СССР В 1945-1953 гг.: экономика, власть и общество

В 1950 г. советский рубль был переведен с долларового на золотой паритет[16], что обеспечивалось достаточным золотым запасом в казне. В 1953 г. он составлял более 2 тыс. тонн. Курс рубля в этот период был завышен по отношению к иностранной валюте, что объяснялось не развитием экономики, а политическими факторами.

Для этих лет характерно явление, оставшееся в памяти людей старшего поколения, как забота властей о «благе народа»: сталинские снижения цен на продовольственные и промышленные товары массового спроса. Первое снижение цен состоялось в 1948 г., с 1948 по 1954 гг. такие мероприятия проводились ежегодно. Как правило, о снижении цен население оповещалось заранее. В магазинах появлялись красочные объявления и плакаты, приглашающие покупателей на распродажу. На предприятиях устраивались митинги, на которых трудящиеся благодарили партию и правительство. Реально цены снижались на несколько процентов, но пропагандистский эффект достигал куда большего размера. С политической точки зрения, это был беспроигрышный ход, но с экономической - иррациональный, противоречащий здравому смыслу.

По первому снижению цен на 20 % подешевели спирто-водочные и парфюмерно-косметические изделия, витамины, мотоциклы и велосипеды, на 10% - табак и автомобили «Москвич». Денежная реформа и снижение цен не привели к качественному улучшению жизни советских людей. Если в Москве и Ленинграде удалось создать запасы основных видов продовольствия, то в регионах ситуация оставалась сложной: хлеба было меньше, чем при карточной системе, за продуктами выстраивались огромные очереди, сопровождаемые давками, не обходилось и без жертв.

Цены на отдельные товары в 1945 - 1952 гг.

(при средней зарплате 500 руб. в месяц)

Количество товара и цена

1 кг. Хлеба

3 - 4 руб.

1 кг. Мяса

28 - 32 руб.

1 кг. Сливочного масла

62 руб.

1 десяток яиц

11 руб.

1 шерстяной костюм

1 500 руб.

Существовала ли реальная оппозиция верховной власти в Советском Союзе или власть сознательно создавала образ «внутреннего врага»? Какие настроения преобладали среди различных социальных слоев советского общества?

В 1945 - 1953 гг. особый характер носило социально-экономическое развитие Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Бессарабии.

В этих новых районах, включенных в состав СССР накануне войны, а затем оказавшихся под немецкой оккупацией, началась коллективизация, или, как было принято называть, «социалистическое переустройство сельского хозяйства». При проведении коллективизации в западных районах страны не были учтены ошибки 30-х гг. - поспешность, нарушение принципа добровольности вступления в колхоз, игнорирование частнособственнической психологии крестьянства, местной специфики землепользования (хутора) и т.д.

В ответ на все эти политические и социально-экономические мероприятия местное население встало на путь вооруженной борьбы против Советской власти. Борьба носила ожесточенный и кровопролитный характер. В целях предотвращения «политического бандитизма» началось массовое выселение местных жителей.

Репрессии против народов СССР в 1945 - 1950 гг.

Народы

Численность репрессированных, тыс. человек

Литовцы

400

Украинцы

300

Латыши

150

Эстонцы

50

Народы Северного Кавказа и крымские татары

1500

С недоверием и подозрительностью относились власти, да и определенная часть населения, к бывшим военнопленным и репатриантам[17].

В ходе войны в фашистском плену находились 5,7 млн. советских военнопленных, из них 3,3 млн. (57,8 %) погибли. Сотни тысяч людей, которых освободила Советская армия из плена, и тех, кто освободился раньше и успел принять участие в боевых действиях, оказались вновь в местах заключения или в ссылке, но уже в Советском Союзе.

Официальная статистика называет цифру в 5 с лишним миллионов репатриированных советских граждан. Для приема репатриантов в пограничных областях создавались проверочно-фильтрационные пункты, где сотрудники органов внутренних дел, госбезопасности, военной контрразведки решали судьбу возвращающихся на родину людей. Естественно, что большая часть репатриантов стремилась вернуться на прежнее место жительства, но органы регистрации не всегда шли навстречу их пожеланиям. После войны все эти люди носили незримое клеймо «неполноценных» советских граждан. В анкетах, заполняемых при поступлении на работу или в высшее учебное заведение, появился специальный пункт о пребывании в плену или на оккупированной территории. У человека, отвечающего на этот вопрос анкеты утвердительно, шансы приобрести престижную профессию или поступить в институт резко уменьшались.

Беспощадным преследованиям со стороны властей подверглись граждане, сотрудничавшие с немецкими оккупантами, воевавшие в военных формированиях на стороне нацистской Германии. «Власовцы» - так презрительно называли этих людей по фамилии советского генерала Власова, сдавшегося в плен немцам и с их помощью сформировавшего Русскую освободительную армию (РОА) для борьбы против сталинского режима.

Одни советские граждане перешли на сторону врага по идейным соображениям: чтобы бороться против диктаторской власти Сталина. Другие, как, например, дети раскулаченных и репрессированных, - из-за ненависти к большевикам и желания мстить. Третьи - от безысходности, из трусости или в расчете на заработок и т.д. По сведениям специалистов, занимающихся проблемой коллаборационизма[18], в годы войны от 900 тыс. до 1,5 млн. человек по тем или иным причинам сотрудничали с немецкой администрацией, служили в частях вермахта и различных полицейских, казачьих и национальных формированиях, работали на гестапо и т.д. Органы госбезопасности, ведя активные розыски таких лиц, относились к таким людям априорно как к «враждебным и социально-опасным элементам», как к «белобандитам» и «врагам народа», не вникали в причины и конкретные обстоятельства их службы у немцев, главным было - найти и всенародно осудить. По всей стране один за другим проходили процессы над, как их именовала пропаганда, «изменниками Родины». Их ждала смертная казнь или, в лучшем случае, каторжные лагеря, которые должны были привести к неизбежной смерти.

21 февраля 1948 г. правительство приняло секретное постановление о том, что все лица, которые отбыли срок заключения как политические преступники по приговорам 30-х гг., вновь должны быть осуждены. Постановление предписывало создать сеть особых лагерей и определяло лимит их заполнения в 145 тыс. осужденных. Как жилые, так и рабочие зоны особого лагеря надлежало специально оборудовать, чтобы исключить возможность побега, в жилых зонах вводился режим, близкий к тюремному (решетки на окнах, запирающиеся на ночь бараки, запрет покидать барак в нерабочее время). Заключенных особых лагерей предписывалось использовать на тяжелых работах.

В ноябре того же года власти постановили сохранить депортированным народам статус спецпоселенцев навечно. Их общая численность составляла на конец 1952 г. 2 644 122 человека. Тем самым были перечеркнуты появившиеся после войны надежды у депортированных немцев, калмыков, чеченцев и других народов на возможную реабилитацию, возвращение в родные места и восстановление утраченной государственности. Подобное решение обусловило соответствующее настроение среди депортированных: «То, что нам сделала плохого советская власть, и то, что мы носили «славное» имя спецпереселенцев, мы не забудем до седьмого колена». Именно в послевоенном периоде нужно искать истоки конфликтов на межнациональной почве, которые дали о себе знать в нашей стране во второй половине 80 - 90-х гг. ХХ в.

На всех уровнях социальной жизни, практически во всех слоях советского общества в послевоенные годы существовали люди, предъявлявшие претензии к сложившемуся политическому режиму и властям. Представления о «монолитном единстве» общества и его преданности вождю, в целом верные в победном 1945 г., чем дальше, тем больше становились иллюзией - слишком велика была дистанция между народом и властью.

В конце войны советские вооруженные силы (с 1943 - 1944 гг. Красная армия стала именоваться Советской) насчитывали в своих рядах 11 млн. человек. С 1945 по 1947 гг. в ходе демобилизации к мирному труду вернулись 8,5 млн. Демобилизация проводилась неспешно и не достигла таких масштабов, как в США и Англии. Демобилизованным выдавались гражданские документы, направление на работу и продовольственная карточка на пять дней.

Для многих фронтовиков возвращение в мирную жизнь оборачивалось трагедией.

«Контраст между уровнем жизни в Европе и у нас, контраст, с которым столкнулись миллионы воевавших людей, был нравственным и психологическим ударом», - вспоминал писатель-фронтовик Симонов.

Новый взгляд на себя, на мир, на судьбу страны формировался у фронтовиков не только под воздействием возросшего чувства личной ответственности, но и в результате осмысления новой информации, которую привнесла война. Она же стала своеобразным местом общения между людьми, жизненные дороги которых в мирное время часто не пересекались. На фронте встретились деревня и город, недоучившиеся студенты и недавние заключенные. Для некоторых горожан (особенно из интеллигентных семей) стало открытием, что деревня живет чуть ли не на грани голода, поскольку колхозы нередко вынуждены отдавать последнее, чтобы прокормить город.

Поэтому превращение поколения фронтовиков в обычных, управляемых граждан стало одной из важных задач государственной политики.

«Сталин - и это мое давнее убеждение, - размышлял ветеран войны историк П.В. Волобуев, - боялся фронтовиков и не только из-за опасения, что из их среды выйдут советские «декабристы»… Он знал, что они представляли наиболее активную часть народа, способную к тому же к объединению по законам «фронтового братства». Не случайно их вскоре после Победы перестали жаловать, немало фронтовиков оказалось за решеткой ГУЛАГа. Обращает на себя внимание, что Сталин, равно как и его преемники, не допустили фронтовиков в высшие эшелоны власти. Именно по вине «верхов» общественно-политический потенциал фронтовиков был не только не реализован, но, по сути, задавлен господствующим режимом».

Социальный феномен представляла собой послевоенная молодежь. Обостренное стремление к самовыражению при отсутствии житейского опыта часто подталкивают молодежь к нарочитой демонстрации своей непохожести на окружающий мир. Дети войны рано взрослели, их мироощущение отличалось от представлений сверстников, выросших в мирное время. У этого поколения имелся некий запас внутренней самостоятельности и желание эту самостоятельность реализовать. В 1946 - 1947 гг. в ряде городов (Москва, Ленинград, Воронеж, Свердловск и другие) возникли нелегальные группы и кружки молодежи. Официальная пропаганда вступала в противоречие с реалиями повседневной жизни послевоенных лет - отсюда проистекало стремление самим разобраться в этом несоответствии.

«…Захотелось нам, чтобы все были сыты, одеты, чтобы не было лжи, чтобы радостные очерки в газетах совпадали с действительностью».

В программных документах молодежных групп Сталин обвинялся в предательстве интересов революции, звучал призыв к восстановлению справедливости и социализма. Представления о социализме у участников этих групп формировались при чтении полностью и самостоятельном осмысливании (а не заучивании цитат) работ К. Маркса и В.И. Ленина. Вывод их был категоричен: построенный в СССР Сталиным «социализм» есть не реализация великой мечты основоположников марксизма-ленинизма, а ее грубое извращение.

Конспиративные встречи, псевдонимы, проверки вновь принятых членов - все это напоминало игру, только наказание получилось слишком жестоким и взрослым. Среди участников московского «Союза борьбы за дело революции» три человека были приговорены к расстрелу, десять - к 25 годам лишения свободы, и три человека - к 10 годам. Аналогичные приговоры были вынесены и в отношении членов молодежных организаций, раскрытых органами госбезопасности в других городах страны.

Репрессии второй половины 40-х гг. коснулись части партийно-государственных руководителей центрального и местного звена. Аресты и казни были средством разрешения клановых противоречий в борьбе за власть в среде партийных функционеров, наказанием за намерение провести хотя бы частичную демократизацию существующего политического режима.

В истории послевоенных репрессий особое место принадлежит «ленинградскому делу» (1949 - 1952 гг.), затронувшему властные структуры страны и Ленинграда. На верхнем уровне «ленинградское дело» стало исходом борьбы за влияние на вождя между двумя блоками: с одной стороны - А.А. Жданов и А.А. Кузнецов (бывшие руководители ленинградской парторганизации), с другой - Г.М. Маленков и Л.П. Берия. Смерть Жданова летом 1948 г. ускорила развязку. В ход пошел собранный компрометирующий материал. Начались аресты. Среди арестованных были высшие партийно-советские работники: председатель Совета Министров РСФСР М.И. Родионов, член Политбюро, председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский, секретарь ЦК партии А.А. Кузнецов. В общей сложности в Ленинграде и области были освобождены от работы более 2 тыс. руководителей, в том числе 1,5 тыс. партийных, советских, профсоюзных и комсомольских работников. Главный судебный процесс над девятью участниками «дела» состоялся в Ленинграде осенью 1950 г. Подсудимые обвинялись в том, что «представляли собой враждебную группу, которая с 1938 г. проводила вредительско-подрывную работу» с целью «превратить ленинградскую организацию в свою опору для борьбы с партией и ее ЦК». Шестеро из обвиняемых, включая трех вышеназванных, были приговорены к расстрелу, остальные - к лишению свободы. Приговор привели в исполнение 1 октября 1950 г., восстановив специально для этого смертную казнь, отмененную в 1947 г.

Одновременно с чистками центрального аппарата состоялись разгромы центральных партийно-государственных аппаратов, по сути - элит, некоторых союзных республик. Среди наиболее громких дел, связанных с именами республиканских руководителей, следует отметить «эстонское» и «мингрельское».

Сигналом к последнему послужила информация о фактах коррупции и злоупотреблений среди руководителей компартии Грузии. Большинство обвиняемых имели мингрельские фамилии (Мингрелия - одна из исторических провинций Грузии), поэтому дело получило название «мингрельского» (1951 - 1952 гг.). Возникнув как уголовное, поскольку факты коррупции среди грузинского руководства действительно имели место, оно вскоре приобрело политический характер. Это уже представляло реальную угрозу Берии, мингрелу по национальности. Были арестованы 37 человек во главе с бывшим вторым секретарем ЦК компартии Грузии М.И. Барамия, несколько тысяч высланы за пределы республики. «Группе Барамия» инкриминировалось стремление ликвидировать в Грузии Советскую власть и разделить республику на ряд «отдельных партийных княжеств».

Летом 1951 г. был арестован министр госбезопасности СССР В.С. Абакумов, его кресло занял партработник С.Д. Игнатьев. Вскоре начались аресты сотрудников центрального аппарата министерства. Еще одна перетасовка кадров в органах госбезопасности означала, что вождь недоволен деятельностью карательного ведомства и следует ожидать новых разоблачительных процессов.

«Дело врачей» - единственное в череде послевоенных дел, преданное публичной огласке. Сообщение об аресте группы врачей, названных «убийцами в белых халатах», «врачами-вредителями», опубликовала газета «Правда» 13 января 1953 г. Медики обвинялись в сознательно неправильном лечении руководителей страны. «Врачи-вредители» якобы способствовали смерти первого секретаря Московского комитета партии А.С. Щербакова в 1945 г., секретаря ЦК партии А.А. Жданова в 1948 г. и готовили аналогичные «террористические акты» в отношении других высокопоставленных руководителей советского государства и партии.

Очередной виток репрессий приостановила смерть Сталина 5 марта 1953 г. В тот же день состоялось совместное заседание членов ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР. На заседании были внесены изменения в руководство партией и страной. СССР вступал в новый период своего развития.

Послевоенные годы оставили без изменений советскую политическую систему, однако в обществе в это время происходили перемены, связанные с надеждами на либерализацию политического режима. Верховная власть в лице Сталина, используя сложности восстановления разрушенной войной экономики, ситуацию разгорающейся «холодной войны», направила энергию недовольства в обществе по поводу не оправдавшихся ожиданий улучшения жизни по проверенному в 20 - 30-е гг. пути поиска врагов внутренних и внешних.

Выводы

мировая война советский

Победа в войне способствовала консервации социально-экономической и политической системы СССР. Культ личности Сталина достиг своего апогея. В послевоенные годы с новой силой стал проводиться прежний довоенный курс на форсированное развитие тяжелой промышленности и ее сердцевины - военно-промышленного комплекса. И вновь основным источником средств была советская деревня, находящаяся в кризисном состоянии после войны.

Верховная власть отказалась вносить изменения в довоенную политическую доктрину, мотивируя свое решение противостоянием с бывшими западными союзниками по антигитлеровской коалиции и существованием «пятой колонны» внутри страны. Снова был применен террор против населения.

Однако послевоенные политические репрессии не достигли масштабов «большого террора» 30-х гг. Они носили избирательный характер и большинства населения не коснулись: «ленинградское дело», «дело врачей» и другие.

В последние годы жизни Сталин целенаправленно занимался поисками преемника, провоцируя конфликты в своем ближайшем окружении. Ослабли позиции «старых» соратников вождя - Молотова, Микояна, Кагановича, Ворошилова. Скоропостижная смерть Сталина обострила проблему наследования власти.

Проблемы, накопившиеся в области экономики, внешней политики, рост социальной напряженности в обществе, в первую очередь в крестьянской среде, требовали безотлагательного решения. Система нуждалась в реформировании.

Размещено на Allbest.ru