Особенности права Юстиниановского периода

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Данная работа стала попыткой осмыслить время, в которое были написаны Дигесты, больше узнать о человеке принимавшем их. Узнать какие проблемы пришлось решать законодателю параллельно с работой над этим трудом.

Актуальность темы обусловлена тем, что Кодификация Юстиниана легла в основу огромного количества правовых систем. На основе римского права строится законодательства большинства развитых государств. В том числе и российский гражданский кодекс составлен по Пандектной системе, разделяющей его на 2 части.

Тема достаточно разработана, изучение кодификации началось еще в 12 столетии в университете в Баллонии и продолжается до наших дней.

В России этой темой занимались такие авторы как: Д. Расснер, И.С. Перетерский, Кулаковский Ю. А.

Целью работы стало изучение Кодификации Юстиниана. Причин, по которым принятие нового свода законов стало неизбежным в тот исторический период. Историю создания, источники и структуру Кодификации Юстиниана. А также начала распространения в Европе римского права.

В работе были использованы методы сравнительного правоведения, анализа, исторический и структурный.

Задачи решаемые в данной работе:

Проблемы римского права до появления Кодификации Юстиниана.

Структура Кодификации Юстиниана.

Распространение Кодификации в средние века.

Кризис в Римской империи (III--V вв. н.э.)

Античное общество характеризовалось ярко выраженной социально-экономической разнородностью. Рабовладельческие виллы с их централизованным производством, основанные на непосредственной эксплуатации труда рабов, сосуществовали с поместьями, объединявшими мелкие самостоятельные хозяйства зависимых людей (клиентов, арендаторов разного рода), и с небольшими хозяйствами полисных крестьян, в которых рабский труд играл вспомогательную роль или отсутствовал вовсе.

Рабовладельческое хозяйство было рентабельным до тех пор, пока дешевизна и стабильность притока новых рабов позволяла эксплуатировать их нещадно, не заботясь об их физическом износе. Однако со II в. н.э. приток новых рабов с варварской периферии (основного их источника) стал уменьшаться, а цена их расти. Тем самым рабовладельцы были поставлены перед необходимостью наладить естественное воспроизводство рабов в своих поместьях и перейти к долговременному их использованию. И то и другое предполагало определенное снижение интенсивности эксплуатации.

Наиболее состоятельные рабовладельцы попытались компенсировать снижение доходов путем простого расширения хозяйства, т. е. прежде всего увеличением числа эксплуатируемых рабов. Но возникшие таким образом рабовладельческие латифундии себя не оправдывали, так как при этом резко возрастали расходы на надзор за рабами и управление вообще. В этих условиях изменение отношения к рабам как к агентам производства оказалось неизбежным. В рабе начинают видеть человека, признают его право на семью, запрещают разлучать ее членов, закон все решительнее отказывает господам в праве самим казнить рабов (теперь это можно было сделать только по решению суда), рабы получают право жаловаться в суд на плохое обращение с ними и добиваться, чтобы их продали другому человеку. Поощряется отпуск рабов на волю, законодательство предусматривает больше случаев и способов их освобождения. Однако главным стимулом для увеличения производительности рабского труда служило предоставление рабу вместе с правом на семью некоторого имущества -- пекулия, под которым подразумевались не только личные вещи, но и средства производства: рабочий инструмент, скот, мастерская, участок земли. Собственником пекулия считался рабовладелец, раб же -- всего лишь держателем, пользователем, но реальные права такого держателя были весьма обширными и обеспечивали ему хозяйственную и бытовую самостоятельность: он мог вступать в деловые отношения даже со своим господином, давать ему в долг, совместно с ним заключать сделки с третьими лицами. Хотя, согласно правовым представлениям, а затем и законам римлян, господин всегда имел право отобрать у раба его имущество, на практике это, вероятно, случалось не часто, так как было невыгодного рабовладельцу и осуждалось моралью.

Наибольшее значение для судеб общественного развития имело наделение земельным пекулием сельских рабов, ставшее в период поздней античности обычным явлением, особенно в крупных поместьях -- латифундиях. Стимулируя таким образом заинтересованность раба в труде и экономя на надсмотрщиках, латифундист одновременно перекладывал хотя бы часть расходов на плечи непосредственного производителя. Со временем такой раб превращался в прикрепленного к земле и продаваемого только вместе с ней самостоятельно хозяйствующего земледельца, уплачивающего господину в виде ренты определенную часть урожая.

Эволюция колоната. Особая роль в рассматриваемом процессе принадлежит колонату. Изначально колон -- это поселенец, колонист, а также земледелец вообще, но уже с I в. н.э. так называли мелких арендаторов различного статуса: свободных людей, граждан, обрабатывающих чужую землю на договорных началах, чаще всего на условиях уплаты денежного, а со II в. н.э. натурального оброка (как правило, трети урожая). В это время колонат обычно уже не оформляется договором и колон становится, по сути дела, наследственным съемщиком, постепенно оказываясь в зависимости от земельного собственника.

В IV--V вв. колоны делились на свободных и приписных. Первые обладали большим объемом личных и имущественных прав; их приобретения не считались собственностью господина. Вторые рассматривались как «рабы земли» (но не рабы господина), записывались в ценз поместья, их держания расценивались как пекулий и принадлежали землевладельцу. И те, и другие несли разнообразные повинности в пользу господ. Постепенно различие между этими категориями колонов стираются. Колон эпохи домината утрачивает многие черты свободного человека и гражданина. Он еще уплачивает государственные налоги, но сбор их уже поручается землевладельцам, которые с середины IV в. становятся ответственны за выдачу колонов в суд, посылают их на военную службу, причем вправе заменить поставки рекрутов внесением государству специальной подати, а к середине V в. добиваются полного отстранения колонов от воинской повинности. К этому времени частная власть посессоров над колонами настолько усиливается, что грань, отделяющая их от рабов, становится, по мнению римских юристов, трудноразличимой: все чаще ставится под сомнение личная свобода колонов, они подвергаются одинаковым с рабами наказаниям, не могут свидетельствовать против своего господина и т.д.

Владельческие права колонов на возделываемые ими участки остаются в силе, но приобретают новое качество. Не позволяя землевладельцам сгонять колонов с земли, отчуждать землю без сидящих на ней колонов, использовать их в качестве домашней челяди, закон в то же время прикреплял колонов к этой земле. Эдикт Константина I от 332 г. запрещал колонам под угрозой наложения оков переходить из одного имения в другое, обязывая землевладельцев возвращать обосновавшихся у них чужих колонов их прежнему хозяину. Эдиктом Валентиниана I от 371 г. была окончательно санкционирована наследственная прикрепленность колонов к тому или иному имению. Несмотря на ущемление гражданского статуса колонов, ограничения их владельческих прав, колоны были более самостоятельны в хозяйственном отношении, чем рабы; их повинности фиксировались законом и обычаем. В римском колонате угадываются контуры новых, феодальных отношений.

Число самостоятельно хозяйствующих, но зависимых и эксплуатируемых производителей увеличивалось и за счет других социальных источников: крестьян, подпавших под власть какого-нибудь магната, пленных варваров, которых теперь все чаще обращают не в рабов, а в колонов, и т.п. Тем самым в эпоху поздней империи ведущим постепенно становится тип хозяйства, связанный с эксплуатацией мелких землевладельцев в крупных поместьях.

Организатором производства в этом случае являлся не собственник земли, а непосредственный производитель, у которого оставалась часть выращенного им продукта. Этот механизм имеет сходство с экономическим механизмом, характерным для феодализма. Но поскольку в эпоху домината продолжали сохраняться рабовладельческие методы эксплуатации и огромная масса самостоятельно хозяйствующих землевладельцев в социально-юридическом смысле оставалась рабами, а с другой стороны, заметно усилился налоговый гнет, то непосредственный производитель, видимо, располагал в основном лишь весьма урезанным необходимым продуктом. В конечном счете, это явилось одной из важнейших причин наблюдавшегося в эту эпоху экономического застоя, одним из главных препятствий, стоявших на пути осуществления тех возможностей, которые были заложены в формирующемся новом хозяйственном механизме.

Эмфитевзис. В поздней античности значительное распространение получает аренда -- теперь уже не только на государственных и муниципальных, но и на частных землях. Аренда претерпевает качественные изменения: из долгосрочной она развивается в вечную, так называемую эмфитевтическую аренду, обеспечивающую владельцу широчайшие права, сопоставимые с правом собственности. Эмфитевт был обязан собственнику небольшой фиксированной платой (каноном), должен был вносить налоги с земли и тщательно ее обрабатывать. В остальном он мог распоряжаться ею по своему усмотрению: передавать по наследству, сдавать в субаренду, закладывать, даже продавать.

В последнем случае собственник имел лишь право преимущественной покупки; не воспользовавшись им, он получал только пошлину в размере 2% продажной цены.

Съемщиками земли на эмфитевтическом праве чаще всего были крупные землевладельцы, поэтому распространение эмфитевзиса знаменовало серьезную перестройку господствующего класса в направлении феодализации.

Прекарий. Заметно большую роль стала играть и мелкая аренда, также приобретшая новые черты. Особенно показательна эволюция так называемого прекария (буквально -- «испрошенного» держания). Прекарист первоначально, по- видимому, вообще не нес каких-либо повинностей в пользу собственника, довольствовавшегося тем, что земля его не пустует и не может быть на этом основании конфискована общиной. Однако собственник был вправе в любой момент согнать прекариста с предоставленного ему участка, невзирая на то, как долго тот его обрабатывал; соответственно прекарист считался не владельцем, а лишь держателем.

В эпоху домината прекарий все чаще оформляется письменно, становится долгосрочным, нередко пожизненным, и обусловливается определенными в договоре платежами. В перспективе это приводило к попаданию прекариста в зависимость от земельного собственника, но при этом владельческие права его укреплялись, а сам прекарий становился если не юридически, то фактически своеобразной формой условного землевладения, отчасти предвосхищавшей отношения зависимого крестьянина и феодала.

Патронат и коммендация. Важную роль в трансформации отношений собственности сыграло развитие еще одного древнего института, а именно патроната (патроциния), заключавшегося в самоотдаче, разумеется, не всегда добровольной, одних граждан под покровительство других, более обеспеченных и влиятельных. Такой акт назывался коммендацией. Патроцинии III-V вв. это, по сути дела, форма личной зависимости мелких, а также средних землевладельцев от землевладельцев крупных. Стремясь ценой личной свободы и гражданского полноправия избавиться хотя бы от некоторых государственных и муниципальных повинностей, найти защиту от притеснений со стороны властей и более сильных соседей, вступавший под патронат человек, в конце концов, а иногда и сразу, утрачивал право собственности на землю, превращаясь в ее держателя. Логичным следствием установления патроната являлось возникновение в латифундиях режима частной власти, противостоящей государству. Императоры, хотя и безуспешно, боролись с патронатом.

Натурализация хозяйства. Постепенное превращение рабовладельческой виллы в децентрализованную латифундию имело далеко идущие последствия для всей позднеантичной экономики. Важнейшим из них следует признать растущую натурализацию, ослабление рыночных связей. Посаженные на землю рабы и мелкие арендаторы старались свести свои расходы к минимуму и по возможности обходиться изделиями, изготовленными самолично или в пределах латифундии. С другой стороны, свертывание латифундистами собственного земледельческого хозяйства (особенно хлебопашенного) нередко сопровождалось развитием поместного ремесла. В крупных позднеантичных имениях появились самостоятельно хозяйствующие ремесленники, в том числе перебравшиеся из городов. Экономические связи господского хозяйства с городом ослабевали.

Солидная часть сельскохозяйственной продукции попадала в город, минуя рынок, прежде всего по государственным каналам, через налоговую систему.

Экономический спад III-V вв. Ослабление рыночных связей сопровождалось экономическим спадом. Он выразился в таких явлениях, как сокращение посевных площадей, снижение урожайности, огрубление ремесленной продукции, уменьшение масштабов городского строительства и торговых перевозок. Спад был порожден кризисом рабовладельческого строя в целом. Непосредственной же его причиной следует считать саму перестройку производственных отношений, вызвавшую нарушение устоявшихся хозяйственных связей и ориентиров и совпавшую по времени с рядом неблагоприятных конкретно-исторических обстоятельств. В их числе -- похолодание и увлажнение климата, пагубно сказавшееся на севооборотах; демографический кризис (обусловленный не в последнюю очередь принесенными с Востока эпидемиями); усиление политической нестабильности и вторжения варваров; иссякание в Средиземноморье большинства известных тогда месторождений драгоценных металлов и хронический дефицит в торговле с Востоком, способствовавшие монетному голоду и порче монеты.

Вместе с тем экономический спад III--V вв. было бы неправильно расценивать как катастрофу. Земледелие и ремесло оставались все же на высоком уровне, несомненно превосходящем уровень раннего средневековья.

Города, хотя и сокращались в размерах, не утратили своей специфически римской инфраструктуры. Сохранялась и поддерживалась густая сеть хороших мощеных дорог, Средиземное море оставалось относительно безопасным для судоходства до середины V в. Денежное обращение все еще играло немаловажную роль, обслуживая довольно бойкую местную и региональную торговлю.

Материальные возможности античной цивилизации далеко еще не были исчерпаны, о чем свидетельствует, между прочим, монументальное строительство, продолжавшееся в V в. в Риме, Равенне, Арле, Гиппоне, не говоря уже о городах восточной половины империи.

В экономическом спаде поздней античности проглядывают и черты обновления. Интенсивное хозяйствование предшествовавшей эпохи, еще не подкрепленное соответствующими техническими и естественнонаучными достижениями, основывалось на хищнической эксплуатации природы и человеческого труда, предполагавшей неограниченность этих ресурсов.

Экономический подъем рубежа старой и новой эры был оплачен последовавшим вскоре истощением земли и износом работника, как физическим, так и моральным. Поэтому переход к экстенсивным формам хозяйствования в известной мере содействовал улучшению экологической и социальной ситуации. Особого внимания заслуживает процесс становления работника нового типа: из простого исполнителя, безразличного к результату своего труда, социально одинокого, забитого и озлобленного, убогого в своих желаниях и наклонностях, он постепенно превращался в рачительного хозяина, гордого своей сопричастностью какому-то коллективу, важностью своего труда для общества.

Эти социально-экономические возможности проявились не сразу, но в конечном счете именно они обусловили более высокий уровень средневековой цивилизации по сравнению с античной.

кодификация юстиниан феодализм эмфитевзис

Предпосылки создания Corpus juris civilis

Мировую известность получил Юстиниан благодаря своей законодательной деятельности, которая поражает широтой размаха. Император, с его точки зрения, "должен быть не только украшен оружием, но и вооружен законами, чтобы быть в состоянии управлять как в военное, так и мирное время; он должен быть как твердым защитником права, так и триумфатором над побежденными врагами". Сам Бог даровал императорам право творить и толковать законы. Таким образом, император, в представлении Юстиниана, должен быть законодателем, и право на это освящено свыше.

Но, конечно, помимо подобных теоретических оснований императором руководили и практические побуждения. В его время в римском праве царил полный беспорядок.

Во время еще языческой Римской империи, когда законодательная власть находилась всецело в руках императора, единственной формой законодательства были императорские конституции, получившие название "законов" (leges). В противоположность последним, все право, созданное прежним законодательством и разработанное юристами классического периода, называлось "древним правом" (jus vetus или jus antiquum). С половины III века юриспруденция стала быстро падать; юридическая же литература ограничивалась чисто компилятивной работой, стараясь на основании выдержек из императорских конституций и наиболее известных сочинений старых юристов составлять сборники для облегчения судьям, которые уже не были в состоянии справиться со всей юридической литературой. Но это были лишь частные сборники, не имевшие никакой официальной силы. Поэтому в действительности судья должен был разбираться во всех императорских конституциях и во всей обширной классической литературе, что одному человеку было не под силу.

Надо помнить, что какого-либо центрального органа для опубликования императорских конституций не существовало; увеличиваясь ежегодно в количестве и будучи разбросаны по разным архивам, императорские конституции представляли громадные трудности для пользования, тем более что новые указы очень часто отменяли или изменяли старые. Поэтому чувствовалась настоятельная потребность собрать императорские указы воедино и дать всем желающим возможность пользоваться таким сборником. Мы знаем, что в этом отношении было сделано довольно много еще до Юстиниана, который при своей законодательной работе имел уже в руках Codex Gregorianus, Codex Hermogenianus и Codex Theodosianus. Что же касается облегчения пользования классической литературой, т. е. "древним правом", то при Феодосии II и его западном современнике Валентиниане III был издан закон, придававший юридически обязательную силу сочинениям лишь пяти наиболее известных юристов Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 2001.

Прочие юридические писатели могли не приниматься в расчет. Конечно, это было только формальным разрешением вопроса, тем более что и у пяти узаконенных юристов вовсе не легко было найти подходящее решение для данного случая; сами юристы иногда противоречили друг другу; наконец, при изменившихся условиях жизни решения классических юристов оказывались иногда устаревшими. Одним словом, чувствовалась общая потребность в полном и официальном пересмотре всей правовой системы в подведении итогов всего многовекового развития.

В предшествовавших кодексах были собраны за определенное время лишь императорские конституции. Юридическая литература в них затронута не была. Юстиниан предпринял громадную законодательную работу составить не только свод императорских конституций до своего времени, но и переработать юридическую литературу.

Codex lustinianus

13 февраля 528 г. Юстиниан учредил комиссию из 10 лиц под председательством Иоанна. В числе членов были Трибониан и Теофил, профессор юридической школы в Константинополе. Комиссии поручено было составить новый сборник конституций, причем ей даны были широкие полномочия: сокращать и изменять, где нужно, старые конституции по форме и по содержанию, выбрасывать устаревшие и сочинять новые конституции, размещая их в соответствующие титулы. Порядок размещения конституций в пределах каждого титула должен был сохраняться хронологический, причем в начале каждой конституции должно было стоять имя издавшего ее императора, а в конце -- день издания и имя консула. Через год кодекс был готов и с 16 апреля 529 г. должен был вступить в действие. С этого же времени теряли силу как три прежних кодекса (Грегорианский и пр.), так и конституции, изданные после Феодосиева кодекса. Название свое новый сборник получил от имени императора: Codex lustinianus. От этого кодекса до нас не сохранилось никаких следов Хрестоматия по истории средних веков/ Под ред. С.Д.Сказкина. Т. 1-2. М., 2002.

Digestu lustinianus

Покончив с конституциями, Юстиниан решил приступить к кодификации права, содержавшегося в сочинениях юристов классического периода. Мысль об этой работе была еще у императора Феодосия II: он хотел выборки из сочинений юристов присоединить к существующим титулам своего Кодекса. Но ему не удалось осуществить этого намерения. Его современник Валентиниан III, побуждаемый одинаковыми потребностями, издал упомянутый выше закон, устранивший лишь в небольшой степени трудность пользования сочинениями юристов. С тех пор в этой области не было сделано ничего, чтобы облегчить это пользование.

Главные затруднения при пользовании классиками во времена Юстиниана заключались в следующем: во первых, не по силам тому времени было усвоение всего материала, содержавшегося в сочинениях классических юристов, даже при ограничениях, установленных законом Валентиниана III; во вторых, сочинения менее популярных авторов трудно добывались; в третьих, некоторые институты или отдельные правила устарели и перестали применяться вполне или отчасти; в четвертых, в сочинениях классических юристов было много спорных юридических вопросов (контроверз), оставшихся без разрешения. Чтобы взяться за их разрешение, а так же чтобы выбрать из сочинений то, что еще сохраняло силу, нужно было такое научное развитие, каким не обладали юристы времен Юстиниана.

По всем этим причинам Юстининан решился кодифицировать ius. С этой целью он учредил в 530 г. (15 декабря) комиссию из 16 человек под председательством Трибониана, который был руководителем всего этого дела. Этой комиссии поручено было составить сборник в 50 книг, который бы назывался Digesta, или Pandectae. В состав этого сборника должны были войти выдержки из сочинений классических юристов, которых, по словам самого Юстиниана, было собрано до 2000 книг (tibri). Подобно предыдущей и этой комиссии даны были широкие полномочия изменять текст сочинений, выбрасывать то, что уже не применялось в жизни, и исключать места противоречивые.

Юстиниан не ограничился тем, что уполномочил комиссию выбрасывать устарелое и устранять противоречия. Еще до начала и во время деятельности комиссии он сам издал целый ряд конституций, которые имели целью отменить силу некоторых древних институтов, как, например, деления вещей на res mancipi и пес mancipi, собственности на квиритскую и бонитарную, и разрешить множество спорных вопросов, оставшихся неразрешенными в классической литературе. Часть этих конституций, может быть, даже составлявших особый сборник, Юстиниан называет Quinquaginta decisiones. Но кроме этих 50 были изданы и другие конституции с той же целью.

О работах самой комиссии надо сказать следующее. Система, по которой был распределен в Дигестах весь материал, была заимствована из Кодекса Юстиниана и преторского эдикта, или, вернее, из Комментария Ульпиана к преторскому эдикту. Согласно предписанию Юстиниана Дигесты разделялись на 50 книг, а каждая книга делилась на титулы. Титулы получили заглавия, соответствующие их содержанию. Каждый титул составлялся из отрывков (фрагментов), взятых из сочинений классических юристов. Отрывки эти снабжены указанием, из какого сочинения и какого юриста они взяты.

Порядок расположения отрывков в пределах каждого титула не был предписан Юстинианом. Благодаря трудолюбивым и остроумным исследованиям немецкого ученого Блуме, порядок этот может быть воспроизведен с большой вероятностью. По-видимому, все находившиеся в распоряжении комиссии сочинения были распределены на три группы с тем, чтобы каждая группа была предоставлена отдельным подкомиссиям для выборки. В одну группу отнесены были комментарии на сочинения Сабина, libri ad Sabinum, в другую -- комментарии на Эдикт, libri ad Edictum, в третью -- практические сочинения Папиниана (Quaestiones и Responsa). Все остальные сочинения были распределены между этими группами довольно произвольно. Почти во всяком титуле можно встретить фрагменты из всех трех групп, причем в начале обыкновенно стоит та группа, которой принадлежит более длинный отрывок. Кроме указанных трех групп встречается еще и четвертая, весьма разнохарактерная по составу сочинений. Она, вероятно, образовалась случайно, вследствие того, что некоторые сочинения попадались комиссии позже. Отрывки этой группы стоят большею частью в конце титулов.

Текст отрывков оставался большей частью с том виде, какой он имел в подлиннике. Но в тех случаях, когда он содержал право, вышедшее из употребления или отмененное, компиляторы (так теперь называют часто членов комиссии) вычеркивали старые термины или заменяли их другими, родственными. Так, например, они вычеркивали выражения: adstipulator, cognitor, familiae emptor, fiducia, formula, in jure cessto, mancipatio, res mancipi и т.д. Они заменяли, например, fiducia словом pignus, mancipare словом tradere, in jure cedere просто словом cedere и т.д Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство. М., 2001. .

Благодаря механическому характеру работы комиссии, они были приведены к концу быстрее, чем ожидал Юстиниан: именно через три года сборник, названный Digestu или Pandectae, был готов; 16 декабря 533 г. он был опубликован, а 30 декабря того же года он должен был уже вступить в силу и заменить собой все прежде бывшие в употреблении сочинения юристов. Юстиниан запретил ссылаться в судах на эти сочинения или на основании их делать в Дигестах или других его сборниках (Кодексе и Институциях) какие-нибудь поправки. Мало того: он запретил даже писать какие-нибудь толкования (commentarii, interpretationes) к этим сборникам. Во всех сомнительных случаях единственным толкователем законов мог быть только император, к которому судья и должен был обращаться за разъяснением.

Institlitiones lustiniani

Когда работы по составлению Дигест были уже закончены, но самый сборник еще не опубликован, Юстиниан назначил новую комиссию, под председательством Трибониана, из двух профессоров, Феофила и Дорофея, для составления учебника права, наподобие прежних Институций. Этот учебник был составлен очень скоро: он был опубликован раньше Дигест, именно 21 ноября 533 г. и был назван традиционным именем Institutiones. Юстиниан придал ему, кроме педагогического значения, и силу закона. Эту силу Институции должны были возыметь одновременно с Дйгестами,

При составлении Институций был употреблен тот же самый прием, как и для других сборников, т.е. компилятивный: больше всего заимствовано у Гая из его Институций и другого сочинения, называвшегося Res cottidianae; затем встречаются выдержки из Институций Флорентина, Марциана и Ульпиана и некоторых других сочинений, и наконец, позднейшие конституции, изменившие право времен классических юристов, были приведены в извлечении или также в виде дословных выдержек Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 2001.

Учебник делился на четыре книги, а книги на титулы. При составлении Дигест и Институций, особенно в подготовительных к Дигестам конституциях, было изменено или совсем отменено многое, что в Кодексе Юстиниана, изданном ранее, излагалось еще как право действующее. Вследствие этого Юстиниан в 534 г. учредил новую комиссию, в которой также принимал участие Трибониан, с тем, чтобы она внесла в соответствующие титулы все вновь изданные конституции, а в прежних произвела бы изменения соответственно изменившемуся состоянию права. Это второе издание Юстинианова Кодекса должно было заменить первое Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство. М., 2001..

Это второе издание дошло до нас в целом виде. Кодекс состоит из 12 книг; книги делятся на титулы с соответственными заглавиями. В пределах каждого титула помещаются конституции или, вернее, так называемая диспозитивная часть их, т.е. та часть, в которой содержится само предписание (предисловие и заключение были вычеркиваемы компиляторами).

В таком виде Юстиниан исполнил широко задуманный план кодификации всего римского права. Для практических целей его времени составленные им сборники, особенно Дигесты, едва ли можно назвать удачными, потому что они все-таки заключали в себе слишком обширный материал, усвоение которого было не по силам тогдашним юристам. Но науке права Юстиниан оказал великую услугу: без Дигест мы, вероятно, теперь имели бы очень слабое представление о том, что было сделано классическими и республиканскими юристами, и не могли бы воспользоваться многовековым трудом этих юристов для успехов современной науки и законодательства по гражданскому праву, ибо уже в 6-м и даже 5-м в. по Р.Х. сочинения классических юристов добывались не легко: в них не чувствовали более нужды.

Юстиниан, издавая Дигесты, вместе с тем в особой конституции определил характер и порядок преподавания в юридических школах, Материалом для преподавания должны были служить только вышеуказанные сборники. Преподавание должно было продолжаться 5 лет. В первый год ученики должны были усвоить Институций и первую часть Дигест (7 книг); во второй, третий и четвертый год -- разные части Дигест в точно определенном порядке; в пятый год -- Юстинианов Кодекс. Преподавание права дозволено было только в двух школах -- в Константинополе и Берите (в Малой Азии), Существовавшие прежде юридические школы в Александрии, Цезаре и других местах были закрыты Анперс Э. История европейского права. М., 2004.

Novellae

По издании Дигест и Кодекса законодательная деятельность Юстиниана не прекратилась, да и не могла прекратиться, так как жизнь не могла остановиться. Вновь издаваемые конституции назывались Novellae (т.е. constitutipnes, или leges). Большая часть их написана на греческом языке и только немногие на латинском. Юстиниан предполагал с течением времени сделать из этих Новелл особый сборник; но, вероятно, он этого не сделал, так как до нас не дошло никаких известий о нем. Но частные сборники были. Один из них, по--видимому, древнейший, называется luliani epitome Novellarum. Автором его считают Юлиана, профессора константинопольской школы, жившего еще во времена Юстиниана. В нем собрано 124 новеллы, все на латинском языке (греческий в латинском переводе, из чего можно заключить, что сборник был сделан для западной половины империи, где употреблялся латинский язык). Другой сборник называется Authenticum или Authentica. Он содержит 134 новеллы, также на латинском языке, т.е. греческий в переводе. Впервые этот сборник появляется в начале 12 века в Болонье. Профессор Болонской школы Ирнерий сначала сомневался в подлинности этого перевода, но потом признал ее, вследствие чего сборник и получил свое название. Третий, самый полный сборник содержит 168 новелл, из которых некоторые относятся ко времени Юстиниановых преемников, Юстина и Тиберия.

Каждая новелла состоит из введения, заключения и диапозитивной части, которая делится на главы.

В 16-м в, все сборники Юстиниана, включая и Новеллы, получили название Corpus juris civilis Батыр К.И. История феодального государства Франции. М., 2003. .

Распространение Corpus juris civilis

Начало рецепции относится к XI--XII вв. Одним из первых ее шагов было изучение Corpus juris civilis в Болонской школе искусств и связано с именем Ирнерия. Наиболее видными профессорами университетов, способствовавшими на этом этапе рецепции, были Плацентине, Ацо, Аккурсий. Они образовали школу глоссаторов, получившую такое название по характеру деятельности: изучение римского права первоначально выражалось в кратких замечаниях и разъяснениях (глоссах), делаемых между строками и на полях рукописей римских законов.

Изучение римского права становится популярным, даже модным. Болонская школа приобретает общеевропейскую известность, становится главным европейским университетом, уже в начале XIII в. в нем обучалось около 10 тыс. студентов, съехавшихся из разных стран Европы Саксонское зерцало: памятник, комментарии, исследования. М., 2001..

Ярким представителем глоссаторов был Ирнерий (1055--1130 гг.), которому был присущ чисто академический подход к материалу. Главное внимание он уделял выяснению первоначального и подлинного смысла римских законов. Он стремился дать точное и полное знание римского права. Примечательно, что он изучал именно классическое римское право по Дигестам, а не по Институциям или Кодексу, отразившим упадок римской юриспруденции. В вопросе о соотношении права и справедливости Ирнерий настаивал на сохранении общего смысла закона при толковании, выступал против права судей изменять закон. Вместе с тем (как и позднейшие гуманисты) он считал, что законы должны толковаться гуманно, их смысл не должен расходиться со справедливостью. В изложении Ирнерия римское право обладало интеллектуальной ценностью, позволяло наиболее полно ознакомиться с достижениями и опытом римской классической юриспруденции. В Италию ехали, прежде всего, для того, чтобы познать римское право из «единственного чистого источника». Отсюда проистекали и слабые стороны работы глоссаторов. Например, о рабстве они говорили как о современном институте, применяясь к окружавшей их обстановке, они превращали римского претора в средневекового судью, римского всадника -- в рыцаря и т.п. В отклонениях от точного смысла римских законов Ирнерий и отчасти его последователи видели не настоятельную необходимость приспособления римского права к новым условиям, а лишь ошибки, проистекающие из незнания источников. Глоссаторы недоучитывали историческое происхождение римского права, тот, в частности, факт, что в Своде законов Юстиниана содержались нормы, принятые в совсем иную историческую эпоху.

Изучение римского права предвосхищало требования феодального производства. В факте опережающего развития рецепции проявилась относительная самостоятельность права.

Положения об опережающем характере начального этапа рецепции и ограниченности ее практического значения не следует понимать в абсолютном смысле. Действительно, римское гражданское право имело весьма узкую сферу применения. Но использование отдельных сторон государственного права имело место уже при образовании Священной Римской империи. Также и в ранних памятниках рецепции во Франции в «Извлечениях Петра» (XI в.) и «Брахилогусе» пробивалось стремление приспособить римское право к практическим нуждам. Предусматривалась, например, возможность отступления от точного смысла римских законов («если окажутся в праве нормы, вышедшие из употребления или противоречащие справедливости», то «да будет позволено нам попрать их ногами»); воспроизводились некоторые черты до классического, раннеримского права, например стипуляция с участием свидетелей. Более определенно практическое направление выражено в «Кутюмах Бовези» (конец XIII в.). Будучи хорошо знакомым с римским правом, составитель этого труда Бомануар, излагая кутюмы севера Франции, систематизировал их, объяснял сложные места с помощью римских правовых понятий, используя и римскую правовую терминологию Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 2001.

На первом же этапе рецепции складывается школа постглоссаторов, для деятельности которой типично приспособление римского права к использованию в судах. Уже в трудах поздних глоссаторов начинает преобладать компиляторская и систематизирующая работа с римским правом. Аккурсий в середине XIII в. соединяет существовавшие при нем комментарии римского права и создает сводную глоссу (Glossa Ordinaria). Co временем этот труд Аккурсия вытесняет глоссы его предшественников, римское право становится известным не в переводах, а в комментариях Аккурсия. Сам же он приобретает славу первого юриста Средневековья. Однако даже в «глоссированном» виде рядовым юристам того времени римское право все же представлялось чрезвычайно сложным и малопригодным для практические нужд.

В XII в. Фридрих I Барбаросса провозглашает римское право всемирным правом. В особенной степени германским императорам импонировало признание римскими юристами высшей юридической силы за императорскими постановлениями («что угодно императору, имеет силу закона»). В борьбе с папами, настаивая на неограниченности своей власти, они выступали также за восстановление римского права «в первоначальном и подлинном смысле». Однако сравнительной отсталостью этой части Европы объясняется замедленное протекание в Германии рецепции римского частного права. Даже в XIII в. практическое его применение было весьма ограниченным Галанза П.Н. феодальное государство и право Германии. М., 2005..

Заключение

Мир изменялся, и Юстиниан должен был адекватно оценивать сложившуюся ситуацию. Постепенно римское общество переходило от рабовладельческого строя к феодализму. Старое право представляло собой нагромождение не связанных правовых актов. Устаревших законов. Потерявших свое значение конституций императоров. Из этого нагромождения разрозненной информации нужно было отобрать самое важное и актуальное. Что могло отвечать реалиям того времени.

Взявшись за эту работу, Юстиниан отдавал себе отчет, сколько сил она потребует. Но это было необходимо сделать. Создание дигест можно сравнить с очисткой авгиевых конюшен Гераклом. Ни один правитель до него и ни один после не смогли бы повторить подобный подвиг.

Все свое правление Юстиниан Великий воевал, пытаясь собрать осколки Великой римской империи. Но все войны которые он вел, все победы одержанные им, стали достоянием историков. Тогда как его дигесты, смогли сделать то, что он не смог сделать силой оружия. Они объединили практически весь мир под латинским знаком.

Некоторые историки утверждают, что кодификация Юстиниана устарела уже к моменту ее принятия. Возможно, это действительно так. Но та историческую ценность, которую она в себе заключала, Кодификация хранит до сих пор.

Список используемой литературы

1. История государства и права зарубежных стран: Учебник для юридических вузов в 2-х ч. / Под ред. О.А. Жидкова, Н.А. Крашенинниковой. М., 2002

2. Анперс Э. История европейского права. М., 2004.

3. Батыр К.И. История феодального государства Франции. М., 2003.

4. Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 2001

5. Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. М., 2003

6. Галанза П.Н. Феодальное государство и право Англии. М., 2004.

7. Галанза П.Н. феодальное государство и право Германии. М., 2005.

8. Корсунский А.Р. Образование раннефеодального государства в Западной Европе. М.,2001.

9. Институции Юстиниана. / Пер. Д. Расснера.СПб., 1888.

10. Покровский И. А. История римского права. М., 2004

11. Липшиц Е.Э. Право и суд в Византии (VI-VIII вв.). М., 2004

12. Люблинская А.Д. Французский абсолютизм в первой трети 17 в. М.-Л., 2003.

13. Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство. М., 2001.

14. Саксонское зерцало: памятник, комментарии, исследования. М., 2001.

15. Дигесты Юстиниана

16. Тесля А. Средневековая Англия. М., 2000.

17. Карпов. Ю. Кризис рабовладельческого строя в древнем мире. М., 2006

18. Добрынин К. С. Падение Римской Империи. М., 1999.

19. Перетерский И. С. Дигесты Юстиниана: Очерки по истории составления и общая характеристика. М., 1956.

20. Медведев С.Н. Римское частное право. Ставрополь. 1994.

21. Медведев С.Н. Вестготское законодательство V - VI вв. Ставрополь. 1994.

Размещено на Allbest.ru