Школа историков периода Французской Реставрации и ее концепция классовой борьбы

Якобинская традиция в истолковании Французской революции начала формироваться еще в канун революции 1830 г. В 1829 г. опубликовал свои «Мемуары» бывший член Конвента Р. Левассер из Сарты. Он рассматривал революцию в круге идей якобинцев 1793 г., к числу которых принадлежал в молодые годы.

Иначе подошел к якобинскому наследию Филипп Бюше (1796--1865). В 20-е годы он был карбонарием и участником сен-симонистского движения, а после революции 1830 г. выступал как республиканец-демократ и один из основателей христианского социализма. В 1834--1838 гг. он опубликовал совместно с П. Ру-Лавернем «Парламентскую историю Французской революции». Эта монументальная 40-томная публикация документов, сохраняющая значение до сих пор, содержит материалы протоколов законодательных органов революции, Якобинского клуба, Парижской Коммуны, Революционного трибунала и другие источники.

В сопроводительных статьях Бюше изложил свою концепцию Французской революции, которая была попыткой опереться на якобинскую традицию для обоснования идей «социального католицизма». Задачей революции, утверждал Бюше, было проведение в жизнь возвещенных Евангелием нравственных принципов равенства и братства. Ближе всего к этой провиденциальной цели стояли Робеспьер, Сен-Жюст и их сторонники (хотя Бюше и порицает их за враждебность католицизму), которые отвергали эгоизм во имя добродетели и братства. Якобинцам противостояли «материалисты», сторонники индивидуализма и материального интереса. К материалистам Бюше причислял жирондистов, дантони-стов и эбертистов, действия которых искажали революцию и отклоняли ее от истинного пути.

Наиболее ярким представителем «ро-беспьеристского» направления во французской историографии XIX в. был Луи Блан (1811--1882), демократический публицист и историк, создатель одной из социалистических доктрин того времени, которая потерпела полную неудачу во время революции 1848 г. В 1847 г. вышли два тома его «Истории Французской революции»; труд (12 томов) был завершен в 1862 г. Хотя Л. Блан не работал во французских архивах (главную часть истории революции он писал в эмиграции), его книга содержала громадный и во многом новый для того времени материал, почерпнутый в коллекциях (в том числе рукописных) библиотеки Британского музея. Л. Блан был первым историком Французской революции, который дал в своем труде примечания, указывавшие на использованные им источники.

Развитие истории Луи Блан считал закономерным и поступательным движением к истине, справедливости и счастью. В его основе лежит последовательная смена трех великих принципов -- авторитета, индивидуализма и братства. Индивидуализм, провозглашенный Реформацией и Просвещением, стал принципом буржуазии; братство, исходящее из Евангелия, нашло свое воплощение в Крестьянской войне в Германии, в идеях анабаптистов, Руссо и Мабли.

На этой основе Л. Блан строил общую схему истории Французской революции: он различал в ней две совершенно различные революции. Одна из них, революция 1789 г., сокрушила авторитет во имя индивидуализма; это была победа буржуазии, которую она одержала благодаря народу. Защитниками индивидуализма были Учредительное собрание, воплотившее идеи Вольтера, затем жирондисты. Вторая революция -- революция 1793 г.-- была бурной, но неудачной попыткой утвердить принцип братства. Его глашатаями были Робеспьер и якобинцы, духовным предтечей -- Руссо, его воплощением -- Конституция 1793 г.

Л. Блан идеализировал Робеспьера и не задавался вопросом о реальной социальной обусловленности его идей и политики. Он резко отрицательно относился к деятелям, стоявшим левее своего героя. Эбертистов он, подобно Бюше, причислял к представителям «индивидуализма», в Жаке Ру видел «злодея и фанатика».

Установленный революцией индивидуалистический порядок, считал Луи Блан, должен быть заменен порядком братства и «организацией труда», которые, как он полагал, в равной мере соответствуют и интересам рабочих, и верно понятым интересам буржуазии.

В связи с ростом противоречий между трудом и капиталом во время Июльской монархии, особенно в 40-е годы, получили распространение коммунистические идеи. Отстаивая коммунистический строй как наилучшее общественное устройство, его теоретики следовали традициям просветительской мысли XVIII в., обосновывали свой идеал, исходя из «вечных принципов» разума и справедливости. Поэтому история как наука не вызывала у них большого интереса.

Тем не менее активное участие в идейной борьбе в качестве сторонников коренного общественного переустройства побуждало их к переосмыслению традиций революционного движения, прежде всего Великой французской революции. К ее истории коммунисты подходили с позиции решительных критиков частной собственности и буржуазного общества, защитников обездоленных трудящихся масс. В духе всей демократической литературы того времени утопические коммунисты высоко ценили якобинцев и Робеспьера и идеализировали их на свой лад. Если мелкобуржуазные демократы и социалисты видели в робеспьеризме предтечу «равенства и братства», то некоторые коммунисты сближали его с коммунизмом. Но пробивалась и критическая оценка Робеспьера и политики якобинского Конвента.

Теоретиков коммунизма интересовали Бабёф и движение «равных», которых они оценивали в зависимости от характера собственных коммунистических систем.

Возрождение коммунистических идей в литературе первой половины XIX в. связано с именем соратника Бабёфа Филиппа Буонаротти (1761 -- 1837). В 1828 г. вышла его книга «Заговор во имя равенства, именуемый заговором Бабёфа», содержавшая воспоминания автора и подлинные документы бабувистского движения. До сих пор она остается одним из главных источников по истории движения «равных». Буонаротти был горячим приверженцем Робеспьера. Он рассматривал его как прямого предшественника бабувистов, друга «истинного равенства», понимаемого как «общность имуществ».

Автором ряда крупных исторических сочинений был Этьен Кабе (1788--1856), теоретик мирного «икарийского» коммунизма. Особенно известна его 4-томная «Народная история Французской революции» (1839--1840), введением к которой служил «Очерк истории французов». Книга была задумана как история революции, написанная для народа и с народной точки зрения. Революция XVIII в. рассматривается Кабе с позиции признания борьбы между аристократией и «демократией», с одной стороны, и между буржуазией и народом внутри «демократии» -- с другой. Видя в народе главную силу революции, Кабе обличал политику буржуазии, которая стремилась удержать народ в угнетенном положении; примечательно, что он назвал закон Ле-Шапелье «угнетательским декретом». В то же время он полагал, что противоречия между буржуазией и народом не были непримиримы, их разжигала «макиавеллистская» политика аристократии. Кабе доказывал, что эти противоречия могли бы примирить якобинцы. Политику якобинцев он рассматривал как попытку осуществить переустройство мира на основе принципа подлинного равенства, или «общности». Кабе полагал, что Робеспьер был близок к коммунизму, и упрекал его за то, что в нужный момент он не проявил должной решительности.

Значительно глубже, хотя и в рамках рационалистической манеры мышления, подошел к трактовке якобинцев Теодор Дезами (1803--1850), наиболее яркий теоретик революционного коммунизма 40-х годов. Признавая большие исторические заслуги деятелей 1793 г., он не наделял их коммунистическими стремлениями. Напротив, он полагал, что якобинцы не дошли до ясного понимания значения общности имуществ, к которой, по мнению Дезами, инстинктивно стремился народ, не отразили этой идеи в Конституции 1793 г. В результате якобинцы потерпели поражение и революция была приостановлена «термидорианским топором».

Размещено на Allbest.ru