История казачьей иммиграции имеет свою специфику, обусловленное той ролью, которую оно играло на протяжении всей своей многовековой истории, и которая особенно ярко проявилась в годы гражданской войны в России.

Не смотря на тяжесть поголовной военной службы, казачество, в особенности южное обладало известным благосостоянием, практически полностью исключавший тот важный материальный стимул, который поднимал против царской власти рабочий класс и крестьянство России. В силу узко территориальной системы комплектования в армии казачьи части, имели однородный состав, обладали отличной боевой спайкой и дисциплиной.

Благодаря многовековой вольной истории, врожденному чувству казачьей вольности и самостоятельности события 1917г. были восприняты большинством представителей казачества, прежде всего как банкротство российской государственности. И вот здесь то сыграла роль, впитанная с молоком особенность восприятия мира и государства. Среди казаков появилось, и все более усиливалось стремление создавать обособленные от центральной власти казачьи организации.

Эти настроения в среде наиболее четко сформулировал генерал-лейтенант П.Н. Краснов в самом конце Второй Мировой войны " 1). В свое время была Великая Русь, которой следовало служить, она пала в 1917г., заразившись неизлечимым или почти неизлечимым недугом.2). Но это верно только в отношении собственно русских областей. На юге (в частности в казачьих областях) народ оказался почти не восприимчивым к коммунистической заразе.3) Нужно спасать здоровое жертвуя неизлечимо больным. Есть опасность, что более многочисленный больной элемент задавит (Русские - казаков - П. К)" [3. с26-28]

П.Н. Краснов стал самым авторитетным вождем казачества, который к середине второй мировой войны постепенно пришел к идее "самостийности" казачества. Будучи прагматиком, он пришел к мысли, что, если не удаться спасти целое, то надо спасать хоть бы часть. С этой идеей Краснов прибыл в Новочеркасск, где 3 мая 1918г. круг спасения Дона избрал его атаманом П.Н. Краснов считал что для восстановления законной власти России на территории Всевеликого войска Донского должно быть образовано самостоятельное государство со всеми необходимыми институтами власти. В качестве естественного союзника в сложившейся в то время исторической и геополитической ситуации он рассматривал Германию. Генерал даже говорил: "Без немцев Дону не освободиться от большевиков" [2.206]

Краснов выступал против единого командования белыми армиями на юге России, так как не верил в повсеместную победу Белого движения, но был уверен, что она возможна в отдельно взятых казачьих областях.

К концу 1917г. казачество как военно-служилое сословие было представлено 12 казачьими войсками: Донским, Кубанским, Терским, Астраханским, Уральским, Оренбургским, Семиреченским, Сибирским, Забайкальским, Амурским, Уссурийским. Существовало так же большое количество красноярских и иркутских казаков, образовавших в 1917г. Енисейское казачье войско и Якутский казачий полк министерства внутренних дел. В боевом строю к 1917году находилось около 300тыс казаков. В 1918-1922 годах казачество принимало активное участие в кровопролитной братоубийственной Гражданской войне, в ходе которой в основной своей массе выступало на стороне белого движения. По различным данным, в рядах красной армии, оказалось, от 20 до 40% казаков, а в рядах белых - не менее 60-80%. [1,45-46]. Все это привело к тому, что, выступив силой альтернативной советам, в дни октябрьской революции и в годы гражданской войны, казачество вызвало негативное отношение к себе не только большевиков и их лидеров, но и со стороны основной массы простого населения, по тем или иным причинам поддерживающим советскую власть.

Повсеместно отношения между казачеством и местными жителями (Северный Кавказ, Урал, Сибирь, Дальний Восток) ухудшались. "Казачий комитет при ВЦИК, - читаем мы в одном из обращений того времени, - известивший о крайне обостренном отношении в пределах Уральской области между казаками и войсками, руководимыми Советской властью, настойчиво просит о прекращении напрасного кровопролития и разрешении вопроса мирным, путем.

Несомненно, в первую очередь большевистское руководство обращало особое внимание на юг России, где проживала значительная часть казаков Кубанского, Терского и Донского казачьих войск. Именно в этих, районах процесс интеграции казачества в новый социальный строй оказался наиболее трудным, и именно эти районы стали главными центрами ожесточенного, нередко - открытого вооруженного противостояния казаков и Советской власти. При этом большевистское правительство сумело воспользоваться многовековыми трениями во взаимоотношениях между казаками и другими коренными народами Северного Кавказа, заняв ярко выраженную антиказачью позицию. Когда местные жители, получив негласное одобрение "сверху", начали принудительно выселять казаков из своих станиц, вырезать их семьи, разрушать дома, кладбища и святыни, большевики не только не попытались их остановить, но придали подобному казачьему геноциду политическую обоснованность. Печально известное Циркулярное письмо ЦК РКП (б) к местным партийным организациям от 24 января 1919 года признавало "единственно правильной самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления". "Никакие компромиссы, - говорилось также в этом документе, - никакая половинчатость недопустимы"

Общее управление делами казачества было сосредоточено в Казачьем отделе ВЦИК, и со временем большевистское руководство, устав от постоянных восстаний в казачьих землях, начало понимать, что исключительно репрессивными методами сломить дух казаков, изменить их менталитет невозможно. Однако раскрученный маховик "расказачивания" было уже не остановить, и все попытки хоть как-то наладить взаимоотношения между казачеством и другим местным населением с одной стороны и казачеством и советской властью с другой проваливались. Ярчайшим примером является неудача декрета от 1 июля 1918 года, в котором казакам давались заверения в том, что никто их "расказачивать" насильно не будет. Несмотря на указания из центра, казачье население на местах продолжали уничтожать и выселять.

казак коллаборационист рейх эмиграция

После разгрома армии Деникина в марте 20-го года положение казачества еще более ухудшилось. Уже в апреле этого года командир Кавказской трудовой армии И. Косиор докладывал в ЦК РКП (б): "Выселению подлежат около 9000 семей (казаков), из которых 1500 семей контрреволюционные". Неоднократные обращения казаков к новым властям с просьбой о возвращении на прежние места проживания не приносили никаких результатов, поскольку все очищенные от "нежелательных элементов" земли официально закреплялись за чеченским и ингушским округами. Естественно, в подобных условиях в среде казачества не могли не проявиться с новой силой националистические настроения по отношению к горцам, имеющие многовековые корни и сохранившиеся до сегодняшнего дня. Все это только усугубляло разрыв казачества с советской властью, способствуя тому, что довольно существенная его часть была вынуждена бежать из страны, а оставшиеся либо ушли в подполье, либо заняли ярко выраженную выжидательно-враждебную позицию. 20-30-е годы также очень сильно ударили по казакам как некой социальной общности. Однако уже с середины 30-х годов советское правительство вновь обратило внимание на казачество как на особую национально-сословную общность: казакам было вновь разрешено служить в армии, начали создавать небольшие казачьи части, казаки принимали участие в парадах (е своей традиционной униформе) и т.д. [1.14-17.]

Огромное количество казаков, воюющих в рядах Советской армии против захватчиков, ощущали себя не безликими воинами, а наследниками славы своих прославленных предков и шли на смерть с осознанием того, что продолжают дело своих отцов и дедов. Важно отметить, что произошло это не благодаря, а скорее вопреки всем действиям советской власти в 20 - 30-е годы. Казаки, воевавшие в рядах германской армии, также ощущали себя особым сословием или даже национальностью, ведущей "справедливую" борьбу за освобождение своих земель от поработителей.

Как уже было сказано, в рядах Белого движения именно казачество было наиболее непримиримым врагом советской власти. Неудивительно, что довольно значительная его часть после поражения в Гражданской войне предпочла тяготы и лишения эмиграции компромиссу и сотрудничеству с большевиками.

Консолидация казаков за границей началась с образования казачьих станиц и хуторов, Вторым этапом консолидации было создание специальных казачьих организаций, улучшающих условия быта и жизни казаков. Нередко такие организации носили благотворительный характер. Уже в начале 20-х годов во многих европейских странах возникли самые разнообразные комитеты или кассы казачьей взаимопомощи. Однако подобные организации были разрозненными, мало связанными друг с другом и часто строились по земляческому принципу. Поэтому третьим этапом консолидации казаков стало создание Казачьих союзов, обладающих следующими характерными особенностями: во-первых, это были достаточно крупные союзы, включавшие основную массу казаков-эмигрантов данного региона, страны пребывания, а иногда и соседних стран; во-вторых, эти союзы объединяли казаков всех казачьих войск, то есть создавались не по земляческому! или национальному принципу; в-третьих, Казачьи союзы подчеркивали свой неполитический характер и объединяли казаков независимо от их политических симпатий и пристрастий; в-четвертых, руководителями союзов были, как правило, достаточно авторитетные лидеры казачьей эмиграции, имевшие поддержку или правительства страны пребывания, или провинциальных органов власти. Самыми крупными и влиятельными союзами стали общеказачий сельскохозяйственный союз в Чехословацкой республике и Казачий союз во Франции.

Не сразу заняли прогерманскую, профашистскую позицию эмигрантские казачьи организации, стоявшие за возрождение национальной России. Тем более что государства, принявшие их на своей территории, - Югославия, Чехословакия, Франция - были в напряженных отношениях с Германией, а впоследствии и сами стали жертвами фашистской агрессии. Однако по мере усиления нацистского государства большинство казаков-эмигрантов посчитало, что из двух зол - сталинский СССР и гитлеровская Германия - меньшим злом все же является Германия. Казачья эмиграция, как и большинство белой эмиграции, оценивала СССР в духе Российского зарубежного съезда в Париже, который прошел в апреле 1926 года: СССР - не Россия и вообще не национальное государство, а русская территория, завоеванная Ш Интернационалом. Отсюда легко сделать вывод, что возможен (а иногда и необходим) союз с иностранными силами, в частности с Антикоминтерновским пактом, для спасения Россия от власти коммунистов. Непонятно только одно: почему эта часть казачества не боялась, что Россия будет расчленена союзниками, а ее население планируется практически полностью уничтожив (что и озвучил Гитлер еще в 20-х годах в библии нацизма "Майн Кампф")? Логика рассуждений этой части казаков-эмигрантов была примерно следующей: "Съесть Россию и превратить ее в колонию. не будет по силам и 80-миллионной Германии. Россия - не Чехия. Ведь подобное положение сделало бы из России нового непримиримого врага Германии, в последних же у нее и так недостатка нет. Если бы Германия. пошла бы по линии расчленения и удушения Национального России, это было бы "против здравого смысла.

Большинство казачьих организаций на чужбине не прислушались к предостережениям генерала А.И. Деникина о недопустимости для русских эмигрантов сотрудничества с Германией и участия в иностранном вторжении в Россию. Эту мысль он развил в декабре 1938 года в докладе на тему "Мировые события и русский вопрос". В частности, о задачах русской эмиграции в случае войны между Германией и СССР он сказал: "Наш долг, кроме противобольшевистской борьбы и пропаганды, проповедовать идею национальной России и защищать интересы России вообще. Всегда и везде, во всех странах рассеяния, где существует свобода слова и благоприятные политические условия, - явно, где их нет - прикровенно. В крайнем случае, молчать, но не славословить. Не наниматься и не продаваться. Мне хотелось бы сказать - не продавшимся, с ними говорить не о чем, - а тем, которые в добросовестном заблуждении собираются идти в поход на Украину вместе с Гитлером: если Гитлер решил идти, то он, вероятно, обойдется и без вашей помощи, Зачем же давать моральное прикрытие предприятию, если, по вашему мнению, не захватному, то, во всяком случае, чрезвычайно подозрительному? В сделках с совестью в таких вопросах двигателем служат большей частью властолюбие и корыстолюбие, иногда, впрочем, отчаяние. Отчаяние - о судьбах России. При этом для оправдания своей противонациональной работы и связей чаще всего выдвигается объяснение: это только для раскачки, а потом можно будет повернуть штыки. Такого рода заявления сделали, открыто два органа, претендующие на водительство русской эмиграцией. Простите меня, но это уже слишком наивно. Наивно, войдя в деловые сношения с партнером, предупреждать, что вы его обманете, и наивно рассчитывать на его безусловное доверие. Не повернете вы ваших штыков, ибо, использовав вас в качестве агитаторов, переводчиков, тюремщиков, быть, может, даже в качестве боевой силы - заключенной в клещи своих пулеметов, - этот партнер в свое время обезвредит вас, обезоружит, если не сгноит в концентрационных лагерях. И прольете вы не "чекистскую", а просто русскую кровь - свою и своих напрасно, не для освобождения России, а для вящего ее закабаления.

Политика гитлеровского руководства в отношении русской эмиграции, даже ориентировавшейся на нацизм, была двойственной. В первые годы после прихода Гитлера к власти лидеры национал - социализма не редко заявляли, что политика Германии не идет вразрез с интересами национальной России, а в 1936-м Гитлер даже провел прямое различие между Россией и большевизмом. Однако в дальнейшем руководители III рейха проводили все более жесткую политику в отношении русской эмиграции, ограничивая ее самостоятельность. Такая позиция нацистского руководства легко объяснима: Гитлеру не нужна была в будущей самостоятельная Россия, даже без коммунистов, и цели русской белой эмиграции ему были абсолютно чужды. Неслучайно в 1938-1939 годах в Германии были распущены многие политические, в том числе и профашистские, организации русских эмигрантов, а контроль за деятельностью эмигрантов полностью перешел к Управлению делами русской эмиграции во главе с генералом ВЛ. Бискупским, которому подчинялись практически все организации. Во всех крупных городах были созданы так называемые опорные пункты; через начальников которых осуществлялось руководство действиями тех или иных, в том числе и казачьих,: эмигрантских групп.

Конечно, и среди казаков-эмигрантов были и патриоты России, осуждающие германский фашизм, но они явно оказались в меньшинстве. Что касается основной массы казаков-эмигрантов, то они, как правило, занимали выжидательную позицию, лишь словесно поддерживая германскую политику (в условиях германской оккупации). Впрочем, германские власти от них большего и не требовали. Для некоторых начало войны ускорило переход на патриотические позиции, к поддержке Советского Союза. Для других 22 июня 1941 года оживило надежды на скорое свержение советской власти и на реставрацию старых порядков в России, пусть и с помощью германского оружия. Однако по-настоящему активно ту или иную позицию заняли далеко не все эмигранты. Довольно значительная часть их вела себя пассивно, стараясь не высовываться и не рисковать жизнью, небольшим, но стабильным достатком, служебным положением и едва начавшей появляться уверенностью в завтрашнем дне.

Подобный раскол был характерен и для казачьей эмиграции, но здесь были свои особенности. Во-первых, лишь небольшая часть казаков-эмигрантов открыто встала на сторону СССР, вступив в борьбу с гитлеровским режимом. Во-вторых, у казаков-эмигрантов, выступивших открыто на стороне Германии в войне против Советского Союза, не было согласия в вопросе о дальнейшей судьбе России, и зачастую они не только не сотрудничали, зато враждовали друг с другом, считая своих оппонентов чуть ли не предателями казачьих интересов. При этом одни стояли за возрождение единой национальной России, другие за ее расчленение, уничтожение Московии и создание независимой Казаки. В-трётьих, именно среди простого, никак не связанного с теми или иными партиями и группировками казачества был довольно велик процент "пассивных", не желавших принимать никакого участия в новой войне казаков. Как это часто бывает, именно, в общем-то, ни в чем не заинтересованные люди испытывали на себе основные тяготы и лишения военного времени.

Они голодали, замерзали, умирали в нищете и^: регулярно мобилизовались немецкими властями на те грошовые работы. "Положение ухудшается, - пишет в мае 1942 года руководитель организации казаков-самостийников в Сербии П.С. Поляков, - казаки теряют веру. Что особенно ухудшает положение - это вопрос с питанием.

В разных странах Европы были группы и отдельные казаки, вступившие на путь антифашистской борьбы. Формы этой борьбы и симпатий к Родине - России были различными. Бывший эмигрант, протоиерей ПБ. Старк писал, в частное, о таких проявлениях среди казаков-эмигрантов во Франции: "В годы войны эмигранты помогали русским пленным, прятали их. Вспоминаю, как в Леможея однажды попал на выступление русских казаков, которые зарабатывали на жизнь джигитовкой. После выступления мы встретились за чаем в домашней обстановке. Конечно, много говорили о России, пели песни, и вдруг один из казаков, молоденький мальчик, упал, лицам, на стол и зарыдал. Оказалось, что он бежал из плена, и казаки спрятали его в своей труппе под видом артиста". [4.82-89]

Сербы, хорваты и словенцы до сих пор чтят память оренбургского казака Ф.Е. Махина. Еще в 30-е годы он в своих статьях в белградском журнале "Русский архив дал анализ военно-политической обстановке в Европе и точный прогноз будущих направлений гитлеровской агрессии. В 1939 годы бывший полковник Оренбургского войска вступил в ряды компартии Югославии, находившейся в то время в глубоком подполье, а с 1941 года - в состав Народно-освободительной армии Югославии (МОЛЮ). Во время войны Ф.Е. Махин был одним из руководителей отдела пропаганды Верховного штаба НОЛЮ и начальником его исторического отдела. Умер прославленный казак в 1945 году; в звании генерал-лейтенанта, его именем названа одна из улиц Белграда.

Однако большинство вождей и атаманов казачьей эмиграции встретили события 22 июня восторженно, надеясь на скорый реванш.

"Прошу передать всем казакам. - Писал П.И. Краснов, - что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да, поможет Господь немецкому оружию и Хитлеру! Пусть совершат они то, что для Пруссии Русские и Император Александр в 1813 году"

Через день, 23 июня, в письме атаману Е.И. Балабину он дал подробные разъяснения роду проводимых исторических аналогий: "Итак. Свершилось! Германский меч занесен над головой коммунизма, начинается новая эра жизни России, и теперь никак не следует искать и ожидать повторения 1918 года, но скорее мы накануне событий, подобных 1813 году. Только роли переменились. Россия - (не Советы) - является в роли порабощенной Пруссии, а Адольф Гитлер в роли благородного Императора Александра I. Германия готовится отдать старый долг России. Быть может, мы на пороге новой вековой дружбы двух великих народов". [2, 209.]

По случаю нападения Германии на Советский Союз донской атаман граф М.Н. Граббе 28 июня издал специальный приказ-воззвание, в котором обратился с призывом к донским казакам поддержать агрессию Гитлера и готовиться к возможному возвращению домой в г. Донцы - говорилось в этом приказе. Неоднократно за последние годы в моих к вам обращениях предсказывал я великие потрясения, которые должны всколыхнуть мир; говорил неоднократно, что из потрясений этих засияет для нас заря освобождения, возвращения нашего в родные края.22 сего июня Вождь Великогерманского рейха Адольф Гитлер объявил войну Союзу Советских Социалистических Республик. От Ледовитого океана до Черного моря грозною стеною надвинулась и перешла красные границы мощная германская армия, поражая полки Коминтерна. Великая началась борьба. Донское казачество. Эта борьба - наша борьба.

От имени Всевеликого Войска Донского я, Донской Атаман, единственный носитель Донской власти, заявляю, что Войско Донское, коего я являюсь Главою, продолжает свой двадцатилетний поход, оружие оно не сложило; мира с Советской властью не заключало: что оно продолжает считать себя с нею в состоянии войны; а цель этой войны - свержение Советской власти и возвращение в чести и достоинстве домой для возобновления и возрождения Родных Краев при помощи дружественной нам Германии, Бог броней да ниспошлет побед) знаменам, ныне поднятым против богоборческой красной власти!

С началом войны резко активизировалась количественно меньшая, но политически гораздо более активная, находившаяся под влиянием ярко выраженной национально-сепаратистской идеи группа казаков-националистов, отстаивающая мысль о создании независимого казачьего государства - Казакии, которое включило бы в себя территории всех казачьих областей - "от Сана и до океана". Политическая активность самостийников достигла наивысшего размаха именно летом-осенью 1941 года, после нападения фашистской Германии на Советский Союз.

22 июня 1941 года, в день начала войны, руководитель Казачьего национального центра Василий Глазков направил на имя Гитлера, Геринга, Риббентропа и Нейрата восторженную телеграмму, в которой выразил свою полную поддержку и одобрение всем действиям немцев.

Во многих европейских странах в крупных городах проводились шумные митинги в поддержку действий Германии. Специально для Гитлера в конце августа - начале сентября казаки подготовили подробное письмо, в котором говорилось о казаках как об особом народе, "находившемся под рабством России в течение 180 лет до революции", и подарок. "В величину половины квадратного метра, - вышивается карта КАЗАКИИ; на казачью землю с запада входит. Немецкий солдат и поднимает руку для приветствия, его встречает казак с хлебом и солью." [3,221]

28 июня в Праге казаки-националисты устроили торжественный митинг-собрание, где с поздравительной речью по случаю начала войны выступил руководитель КНОД В.Г. Глазко говорил что, час освобождения наступает, в этот исторический час все казаки должны проникнуться сознанием всей важности наступивших событий и сознанием ответственности, которая легла сейчас на плечи нашей эмиграции. Казаки, перед лицом великих событий станем выше житейских и мелочных недоразумений. Станичники, над нашей прекрасной ковыльной степью встает солнце Свободы. В эти решающие для нашей Казачьей Родины дни напряжем все наши духовные и физические силы. Казаки, вперед по пути славы и чести!". [4,25]

По окончании митинга была принята официальная резолюция, приветствовавшая германское вторжение. На следующий день эта резолюция, в которой от имени всего казачества было принято решение "стать в ряды против советов за освобождение своей Казачьей Родины", была принята и одобрена собранием, организованным активистами КНОД в Берлине. Причем председательствующий на этом собрании Глазков настолько вошел в раж и вообразил себя "лидером всех казаков в эмиграции", что совсем утратил чувство реальности и заявил, будто из протектората Чехия и Моравия, Силезии, Болгарии и генерал-1убернаторства (Польша) уже вышли и влились в немецкую армию заранее сформированные боевые казачьи группы, которые вот-вот вступят в схватку с большевиками, а впоследствии составят костяк армии независимой Казакии. Самостийники также призвали всех казаков вступать в свои ряды, так как якобы только они могут рассчитывать на возвращение в родные края. Еще через несколько дней эта резолюция была одобрена представительствами КНОД в вестмарке (Эльзас и Лотарингия), генерал-губернаторстве (Польша). Румынии, Словакии, Венгрии, Болгарии и Франции.

Кроме этих пропагандистских акций, в первые дни руководство КНОД издало несколько официальных распоряжений и приказов, касающихся всех казаков-эмигрантов, вне зависимости от их членства в данной организации. "В наступивший 22 июня с. г., - говорилось в одном из таких официальных документов, - исторический момент борьбы за освобождение Нашей Казачьей Родины каждый казак и казачка должны быть готовы принять активное участие в Этой борьбе. Для того, чтобы Казачество могло быть вполне подготовленным к ней (к борьбе против большевиков. [2,213]) необходимы его организованность, дисциплина и точный учет сил. Для этого вменяется в обязанность всем казакам и казачкам:

1) состоять в одной из казачьих национальных организаций;

2) войти в связь с оторванными от казачьей жизни станичниками и привлечь их к участию в организованной жизни Казачества;

3) главам казачьих организаций вести точный учет своих членов, их семейств, перемены адресов;

4) иметь постоянную связь с Руководителями по странам, представителями Казачьего Национального Центра в различных странах и с самим КНЦ - в порядке первостепенной подчиненности;

5) в местах, где есть казаки, но нет еще организованных групп, создать таковые, избрать доверенных и связаться с высшими организациями;

6) отдельно вести учет не казакам, коренным жителям Казачьих Земель и оторванных ранее у Кавказского Линейного Войска - Ставропольской губернии и от Кубанского Войска - Черноморской губернии; они тоже будут призваны к участию в борьбе за освобождение нашей общей казачьей Родины;

7) вести учет не казакам, принимавшим участие в вооруженной борьбе 1918-1920 годов в составе казачьих частей;

8) вести учет мужьям и семьям казачек - не казакам, желающим принять участие вместе с казаками в наступившей вооруженной борьбе с СССР.

Каждый казак и казачка и каждый из не казаков, кровно связанный с Казачьими Землями, обязан принять участие в этом освободительном бое, вне зависимости от теперешнего гражданства и подданства.

§3.1945 г. поражение