"Крестовый поход" против демократизации в США (1952-1954)

Размещено на http://www.allbest.ru/

«КРЕСТОВЫЙ ПОХОД» ПРОТИВ ДЕМОКРАТИИ В США (1952-1954)

Калининград 2011

«Крестовый поход» против демократизации в США (1952-1954)

США подошли к выборам 1952 г. в обстановке разгула маккартизма, наложившего отпечаток на тактику и стратегию предвыборной борьбы главных буржуазных партий. Маккартизм ассоциировался с крайне правым крылом республиканской партии, которое на протяжении последних 20 лет отождествляло «новый курс», а позднее и «справедливый курс» с социализмом и коммунизмом. Но в силу того что атаки маккартистов на правительство Трумэна полностью вписывались в политику республиканского руководства, они и были использованы им для дискредитации демократической партии.

В начале 50-х годов «неистовый сенатор из Висконсина» пользовался особым вниманием республиканских лидеров. Тафт и другие деятели партии оказывали ему широкую поддержку. Съезд республиканцев в штате Висконсин в июне 1950 г. отметил его «неустанные усилия в искоренении коммунистических элементов из администрации Трумэна -- Ачесона». Для самого Маккарти 1952 год был годом переизбрания в сенат. Его кампания щедро финансировалась республиканской партией. В Висконсине на него работала организация «Клуб Маккарти», внесшая в его избирательный фонд 160 тыс. долл.

Сложную комбинацию сил представляла в эти годы республиканская партия. В ней были и умеренные элементы, убеждавшие руководство партии занять более реалистические позиции в вопросах социально-экономической политики. Однако основной тон в партии задавали деятеля правого толка. Комиссия по выработке стратегии республиканской партии отвергла предложения умеренных и единодушно объявила, что является непримиримым противником политики социального реформаторства. Кандидатом консервативных республиканцев в президенты был сенатор Р. А. Тафт. Свою платформу -- «Республиканская программа»- он сформулировал в первые послевоенные годы и неоднократно подтверждал ее в последующий период. Главным, заявлял он, является «восстановление свободы», которую он отождествлял с «исключением или ослаблением вмешательства профсоюзов и правительства в частную жизнь и в дела бизнеса». Первоочередной задачей он считал пересмотр законов «нового курса».

Ему противостоял другой кандидат в президенты от республиканцев, Дуайт Д. Эйзенхауэр, выступавший под более умеренными лозунгами. В отличие от Тафта генерал не имел большого опыта в политике, однако его огромная популярность как главнокомандующего войсками союзников в Западной Европе на заключительном этапе войны делала его кандидатуру весьма привлекательной в глазах республиканских лидеров. При оценке реальных возможностей каждого кандидата на победу большинство делегатов республиканского съезда, открывшегося 7 июля 1952 г. в Чикаго, отдало предпочтение Эйзенхауэру, с которым связывались надежды республиканцев на преодоление традиционных барьеров партийной лояльности, что позволяло им повести за собой большинство избирателей. В результате за Эйзенхауэра на съезде высказались 845 делегатов. Тафт получил поддержку только 280 голосов.

Однако правое крыло республиканцев, соглашаясь поддержать Эйзенхауэра, навязало партии ряд требований. 12 сентября генерал достиг соглашения с Тафтом о единой предвыборной платформе. Он обещал бороться с явлением, которое консерваторы называли «ползучим социализмом»: сократить правительственные расходы в течение ближайших двух лет с 80 млрд. до 60 млрд. долл. за счет главным образом социальных программ, снизить налоги, сбалансировать бюджет, сохранить основные положения закона Тафта--Хартли, поощрять частное предпринимательство, ослабить прерогативы исполнительной власти и расширить права штатов.

Выдвижение кандидатуры Р. Никсона на пост вице-президента также соответствовало замыслам правого крыла партии. Все это позволяло консерваторам связывать с приходом к власти Эйзенхауэра надежды на осуществление своих планов -- ликвидацию наследия «нового курса». После встречи с генералом Тафт выразил надежду, что консерваторы не видят никаких трудностей в разработке такой законодательной программы, которая вернет страну на путь, оставленный ею 20 лет назад.

Под влиянием правых республиканцев кандидат в президенты отказался отмежеваться от маккартизма. Более того, в пропагандистских целях Эйзенхауэр сам неоднократно использовал маккартистскую фразеологию, обвиняя демократов в терпимом отношении к изменникам и Шпионам. В случае избрания он обещал полностью очистить правительственный аппарат от коммунистов и их «попутчиков». В одном из выступлений Эйзенхауэр, в сущности, поддержал Маккарти, заявив, что Цели их совпадают, а различия между ним и сенатором состоят только в методах. Маккарти со своей стороны также внес вклад в избиратель-УК) кампанию Эйзенхауэра, обвинив его оппонента Э. Стивенсона в «прокоммунистических» симпатиях. В избирательной платформе республиканцы утверждали, что демократы «укрывают изменников нации на ответственных постах» в правительстве, «подрывают основы американской республики» и «угрожают ее существованию».

К моменту выборов 1952 г. престиж демократической партии был основательно подорван. Это было расплатой за непоследовательность в проведении внутренней политики. Недоверие к правительству еще более возросло, когда Трумэн в год выборов в целях предотвращения забастовки сталелитейщиков распорядился взять под контроль правительства металлургические заводы. Широкое недовольство во всех слоях населения вызывала инфляция. Все попытки обуздать ее оказались безрезультатными. Своими поисками «подрывных элементов» среди федеральных служащих, смыкавшимися с маккартистской «охотой на ведьм», администрация оттолкнула от демократической партии либеральные элементы, лишившись тем самым поддержки многих бывших сторонников.

Ослаблению популярности демократов содействовали и скандальные разоблачения близких к официальным кругам лиц, использовавших свое положение в корыстных целях. В ряде городов сенатская комиссия Кефовера раскрыла связи боссов демократической партии с уголовным миром, злоупотребления были обнаружены и в Финансово-налоговом управлении. И хотя в большинстве случаев правительство не препятствовало этим разоблачениям, республиканцы сделали вопрос о коррупции в правительственных сферах одним из главных пунктов своей избирательной кампании.

Растущее негодование общественности вызывала агрессивная война в Корее. Недовольство было настолько широко распространено, что республиканцы решили воспользоваться этим. Обещание найти почетную для американцев возможность покончить с бесперспективной войной, вы сказанное Эйзенхауэром во время предвыборной поездки в Детройт, вызвало огромный резонанс и послужило одним из важных моментов, обеспечивших массовую поддержку кандидату республиканской партии. Трезво оценив ситуацию, Трумэн 29 марта 1952 г. официально объявил, что не будет баллотироваться на пост президента на новый срок. Но подыскать достойную замену в условиях резкого ослабления доверия к правительству было для демократов нелегким делом. Только 24 июля, в дни работы съезда демократической партии, после длительных колебаний согласие на выдвижение своей кандидатуры на пост президента дал губернатор от штата Иллинойс Э. Стивенсон.

Стремясь нейтрализовать критику в адрес демократов, Стивенсон отмежевался от Трумэна. Он перевел штаб избирательной кампании демократов из Вашингтона в Спрингфилд, добился прихода новых лиц в руководство партии. В программных выступлениях и избирательной платформе сторонники Стивенсона попытались опереться на авторитет покойного президента Ф. Д. Рузвельта. Своей заслугой они считали и то, что в послевоенные годы США избежали серьезных экономических потрясений. Демократы обещали отменить закон Тафта--Хартли и провести ряд других мер в интересах трудящихся. В области международных отношения они изображали себя сторонниками более гибкого курса, учитывавшего новые факторы международной обстановки.

Стивенсон провел энергичную избирательную кампанию. Его выступления были тщательно продуманы и производили известное впечатление. Однако популярность Эйзенхауэра была столь значительной, что Стивенсону при всем старании не удалось переломить ход избирательной борьбы в свою пользу. Он также не смог преодолеть годами накапливавшееся недовольство демократической администрацией, которое к тому же постоянно подогревалось их политическими оппонентами. Все это принесло определенные политические дивиденды соперникам демократов -- республиканцам, одержавшим в конечном итоге внушительную победу.

На выборах 1952 г. в голосовании участвовало свыше 60 млн. человек -- самое большое число избирателей за всю предшествующую историю США. Эйзенхауэр собрал почти 34 млн., его оппонент -- немногим более 27 млн. голосов. Республиканцы обеспечили себе большинство в сенате и палате представителей. Огромным влиянием в новом, 83-го созыва конгрессе США пользовались маккартисты, которые вместе со своими консервативными сторонниками составляли ²/3 конгрессменов-республиканцев. Значительную поддержку правым республиканцам в конгрессе оказывала и консервативная группировка демократов, представлявшая в основном южные штаты. В сенате эта группа составляла 46,7% демократов и направлялась в своей деятельности сенатором из Джорджии Дж. Расселом.

В выборах 1952 г. принимала участие и Прогрессивная партия, поддерживаемая коммунистами. Возможности партии в обстановке разгула маккартизма еще более сократились. Ее кандидат в президенты юрист из Калифорнии Винсент Холлинэн баллотировался лишь в 28 штатах по сравнению с 45 штатами в 1948 г. Партия выступала под лозунгами борьбы за мир, за восстановление деловых отношений с СССР и другими социалистическими странами. Она требовала запрещения атомного оружия, отмены закона Тафта--Хартли, репрессивных актов Смита и Маккарэна, аннулирования всех форм расовой дискриминации. Однако смелый голос лидеров Прогрессивной партии и коммунистов, многие из которых сидели в тюрьмах за свои убеждения, был заглушён антикоммунистической и антисоветской истерией, развернутой монополизированными средствами массовой пропаганды, и в целом не дошел до широких масс американцев.

Правительство Эйзенхауэра, осуществляя данные правым силам на выборах 1952 г. обещания, с самого начала развернуло кампанию по искоренению так называемых «подрывных элементов» из правительства. Республиканская администрация подвергла резкой критике приказ президента Трумэна от 21 марта 1947 г. о проверке лояльности государственных служащих как совершенно неудовлетворительный с точки зрения обеспечения «национальной безопасности». Вместо старого принципа «разумного сомнения» в лояльности служащего, являвшегося основой тpумэновской программы, правительство вводило более «надежный» критерий неблагонадежности -- «несовместимость нахождения того или иного лица на государственной службе с интересами национальной безопасности», который позволял администрации использовать его против любого неугодного государственного чиновника.

27 апреля 1953 г. Эйзенхауэр издал исполнительный приказ № 10450. Новая система проверок ускоряла и упрощала процедуру расследований. Она упраздняла Управление по проверке лояльности и региональные советы. Прекратили свое существование в том виде, в каком они функционировали ранее, и департаментские советы по проверке лояльности. Теперь они состояли из членов, не являвшихся сотрудниками данного министерства. Этим самым правительство пошло навстречу пожеланиям Торговой палаты США, которая считала советы при департаментах, созданные Трумэном, наиболее слабым звеном всей системы проверки лояльности государственных служащих. Приказ Эйзенхауэра распространял действие закона от 26 августа 1950 г., позволявшего 11 правительственным ведомствам увольнять служащих по соображениям государственной безопасности, на все учреждения и агентства. Глава министерства получил право по своему усмотрению определять перечень ответственных должностей, претенденты на которые должны пройти полную проверку благонадежности через Комиссию гражданской службы и ФБР.

Система проверки, введенная республиканцами, оказывала более жесткое давление на всех служащих, во взглядах которых проявлялся хотя бы малейший признак неортодоксальности. Она лишила их права апелляции, видимость которого сохранялась прежней администрацией. Лица, ответственные за проверку, получили полномочия прокурора, следователя и судьи и имели почти стопроцентную возможность опорочить доброе имя человека, изгнать неугодных им сотрудников с работы или лишить их перспектив на продвижение по службе. Особый упор в приказе делался на то, что работа в федеральном аппарате является привилегией, а не правом. Правительство брало под свою особую защиту институт тайного доноса, считая его краеугольной основой всей системы мер по обеспечению государственной безопасности. О степени достоверности поступавшей от платных осведомителей информации подчас не могли судить даже департаментские советы.

13 октября 1953 г. приказ № 10450 был дополнен еще одним критерием нелояльности: в праве на работу в государственном аппарате отказывалось всем, кто на основе V поправки к конституции не отвечал на вопросы членов расследовательских комиссий. Одним из результатов принятых правительством мер явилось дальнейшее увеличение министерством юстиции «черного списка» «подрывных организаций», число которых в годы президентства Эйзенхауэра возросло до 279. Через три месяца пребывания у власти правительство объявило об отстранении от работы 1456 служащих. К 1955 г. число уволенных из государственных учреждений достигло уже свыше 8 тыс. Наиболее показательной была проверка лояльности почти 1700 американцев, работавших в ООН. В январе 1953 г. все они были вынуждены пройти через унизительную процедуру снятия отпечатков пальцев.

Проверки и чистки вскоре охватили более широкий круг лиц. Военное ведомство и Комиссия по атомной энергии распространили их на несколько миллионов рабочих и служащих тех отраслей частной промышленности, которые были заняты выполнением правительственных заказов. Самым громким делом, проведенным правительством Эйзенхауэра, было увольнение выдающегося ученого-физика Р. Оппенгеймера. Его отказ участвовать в разработке термоядерного оружия насторожил официальный Вашингтон. Однако отсутствие каких-либо компрометирующих фактов дозволило ученому благополучно пройти проверку лояльности, когда у власти были демократы. Новое расследование по «делу Оппенгеймера», проведенное в соответствии с приказом Эйзенхауэра № 10450, также не обнаружило ничего предосудительного в его поведении, тем не менее большинство совета, занимавшегося расследованием его деятельности, сочло возможным утверждать, что работа Оппенгеймера в Комиссии по атомной энергии несовместима с интересами национальной безопасности. «Дело Оппенгеймера» повлекло за собой отказ в доверии многим лицам, с которыми общался ученый.

По некоторым данным, в 50-е годы проверку лояльности прошли 10 млн. американцев. На реализацию этой маккартистской затеи было истрачено не менее 350 млн. долл., однако, по признанию официальных лиц, политической инквизиции не удалось обнаружить ни одного шпиона. А ведь чистка правительственного аппарата от «иностранных агентов» была одним из важнейших аргументов правящих кругов в пользу проверки лояльности.

Одним из таких недоказанных дел была расправа с прогрессивно настроенными американцами -- супругами Э. и Ю. Розенберг. Обвиненные по ложному доносу в атомном шпионаже, они были в январе 1951 г. приговорены к смертной казни на электрическом стуле. «Дело Розенбергов» получило огромный международный резонанс. Внутри США и за границей началась кампания за пересмотр приговора. Видные ученые открыто ставили под сомнение выдвинутые против Розенбергов необоснованные обвинения. В адрес президента еженедельно поступало до 15 тыс. писем и телеграмм от общественных организаций, выдающихся ученых и крупных политических деятелей многих стран мира с просьбой использовать право помилования и предотвратить физическую расправу над Розенбергами. Однако все было тщетно. Апелляционный суд, Верховный суд США и президент Эйзенхауэр отказались пересмотреть вынесенное решение. 19 июня 1953 г. смертный приговор Розенбергам был приведен в исполнение.

Соревнование администрации с маккартистами в разжигании антикоммунистического психоза привело к новым абсурдным утверждениям. 6 ноября 1953 г. министр юстиции Браунелл обвинил в измене Трумэна, а комиссия по расследованию антиамериканской деятельности в связи с заявлением министра вызвала бывшего президента США на свое заседание для дачи показаний. Поводом для такого обвинения послужило назначение в 1945 г. помощника министра финансов Г. Уайта (который, согласно версии ФБР, был связан с организациями «коммунистического фронта») главой Международного валютного фонда. Не желая никому уступать пальму первенства, Маккарти в начале 1954 г. обвинил в измене всю демократическую партию. Главной темой его многочисленных выступлений в это время были рассуждения о «двадцати годах предательства демократов».

Выступления республиканцев по внешнеполитическим вопросам также несли в себе значительный груз маккартистской истерии. Наиболее реакционные из них в конгрессе подвергли ожесточенным нападкам политику «сдерживания коммунизма», считая ее недостаточной. По их мнению, эта доктрина парализовала американскую волю, благодаря чему капитализм потерял ряд стран в Европе и Азии. На автора доктрины «сдерживания» Дж. Кеннана был навешен ярлык «самого крупного защитника дела Кремля в Америке».

Другим объектом постоянных атак правых были соглашения с СССР, заключенные США в годы второй мировой войны. Отражая настроения правых республиканцев, избирательная платформа Эйзенхауэра 1952 г.; включала пункт об отказе от «секретных соглашений» в Ялте и Потсдаме, которые якобы обрекли на «порабощение» народы ряда стран Центральной и Юго-Восточной Европы. 2 февраля 1953 г. глава специальной комиссии конгресса Г. Д. Керстен внес резолюцию, провозглашавшую Ялтинские соглашения недействительными и необязательными для США. Комиссия потребовала разрыва дипломатических отношений с СССР и другими социалистическими странами, прекращения с ними торговли, создания специальных воинских формирований из контрреволюционных эмигрантов в целях реставрации капитализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Политику мирного сосуществования комиссия характеризовала как опиум, с помощью которого коммунисты пытаются усыпить бдительность народов и подорвать «свободные», т. е. буржуазные, институты.

В начале декабря 1953 г. в Вашингтоне была проведена национальная конференция под девизом «Освобождение порабощенных народов». Конференция оказала полную поддержку комиссии Керстена. Ее участники обратились к администрации и конгрессу с требованием создать объединенную комиссию по ведению «холодной войны», которая бы возглавила действия, нацеленные на ослабление и ниспровержение правительств социалистических стран. Организаторы этого сборища в телеграмме Эйзенхауэру убеждали президента отказаться от признания сложившегося статус-кво на международной арене и оказать всемерную поддержку сторонникам реставрации капитализма в социалистических странах. Логическим итогом такого развития событий была маккартистская резолюция Дженнера -- Маккарэна, внесенная в конгресс летом 1954 г. о разрыве дипломатических отношений с социалистическими странами.

С точки зрения правых в США документы, подписанные правительствами Рузвельта и Трумэна в Ялте и Потсдаме, были символами национального «предательства». Победившие революции в странах Центральной и Юго-Восточной Европы реакционные силы изображали не как результат развития внутреннего революционного процесса, развившегося в ходе антифашистской борьбы, а как итог «тайного сговора» правительства Рузвельта с СССР. На практике осуждение так называемых «секретных соглашений» правыми республиканцами да и самим президентом означало не что иное, как покушение на согласованную странами антигитлеровской коалиции политику военных лет, попытку пересмотра военно-политических итогов второй мировой войны.

Преследования и гонения на инакомыслие внутри страны, с одной стороны, и разжигание «холодной войны» на международной арене -- с другой, стимулировали антикоммунистическое законодательство конгресса США. Считая положения закона Маккарэна -- Вуда 1950 г. недостаточными для борьбы с коммунистами, конгресс разрабатывал новые репрессивные меры, направленные на фактическое запрещение Компартии США. В начале 1954 г. конгрессмен Р. Бирд из Западной Виргинии внес петицию об объявлении Компартии вне закона. В антикоммунистическом рвении правым не уступали некоторые видные либералы. Сенаторы Хэмфри, Килгор, Лемен предложили законопроект, объявлявший деятельность Компартии США «заговором», контролируемым извне и направленным на свержение американского правительства. Однако в правительстве и конгрессе широкое распространение получила другая точка зрения, согласно которой запрещение Компартии заставит коммунистов уйти в подполье, что затруднит борьбу с ней.

В ходе парламентских дебатов были разработаны компромиссные меры, нашедшие воплощение в законе о контроле над коммунистической деятельностью и принятые почти единогласно в конце 1954 г. Новый закон был логическим развитием репрессивного законодательства 40-- 50-х годов. Он фактически запрещал деятельность Компартии, лишая ее прав, признаваемых буржуазным обществом за всеми другими политическими партиями и организациями. Компартия отстранялась от участия в политических кампаниях, включая президентские выборы, выборы в конгресс и местные органы власти.

Закон 1954 г. вводил в оборот новое понятие: «организация, засоренная коммунистами», которое могло быть распространено на любую прогрессивную группу, и в частности на профсоюзы. Рабочая организация, помеченная таким ярлыком, лишалась права представлять рабочих на переговорах при заключении коллективных договоров. Законодатели поощряли лидеров организаций, в том числе и профсоюзов, исключать коммунистов из своих рядов. Организация, отмежевавшаяся от коммунистов, могла ходатайствовать о снятии с нее ярлыка «засоренной коммунистами». Закон также давал право 20% состава профсоюза требовать от Национального управления по трудовым отношениям проведения выборов. Для избрания новых представителей для ведения переговоров о заключении коллективного договора. Все члены «организаций, засоренных коммунистами», лишались права работать в военных отраслях промышленности и других предприятиях, заключивших с правительством контракты.

Атаки на конституционные свободы граждан США в эти годы нашли отражение и в других законодательных актах конгресса США. Ожесточенным нападкам маккартистов подвергалась, например, V поправка Билля о правах, предоставлявшая лицам, вызванным в суд, право не отвечать на вопросы, если их ответы могли быть использованы против них. B глазах конгрессменов-реакционеров все, кто использовал V поправку в интересах своей защиты, считались «подрывными элементами». Расследовательские комиссии составили полный список лиц, использовавших V поправку, в котором указывались их место работы и домашний адрес, и опубликовали его в протоколах конгресса. Этот своеобразный «черный список» послужил руководством для различных «патриотических» групп, занимавшихся травлей всех, кто был неугоден маккартистам. Министр юстиции Браунелл и сенатор Маккарэн, указывая на то, что ссылки на V поправку якобы лишают правительство сведений, «жизненно важных для национальной безопасности», предложили принять специальный закон, который санкционировал бы нарушение V поправки к конституции. Суть их предложений сводилась к тому, чтобы в ряде случаев гарантировать лицам защиту от преследований за действия и поступки, в которых они могут признаться. В соответствии с этими предложениями конгресс принял билль, который после подписания его президентом 20 августа 1954 г. стал законом, получившим название акта об иммунитете. Правящие круги старались представить дело так, будто конгресс, не нарушая Билля о правах, достиг разумного компромисса между индивидуальными свободами и интересами национальной безопасности.

Победа республиканцев на выборах 1952 г. и усиление в связи с этим позиций маккартистов позволили последним занять ведущее положение в конгрессе. Во главе комиссии, по расследованию антиамериканской деятельности стал бывший агент ФБР, реакционер Г. Вельде. Юридическую комиссию сената возглавил защитник американских фашистов У. Лангер, ее подкомиссию по вопросам внутренней безопасности -- У. Дженнер. Сам Маккарти по предложению сенатора Р. Тафта стал председателем комиссии по правительственным операциям и ее подкомиссии по расследованиям, располагавших широкими возможностями для контроля за деятельностью любого органа исполнительной власти в Вашингтоне.

Наряду с этими постоянными расследовательскими комиссиями в годы маккартизма функционировали несколько специальных комиссий маккартистского толка, значительно расширивших сферу поисков «подрывных элементов». В 1945--1946 гг. конгресс провел четыре расследования «коммунистического влияния» в различных сферах американской жизни, а в 1953--1954 гг.--51. Объектами атак маккартистов стали благотворительные фонды, а также священнослужители, придерживавшиеся либеральных взглядов.

Весной 1952 г. по инициативе члена палаты представителей Э. Э. Кокса была создана специальная комиссия по расследованию «подрывной деятельности» в руководстве фондов Форда, Рокфеллера, Гугенгейма я некоторых других подобных им организаций. Попечителям и администраторам фондов был учинен допрос на предмет выяснения их политических убеждений и связей. В отчете комиссии, опубликованном в 1953 г., либеральные фонды были изображены как орудие «красной пропаганды». Фонды обвинялись в том, что они финансировали работу профессора Йелской школы права Т. И. Эмерсона, композитора А. Копленда и многих других, объявленных членами так называемых организаций «коммунистического фронта». Комиссия рекомендовала фондам отказаться от финансирования лиц, чьи взгляды не отвечали понятиям маккартистов о патриотизме.

He менее абсурдный характер носили поиски «коммунистического заговора» среди либеральных деятелей протестантских церквей. Недовольство маккартистов вызывали социальные аспекты либерального протестантизма, теория и практика социального христианства, связанные с признанием прав профсоюзов, поддержкой антивоенной деятельности и т. п. Опорой официальных расследований конгресса были реакционные фундаменталистские группировки, выступившие с обвинениями либерального духовенства в «подрывной» деятельности.

Серьезной поддержкой маккартизм пользовался среди католического духовенства: 58% католиков США поддерживали Маккарти. Подавляющая часть материалов, опубликованных в католической прессе в 1950-- 1954 гг., отражала сочувствие маккартистским обвинениям. Кардинал Спеллман также неоднократно выражал свое расположение сенатору из Висконсина. Через журналы и памфлеты, распространяемые по всей стране, радио и телевидение ультраправые фундаменталисты и часть католического духовенства помогали реакционерам конгресса в организации травли либеральных деятелей церкви. Они яростно атаковали социальные аспекты правительственной политики, либеральные и демократические организации. Сенатора из Висконсина приветствовало множество ультраконсервативных церковных групп.

Логика развития событий неминуемо вела к столкновению сторонников маккартизма с правительством Эйзенхауэра как по вопросам внутренней, так и особенно внешней политики. Несмотря на то что республиканская администрация сменила «доктрину сдерживания» Трумэна -- Ачесона на более агрессивные внешнеполитические концепции «освобождения», «массированного возмездия» и «балансирования на грани войны», имевшие целью задержать и обратить вспять развитие мирового революционного процесса, их общий итог оказался не менее обескураживающим для маккартистов, чем внешняя политика демократов. Вслед за перемирием в Корее правительство Эйзенхауэра сделало несколько робких шагов навстречу мирным инициативам Советского Союза, с чем маккартисты никак не могли согласиться.

Столкновения неистового сенатора с правительством Эйзенхауэра начались в первые же месяцы 1953 г. В феврале-марте Маккарти расследовал деятельность радиостанции «Голос Америки». Радиопередачи ее были охарактеризованы как недостаточно «патриотические» и даже как сознательное очернение американской действительности. В марте маккартисты предприняли атаки против Ч. Болена, назначенного Эйзенхауэром послом в Москву. Сенатор-маккартист С. Бриджес назвал Болена «символом Ялты» (Болен входил в состав американской делегации на Ялтинской конференции глав правительств трех союзных держав), что на языке маккартистов было равносильно национальной измене.

В августе 1953 г. началось расследование «подрывной деятельности» в армии. Высшие военные чины предстали перед подкомиссией Маккарти, члены которой выступили с публичными заявлениями о «признаках крайне опасного заговора» в вооруженных силах США.

Особо яростно маккартисты атаковали дальневосточную политику правительства. 14 мая Маккарти потребовал топить английские корабли, торгующие с «красным Китаем», и принудить капиталистические страны отказаться от торговли с другими социалистическими странами. Заявления Маккарти в адрес западных союзников США были настолько грубыми, что вызвали негодование и единодушный протест за океаном, поставившие под угрозу единство в рамках Североатлантического пакта. Опасаясь раскола, государственный секретарь США Даллес с согласия президента 1 декабря заявил, что атаки Маккарти направлены «в самое сердце американской политики». Даллесу пришлось еще раз заверить союзников по НАТО в том, что США считают для себя сотрудничество с ними жизненно важным.

Логическим следствием маккартистских атак на госдепартамент явилось выступление в конгрессе за ограничение внешнеполитических полномочий президента. На Капитолии была внесена «поправка Бриккера», предоставлявшая законодателям право контролировать все соглашения Белого дома с другими державами и международными организациями. Тем самым маккартисты стремились исключить возможность использования правительством любых позитивных мер, принятых под давлением миролюбивых сил и направленных на ослабление международной напряженности. Вместе с тем они не хотели, чтобы документы о правах человека, принятые ООН, оказывали какое-либо влияние на политику правительства в отношении черных и других этнических групп в США. После провала этой затеи (поправка не собрала нужного числа голосов) правые стали угрожать расколом республиканской партии. В связи с этим в прессе появились сообщения о намерении консервативных кругов выдвинуть на очередных выборах Маккарти кандидатом на пост президента.

Первые столкновения республиканской администрации с Маккарти вызвали отклик в либеральных кругах. Противники маккартизма постепенно выходили из состояния апатии и растерянности. Усилились антимаккартистские настроения и среди организованных рабочих. И хотя руководство АФТ и КПП было увлечено борьбой против левых элементов в своих собственных рядах, в силу чего оказалось не в состоянии создать общенациональное движение организованных рабочих против маккартизма, тем не менее, многие профсоюзы приняли антимаккартистские резолюции и включились в активную борьбу за восстановление попранных демократических норм. «Все расследования, так называемого коммунизма, -- говорил президент рабочих электротехнической промышленности Дж. Кэри в Гарвардском университете, -- фактически проводятся людьми, которые являются не просто антикоммунистами. Они представляют реакционные антирабочие силы». Атаки Маккарти на администрацию Эйзенхауэра оттолкнули от сенатора тех лидеров республиканской партии, которые с готовностью использовали маккартизм против своих политических оппонентов, но отнюдь не были намерены подрывать престиж правительства Эйзенхауэра. Злой джинн, выпущенный на свободу республиканцами, теперь стал причинять им серьезное беспокойство. Продолжение маккартистских нападок на Белый дом могло со временем привести к возникновению внутри партии мощной ультраправой коалиции, которая, бросив вызов эйзенхауэровскому руководству, была бы в состоянии парализовать его деятельность и создать реальную угрозу партийному единству. Впервые влиятельные республиканцы в частных разговорах стали осторожно говорить, что Маккарти становится обузой для своей партии. Обвинения в измене правительства Эйзенхауэра, с которыми Маккарти выступил во время расследования «подрывной деятельности» в военном ведомстве, обескуражили многих верных сторонников сенатора. Опросы Гэллапа свидетельствовали о значительном падении популярности Маккарти среди различных слоев населения страны.

В марте 1953 г. с критикой Маккарти выступил сенатор-республиканец Р. Фландерс, пытавшийся отмежеваться от маккартизма. 30 июля 1954 г. Фландерс внес резолюцию № 301, требовавшую отстранения Маккарти от руководства комиссией по правительственным операциям и ее расследовательской подкомиссией и осуждения его деятельности как недостойной для сенатора. 2 декабря, уже после выборов, лишивших республиканцев контроля в обеих палатах конгресса, сенат 67 голосами против 22 высказался за резолюцию, осуждавшую «поведение» Маккарти.

По интенсивности, длительности и размаху маккартизм представлял собой самый мощный всплеск американской реакции за всю предшествовавшую историю США. Разумеется, было бы грубым упрощением сводить феномен маккартизма только к личности Маккарти, а с осуждением сена тора связывать конец маккартизма, как это либо по наивности, либо сознательно пытались делать многие либералы. В этом еще раз убеждает тот факт, что кампания за осуждение Маккарти натолкнулась на сопротивление мощных консервативных сил, которые представляли, как справедливо заметила 21 ноября 1954 г. газета «Нью-Йорк тайме», самое значительное возрождение правых групп со времен 30-х годов. Сердцевину движения, олицетворяемого сенатором Маккарти, составляли многочисленные «патриотические» организации и военщина. Промаккартистские манифестации проводились бесчисленными организациями, начиная от «Американского легиона» и кончая духовенством. За две недели маккартистская организация «Десять миллионов американцев за справедливость» собрала свыше 1 млн. подписей под петицией в защиту Маккарти и передала ее в конгресс. Однако после спада маккартистской истерии потребовалось несколько лет, прежде чем сторонники Маккарти смогли организоваться и выступить в новый «крестовый поход» за «спасение» Америки.

Литература

республиканский эйзенхауэр демократизация

История США. Т. 4. 1945 - 1980 гг., «НАУКА», М.: 1987.

Размещено на Allbest