Проблема голода на Руси XVI-XIX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

на тему

Проблема голода на Руси XVI-XIX веков

Содержание

Введение

Глава 1. Теоретические основы изучения голода на Руси 16-19 веков

1.1 Голод при Борисе Годунове

1.2 Домострой 16 века

Глава 2. Проблемы голода и борьба с нищими

2.1 Причины нищенства

2.2 Борьба Петра первого с нищими

2.3 Борьба с голодом в 17-19 века

Заключение

Список используемой литературы

Введение

По отношению к областям древних цивилизаций Великая Русская равнина представляет собой особый мир. Это огромные пространства земель, расположенные далеко на периферии земледельческой цивилизации, пространства, освоение которых началось сравнительно поздно - в самом конце эпохи Древнего мира. В то время как история Средиземноморья уже несколько тысячелетий пульсировала в ритме демографических циклов, на восточноевропейской равнине еще продолжалось медленное расселение земледельцев. Славянские общины занимались подсечным земледелием; расчистка подсеки в девственном лесу требовала упорного труда всех членов общины, но этот труд вознаграждался богатым урожаем - в среднем сам-12, а иногда до сам-30. Необъятные лесные пространства дарили славянам изобилие; один из греческих писателей отмечал у славян «большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы». В начале «Повести временных лет», в сказании о призвании варягов, ильменские словене говорят, что «земля наша велика и обильна» - слово «обилие» тогда означало «обилие хлеба».

Главным фактором экономического развития в конце I - начале II тысячелетия был рост населения. По данным археологических раскопок в центральных районах Смоленской области в IX-X веках насчитывалось 30 сельских поселений, в XI-XII веках их число возросло втрое, до 89. В земле вятичей (долина Оки) в VIII-X веках существовало 30 поселений, в XI-середине XII века - 83 поселения, а в период с середины XII по середину XIII века - 135 поселений. Специалисты отмечают, что к XII веку значительные площади, покрытые прежде лесами, были превращены в поля. В XI-XII веках большой размах приобрела славянская колонизация Северо-Востока. Междуречье Оки и Волги не подвергалось набегам кочевников, и здесь имелись плодородные земли - своим плодородием славилось в

особенности владимирское ополье. Колонизация осуществлялась быстрыми темпами, если в XI веке в московское земле археологами зафиксировано только 17 славянских селищ, то в XII веке их число увеличилось до 129. К XIII столетию наиболее удобные земли были уже плотно населены; в районах Костромы, Углича деревни отстояли друг от друга на расстояние 3-5 километров.

В IX-X веках рост населения и сведение лесов вызвали в отдельных районах постепенный переход от подсечного земледелия к пашенному. В XI-XII веках отмечаются признаки разложения крестьянской общины; в общине растет неравенство, с одной стороны, появляются мелкие вотчинники, с другой стороны - вынужденные покинуть свои общины «изгои». Отсутствие письменных источников, к сожалению, не позволяет судить о причинах этого процесса; можно только предположить, что он был вызван нарастающим малоземельем, а так же войнами и тяжестью податей. О разорении крестьян говорит распространение ростовщичества; многие бедняки становятся «закупами» и обрабатывают в счет долга земли крупных собственников. Появляется крупное землевладение; бояре становятся владельцами вотчин, земли которых обрабатывают рабы, «закупы» и смерды - по-видимому, из числа разорившихся общинников.

Рост численности населения сопровождался появлением и быстрым ростом городов: в начале XI века на Руси насчитывалось 20-25 поселений городского типа, в середине XII века их было уже около 70, а к 1230-м годам - около 150. Увеличивалось не только число городов, но и их размеры; с 1150-е по 1230-е годы защищенная валами территория возросла в Полоцке с 28 до 58 га, в Смоленске с 10 до 100 га, в Чернигове с 55 до 160 га, в Киеве с 80 до 300 га. Владимир, новая столица Северо-Восточной Руси, имел площадь в 100 га. Растут размеры каменного строительства, за четверть века, в 1188-1212 годах, на Руси было построено 55 каменных храмов, это достижение было превзойдено лишь два века спустя. Успенский собор во Владимире превзошел своими размерами знаменитый киевский храм Святой Софии, его высота достигала 32 метров. Однако, Владимир, конечно, не мог соперничать с Киевом, по оценкам исследователей, население Киева составляло 40-50 тысяч человек; по численности населения Киев не уступал крупнейшим городам Западной Европы.

Основную часть населения городов составляли ремесленники, которых князья презрительно называли «смердами» - это говорит о том, что многие из ремесленников были выходцами из деревни. Ремесленники селились группами по сходству профессий и занимали целые районы города, к примеру, Гончарский конец или Шитая улица в Новгороде, квартал Кожемяки в Киеве. Раскопки кожевенных мастерских в Новгороде наглядно показывают, как вместе с ростом города росло ремесленное производство: в слоях с середины XI до конца XII века количество находок кожаной обуви возрастает в 5 раз.

В соответствии с общей теорией демографических циклов одним из главных признаков перенаселения является рост цен на продовольствие. В «Русской Правде», помещенной в новгородской летописи под 1016 годом, указаны некоторые цены, например, цена лошади - 1,2 гривны, вола - 1 гривна, коровы - 0,8 гривны, барана - 1 ногата (1/20 гривны). Об уровне заработной платы в Киеве говорит то обстоятельство, что Ярослав Мудрый нашел работников для строительства Святой Софии, лишь предложив платить по ногате в день. На одну ногату тогда можно было купить барана - так или иначе, это была щедрая плата; уровень жизни в Киеве был очень высоким.

Цены первой половины XII века приводятся в Карамзинском списке «Русской правды», в это время лошадь стоила 3 гривны, корова - 2 гривны, овца - 6 ногат, баран - 10 резан (резана - 1/50 гривны). В среднем цены возросли в 3 раза, причем этот рост не мог быть следствием падения стоимости серебра: как известно, в XI веке отмечалась острая нехватка монеты. Карамзинский список содержит и указание на уровень заработной платы: «жинка»-батрачка зарабатывала за лето одну гривну. Исходя из сложившихся соотношений между платой за лето и поденной платой, о также между оплатой труда мужчин и женщин, можно заключить, что поденная плата батрака-мужчины равнялась Ѕ ногаты. Считается, что данные Карамзинского списка относятся к Новгородчине, и, таким образом, приходится сделать вывод, что в первой половине XII века уровень реальной заработной платы в Новгородской земле был в несколько раз ниже, чем за столетие назад в Киеве .

Здесь необходимо отметить существование значительных порайонных различий в уровне жизни и динамике экономического развития. Одна из берестяных грамот начала XII века содержит письмо новгородца, отправленное из Смоленска. Сын пишет родителям, предлагая приехать к нему в Смоленск, или прямо в Киев, куда он держит путь и где «дешев хлеб». Киевщина была изобильным краем, и киевские летописи после правления Святополка ни разу не говорят о голоде или дороговизне. Между тем, в Новгороде первый голод отмечаются уже в 1128 году: кадь ржи стоила 8 гривен, люди ели кору и листья, на улицах лежали трупы. Однако затем голод не упоминается до конца столетия; летописец сообщает лишь о годах хлебной дороговизны: в 1170 году из-за войны прекратился подвоз хлеба из Суздальщины и кадь ржи стоила 4 гривны; чтобы закончить эту войну, новгородцы заменили своего князя на суздальского ставленника. В 1188 году кадь стоила 6 гривен, то есть в пять раз больше, чем в 1137 году; при этом летопись не говорит о неурожае; летописец лишь радуется, что дороговизна не вызвала волнений. Имеются сведения и о росте цен на другие товары: относящаяся к этому периоду берестяная грамота говорит о покупке коровы за 3 (или даже за 8) гривен.

Рост цен был вызван ростом населения Новгорода; в середине XII- начале XIII века город увеличивается в размерах, рядом со старыми кварталами появляется «окольный город», который опоясывают новые городские стены. Площадь внутри этих стен составляет 200 гектар и специалисты оценивают население Новгорода в 30-35 тысяч человек. В то же время на селе сложилась иная ситуация: по имеющимся данным население долины Ловати не только не возросло, но даже уменьшилось. Это обстоятельство, по-видимому, объясняется «выпахиванием» земли при примитивном пашенном земледелия; вековые леса были в основном сведены, подсечное земледелие стало невозможным, а урожай на пашне не превосходил сам-4 - в несколько раз меньше, чем на подсеке или на перелоге. Урожаи падали, и постепенно нарастала нехватка продовольствия; купцы привозили зерно в Новгород из Смоленска, Полоцка, Суздаля и даже «из-за моря». К этому времени относится обострение социальной розни: в 1207 году новгородцы поднялись на посадника Дмитра и близких к нему бояр, разграбили их дворы, отняли и распродали села и челядь, а деньги поделили, так что досталось по 3 гривны «всему городу». В 1215 году неурожай и прекращение подвоза хлеба с Суздальщины привели к большому голоду: кадь ржи продавалась по 10 гривен, люди ели сосновую кору и мох, трупы лежали на улицах, население бежало из города. С этого времени голодные годы повторяются с устрашающей регулярностью. Под 1224 годом Псковская летопись говорит о «великом гладе». В 1228 году зерно вздорожало до 3 гривен серебра за кадь; все лето шли дожди; архиепископ Арсений пытался остановить беду «ночным бдением и молитвами», но не смог - тогда новгородцы свели его с «владычена двора». Затем гнев вече обратился на тысяцкого, его родню и причастных к власти бояр; их дворы были разграблены голодающим простонародьем; князь Ярослав Всеволодович уехал из города, а на княжение пригласили князя Михаила из Чернигова. Михаил Черниговский призвал смердов, бежавших от голода, вернуться в свои погосты и обещал им освобождение от дани на пять лет. Однако голод 1228-1229 годов был лишь предвестником катастрофы, наступившей в 1230 году. «Изби мразъ на Въздвижение честьнаго хреста обилье по волости нашей, - повествует летописец, - и оттоль горе уставися велико: почахомъ купити хлъбъ по 8 кунъ, а ржи кадь по 20 гривенъ… И разидеся градъ нашь и волость наша, и полни быша чюжии гради и страны братье нашей и сестръ, а останъкъ почаша мерети. И кто не просльзиться о семь, видяще мьртвьця по уличамъ лежаща, и младънця от пьсъ изедаемы». Отцы и матери отдавали детей за хлеб; люди ели трупы и падаль, началось людоедство, на улицах нападали на прохожих. Вспыхнули голодные бунты, князь с посадником бежали в Торжок, дворы посадника и многих бояр были разграблены, а их богатства поделили между голодающими. Вместе с голодом пришел страшный мор. Архиепископ поставил скудельницу, и вскоре в нее собрали 3300 трупов, пришлось поставить вторую скудельницу, куда положили 3500 тел, затем поставили третью. По летописи церкви Двенадцати апостолов в одной из братских могил было погребено 33 тысячи трупов, а «всего в Новгороде померло народу» 48 тысяч человек - вероятно, не только новгородцев, но и голодающих, пришедших из деревень. Голод охватил и Смоленщину, в Смоленске умерло по меньшей мере 32 тысячи человек. Бедствия 1230 года пощадили лишь изобильную Киевщину.

голод нищенство русь

Глава 1. Теоретические основы изучения голода на Руси 16-19 веков

1.1 Голод при Борисе Годунове

После смерти Ивана Грозного в 1584 году началась ожесточенная борьба за власть. На престол взошел Федор Иоаннович, но, начиная примерно с 1585 года и вплоть до своей официальной коронации в 1598 году и далее, до 1605 года, страной фактически правил шурин Федора Иоанновича Борис Годунов. Он утвердился во власти в 1588 году, когда ему официальным решением Думы было даровано право самостоятельно сноситься с иностранными государями. По некоторым источникам, он был причастен к смерти и самого Ивана IV, и наследника престола царевича Дмитрия, и многих знатных бояр из ближайшего окружения Ивана Грозного.

Хитрый и жесткий, он был успешным дипломатом, строителем городов и модернизатором: при нем были освоены новые технологии строительства укрепительных стен и построен водопровод в Кремле. Однако Борис - парвеню, бывший опричник, получивший боярское звание от Ивана Грозного, продвинувшийся наверх благодаря брачным связям - не обладал православно-государственным мышлением того византийского уровня, которым отличался Иван Васильевич и о котором упоминал «Стоглав». Вероятно, причина этого кроется в «крови», в далеко не царском происхождении Бориса: отец его, Фёдор Иванович Годунов по прозвищу Кривой, был помещиком средней руки. По легенде, Годуновы происходили от татарского мурзы Чета, приехавшего на Русь в 14 веке служить Ивану Калите. Забота о народе при Годунове вылилась в уменьшение «тягла» для купцов, ремесленников и служилых людей (вероятно, аналога нынешнего «среднего класса»), но в 1597 году был издан указ, устанавливающий крепостную зависимость крестьян. Царствование Бориса отмечено сближением России с Западом. Русь стала открытой для чужеземцев. Годунов благоволил к иностранцам, как никто из государей до него. Иностранцы приезжали в качестве специалистов, нанимаясь на работу, приезжали и путешественники-туристы. В торговле иноземцам был предоставлен режим наибольшего благоприятствования. Всем русским послам поручили разъяснять, что торговать на Руси теперь можно свободно, без каких-либо притеснений, «по своей воле», и что теперь при Годунове «всем добро на Москве».

Такая «продвинутая» либерализация при Борисе Годунове не вылилась, однако, в развитие социальной заботы и благодеяний по отношению к всему народу. В 1601 году разразился небывалый трехлетний голод. Не прекращавшиеся всё лето 1601 года дожди почти уничтожили урожай, а затем грянули ранние морозы и, по словам современника, «поби мраз сильный всяк труд дел человеческих в полех». Неурожай повторился и в следующем году. В стране появились массы нищих «без числа». Бессистемные и эпизодичные действия Бориса усиливали несчастье. Борис раздавал беднякам деньги, но деньги теряли цену, так как хлеб дорожал - его цена выросла в 100 раз. По приказу Бориса были открыты для голодающих царские амбары. Однако даже их запасов не хватало на всех голодных. Такой «благотворительный» акт имел пагубные последствия: соблазненные царскими щедротами, люди со всех концов страны потянулись в Москву, бросая дома с имевшимися в них скудными запасами, которыми худо-бедно они могли бы прокормиться. Ключевский пишет, что только в трех казенных московских «скудельнях», куда собирали бездомных, за два года умерло тогда около 127 тысяч человек. Хоронить успевали не всех. Начался хаос и болезни. Появились случаи людоедства. Всеобщего голода можно было избежать. У народа и в государственных хранилищах имелись запасы зерна, достаточные, чтобы прокормить население. Основная причина несчастья, обрушившегося на Русь, была именно в той политике либерализации, которую проводил царь. При Борисе Годунове изменилась этническая структура купечества. При Иване Грозном она контролировалась по царскому указу: не всем купцам было позволено торговать на Руси. К примеру, был запрещён въезд на территорию России еврейских купцов. В 1550 году это вызвало недовольство польского короля Сигизмунда-Августа, и он потребовал отмены такого порядка. Иван Васильевич отказал польскому королю так: «В свои государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат наш, вперёд о Жидех к нам не писал» (Брокгауз и Ефрон) поскольку они русских людей «от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили и пакости многие людям нашим делали»(Гессен, Соловьев).

При Годунове, вследствие утраты доминирования православного религиозно-нравственного начала в торговле, началась хлебная спекуляция, скупщики не пускали зерно на рынок в ожидании высоких цен. Царь «велел сыскивать скупщиков и бить кнутом на рынках нещадно, переписывать их запасы и продавать в розницу понемногу, предписывал обязательные цены и карал тяжкими штрафами тех, кто таил свои запасы» (Ключевский). Но такие действия власти в кризисный момент уже не достигали эффекта.

Этот голод породил много домыслов и дискуссий. Существует современная версия, что причиной резкого похолодания в тот момент стало извержение вулкана Уайнапутина на другом конце Земли - в перуанских Андах. Взрыв вершины вулкана, погубивший полторы тысячи человек в окрестных индейских деревнях, произошел 19 февраля 1600 года. Ученые К.Веросуб и Дж. Липпман из Университета Калифорнии в Дэвисе полагают, что причина кратковременного глобального похолодания - подъём в высокие слои атмосферы соединений серы. В подтверждение этой гипотезы составлена подробная компиляция исторических свидетельств рубежа XVI и XVII веков.

Но среди русских людей того времени распространялись слухи, что моровой голод - это кара Божья за то, что власть Бориса не благословенна Богом, поскольку получена неправедным путем и поэтому добром кончиться не может.

1.2 Домострой 16 века

«Домострой» 16 века учил: «Нищих и маломожных, и скорбных, и странных пришельцев призывай в дом свой и, по силе, накорми и напой». В то время, когда благотворительность была на Руси частным «святым» делом, цари и царицы осуществляли ее в форме подаяний и кормлений. Историки И.Е.Забелин, Г.К.Котошихин пишут об огромных милостынях, подаваемых царственными особами церковным лицам и нищим, стекающимся в монастыри и дворцы. Милостыни раздавались в связи с праздниками, а также значительными событиями в жизни и по смерти царей и цариц.

«Русские цари пред наступлением Великого поста на Сырной неделе раздавали обильную милостыню, а потом ездили по монастырям прощаться со старцами и оделяли их милостынею, а про царицу говорили, что она ходила. Цари и царицы часто делали походы по монастырям; по дорогам, где ехал царский поезд, собранный с чисто азиатской роскошью, выходили нищие и ложились, и подавалась проезжая милостыня нищим, лежанкам, дряхлым старцам и всяким убогим и бедным людям. <…> Ко времени царского приезда в монастырь стекалось туда множество нищих, и нищим и монастырской братии цари раздавали щедрую милостыню» (Прыжов).

«Идут царь и царица «по богаделням и по тюрмам, и дают милостиню ж; так же и нищим и убогим людем дают по рублю и по полтине и менши человеку. И тех денег росходится множество тысечь» (Котошихин).

Интересны описания царской благотворительности, принадлежащие перу Григория Карповича Котошихина. Он служил рядовым чиновником Посольского приказа. Участвуя в переговорах со шведами, он сообщил шведам секретные данные. После участия в кампании по переговорам с поляками он перебежал в Швецию, взял новое имя на манер польского [Селицкий], отказался от православия и принял протестантизм, поступил на шведскую службу в госархив и написал сочинение [некий аналитический обзор] о Руси в царствование Алексея Михайловича; в 1667 г. был казнен за убийство в нетрезвом виде хозяина дома, в котором жил. Бесславно окончив жизнь, Г.Котошихин оставил, однако, интересные описания социальной реальности 17 века как свидетельства современника царя Алексея Михайловича. Он подробно описал государственное устройство, традиции, порядок проведения свадеб, похорон и пр. у царственных персон. Поражает уровень затрат на церемонии, а также негативные последствия нищелюбия, которое было интегрировано в эти ритуалы:

«Тогда ж как погребают царя, всякого чину людем дают восковые свещи, витые и простые, для провождения, -- и тех свещ изойдется в то время болши 10 берковеск. Да в то ж время даетца ис царские казны, за погребение, властем, и попом и дьяконом, денги... Да в то ж время во всех Приказех, изготовя множество денег, завертывают в бумаги по рублю и по полтине и по полуполтине, и вывезши на площади подьячие роздают милостиню нищим и убогим и всякого чину людем, поручно; такъже и по монастырем, старцом и черницам, и в богаделнях, роздают всякому человеку рублев по 5 и по 3 и по 2 и по одному, смотря по человеку; да и во всех городех чернцом, и попом, и нищим, дают погребалные денги и милостиню, против Московского вполы и в третьюю долю. Такъже, на Москве и в городех, всяких воров, для царского преставления, из тюрем свобождают всех без наказания.

Горе тогда людем, будучим при том погребении, потому что погребение бывает в ночи, а народу бывает многое множество, Московских и приезжих из городов и из уездов; а Московских людей натура не богобоязливая, с мужеска полу и женска по улицам грабят платье и убивают до смерти; и сыщетца того дни, как бывает царю погребение, мертвых людей убитых и зарезанных болши ста человек. А как минет по смерти царской 40 дней, называются сорочины, и тогда власти, и царица и царевичи, и бояре, бывают в той же церкве у обедни и отпевают по царе панафиду; и потом на властей, и на бояр, и на попов, в царском дому бывает стол, а в монастырех чернцов кормят ближние люди, и дают милостиню ж против погребения вполы. И изойдется на царское погребение денег, на Москве и в городех, блиско того, что на год придет з государства казны».

Практиковались «кормления» - так называемые «столы». «Эти столы - остаток древних родовых обычаев угощать по праздникам своих ближних, неимущих, принадлежащих к роду, и пришельцев (странников) - впоследствии устраивали с чисто религиозными целями. Столы бывали в больших монастырях и у патриархов. … Крупицами от сих трапез кормили убогих. …Наконец, часто бывали царские столы для бояр и духовенства; к столам приглашались нищие и убогие. Так в 1678 году у патриарха кормлено было нищих 2500 человек» (Прыжов). C древних времен церковь учила: «Егда творите пир, и зовете и братию и род и вельможи… Призовите же паче всего оубогую братию, колико могущее по силе».

П.К.Котошихин писал: «Таким же обычаем в иные дни бывают столы на столников на стряпчих на дворян Московских, и на гостей, и на сотенных людей старост, и на городовых выборных посадских людей;… Попов и дьяконов, и служебников соборных церквей и иных, кормят на царском дворе не по один день, а иным есть и пить дают в Домы; да им же дают деньги, что они за их государское здоровье молили Бога, по 10 и по 5 рублей и менши, а меньшое самое по полтине, смотря по церквам, как кому годовое царское жалованье идет. А в города посылают царские грамоты, соборных и иных церквей попом и дьяконом велят давать молебны деньги, против Московских в полы, из городецких доходов. Да с Москвы ж в городы по монастырем посылаются стольники, стряпчие, жильцы с милостиною и с молебными денгами, и кормить черпцов -- и дают денги по 5 рублев и по 4 и по 3 и по 2 и по рублю и по полтине и менши человеку чернцу, смотря по человеку, да по полотенцу и по 2 платка; а они против того тех людей благословляют образами и дарят, из монастырской казны, чем прилучилось».

По исследованиям И.Прыжова, в 17 веке нищие, юродивые и тому подобные люди поедали и выпивали большую часть царских запасов. Царские особы не просто кормили нищих - они вели с ними богоугодные разговоры, брали для бесед в свои покои. Их угощали лучшими блюдами и напитками. «По народным преданиям, жена князя Владимира угощала их заморскими винами; в ее покоях нищие пили, ели, потешалися. То же самое и в 17 веке. У Марфы Матвеевны, например, на поминках по царе Федоре Алексеевиче, в пять дней кормились 300 нищих…У Прасковьи Феодоровны по царе Иване Алексеевиче корилось тоже 300 человек в 5 дней. У Татьяны Михайловны в 9 дней 220 человек. У Евдокии Алексеевны, с сестрами, в 7 дней 350 человек». Располагая большим богатством, царственные персоны, а за ними бояре и прочие, спасаясь благотворительностью, по сути дела, стимулировали развитие нищенства на Руси.

Нищие богохульники мешали отправлению православного обряда, церковной службе Алексей Михайлович, «благодушный и набожный», «истовый богомолец», был весьма нищелюбив. В Рождественский сочельник он рано утром ходил тайно в тюрьмы и богадельни, раздавая там щедрую милостыню; такие же подаяния делал он на улицах нищим и убогим. Историк В.О.Ключевский так пишет о нем: «Он любил людей и желал им всякого добра, потому что не хотел, чтобы они своим горем и жалобами расстраивали его тихие личные радости...он был мало расположен что-нибудь отстаивать или проводить, как и с чем-либо долго бороться». При царе Алексее Михайловиче в 1649 году было принято «Соборное уложение» (действовавшее до 1832 г.!), в котором есть положение об общественном сборе средств для выкупа пленных: всячески демонстрируя благочиние, Алексей Михайлович следовал доброй традиции русских правителей выкупать из полона соотечественников. Порядок выкупа был аналогичен тому, что существовал при Иване Грозном, по принципу распределения «общей милостыни» на все «сохи». Был установлен «тариф» выкупа в зависимости от общественного положения пленников и особый общий налог - «полоняничные деньги».Личная благотворительность Алексея Михайловича, однако, никаким образом не могла компенсировать то зло, что совершилось в годы его правления - раскол русской православной церкви, раскол всего народа на принявших реформу, никониан, и тех, кого позже стали называть старообрядцами. Огромные пласты населения Руси подверглись при Алексее Михайловиче таким жестоким гонениям, и по русской земле такой стоял стон от кровавой «реформы», похожей на геноцид, что обсуждение благотворительности Тишайшего выглядело бы абсурдным. Внедрение хаоса в дела веры, утрата привычных этических ориентиров привели к тому, что распространилось поверхностное отношение к религии и ханжество.

Глава 2. Проблемы голода и борьба с нищими

2.1 Причины нищенства

В правление царя Федора Алексеевича (1661-1682) тема нищенства поднималась на соборе 1681 года, где было принято решение о создании системы церковно-государственных благотворительных заведений, ибо ситуация была критической. В указе царя 1682 года говорится, что «по улицам бродят и лежат нищие; притворные воры, прося под окнами милостыни, подмечают, кто и как живет, чтоб после обокрасть; малых ребят с улиц крадут, и руки и ноги им ломают, и на улицы их кладут, чтоб люди, на них смотря, умилились и больше им милостыни давали; сидят обезображенные болезнями, та, что чреватые жены их пугаются; великое число детей по улицам бродит, и ничему их не учат».

Снова была предпринята попытка навести порядок и разделить московских нищих на действительно немощных, которых было велено содержать за счет казны в приюте, и симулировавших беспомощность. Последних пытались пристроить к работе в задуманных тогда «рабочих домах». Царь повелел «нищих детей учить наукам и мастерствам». «Предположено было построить в Москве два благотворительных заведения, больницу и богадельню для болящих, бродящих и лежащих по улицам нищих, чтобы они там не бродили и не валялись... На церковном соборе 1681 года царь предложил патриарху и архиереям устроить такие же убежища и в провинциальных городах, и собор принял предложение» (Ключевский).

«Никакими методами социологического изучения нельзя вычислить, какое количество добра вливала в людские отношения эта ежедневная, молчаливая, тысячерукая милостыня, насколько она приучала людей любить человека и отучала бедняка ненавидеть богатого», - писал В.О.Ключевский. Личное нищелюбие привело к тому, что нищих становилось все больше и больше ».

Что же питало многочисленное русское нищенство? Можно предположить, что основными причинами являются следующие:

Во-первых, это глубинный православно-христианский менталитет русского населения, базирующийся на заповеди любви к ближнему и милосердии, на постулате равенства всех перед Богом. Природная доброта и врожденная «вселенская отзывчивость» русского человека как его отличительные этнические признаки проявлялись в стремлении помочь обездоленным.

Во-вторых, это объективные природные условия Руси, где суровый климат, неустойчивые погодные условия производили множество пожаров, наводнений, засух и пр., что порождало голод, холод и болезни.

В-третьих, окружение Руси во все времена было враждебным, это во многом служило причиной внутренних смут. Политическая нестабильность, войны производили множество нищих. Н.И.Костомаров (1817-1885) говорит: «Все обстоятельства тогдашней жизни так слагались, чтобы плодить нищую братию: … Как набежит ногайская орда из степей, да пожжет хлеб на полях, а в селениях избы, - жители, успев спастись от татарского аркана в болотах и лесах и очутившись без крова и без хлеба, расходились по Руси просить милостыни». Например, по описаниям И.Прыжова, несчастья и войны были причиной крайнего обеднения горожан и служилых людей в 16-18 вв., когда даже офицерские жены с дочерями выходили на улицы с протянутой рукой.

В-четвертых, это фактическое отсутствие/ущербность системы социальной поддержки со стороны государства; безразличие власти к людям, несоблюдение ею христианских заповедей; национальное предательство и разложение в самих властных структурах.

И, конечно, нельзя сбрасывать со счета несовершенство человеческой природы, соблазн без труда получить вознаграждение, микроб паразитизма. Этот социальный микроб нашел богатую питательную среду в атмосфере духовного упадка никонианской России, когда оказалась разрушенной иммунная система строгих запретов и моральных устоев. Размножившийся микроб усиливал энтропию. Из христианского подвижничества нищенство стало превращаться в доходный промысел, развращая население, а подаяние - постепенно перерождаться в ханжескую «копеечную милостыню».

Доходило до того, что, по рассказу И.Прыжова, «в древней Руси ходили по улицам боярские дети и просили у прохожих на выпивку». Начал образовываться класс «промышленных нищих» - накопителей богатства, полученного от добротодателей. С 18 века в России стали промышлять нищие из Европы: «Несноснее же всего, безобразнее, тупее - это порождение Риги и Ревеля и т.п. приморских городов, толпы немецких нищих, приманенных в Москву русской щедрой милостыней. Вы увидите тут и с корзиночками, и с метелочками, и со стеклянными фигурками, и с статуэтками, и душат они вас своими немецкими причитаниями!». Немцы и тут впереди, а глупые русские торговцы оттиснуты уже на задний план». «Промышленные» нищие начинали организовываться в «ватаги» с атаманами во главе и накапливать значительные суммы. Святое дело оборачивалось общественным пороком, паразитизмом и духовным оскудением общества.

2.2 Борьба Петра первого с нищенством

Петр первый, «царь-антихрист», реализуя свои имперские замыслы, глядя на Запад, разрушал традиции народа, его обычаи и ценности. Царь-западник, не вникая в богословские тонкости, руководствовался желанием борьбы с российской «отсталостью» и стремлением уподобить Россию «развитым странам». Одним из таких отсталых пережитков ему представлялось нищенство.

Момент начала его царствования пришелся на время после раскола, когда на Руси еще пылали огни религиозно-гражданской войны. Война порождала хаос и огромное число нищих. На долю Петра выпала задача устранять последствия разрушительных деяний своего отца Алексея Михайловича. Царь стал решать проблему таким же «топорным» методом, как он решал многие другие проблемы. 30 ноября 1691 года вышел указ «О забирании нищих, притворяющихся увечными, и о наказании их», по которому «велят забирать гулящих людей, которые, “подвязав руки, тако ж и ноги, а иные глаза завеся и зажмуря, и притворным лукавством просят на Христово имя, и рассылать их по месту жительства; а если они снова появятся, бить кнутом и ссылать в дальние сибирские города». Повторяя этот указ в 1694 году, прибавляли: «Безместных чернцов и черниц, попов и диаконов, чтобы они по улицам нигде не бродили и по кабакам не водились, приводить в Стрелецкий приказ».

Репрессии Петра в отношении староверов, в которых его обвиняют историки, проявлялись скорее в культурно-бытовой сфере жизни, которая, безусловно, имела важное значение для любого благочестивого русского человека. Но, справедливости ради, следует заметить, что указания, касающиеся нищих церковников, вряд ли могли относиться к тем представителям духовенства, кто остался верен старому обряду и благочестию. Они относились к нищим, в основном состоявшим из опустившегося и деморализованного никонианского духовенства. Прагматик Петр обложил старообрядцев двойной податью (вероятно, как очень эффективный источник дохода), но они при нем могли жить открыто, согласно указу. Следует также вспомнить об указе 1705 года, развитом в другом акте - 1711 года, которыми Петр I даровал льготы и обеспечил защиту Выговскому общежительству - под страхом наказания тех, кто нарушит указы.

Далее, однако, Петр Первый покусился на одну из древнейших традиций - милостивое подаяние. «Указ 25 февраля 1718 года велит неистовых монахов и нищих, которые являются на Москве, и ходят по гостям, и по рядам, и по улицам, и сидят на перекрестках, и жалованные из богаделен, “имая их, приводить в Монастырский приказ”, а милостыни отнюдь им не подавать; “а если кто похочет дать милостыню, то им отсылать ее в богадельню; а которые после этого будут подавать милостыню, то их также приводить в приказ и имать на них штрафу: в первый раз по пяти, а в другой по десяти Рублев, а для присмотру вышеупомянутых неистовых монахов и нищих и подавцев милостыни определить нарочных поимщиков”.

В том же году вышли указы: 25 мая - о нищих, 20 июня № 3213 - с замечанием, что «нищих паки умножилось». Пойманных в первый раз, в последнем указе, велят быть батожьем нещадно; “буде в другой раз будут пойманы, бив на площади кнутом, посылатьв каторжную работу, а баб в шпингауз, а ребят к мастерствам”. Воеводам по инструкции, данной им в 1719 году, поручено смотреть за гулящими и увечными людьми и иметь главный надзор за прядильными домами. Указом 1720 года подтверждено запрещение: “по улицам и по церквам милостыни не просить и никому не давать”. Староверы, без сомнения, недовольны были этим. Посошков (1670-1726 гг., автор труда по экономике России - ред.) о последнем указе отзывался, что он “учинен не весьма здраво, и тем никогда не унять, да и невозможно унять, и то положение не без противности”. (Прыжов)

«Духовный регламент» (уложение, которой должна руководствоваться церковь) Петра Первого содержит следующие «социологические наблюдения», оправдывающие репрессии против бездельников, которые при полном здоровье по миру ходят «бесстудно»: «ленивии оные нахальники сочиняют некая безумная и душевредная пения, и оная с притворным стенанием пред народом поют, и простых невеж еще вящше обезумливают, приемля за то награждение себе. По дорогам где угодно грабят, разбивают, зажигатели суть, на шпионство от бунтовщиков наряжаются, самую власть зле обносят, в церковь входить не свое дело помыщляют, только бы им пред церковию вопить непрестанно. И что еще меру превосходит безсовестие и безчеловечие оных, младенцем своим очи ослепляют, руки скорчивают, и иные члены развращают, чтоб были прямые нищие и милосердия достойные. Во истину нет беззаконнейшего чина людей».

Регламент уничтожал подачу милостыни по улицам и церквям и велел обращать ее в монастырское управление, отсылая в монастыри всех нищих. Петр хотел также получить информацию от монастырей об их владениях, чтобы знать, сколько нужно будет внести денег из казны на содержание благотворительных заведений. и училищ. В то время в стране было 478 богатых монастырей, и Петр рассчитывал, что они сумеют управлять «милостынными деньгами» и завести приюты, богадельни, школы, работные дома, прядильни, дабы уничтожить нищих и «насадить всеобщее довольство».

И вот заведены были приюты. Но монастыри, собирая подаяния, отказывались принимать к себе нищих, увечных, инвалидов, якобы из-за неимения свободных мест, и те снова вынуждены были бродить по миру. Для организации при монастырях прядильных мастерских для женских работ были не только выделены средства на закупку необходимых материалов и инструментов, не только приглашены лучшие мастерицы прядильного дела из русских, но выписаны были из Голландии монахини-управительницы, знающие, как организовать весь процесс. За год были выучены шесть прядилок и шесть чесальщиц. «…и эти прядильные мастерские с их гайками и щетками пошли туда же, куда и приюты, и от всех шпингаузов по монастырям остался один только в Павловке, да и тот увеселительный. Синодский указ 14 августа 1731 года говорит, что “паки нищих умножилось, а паче при церквах и в рядах” и, согласно доношению полицмейстерской канцелярии и указа Сената 1731 года мая 6-го, делает распоряжение о “недопущении священникам и прочим церковникам оных нищих просить при церквах милостыни, и о прилежном того смотрении» (Прыжов).

Вероятно, растерянность и разложение церкви в послереформенный период, выливающееся в нецелевое расходование финансовых поступлений, ее неспособность содействовать решению жизненных проблем общества привели царя к мысли, что единственно правильным выходом при таком положении будет подведение института церкви под государственный контроль.

В петровское время вышло около 20 указов против нищенства. На средства казны по всем губерниям были созданы богадельни, «гошпитали» для подкидышей. Петр пытался вовлечь в социальную работу государственную светскую власть: в городах - губернские и городские магистраты, в деревнях - помещиков, в свободных землях - старост или сотских. Центральное управление богоугодными заведениями он сохранял сначала за Патриаршим и Монастырским приказами, в 1721 году передал его Святейшему Синоду, а в 1724-м - Камер-конторе, то есть финансовому ведомству. Так при Петре I общественное призрение почти ушло из ведения духовенства, став прерогативой государства.

Петру не удалось побороть нищенство. Его неуклюжие попытки искоренить «ленивых прошаков», «лукавцев», несмотря на благое намерение, имели роковые последствия для духовной атмосферы общества и еще больше восстанавливали народ против «царя-антихриста». В конечном итоге, эти меры не столько способствовали улучшению жизни населения, сколько усугубляли моральную деградацию и падение нравов, которые явственно обозначились из-за разрушения общества и православного уклада жизни после Алексея Михайловича с Никоном. Петр боролся с фантомом, искореняя следствие, а не причину.

2.3 Борьба с голодом в 17-19 века

При Анне Иоанновне, в 1734 г., вновь возникает вопрос об изыскании способов, «как бы во всех местах недостаток от хлебных недородов отвратить». Однако до 60-х годов прошлого столетия этот вопрос остается неразрешенным: делаются попытки устройства запасных магазинов (в 1734 г. -- в Смоленской губернии, чаще других подвергавшейся неурожаям, в 1749 г. -- в Архангельске и т. д.), подтверждается обязанность помещиков, дворцовых и синодальных управителей кормить крестьян и по миру для милостыни ходить не допускать под угрозой «взыскания с немалым штрафом», «жестокого истязания и вечного разорения без всякого милосердия»; иногда производятся закупки хлеба для раздачи в ссуду, а бедным крестьянам, которые «ходя по миру, глад претерпевают», -- в милостыню (1735, 1749 и др.); но все эти меры по-прежнему сохраняют случайный характер.

Указ сената 14 февраля 1761 г. дает продовольственному делу новую постановку. Вновь подтверждая обязанность владельцев продовольствовать крестьян, этот указ предписывает помещикам, дворцовым, синодальным, архиерейским и монастырским вотчинам сделать для себя и для всех людей их ведомства запасы продовольственного и семенного хлеба не только до ближайшей жатвы, но еще по крайней мере на год, предупреждая, что правительство слагает с себя дальнейшие заботы о прокормлении этих крестьян: в случае неурожая раздача хлеба неимущим производима не будет, а «принуждены будут нерадивые о экономии своей помещики по тогдашней цене покупать хлеб и неимущих крестьян своих довольствовать». С этого времени образование запасов и устройство магазинов составляют предмет особенной заботливости правительства.

Именным указом 20 августа 1762 г. Екатерина II повелевает завести во всех городах хлебные магазины, как средство для борьбы с дороговизной, чтобы, по выражению императрицы, всегда цена хлеба в ее руках была. Это повеление вызвало серьезные возражения и не было приведено в исполнение в полном объеме. Комиссия об учреждении государственных магазинов, исчислив расход на осуществление проектированной меры в 126 млн руб., признала такое «ужасного иждивения востребующее» предприятие «напрасным, бесполезным, невозможным и вредным казне и сущей всего общества пользе», она полагала, что поставленная императрицей цель с большим успехом может быть достигнута посредством общих экономических мер -- развития хлебной торговли, улучшения путей сообщения и т. п. Для предупреждения голода от неурожая комиссия рекомендовала учреждения повсюду запасов не за счет казны, а на местные средства -- в селениях помещичьих попечением владельцев, в государственных -- местных начальников вместе с миром, а в городах -- магистратов. Проект комиссии не получил дальнейшего движения, но установленные им положения легли в основание всего последующего законодательства.

С 60-х годов XVIII столетия следует ряд правительственных распоряжений об устройстве запасных магазинов в селениях разных ведомств, но распоряжения эти не достигают цели; наконец, закон 29 ноября 1799 г. повелевает завести хлебные магазины по всей империи, в селениях всякого звания, казенных и владельческих, с годовой пропорцией хлеба на каждую ревизскую душу по 3 четверти ржи и по 3 четверика ярового, и возлагает составление этих запасов на самих поселян, устанавливая сбор по получетверику ржи и полугарнцу ярового с ревизской души. В казенных селениях магазины должны быть заведены при всяком селении, составляющем не менее 50 дворов, в помещичьих же устройство отдельных магазинов для каждого селения или общих для нескольких представляется на волю дворян с обязательством, чтобы магазины «в свое время и с надлежащей пропорцией хлеба были устроены». Смотрение за магазинами поручено предводителям. По издании этого закона устройство запасов в селениях пошло успешнее, нежели прежде, но и на этот раз стремления законодателя не получили полного осуществления.

В 1807 г. обнаружилось, что по некоторым губерниям в иных селениях совсем не было заводимо магазинов, по другим недоставало много хлеба, по некоторым же производима была раздача совсем несообразная с правилами, а подписки о состоянии запасов, которые обязаны были давать помещики, не соответствовали наличности хлеба.

В 1816 г. правительство предложило на обсуждение дворянства вопрос о том, каким образом лучше и удобнее на будущее время пополнять хлебом и содержать в надлежащем виде сельские магазины, под чьим надзором и ответственностью, не только в помещичьих, но и в экономических и удельных имениях, причем дворянству каждой губернии было предоставлено составить особое положение о порядке содержания и пополнения магазинов. Из отзывов дворянских собраний и заключений губернаторов управлявший министерской полицией вывел заключение, что существование сельских запасных магазинов для поддержания Продовольствия народного «при всем пространном в России хлебопашестве, но неодинаковом успехе оного, необходимо», но правила 1799 г. неудобны и определенная пропорция запасов слишком велика; найдено было также, что содержание продовольственной части в надлежащем порядке требует ближайшего надзора со стороны лиц, которым вернее может быть известно состояние в губернии народного Продовольствия. Отсюда возникло предположение об учреждении при губернских правлениях особых комитетов о Продовольствии народном.

Комитет министров 8 января 1819 г., приняв в соображение обнаруженные опытом неудобства запасных магазинов, между тем как в России по обширности ее и разнообразию климатов и почвы повсеместного голода никогда не было и быть не может, -- определил сбор хлеба для пополнения магазинов отменить и непосредственную заботу об обеспечении продовольствием крестьян возложить на помещиков под их ответственностью и под страхом взятия в опеку имений владельцев, допустивших голод; на случай же необходимой помощи образовать в каждой губернии денежные капиталы посредством единовременного сбора по 25 коп. с ревизской души. Положение комитета было одобрено Александром I, но не приведено в исполнение вследствие возбужденных императором сомнений в целесообразности упразднения хлебных запасов; вопрос несколько раз подвергался новому рассмотрению в комитете министров и особом комитете из директоров департаментов.

Результатом этой работы явился высочайший указ от 14 апреля 1822 г., которым установлены основания для составления внутренних запасов и меры пособия в неурожайные годы. Новые правила, сроком введения которых в действие было назначено 1 июля 1822 года, различают два рода мер продовольствия народа во время неурожая: одни зависят от распорядка обыкновенных запасов, в каждой губернии содержимых, другие -- от чрезвычайных пособий, когда обыкновенные запасы будут недостаточны. Местные запасы должны быть хлебные или денежные, по выбору особых губернских собраний, основанному на соображениях о количестве собственных хлебных произведений каждой губернии, положении ее относительно водяных и сухопутных сообщений и хлебной торговли, способах промышленности и удобности содержать хлебные магазины. Запасы натурой должны составлять по 2 четверти на ревизскую душу с ежегодным сбором до составления этого количества по 4 гарнца на душу, а денежные капиталы -- равняться сумме, потребной на покупку хлеба в размере 1 четверти на ревизскую душу по средней за 5 лет местной цене, и составляться посредством ежегодного сбора по 25 коп. с души. Денежные капиталы, составляя общественную собственность и имея единственным своим назначением обеспечение Продовольствия, ни на какое другое употребление не должны быть обращаемы. Впредь до образования полного количества местных запасов в случае недостаточности их допускаются чрезвычайные пособия в виде ссуд от правительства. Помещичьим крестьянам такие ссуды разрешаются лишь в крайних случаях, когда самим помещиком не будет принято надлежащих мер и его имение будет взято в опеку. Заведование продовольственной частью в каждой губернии возлагается на комиссию Продовольствия из губернатора, вице-губернатора, губернского предводителя и двух уездных предводителей, непременного члена и управляющего удельной конторой. Комиссия наблюдает, чтобы ежегодное Продоаольствия губернии хлебом было обеспечено, собирает сведения об урожае и состоянии положенных запасов, определяет меры пособия из местных запасов или, в случаях чрезвычайных, ссудой от правительства. Ссуды из хлебных запасов разрешаются только селениям свободных хлебопашцев и казенным, в помещичьих же распоряжение по этому предмету зависит от помещиков, а в удельных -- от удельных контор. Из денежных капиталов комиссия разрешает ссуды в пределах 25 тыс. руб., на отпуск же большей суммы испрашивается высочайшее разрешение. Пособие оказывается, смотря по обстоятельствам, или деньгами, или заготовленным комиссией хлебом. Ответственность за денежные ссуды лежит в казенных и удельных селениях на обществах, а в помещичьих они обеспечиваются залогом имения и в случае его недостаточности -- надежным поручительством. При выдаче пособий из денежных капиталов должно быть наблюдаемо, чтобы «каждое состояние получало пособие из капитала, непосредственно оному принадлежащего». Правила 1822 г. были введены в действие во всей империи, кроме Бессарабии, Грузии, остзейских губерний и Сибири (положение о казенных хлебных магазинах в сибирских губерниях утверждено 22 июля 1822 г.); они не распространялись на колонии иностранцев, на магазины, «собственно по горной части существующие», и на города; в последних ранее учрежденные магазины продолжали существовать на прежнем основании, а в 1824 г. министерством внутренних дел изданы правила для городских магазинов, поставившие их в зависимость от комиссий народного Продовольствия, которые и разрешали с тех пор отпуск из них хлеба как городским, так и сельским жителям посредством ссуды или продажи. Из установленных законом 14 апреля 1822 г. способов обеспечения народного Продовольствия большинство губерний -- 40 -- отдало предпочтение хлебным запасам, только в 12 были учреждены денежные капиталы.

Заключение

Вначале XVII века Русское государство вступило в полосу экономического упадка, внутренних раздоров и военных неудач. Настало Смутное время, ввергшее народ в пучину бедствий. Государство пережило национальную катастрофу. Оно стояло на грани распада. Внутренний конфликт подорвал силы огромной державы.

Весной в 1601 году десять недель подряд шли проливные дожди, а в конце лета мороз повредил хлеб и остальные посадки. На следующий год поля засеяли гнилым хлебом, который так и не взошел. Россию поразил голод, такой, какого никогда еще не бывало. Бедствия, обрушившиеся на страну при Годунове, придали особую прелесть воспоминаниям о благоденствии России при `' хорошем '' царе Иване Васильевиче. Правительство пыталось бороться с голодом. Недоброжелатели Бориса считали, что раздача милостыни лишь усилила голод в Москве, куда потянулся люд со всей округи. Современники имели основание упрекать богатых землевладельцев в том, что они спекулировали хлебом и обогащались за счет голодающего народа. Но не спекуляции были причиной бедствия. Суровый климат, скудность почв, феодальная система земледелия делали невозможным создание таких запасов зерна, которые могли бы обеспечить страну продовольствием в условиях трехлетнего неурожая.

Беда дала выход давно созревшему народному гневу. Голодные холопы, которым господа отказывали в пропитании, составляли вооруженные отряды и нападали на помещиков, грабили проезжих на дорогах. К ним присоединялиськрестьяне и прочий голодный люд.

Одной из главных причин наступления голода являлось не всеобщее отсутствие продовольствия в стране, а отсутствие у крестьян, ведущих полунатуральное хозяйство, средств для покупки хлеба. Когда в 1873 году страдала от голода левая сторона Поволжья -- Самаро-Оренбургская, на правой стороне саратовской -- был редкий урожай и хлеб не находил сбыта даже по низким ценам. То же самое наблюдалось в 1884 году в Казанской губернии, когда казанские мужики питались всяческими суррогатами, на волжско-камских пристанях той же Казанской губернии гнили 1 720 000 четвертей хлеба. В 1891 году, когда весь восток Европейской России был объят неурожаем, урожай хлебов в малороссийских, новороссийских, юго-западных, прибалтийских губерниях и на севере Кавказа был таков, что всего в России уродилось на каждую душу несравненно больше тех 14 пудов, которые были признаны тогда достаточными для продовольствия души в течение года.