Политико-правовые взгляды Абая

Размещенно на http://www.allbest.ru

Содержание

Введение

1. Происхождение и образование Абая, влияние ссыльных

2. Судебная и законотворческая деятельность Абая

3. Критические политические и правовые идеи Абая

Заключение

Список литературы

Введение

Образ замечательного сына казахского народа Абая Кунанбаева до сих пор привлекает к себе внимание многих выдающихся писателей, художников и поэтов. С его именем связано почти полувековое развитие казахской литературы, в его творчестве воплощены идеи и мысли второй половины девятнадцатого века - кануна великих революционных событий. С именем Абая связано прогрессивно-демократическое направление казахской общественной мысли и литературы того периода. В годы усиления колониального гнета и угнетения казахского трудового крестьянства баями-феодалами с одной стороны, русской буржуазией, царскими чиновниками - с другой, Абай выступал в защиту народных масс. В мрачные годы господства царской реакции ясный ум Абая-гуманиста увидел для своего народа единственно верный выход из мрака своей эпохи в сближении с русским народом. Во имя этой цели Абай боролся за утверждение жизни, за человека, за торжество справедливости. Он вел непримиримую борьбу с темными силами, превращающими человека в бессловесного раба.

Талант Абая и окреп в результате критического освоения богатств устного творчества казахского народа, изучения передовой русской литературы. Именно поэтому он смог высоко подняться и орлиным взором проникнуть «в века, в их темную даль». Перед ищущим взором великого поэта открылся огромный мир, и в нем он с нескрываемой сердечной болью увидел трагическое противоречие между величием человеческой культуры и кошмарными условиями существования народа. Ломая все препятствия и преграды, шел Абай к вершинам поэтического мастерства. Уверенной рукой опытного мастера он создает стихи, басни, которые сразу ложатся прочным фундаментом нового здания казахской национальной литературы.

1. Происхождение и образование Абая, влияние ссыльных

В десять лет Абай был отдан в школу-медресе семипалатинского имама Ахмед-Ризы, кроме того, он несколько месяцев посещал русскую приходскую школу. Абай изучал религиозные арабские тексты, произведения восточной классической литературы. Однако отец счел, что пяти лет в медресе вполне достаточно для того, чтобы начать готовить сына, к практической деятельности, бия, и решил прекратить его обучение.

Абай всю жизнь продолжал самообразование. Общаясь со ссыльными деятелями освободительного движения, работая в библиотеке в Семипалатинске, изучая доступные ему книги и периодику, он углублял свои знания в области восточной литературы и философии, открывал для себя русскую и европейскую культуру и литературу (в том числе изучал сочинения основоположников позитивизма), увлеченно занимался переводами с русского языка на казахский язык отдельных произведений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и других, а также создавал собственные оригинальные произведения, широко распространявшиеся по степи благодаря сложившимся традиционным формам и отшлифованной технике запоминания и передачи устной информации.

Определенное влияние на свободолюбивое творчество и личность мыслителя оказало его знакомство с представителями интеллектуальной элиты политических ссыльных. Особенно сблизился Абай со ссыльным Евгением Михаэлисом (родился в 1841г.). Михаэлис учился в Петербургском университете, был лично знаком с Н.Г. Чернышевским. За участие в студенческом движении в 1861г. был сослан в ссылку в Петрозаводск, затем в другие города, наконец, в 1869г. - в Семипалатинск, где работал помощником делопроизводителя в областном правлении. В 1879г. он был освобожден от полицейского надзора, в 1881 - 1882гг. временно исполнял обязанности уездного судьи и областного прокурора. Дружба с Абаем продолжалась и позднее. Известно, что в 1893г. Абай несколько дней гостил у Михаэлиса в Усть-Каменогорске. Русские друзья помогали Абаю в его самообразовании, в ориентации в русской культуре и литературе, но и сами обогащались глубоким знанием Абая культуры, обычаев, обычного права казахского народа и народов Средней Азии. А. Букейханов писал, что Абай "был поклонником Толстого Л.Н. и Салтыкова" и до конца своей жизни всегда с благодарностью вспоминал Михаэлиса, "приписывая ему все свое образование, и говаривал: "дуньяга кузымды ашканга олькен сябябкер болган кеп - Михаэлис" (открыл мои глаза г.Михаэлис)".

Гостил у Абая в степи и ссыльный Северин Северинович Гросс (1852-1896), поляк по национальности, выпускник юридического факультета Петербургского университета, лично знакомый в Петербурге с А.Ф. Кони, А. Спасовичем и другими видными юристами. Гросс работал над брошюрой "Юридические обычаи киргиз" и, видимо, консультировался по этим вопросам с Абаем.

Абай как просветитель видел главную задачу своего времени - в просвещении, образовании народа, в его приобщении к мировой культуре. При этом он считал более надежным путь восприятия народом мировой культуры через европейское образование, прежде всего российское и использование для этого помощи лучших представителей России. Он связывал с уровнем развития сознания народа, его мировосприятия, открытым обменом культурными ценностями с другими народами общий уровень развития народа, форм его жизни, благосостояния.

2. Судебная и законотворческая деятельность Абая

ссыльный просветитель деятельность

Абай много лет занимал должность судьи (бия) и волостного управителя. В рапорте, подписанным генерал-майором Галкиным от 25 августа 1903г. на имя военного губернатора Семипалатинской области, говорилось, что "Ибрагим Кунанбаев имеет от роду 60 лет, женат на 3 женах, от которых имеет около 20 человек детей, обладает состоянием 1000 лошадей и 2000 баранов, человек он весьма развитый и умный, служил 2 трехлетия бием и три трехлетия управителем Чингизской волости, затем одно 3-летие прослужил Управителем Нукурской волости по назначению от правительства. Служба Кунанбаева отличалась разумною исполнительностью и энергией, преданностью правительству и отсутствием фанатизма.

Рассматривая дела, в качестве бия, Абай проявлял глубокое знание правовых обычаев, стремился тщательно разобраться в деле и справедливо его разрешить. В то же время, Абай старался и беспристрастно установить действительных виновных, что нравилось далеко не всем, особенно из числа тех, кто благодаря своей знатности или богатству, рассчитывал на более благосклонное отношение, именно к ним со стороны молодого бия. "Нет сомнения в том, - писал А. Букейханов, - что Абай в старое время оправдал бы пророчество родной степи: сделался бы бием, право, судить которого создавалось не формальным избранием, а признанием его таланта, как устанавливается слава писателя и артиста. Новое время, характерное успехами и упрочением в степи ислама, обратило внимание Абая на знания, заключающиеся в книгах на арабском, персидском и тюркском языках. Благодаря досугу и способностям, он самоучкою достиг того, что выучился арабскому и персидскому языкам, на которых свободно читал, и приобрел имя знатока священных книг.

Абай был известен не только как бий, но и как законодатель степи. В 1885г. в местечке Карамола на берегу реки Чар (отсюда одно из названий документа - "Чарское положение") был принят один из первых правовых документов на казахском языке, изданный типографским способом и распространенный среди казахского народа. Он представлял собой свод обычаев и законов степи, был принят на чрезвычайном съезде более ста биев ряда уездов Семипалатинской области. По предложению военного губернатора Семипалатинской области бии избрали своим председателем на съезде Абая (ему тогда было около сорока лет). Есть данные о том, что именно Абаем разрабатывался представленный на съезд этот документ и что он огласил подготовленный нормативный акт, состоявший из 93 статей (параграфов), который был единодушно одобрен присутствующими. В законоположении предпринималась попытка синтеза обычного права казахов и некоторых положений российского законодательства, что должно было обеспечить преемственность развития права и в то же время некоторое сближение законов степи и законов российской империи в варианте, приемлемом для нормального и естественного в целом развития казахского обществаЕще предстоит детально проанализировать этот памятник обычного права (ереже). Но можно обратить внимание на ряд его интересных черт. В седьмом параграфе документа признавалось право сторон по обычному праву, принадлежащих к двум разным уездам, по соглашению определять место рассмотрения спора. Данное правило обычного права ближе не к государственному суду конца XIX - начала ХХ веков, а принципам современных третейских судов и международных арбитражей, предусматривающих возможность соглашения сторон и о месте рассмотрения спора и даже о праве, на основании которого спор будет рассматриваться.

Наряду с выслушиванием свидетельских показаний, суд биев, в соответствии с положениями ряда статей допускал и такое доказательство как принесение присяги. В параграфе записано, что присяга выполняется "перед Кораном в присутствии муллы волости ответчика.

Согласно параграфу 27 реже за умышленное убийство мужчины устанавливался кун в размере 100 верблюдов, за случайное убийство - 50 верблюдов. За убийство женщины кун уменьшался в два раза соответственно вине. Интересно, что предусматривалось правило, что "за убийство мужа женою или жены мужем куна не полагается".

Замужняя женщина, увезенная или бежавшая с любовником согласно параграфу 31 возвращалась в волость прямо на съезд биев и этот суд принимал решение по делу. Если муж соглашался взять назад жену, то с увозившего брался штраф от 1 до 3-х девяток (определенное количество разного скота). Если муж отказывался жить с бежавшей женой, то она оставалась у увезшего ее и тот должен был выплатить калым, а жене не выдавалось приданое. Особые нормы относились к увозу просватанной невесты.

Гуманистический характер законов Абая прослеживается в ряде статей. Ереже было ориентировано на воспитание и стимулирование взаимопомощи людей, их взаимной поддержки в сложных ситуациях. Так, согласно параграфу виновные в неоказании помощи утопающим, во время бурана и т.п. должны были быть подвергнуты "взысканию по большей девятке скот. В ряде параграфов ереже проявлялась и его общесоциальная направленность. Так, в параграфе вводилась ответственность за неприятие мер против гибели, упадка скота, мер, препятствующих распространению эпизоотий, за порчу арыков, колодцев, мостов и других общественно необходимых сооружений.

В этом нормативном документе предусматривались положения, которые должны были защитить, оградить от притеснений царской администрации казахское население - свои суды, свои законы, привлечение мул в качестве посредников и принимавших присягу, ведение метрических книг "по-киргизски не признание в суде биев профессиональных адвокатов, а качестве доверенных лиц - недопущение русских и татар (допускались доверенные казахи из того же уезда) и т.д.

В целом, приведенные и многие другие положения правового документа, подготовленного, Абаем содействовали решению комплекса задач по регулированию общественных отношений, синтезу обычного права и отдельных норм российского законодательства, а также вовлечению в правовое регулирование потенциала нравственных норм и представлений о справедливости населения.

3. Критические политические и правовые идеи Абая

И второе - люди свято берегли и дорожили единством. Стоило кому-то призвать на помощь других, упомянув при этом имена предков, как все бросались на выручку, забыв обо всех обидах и раздорах, охотно шли на уступки и жертвы".

С тех пор, по Абаю, многое изменилось. "Где теперь этот благородный дух общности и радения о чести?", - спрашивал он.

Абай критиковал порядки, царившие в степи, противоречащие, по его мнению, как установлениям Аллаха, так и человечности. По Абаю, все люди и все религии признают, что "Богу присущи любовь и справедливость". Эти же основы - любовь и справедливость, по его убеждению, - "начала человечности". "Они присутствуют во всем и решают все. Это - венец творения Всевышнего". Но именно этого, считал Абай, часто нет в реальной жизни, именно этим началам противоречат существующие порядки обычая. Не случайно, что, по Абаю, самое сложное - воспитать в людях человечность и научить их идти по пути истины.

Абай с горечью писал, что в степи не прекращается воровство, разбой, что несправедливо ведется уголовное преследование честных людей. "Над честными сынами степи, - писал он, - чинятся уголовные дела по ложным доносам, проводятся унизительные дознания, загодя находятся свидетели, готовые подтвердить то, что не видели и не слышали".Стремятся опорочить честного человека, не допустить его к выборам на высокие должности (известны интриги, которые плелись вокруг Ч. Валиханова, чтобы не допустить честного и просвещенного человека к государственной службе).

Гражданская позиция, которую Абай занимал как судья, как честный и авторитетный в степи человек, которого нельзя ни подкупить, ни сломить, порой дорого стоила самому Абаю. Об этом свидетельствует, например, апелляционный отзыв Абая (1900г.) на решение областного суда, прекратившего и решившего передать в суд биев дело о нападении на Абая, его избиении и отнятии у него некоторых вещей группой мукурцев (представителей Мукурской волости во главе с волостным управителем). Нападение было совершено в связи с тем, что Абай дал согласие принять участие в определении границ между Мукурской и Чингизской волостями, а также обещал оказать содействие уездному начальнику в поимке бродяг, бежавших из ссылки и укрывавшихся в Мукурской волости - они удерживались волостным управителем, видимо, в качестве дешевой рабочей силы. В апелляционном отзыве Абай требовал пересмотра дела в Правительствующем Сенате и наказания виновных в нападении на него. Абай излагает факты, показывает логическую несостоятельность выводов суда о случившемся с учетом свидетельских показаний, дает юридическую квалификацию делу в соответствии с действующим законодательством (возможно, в этой юридической квалификации ему помог адвокат). Абай настаивал, чтобы его дело было рассмотрено государственным ("русским") судом, как более "беспристрастным и справедливым в этом деле".

Абай, с сожалением замечал, что волостные правители достигают власти хитростью и обманом, заботятся лишь о собственном благополучии, ищут поддержки у таких же "увертливых и ухватистых" как сами, большую часть сил тратят на борьбу с соперниками и сохранение власти. "Волостные, - отмечал мыслитель, - избираются на три года. Первый год их правления проходит в выслушивании обид и упреков: "Не мы ли тебя выдвигали?" Второй год уходит на борьбу с будущими соперниками. И третий - в предвыборных хлопотах, чтобы снова быть избранным. Что остается?"

По Абаю, обстоятельства жизни, обычаи, сложившиеся отношения - все вместе подчиняют людей существующей системе. "Так и живут: вельможный - помогая баю и пособляя вору, бедняк - подыгрывая власть имущим, поддерживая их в спорах, примыкая то к одной, то к другой партии, за здорово живешь, поступаясь собственной честью, продавая жену, детей, сородичей",- писал Абай. Мыслитель заявлял, что не может при всем желании уважать волостного и бия, так как "нет в степи божеской управы и суда. Власть, купленная за деньги, не многого стоит". Абай высказывал сожаление, что в степи сильный и умный человек скорее готовы не к добрым, а к худым делам, что "нет человека, чей ум был скор в служении делу совести и справедливости, а на хитрость и вероломство всяк горазд".

Мыслитель обращал внимание на необходимость вдумчивого анализа всего происходящего, уважения к таланту, на недопустимость слепого следования за толпой и утешения себя при совершении плохих дел тем, что все так поступают. "Что лучше, когда пострадает от джута весь народ или уцелеет хотя бы половина его? В чем утешение одному дураку от того, что рядом находятся тысячи других безмозглых?", - спрашивал он. Абай был сторонником просвещенного и нравственного правления. Для него, эти его свойства, его эффективность и разумность, видимо, были выше формальных признаков - количества людей, участвовавших в принятии того или иного решения. Это был для него, видимо, вопрос второго порядка. Главное - просвещенное и нравственное правление. Хотя естественно, Абай более положительно относился к демократическим формам решения вопроса, присущим обычаям степи, особенно, если это решение было компетентным и справедливым.

В то же время Абай против тех, кто не верит в человека, возможности его развития, исправления. Он соглашался, что человек - дитя своего времени, что в плохих качествах и поступках людей виноваты и его современники, и общество. Но Абай не считал, что несовершенство людей - свидетельство неисправимой и злой природы человека. "Будь в моих руках власть, - заявлял он в "Слове тридцать седьмом", - я бы отрезал язык тому, кто твердит, будто человек неисправим".

Изучение существующих порядков Абаем и его критическое отношение к ним, сочетались в его произведениях с предложениями об изменении существующего положения дел. Чтобы избежать вражды и произвола в степи, он предлагал в волостные правители назначать лиц, получивших российское образование, а если таковых нет, то производить назначение по усмотрению уездного начальства и военного губернатора. Это, по его мнению, стимулировало бы получение образования и выводило бы волостных правителей из-под влияния и прихоти местной знати.

Абай предлагал также отказаться от краткосрочного избрания биев, замечая, что не каждый способен быть бием. "Не всякому под силу вершить правосудие. Чтобы держать совет, как говорится, на "вершине Культобе", необходимо знать своды законов, доставшиеся нам от предков, - "светлый путь" Касым-хана, "ветхий путь" Есим-хана, "семь канонов" Аз Тауке-хана. Но и они устарели со временем, требуют изменений и непогрешимых вершителей, коих в народе мало, а то и вовсе нет". Абай предлагал от каждой волости избрать по три бия из числа "образованных и толковых", при этом "не определяя срока их пребывания на посту, и смещать только тех, кто обнаружит себя в неблаговидных делах". Он полагал, что надо так устроить систему формирования судов, чтобы закрепить на должностях судей образованных, подготовленных и честных судей, оградив их от притязаний на эти должности корыстных и малокомпетентных конкурентов. Он полагал, также что не следует заваливать этих судей мелкими делами и делами, которые могут разрешиться третейскими судами, считая, что споры сначала должны разрешаться третейским судом, и лишь не найдя же удовлетворения в нем, спорящие должны иметь право обратиться к одному из трех избранных постоянных судей. Абай выступал против затягивания рассмотрения дел в судах.

При всем том, Абай как глубоко верующий человек признавал, что человеческий суд, каким бы совершенным он ни был, не сопоставим с высшим судом Бога. В наделении Богом человека способностью держать ответ на Страшном суде, по Абаю, проявилась "справедливость и любовь к человеку" Бога.

В философии права Абай самобытен, но при этом стихийно принадлежит к традиции синтеза права и нравственности, которая прослеживается в истории правовой мысли и проявляется, например, во взглядах Конфуция в Древнем Китае, в учении И. Канта в Германии за полвека до Абая. Разнообразные проявления этой тенденции объединены тем, что право понимается как явление значительно более широкое, чем законодательство. Для Абая в структуре права, кроме законодательства и даже, прежде всего, ведущими элементами являются обычное право и нравственность, представления о справедливости. При этом Абай, скорее сторонник динамичного соединения, сплава обычного права и законодательства, но на основе обычного права. Такая комбинация и пропорции сочетания форм права, по его убеждению, видимо, были наиболее приемлемыми для казахского общества конца XIX - начала ХХ веков. И еще один момент. Для всей традиции в правовой мысли, к которой принадлежал и Абай, важное значение имел ориентир на нравственное усовершенствование, воспитание и развитие человека, в том числе путем просвещения и образования. Такая позиция органично была связана с просветительской направленностью творчества и деятельности Абая.

Абай Кунанбаев своей критикой межродовых и феодальных раздоров в степи, сыграл выдающуюся роль в осознании этих недостатков, в формировании критического отношения к ним, в пропаганде прогрессивных для своего времени мировоззрения и политико-правовых идей. Симпатии Абая к институтам родовой демократии отражали интересы, представления о справедливом строе широких слоев казахского общества. "Не случайно антифеодальные и антиколониальные движения казахских крестьян конца XVIII и первой половины XIX веков, - писал А.Н. Таукелев, - проходят под лозунгом борьбы за утверждение родовой демократии, против произвола ханов, султанов, а также против колонизаторской политики разрушения родоплеменного деления казахского общества".

Однако, глубоко болея душой за народ, выражая его фундаментальные интересы, мыслитель подчеркивал различие народа и толпы, как уже отмечалось, весьма критически относился к толпе. "Кто отравил Сократа, - писал он, - кто спалил Жанну д'Арк, кто казнил Гайсу, кто закопал нашего пророка в останках верблюда? - Толпа. Толпа безрассудна. Сумей направить ее на путь истины".

Пропагандируя достижения русской культуры и литературы, призывая к изучению русского языка, развитию европейского образования, Абай был далек от идеализации всего, что связано с Россией, критически относился к русским чиновникам, преследовавшим нередко свои корыстные интересы. "По цензурным соображениям он не высказывает своих взглядов о царизме, о реакционной колониальной политике. Зато едко высмеивал лакеев царизма в степи, ставленников колониальной администрации из казахов - волостных правителей и старших, тех, кто готов " продать отца, мать, всех родных и близких первому русскому чиновнику, который похлопает его по плечу" или "дарит ему халат и медаль".

В то же время в геополитическом и историко-культурном плане Абай видел единство исторических судеб России и Казахстана, по мере сил содействовал стратегической исторической тенденции сближения этих стран и народов.

В советское время в некоторых исследованиях не всегда корректно подчеркивалась критика Абаем религии, поскольку он критиковал нередко встречавшихся ему неграмотных мулл, бездумное отправление религиозных обрядов как самоцель, но не выступал против Бога (Аллаха), не отвергал религии в целом, был глубоко и искренне верующим человеком. При этом он оставался критически и философски мыслящим, в том числе в религиозной сфере, в сфере ислама. В этом отношении он был довольно близок к Л.Н. Толстому, весьма критически настроенному против церкви и духовенства и пытавшемуся по-своему осмыслить основы христианства.

О необходимости совершенствования в вере и личном усовершенствовании верующего Абай говорит в "Слове двенадцатом". Он признает, благим делом обучение других слову божьему. Но замечает, что нельзя забывать два непременных условия: "Прежде всего, он должен утвердиться в своей вере, во-вторых, пусть слишком не довольствуется тем, что знает, а постоянно совершенствуется. Если кто, не завершив учебу, оставляет ее, тот лишает себя божьего благословения, от его наставлений прока не жди. Что толку, если, обернув голову чалмой, строго соблюдая посты, совершая моления, он напускает на себя благообразие, но не знает, в каких местах требует повторения или в каком месте может прервать тот или иной намаз?

Кто небрежен, не соблюдает себя в строгости, не умеет сострадать, того нельзя считать верующим - без бережливости и внимания не удержать в душе иман - веру".

Признавая, что все, в конечном счете, произведено Создателем, Абай считал, что и от человека зависит многое. "Разумный человек должен знать, - учил Абая, - долг верующего - творить добро. Правое дело не может бояться испытания разумом. Если не дать свободу разуму, то, как быть с истиной: "Да познает меня обладающий разумом"? Если существует в нашей религии изъян, то, как запретить разумному думать о нем? На чем бы основывалась религия, не будь разума? Чего стоит добро, творимое без веры? Нет, ты должен понять и поверить в то, что добро и зло созданы Богом, но не он творит их; Бог создал богатство и бедность, но не он сделал людей богатыми и бедными; Бог создал болезни, но не он заставляет людей страдать от них. Иначе, все - тлен".

О неоднозначности и сложности позиции Абая по отношению к некоторым течениям ислама свидетельствуют и не так давно опубликованные архивные материалы. В апреле 1903г. в зимовке Абая, в трех юртах, принадлежавших самому Абаю и двум его сыновьям был неожиданно произведен обыск. В секретном рапорте Семипалатинского уездного начальника от 27 апреля 1903г. на имя военного губернатора Семипалатинской области сообщалось, что в числе корреспонденции, было найдено во время обыска письмо из Кокчетава, адресованное неизвестным лицом Ибрагиму Кунанбаеву "с просьбой побудить киргиз Семипалатинского уезда присоединиться к ходатайству таковых же Акмолинской области перед Правительством, об учреждении особого для киргиз магометанского духовного собрания". Это письмо было обнаружено при последующем обыске волостного управителя, которому, как будто бы сын Абая отдал это письмо "на цигарки", а сам он получил его два дня до этого от отца (Абая), у которого оно хранилось, два месяца и было получено от неизвестного лица. В секретном рапорте эта версия подвергалась сомнению, и высказывалось предположение, что письмо было передано управителю в надежде, что того не будут обыскивать.

Касаясь вопросов будущего развития общества, Абай признавал, что по мере его эволюции могут изменяться и фундаментальные его основы, в том числе и каноны религии. Будущие формы жизни, ее принципы определят те, кто будет тогда жить в соответствии с разумом и верой. Но Абай был уверен, как были уверены, в свое время, например, Аристотель, аль-Фараби и Ш.Л. Монтескье, что должна существовать гармония и выражающая ее мера всему, в том числе и хорошему. "Все на свете имеет свою меру, - говорил он. - Все, что сверх меры - есть зло".

Абай не был утопистом. Осознавая последующую эволюцию общества и ее прогрессивную в целом направленность, он был далек и от идеализации будущего. "Или все-таки наступят светлые дни, когда люди забудут воровство, обман, злословие, вражду и устремятся к знаниям, обучатся ремеслу, начнут добывать богатства честным, достойным путем, - писал он, и, отвечая на свой вопрос, признавал, - Вряд ли наступят такие дни".

Заключение

Но вместе с тем творчество Абая остается оригинальным, самобытным, он глубоко национальный поэт и философ. Предметом его поэтических описаний и философских рассуждений была жизнь казахского народа. Мы видим в нем художника, глубоко, правдиво и ярко рисующего быт, нравы и характер казахов. Вчитываясь в абаевские произведения, убеждаешься, что по силе и выразительности реалистичных образов, по многогранности и идейного содержания, по тематическому разнообразию, творчество Абая представляет настоящую энциклопедию жизни казахского народа.

Своим творчеством и деятельностью Абай предвосхитил многие идеи и позиции, с которыми выступили и которых придерживались несколько позже представители блестящей группы либеральной интеллигенции Казахстана - лидеры партии "Алаш", во многом принявшие от великих просветителей предшествующего периода историческую эстафету пробуждения национального самосознания и просвещения народа, дальнейшего развития национальной политической и правовой культуры.