Земские Соборы на Руси. Разработка и принятие ГК РСФСР 1922 г.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВОСУДИЯ

Центральный филиал

ФАКУЛЬТЕТ ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ ДЛЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ (ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ)

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине «История отечественного государства и права»

Вариант №3

Выполнил:

студент 1-го курса

заочной формы обучения

Лушников И.Е.

Воронеж 2010

СОДЕРЖАНИЕ

1 Земские Соборы на Руси

1.1 Предпосылки создания Земских Соборов

1.2 Порядок созыва и структура Земских Соборов

1.3 Компетенция и значение Земских Соборов

2 Разработка и принятие ГК РСФСР 1922 г.

2.1 Разработка и принятие ГК

2.2 Структура и основные положения ГК

Литература

1 ЗЕМСКИЕ СОБОРЫ НА РУСИ

1.1 Предпосылки создания Земских Соборов

Вопрос о земских соборах уже давно представляет интерес для общественно-политической мысли России. Что такое «соборность»? Когда она зародилась? Как формировалась? Ответы на эти вопросы может дать лишь глубокое изучение истории России, в том числе и периода функционирования земских соборов.

Такое значительное общественное явление, как земские соборы, не могло появиться просто на голом месте. Для этого должны быть определенные предпосылки. Два обстоятельства должны быть взяты во внимание как условия появления земских соборов:

а) историческая традиция вече, советов;

б) резкое обострение классовой борьбы и сложное международное положение Руси, требовавшее для правительства опоры в сословиях, но не аналог вече с его правом утверждать, устанавливать, а органа совещательного.

Коротко рассмотрим первое обстоятельство - историческую традицию. В средневековье Русь представляла федерацию, союз князей, оформленный договорными отношениями на правах вассалитета. Уже в это время складывается прообраз представительного органа в виде совета бояр, епископа, купцов, дворян и «все люди». Видимо, это была форма сословного представительства в противовес вечевой традиции. Летописи XIV в. говорят о княжеских съездах, собиравшихся по мере надобности.

С образованием единого государства, великокняжеские съезды отмирают. Формой междукняжеских отношений и их влияния на московского великого князя становится боярская дума. Возникшей централизованной монархии уже не требуется ни вече, ни княжеские съезды, но у нее была необходимость в своем укреплении опираться на ведущие общественные силы. Нужен был инструмент, который бы поддерживал политику власти, через который власть узнавала бы об общественных запросах и обращалась к обществу. Таким инструментом явились земские соборы.

Опора на земские соборы определялась не только исторической традицией. К земским соборам царь и правительство обращались и в силу того, что к середине XVI в. страну сотрясали серьезные социальные волнения, восстания. Историки первый собор прямо связывают с московским восстанием, несколько соборов были созваны, непосредственно по необходимости найти пути усмирения псковского восстания (в середине XVII в). Тяжелое положение вынуждало значительные массы крестьян бежать на восток (за Урал) и на юг (в степь). Происходили массовые самовольные запашки земель феодалов, самовольные порубки леса, захват документов, закрепляющих крестьян за землевладельцами-феодалами. Обострилась борьба горожан против феодальных грабежей и насилия, беззаконных поборов наместников-кормленщиков, которые рассматривали город, как объект бессовестного вымогательства.

Наибольшего напряжения классовая борьба достигла в период московского восстания 1547 г. непосредственным поводом к нему послужил пожар 21 июня 1547 г., истребивший часть московского посада. Своим острием восстание было направлено против правительства Глинских, которых обвиняли во многих притеснениях и в поджоге Москвы. Восстание охватило и многие другие районы страны.

В обстановке широкой волны народных движений, прокатившихся по стране в середине XVI века, царь, церковные иерархи, боярская дума вынуждены были искать меры прекращения распрей между боярскими группировками и образовать правительство, способное обеспечить общегосударственные интересы. К началу 1549 г. относится возникновение «избранной рады», в состав которой входил любимец царя Ивана Грозного Алексей Адашев. Правительство Адашева искало компромисса между отдельными прослойками феодалов, в это время возникла идея созыва первого, как утверждают историки, земского - «собора примирения» 1549 г. Итак, появление земских соборов было обусловлено характером общественно-исторического развития Московского государства.

1.2 Порядок созыва и структура Земских Соборов

Созыв земского собора осуществлялся путём посылки царской грамоты, в которой указывался срок вызова собора, количество представителей разных сословий от каждой административной единицы конкретно. Если количество не было определено, это решало само население. В грамоте так же содержались вопросы повестки дня.

Выборы проходили в городе с уездом и в губном стане в форме избирательных собраний людей определенных чинов данной местности. На собраниях могли участвовать полные налогоплательщики или люди, несшие службу. По завершении выборов составлялся протокол собрания, который заверялся всеми участвовавшими в выборах. Затем протокол отсылался в Посольский или Разрядный приказ. Количество членов не было определено и колебалось от 200 до 500 человек. Что касается местных властей, то они не имели права вмешиваться в выборные дела.

Выборные брали с собой необходимый запас провианта или денег, которыми их снабжали выборщики. Жалование выборным не платилось, но челобитные о выплате жалования встречались. Заседания соборов могли проходить годами, поэтому было чрезвычайно важно запастись выборным всем необходимым. Естественно быть выборными могли себе позволить лишь обеспеченные люди (своеобразное препятствие для малоимущих).

Собор открывался торжественной службой в кремлевском Успенском соборе, иногда случались и крестные ходы, после чего происходило торжественное заседание собора в полном составе. Царь произносил речь. После проходили совещательные заседания выборных между собой. Каждое сословие заседало отдельно. Голосование по вопросам происходило в отдельных камерах. Нередко под конец Земского собрания устраивалось совместное заседание всего Собора. Все решения принимались единогласно. При закрытии Собора царь давал торжественный обед для выборных.

Не существовало никакого закона и никаких традиций о периодичности созыва соборов. Их созывали в зависимости от обстоятельств внутри государства и внешнеполитических условий. В соответствии с источниками в некоторые периоды соборы собирались ежегодно, а подчас бывали перерывы в несколько лет.

В состав земского собора входили: царь, боярская дума, освященный собор во главе с митрополитом (патриархом), дети боярские, посадские, черносошные крестьяне (присутствовали на соборах лишь в 1613 и 1682 гг.) Служилое и тяглое население было объединено в единую группу. На собраниях также присутствовали представители определенных социальных слоев: атаманы от казаков, головы от стрельцов и т.д.

В XVI-XVII вв. на соборы призывали представителей от дворян и детей боярских каждого уезда и от тяглых посадских людей каждого уездного города (как сказано ранее). Это по нынешним понятиям означает, что каждый уезд, и каждый уездный город представлял собой избирательный округ. Обычно от дворян каждого уезда посылали по два депутата (от некоторых и более - до шести депутатов), а от уездного города по одному депутату. Например, на земский собор 1651 г. есть царская грамота от 31 января 1651 г. в Крапивну воеводе Василию Астафьеву о выборе «для нашего царственного, великого, земского и литовского дела» и присылке в Москву на соборное воскресенье двух «лучших дворян» и двух «лучших посадских людей». Черепнин Л.В., М. 1968, Земские соборы русского государства XVI-XVII вв. Как видим из текста этой царской грамоты, царские чиновники по какой-то причине считали нужным от Крапивны иметь одинаковое число феодалов и торгово-промышленного класса.

В 1566 г. состоялся второй в истории земской собор. Это было во время войны с Латвией за Ливонию. Царь хотел узнать мнение чинов, мириться ли с Литвой на условиях, предложенных литовским королем. От этого собора сохранилась приговорная грамота, полный протокол с поименным перечнем всех чинов собора. В нем поименовано 374 члена собора. По общественному положению они делились на четыре группы. Первая группа - 32 духовных лица - архиепископ, епископы, архимандриты, игумены и монастырские старцы. В этой группе едва ли были выборные люди, это все были представленные на соборе лица по своему сану, как его непременные члены и приглашенные компетентные люди, уважаемые обществом и могущие подать полезный совет, усилить нравственный авторитет земского собора.

Вторая группа состояла из 29 бояр, окольничьих, государевых дьяков, то есть статс-секретарей и других высших чиновников. В эту же группу входило 33 простых дьяков и приказных людей. Во второй группе не было выборных представителей: это были все сановники и дельцы высшего центрального управления, члены боярской думы, начальники и секретари московских приказов, приглашенные на собор в силу своего служебного положения.

Третью группу составляли 97 дворян первой статьи, 99 дворян и детей боярских второй статьи, 3 торопецких и 6 луцких помещиков. Это группа военно-служивых людей.

Четвертая группа включала 12 гостей, то есть купцов высшего разряда, 41 человека простых московских купцов - «торговых людей москвичей», как они названы в «соборной грамоте», и 22 человека - люди промышленно торгового класса.

Обозначенные в соборном перечне дворяне и дети боярские обеих статей были практически представителями дворянских обществ, которым они предводительствовали в походах.

Представители городского торгово-промышленного класса были выразителями мнений уездных торгово-промышленных миров. От них правительство ожидало советов в улучшении системы сбора налогов, в деле ведения торгово-промышленных дел, где требовалась торговая опытность, некоторые технические знания, которыми не обладали приказные люди, коренные органы управления.

1.3 Компетенция и значение Земских Соборов

В компетенцию земского собора входило избрание нового царя на царство. В 1584 году Земский собор впервые избрал на царство Федора Иоановича, последнего - в 1682 году (Петр Великий).

Собору подлежала Верховная законодательная власть. Существенная роль Собора в вопросах кодификации права. Судебник 1550 и Уложение 1649 годов были приняты Соборами. Собор ведал вопросами войны и мира, церковного устроения, налогового управления, внутреннего управления, в которые входили вопросы поддержания и развития отечественного народного хозяйства. Во время безцарствия Собор брал на себя всю полноту Верховой власти в России.

По некоторым источникам, собор имел право петиции, которое позже вылилось в формальное право законодательной инициативы. Также можно привести для примера вопросы внутренних дел рассматривавшиеся на соборах:

1580 г. - О церковном и монастырском землевладении;

1607 г. - Об освобождении населения от присяги Лжедмитрию 1, о прощении клятвопреступлений в отношении Бориса Годунова;

1611 г. - Приговор (учредительный акт) «всей земли» о государственном устройстве и политических порядках;

1613 г. - О посылке по городам сборщиков денег и запасов;

1614, 1615, 1616, 1617, 1618 гг. и др. - О взыскании «пятинных денег», то есть о сборе средств на содержание войска и общегосударственные расходы.

2 РАЗРАБОТКА И ПРИНЯТИЕ ГК РСФСР 1922 Г.

2.1 Разработка и принятие ГК

Революционные события 1917 года привели к слому имеющегося государственного аппарата. Возникли новые органы управления Российским обществом. Вместе с тем появилась потребность в новой законодательной базе, которая регулировала бы новые административные, имущественные и другие отношения.

Нормативные акты, и в частности декреты советской власти в то время, основательно меняли экономический уклад жизни. Отмена частной собственности на средства производства: на землю, на заводы и фабрики, недра - уничтожила традиционно сложившиеся стимулы производства - производства товаров на рынок.

Такова была действительность, реальность, такова была перспектива развития общества.

В истории создания Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. (далее ГК) есть этап, который в литературе практически не исследовался,- это разработка проекта ГК Межведомственным совещанием, в составе которого большинство были юристы старой школы. Авторы, описывавшие процесс разработки Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., опирались главным образом на речь А.Г. Гойхбарга на IV сессии ВЦИК, в которой он представлял новый ГК.

III сессия ВЦИК девятого созыва в мае 1922 г., приняв Декрет об основных частных имущественных правах, поручила Президиуму ВЦИК и Совнаркому выработать и внести на очередную сессию ВЦИК проект Кодекса гражданских законов, который должен был развить положения, законодательно уже закрепленные только что принятым сессией Декретом. Хотя поручение было дано Президиуму ВЦИК и СНК, непосредственно разработкой ГК занимался Народный комиссариат юстиции. 1 июня 1922 г. Коллегия Наркомюста внесла в повестку дня вопрос о разработке Кодекса гражданских законов. Было принято решение, определявшее основные направления деятельности. В частности указывалось, что ввиду сложности разработки Кодекса гражданских законов в целом и необходимости урегулирования гражданских взаимоотношений без замедления - признать целесообразным издание отдельных новелл по вопросам, требующим немедленного урегулирования на основе постановления ВЦИК об основных имущественных правах. В срочном порядке предполагалось издать декреты о застройке и наследовании. Декрет о наследовании уже давно готовился НКЮ, был утвержден коллегией еще 22 февраля 1922 г. и должен был быть передан в Совнарком. Однако тогда он принят не был, и все ограничилось декларацией, включенной в Декрет ВЦИК об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР. Но летом 1922 г. работа возобновилась, и 17 июля расширенный и исправленный проект акта о наследовании принимается Коллегией НКЮ за основу и передается в отдел законодательных предположений на доработку. Декрет о праве застройки разрабатывается в НКВД, поэтому в данном случае Наркомату юстиции предстояло лишь обсудить проект и согласовать с НКВД его текст.

Обсуждались на заседании Коллегии НКЮ и проблемы, касавшиеся самого Гражданского кодекса. Было решено, «что вопрос о торговых сделках должен быть включен в общий кодекс об обязательственных правах». Это, малозначительное на первый взгляд, замечание носило принципиальный характер. Известно, что в государствах с развитыми товарно-денежными отношениями на базе гражданского права образуется особая отрасль частного права - торговое право. Там, где товарно-денежные отношения развиты слабо, вполне достаточно бывает норм гражданского права. Решение Коллегии НКЮ, таким образом, показало подход Наркомюста к будущему экономики. Однако считать его господствующим нельзя. Решением СНК и СТО в то же самое время уже была создана Особая комиссия для законодательного регулирования торговли. Единства мнений на этот счет, очевидно, не существовало, но в конечном итоге именно взгляды руководящих работников НКЮ главным образом повлияли на законодательство в данной области.

На том же заседании было решено использовать при разработке ГК проект Кодекса законов об обязательствах и иные подготовительные материалы, причем упоминается, что этот проект принят Малым Совнаркомом. О том, что он был, в конце концов, отвергнут, в документах ничего не говорится. К работе над проектом ГК предполагалось привлечь члена Коллегии Бранденбургского, но о его участии нет никаких данных.

Месяц спустя, 1 августа 1922 г., на Коллегии НКЮ Гойхбарг делал доклад о проекте. В то время он являлся членом Коллегии Наркомата юстиции и членом Малого Совнаркома, а 18 мая 1922 г. Политбюро ЦК РКП (б) возложило на него временное исполнение обязанностей председателя Малого СНК. По инициативе Гойхбарга в конце июля было образовано Межведомственное совещание. В выступлении на IV сессии БЦИК он так объясняет причину его создания: «...Желая подготовить этот проект кодекса более основательно, получив техническую помощь от тех лиц, которые соответствующими познаниями обладают, я предложил всем хозяйственным наркоматам прислать своих представителей для выработки этого кодекса, наркоматы прислали своих представителей, технически знающих юристов». Такие юристы «собрались и выработали начало проекта». Надо отметить, что именно этого «начала» и не было тех материалах, которыми к тому моменту располагал НКЮ для использования их при разработке Кодекса. Неутвержденный проект Закона об обязательствах не мог иметь, например, раздела «Вещное право».

Первое заседание Межведомственного совещания при НКЮ по выработке Кодекса гражданских законов состоялось 2 августа 1922 г., а всего их было 15. Обсуждались статьи Общей части Кодекса, вещные права и ряд статей об обязательствах из договоров. В Совещании работали многие известные юристы - В.Ю. Вольф (Комвнуторг), с 21 августа Н.А. Болдырев, Дементьев (НКВТ), Т.П. Ефименко (представитель Украины), Е.А. Колотухин (ВЦСПС), Я.В. Ливенсон (ВСНХ), с 7 августа М.С. Венецианов, Г.Ш. Марков (НКЮ), М.А. Мебель (Центросоюз), с 16 августа А.М. Долматовский, Полирцев (Госбанк), с 9 августа Г.Н. Литвак, И.С. Урысон (НКЮ), И.Э. Шаш (Наркомфин). Председательствовал профессор В.А. Краснокутский (НКЮ).

Именно это Совещание и должно было к 15 августа 1922 г. подготовить проект Кодекса. Как видим, с самого начала было нарушено указание Ленина о широком привлечении к составлению Гражданского кодекса коммунистов Наркомюста, распределении между ними ответственности за каждый раздел готовившегося проекта. Отвечать за работу руководители Наркомгоста не хотели. Совещание, выступая в качестве Комиссии специалистов, по своему статусу также имело консультативный характер, что зафиксировано в протоколе. Складывалась ситуация, при которой в случае успеха заслуги были бы приписаны НКЮ, а при неудаче все можно было бы списать на старых юристов. Руководивший составлением ГК Гойхбарг по имел с Совещании ем прямых контактов, ни разу, как свидетельствуют протоколы, не присутствовал ни на одном заседании. Он брал готовые, уже обсужденные части Кодекса и представлял их на обсуждение Коллегии НКЮ. Следует отметить, что па всех трех заседаниях Коллегии, где обсуждался уже готовый материал, никто из тех, кто его разрабатывал, не присутствовал. Каждый раз Коллегия НКЮ одобряла работу юристов, хотя и вносила предложенные статьи существенные поправки.

В начале нэпа политические деятели, гористы, экономисты, как и различные слои населения, которые они представляли, по-разному понимали задачи новой политики и способы ее проведения. На протяжении 20-х годов представления менялись. Не останавливаясь подробно на данной стороне проблемы, отметим: для взглядов Ленина характерно постепенное расширение допустимых границ свободы торговли и частного предпринимательства, что, безусловно, не означало отказа от идеи диктатуры пролетариата и построения социализма по модели Маркса.

В письме Ленина Д.И. Курскому от 20 февраля 1922 г. сказано, что более всего беспокоило его в ходе подготовки нового гражданского законодательства старое, буржуазное понятие о гражданском праве, и создание нового.

Следовательно, по его мнению, опасность для Советского государства представляло не использование отдельных старых форм (совсем без них обойтись было нельзя, они уже стали частью правовой культуры), а понимание гражданско-правовых отношений как отношений между частными лицами, что было свойственно данной отрасли права. Буржуазное государство по-разному регулировало отношения, возникающие в имущественной сфере и, скажем, в области управления и суда. Недаром право в целом делилось на две части - публичное (к нему относилось уголовное, полицейское, финансовое право) и частное (гражданское, торговое, вексельное). Это вполне понятно: предпринимателям было невыгодно оповещать кого-либо о ходе своих дел и давать возможность контролировать свои действия государству. Государство должно было защищать их интересы, когда к нему обращались за помощью. То, что гражданское право является отраслью, защищающей только имущественные интересы частных лиц, а государство как его субъект не имеет преимуществ, рассматривалось как основной признак отрасли.

Ленин же считал, что правовые институты, созданные гражданским правом, могли с пользой работать и на социалистическое государство. Отделить одно от другого, взять то, что нужно, а ненужное отбросить казалось невозможным для профессиональных юристов, да и не все коммунисты вполне понимали, как этого можно достичь. Если гражданское право всегда было частным, его нельзя сделать публичным; если Гражданский кодекс создавать, надо возрождать все или почти все дореволюционное гражданское право, таков был достаточно распространенный взгляд на проблему. Отсутствие гибкости возмущало Ленина, и он предостерегал в своем письме составителей проекта от слепого следования за «тупоумными буржуазными старыми юристами», которым было трудно отойти от ранее заученных догм. Ленин требовал, чтобы в данном случае помощником законодателя была не теория русского дореволюционного гражданского права, а революционное правосознание, т. е. в основу должна быть положена выгода пролетарского государства, а не соответствие проекта логике построения буржуазных гражданских законов. Революционное правосознание рассматривалось Лениным как важнейшее концептуальное основание подготовки проекта Гражданского кодекса, а не как источник права, что получило значительное распространение в первые годы после революции. Таким образом, Ленин предупреждал Курского о стереотипе мышления буржуазного юриста, а точнее юриста, получившего буржуазное образование.

Ленинские требования к будущему Гражданскому кодексу членам Комиссии юристов, очевидно, не были известны: ведь письма Ленина не предназначались для печати, к тому же работу по созданию проекта ГК возглавлял Гойхбарг, который вообще не имел с Лениным ни встреч, ни переписки по этому поводу. Но даже если это не так и Комиссии предложили подготовить проект будущего Кодекса с учетом интересов государства и с допущением широкого государственного вмешательства в «частноправовые вопросы, вряд ли можно было ожидать от ее членов составления проекта, целиком соответствующего ленинским требованиям.

С позиций юристов старой школы гражданское право буржуазного государства мало чем отличается от гражданского права государства социалистического - и по предмету, и по методу регулирования. Октябрьская революция была ими принята, но отсутствие твердой марксистской теоретической базы, с одной стороны, и следование основополагающим доктринам цивилистики - с другой, сказывались именно в ином их взгляд на роль социалистического государства в регулировании гражданско-правовых отношений. Для них государство и при социализме, и при капитализме оставалось субъектом частноправовых отношений. Отношение к гражданскому праву как к частному, а не как к публичному и явилось причиной нападок на работу Комиссии. Кроме того, не был распределен объем допущения частного сектора в социалистическое хозяйство. Практика его только нащупывала. И если интересы хозяйственного развития страны требовали расширения частного сектора, то идеологические постулаты сдерживали этот процесс. Совещание юристов состояло из представителей хозяйственных наркоматов, каждый из них выражал не столько свою личную позицию, сколько позицию наркомата, заинтересованного в расширении хозяйственной самостоятельности.

Тот факт, что разработчики проекта пытались воспринять опыт западноевропейских стран, за что их главным образом и ругали, совсем не свидетельствует о неправильности их подхода. Ленин сам предлагал взять от опыта других государств все, что можно было использовать в защиту трудящихся.

Сразу возникает ряд вопросов. Во-первых, почему Ленин ничего не сказал о русской литературе и опыте, во-вторых, почему ничего не говорится о возможности использовать отдельные правовые норм. Скорее всего, дело в том, что русское гражданское право сильно отставало от требований экономического развития страны. Оно не устраивало даже российскую буржуазию, что уж говорить об интересах трудящихся. В 1900-е годы в России только обсуждался проект нового Гражданского Уложения. В Западной Европе буржуазные гражданские кодексы были в большинстве случаев приняты в начале века, и к 1922 г. имелась уже практика их применения. Борьба рабочего класса этих стран за свои права должна была найти отражение, очевидно, именно в правовой литературе и правоприменительной практике. Идеи письма Ленина Курскому от 28 февраля 1922 г., к сожалению, при создании ГК не были использованы в должной мере.

Из сказанного ясно, что перед разработчиками нового Гражданского кодекса ставилась задача практически невыполнимая: требовался нормативный акт, в котором сочетались бы достижения новейшей цивилистики и нормы советского гражданского права, действующие на момент выработки проекта. Причем объем допущения частного сектора в экономике в большой степени должен был определяться революционным правосознанием, которым большинство участников Межведомственного совещания, если не все, не обладали, как, впрочем, и многие из числа их критиков.

Начало критическим выступлениям положила речь Гойхбарга на IV сессии ВЦИК, в которой он высказал своё мнение о содержании проекта ГК. После того выступления критика проекта стала традиционной по всех публикациях 20-х годов, посвященных истории создания ГК. Так, С.И. Раевич упрекал участников комиссии в том, что проект «не заключал в себе почти никаких элементов развития и конкретизации той правовой системы, основные контуры которой были намечены уже до появления ГК». Упреки явно несправедливые, так как предшествовавший опыт гражданского законодательства у нас был скорее отрицательным. Кроме того, из всего, что разрабатывалось, были приняты лишь декрет, имевший декларативный характер, и отдельные законы по частным вопросам.

Расхождения во взглядах объяснялись различными позициями в отношении будущего экономики страны. Нормальное развитие товарно-денежных отношений требовало широкого применения гражданско-правовых норм, большинство из которых должно было остаться диспозитивным, разработки торгового права. На такой концепции строили свой проект юристы в Межведомственном совещании, и с их точки зрения новый законодательный акт должен был отвечать последнему слову цивилистики. В нем, по их мнению, следовало учесть все, даже самые мелкие детали и в то же время субъектам предоставить широкую свободу. Если бы это было проведено в жизнь, был бы создан кодекс классического гражданского частного права. Видимо, предполагалось опираться и на русские правовые традиции, а также на те немногочисленные нормативные акты по гражданскому праву, которые были приняты Советским государством. Поэтому закономерно, что предложение В.Ю. Вольфа о выделении торгового законодательства в отдельный закон было признано правильным. Хотя его идею Коллегия НКЮ отвергла, она была вполне уместна, поскольку в то время уже работала Особая комиссия при Совете труда и обороны по выработке торгового Кодекса.

Для сторонников частичного и достаточно кратковременного допущения товарно-денежных отношений, свободы торговли с обязательным возвращением к методам «военного коммунизма» (т. е. бестоварному продуктообмену, ликвидации денег, государственной монополии на средства производства) все проекты в области создания нового ГК должны были быть сведены к определенному допуску гражданско-правовых норм при безусловном господстве административно-правовых методов регулирования.

Естественно, что по некоторым принципиальным вопросам разногласия должны были быть существенными. Но в ряде случаев к работе Межведомственного совещания скорее придирались, причем очень многое из составленного старыми юристами было взято и включено в новый проект ГК, но уже от имени НКЮ.

Первая же статья проекта Межведомственного совещания противоречила господствовавшей доктрине примата интересов пролетарского государства над естественными правами человека. Как показала жизнь, теория «естественных прав» потерпела поражение, столкнувшись с железной практикой пролетарского государства. Первые статьи проекта Комиссии трактовали гражданскую правоспособность достаточно широко, как естественное свойство человека. При обсуждении проекта в Коллегии НКЮ была сделана существенная правка: из текста исключалось указание на момент начала и окончания правоспособности, слово «человек» было заменено на «гражданин РСФСР», после чего статьи стали вполне приемлемыми для Наркомюста. Позже, при освещении истории подготовки Кодекса, С.И. Раевич признал, что обе статьи были включены в проект НКЮ, правда «более категорично» сформулированные».

Почти юмористический характер носит поправка НКЮ к ст. 6 проекта Межведомственного совещания, определявшей порядок лишения дееспособности. Следует отметить, что и на Совещании редакция ее вызвала возражения. Поэтому В.Ю. Вольфу и И.С. Урысону было предложено выработать компромиссный вариант. На следующем заседании проект статьи вновь обсуждался, и статья была одобрена в устроившей всех редакции. Однако Коллегия НКЮ в процессе обсуждения сочли нужным исключить из круга лиц, которых можно было в соответствующем порядке объявить недееспособными, «привычных пьяниц» (т. е. хронических алкоголиков). Руководствовалась ли при этом Коллегия сугубо классовыми интересами или имела какие-либо иные соображения, из протокола не ясно.

Межведомственное совещание предложило ввести в Кодекс статью (в проекте ст. 9), которая гражданско-правовыми средствами должна была защитить доброе имя. Она была одобрена Комиссией юристов в иной редакции, чем ее предложил Вольф. Включение в сферу гражданско-правовых отношений отдельных личных неимущественных отношений отвечало интересам советского гражданского права. Но беда была в том, что, по мнению Наркомюста, это было «модным в буржуазной литературе требованием защиты» «нематериальных благ» более «высокого порядка». К сожалению, за этим «модным», да еще у буржуазных ученых, предложением не рассмотрели гражданско-правовой защиты личности гражданина, что важно не только для буржуазии, но и для пролетариата. Поэтому Коллегия НКЮ признала необходимым исключить данную статью из проекта.

Отличался от текста будущей ст. 14 ГК и текст статьи проекта, в которой речь шла о юридическом лице. Авторов проекта упрекали в том, что они обязывали всякое юридическое лицо иметь только устав. Почему они считали, что любое юридическое лицо должно иметь устав или положение, понятно. Такая категоричность обусловливалась тем, что с самого начала было решено выделить в особый закон нормы торгового права, а из плана проекта были исключены статьи о товариществах, о чем при обсуждении статьи напоминал Вольф. А только применительно к товариществам и возможна ситуация, когда юридическое лицо есть, а устав (положение) у него отсутствует, поскольку его заменяет товарищеский договор. Между прочим, о необходимости выделить раздел о товариществах в особый закон и поместить его в приложении к I говорил и П.И. Стучка на IV сессии ВЦИК.

Обсуждение этой статьи в Межведомственном совещании обнаружили расхождение мнений, поэтому члену Совещания И.С. Урысону было предложено сформулировать текст статьи к следующему заседанию. Однако и на следующем заседании разногласия не были устранены. Большинство приняло редакцию статьи, впоследствии отвергнутую Коллегией НКЮ. Особое мнение, высказанное И.С. Урысоном, наоборот, было принято Коллегией без изменений.

Таким образом, Общую часть ГК, разработанную Межведомственным совещанием и состоявшую из 13-ти статей, в целом Коллегия НКЮ одобрила. В другие разделы проекта были внесены существенные изменения, много статей Коллегия исключила. Основанием для критики послужило отсутствие в проекте классовой направленности, а точнее, в вину ставился сугубо гражданско-правовой подход к тем проблемам, которые до того решались административным способом.

Следующая часть Кодекса должна была, по мнению разработчиков, называться «Об имуществах». Однако, с точки зрения Коллегии НКЮ, здесь более подходило заглавие «Объекты права». Она открывалась статьями о разделении имущества на движимое и недвижимое, которые и в Межведомственном совещании вызвали спор. Однако использование в проекте традиционного деления имущества на движимое и недвижимое не противоречило советскому законодательству. Среди декретов первых лет Советской власти мы встречаем, например, Декрет об отмене права собственности на недвижимость в городах. Следует отметить, что в соответствии с ч. 1 т. Х Свода Законов Российской Империи к недвижимому имуществу причислялись «земли и всякие угодья, дома, заводы, фабрики, лавки, всякие строения и пустые дворовые места, а также железные дороги». Перечень этот, конечно, не был исчерпывающим. Основным критерием здесь являлась такая тесная связь с землей, что передвижение имущества делало невозможным его существование в прежнем качестве. Отмена частной собственности на землю должна была ликвидировать и традиционное деление собственности на движимое и недвижимое имущество. И хотя окончательная ясность в данный вопрос была внесена лишь на сессии ВЦИК, утвердившей ГК, Коллегия НКЮ статьи из проекта исключила.

При обсуждении в Межведомственном совещании много споров вызвала формулировка норм о праве собственности на землю (ст. 21 ГК, ст. 16 проекта). В протоколе заседания Совещания зафиксировано, что «часть участников собрания, оставшаяся в меньшинстве, указывала на необходимость введения в статью постановления IX съезда Советов и III сессии ВЦИК и предлагала именовать землю как собственность государства». Однако большинством голосов было принято решение сформулировать статью так: «Земля является достоянием общенародным и не может быть предметом частной собственности. Владение землей допускается только на правах пользования». Избранная Комиссией формулировка, конечно, не вполне четко отражала факт перехода земли в нашей стране исключительно в собственность государства. Однако она повторяла статьи Крестьянского наказа о земле, включенного Лениным в Декрет о земле: «Вся земля... обращается во всенародное достояние». Более того, в действовавшей Конституции РСФСР 1918 г. содержалась дословно воспроизведенная в проекте формула «весь земельный фонд объявляется общенародным достоянием» (ст. 3, п. «а»). Для юристов старой школы авторитет действующей Конституции был непререкаем, и менять конституционную формулировку в акте, не носящем конституционного характера, было бы для них непозволительной вольностью. Члены же Коллегии НКЮ, имея перед глазами решения недавно прошедшие IX съезда Советов и III сессии ВЦИК, учитывали только их формулировки. Тем более что и отношение к идее верховенства конституционного закона было не таким уж трепетным, В результате Коллегия НКЮ так изменила редакцию статьи, что, по сути, была создана совершенно новая норма права.

Коллегия забраковала и ряд статей, содержавших важные для вещного права определения составной части и главной вещи (хотя были оставлены статьи, устанавливавшие принадлежность), разделимого и неразделимого имущества, заменимых и незаменимых, потребляемых и не потребляемых вещей. Конечно, причина такого неприятия не только в том, что во всех исключенных статьях упоминалось движимое и недвижимое имущество, а в том, что нормы, в них содержавшиеся, были бы непонятны для народных судей. Создатели проекта ГК в НКЮ, видимо, хотели оставить за судьями более широкие возможности для усмотрения при решении гражданско-правовых споров. Это подтверждает и высказывание П.И. Стучки о сложности для советского народного судьи и большинства населения отделения добросовестного приобретателя от недобросовестного. Но если с точки зрения П.И. Стучки в проект Кодекса следовало включить необходимые пояснения, то большинство членов Коллегии НКЮ, а позднее и ВЦИК придерживались иного мнения. Безусловно, обилие «старорежимных» юридических терминов раздражало Коллегию, но во многом произвольное исключение ряда статей из проекта не могло принести пользы.

Аналогичным был подход Наркомата юстиции и к предложенной Комиссией юристов части проекта ГК «О сделках». Так, без какой-либо видимой причины на Коллегии была исключена статья, определявшая сделку. Межведомственное совещание достаточно подробно разработало статьи о недействительности и ничтожности сделок. Та часть, которая касалась пороков воли, не была одобрена, остальные положения Коллегия оставила.

В разделе, посвященном сделкам, была помещена и статья, определявшая принципы их толкования. «Сделки должны быть толкуемы по точному их смыслу. При толковании следует принимать во внимание истинную волю сторон, а также руководствоваться принципами доброй совести и обычаями гражданского оборота». Часть 2 статьи действительно выражена в традициях «новейших буржуазных кодексов». Однако, коль скоро сделки были признаны институтом гражданского права, который может использоваться социалистическим государством, то и принципы толкования сделок должны были получить свое закрепление. Это тем более необходимо, что при совершении сделки и, в частности, договора в условиях нэпа могли возникать и возникали всевозможные недоразумения. Употреби составители проекта вместо «доброй совести» и «обычаев гражданского оборота» термин «революционное правосознание», судьба статьи могла бы стать иной, ее вполне можно было включить в ГК. Но, к сожалению, в 20-х годах понятие «добрая совесть» не совпадало с понятием «революционное правосознание». Тем не менее, необходимость в подобной норме имелась, и образовавшийся пробел в праве был очень скоро восполнен постановлением пленума Верховного суда РСФСР в 1925 г.».

В течение трех заседаний Межведомственное совещание рассматривало «общую часть обязательств из договоров». Хотя она обсуждалась раньше вещного права, на Коллегию НКЮ передана так и не была. Между тем некоторые положения проекта представляют интерес. Статья 1 раздела содержит общепризнанное в частном праве положение о том, что возможны «всякого рода договоры, как предусмотренные, так и не предусмотренные настоящим Кодексом, но не запрещенные законом». Таким образом, был закреплен известный еще со времен римского права принцип «все, что не запрещено законом, разрешено».

Можно предположить, что Комиссия юристов поместила в проект Кодекса статью, признававшую незаконным договор, заключенный в ущерб государству. Серьезно обсуждался в Межведомственном совещании вопрос о возможности использовать иностранную валюту и определять суммы договоров в золоте. Поскольку в 1922 г. курс советского бумажного рубля падал, нормативное урегулирование порядка расчетов по договору было очень важно.

Разработка статей об исковой давности была поручена представителю ПКЮ И. С. Урысону. Однако в протоколе обсуждения говорится, что Совещание разработало этот отдел в 7-ми статьях. Таким образом, можно предположить, что статьи были переработаны в процессе обсуждения. На Коллегии НКЮ данная часть проекта возражений не вызвала.

Центральное место в проекте Межведомственного совещания занимал раздел «Вещное право», разработанный достаточно детально. Он включал «Право владения», «Право собственности» и «Залог и заклад». Статьи о праве владения обсуждались 25 августа. На Межведомственном совещании по этому поводу не было единства. Представители Украины Т.П. Ефименко и ВСНХ М.С. Венецианов выразили свои особые мнения, которые в виду недостатка времени не обсуждались, а были приобщены к проекту. Коллегия НКЮ отклонила статьи о владении в целом. Негативное отношение к владению основывалось на понимании его как института, присущего исключительно буржуазному праву. Особенно опасной виделась возможность приобретения права собственности по давности владения. Можно спорить, целесообразно ли было выделять в проекте особую главу, но защита прав владеющего не собственника, если основания его владения правомерны, от любых третьих лиц, включая собственника, нужна и при социализме. Однако даже громогласное провозглашение ненужности при социализме института владения не могло уничтожить потребности в нем. ГК РСФСР 1922 г. все же содержит правила о защите права владельца - не собственника, но применительно к каждому конкретному случаю, что неудобно. В качестве серьезного просчета Межведомственного совещания называлось и упоминание в одной из статей проекта о «виновной» стороне. Как известно, в то время само понятие «вина» было изгнано из юриспруденции как буржуазное. Даже в принятом на III сессии ВЦИК УК РСФСР слово «вина» отсутствует, его не писали, хотя и подразумевали.

Серьезной правке на обсуждении в Коллегии НКЮ подверглись статьи о собственности. Восемь статей проекта из 20 было исключено, две подверглись существенному редактированию, т. е. 50% статей не удовлетворяли требованиям НКЮ». Практически все возражения касались права владения как основания возникновения права собственности, а также ряда иных положений, затрагивавших право владения.

Межведомственное совещание обсудило и одобрило статьи о залоге и закладе, а также отдельные виды обязательств. Раздел о залоге обсуждался в Коллегии НКЮ. Различие между залогом и закладом базировалось на классификации имущества на движимое и недвижимое, что позднее было поставлено и вину составителям проекта. Статьи по отдельным видам обязательств в Наркомате вообще не рассматривались.

Межведомственное совещание обвинялось работниками НКЮ во многих грехах. Однако недостатки проекта, по мнению критиков, были порождены тем, что составлялся он юристами старой школы. Однако и Комиссия НКЮ под руководством Гойхбарга допустила те же ошибки, за которые ругали членов Совещания. Отметим, что Комиссия позже заимствовала для своего проекта ряд положений проекта Совещания, видимо, уже рассматривая их как буржуазные.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что проект Межведомственного совещания был не так уж плох, в ряде случаев критиковался явно несправедливо. Причина неприятия Коллегией НКЮ проекта Кодекса, разработанного юристами старой школы, заключена в ином: в проекте была слабо выражена классовая направленность, о которой так много говорилось в письмах Ленина. Работая изолированно, без привлечения юристов-коммунистов, гористы старой школы смогли вложить в проект лишь прекрасное знание современной цивилистической мысли. Отбросить же представление о том, что гражданское право - не частное, они так и не смогли. Именно поэтому проект, предложенный Межведомственным совещанием, не мог быть одобрен Коллегией НКЮ. Да и теоретически такой союз был вряд ли возможен.

В выступлении на IV сессий ВЦИК Гойхбарг говорил, что принятие проекта Совещания Коллегией НКЮ могло бы на нее навлечь известные статьи Уголовного Кодекса. Тогда эта шутка, если это можно так назвать, вызвала в зале только смех. Кстати, столь характерная для Гойхбарга Манера общения беспокоила Ленина.

После того как проект (еще неоконченный) Межведомственного совещания был забракован (хотя отдельные разделы одобрялись НКЮ), встал вопрос о создании новой комиссий для подготовки ГК. Проект было поручено разработать Гойхбаргу. Так закончилось сотрудничество юристов-коммунистов с юристами старой школы. Однако нельзя сказать, что оно оказалось совершенно бесплодным. Значительное число статей проекта Межведомственного совещания было взято Гойхбаргом в свой проект Кодекса, что позволило ему представить его практически через 2 недели.

земский собор гражданский кодекс

2.2 Структура и основные положения ГК

Четвертая сессия Всероссийского исполнительного комитета девятого созыва 31 октября 1922 года приняла Гражданский кодекс РСФСР, который вводился в действие с 1 января 1923 года.

ГК состоял из четырех разделов: общая часть, вещное право, обязательное право, наследственное право. ГК был одним из самых больших кодексов не только по количеству статей (435), но и по кругу регулируемых отношений.

В ГК утверждалось, что гражданские права охраняются законом (вне зависимости от пола, расы, национальности, вероисповедания и происхождения) за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их назначением. При этом граждане получали многочисленные права:

Ст. 5. В соответствии с этим каждый гражданин РСФСР и союзных советских республик имеет право свободно передвигаться и селиться на территории РСФСР, избирать не воспрещенные законом занятия и профессии, приобретать и отчуждать имущества с ограничениями, указанными в законе, совершать сделки и вступать в обязательства, организовывать промышленные и торговые предприятия с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда.

Особо оговаривался приоритет законности в отношении лишения гражданских прав:

Ст. 6. Никто не может быть лишен гражданских прав или ограничен в правах иначе, как в случаях и в порядке, определенных законом.

Дееспособность в полном объеме наступала по достижении 18 летнего возраста.

Кодексом предусматривалась: государственная, кооперативная, частная

собственность.

Ст. 52. Различается собственность:

а) государственная (национализированная и муниципализированная),

б) кооперативная,

в) частная.

Земля, недра, леса, горы, железные дороги, их передвижной состав и летательные аппараты могли быть исключительно собственностью государства:

Ст.21. Земля является достоянием государства и не может быть предметом частного оборота. Владение землею допускается только на правах пользования.

Примечание. С отменой частной собственности на землю деление имуществ на движимые и недвижимые упразднено. На правах частной собственности могли быть: строения, торговые предприятия, предприятия промышленные с числом рабочих не выше установленного законом, орудия производства, ценности, не воспрещенные законом к продаже товары, предметы хозяйства и домашнего обихода и всякое имущество, не изъятое из частного оборота. Предприятия с неограниченным числом работающих могли быть собственностью кооперативных организаций.

Кодекс определял порядок, условия и формы заключения договорных обязательств и последствия их нарушения. Жилые строения могли быть предметом купли-продажи при условии, что в руках покупателя (и его супруга и несовершеннолетних детей) не оказалось более одного владения, а продавец и его семья могли отчуждать не более одного строения в три года. Разрешались договора займа с ограничением взимаемых процентов не свыше 6% годовых (при этом было запрещено начисление сложных процентов). Сделки, явно наносящие ущерб государству, признавались недействительными.

Интересна следующая введенная законодателем статья: Ст. 33. Когда лицо под влиянием крайней нужды вступило в явно невыгодную для себя сделку, суд, по требованию потерпевшей стороны или подлежащих государственных органов и общественных организаций, может либо признать сделку недействительной, либо прекратить ее действие на будущее время.

Очевидно, таким своеобразным способом эта статья преследовала цель защиты интересов беднейших слоев общества.

Что касается наследственного права, то кодекс вводил наследование, как по закону, так и по завещанию. Однако было оговорено, что передаваемая наследственная масса не должна превышать 10 тысяч золотых рублей (в 1926 г. это ограничение было отменено, но наследство облагалось высоким налогом).

Законодатель определяет многочисленные формы кооперированной собственности: товарищества простое, полное, на вере, с ограниченной ответственностью, паевое товарищество (акционерное общество).

Таким образом, ГК отразил имущественные отношения, характерные для периода построения государственного социализма, обеспечил гражданско-правовое регулирование товарно-денежных отношений, свойственных периоду НЭПа, юридически обеспечил права и интересы государственных предприятий, кооперативных организаций и отдельных граждан.

ЛИТЕРАТУРА

1. А.А. Зимин, М. / Реформы Ивана Грозного: очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI в. - Наука, 1960 г.

2. Ключевский В.О. / Сочинения в 9 томах т. 3 и т.8, М. - 1976 г.

3. С.П. Мордовина / Вопросы истории, №2, 1971 г. // Земский собор 1598 г.

4. Н.Е. Носов, Л. / Становление сословно-представительных учреждений в России - 1969 г.

5. Н.И. Павленко / Вопросы истории, №5, // К истории земских соборов XVI в. - 1968.

6. Гражданский кодекс РСФСР. 1922 г., октября 31. Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета // Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. М., Зеркало, 1997.

7. С.М. Соловьев / Чтения и рассказы по истории России, М - 1989 г.

8. Л.В. Черепнин, М. / Земские соборы русского государства XVI-XVII вв. - 1968 г.

9. Александровский С.В. / Итоги законодательной работы ВЦИК в области гражданского права // Жизнь Сибири. 1922. №3.

10. Антимонов В.С., Граве К.П. / Советское наследственное право. М., Госюриздат, 1955.

11. Беман Я. / Марксизм и гражданский кодекс // Советское право. 1922.

12. Вавин Н. / Договор купли-продажи по Гражданскому кодексу // ЕСЮ. 1923.

13. Венедиктов А.В. / Советское гражданское право в период проведения Октябрьской Социалистической Революции 1917-1918 гг. М., Госполитиздат, 1957.

14. Гойхбарг А.Г. / Ленин и советское право // Советское право. 1924,

15. Гойхбарг А.Г. / Хозяйственное право РСФСР. Т. 1. М. - Пг., 1923.

16. Гойхбарг А.Г. / Основы частного имущественного права. М., 1924.

17. Декрет о земле. 1917 г., октября 27 // Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. М., Зеркало, 1997.

18. Новицкая Т.Е. / Кодификация гражданского права в Советской России 1920-1922 гг. М., Изд-во Моск. ун-та., 1989.

19. И.А. Исаев, М. // История государства и права - 1993 г.

Размещено на Allbest.ru