- просвещение русского народа в духе чистоты веры и патриотизма. Не случайно его основной и, вместе с тем, первый на Руси систематический богословский труд получил от современников название "Просветитель". А появился он как результат непримиримой и беспощадной полемики святого Иосифа, выступившего в защиту канонического Православия в неравной борьбе с укоренившейся в начале XVI века в самых верхах духовной и светской иерархии ересью "жидовствующих". Не будет большим преувеличением сказать, что исповедническим трудом и разящим словом пламенных посланий преподобный Иосиф вместе со святителем Новгородским Геннадием (составителем первой Русской Библии) спасли Русь как православное национально самобытное государство.

В 1470 в Новгород из Киева прибыл еврей Схария с несколькими единоверцами. Они приехали в качестве купцов в свите брата Киевского кн. Симеона -- Михаила Александровича (Олельковича), приглашенного новгородцами. Схария не был простым купцом. Вероятнее всего, он не был купцом вообще. Для купца он был слишком разносторонне образован. Хорошо разбирающийся в естественных науках, Схария в то же время был коротко знаком и с той областью знаний и умений, сатанинский источник которых Церковь не перестает обличать и по сей день. "Он был, -- по словам прп. Иосифа, -- научен всякому изобретению злодейства, чародейству и чернокнижию, звездозаконию и астрологии".

Знакомство Схарии с колдовским искусством может объяснить и его быстрый успех в совращении двух православных иереев. "Сначала он прельстил попа Дионисия и обратил его к жидовству. Дионисий привел к нему попа Алексея", -- повествует прп. Иосиф. Увидев, что дело идет успешно, Схария пригласил в Новгород еще двух жидовинов -- Шмойла Скарявого и Моисея Хапуша. Совращенные в ересь хотели было обрезаться, но их иудейские учителя запретили им это, велев хранить иудейство в тайне, а явно прикидываться христианами. Сделавши все для основания тайной еретической организации, еретики бесследно исчезли -- то ли уехали из города, то ли скрылись так ловко, что перестали привлекать к себе внимание народа и властей.

Далее события развивались следующим образом: ересь в Новгороде продолжала распространяться. В числе зараженных ею оказался даже настоятель Софийского собора протопоп Гавриил. В качестве литературных "источников" учения в жидовствующих кругах были особенно популярны астрологические сборники и поучения еврейского философа Маймонида.

В 1480 вел. кн. Московский Иоанн III взял Алексея и Дионисия в Москву. Их образованность и внешнее благочестие обеспечили им высокие назначения. Одному -- протопопом в Успенский собор, другому -- священником в Архангельский. Так ересь начала распространяться в Москве. Ее приверженцы находились во все более высоких кругах. Ревностным сторонником ереси стал всесильный дьяк Посольского приказа Феодор Курицын с братом Иоанном Волком. Протопоп Алексей и Курицын имели свободный доступ к Иоанну III. "Того бо державный во всем послушаше", -- сетовал о влиянии Курицына на вел. князя прп. Иосиф. В 1490-х бороться с Курицыным стало делом совсем непосильным. Ходили слухи, что его власть над Иоанном III основывается на чародействе и колдовстве. "И звездозаконию учаху и по звездам смотрети и строити рожение и житие человеческое", -- обличает преподобный Курицына и Алексея.

Но в это время на Новгородскую кафедру был поставлен архимандрит московского Чудова монастыря, ревностный поборник Православия прп. Геннадий. Новый архиепископ был, по словам Степенной книги, "муж сановитый, мудрый, добродетельный, сведущий в Писании". Вскоре по прибытии к пастве он открыл существование тайного общества еретиков и донес о нем вел. князю и митрополиту, а сам приступил к розыску. В Новгороде еретики присмирели, но в Москве ересь продолжала укрепляться -- с "диким нечестием и страшными мерзостями разврата", по словам церковного историка. В 1491 митрополитом Московским стал Зосима, тайный приверженец ереси.

Еретики заприметили его давно, еще когда он был архимандритом Симонова монастыря: протопоп Алексей, втершийся в доверие государю, указал Иоанну III на Зосиму как на самого "достойного" преемника почившего митр. Геронтия. Новый еретичествующий митрополит был предан обжорству и плотским страстям. Когда вино делало его откровенным, он высказывал мысли соблазнительные и богохульные: что Христос сам себя назвал Богом, что евангельские, апостольские и церковные уставы -- все вздор, иконы и кресты -- все равно, что болваны...

Против нечестивого митрополита восстал со святою ревностью прп. Иосиф Волоцкий. "В великой церкви Пречистой Богородицы, на престоле св. Петра, -- писал он, -- сидит скверный, злобесный волк в пастырской одежде, Иуда Предатель, бесам причастник, злодей, какого не было между еретиками и отступниками... Если не искоренится этот второй Иуда, то мало-помалу отступничество утвердится и овладеет всеми людьми. Как ученик учителя, как раб государя молю, -- взывал прп. Иосиф к православным пастырям, -- учите все православное христианство, чтоб не приходили к этому скверному отступнику за благословением, не ели и не пили с ним".

Обличения Иосифом еретика-митрополита и труды архиеп. Геннадия сделали свое дело. На Соборе 1494 стараниями двух этих святых подвижников Зосима был лишен кафедры за ересь жидовства, разврат, пьянство и кощунство. Но до искоренения самой ереси было еще далеко. К ее покровителям прибавилась кн. Елена, невестка Иоанна III, мать наследника престола малолетнего царевича Дмитрия.

В обличение еретиков прп. Иосифом было написано шестнадцать "Слов", известных под общим названием "Просветитель". Со временем его подвижническая деятельность начала приносить плоды. Чаша весов стала постепенно склоняться в пользу ревнителей благочестия. В 1500 опала постигла Феодора Курицына. В 1502 Иоанн III положил опалу и на кн. Елену с Дмитрием, посадив их под стражу. Наконец, в 1504 состоялся Собор, на котором ересь была окончательно разгромлена, а главные еретики осуждены на казнь. жидовствующий секта ересь иосиф волоцкий

Столь суровое наказание (а на нем безусловно настаивал прп. Иосиф) было связано с чрезвычайной опасностью ситуации. Еретики дозволяли для себя ложные клятвы, поэтому искренности их раскаяния верить было нельзя. Но и в этом случае традиционное русское милосердие взяло верх. Казнены были лишь несколько самых закоренелых еретиков -- остальным предоставили возможность делом доказать свое исправление. Время показало справедливость опасений: разбежавшиеся по окраинам еретики не только не исправились, но положили начало новой секте "иудействующих".

Краткий рассказ не позволяет передать всего драматизма этой истории. Но можно с уверенностью сказать, что в течение тридцати четырех лет с момента рождения ереси и до ее разгрома в 1504 дальнейшая судьба России и само ее существование находились под вопросом. Дело в том, что ересь жидовствующих не была "обычной" ересью. Она больше напоминала идеологию государственного разрушения, заговора, имевшего целью изменить само мироощущение русского народа и формы его общественного бытия.

"Странности" ереси проявлялись с самого начала. Ее приверженцы вовсе не заботились о распространении нового учения в народе, что было бы естественно для людей, искренне верящих в свою правоту. Отнюдь нет -- еретики тщательно выбирали кандидатуры для вербовки в среде высшего духовенства и административных структур. Организация еретического общества сохранялась в тайне, хотя Россия никогда не знала карательных религиозных органов типа католической Инквизиции. И что самое странное, приверженцам ереси предписывалось "держать жидовство тайно, явно же христианство". Именно показное благочестие стало причиной возвышения многих из них.

Таким образом, внешняя деятельность еретиков была направлена на внедрение в аппарат властей -- светской и духовной, имея конечной целью контроль над их действиями и решающее влияние на них. Проще сказать, целью еретиков в области политической являлся захват власти. И они едва не преуспели в этом.

Государев дьяк Феодор Васильевич Курицын впал в ересь после знакомства с протопопом Алексеем в 1479. Через три года он отправился послом на запад, в Венгрию, причем государственная необходимость этого посольства представляется весьма сомнительной. Вернувшись в Москву к августу 1485, обогащенный западным опытом, Курицын привез с собой таинственную личность -- "угрянина Мартынку", влияние которого на события кажется совсем загадочным. Он был непременным участником собраний тайного еретического общества, центром которого стал после возвращения из Венгрии Курицын. "Та стала беда, -- сетовал архиеп. Геннадий, -- как Курицын из Угорския земли приехал -- он у еретиков главный печальник, а о государской чести печали не имеет". Предводитель новгородских еретиков Юрьевский архимандрит Кассиан, присланный из Москвы на это место по ходатайству Курицына, пользуясь покровительством всемогущего дьяка, собирал у себя еретиков, несмотря даже на противодействие своего епископа.

Поставление в 1491 митрополитом еретика Зосимы привело тайное общество жидовствующих в господствующее положение не только в сфере административно-государственной, но и в области церковного управления. И все же звездный час еретиков приходится на время более позднее -- на 1497 -- 98, когда наследником престола был официально объявлен Дмитрий, внук Иоанна III, сын Иоанна Молодого, умершего в 1490. Особый вес получила в этой ситуации мать наследника -- Елена, склонявшаяся к ереси и удерживавшая великого князя от крутых мер против нее.

Но главная опасность была даже не в этом. Иоанн III был женат дважды. Его первая жена -- "тверянка" -- умерла рано, успев ему родить сына, Иоанна Молодого. Вторично Иоанн III женился на Зое (Софье) Палеолог, племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога. Воспитанная в католическом окружении, царевна тем не менее сделалась в Москве ревностной поборницей Православия. Этот брак сообщал Москве новую роль, делая ее преемницей державных обязанностей Византии -- хранительницы и защитницы истинной веры во всем мире.

Утверждение престола великого князя Московского за сыном Иоанна III от его брака с Софьей Палеолог делало эту преемственность необратимой, передавая ее по наследству и всем будущим государям Московским. Партия еретиков старалась предотвратить это всеми силами. Наконец, в 1497 великого князя удалось убедить, что Софья готовит заговор в пользу своего сына Василия. 4 февраля 1498 наследником был объявлен Дмитрий. Впрочем, недоразумение вскоре объяснилось, и уже со следующего года начались гонения на сторонников Дмитрия, закончившиеся опалой для него и его матери. Но в течение двух лет еретики находились на волосок от того, чтобы получить "своего" великого князя.

Такова была внешняя деятельность еретиков. Не менее разрушительным являлось и внутреннее содержание их учения. Еретики отвергали троичность Бога, Божество Иисуса Христа, не признавали церковных Таинств, иерархии и монашества. То есть главные положения ереси подрывали основы основ благодатной церковной жизни -- ее мистические корни, догматическое предание и организационное строение. Лучшее оружие для разрушения Церкви трудно придумать.

Одним из первых почувствовал приближение "пагубной и богохульной бури" прп. Иосиф. Еще в к. 1470-х, будучи насельником Боровского монастыря, он написал послание против еретиков, отрицавших иконописные изображения Троицы. Когда ересь обрела покровителя в лице митр. Зосимы, прп. Иосиф не остановился перед публичным обличением ересиарха, называя Зосиму в своих письмах "антихристовым предтечей" и "сосудом сатаниным", не отступая в обличениях до тех пор, пока Собор не осудил митрополита. Верность истине святой поставил выше правил внешней дисциплины.

Вероятно, не без влияния прп. Иосифа или единомысленных ему иерархов в предисловии к новой Пасхалии, изданной после 1492, засвидетельствовано признание Русской Церковью своего преемственного по отношению к Византии служения. Дерзновенно истолковывая слова Господа Иисуса Христа -- "И будут перви последний и последний перви", -- авторы предисловия провозглашают ту важнейшую основу русского религиозного сознания, которая позже выльется в чеканную формулу "Москва -- Третий Рим". "Первые", говорится в предисловии, это греки, имевшие первенство чести в хранении истин веры. Ныне же, когда Константинополь пал, наказанный за маловерие и вероотступничество, -- греки стали "последними", и служение византийских императоров переходит к "государю и самодержцу всея Руси", а роль Византии -- "к новому граду Константинову -- Москве, и всей Русской земле".

Деятельность прп. Иосифа давала результаты. Иоанн III вызвал к себе святого и много беседовал с ним о церковных делах, признаваясь, что еретики и его старались привлечь на свою сторону.

"Прости меня, отче... Я знал про новгородских еретиков", -- говорил великий князь.

"Мне ли тебя прощать?" -- отвечал преподобный.

"Нет, отче, пожалуй, прости меня. Митрополит и владыки простили меня".

"Государь! -- возразил Иосиф. -- В этом прощении нет тебе пользы, если ты на словах просишь его, а делом не ревнуешь о православной вере. Вели разыскать еретиков!"

"Этому быть пригоже, -- ответил Иоанн Васильевич. -- Я непременно пошлю по всем городам обыскать еретиков и искоренить ересь". Однако боязнь погрешить излишней суровостью долго удерживала князя от решительных действий. "Как писано: нет ли греха еретиков казнить?" -- тревожно допытывался он у преподобного, пригласив его к себе еще раз. И лишь соборное решение духовенства, проклявшего еретиков и постановившего предать казни наиболее злостных из них, успокоило великокняжескую совесть.

Прп. Иосиф, вероятно, излагал Иоанну III также учение о том, что "царь... Божий слуга есть" и что это обязывает его к особому вниманию в защите святынь. В эти обязанности входит и стремление к "симфонии властей" -- светской и церковной, основанной на их совместном религиозном служении и разделении конкретных обязанностей.

Таким образом, окончательный разгром ереси совпадает с вступлением русского народа в служение "народа-богоносца", преемственного хранителя святынь веры, и с утверждением взглядов на взаимозависимость и взаимную ответственность светских и духовных властей.

Заключение

Одним из основных направлений в христианской апологетике и богословии - начиная с апостола Павла - была борьба с проникновением религии закона в религию Благой Вести, в христианство. Почти у любого из святых отцов можно найти какое-нибудь сочинение "Против Иудеев". Однако ни одно из них не носило характера антисемитского. Эти сочинения были направлены не против евреев как нации, и не против иудаизма как национальной религии евреев, а исключительно против проникновения элементов иудаизма в христианскую религию, против попыток навязать христианам законнические стереотипы. Такое проникновение неизбежно искажает самую суть христианского вероучения и потому является одной из самых пагубных ересей. На Руси такая ересь получила название "ересь жидовствующих". Примечательно, что первым борцом с ересью жидовствующих стал еврей апостол Павел. Еврей по национальности, христианин по духу. Противники апостола Павла хотели сделать для всех последователей Христа обязательными соблюдения иудейского закона: обрезание, субботу, различные ограничения в пище, посещения синагог. Они считали необходимым дополнением к вере во Христа иудейский закон, между тем как Христос Своим Откровением вышел за ветхозаветные, законнические рамки и дал спасение не только избранному народу, но и всем народам.

Одним из важнейших пунктов спора между апостолом Павлом и сторонниками иудео-христианства стал вопрос о пище: следует ли христианам соблюдать ограничения, наложенные нормами закона, или же всякая пища достойна употребления христианином. И вот какое знамение является апостолу Петру: "и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз [был] глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо". (Деян. 10:10-16).

Не почитай нечистым того, что Бог очистил - вот подлинно христианская установка. Нет в мире ничего недостойного - ни одной культуры, ни одной нации, ни одного живого существа - всё предносится христианину как бы на широком полотне. Мир открытых дорог, разнообразный своим множеством и ценный этим разнообразием… Для иудейского же сознания в мире слишком много нечистого. Существует только одна дорога, по которой следует идти - ей шли твои предки, и ты не имеешь право на шаг в сторону. Ведь всё остальное, по краям - зло и нечистота. Отсюда - традиционализм, желание замкнуться в мнимой исключительности своей культуры, настороженное и порой даже озлобленное отношение ко всем отличным от нас, к не нашим (гоям, необрезанным).

Локальность и всеобщность - вот как можно охарактеризовать иудаизм и христианство. Спасен только тот, кто соблюдает это и вот это, избран только вот этот народ, можно есть только вот эту пищу. Установка закона - это установка ограничения. Христианство же освобождает человека, делает весь мир доступным для его действия, всякую пищу и всякого человека - чистым. Иудаизм держал человека в комнате. Христианство выпускает его на свет Божий. И если до определенного момента ограниченность закона была необходима, то, после прихода Христа, она сделалась ненужной и прямо вредной. "Жидовствующими" можно назвать тех, кто пытается христианство ограничить некими законническими установками, сделать для христианина что-то чистым, а что-то (почти все) - нечистым, пытается реанимировать в христианстве дух ветхозаветной, архаичной ограниченности.

История жидовствующих на Руси вовсе не исчерпывается одноименной новгородской ересью в конце XV века. Все старообрядчество являет собой яркий пример искажения Благой вести законническим духом (с его мессианской замкнутостью, боязнью оскверниться любыми контактами с людьми нового обряда). В современной России вновь возрождается эта ересь. И имя ей - "православный фашизм". Звучат идеи об избранности русской нации, о том, что ее нужно поддерживать в чистоте и с этой целью выгонять всех "нечистых инородцев" из России. Расизм, связывающий спасение и знание истины с какой-то определенной нацией, местными культурными особенностями (языком, пищей, обычаями, одеждой) есть прямой рецидив законнической установки в христианском сознании. Если иудеям казалось, что Мессия может быть только евреем и спасение принадлежит только евреям, то "православные" расисты хотят ограничить спасение лишь "славянской нацией". Смешение этноса и религии - вот отличительное свойство всякой "жидовствующей" ереси. Она силится затолкать человека в сосуд закона, чтобы он глядел на мир через его узкое горлышко.

"Непозволительно и неприлично поступать насильственно с тварью великого Бога. Все мы род Единого, и властвует ли кто или сопричислен к подвластным, богат ли кто или беден, восседает ли кто на великом престоле или преклонен до земли, покрыт ли кто сединою или цветет юностью - все от Единого, у всех одно дыхание, все стремимся к одному концу, Бог для всех родился человеком, и умер, и воскрес, Он всем даровал широкое небо". (Григорий Богослов). Христианские же расисты, поклоняясь идолу национальной исключительности, хотят решать за Бога, хотят ограничить Спасение той или иной нацией, хотя Господь даровал его всем. Бог дал всем людям, всех национальностей, возрастов и социальных положений широкое небо. А националисты хотят заменить это небо закопченным потолком "русского дома", всех остальных вытолкав наружу и отстранив от Христа.

"Именно еврейство заботилось об охранении чистоты расы, сопротивлялось смешанным бракам, не допускало вообще смешений, хотело оставаться замкнутым миром. Еврейство придавало религиозное значение крови, связывало неразрывно момент религиозный с моментом национальным. Мессианское сознание народа всегда есть явление еврейского духа. Еврейству была свойственна исключительность, исключительная приверженность к своему и своим. Антисемитов можно было бы назвать "жидовствующими"" (Николай Бердяев). Именно евреи относились с презрением ко всем "инородцам": к самарянам, например. Они подозрительно относились к внешнему миру, были традиционалистами, желали замкнуться в своей национальной исключительности. Понятно, что наши "православные националисты", говорящие об особом положении русского народа, о его какой-то исключительной миссии, противопоставляющие Россию как единственный источник света всему остальному миру как погруженному во тьму, эти националисты, которые так не любят евреев, действуют в соответствии с иудейскими установками. И, соответственно, против Христа. Христос просил пить у нечистой по иудейским меркам самарянки - "православные" же националисты брезгуют всякими иными по цвету кожи или языку. Христос нарушал иудейские законы и традиции. "Православные" же националисты насквозь пронизаны законническим и традиционалистским духом, неприязнью ко всему новому. Среди евреев было много искреннейших христиан. И среди русских, видимо, есть иудеи, хотя бы их иудаизм и принимал формы русского национализма.

Не все русские националисты называют себя православными. Кто-то полагает себя "родновером" и "русской национальной религией" считает славянское язычество. Можно сказать что в современном обществе не в такой степени актуальны проблемы которые волновали во время возникновения ересей но и сей час мы тоже задумываемся над этими проблемами и их решением.

Список используемой литературы

1. Никольский Н.М. История русской церкви. Издание третье. М. Издательство политической литературы. 1985.

2. Русское православие: вехи истории М. Политиздат, 1989.

3. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М.: Изд-во Эксмо, 2004.

4. Карамзин Н.М. История государства Российского. В 4 книгах. Книга 2 (т. 4-6),-Ростов н/Д: Изд-во "Феникс", 1995.

Web-сайты:

5. www.russianst.com

6. student.km.ru

7. www.meo.ru

Приложение

Суд над жидовствующими

Иосиф Волоцкий

Казнь еретиков

Размещено на Allbest.ru