Соединенные Штаты Америки после II мировой войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки

АКАДЕМИЯ ПРАВА И УПРАВЛЕНИЯ

Челябинский филиал

Тема: Соединенные Штаты Америки после II мировой войны.

Выполнил студент

группы Юс - 137

Я.В. Аржевитина

Проверил Е.В. Тищенко

г. Челябинск 2006 г.

Введение

В настоящей работе рассматривается история США после второй мировой войны.

При написании данной работы мною были проанализированы комментарии к учебникам по истории государства и права зарубежных стран разных авторов. Среди литературы, использованной при написании данной работы, я хотела бы отметить работу В.В.Лазарева, на мой взгляд, наиболее полный и последовательный анализ раскрыт по теме США после 2 мировой войны. Также мною были использованы и другие учебники по истории государства и права зарубежных стран, среди которых я бы хотела выделить учебник История государства и права зарубежных стран, под редакцией Г.Н. Манова.

Соединенные Штаты Америки после II мировой войны

После 2 мировой войны США стала сверхдержавой. Определение политики страны в этот период оказалось в руках президента Гарри Трумэна.

Милитаризм

После второй мировой войны США превратились в крупнейшее милитаристическое государство. Процесс милитаризации глубоко проник в экономическую, политическую и общественную жизнь страны. В прошлом США вели много малых войн и участвовали в больших агрессивных войнах. И каждый раз милитаристический дух, воинственные страсти разгорались и охватывали определенные круги населения. Но после окончания военных действий всегда происходила полная демобилизация: военная, политическая и даже психологическая. В прежние времена профессиональные военные и военная карьера котировались в США невысоко. В царстве доллара выше всего ставили бизнесмена, промышленника, банкира. Военных людей, не имевших отношения к экономической деятельности и кормившихся за счет налогов, практичные янки не ценили. А американские историки изучавшие своеобразный ход политической жизни США, часто ссылались на отсутствие милитаризма, которое, по их мнению, больше всего отличало Америку от Европы. Милитаризм, вызывающий большие производственные расходы и отрывающий от учебы и полезного труда молодых людей, говорили они, представляет угрозу для “американского образа жизни”. Отсутствие в прошлом милитаризма, отсутствие в мирное время всеобщей обязательной воинской повинности считали священной традицией США, соответствующей наказу созидателей заокеанской республики, отцов американской революции. После второй мировой войны расходы США на содержание вооруженных сил составляют не 10-15 млрд., а превышают 110 млрд., долл. в год. На таких колоссальных ассигнованиях, намного превышающих максимальные годовые расходы второй мировой войны, вскормлен крупнейший в мире милитаризм, проникающий во все поры экономической, политической и общественной жизни США. После войны вооруженные силы США вооружены новейшей техникой. И армия, и флот, и авиация США занимают первое и главное место в вооруженных силах капиталистического мира. За первые 15 послевоенных лет США израсходовала более 15 млрд. долл. на вооруженные силы, примерно в 40 раз больше, чем за 15 лет предшествовавших этой войне. За последующие 15 лет (1961-1975) они израсходовали на содержание вооруженных сил около триллиона долларов. К середине 60-х годов около 25 тыс. частных промышленных предприятий, разбросанных по всей стране, работали на Пентагон, находясь под его контролем и соблюдая установленные им правила. Пентагону принадлежало 32 млн. акров земли в США и 2,6 млн. акров за границей. Верховное командование армии, флота и авиации подчинило себе важнейшие ключевые отрасли науки. Милитаризация науки приняла такие размеры, что ряд университетов и научных институтов оказались в материальном отношении всецело зависимых от штабов вооруженных сил. Созданная после второй мировой войны новая военная каста США - пентагон не только официально вмешивается, но и фактически превалирует в решающих вопросах политической жизни государства. Пентагон играет большую роль не только в политике, но и в экономике. Львиную долю колоссальных военных расходов поглощают военные заказы промышленности. Эти заказы преимущественно распределялись, как правило, без торгов, преимущественно между крупными корпорациями, между монополистическими компаниями, которые в конечном итоге определяют поведение Пентагона, и Белого дома, и Капитолия. В послевоенные годы в конгрессе США и в печати много говорилось о заграничных базах, об их эффективности, о расходах на их содержание, об их значении как орудия вмешательства в политическую и экономическую жизнь других государств, как источника усиления международной напряженности и т.д. Многие в США признают наступательный, агрессивный характер военных баз США, расположенных вдали от Американского континента, на территории и у границ других стран. Но вместе с тем в официальных кругах Вашингтона и в печати США, где всячески стараются доказать необходимость сохранения, расширения и укрепления заграничных баз, утверждают, что эти базы имеют большое значение для обороны США. Создание и развитие всемирной системы военных баз США опровергает теорию об оборонительном назначении этой системы. Не говоря уже о том, что ни в Вашингтоне, ни в столицах других стран никто не считает серьезным разговоры о готовящемся внезапном нападении на Америку, следует иметь ввиду, что всемирная система военных баз была задумана и строилась в тот период, когда США имели абсолютную монополию на атомное оружие и когда они были уверены, что эта монополия сохранится у них надолго. Как бы то ни было, после второй мировой войны под прикрытием якобы нужд обороны США вопреки вековой традиции превратились в крупнейшее милитаристическое государство с влиятельной военной кастой, проникающей во все области экономической, политической, общественной и научной жизни страны, с военными пактами, с многочисленными военными союзниками и иностранными базами, предназначенными для наступательных операций, для агрессивных военных действий.

Реакция во внутренней политике

В итоге второй мировой войны монополистический капитал, нажившийся на военных поставках и увеличивший свой удельный вес в экономике США, еще больше усилил свое влияние на политическую жизнь в стране. Непосредственное участие руководителей монополий в управлении государством приняло небывалые ранее размеры. Монополии вообще служат движущей силой реакции. Их обогащение и усиление активизировали реакцию в США. В выборной кампании 1944 г. правительство США, возглавлявшееся Рузвельтом, обещало трудящимся Америки “экономический билль прав”, не только сохранить, но и расширить демократические свободы. Менее чем за месяц до окончания войны в Европе, 12 апреля 1945 г. Франклин Рузвельт внезапно умер. Вице-президент Гарри Трумэн занял пост президента США. Это событие облегчило задачи реакции. Крупный монополистический капитал, требуя реставрации “добрых” старых дорузвельтовских времен, стал с помощью Трумэна поворачивать государственный корабль США вправо. Через два дня после смерти Рузвельта реакционная нью-йоркская печать, ликуя, утверждала, что ”правительство Трумэна будет постепенно, но неуклонно менять внутреннюю политику с тем, чтобы покончить с радикальными принципами “нового курса”. Со дня окончания войны на заводах и фабриках США наблюдалось падение заработной платы. Заработная плата сокращалась номинально и реально. Она падала номинально из-за прекращения сверх урочной работы, реально - из-за роста цен на предметы первой необходимости, в частности на продукты питания. После окончания войны некоторые профсоюзы требовали повышения заработной платы на 30%, с тем чтобы компенсировать рост стоимости жизни. Капиталисты возражали, ссылаясь на то что рост заработной платы повлечет за собой повышение цен на промышленную продукцию, в результате чего будет инфляция , чреватая опасностями для экономики страны. Официальные обследования и отчеты доказывали, что положение в промышленности таково, что заработная плата может быть повышена на 25% без повышения цен на промышленные изделия. Монополии, ставя своей целью разгром профсоюзов и приняти е реакционного антирабочего законодательства, игнорировали эти доводы, упорствовали и провоцировали стачки. Многие капиталисты были уверены, что компенсацию потерь предприятий в результате забастовок возьмет на себя государство на основе акта конгресса 1942г., предусматривавшего компенсацию в виде сокращения налогов за военные и послевоенные расходы и убытки, связанные с реконверсией промышленности. Такая уверенность еще больше увеличивала упорство монополии в борьбе с рабочими. В конце 1945 г. на совещании представителей 12 крупнейших корпораций с капиталом в 1 млрд. каждая было решено совместно бороться против какого бы то ни было повышения заработной платы. Правительство Трумэна заняло вначале официально примирительную позицию. В ноябре 1945 г. президент США созвал конференцию представителей крупного капитала и лидеров профсоюзов. Трумэн желал продемонстрировать, что в конфликтах между трудом и капиталом он по примеру Франклина Рузвельта выступает посредником. Однако к этому времени бастующие рабочие уже имели случай видеть действительные намерения президента Трумэна. 30 января 1946 г. конгрессмен из Южной Дакоты К. Кейз внес драконовский билль против забастовок. В конце мая обе палаты конгресса одобрили этот билль. “Билль Кейза” не только урезал права рабочих на стачки, но фактически отменил многолетние завоевания трудящихся США. Содержавшийся в нем пункт о наказании бастующих рабочих за то, что они “мешают торговле между штатами”, означал отмену закона Клейтона 1914 г., означал, что существующий с 1890 г. антитрестовский “акт Шермана” будет в дальнейшем всецело направлен против рабочих и их союзов. Согласно этому закону “ каждое объединение в форме треста или в другой форме, ограничивающее торговлю между отдельными штатами, считается незаконным. 25 мая 1946 г. палата представителей поспешно одобрила антирабочий законопроект, предложенный Трумэном. Она обсуждала его менее 40 минут. председатель Конгресса производительных союзов в телеграмме, разосланной членам сената, охарактеризовал этот законопроект как “попытку протащить через конгресс США закон, единственной целью которого является уничтожение рабочего движения в стране”. Бывший министр финансов Генри Моргенау заявил, что “Трумэн решил открыто и окончательно отказаться от наследия Рузвельта”. Решение палаты представителей вызвало такое возмущение во всех профсоюзных организациях, а также в других прогрессивных кругах, что даже сенат вынужден был смягчить этот законопроект - изъять из него параграф о принудительной мобилизации бастующих рабочих в вооруженные силы. Стачки служили только поводом для открытого похода реакции. Дискуссия в сенате подтвердила, что дело не столько в стачках, сколько в общей политике монополистического капитала США, избранной им при решении проблем внутреннего и международного положения, сложившегося в итоге второй мировой войны. Поход реакции за ликвидацию так называемого рузвельтовского наследия далеко не ограничивался кампанией за запрещение стачек. Сюда прибавилась, как увидим дальше, и антикоммунистическая истерия, и бешеная активность комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, и проверка лояльности, и многое другое. Но, объявляя поход за возвращение к дорузвельтовским порядкам, монополистический капитал США по опыту реакции в других странах в эпоху империализма направил прежде всего главный огонь против выросших и окрепших в годы президентства Франклина Рузвельта профсоюзов, против организованных рабочих.

америка война милитаристическое изоляционизм

От изоляционизма к претензиям на руководство миром

Вторая мировая война положила конец изоляционизму как влиятельному направлению во внешней политике США. В действительности изоляционизм окончательно не забыт. Во всяком случае, во время войны неоднократно о нем напоминали в политических кругах США. Вскоре после окончания войны, 19 декабря 1945 г., президент Трумэн в послании конгрессу США заявил: “Нравится ли это нам или нет, мы все должны признать, что победа, которую мы одержали, возложила на американский народ постоянное бремя ответственности за руководство миром”. Во внешней политике США давно выработался своеобразный метод, прием, свойственный американской дипломатии и характерный для нее. Этот прием сводится к тому, что Вашингтон декларирует определенную доктрину в вопросах, жизненно важных для других стран и затрагивающих интересы третьих государств, не спрашивая ни тех, ни других. На основании односторонней декларации государственный департамент присваивает себе определенные международные права, труда, чтобы другие государства признавали, соблюдали и уважали их. Впервые такой дипломатический метод был применен в 1823 г., когда была объявлена “доктрина Монро”, как Америка с середины 20 в. отличается от Америки первой четверти 19 века. Вместе с тем старые и новые внешнеполитические доктрины имеют очень существенные черты. “Доктрину Монро” в дни ее возникновения пытались оправдать тем, что она имеет “ справедливое начало”, “прогрессивную сторону”, что она направлена против опасности агрессии со стороны крупнейших европейских держав в Западном полушарии, где восставшие народы боролись за независимость, за самостоятельное государственное существование. Вопрос о том, руководствовались ли инициаторы “доктрины Монро” справедливым, прогрессивными побуждениями, остается предметом спора. Но бесспорно, то что эта доктрина с самого начала имела другую, обранную, претензионную, агрессивную сторону. Она поставила под опеку США страны и народы, которые они могут использовать по своему собственному усмотрению, когда хотят и как хотят без малейших обязательств перед кем бы то ни было. После окончательного отказа от изоляционизма программа американского империализма сводилась конечном итоге к распространению в модифицированном виде приспособленной к современным условиям доктрины “открытых дверей” на весь мир, сопровождая и подкрепляя ее по мере надобности и возможности вооруженными силами. В Вашингтоне были убеждены, что там, где “двери открыты”, там, учитывая промышленную мощь и финансовые возможности США, обеспечено господство американского капитала. Программа “открытых дверей” во всем мире, программа создания негласной колониальной империи - это программа мирового господства Соединенных Штатов Америки. Послевоенное мировое развитие наглядно показало неосуществимость и авантюризм программу мировой политики Вашингтона, привело к кризису этой политики. Но эта программа глубоко засела в умах правящих кругов США и служила постоянной помехой к налаживанию сотрудничества между государствами социалистической и капиталистической систем, доводя внешнюю политику США, по выражению государственного секретаря Даллеса, до балансирования “на грани войны”. Еще до окончания второй мировой войны в Вашингтоне развернулась большая дипломатическая подготовка к проведению программы руководства миром, мировое господство, к созданию блока обеспечения господствующего положения США в будущей Организации Объединенных Наций. Суть этой программы выразил в своем выступлении президент США Трумэн на открытии сессии Генеральной ассамблеи ООН 23 октября 1946 г., хотя на этой международной трибуне Трумэн, бравируя силой Америки, вынужден был заявить, что эта сила, будет использована “ интересах мира и справедливости”. Заявив вначале, что “это собрание-символ того, что Соединенные Штаты отказались от политики изоляционизма”, президент США заключил: “Применение силы или угроза применения силы с целью нарушения мира в какой бы то ни было части мира непосредственно затрагивает интересы американского народа. Ход истории сделал нас одной из сильнейших стран мира. Этим самым на нас возложена особая ответственность за сохранение нашей силы и за использование ею в интересах справедливости в таком взаимозависящем мире, каким наш мир является теперь”. Однако идея руководства миром, которую президент США Трумэн официально провозгласил во время работы двух систем, к этому времени настолько укоренилась в руководящих кругах американского империализма, что Вашингтон вскоре взял курс на ревизию решений глав трех правительств в Потсдаме, курс на превращение Западной Германии в военно-экономическую базу антисоветских агрессивных блоков. На Дальнем Востоке политика мирового господства Соединенных Штатов и связанная с ней мировая система баз США и военных союзов также подорвала демилитаризацию Японии. Итак, экспансионистские силы американского империализма, избавившись от груза и тормоза изоляционизма, проводя под флагом “всемирной ответственности” политику мирового господства, строя с этой целью всемирную систему баз и создавая агрессивные военно-политические блоки, взяли вскоре после окончания войны курс на ремилитаризацию Японии и Германии, на превращение своих недавних заклятых противников в военных союзников.

Вторая мировая война, милитаризм, всегдашний страх перед повторением «великой депрессии» разумеется, усложнение внутреннего механизма капиталистического способа производства в эпоху научно-технической революции содействовали складыванию целостной системы государственно-монополистического капитализма США. Роль и значение буржуазного государства, действующего в общеклассовых интересах крупного капитала, неизмеримо выросли. В условиях коренной ломки мировых хозяйственных связей, вызванной соревнованием двух систем и нарастающим воздействием НТР, буржуазное государство, сосредоточившее в своих руках важные рычаги управления общественным воспроизводством, использовало их прежде всего в целях укрепления внутренних и международных позиций монополистического капитала. Оно обеспечивает процветание военно-промышленного комплекса, стимулируя и финансируя непрерывную модернизацию всех видов оружия, что позволяет военному бизнесу с конца второй мировой войны развиваться без заминок и спадов в его динамике. В сущности, тем же было вызвано и расширение социальных функций государственной власти, хотя это расширение время от времени и вызывало критику (подчас напоминающую легкий бунт) со стороны монополий, недовольных по традиции отдельными аспектами деятельности «большого правительства», уступками демократическим низам, усилением влияния бюрократии и т. д. Аксиомой является известное положение марксизма о том, что империализм означает усиление реакционности буржуазии по всем линиям. В предыдущих томах настоящего издания проанализированы начальные стадии этого процесса применительно к США. Раскол мира на две системы, начало общего кризиса капитализма, как и предвидел В.И. Ленин, сделали буржуазию еще более склонной искать спасение на крутых поворотах истории в ущемлении и ликвидации демократических прав трудящихся, конституционных гарантий, в авторитете «сильной власти». История и современный политический опыт подтверждают правильность этого вывода. Классическим примером служат современные США. Засилье крупного капитала в экономике, политике и идеологии США в условиях дальнейшего обострения внутренних и внешних противоречий современного капитализма в целом пагубно сказалось на состоянии буржуазно-демократических свобод США. Гонения на инакомыслие и инакомыслящих стали непременным атрибутом «американского образа жизни». Умело возбуждаемые и направляемые из-за кулис, нередко с верхних«этажей» государственного здания, они сопровождаются опасным ростом могущества репрессивно-полицейского аппарата, превратившегося в мощный централизованный институт, оказывающий всевозрастающее воздействие на повседневную жизнь общества. Давно замечено (в том числе и историками США немарксистских направлений), что изначально в основу доводов реакции в пользу усиления политики преследований в отношении левых и прогрессивных элементов, а также всякого рода дискриминационных мер было положено ложное истолкование причин, которые вызывали и вызывают нарастающие внутренние и внешние трудности американского капитализма. Их постоянно приписывали злокозненной, «подрывной» работе радикалов, мировому социализму, якобы намеренно сеющих недоверие к фундаментальным принципам экономической системы буржуазного общества и классовую рознь. Между тем истина состоит в том, что корень противоречий, подтачивающих жизненные устои капитализма США, лежит не вовне, а в нем самом, прежде всего в господствующей системе отношений собственности и экономическом механизме капиталистического воспроизводства. Внедрение регулирующего механизма в хозяйственную жизнь США в годы «нового курса» и практика государственного дирижизма в годы войны в сочетании с социально-реформаторской деятельностью придали экономическому развитию США известную устойчивость. Война явилась мощным генератором экономического роста, она способствовала временному решению проблемы занятости. Широкое применение новых видов топлива, синтетических и искусственных материалов, массовая автоматизация, революция в воздушном транспорте и морском судоходстве -- все это определило повышенные темпы роста производства, а также изменение отраслевой структуры экономики США в 40--60-х годах. Этому же способствовали и промышленные бумы, вызванные агрессивными войнами в Корее и Вьетнаме. До начала 70-х годов увеличивалась покупательная способность населения 11. Нельзя не упомянуть и о том,что упорная борьба трудящихся США за повышение жизненного уровня принесла определенные плоды.

В 40--50-е годы буржуазная наука и пропаганда в один голос возвестили о «чуде» превращения американского капитализма в «народный капитализм», обещая нескончаемое экономическое «процветание» и «революцию доходов». В попытке создать привлекательный образ американского капитализма, «приобщить» его к гигантскому процессу социально-экономического обновления, захватившего весь мир, на свет вновь были извлечены старые концепции, которым всячески стремились придать мнимо новый вид. Среди множества подобных подделок одна из самых распространенных -- миф о радикальной трансформации буржуазного общества в США, которая будто бы сделала его совершенно непохожим на классический капитализм XIX -- начала XX в. Эту трансформацию обычно связывали с колоссальной концентрацией экономической мощи в руках акционерного капитала, якобы полностью разрушившего старую экономическую ткань капиталистического общества, с «добровольным» принятием буржуазным государством на себя функций регулятора социально-экономических отношений и признанием юридического статуса за экономическими организациями рабочих -- тред-юнионами («теория равновесия»). Диффузия собственности и «революция управляющих», заявляли апологеты «нового капитализма», превратили буржуазное общество в общество «всеобщего благоденствия». Из факта технического прогресса и формального признания классом капиталистов за тред-юнионами права защиты экономических интересов рабочих делался вывод об автоматической ликвидации всех зол капитализма. Между тем в недрах капиталистического производства происходило постепенное накопление глубоких противоречий. Частично они находили разрешение в циклических кризисах перепроизводства 1948--1949 гг., 1957--1958 гг. и 1960--1961 гг., которые, хотя и не принимали особо разрушительного характера, тем не менее свидетельствовали, что относительная стабильность развития капитализма США покоится на весьма шатких основаниях. В середине 60-х годов наступил перелом в динамике общественного воспроизводства США, наметилось резкое сокращение его эффективности. Механизм государственно-монополистического регулирования явно не справлялся ни со структурными сдвигами, вызываемыми научно-технической революцией, ни с ее социальными последствиями. На фоне быстрого роста инфляции падали реальные доходы трудящихся. Угрожающе росла массовая безработица, принявшая хронический, структурный характер.70-е и начало 80-х годов стали свидетелем дальнейшего углубления и обострения всех противоречий американского капитализма (и «старых» и «новых»), причем наиболее четко это проявилось в сфере общественного воспроизводства, темпы которого резко снизились в результате двух самых значительных в послевоенный период экономических кризисов -- 1973--1975 гг. и 1980--1982 гг. В ряде отношений их воздействие на экономику США было сильнее, чем во многих других развитых капиталистических странах, что отчасти объясняется более тесным, нежели в других странах, переплетением циклических кризисов с действием долговременных негативных тенденций, таких, как образование крупных дефицитов торгового баланса, ослабление позиций США на мировых рынках, падение производительности труда, валютная нестабильность, и т. д.

Обещания «оздоровить» капитализм, обеспечив его бескризисное развитие в рамках общества «всеобщего благоденствия», потерпели провал. Это все чаще признают и буржуазные идеологи и политики, вынужденные констатировать, что попытки «оздоровления» экономики предпринимались главным образом за счет трудящихся и в интересах монополистического капитала. На протяжении десятилетий (часто вне зависимости от перепадов экономической конъюнктуры) на одном полюсе продолжали расти прибыли, а на другом -- накапливалась социальная обездоленность в силу постоянного обострения проблемы занятости и тенденции к понижению цены рабочей силы, внедрения новых, все более изощренных форм капиталистической эксплуатации, упадка здравоохранения, ухудшения положения с жильем и недостаточности или свертывания социальных программ помощи. Исторический опыт неопровержимо свидетельствует, что принимаемые время от времени буржуазным государством ограниченные меры по «ликвидации» бедности не приносили в конечном счете ожидаемого результата. Сохранение же позорящей Америку дискриминации национальных меньшинств, женщин, рабочих-иммигрантов довершает картину «американского образа жизни» в его реальном воплощении. Несмотря на огромный рост общественного богатства после второй мировой войны, США, как это было и прежде, а точнее сказать, в еще больших размерах, остаются страной социального неравенства, резких социальных контрастов. Бурный рост научно-технического прогресса придает этому явлению воистину кричащий характер. Рядом с островками взметнувшихся вверх зеркальных небоскребов деловых центров -- насту-пающие на них трущобы «внутреннего города»; рядом с богатыми пригородами -- всеумножающиеся «районы бедствия» с голодающими людьми и высокой смертностью; рядом с роскошными отелями для состоятельной публики и кошачьими усыпальницами -- огромная армия выброшенных из производственной сферы бездомных, коротающих ночь и день где придется, чаще всего на улицах; рядом с гигантским ростом материальнойбазы науки -- рост неграмотности среди неимущих слоев, кризис общеобразовательной школы; рядом с достижениями медицины -- упадок медицинского обслуживания, его невероятное вздорожание и недоступность для многих. Бедность, резюмирует известный американский публицист С. Лене, проанализировав исторические корни этого «парадокса»,-- постоянная часть панорамы американской жизни.

В основе этого явления американской действительности всегда был и остается неустранимый в рамках буржуазного общества антагонизм классовых отношений между трудом и капиталом. Отсюда неустранимость и классовой борьбы американского пролетариата, борьбы всех угнетаемых монополистическим капиталом и восстающих против его произвола, внутренней и внешней политики, общественных сил -- наиболее обездоленной части американского народа, афро-американцев, фермеров, значительной части молодежи, женщин, средних слоев. Тема народных масс остается центральной и в IV томе «Истории США». Более того, в определенном смысле она приобретает особое звучание в силу утвердившейся в немарксистской послевоенной историографии США традиции рассматривать движения социального протеста вне рамок политической истории, делая упор на их обособленность.

Такой подход приводит к многочисленным искажениям целостной картины общественного развития, не позволяет увидеть и понять взаимосвязь и взаимообусловленность его главных элементов, ведет в тупик узколобого эмпиризма, развивает пристрастие к частностям, затрудняет восприятие внешних форм и внутренней сути явлений и событий, взятых в их единстве и многообразии. Так, в результате искусственного рассечения национальной истории на самостоятельно существующие и подчас никак не увязанные друг с другом «подыстории» во многих работах немарксистских авторов по истории послевоенной Америки в превратном виде в конечном итоге оказались представленными источники и движущие силы изменения социальных форм: государственно-правовых, партийно-политических и идеологических. Обычным делом стало превознесение «эластичности» политической системы, способной-де автоматически, без давления «извне», самонастраиваться применительно к потребностям времени, текущего момента и снимать любую остроту проблем. Между тем историк, остающийся на почве научного анализа, должен признать, что каждое мало-мальски значительное социальное явление в США, успехи и неуспехи в деле социальной реформы за последние десятилетия находятся в непосредственной связи и зависимости от уровня развития народных движений, их массовой организованности и политической зрелости. Он не может также упускать из виду и то, что Ф. Энгельс называл общей связью мировых событий, которая дает возможность правильно понять и уяснить источники политического поведения господствующего класса США, характерного социального маневрирования. Материалы проделанного исследования показывают, что классовая борьба американских рабочих, другие демократические движения социального протеста развивались и развиваются в США в особо сложных условиях отсутствия независимой массовой политической партии трудящихся, недостаточной организованности, сохранения раскола рабочего класса и разобщенности прогрессивных сил, длительного засилья в рядах рабочего движения концепций профсоюзного экономизма и «классового партнерства», глубоко укоренившейся двухпартийной политической системы и неблагоприятной общей идеологической обстановки с ее искусственно подогреваемыми антикоммунизмом, культом наживы и насилия, национального превосходства и военного могущества, гонениями на инакомыслие. Однако именно народные массы, и прежде всего рабочий класс США всегда были и остаются главной движущей силой борьбы за социальный прогресс страны, во многих случаях демонстрируя свою верность прогрессивным традициям борцов за независимость, аболиционистов, популистов, революционных анархо-синдикалистов конца XIX -- начала XX в., участников за обновление профдвижения и антифашистов 30-х годов. Народные массы США еще не сказали своего последнего слова в борьбе за подлинную демократию и за новую внешнюю политику США. Вместе с тем нельзя не учитывать, что в реальной жизни передовым общественным силам нации не удалось перебороть негативную и очень опасную тенденцию, выраженную в росте политического могущества наиболее реакционно, шовинистически настроенных кругов правящей олигархий. На разных этапах послевоенной истории США поражения «народного лобби», антимонополистических и антиимпериалистических сил приводили в области внутренней политики к утрате прежних завоеваний, а порой к резким сдвигам вправо, а в области внешней -- к усилению по вине США международной напряженности, гонке вооружений, к военным авантюрам в духе агрессивных войн в Корее и во Вьетнаме. Вопреки подлинным интересам самого американского народа, используя возросшую в годы войны экономическую и военную мощь, а некоторое время и атомную монополию, культивируя в политическом сознании американцев пагубный комплекс непогрешимости и вседозволенности, реакционная буржуазия США активно заявила о своих притязаниях быть гарантом и охранителем международной системы эксплуатации и гнета. Политическая и идеологическая подоплека внешнеполитической экспансии США отчетливо проявилась прежде всего в их послевоенной европейской политике. Курс на «атлантическую солидарность», с помощью которого США привязали буржуазию этих стран к политике антикоммунизма в годы «холодной войны», прикрывал диктат империализма, восстановление довоенных отношений собственности и власти и стремление изолировать трудящихся Западной Европы от воздействия мирового социализма. Выдвинутая реакционными кругами установка на глобальную гегемонию США в духе Pax Americana с опорой на милитаризм и силовые решения международных проблем была связана также с потрясениями, которые принесли капитализму распад и крах его колониальной системы. Вторая мировая война явилась ускорителем этого исторического процесса. Но в отличие от первой революционной волны, охватившей сравнительно небольшую часть колониального мира, сферой освободительной борьбы на этот раз стала колоссальная территория с сотнями миллионов населения. Самый характер войны, решающая роль Советского Союза в борьбе против фашистского блока, выдвинутая им демократическая, антиимпериалистическая программа послевоенного урегулирования наложили глубокий отпечаток и на масштаб национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах, на его характер и формы. И снова, говоря о движущих силах внешнеполитической экспансии США после второй мировой войны и отмечая значение таких факторов, как стремление американских монополистов воспользоваться ослаблением своих империалистических конкурентов и жаждой установить контроль над природными ресурсами бывших колониальных и зависимых стран, не следует упускать главного -- политические соображения, которыми руководствовался Вашингтон, занимая непримиримо враждебную позицию по отношению к революционному движению и его достижениям в Азии, Африке, Латинской Америке. Страх перед цепной реакцией выпадения из сферы влияния империализма все новых и новых молодых государств, вступающих на путь национального и социального освобождения, перед опасностью сужения подвассальных мировому капитализму территорий побуждал и побуждает США использовать все средства воздействия (вплоть до самых крайних) в целях любой ценой сохранить статус-кво и свое влияние среди ранее порабощенных народов. Представляя себя поборником прогресса и прав человека, Соединенные Штаты на протяжении всей послевоенной истории на деле выступали душителями законного стремления этих народов к освобождению, государственной самостоятельности и свободному развитию. Исключительно болезненно господствующий класс США реагировал на усиление и углубление революционного процесса на Латиноамериканском континенте, традиционно рассматриваемом им как зона его особых интересов. Отсюда понятно, почему именно здесь, в этих некогда зависимых всецело от американского империализма странах наиболее обнаженно проявилась линия США на подавление борьбы их народов за право самим распоряжаться своей судьбой, своими ресурсами и своим голосом в международном сообществе наций. Более полутора веков Соединенные Штаты «копили» противоречия с Латинской Америкой, но никогда прежде они не наталкивались на такое сильное сопротивление, на такую самоотверженную решимость восставших народов идти до конца в борьбе против империалистического гнета. С победой Кубинской революции (1959 г.) в латиноамериканской истории начался этап борьбы за «вторую независимость». Но на этот раз речь шла не о ликвидации испанского или португальского, английского или французского колониального ига, а о том, чтобы покончить с господством империализма США. Исторический антагонизм между североамериканским империализмом и народами развивающихся стран носит объективный, неустранимый характер. И хотя, как показывают современные исследования, позиция США по отношению к этим странам на протяжении всех послевоенных десятилетий внешне видоизменялась, тем не менее ее суть оставалась неизменной: она была и остается империалистической политикой социально-экономического угнетения с преимущественным креном в сторону использования силы, шантажа и запугивания в сочетании с насаждением послушных Соединенным Штатам режимов. Однако чем дальше, тем больше политика США в отношении развивающихся стран приходит в противоречие с интересами народов этих стран, их сопротивление неоколониализму США и попыткам диктата растет, принимая форму всенародных повстанческих движений и войн, активного внешнеполитического отпора притязаниям намертво втянуть освободившиеся страны в сферу влияния США. По вполне понятным причинам внешнеполитическая проблематика в настоящем томе занимает особое место. Во-первых, никогда прежде международные отношения не играли такой важной роли в судьбах человечества, как это произошло после вступления в ядерный век, и, во-вторых, никогда прежде внешняя политика США не приобретала такой глобальный характер в силу сделанной ими заявки на осуществление имперских амбиций. При этом авторский коллектив не стремился к детальному рассмотрению истории современной внешней политики и дипломатии США, тем более что в ряде содержательных коллективных и монографических исследований советских авторов это сделано со всей научной добросовестностью и доказательной силой. Свою основную задачу авторы видели в анализе, выявлении классовой сущности и главных тенденций во внешней политике и дипломатии современного американского капитализма, рассматриваемых в тесной связи с гражданской историей. Разумеется, авторы сознают, что далеко не все поставленные в томе проблемы могли быть ими раскрыты и решены с одинаковой полнотой и аналитической глубиной. Некоторые, особенно те, которые в хронологическом отношении относятся к более близкому нам периоду, к текущей истории, нуждаются в дальнейшем исследовании, уточнении и перепроверке новым эмпирическим материалом. Ключ к познанию механизма смены «вех» в послевоенной истории США, переходных состояний, противоречивых и сложных явлений в развитии как базисных, так и надстроечных элементов американского капитализма, его роли в современном мире авторский коллектив видел в творческом применении марксистско-ленинской теории исторического процесса к исследованию общественной жизни во всей ее конкретности и многообразии. Все свое непреходящее значение для изучения современных Соединенных Штатов, в особенности всех перипетий их социально-политического развития, сохраняют специальные труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, посвященные истории борьбы классов и партий, американскому рабочему и социалистическому движениям, другим вопросам экономического развития, общественной мысли, науки и культуры США. Важно также еще раз подчеркнуть общеметодологическое значение творческого наследия К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина. Раскрытая и научно обоснованная марксистско-ленинской теорией объективная законосообразность исторического процесса позволяет глубоко и всесторонне оценить историю и политику США в контексте развития капиталистической общественно-экономической формации на ее современной ступени, нацеливает на сущностное познание явлений. Субъективизму, вульгарной индивидуализации событий и фактов, произволу в их трактовке, внесению искусственного разрыва между диалектически взаимосвязанными отдельными звеньями исторической эволюции, т. е. тому, что свойственно буржуазной историографии, марксистский историзм противопоставляет системный подход к изучению социально-политической проблематики. В основе его лежит объективно-исторический критерий, дающий возможность рассматривать общество как целостный, развивающийся организм, как естественноисторический процесс. Однако руководствоваться в историческом объяснении теорией общественно-экономических формаций -- не значит умалять роль особенного, единичного, национально-специфического, присущего в данном случае преимущественно только тому буржуазному обществу, которое сформировалось и длительное время развивалось в США в своеобразных условиях нетипичной исторической «среды». К. Маркс писал, что «одини тот же экономический базис -- один и тот же со стороны основных условий -- благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т. д.-- может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств».

В ходе осуществления поставленной неординарной задачи -- дать комплексную и по возможности многоплановую картину истории США, развития науки, культуры и общественной мысли в этой стране за последние четыре десятилетия (с окончания второй мировой войны) -- авторский коллектив стремился также опираться на лучшие достижения современного марксистского обществоведения. В работе широко использованы документы и материалы международного рабочего и коммунистического движений, выводы из содержащегося в них анализа общего кризиса капитализма, мирового революционного процесса, отдельных аспектов социально-политического развития стран развитого капитализма, международных отношений. Важное значение имели труды американских марксистов и прогрессивных авторов, советских американистов -- экономистов, историков, социологов, политологов, филологов и искусствоведов. Достигнутый в нашей стране в целом весьма высокий уровень теоретических и конкретных исследований по экономической и социально-политической истории США, а также в области истории общественной мысли и культуры американского народа позволил сосредоточить внимание на диалектике общего и особенного в общественно-политическом развитии США, еще раз подтверждающей историческую обусловленность смены идущего к своему закату капитализма новым, передовым общественным строем -- социализмом.

В США появилась шпиономания. Кругом искали коммунистических агентов. При этом нарушались гражданские права американцев. Корейская война ослабила авторитет Трумэна и демократической партии. На выборах 1952 года президентом был избран Дуайт Эйзенхауэр, бывший главнокомандующий войсками союзников. Он не стал ликвидировать “государство благоденствия”. Корейская война закончилась. Американцы в годы его президентства вкусили плоды мирной и благополучной жизни. Тогда же начали рост движения за равноправие негритянского населения США. Его возглавил Мартин Лютер Кинг. Движение использовало в основном ненасильственные методы борьбы. К концу 50-х годов американцы убедились в том, что многие страны стали обгонять США по темпам развития, а СССР первым запустил искусственный спутник Земли. На выборах 1960 года они избрали президентом Джона Кеннеди. Он призывал достойно ответить на вызов других стран. Им была предложена программа “Аполлон”, целью которой было обогнать СССР в освоении космоса и высадить американцев на Луне. В 1963 году при загадочных обстоятельствах он был убит в техасском городе Далласе. Сменивший его Линдон Джексон предложил ликвидацию в Америки бедности. Но эту задачу до конца ему выполнить не удалось. В 60-е годы высшей точки достигло движение негритянского народа за гражданское равноправие. Почти все его требования были выполнены. Началось молодежное движение, главным требованием которого стало прекращение войны во Вьетнаме. 60-е годы оказались для США очень “бурными”. На страну обрушилась война насилия. В 1968 году президентом был избран Ричард Никсон, пообещавший уйти из Вьетнама и навести порядок в стране. Но в 1974 году сам был вынужден уйти в отставку под угрозой отстранения от должности за превышение полномочий. Тем временем экономическое положение страны ухудшалось. Главной проблемой стала инфляция, рост цен. Усиление государственного вмешательства уже не помогало. На выборах 1980 года Рональд Рейган предложил ограничить вмешательство государства в экономику, снизить социальные расходы и остановить рост цен. Он был избран президентом и добился снижения инфляции. Он осуществил также перевооружение американской армии. В 1988 году его сменил Джорж Буш, который до этого был вице-президентом. Он продолжал политику Рейгана. Но в 1992 году он не был переизбран. Президентом стал демократ Билл Клинтон. Он пытался, но безуспешно, осуществить реформу системы здравоохранения. Влияние республиканцев продолжало расти. В 1994 году они добились большинства в обеих палатах конгресса США.

Размещено на Allbest.ru