Жизнь и деятельность Ивана Федорова

Основанием для дальнейших разговоров о заблудовской Апостоле послужила публикация А.И.Миловидова, который познакомил читателей со вкладной записью вдовы Г. А. Ходкевича К. И. Вишневецкой. В конце ее К.А.Вишневецкая сообщает, что одновременно жалует в монастырь «при той же книзе Апостол и Псалтир с тою ж подписью». Публикуя вкладную, А.И.Миловидов заметил в примечании: «Возможно, что и эти две книги, если они обе были печатные, вышли из той же заблудовской, панов Ходкевичей типографии».

Сделанное мимоходом замечание послужило основой для многочисленных упоминаний о заблудовском Апостоле. Можно разобрать множество высказываний и мнений о заблудовском Апостоле, но во всех этих случаях доказано, что теории ошибочны.

Т.е. в настоящее время нет никаких оснований, чтобы говорить о третьем заблудовском издании.

Псалтырь с Часословцем 1570 года была последним заблудовским изданием. Вскоре после 23 марта 1570 г.-- даты выхода книги в свет -- типография прекратила свою деятельность.

По словам Ивана Федорова, основной причиной была старость Ходкевича: «... егда же прийти ему в глубоку старость и начасте главе его болезнию одержиме бывати, повеле нам работания сего престати и художьство рук наших нивочтоже положити».

Ходкевич не прогнал первопечатника. Он предложил ему остаться в Заблудове и заниматься «земледеланием». Тогда-то Иван Федоров и сказал знаменитые слова: «не удобно ми бе ралом ни же семен сеянием время живота своего съкращати, но имам убо въместо рала художьство наручных дел съсуды, въместо же житных семен духовная семена по вселенней разсевати» Немировский Е.Л. Иван Фёдоров в Белоруссии. М.: Книга, 1979, С. 141-145..

Слова эти часто цитируются. В них видят - и вполне справедливо - свидетельство неукротимой силы духа первопечатника, его гуманизм, стремление отдать всю свою жизнь великому делу просвещения народа.

Ивану Федорову была предоставлена возможность повести безбедную жизнь шляхтича-землевладельца, но он решил иначе: собрал типографские инструменты, шрифты, нехитрые пожитки и направил стопы свои во Львов, где в скором времени основал первую на украинской земле типографию. Рассказ первопечатника об обстоятельствах прекращения деятельности типографии не следует воспринимать буквально. Основные движущие силы события были частично скрыты от Ивана Федорова, частично же -- «неудобосказуемы» в печати.

Так же отъезд Ивана Федорова на Украину можно связать с Люблинской унией 1569 г. Согласно этому акту, подписанному 1 июля 1569 г. Великое княжество Литовское и земли польской короны сливались в одно государство - Речь Посполитую. Уния заключенная вопреки желанию белорусско-литовских магнатов под давлением Польши, с одной стороны, и литовской шляхты -- с другой, положила конец самостоятельному существованию Великого княжества Литовского. Магнаты стали заседать в польском сенате. Поддержка православия и его противопоставление католичеству потеряли политический смысл. Начался процесс ополячивания, и аристократия, особенно во втором и третьем поколениях, перестала противиться ему.

Однако, вальный сейм в Люблине проходил в духе веротерпимости, полностью соответствовавшей традициям многолетнего правления Сигизмунда Августа. Кроме того, и это очень важно, Люблинская уния была подписана 1 июля 1569 г. Печатание же Псалтыри с Часословцем началось 26 сентября 1569 г., почти три месяца спустя. Историки, утверждающие, что уния непосредственно повлияла на прекращение деятельности заблудовской типографии, попросту забывают сопоставить эти две даты.

Связь между двумя событиями, конечно, существовала. Уния способствовала решению Ходкевича отойти от политической жизни, о чем он думал еще раньше. 5 февраля 1570 московский посол Вислой Булгаков доносил, что «Григорей Ходкевич гетманство великое хочет оставити, а вмещает, чтоб дали то месту сыну его Ондрею». Дальнейшие слова донесения свидетельствуют об общем падении политического влияния Ходкевичей: «... а на Юрьево место Ходкевича ныне пан Троцкой Остафей Воловичь..., а Яна Ерон мова, сказывает, не любят всею землею, что ходил к Уче и многих людей потерял, до пяти тысячь человек, и наряд большой...» Немировский Е.Л. Иван Фёдоров. М.: Книга, 1985, С. 18..

Говоря о прекращении издательской деятельности в Заблудове нельзя и сбрасывать со счета финансовые затруднения, которые Г.А. одкевич испытывал в последние год своей жизни. Долголетняя и бесперспективная война с Москвой, периодические набеги татар, неурожайные годы все это подтачивало основы экономического благосостояния белорусско-литовских магнатов. Прямое свидетельство затруднений Ходкевича - его письмо от 1 марта 1572 г. к игумену Никольско-Пустынского монастыря в Киеве. Гетман задолжал монастырской братии 200 коп литовских грошей. Уплатить в срок он смог лишь десятую часть займа -- 20 коп. Объясняя причины задержки с уплатой долга, Г.А.Ходкевич ссылается на «недостаток» и «великий утиск», который «не только там, в том край вашом...деет, але по всих сторонах и краех». Он образно описывает беды, ставшие обыденностью для Великого княжества Литовского: «иж до неба голос, плач, крык от убогих поданных идет». Г.А.Ходкевич утверждает, что давно не получает никаких доходов от своих подданных - приходится заботиться о том, чтобы самому прокормить их: «не только што ся есмо сподевали цыншов, платов з людей своих, тогды вжо от колько годов не можем мести, а еще надто кормити их мусим, боз голоду здыхають» Немировский Е.Л. Иван Фёдоров в Белоруссии. М.: Книга, 1985, С. 145..

Не следует также чрезмерно преувеличивать просветительские тенденции в деятельности Г.А.Ходкевича. Гетман поддерживал книгопечатание до той поры, пока это было ему выгодно -- как в политическом, так и в экономическом отношении: вспомним, что издания заблудовской типографии продавались в Московскую Русь.

Подлинным героем этого периода истории белорусского книгопечатания был Иван Федоров. Он развил и умножил лучшие традиции Франциска Скорины. Он внес в белорусское книжное дело свежую струю, обогатив его опытом московских мастеров. Отныне книгопечатная деятельность на белорусских землях уже не прекращалась. Эстафету подхватили Петр Мстиславец, Василий Гарабурда, Мамоничи, Спиридон Соболь, мастера Виленской, Кутеинской, Могилевской, Супрасльской типографий.

ГЛАВА 3. БЕЛОРУССКИЕ ИЗДАНИЯ ИВАНА ФЁДОРОВА

3.1 Учительное евангелие 1569 года

Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец были первыми славянскими типографами, напечатавшими Учительное евангелие. За три четверти века существования книгопечатания кирилловским шрифтом этот сборник «бесед» с толкованиями евангельских текстов не привлекал внимания издателей. После 1569 г. положение резко изменилось. Пожалуй, ни одна другая книга русского первопечатника не пользовалась такой популярностью, как заблудовское Учительное евангелие. Его многократно переиздавали, причем перепечатки старались воспроизводить так, чтобы они выглядели похожими на оригинал. Это создает дополнительные трудности для исследователей. Более поздние Учительные евангелия нередко принимали за издание 1569 г. Делали это не только новички в библиографии, но и такие известные знатоки, как И.П.Каратаев и И.С.Свенцицкий. По сей день в хранилищах можно найти десятки книг, названных в каталогах и описях Учительными евангелиями 1569 г., но в действительности, таковыми не являющимися.

Учительное евангелие 1569 г. вошло на страницы русской библиографии значительно позднее московских, львовских и острожских изданий Ивана Федорова. Старые русские книговеды о нем не знали. Нет этой книги ни у Бакмейстера, ни у Дамаскина, ни у митрополита Евгения, ни даже в первом томе прославленного «Опыта российской библиографии» В.Сопиковa. Впервые упомянул о ней в 1815 г. в «Истории краковских типографий» польский историк Е.С.Бандтке. Описание было сделано по экземпляру, хранившемуся в те годы в Редигеровской библиотеке во Вроцлаве. Об экземпляре впоследствии писали К.Ф.Калайдович, Иоахим Лелевель Немировский Е.Л. Иван Фёдоров и восточное книглпечатание. М.: Книга, 1985, С. 92., П.И. Кеппен; последний сам имел «случай видеть книгу в Редигеровской библиотеке при Елисаветинской гимназии».

Уже во второй половине XIX столетия этот экземпляр упоминали И.П.Каратаев, И.П.Сахаров и другие библиографы. Книга заключена в переплёт западнорусской работы XVII в. На верхней крышке переплета - тисненный золотом средник, изображающий грехопадение Адама и Евы, - сюжет для переплетов богослужебных книг довольно-таки необычный. В орнаменте, окружающем средник, фигуры ангелочков. Здесь же тисненная золотом надпись «Еv[ан]г[е]лie оучителное». Обрез книги золочен и покрыт орнаментальным тиснением. Экземпляр -- полный, превосходной сохран- ности, с большими полями. В начало книги вклеены два листа, содержащие рукописную латинскую транскрипцию текста титульной надписи, ее перевод на латинский язык, а так же выдержки из предисловия Ходкевича.

В печати было описано более 40 экземпляров Учительного евангелия 1569 г. Далеко не все они сохранились, и мы сейчас не можем с определенностью сказать, действительно ли все они были напечатаны Иваном Федоровым и Петром Тимофеевым Мстиславцем. Возможно, что некоторые из них -- позднейшие перепечатки. Бесспорно заблудовскими являются 38 экземпляров, местонахождение которых на данный момент известно.

На титульном листе первого заблудовского издания -- название: «Книга зовомая Евангелие учительное». В славянской рукописной книжности известно немало сборников поучений и толкований евангельских текстов, называемых «учительными» или «толковыми» Евангелиями, но имеющих различный состав.

Перевод Учительного евангелия константинопольского патриарха Филофея на русский язык был сделан кем-то из болгарского окружения митрополита Киприана. Отсюда характерные южнославянские черты орфографии, свойственные большинству русских списков, в том числе и достаточно поздних: широкое употребление юсов, использование знака «ь» вместо «ъ» на конце слов, сохранение редуцированных как в сильной, так и в слабой позиции, твердое произношение заднеязычных согласных «к», «г», «х» и т. д.

На обороте титульного листа Учительного евангелия -- декоративная геральдическая композиция. Размещенный здесь же текст называет человека, которому принадлежит воспроизведенный в книге герб, -- «Григореи Александровичь Ходкевича пан виленьский, гетман наивышший великаго кн[я]зьства литовскаго, староста городеньский и могилевский».

Помещать герб мецената в финансируемом им издании -- обычай стародавний, широко распространенный, в частности, в краковской типографской среде. Примеры, которые могут быть названы в этой связи, достаточно многочисленны.

Композиционным центром данной гравюры служит гербовый щит, чей рисунок предельно лаконичен и лишен каких-либо декоративных атрибутов. Поверхность щита разделена взаимно перпендикулярными прямыми на четыре поля. Верхние поля заняты изображениями льва, возводящего кирпичную кладку, и стрелы с раздвоенным концом и поперечиной. Это известные в польской геральдике гербы «Зареба» и «Косьцища».

Лев геральдичен; он похож скорее на пуделя, чем на властелина животного царства. В одном из нижних полей изображен всадник с поднятой над головой изогнутой турецкой саблей, в другом -- треугольник без основания и облетающие его гранаты, шарообразная поверхность которых моделирована концентрическими дугами. Навершием герба служит рыцарский шлем с перьями. От него по сторонам и вниз спускается обильная, причудливо извивающаяся акантовая листва. Над шлемом -- латинская монограмма владельца герба: GAC. Все это заключено в прямоугольную, почти квадратную рамку, под которой помещена приведенная выше надпись. Герб со всеми атрибутами и надпись, в свою очередь, размещены в проеме декоративной арки с обрезанными примерно по центру колоннами, капители которых поддерживают аккуратно выложенный кирпичный свод. Гравюра, несомненно, составная, она отпечатана с двух досок. Текст передан вставленным в отверстие доски набором.

Художественное убранство книги, кроме большой цельностраничной гравюры, содержит 3 заставки отпечатанные с 2-х досок, 6 концовок (с 3-х досок), 2 бук вицы (с 2-х досок) и 78 малых инициалов-ломбардов (с 21-формы).

Все три заставки отпечатаны с досок, которые ранее использовались в московском Апостоле 1564 года. Основным мотивом малой заставки, которую мы встречаем на титульном листе и на л. 282 Учительного евангелия, служит акантовый вьюнок, расходящийся в стороны от тыквообразной вазы. Эта заставка шесть раз встречается на страницах московского Апостола. Отпечаток на л. 28 сделан уже с сильно разбитой доски -- повреждены треугольные кончики нижней ограничительной линейки.

Большая заставка открывает текст самой книги -- она помещена на первом нумерованном листе после титула, предисловия и оглавления, напечатанных на листах без регулярной пагинации. Сюжетом служит растительный орнамент с центральной ветвью, окруженной лиственным венком. Изгибы листьев и веток плавны, края листьев закруглены.

Книга отпечатана, главным образом, на бумаге двух мастерских: с филигранями «Элита» и «Гоздава». Последняя из этих филиграней в одном из экземпляров встречается в 43-х из 51 тетради, а в другом--в 34-х.

Каргопольский историко-архитектурный музей в 1981 году приобрел у неизвестного сдатчика книгу без выходных данных. Долгое время книга имела неточное название и датировку, только летом 2006 года издание было идентифицировано. Это оказалось учительное Евангелие Ивана Федорова и Петра Мстиславца, вышедшее в свет в Заблудове в 1569 году.

3.2 Псалтырь с Часословцем 1570 года

Старейшее упоминание о втором заблудовском издании-- Псалтыри с Часословцем -- встречается на страницах рукописного каталога библиотеки львовского Успенского братства, составленного в 1601 г.: «Псалтыра друкованная на десту Заблудовского друку» Ботвинник М.Б. Откуда пошёл есть букварь. Минск: Вышэйшая школа, 1983. С.20. . В библиотеку книга попала скорее всего от самого Ивана Федорова. О дальнейшей судьбе экземпляра ничего не известно.

В печати заблудовская Псалтырь с Часословцем впервые упомянута в 1836 г. Д.И.Зубрицким, который, скорее всего, сам этой книги не видел. Научное изучение издания стало возможным лишь с 1844 г., когда экземпляр его был приобретен на Нижегородской ярмарке М.П.Погодиным. Вместе со всем «древнехранилищем» Погодина экземпляр в июле 1852 г. поступил в Петербургскую Публичную библиотеку. В течение долгого времени он считался уникумом.

В 1864 г. новый, более полный экземпляр Псалтыри был найден в западноукраинском селе Тыряве Волошской -- впоследствии он вошел в собрание Церковного музея во Львове.

В 1968 г. Д. С. Г. Симмонс сообщил о сенсационной находке, сделанной в библиотеке дворца Ламбет -- резиденции Кентерберийских епископов, где был обнаружен самый полный из сохранившихся до наших дней экземпляров заблудовской Псалтыри с Часословцем. На переплете книги -- суперэкслибрис архиепископа Ричарда Бенкрофта (1544--1610), ставшего в конце жизни канцлером Оксфордского университета.

Все три описанных в печати экземпляра сохранились до наших дней. Погодинский экземпляр хранится в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ГПБ, 1.5.34), а экземпляр львовского Церковного музея -- в Государственном музее украинского искусства во Львове (МУИ, Q332).

На одном из пустых листов львовского экземпляра (л.221 об.) имеется запись, датированная 1694 г.

Как ленинградский, так и львовский экземпляры второго заблудовского издания неполны. В первом из них сохранилось 276 листов, во втором -- 326. Английский экземпляр содержит 370 листов, но он тоже не комплектен. Отсутствуют первые шесть листов.

Книга отпечатана в четвертую долю листа. Общее количество листов -- 376. О листовом составе издания дает представление следующая формула:

Общее количество тетрадей-- 47, по 8 листов. Нумерации тетрадей нет.

Книга открывается гравированным гербом Ходкевича. Здесь же именем владельца типографии начинается предисловие Ивана Федорова, продолженное на обороте и на лицевой стороне второго ненумерованного листа, который сохранился лишь в ленинградском экземпляре. В предисловии сообщается место печатания, указывается, когда началась и когда закончилась работа: «... начася друковати в ыменью его милости отчизной в месте Заблудовью лета по рождестве Христове 1569-го месяца септяврия 26, а совершена бысть книга сия року 70-го месяца марта 23». Сообщается имя печатника -- «Иван Федорович Москвитин».

Текст, Псалтыри занимает 290 листов. Он включает 20 «кафизм», содержащих 150 псалмов и один псалом дополнительный, «вне числа». Порядковые номера кафизм вынесены в колонтитулы, помещенные в акантовом обрамлении в верхней части каждой полосы. Кроме того, начало новой кафизмы подчеркнуто малыми заставками. Количество псалмов в кафизмах различно. Каждый новый псалом начат порядковым номером и краткой аннотацией содержания. Текст открывает гравированная буквица.

Нумерация псалмов 92-го, 93-го и некоторых других вынесена на поле. Этот удачный прием полиграфической организации текста, значительно облегчающий нахождение нужного материала, использовался еще в безвыходных московских Псалтырях. В заблудовском издании Иван Федоров использовал этот прием лишь несколько раз и вернулся к старым формам организации текста.

Псалмы завершает заключительная молитва. С листа 222-го начаты библейские песни. Раздел назван по первой из них -- «Песнь Моисеова во исходе». Колонтитулов в этом разделе уже нет. Каждая новая песня - всего их десять -- начата порядковым номером, названием и узорной гравированной буквицей.

На листах 241--284 об., сохранившихся лишь в оксфордском экземпляре, помещен раздел «Многомилостивое певаемое на праздники господьскии». Это -- избранные псалмы, исполняемые в церковные праздники.

Завершают книги указатели чтений для различных переходящих праздников. Здесь Иван Федоров применяет любопытный прием индексации с помощью проставленных на внешнем поле больших литер.

Книги такого состава, как заблудовская Псалтырь с Часословцем 1570 года в славянской рукописной традиции получили наименование Псалтыри с восследованием. Составление книги обычно приписывают митрополиту Киприану и относят к концу XIV в. Немировский Е.Л. Иван Фёдоров и восточное книглпечатание. М.: Книга, 1985, С. 90.. В Троице-Сергиевом монастыре издавна хранилась Псалтырь с восследованием, которая, как утверждалось, была переписана самим митрополитом. На одном из листов ее -- запись «Псалтырь митрополита Киприанова писма, без игуменскова благословениа не давати ее никому наших монастырей пострижником» Хрестоматия по истории рукописной книги. М.: Книга, 1965. С.308..

Рукописные Псалтыри с восследованием XV и XVI столетий сохранились в большом количестве -- книга была популярна и ее часто переписывали. В 1494 г. черногорский типограф Макарий впервые напечатал ее. В дальнейшем книгу печатали в Венеции в 1519--1520 и в 1546 гг., в Горажде -- в 1521 г., в Вильне - около 1525 г. и в Милешева -- в 1544 г. Если Учительное евангелие Иван Федоров напечатал первым, то, воспроизводя Псалтырь с восследованием, он должен был считаться с уже устойчивой типографской традицией.

Типологическое изучение славянских богослужебных книг практически еще не начато. Для изучения Псалтыри имеются богатейшие материалы, ряд научных изданий древних памятников-- от Симоновской Псалтыри, изданной в 1881 г. архим. Амфилохием, до Болонской Псалтыри, изданной в 1968 г. болгарским исследователем И. Дуйчевым.

Есть ряд исследований, выполненных такими прославленными учеными, как В.И.Срезневский, И.В.Ягич, В. Погорелов, Е.Ф.Карский.

Своеобразной особенностью заблудовского издания являются аннотации перед псалмами и библейскими песнями. Таких аннотаций нет ни в черногорском издании 1494 г., ни в Псалтырях 1517 и ок. 1525 г. Ф. Скорины, ни в виленском издании 1576 г. Петра Мстиславца, ни в московских безвыходных изданиях. Аннотации нередко перерастают в небольшой рассказ об обстоятельствах создания или исполнения псалма или песни. Таков, например, рассказ о сестре Моисея Мариам, которая «видев чюдо... егда... племя яко по суху посреде моря пройдоша», собрала женщин, дала двум из них музыкальные инструменты, «руками плескати повеле», и запела песню, известную в Псалтыри как «Песнь Моисеева во исходе».

В Псалтыре с Часословцем -- две цельностраничные гравюры. Прежде всего -- это греб Г.А.Ходкевича. Гравюра с таким сюжетом была и в Учительном евангелии. Однако использовать старую доску Иван Федоров не мог, ибо изменился формат книги: Учительное евангели отпечатано «в лист», а Псалтырь -- «в четвертую долю листа». Новая гравюра -- не просто уменьшенная копия старой. По словам А.А.Сидорова, «второй герб выполнен лучше, тоньше». Лаконизм рисунка исчез. Гербовой щит, в прошлом ограниченный жирной линией, теперь снабжен обильными барочными завитками. С большим количеством деталей выполнен рыцарский шлем навершия. Активнее моделирована листва. Всадник на одном из полей герба, который раньше парил, ныне ощутил твердую почву под копытами скачущего коня. При всех различиях обеих гравюр мы можем смело признать их автором одного и того же художника. Художником этим, скорее всего, был сам Иван Федоров.

На второй из гравюр изображен легендарный автор Псалтыри--царь Давид. Гравюра была опубликована И.С.Свенцицским по львовскому экземпляру книги. О ней писали П.Н.Берков и А.И.Некрасов, впрочем, довольно лаконично. Обстоятельный искусствоведческий анализ гравюры дал в 1951 г. А.А.Сидоров.

Царь Давид изображен сидящим на троне с раскрытой книгой на коленях. На страницах читаются начальные слова первого псалма. Спинка кресла украшена своеобразными козлиными головами -- мы видим одну из них. А.А.Сидоров установил, что рисунок трона зеркально скопирован с одной из гравюр немецкой Библии 1560 года или 1564 года.

Фигура псалмопевца нарисована плохо. Лицо лишено каких-либо индивидуальных черт, согнутые в локтях руки безжизненны. Уместно вспомнить замечание А.С.Зерновой о том, что «гравюры с изображением человека... затрудняли Ивана Федорова». Плохо нарисовано и сидящее у подножия трона животное.

Над троном -- сень балдахина и парящий на его фоне свиток с надписью «Царь Давид». Трон прочно стоит на «паркетном» полу -- это шаг вперед по сравнению с условностью «Луки», фронтисписа московского Апостола 1564 года. Источники образа Давида следует искать на Западе, на это указывал еще П.Н.Берков. Об источниках говорил А.А.Сидоров в своем небольшом экскурсе в иконографию Давида.

Художественное убранство книги составляют две цельностраничные гравюры, 31 заставка, отпечатанная с пяти досок, 4 концовки -- с трех досок, большое количество инициалов -- с 21-й доски. Кроме того, над текстовыми полосами размещены нарядные орнаментальные рамки, служащие обрамлением колонтитулов. Последние указывают номера «кафизм» -- разделов Псалтыри.

Удивительно декоративны многочисленные буквицы, хорошо гармонирующие с рисунком шрифта. Иван Федоров использует здесь в самых различных вариациях мотив, акантового вьюнка, столь популярный в русской рукописной и печатной книге XVI века. Конструируя буквицу «омега», типограф берет за основу орнаментальный сюжет литеры «А» из «Большого прописного алфавита» немецко-нидерландского гравера XV века Израэля ван Мексиема.

Псалтырь с Часословцем напечатана в четвертую долю листа, что, естественно, затрудняет изучение филиграней этого издания. Для книги использована та же бумага, что и в Учительном евангелии 1569 года.

Таким образом, можно сказать, что редакторы из Заблудова провели немалую работу над составлением Псалтыри, структурными частями и композицией данного издания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

федоров типография книгопечатник

Величественная фигура восточнославянского гуманиста и просвятителя XVI в. Ивана Фёдорова, объединившего усилия трёх братских народов по созданию, становлению и развитию книгопечатания, просвещения и культуры. В культурно-просветительной деятельности он опирался на демократические круги во Львове, учёно-литературный кружок в Остроге. Демократичность, народных характер работы московского книгопечатника очевидны, несмотря на то, что он был связан и с царём Иваном Грозным, когда работал в его типографии в Москве, и с меценатами князьями Г.А.Ходкевичем и К.К.Острожским. Ему, как и многим иным талантливым людям, для осуществления своих замыслов нужна была материальная поддержка власть имущих.

Все печатные издания, созданные в результате деятельности Ивана Фёдорова, во многом отличаются между собой, т.к. были созданы в разное время, в разных условиях и, конечно же, под влиянием различных социальных и политических сил. Но в этих документах есть и много общего. Основной является, главным образом, техника полиграфического исполнения. Все книги были набраны кириллицей, шрифт у них близкий к полууставу, т.е. похож на рукописные буквы. При печатании гравюр, заставок, инициалов, концовок применялась ксилография.

Благодаря таланту и трудолюбию Иван Фёдоров сумел не только сохранить традиции минувшего, но и развить их дальше. У него могли быть под рукой рукописные учебные руководства, как «Книга глаголемая буквы» и «О восьми частях слова», которые он соответствующим образом переработал и усовершенствовал. Пользовался Иван Фёдоров и изданиями Франциска Скарины. Вполне возможно, что он пытался обобщить опыт издания книги для первоначального обучения грамоте на других языках. Это видно из структуры и содержания его «Азбуки». Печатника-москвитянина Ивана Фёдорова можно с полным правом назвать отцом специальной литературы для обучения грамоте. После него выходило немало подобных изданий, особенно в Беларуси, Литве, на Украине.

Жизнь и деятельность этого замечательного человека проходила в суровых противоречивых условиях Московского государства и Великого княжества Литовского. И всё же по мыслям и действиям он оказался на высоте требований времени, то есть работал в русле новых веяний века на поприще просвещения и культуры.

История просвещения восточнославянских народов представляет собой диалектически связанные культурные явления, которые взаимообагащали русский, белорусский и украинский народы, давая им возможность совершенствовать школу, методику обучения и воспитания. Это особенно хорошо видно на примере зарождения и развития учебной литературы, которая практически за жизнь двух поколений людей сделала огромный скачок по пути совершенствования и быстрого распространения среди славянских народов.

Такая литература отражает существование прочных долговременных культурных взаимосвязей между славянскими народами и благоприятных условий для взаимовлияния и, что самое главное, - взаимообогащения русского, белорусского и украинского народов в области просвещения, науки и культуры.

Умственный мир людей, восприятие ими духовных богатств человечества начинается именно с букваря, который в какой-то степени определяет дальнейшие потребности человека в его росте как личности. История зарождения и становления учебной литературы, прошедшей длительный и сложный путь творческих поисков, накопившей огромный опыт, имеющий исключительно важное значение, показывает, как появится современный букварь, который знают и любят в нашей стране.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

I Источники

I.1 Хрестоматия по истории русской книги 1564-1917. гг. - М.: Книга, 1965. - 308 с.

I.2 Каталог белорусских изданий кирилловского шрифта XVI-XVII вв.: Вып. 1 / В.И.Лукъяненко. - Л., 1973. - 47 с.

II Литература

II.1 1 400 лет русского книгопечатания. Русское книгопечатание до 1917 г. - М.: Наука, 1964. - Т.1. - 64 с.

II.2 Немировский, Е.Л. Иван Фёдоров в Белоруссии / Е.Л.Немировский.-М.: Книга, 1979. - С.3-145.

II.3 Ботвинник, М.Б. Откуда есть пошел букварь / М.Б.Ботвинник. - Минск: Вышэйшая школа, 1983. - С.14-41.

II.4 Баренбаум, И.Е. История книги / И.Е.Баренбаум. - М.: Книга, 1984. - С.26-33

II.5 Немировский, Е.Л. Иван Фёдоров и восточнославянское книгопечатание / Е.Л.Немировский.-Минск: Книга, 1984. - С.93-105.

II.6 Немировский, Е.Л. Иван Фёдоров / Е.Л.Немировский.-М.: Книга, 1985. -С.17-33.

II.7 Говорова, А.А. История книги / А.А.Говорова, Т.Г.Куприянова. - М.: Светон, 2001. - С.120-128.

II.8 Энциклопедия истории Беларуси: в 6 т./ редкол.: Г.П.Пашков (глав. ред.) [ и др.] - Минск: Белорусская энциклопедия им. П.Бровки, 2003. - Т.2.- 31 с.

Выступление

Имя первопечатника Ивана Федорова хорошо известно, не только в России, Беларуси и на Украине, но также и во многих других странах. Мы удивляемся его таланту, преклоняемся перед его мужеством. Исследования последних лет открыли новые, ранее не известные стороны его деятельности. Раньше Ивана Федорова считали не больше, чем ремесленником, типографщиком; теперь мы видим в нём писателя, художника, просветителя, педагога, наконец, -- политического деятеля.

Цель- это изучение деятельности Ивана Фёдорова в ВКЛ; значимости его творческой деятельности для Б. вклад в развитие бел книгопечатания, важности его бел изданий. жизненный путь, происхождение и место рождения, место обучения, последовательность его изданий, деятельность в других государствах.

Задачами данной курсовой работы являются:

- изучение жизни и деятельности Ивана Фёдорова, а именно происхождение, образование и творческий путь;

- исследование деятельности Ивана Фёдорова в Беларуси - основание Заблудовской типографии и прекращение её деятельности;

- рассмотрение белорусских изданий Ивана Фёдорова: Учительсного Евангелие 1569 года и Псалтыря с Часословцем 1570 года.

Так 1 марта 1564 года вышла в свет первая, точно датированная московская печатная книга, Апостол. В послесловии указано, что печатали книгу Николы чудотворца Гостунского дьякон Иван Федоров, да Петр Тимофеев Мстиславец.

Уже одного этого издания было бы достаточно, чтобы обессмертить имена его создателей. Однако человек, стоявший у истоков московского книгопечатания, сделал гораздо больше. Он основал постоянное книгопечатание в Белоруссии. Он выпустил в свет первые украинские печатные книги. Он составил и напечатал первый известный учебник для русских, украинцев, белорусов. Он, наконец, свершил титанический труд -- отпечатал первую полную славянскую Библию кирилловского шрифта.

Деятельность Ивана Фёдорова в Беларуси подробно рассматривается, упомянутым выше, Е.Л.Немировским в изданиях «Иван Фёдоров в Беларуси» 1979 г., «Иван Фёдоров» 1985 г. В данных книгах автор сопоставляет мнения разных исследователей, приводит свои гипотезы на основании детально изученных материалов. И в итоге их анализа преподносит наиболее вероятную последовательность событий, хотя, к сожалению, не достаточно подтверждённую фактами.

И так, можно отметить, что изучение данной темы имеет ряд вопросов, связанных с не полными сведениями о жизни Ивана Фёдорова. До сих пор нет достоверной информации о дате и месте его рождения. Так же открыт вопрос о том, к какому же роду принадлежал Иван Фёдоров и где обучался языкам и типографскому делу. Многие сведения о первопечатнике построены на догадках и постоянно подвергаются спорам между учёными историками. Я считаю что, т.к. непрерывно ведутся исследования, вскрываются новые факты и обнаруживаются источники, то этот вопрос ещё будет уточнён и разработан на более достоверной материальной базе.

Размещено на Allbest.ru