Социальная история

Вопрос из зала: Почему именно пятку?

Махнач: Такое наказание следовало за нарушение обращения денег. Цинь Ши был изобретателем по части квалифицированных казней, но я не буду портить нарочно настроение барышень. Мог бы порассказать, чего там делалось. Он очень не любил интеллигентов, просто люто не любил. Пойманных ученых-конфуцианцев при нем закапывали живьем в землю. Поэтому потом осталось очень мало ученых-конфуцианцев, но когда династия Цинь при втором тиране сгорела, то народный вождь -- освободитель от Цинь -- немедленно начал всюду разыскивать уцелевших конфуцианцев и все восстановилось.

В одном уезде при его жизни на камне оказалась высеченная надпись: «Когда Цинь Ши умрет, земля будет разделена», то есть перестанет быть государственной, вернется община. Искали, кто это написал, не нашли. Все окрестное население казнили, камень истолкли в порошок, но когда Цинь Ши умер, земля была разделена. Повторяю, китайская община -- это примитивный вариант корпорации. Примитивный, потому что она все-таки не пополнялась, она была создана в давние времена. И тем не менее, это корпорация с чувством глубочайшей корпоративной ответственности и высочайшей корпоративной солидарности. Учтите, говорю о корпорации вот еще почему. Ведь это очень семейное общество. Это почитание предков, включавшее в себя культ предков. Культ, совершаемый предкам. И тем не менее, община существует, хотя она не строго родовая. Конфуцианская этика, в общем, склонялась всегда к тому, что наивысшие ценности для человека -- семейные. Есть классический пример, когда самому Кун-Цзы рассказали свежую историю. Некий отец совершил кражу, а сын на него донес. Кун пришел в ужас, и вовсе не потому, что нельзя донести на вора. А потому что сын. Потому что он мог только уговаривать отца вернуть украденное, ибо семейные ценности выше общественных, выше социальных, выше государственных. Притом заметьте, они прошли свой красный период, а своего Павлика Морозова не было. Не как у соседей. Не могло быть!

Вопрос из зала: Вы говорите -- прошли. А он уже кончился?

Махнач: Да, конечно. Что Вы хотите, если мы даже просто не замечаем того (как неожиданно выясняется), что коммунистическая партия Китая (она так и называется) руководствуется не учением Ленина и даже не учением Маркса, а учением Конфуция. На съезде приняли. Плавно так, аккуратненько. К сожалению, об этом мало пишут. Хотя осталось старое название.

В истории средневекового Китая мы видим корпорации. Это корпорации буддийских и даосских монастырей, причем в обоих случаях включающие в себя и сообщества мирян, людей светских, поддерживающих данный монастырь и вокруг него группирующихся. Этого, кстати, не лишена и Западная Европа. В меньшей степени Восточная, но это материал средневековый. Мы его будем затрагивать подробнее. Китай, своеобразно повторяя совершенно чуждый ему, далекий от него египетский опыт, знает одну корпорацию -- корпорацию шин-ши, корпорацию чиновников. Тот же самый случай: шин-ши можно было стать, достоинство шин-ши приобреталось системой экзаменов. Аналогов в мировой истории довольно много.

Япония

Японское общество сословно. И выстроено в глубокой древности в соответствие с конфуцианскими добродетелями. Причем надо сказать, что японцы -- не конфуцианцы, японцы либо синто либо буддисты, причем часто и синто и буддисты одновременно. Статистика, основанная на опросах общественного мнения, показывает, что если сложить всех синтоистов и буддистов, то их оказывается больше, чем японцев. Очень многие дают о себе сведения двоякие: что они и синто, И буддисты. В Японии есть определенное количество христиан всех основных ветвей - и право славных, и католиков, и теперь протестантов. Но в основе японской социальной структуры лежало несомненное конфуцианское отношение к земледелию. Заметим себе, что японец-самурай имел имя, фамилию и девиз. Совсем как западноевропейские дворяне. Японец-крестьянин имел имя и фамилию, то есть родовое достоинство за ним признавалось. Японец-ремесленник имел только имя. Он был ниже крестьянина и фамилия ему была не положена. А японец-торговец имел только профессиональную кличку. Он назывался «торговец горшками», предположим, ему даже имя было не положено. Кстати сказать, не менее достойное для человека занятие.

Считать все эти сословия корпорациями мы не имеем никакого права. Они слишком многочисленны, в том числе и сословие самураев. Безусловно, существуют самурайский кодекс, Буси-до («Путь воина»), общий для всех самураев, они все воспитывались в соответствии с Буси-до, но это еще не делает их корпорацией. Общие нормы поведения у них были. А вот утверждать, что были общие интересы самураев, я бы не стал. Самураи -- это не корпорация.

Можно рассмотреть как некое отражение этого французское дворянство мантии, то есть дворянство, выслуженное чиновной службой в XVII-XVIII веках. Происходило это и раньше, но много их стало в XVIII веке. Можно рассматривать русскую систему, Табель о рангах, при которой дворянство выслуживалось и приобретало в какой-то степени образование. Более того, в первой половине XIX века человек, имевший университетский диплом, получал личное дворянство. Не потомственное. Но это все-таки аналоги аморфные. Сказать, что русские чиновники XIX века образовывали корпорацию, я бы не решился. А вот китайские шин-ши, успешно сдававшие свои экзамены на приобретение чиновного достоинства и вступавшие с этого момента навечно, пожизненно в корпорацию -- это, конечно, корпорация.

Можно называть в японском материале две корпорации. Они, безусловно, являются корпорациями. Во-первых, это корпорация оружейников, оружейных кузнецов, которые могли из самородного железа сделать меч. Это очень сложно, это выходит за рамки. Я знаю, как это делают. Вернее, я не умею это делать, но как делают самурайский меч, я знаю. Мечи делаются только из самородного речного рассыпного железа. Это очень сложный, длительный процесс, окружен он не только тайнами, но и сложнейшими ритуалами. Это вполне религиозное деяние. Хотя, как ремесленник, оружейник должен был бы принадлежать только лишь к третьей категории, а стать учеником такого мастера можно было (мы рассматриваем корпорацию все-таки полноценную -- когда в нее можно вступить), мы видим, что ему полагается имя, фамилия, девиз и герб -- эмблема. Он обладает всеми почетными отличиями, которыми обладает кроме него только самурай, он приравнивается к самураю. Искусство изготовления мечей сохранилось до наших дней, его сохранили как национальную ценность. Причем сохранили, как мне рассказывали, на уровне последнего настоящего мастера, то есть вовремя сохранили, спохватились. Остался только один настоящий кузнец, но тут же нашли в государстве ассигнования, хотя Япония была очень бедной, это конец 1950-х годов, тут же нашлась строка бюджета, тут же целенаправленно ему подобрали учеников. Короче, мечи они делают. И мечи они делают, и одно из самых изысканных произведений японского прикладного искусства -- субы, защищающие руку. Суба всегда украшается особенно тщательно, они все уникальны. Но японцы по-прежнему умеют делать. В XX веке мы потеряли массу промыслов, которыми славна была Россия. В частности, погибли павло-посадские платки, потому что утрачены красители. Японцы же сохранили свое самое изысканное прикладное искусство.

Вторая корпорация, в которой тоже полагалось иметь имя, фамилию и герб -- это ама, ныряльщицы за жемчугом. В эту корпорацию, естественно, включены и члены семей ама, хотя ныряют только девушки (возможно, лучшие пловчихи в Японии). Есть ныряльщики Ближнего Востока, но в Японии это чисто женская профессия. Профессия, прямо скажем, тяжелая, водичка там холодная, ныряют они нагишом, в воде проводят рекордно долго -- так индийский тигр не держатся, как амы под водой без дыхательных аппаратов. Но они имеют пожалованные императором много веков тому назад привилегии -- приравниваются по правам и почестям к самурайскому сословию. Так как браки заключаются не только внутри корпорации, мы можем считать ее разомкнутой и признать корпорацией.

Доколумбовая Америка

Самое интересное, что удается обнаружить следы корпораций в предельно не корпоративном мире, наоборот, очень коллективном и жестоком -- в мире доколумбовой Америки. Мир этот действительно жестокий, по-своему сословный. По-своему, так как это не настоящие сословия, а просто высшие сословия -- так было у майя, так было у инков. Образовывался народ, победивший и подчинивший себе, вытолкнувший в социальные низы другие народы, чисто этническая принадлежность…

Вопрос из зала: Но в Индии же тоже было похоже…

Махнач: Спасибо, вспомнили (небось, я сам читал об этом вам). В Индии -- да, но изначально, при образовании шудр.

Инки просто целиком не-инков вытолкнули в социальные низы и ими правили. Мир этот был не просто жестоким, а удивительно не соответствующим нашим представлениям, даже средневековым. Не надо говорить о безумном двадцатом веке. Мир этот -- вообще неправдоподобная этика в соответствии с нашим представлением о человеческом достоинстве. Так, майянский подданный низшего происхождения, для того чтобы обратиться к «аристократу» (в кавычках, естественно), принадлежащему к высшей касте, должен был раздеться догола, встать, простите, на четвереньки, и задом вперед к нему ползти. Почему-то это считалось не оскорбительным для того, кого таким образом приветствовали. А наказывали за несоблюдение ритуала там своеобразно -- бросали в пещеры, наполненные водой, где змеи плавали. Там и плавал индеец, пока до него какая-то змея не добирались. Мир странный и, может быть, это не так плохо, что он был разрушен испанскими и португальскими конквистадорами. Они были тоже чудовищно жестоки, но они были жестоки в тот момент, когда завоевывали, а не потом. Во всяком случае, нынешняя латинская Америка выглядит привлекательнее, чем доколумбовая. Это странный мир, где ходили пешком, где не знали экипажей, даже верховых животных, на большей части Америки -- даже вьючных не знали, лам не использовали как вьючных животных -- только для получения шерсти, хотя они могут нести вьюк. В этом мире постоянных кровавых жертвоприношений (человеческих, причем!), мире, который заливался кровью, тем не менее, были своеобразные корпорации. Но я довольно плохо владею американским материалом. И даже в свой большой курс истории культур единственное, что не включаю -- доколумбовую Америку, честно всегда признавая (кто у меня был на факультативе -- знают), что я просто плохо знаю материал, и я его оставляю за чертой. У нас в стране мало хотя бы средних знатоков доколумбовой Америки. Нет музейного материала, поэтому негде было выискать. Тем не менее, мне удалось и в этом мире (естественно, только по чужим книгам) найти отчетливые следы корпораций. Следы. Но только в одном единственном государстве -- государстве ацтеков.

Ацтеки тоже покорили, подчинили, сделали своими данниками другие племена. На чем блистательно сыграл завоеватель Мексики Кортес -- побеждал ацтеков в основном не своими несколькими сотнями испанцев, а союзниками, которые ненавидели ацтеков -- индейцами, руками соседей, оружием соседей. Это так. И это был действительно мир своеобразного мрачного язычества и постоянно проливавшейся крови. Достаточно сказать, что там устраивались спортивные состязания, в частности, там играли в мяч, и проигравшую команду приносили в жертву. Надо сказать, что в мяч играть было довольно тяжело. Представьте себе укрепленное на высоте примерно пяти метров вертикальное каменное кольцо большого диаметра, в которое надо пробросить мяч. Согласитесь, что это трудно, очень даже тяжело.

Вопрос из зала: А какой был мяч?

Махнач: Мяч был, естественно, каучуковый, ненадувной, сплошной. Он был упругий, но литой. Тяжеленький мяч метать довольно хорошо, но в вертикальное кольцо пробрасывать уже сложнее. Скоро силы исчезали. Команда, проигравшая игру в мяч, приносилась в жертву. Правда, быть принесенным в жертву было почетно. Известен случай, когда ацтеки победили, если не ошибаюсь. И царь, восхитившись мужеством пленных воинов, сказал им, что они великолепные воины, и он включает их всех в свою гвардию. Высшая честь для простолюдина, а тут военнопленные! «Нет, -- сказали побежденные, -- не хотим, приноси нас в жертву!». Мрачноватое общество. И тем не менее, при всей своей кровавости, вовсе не такое антипатичное, как протосоциалистическое общество инков, общество жуткого примитивного уравнительного социализма, просто, пугающего. У ацтеков, все-таки повеселей и поблагороднее.

В ацтекском мире были корпорации. Это были два аристократических воинских ордена, составлявших лучшую часть вооруженных сил Теночтитлана -- столицы ацтекского государства. Это Орден Ягуара и Орден Орла. В самом буквальном смысле этого слова. Рыцари Ягуара вступали в бой в шкурах ягуара. А рыцари Орла -- украсив себя орлиными перьями. Противник уже сразу знал, что здесь мало не покажется. Причем это -- сверхэлитные воины, хотя они сражались даже неметаллическим оружием. Еще одной особенностью доколумбовой Америки являлось то, что они, великолепные мастера медного и золотого художественного литья (великолепные изумительные золотые украшения и так далее) -- они почти не знали металлических орудий. Мир развитого литейного мастерства, а орудия -- из камня, дерева, раковин.

Вторая корпорация нас с вами интересует гораздо больше. Учитывая наши с вами интересы, ваши интересы как студентов ЦКП. Это почтека -- корпорация купцов. Правда, почтека - каста, вне всякого сомнения. Дело все в том, что отличившийся ацтек мог стать военачальником, отличившийся ацтек мог стать «гвардейцем императора» (в кавычках, -- так обычно и переводится). Но никто ни при каких обстоятельства не мог стать почтеком. Купцом можно было только родиться. Они вступали в брак -- единственные в ацтекском государстве -- только с представителями своей касты. Это была абсолютно замкнутая, единственная каста. И все-таки она обладает очень многими чертами корпорации. Во-первых, она была почетной, уважаемой, в том числе, испытывающей определенные почести со стороны правителя. Почтеки были выгодны правителю, конечно, потому что они торговали за пределами ацтекского государства. Выполняя тем самым разведывательные и аналитические функции. В ацтекской столице благодаря купцам знали, что делается весьма далеко от границ их державы. Во-вторых, их уважали, потому что это была опасная профессия. Купеческая поездка занимала много месяцев, часто более года. Отправление в подобную поездку и возвращение сопровождалось сложнейшими ритуалами. Семья отсутствующего купца должна была соблюдать во все время его отсутствия определенную аскезу. Это было угодно богам, чтобы они сохранили купца-почтека во время его продолжительного тяжкого и опасного путешествия.

Вопрос из зала: Как они передвигались?

Махнач: В частности, пешком.

Вопрос из зала: А товары?

Махнач: Товары носили в основном на себе. Они, конечно, отправлялись кампанией. В частности, прошу прощения за такую подробность, женам и детям почтеков во время их отсутствия разрешалось мыться один раз в шестьдесят дней. Это даже отмечено, как нечто удивительное. И судя по описаниям европейцев, которые застали еще предание конквистадоров, участников первой экспедиции, видно, что они очень серьезно блюли корпоративные интересы и видим, без труда их отстаивали: конкуренции-то не было. Так называемая естественная монополия. А корпорация слишком маленькой не была. Итак, даже в мире доколумбовой Америки следы корпораций, пусть не очень развитых, мы находим, даже несколько.

Развитые сословные общества

Сословность мы встречаем в разных системах. Безусловно, можно говорить об аристократии древней России, можно говорить о сословии жрецов древнего Египта, можно рассмотреть как сословие купцов-почтеков в древней Мексике, и все-таки развитые корпорации и развитые корпоративные отношения привнесены древнейшими арийцами (название условное). Арья («благородный») -- термин, существовавший в санскрите и в древнейшем иранском, этот корень сохраняется во множестве индоевропейских языков. Мне доводилось читать у сверхосторожных советских историков, что термин встречается только у древних индийцев и иранцев, и у них одних. Еще будучи студентом я смеялся по этому поводу: а откуда же взялись все греческие имена с корнем «ар» и значением «благородный»? Аристон, Аристотель, Ариадна, само слово «аристократ», «аристократия» (власть лучших, правление лучших). В славян-ком языке «ар» превратилось в «яр», откуда «ярый», «ярость», поэтому в известной песне Первой мировой войны (потом узурпированной Второй мировой) «Пусть ярость благородная…» -- это тавтология, но безобидная.

Мы не знаем, как они себя называли. Мы определенно можем утверждать, что единая протоиндоевропейская или протоарийская общность действительно существовала, но около четырех тысяч лет тому назад. Однако все последующие общества индоевропейцев или со значительным элементом индоевропейского наследия, индоевропейского этнического субстрата, все воспроизводили сословность, все воспроизводили развитые сословные структуры. Менялись этносы, народы, шли новые витки этногенеза, а сословность воспроизводилась. Воспроизводилась в античном мире, воспроизводилась в средневековом мире, но только Новое время, и то довольно поздно, разрушило сословия в большинстве индоевропейских обществах. Правда, не у всех.

Все эти общества сословны, и мы можем с вами видеть (жутко интересная вещь!): сословные общества склонны порождать корпорации. Сословия слишком велики, чтобы их считать корпорациями. Хотя определенными чертами корпоративности они обладают. Есть внутри сословная солидарность, есть сословное представительство -- значит, есть сословные интересы. Все парламенты начались с сословного представительства.

Особенно хорошо мы видим, что сословия -- это большие, аморфные, но все-таки в чем-то протокорпорации, тогда, когда доступ в сословия открыт. Затруднен, но открыт. А мы это видим почти везде, за исключением индийского опыта. Только в Индии сословия абсолютно замкнуты. Но тем интереснее заметить, что именно сословные, то есть первоначально структурированные сообщества, склонны были дальше структурироваться. То есть порождать корпорации, корпоративные отношения. Возьмем самый нехитрый вариант. Это индийский. Варны -- абсолютно замкнутое сословие. У соседей и ближайших родственников индоариев, древних иранцев, межсословные браки считались предосудительными и не одобрялись. Но тем не менее, общественное порицание не означало то, что заключившие такой брак выбрасывались за пределы сословия. В Индии межварновый брак именно и влечет за собой превращение в неприкасаемых. Варны -- абсолютно замкнутые сословия. Хотя сословно варновое общество начало складываться в Индии, вероятно, с появлениям первых арийцев-переселенцев -- это XV-XIV века до нашей эры, а сложилось окончательно в ХI веке до нашей эры, когда все аборигенное дравидическое, или дравидское, население Индии оказалось выкинуто за пределы трех варн «дважды рожденных» -- двийя -- и составили варну шудр, чемумногие из них потом очень даже радовались.

Сословие заключает в себе не только права, но и обязанности. Более того -- сословные привилегии. Часто права являются также обязанностями. Поэтому представители трех высших сословий варн -- брахманы, кшатрии, и вайшьи -- были двийя, дважды рожденные. Они проходили инициацию, по достижении совершеннолетия. Это давало им право слушать веды, пить сому, совершать жертвоприношения. Но это была и их обязанность. И совершать жертвоприношения, и петь гимны, и пить сому, и слушать веды. Шудра дважды рожденным не являлся -- он инициации, второго рождения не проходил. В силу этого он не имел права приносить, пить, слушать, петь. У него оставалось очень много лишнего времени. И шудры богатели. Уже в поздневедическом обществе V-IV веков до нашей эры не редкость было, что обедневший брахман, который не мог жречеством зарабатывать себе прокорм, нанимался слугой на службу к богатому шудре. Конечно, к такому слуге шудра хозяин должен был обращаться вежливо, как к представителю высшей варны, но вообщем на этом-то его счастье и заканчивалось. Слугой он так или иначе оставался. В противном случае его бы попросили за дверь.

Эта сословная система, ставшая уже не такой четкой благодаря тому, что не все кшатрии могли найти себе место воинов и правителей, и уже далеко не все брахманы могли найти себе место жрецов, к VI-V векам до нашей эры попадает в волну буддизма, который видимо, становится покровительствуемой, если не государственной, религией уже при Маурьях, во всяком случае, при Ашоке. Это оспаривается многими индологами, есть мнение, что Чандрагупта безусловно, а Ашока скорее всего не были буддистами, а были джайнами. Но даже если это так, то несколько позже, в кушанскую эпоху (III век), буддизм приобретает очень серьезное влияние. Распространение буддизма вызывает антибуддийскую реакцию в виде раджпутской революции. Несомненно, складывавшиеся в предшествующие века корпорации становятся кастами, то есть замыкаются. Раньше были замкнуты только варны. Что такое касты? В популярной литературе и публицистике кастами иногда называют варны, это неверно. Касты, на современном хинди «джати» -- это корпорация потомственных гончаров, корпорация потомственных ткачей, корпорация потомственных рыбаков и так далее. Любой приличный студент Московского университета исторического факультета знает спросонья, навскидку, сколько варн в индийском обществе. Сколько каст -- я уверен, что знают не все индологи, их очень много. Их несколько сот.

Вопрос из зала: А они были в каждой варне?

Махнач: Они были в каждой варне, безусловно, причем касты брахманские -- это касты жрецов того или иного божества индийского пантеона. Естественно, больше всего, в варнах вайшьев и шудр. Причем вайшьев сейчас не очень много. Так исторически сложилось, что в Индии не знали, как они размножались и в каких гражданских войнах они вымерли. Я нигде не встречал объяснения этому, но действительно, большинство индийцев сейчас -- это шудры и брахманы. Кшатриев и вайшьев мало. Хотя, конечно, все роды, которые и сейчас существуют (хотя, больше, к сожалению, не управляют, а только испытывают уважение), они, конечно, кшатрии.

Интересно, что варны потихонечку выращивали касты. В процессе борьбы с буддистами они стали кастами, замкнулись, как замкнуты были варны, но выращивались они до этого, то есть сословное общество склонно было к формированию корпоративных структур. Для меня это и не удивительно. Знаете почему? Уже в эпоху Магадха, предшествующую эпохе Маурьев, в Индии множество государств -- это каста, прочная, управляемая раджами, но это и республики. Республики патрицианского типа. Их довольно много. По сути дела это города-республики. Очень похожие на неразвитые полисы Античного мира. Что вполне естественно. Там, где складывается республика, бурно идет процесс образования корпораций, -- более бурно, чем это происходит в монархиях. Даже если создается классическая республика. В античном материале мы это увидим, там будет все детально, обязуюсь.

Итак, сословия склонны к формированию корпораций. Однако настоящие полноценные корпорации все-таки складываются в мире воинском, аристократическом, в мире знати и в мире бюргерском, в золотой среде. Так на Древнем Востоке, так будет в Античном мире, в Средневековье, в отечественной истории.

А что же сельский мир? Мы же видели китайский пример. Совершенно аналогичный пример мы видим с вами повсеместно и в обществах, образованных потомками, в том числе отдаленными потомками индоевропейцев. Это всюду общины, более развитые или менее развитые. У германцев древнейших очень четкое, очень солидарное общество. У славян с самого начала славянской истории (а славянская история, история этноса славян, начинается видимо, в I веке до нашей эры) настолько мощный общинный уклад, что они принесли его в будущую Византию во время великого переселения народов, то есть в V-VI веках уже нашей эры, когда активно переселяться на Балканы, за Балканы и в Малую Азию начинают именно славяне. Крупнейшие византинисты, такие как французский ученый Шарль Диль и наш Федор Успенский считали, что именно славяне принесли развитые общинные нормы землепользования, которые позднее, в VIII-Х веках будут зафиксированы в византийском законодательстве Эклогой. То есть естественно совершенно, наиболее консервативная часть общества, крестьянская, не менее склонна и способна к формированию корпораций, однако она их формирует в форме общины.

Надо сказать, что община встречается не только у крестьян как таковых, то есть у чистых земледельцев, пусть даже с высоким уровнем скотоводческого хозяйства и скотоводческой этики. Давайте обратимся к Ирану периода поздней древности. Я в Иране не бывал, и я это знаю по чужим материалам. Как говорили мне иранисты, «ты не представляешь себе до какой степени каждый иранец ощущает себя коренным арийцем. Куда больше чем немец даже при Гитлере. Это просто абсолютный момент в их культуре». Поэтому крестьянин-армянин для иранца понятнее, и более свой, нежели мусульманин-араб. Ну, там разница вероисповедная, арабы в основном сунниты, а иранцы все шииты, но дело не только в этом. В конце концов, Иран -- это Ариана, страна ариев, они до сих пор так и называются.

В Иране, где изначально арийская скотоводческая этика, скотоводческая система ценностей зафиксирована в древнейших дошедших до нас текстах Авесты, в Гатах великого Заратуштры, мы видим общину не только у крестьянского населения, но и у воинского. Причем значительная часть воинов, скажем, в последние века зороастрийского Ирана, в последние века до мусульманского вторжения (то есть в I-VI веках нашей эры, это династия Сасанидов), -- значительная часть воинского сословия артештаран (на языке пехлеви, соответствует кшатриям Индии) жили трудом своих рук, пасли скотину и пахали землю, а вовсе не жили за счет крестьянского населения. Естественно, им полагались выплаты со стороны государства. Это было поселенное войско наподобие, если хотите, казаков нашего Средневековья. Жили они деревнями, как и крестьянское население, но образовывали четкую общину, причем даже название деревни воинов -- дех -- отличается от названия деревни простых земледельцев -- паган. Оба слова вы, кстати, знаете, потому что позднее именно крестьянское земледельческое население Средней Азии стало называться дехкане, хотя исходно-то это не земледелец, а это небогатый воин. Что же касается слова «паган», то оно из среднеиранского перешло в латынь, где означало то же: paganus -- «деревенщина». А так как где-нибудь в конце III -- IV веке нашей эры большинство горожан Римской империи были христиане, а деревенщина оставалась языческой, слово это стало означать еще и язычника, откуда русское «поганый». В ХП веке еще не ругательство, а просто -- язычник.

Таким образом, община может быть ранней корпорацией у различных социальных страт, у людей очень различного положения.

Дружина

Дружина -- это инструмент разрушения родовой и родоплеменной системы. Причем весьма часто дружины начинают бурно формироваться в период начала нового этногенеза. Это естественно. У каждого этноса, естественно, есть этносы-предки. Люди, составляющие этнос, не погибают, когда погибает этнос. Родоплеменная система, родовые отношения сохранились. Они передаются по наследству. Но энергичных людей слишком много, и они стремятся вырваться из отношений рода, отношений племени, и даже отношений общины.

В Китае эпохи Тан во время пассионарного подъема таких людей называли «молодые негодяи». И формировали из них армию (из преступников. Это не преступники, а правонарушители -- их характерный термин). Кто китайские солдаты? -- «Молодые негодяи».

В Монголии времен Чингиза (безусловный подъем монгол) местный термин еще очаровательнее. Замечательно сочный в переводе Гумилева: «люди длинной воли». Хорошо звучит, совершенно понятно. В родовой системе пока не состаришься, -- будь у тебя мышцы как у Шварцнеггера и мозг как у Эйнштейна, -- пока не состаришься, в большие люди не выбьешься. Но есть лазейка: дружины. Снова воинское сообщество -- то, о чем мы уже говорили, но на совершенно другом уровне, потому что здесь мы говорим уже об уровне государственного развития, об уровне существования государства.

Дружина -- это, несомненно, разрушение рода. Дружину мы можем наблюдать у множества народов. Но опять-таки очень хорошо, убедительно у индоевропейцев. Хотя я сам назвал монгол, можем видеть дружинные отношения у тюрок. Дружина у кельтов -- наличие дружин у кельтов отмечают все античные авторы, которые о кельтах писали. То есть Тацит, Страбон, Плиний. Причем приводится даже такой поразительный пример. Этнологически мы можем рассматривать дружину как нечто, как консорцию. Напомню вам, что консорция -- это группы особей, связанных общей судьбой, в отличие от конвиксий, в которых люди связаны общими интересами. Этот пример, конечно, не был распространен, не был типичен для всего кельтического мира. Но у некоторых кельтов на севере Галлии (современной Франции), существовали дружины друзей короля (ну, короли, рексы, цари -- как ни переводи; обычно пишется «короли»: короли германского мира, короли кельтского мира), в переводе на нынешний масштаб -- бароны. Там много было королевств. Но, тем не менее, короли были, они были королевского рода, весьма уважаемыми. Короли были окружены дружинниками, которые с ними развлекались, выпивали, охотились, сражались. А когда король умирал, дружно кончали самоубийством. Это экстрема, я думаю, что это исключение и для кельтского мира, однако, это показывает нам внутреннюю сомкнутость, взаимозависимость дружинного мира.

Безусловно утверждение Тацита (Тацит жил в начале II века н. э.), оно касается уже не отдельного племени, а всех, правда, не кельтов, а германцев: для древнегерманского дружинника совершенно невыносимый позор -- потерять в бою своего короля. Выжить, если погиб король -- это означало если не самоубийство, то немедленную эмиграцию. Это в племенном-то мире, где все права замкнуты миром своего субэтноса, миром своего племени, где ты абсолютно беспомощен до предела, но вернуться, потеряв рекса -- это такой позор, что если уж ты к несчастью выжил, надо срочно бежать куда-нибудь в дальние земли. Тацит приводит четкую формулировку: «Короли сражаются ради славы, дружинники сражаются за королей». Вот вам прямая параллель у нашего предка, безымянного автора «Слова о полку Игореве». О курских дружинниках он пишет: «Ищут себе чести, а князю славы». Прямая параллель -- просто по Тациту. Как будто он его читал, хотя он его, наверное, не читал.

Таким образом, мы видим с вами дружинные отношения, и дружина -- это уже безусловно настоящая корпорация. В дружину вступают, из дружины могут изгнать, существует устойчивый корпоративный этос -- образ поведения в дружине. Кстати, в значительно меньшей степени, но это свойственно и одному из маленьких ареалов Дальнего Востока -- японцам. Правда, японские отношения самураев с их патронами, с их князьями -- это отношения вассалитета. Вот они хорошо укладываются в сравнительную парадигму с европейским вассалитетом. Вассалитет -- это не корпоративность. Вассалитет -- отношение суверенитета и вассалитета, связанность двух человек: сеньора и вассала. Если у сеньора двести вассалов, то это будет двести таких связей, а не одна общая на всех. То же самое, конечно, и в отношениях японского князя (дайме) и самурая. Но этот мир не лишен корпоративного чувства. Известна повесть времен последней большой междоусобицы (конец XVI -- начало XVII века) до установления сегуната Токугава, когда воевали все против всех. Известная повесть, я думаю, что вся Япония ее читала: «Повесть о двадцати семи верных самураях» (или «О двадцати семи верных вассалах»). Их князь был убит, причем убит, и не отомщен, тем самым опозорен, и род лишен своего достоинства. Двадцать семь верных вассалов не утихомирились, пока все не сложили головы, отомстив за своего князя. А их же уже не связывали отношения вассалитета, их сеньора уже не было, их связывала корпоративная верность друг другу, следовательно, в подобных внутренних организациях средневековой Японии существовали корпоративные отношения, но это зачаточная форма. Это все-таки не дружина. В основе вассалитета -- долг вассала, но и корпоративное единство.

Вопрос из зала: Дружина -- форма корпоративности, но почему самурай себя убивал? он же не должен был, получается... Получается, что он уже дружинник.

Махнач: Ну, понимаете, в том-то все и дело. Самурай себя действительно убивал, а победитель при Цусиме (это XX век) адмирал Того Хейхатиро учинил харакири, когда скончался его император. В общем, он поступил, как дружинник. Да еще к тому же кельтский, да еще особенно одаренный. Ну, это все-таки из очень другой культуры. Я лишь этим примером хотел указать, что есть элемент корпоративности. Конечно, это все-таки отношения вассалитета.

Вопрос из зала: То есть там первично, изначально были формы вассалитета?

Махнач: Первично отношения, кончено, затевают со своим князем, да. И еще за этим стояла всегда (пусть абстрактная) верность императору, потому что он Божественный Тенно, он рода богини Аматерасу, никуда не денешься.

Вопрос из зала: То есть смысл вассалитета: самурай -- это воин, почти наемный воин, время от времени его нанимали…

Махнач: Он, конечно, старался, чтоб его не нанимали, он старался иметь постоянную службу. Были такие -- «ранины», оказывавшиеся без патрона. Больше всего они старались все-таки попасть к кому-нибудь на службу, чтобы его приняли, и принести вассальную клятву. Потом из этого была некоторая польза. Дело вот в чем. Как известно, в Японии, предельно милитаризованной перед Первой мировой войной, перед Второй мировой войной очень милитаризованной, прямо скажем, главная доблесть, смысл жизни -- умереть за императора, тут все ясно. Тем не менее, была категория лиц, которые не могли ни при каких обстоятельствах быть признаны на военную службу. И тем не менее, считались почетными, как и солдаты. Это учителя, в том числе школьные. Как бы тяжело ни приходилось Японии, подвиг учителя равен подвигу самурая. Почему я это сейчас вспомнил? А дело все в том, что в XIX веке учителей стало относительно много и народных школ в Японии стало уже довольно-таки много. В начале ХХ века учителями практически исключительно были самураи. Самураев стало много, и это поощрялось. Им просто не хватало воинских мест. И правительство сегуна, а потом, после падения сегуната, правительство уже императора, поощряло самураев, занимавшихся учительством. Думаю, что от этого японцам тоже было довольно много пользы.

Сословный культ и сословные праздники

Заключая сегодняшний разговор, несколько слов о сословном культе и сословных праздниках. Можно говорить о сословных культах, можно говорить о корпоративных культах, о сословных праздниках. Дальше мы будем подробно говорить о корпоративных праздниках. Лицам одной корпорации свойственно вместе участвовать в культовом действии, и уж совсем определенно свойственно вместе праздновать. Древний Восток знает временные женские корпорации чисто культового свойства. Это корпорации, связанные с культом Кибелы-Реи, хтонического божества, богини плодородия, в том числе и женского плодородия. К культовым местам и культовым деяниям Кибелы мужчина не допускался под страхом смерти: если случайно не туда зашел, не к тому озеру -- конец, готов, смерть. Женщины же (не жрицы Кибелы, а обычные замужние женщины) оставляли семьи для совершения культовых действ Кибеле. Конечно, тут половой принцип. Мы его видели у даяков, и все-таки я отмечу, что в этом есть некая корпоративность. Это один из истоков корпоративности. Это очень ранний и очень небанальный пример. В Древней Ассирии культ был связан с аристократичностью. У аристократов настоящим культовым центром оставался Ашшур -- древнейшая столица Ассирии. С Ашшуром связана древнейшая ассирийская знать. Столица дважды перемещалась, окончательно переместилась в Ниневию, всем известную. С моей точки зрения, Ассирия попыталась вступить на путь построения империи. С точки зрения ряда ученых, Ассирия стала империей. Вокруг Ниневии стала складываться военно-чиновная имперская знать. В эту новую имперскую аристократию, как в любую имперскую аристократию, включались и представители знати покоренных народов. А ашшурская аристократия превратилась в корпорацию, потому что она сохранилась. Она не ехала в Ниневию. Она продолжала пребывать в древнем Ашшуре. И к культовым деяниям Ашшура допускались только ашшурские аристократы. Заметьте, это не олигархия (власть немногих), потому что они не наверху -- наверху ассирийский царь в Ниневии и его новая имперская знать. А корпорация ашшурских аристократов обладает непреложным, не подлежащим малейшему сомнению, уважением всего ассирийского общества. Один не самый бездарный ассирийский царь Ашшур-убаллид решил лишить Ашшур статуса царского города. А статус царского города -- это необложение налогами, это серьезный подарок, и Ниневия имела такой статус. Когда Вавилон вошел в состав Ассирийской державы (не очень надолго), Вавилон получил статус царского города. Так когда царь замахнулся на статус Ашшура, его отшили так, что больше ни один не заикался, ни один царь не заикался посягнуть на аристократическую корпорацию и древнекультовый центр. Вот авторитет корпоративного культа. Я думаю, все понимают, что ассирийский царь был значительно сильнее, чем ашшурская знать. За ним стояла новая знать Ниневии, лучшее войско в мире тогда -- куда уж! Ничего, умылся. мировой история корпорация социальный

Мы с вами уже говорили о сословном характере культа древнейших индоариев, к которому шудры были не допущены. Тем не менее, свои культовые действия, отдельно чисто кшатрийские и отдельно чисто вайшьские, существовали. И гимны существовали разные. Некий зачаток корпоративности здесь существует.

В зороастрийском Иране в храмах поддерживали священный огонь, из-за чего зороастрийцев в литературе еще XIX века не очень корректно именовали огнепоклонниками. Хотя на самом деле они не поклонялись огню, они созерцали огонь, они созерцали высочайшую чистую стихию. Поклонялись они Аху-рамазде, а созерцали они огонь. Это не очень четкое, почти строго единобожие. Но огни у них были. Так у каждого из трех сословий -- атраван, артештаран и вастриошан (они соответствуют трем высшим варнам Индии), был свой сословный огонь. В разных местах за сотни верст один город от другого!

Наконец, мы можем заметить, что и праздники, начиная с женских корпораций Кибелы -- это ведь и совершение праздника, и зрелище совершения праздника вокруг культовых действий. Праздники еще в большей степени носили в истории сословный и более конкретный корпоративный характер, но мы подробно начнем это разбирать с конкретными праздниками там, где материала много, то есть начиная с античного мира, со следующей лекции.

5. Страна и государство

Какой же оттенок позволяет различить понятия "страна" и "государство"? "Государство" можно определить, как политический аппарат, административный аппарат, исторически созидаемый обществом. При этом, считать ли государство аппаратом насилия, и куда это насилие будет приложено - вопрос позиции юриста или историка. Но определение "страны" дать сложнее, потому что страна представляет собой территориальную и социальную общность, не только исторически складывающуюся, но и исторически признаваемую всеми. Понятие "страна" определяется методом рецепции. Проходит некоторое время, прежде чем сами жители страны, а уж тем более окружающие начинают воспринимать ее в этом качестве, т.е. привыкают к тому, что такая страна существует. Иными словами, "страна" - в гораздо большей степени понятие историко-географическое, нежели политическое.

Территории страны и государства могут не совпадать, что бывает сплошь и рядом. Германия как страна в XVIII - первой половине XIX вв. ни у кого не вызывала сомнения, а ведь на этой территории существовало множество германских государств! Англия была бы не только государством, но и страной (ни Уэльс, ни даже Шотландия не нарушают этого понятия - их можно рассматривать в качестве областей страны Англия), если бы не Северная Ирландия. Именно поэтому государство Соединенное королевство Великобритании и Северной Ирландии объединяет сейчас две страны, а точнее, - страну и кусок страны Ирландия. Таким образом, одно государство может состоять из нескольких стран, а одна страна - из нескольких государств.

Помимо этого, в истории не редкость - личные унии, т.е. две страны, объединенные особой одного монарха. Например, в личной унии длительное время до середины XVI в. были Польша и Литва, а еще в первые годы XX в. в личной унии были Швеция и Норвегия. Норвежцам это не нравилось, и они добивались полного суверенитета, т.е. восстановления норвежской династии, что, в конце концов, и произошло.

Нетрудно видеть, как исторически менялась ситуация в нашей стране. Домонгольская Русь была конфедерацией княжеств, а никак не единым государством (государством в то время было каждое княжество). Тем не менее это была страна, и как страну ее воспринимали соседи (скажем, скандинавы или византийцы). К концу XV в. в процессе укрупнения территорий Россия состояла уже из двух государств - Великого княжества Владимирского и Московского и Великого княжества Литовского и Русского, и это понимало все население. Кстати, в тот момент уже не только Москва, но и Вильна претендовали на объединение всех русских земель (т.е. на приобретение тех земель, которые принадлежали второму государству), ибо социально-политическая психология изменилась, и ставка на создание единой России стала общенародной.

В ходе революции, Россия, продолжавшая быть страной, подверглась расчленению и одно время принадлежала нескольким государствам. Все они были неисторическими и странами не являлись. Среди них некоторые причудливые просуществовали очень недолго (как, например, государство Литбел - Литовско-Белорусская федерация или ДВР - Дальневосточная республика), а некоторые довольно долго, но тем не менее странами от этого не стали так же точно, как страной никогда не был Советский Союз, не взирая на памятные слова песни "Широка страна моя родная". Советский Союз - не страна, а государство, существовавшее еще относительно недавно на территории исторической России.

Искусственно образованное государство может стать страной, но для этого обычно требуются многие десятилетия, а чаще века. Поэтому совершенно законно утверждение, что существует государство Украина, с которым государство Российская Федерация вправе заключать договоры и устанавливать дипломатические отношения, но нет такой страны Украина и скорее всего не будет никогда, ибо даже само ее название означает "Окраина России". Странами не являются и Латвия с Эстонией, учитывая обстоятельства их возникновения (см. Лекцию 9), хотя у них есть перспектива стать ими.

Итак, "государство" и "страна" часто, но отнюдь не всегда и не на всем протяжении истории совпадают территориально: одно государство может объединять территории нескольких стран, а одна страна - делиться на территории нескольких государств. Политическая ситуация от века к веку меняется.

6. Химера и антисистема

Химера

Введенная в обиход Л.Н.Гумилевым категория "химера" относится, конечно, к этнологии, но проявляется, может быть, в наибольшей степени в истории культур. "Химерой" называется ложноэтническая общность, сложившаяся благодаря любому вторжению в этногенез. Это может быть вторжение культуры, а может быть и вторжение грубой политики. Однако политику мы вправе рассматривать как составную часть культуры, а политическую историю - как составную часть истории культур. Проще говоря, химера есть результат попытки создания этноса. На сегодняшний день мало информации о том, каким образом начинается этногенез, что служит причиной пассионарного толчка, по чьей воле или в результате механического сложения каких сил рождаются новые этносы. И все же очевидно, что этносы не рождаются в результате осознанного волевого деяния человека. Мы не можем создать новый народ. Рассмотрим пример.

Александр Великий был одним из величайших полководцев и завоевателей, а также одним из самых заметных пассионариев в мировой истории. Воля его была невероятна, энергия безгранична, устремления однозначны - мировое господство. Однако ни одна успешно осуществившаяся империя не стремилась к мировому господству. Империи не удались как раз у тех, кто пытался целиком захватить мир - у Александра Македонского, Чингисхана, Тамерлана; у тех же, кто к этому не стремился, они удались (это вопрос имперского строительства). А ведь Александр не был неучем! Его учил сам Аристотель (трудно представить себе более удачного учителя в те годы), и очень во многом Александр воплощал его принципы. Тем не менее, как известно, александрова империя фактически прекратила свое существование через четыре года после его смерти.

Отсутствие наследников тут ни при чем, ибо наследник у него был - сын Роксаны. А когда мальчишка умер или ему помогли умереть, был еще прямой родич царского рода Филипп Арредей. Да и вообще, если бы стоял вопрос, вокруг кого сохранить державу Александра Великого, таковую персону нашли бы. История показывает, что в монархиях потрясения происходят не из-за пресечения династии. Чтобы монархия существовала, нужны прежде всего монархисты. У Александра просто не получилась империя, тогда как до Александра она уже получалась. Первую блестяще отстроенную империю - державу Ахеменидов - создали персы. И разрушил ее Александр лишь из-за того, что персы состарились, вступив в фазу обскурации. А вот александрова империя распалась! Почему?

В последние годы своей жизни Александр занимается походом в Индию, но это для него в тот период далеко не самое важное. Более всего он занимается матримониальными делами, стремясь всех переженить. Сначала он женил своих полководцев на иранских и других подходящих княжнах. Потом сам демонстративно женился на Роксане. А потом уже начал женить своих ветеранов. Надо сказать, в этой сплошной непрекращающейся женитьбе насилия было много, но оскорбленных не было. Ветераны были довольны, так как девицы были красивы и из приличных семей. А девицы покорились, они не были оскорблены, ибо их социальный статус не снижался, в мужья им предлагали героев, с положением, их замужество было окружено вниманием великого царя.

Однако любая империя - всегда в некотором смысле содружество народов, хотя в ней и существует первенствующий народ. Александр же вместо империи начал создавать новый народ. Вместо того, чтобы укреплять государство дружественными отношениями (в т.ч. и путем заключения родовых браков), он постарался всех смешать, как бы взял огромную ложку и размешал всех в одном котле. В итоге, этнос, разумеется, не образовался - образовалась химера. И как только изменились внешние обстоятельства (в данном случае смерть лидера процесса), и возникла некоторая нестабильность, империя развалилась.

Сказанное прекрасно иллюстрирует один эпизод. Главная составляющая десятилетий после смерти Александра - войны диадохов, т.е. бывших его полководцев. Одни из них были попривлекательнее, другие - редкостные мерзавцы, но все - бесспорно энергичные и талантливые люди. Первый этап войн диадохов выдвигает две значительные фигуры, которые сталкиваются между собой. Это удачливый полководец на последнем этапе персидского похода и в индийском походе Александра Антигон и секретарь Александра Эвмен ("секретарь" скорее означало "начальник штаба"), блистательный интеллектуал.

Войска у них было сколько угодно (в тот момент его еще можно было собрать по инерции) - десятки тысяч с каждой стороны всех родов войск со слонами. Слонов Александр начал получать лишь в конце жизни, тем не менее они имелись с обеих сторон, причем у Эвмена слоны были лучше - африканские, в то время как у Антигона - индийские (те послабее). Насколько это был дележ имперского завоевания, видно хотя бы потому, что гвардейская конница Александра - гетайры (т.е. друзья царя) были в войске Антигона, а гвардейская пехота Александра - аргираспиды (т.е. серебряные щиты, гвардия среброщитных) была у Эвмена. Результатом явилась большая, но несколько вялая битва при Киноскефалах, в которой победил Антигон - он заставил Эвмена покинуть поле сражения.

Надо заметить, что победы довольно редко в мировой истории заканчивались полным разгромом противника и рассеиванием его армии. Еще реже, в уникальной ситуации, они заканчивались окружением и капитуляцией (битва при Каннах Ганнибала). А обычно победителем считался тот (по крайней мере так было по XIX в.), за кем осталось поле сражения. При этом еще неизвестно, кому повезло, ибо бывали поражения, ведущие к последующей победе.

Итак, формально победил Антигон, тем не менее у Эвмена хватало сил и средств продолжить борьбу. И тут произошло неожиданное - гвардия среброщитных схватила своего полководца и связанным выдала Антигону. Почему? Неужели после каждой частной неудачи солдаты хватают своего генерала и выдают противнику? Может, иногда это и было бы справедливо, но происходит сравнительно редко. А дело в том, что Эвмен был эллин. Т.е. межэтнические противоречия по смерти Александра проявились отнюдь не между завоевателями и порабощенными (как говорят марксисты), а между всеми народами, в т.ч. и народами, составлявшими группу завоевателей, т.е. между македонцами, эллинами, фракийцами - людьми одной культуры, на довольно близких языках говоривших.

Тогда Антигон, человек широкой души, сказал Эвмену примерно следующее (классически эллинское): "Не огорчайся. Полководцы иногда проигрывают. Если хочешь, поступай ко мне на службу, а - нет, так будь частным лицом. Я подарю тебе имение". Эвмен, скептик, как очень многие греки, потрясенный случившимся, ответил, что хочет только смерти. "Хорошо, - сказал Антигон, - умри почетно". А вот предателей убили непочетно (предателей не любили и тогда)!

Конец империи Александра наглядно показывает, как разваливается химера, благодаря изменению внешних обстоятельств. Вообще-то химера, в отличие от этноса, безвозрастна, что по логике вещей могло бы означать ее вечную жизнь. Однако реликты (этносы в гомеостазе) тоже безвозрастны. Но они поддерживают себя сами, ибо это - исходно этнос. У реликта самосознание этноса, он сложился и прожил долгую жизнь как этнос и постольку, поскольку не претерпевает насилия, может еще очень долго жить в таком состоянии. А химеру к распаду приводит любое потрясение, любое изменение внешних обстоятельств (даже скачок жизненного уровня). Реакция этноса на резкое падение жизненного уровня может быть разной - этнос может терпеть, может энергично возвращать себе жизненный уровень и даже отобрать его у кого-нибудь, но уж по этой причине он, в отличие от химеры, не распадается!