Историческая характеристика Ивана Грозного и его времени

Содержание

Введение

1. В.О. Ключевский о детстве Грозного

2. Краткая характеристика личности царя

3. Приход к власти Ивана IV

4. Общая оценка мнений о личности и деятельности царя Ивана Грозного

5. Личная жизнь Ивана IV

6. От реформ к тирании.

7. Опричнина.

Заключение.

Список используемой литературы.

Введение

Одним из важных вопросов истории русского народа является вопрос об Иване Грозном. Иван Грозный еще современникам казался личностью загадочной и страшной. Такой же загадкой вошел Иван IV и в историческую науку. Для большинства историков это была психологическая проблема; интересовали сама личность Ивана Грозного и условия, в которых она создавалась. Перед некоторыми историками даже вставал вопрос, был ли Грозный нормален умственно.

В нашей истории царствование Ивана Грозного составляет половину XVI века и является одной из самых важных и переломных эпох нашего государства. Оно важно как по расширению территорий, так и по крупным знаменательным событиям и по изменениям во внутренней жизни страны. Много было совершено в этот полувековой период славного, светлого и великого по своим последствиям, но еще более мрачного, кровавого и отвратительного. Понятно, что при таких противоположных качествах многих важных явлений характер и поступки главного деятеля, царя Ивана Васильевича, представляется загадочным. Именно такой загадкой Иоанн Грозный вошел в историю. Этот царь был выдающейся личностью, был прекрасно образован, но очень не красив и, возможно, болел каким-то психическим заболеванием, а России в то время требовался сильный царь-реформатор, государство получило его. Крутой поворот от боярского правления к реформам и последовавший затем опричный террор - таковы основные вехи правления этого государя и они всесторонне характеризуют противоречивую личность Ивана Грозного, в которой скрывались черты выдающегося государственного деятеля, дипломата, выдерживающего сравнение с такими крупными историческими деятелями, как Петр Великий.

Я выбрал именно этот тему для своего реферата, потому что меня интересует царствование Ивана IV Грозного, так как "никогда Россия не имела столь малолетнего властителя". Этот монарх являлся одним из наиболее "видных собирателей" Российского государства, первым царем-самодержцем из династии Рюриковичей, создавшими мощное централизованное государство!

Краткий обзор источников. Если сравнивать авторов более раннего и более позднего периодов, то у последних мы находим больше необходимой, подробной информации. К трудам Карамзина, Скрынникова, Костомарова, Ключевского, я отношусь доверительно. Эти историки в своих исследованиях использовали множество летописей, документов. Но все же полностью доверять источникам и используемой литературе невозможно, так как никто с полной определенностью сказать не может, что именно так все и было. Поэтому существует много разногласий по различным вопросам.

Во многих исследуемых историками проблемах нет никаких расхождений, и поэтому их следует считать решенными. С моей точки зрения к таким проблемам можно отнести вопрос о детстве Ивана, где почти нет никаких расхождений. Также закрытой проблемой можно считать исследование боярского правления, где историки единодушны в очевидности борьбы за власть и в оценке многих преобразованиях, совершенных в этот период. Все исследователи истории XVI века единогласно считают этот век веком экономического подъема русского государства. Здесь можно выделить много интересных и своеобразных точек зрения. И перед нами встает вопрос: кто кого породил, Иван Грозный время или время породило царя?

1. В.О. Ключевский о детстве Грозного

Несколько небольших фрагментов о детстве будущего грозного царя из сочинений В.О. Ключевского, Д.И. Иловайского, а также письмо Ивана Грозного, написанное им 25 лет спустя своему бывшему другу князю Андрею Курбскому. В числе источников взяты "Курс русской истории" В.О. Ключевского; "Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским".

В.О. Ключевский писал: "От природы он получил ум бойкий и гибкий вдумчивый и немного насмешливый настоящий московский ум. Но обстоятельства, среди которых протекало детство Ивана, рано испортили этот ум, дали ему неестественное болезненное развитие. Иван рано осиротел. Он с детства видел себя среди чужих людей. В душу его рано и глубоко врезалось и на всю жизнь сохранилось чувство сиротства, брошенности, одиночества, о чем он твердил при всяком случае: "Родственники мои не заботились обо мне". Отсюда его робость, ставшая основной чертой его характера. Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призора и материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и прислушиваясь. Это развило в нем подозрительность, которая с летами превратилась в глубокое недоверие к людям. В детстве ему часто приходилось испытывать равнодушие и пренебрежение со стороны окружающих. Он сам вспоминал после в письме к князю Курбскому, как его с младшим братом Юрием в детстве стесняли во всем".

А вот как описывал свое детство сам Иван в письме к Андрею Курбскому: "остались мы с почившим в бозе братом Георгием круглыми сиротами - никто нам не помогал; оставалась нам надежда только на Бога, и на Пречистую Богородицу, и на всех святых молитвы, и на благословение родителей наших. Было мне в это время десять лет; и так подданные наши достигли осуществления своих желаний - получили царство без правителя, об нас же, государях своих, никакой заботы сердечной не проявили, сами же ринулись к богатству и славе и перессорились при этом друг с другом. И чего только они не натворили! Сколько бояр наших, и доброжелателей отца нашего, и воевод перебили! Дворы, и села, и имущества наших дядей взяли себе и водворились в них. И сокровища матери перенесли в Большую казну, при этом неистово пиная ногами и тыча в них палками, а остальное разделили.

Тем временем князья Василий и Иван Шуйские самовольно навязались мне в опекуны и таким образом воцарились; тех же, кто более всех изменял отцу нашему и матери нашей, выпустили из заточенья и приблизили к себе. А князь Василий Шуйский поселился во дворе нашего дяди, князя Андрея Старицкого, и на этом дворе его люди, собравшись, подобно иудейскому сонмищу, схватили Федора Мишурина, ближнего дьяка при отце нашем и при нас, и, опозорив его, убили; и так осуществили все свои замыслы и сами стали царствовать. Нас же с единородным братом моим, в бозе почившим Георгием, начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков.

Тогда натерпелись мы лишений и в одежде и в пище. Ни в чем нам воли не было, но все делали не по своей воле и не так, как обычно поступают дети. Припомню одно: бывало мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о пастель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас и не взглянет - ни как родитель, ни как опекун, и уж совсем ни как раб на господ.

Кто может перенести такую гордыню? Как исчислить подобные бессчетные страданья, перенесенные мною в юности? Сколько раз мне и поесть не давали во время. Что же сказать о доставшейся мне родительской казне? Все расхитили коварным образом: говорили, будто детям боярским на жалование, а взяли себе, а их жаловали не за дело, назначали не по достоинству; а бесчисленную казну деда нашего и отца нашего забрали себе и на деньги те наковали золотые и серебряные сосуды и начертали на них имена своих родителей, будто это их наследственное достояние…"

Ключевский прочитавший это письмо, замечал: "Горечь, с какою Иван вспомнил об этом 25 лет спустя, дает почувствовать как часто и сильно его сердили в детстве. Но в обстановке, в какой шло его детство, он не всегда мог тот час и прямо мог обнаружить чувство досады или злости сорвать сердце. Эта необходимость сдерживаться, дуться в рукав, глотать слезы питала в нем раздражительность и затаенное, молчаливое озлобление против людей, злость со стиснутыми зубами. К тому же он был испуган в детстве. В1542 году, когда правила партия князей Бельских, сторонники князя И. Шуйского ночью врасплох напали на стоявшего за их противников митрополита Иоасафа. Владыка скрылся во дворце Великого князя. Мятежники разбили окна у митрополита, бросились за ним во дворец и на рассвете с шумом вломились в спальню маленького государя, разбудили и напугали его.

Безобразные сцены боярского насилия и своеволия, среди которых рос Иван, были первыми политическими его впечатлениями. Они превратили его робость в нервную пугливость, из которой с летами развилась наклонность преувеличивать опасность, образовалось то, что называется страхом с великими глазами. Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык думать, что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклонность высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть козней, которою, чудилось ему, стараются опутать его со всех сторон. Это заставило его постоянно держаться на стороже; мысль, что вот-вот из-за угла на него бросится недруг, стала привычным его ежеминутным ожиданием. Всего сильнее в нем работал инстинкт самосохранения. Все усилия его бойкого ума были обращены на разработку этого грубого чувства".

Конец их произволу пришел совершенно неожиданно: 16 января 1543 года тринадцатилетний Иван поехал по подмосковным монастырям и в конце декабря вернулся в столицу. За время этого продолжительного путешествия сопровождавшие его бояре и слугу рассказали великому князю, какие бесчинства и произвол чинят Шуйские, и Иван, возвратившись в Москву, велел своим псарям схватить Андрея Шуйского и обезглавить, что и было ими сделано прямо в Кремле без всякого промедления. Тут, по замечанию летописца, "начали бояре от государя страх имети и послушание". И страх этот с самого начала был на столько велик, что обезглавленное нагое тело Андрея Шуйского два часа валялось на земле у курятных ворот, и никто не смел подобрать его.

Так закончилось детство будущего великого тирана и наступила юность, которая ничуть не противоречила его детству: точнее, юность еще более сильнее выявила в его характере жестокость, необузданность всех омерзительных страстей и все иные дурные свойства его характера.

2. Краткая характеристика личности царя

Иван родился в 1530 году. "От природы он получил ум бойкий и гибкий, вдумчивый и немного насмешливый, настоящий великорусский, московский ум. Но обстоятельства, среди которых протекало детство Ивана, рано испортили этот ум, дали ему неестественное, болезненное развитие". Иван рано осиротел, на четвертом году он потерял отца, на восьмом - мать. И с младшим братом Юрием, глухонемым от рождения, попал на попечение бояр. "Он с детства себя видел в окружении чужих людей. В душе Ивана рано и глубоко врезалось и на всю жизнь сохранилось чувство сиротства, брошенности, одиночества. Отсюда его робость, ставшая чертой его характера. Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призора и материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и прислушиваясь. Это развило в нем подозрительность, которая с летами превратилась в глубокое недоверие к людям".

Иван в юности начал привыкать к злу и находил удовольствие в картинности зла. Он сбрасывал с теремов кошек и собак, издеваясь над "тварью бессловесной"; вместе с соседними мальчишками он разъезжал по городу в телеге и давил народ. Но, "как всегда бывает с ему подобными натурами, он был до крайности труслив, в то время, когда ему представлялась опасность, и без удержу смел и нагл тогда, когда был уверен в своей безопасности: самая трусость подвигает таких людей на поступки, на которые не решились бы другие, более рассудительные".

Иван рано и много стал думать о том, что он Государь московский и всея Руси, и эта мысль не давала ему покоя. Вообще, в 17-20 лет, при выходе из детства, он поражал окружающих непомерным количеством пережитых впечатлений и передуманных мыслей, до которых его предки не могли додуматься и в зрелом возрасте. "В 1564 году, когда ему было 16 лет, среди ребяческих игр он вдруг заговорил с боярами о женитьбе, и говорил так обдуманно, с такими предусмотрительными политическими соображениями, что бояре расплакались от умиления, что царь так молод, а уже так много подумал, ни с кем не посоветовавшись".

В 17 лет Иван объявляет о своем намерении жениться, но еще до своей женитьбы он намеревается венчаться на царство. С этого времени российские монархи начали не только в сношениях с другими державами, но и внутри государства, во всех делах и бумагах именоваться царями, сохраняя титул великих князей. Иван не был глуп, но ни отличался здравыми суждениями, ни благоразумием, ни глубиной и широтой взгляда. Воображение брало у него верх над всеми способностями души.

"Иван был первым из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле". Царствование Грозного сделалось для него предметом набожного поклонения.

Таким образом, ранняя смерть родителей, безобразные сцены боярского насилия и своеволия, борьба за власть - вот, что видел Иван в своем детстве, и что во многом повлияло на формирование его личности и характера. Из чего и вытекают будущие его террор и репрессии.

3. Приход к власти Ивана IV

С конца 40-х годов Иван IV переходит к самостоятельному правлению, этот период начинается с его венчания на царство и женитьбой; с наступлением совершеннолетия наследника у власти остаются Глинские, а он предается в это время - "опалам да казням", которые вызывали негодование населения. Немотивированные опалы и казни 1545-1546 годов (к тому же, как правило, внесудебные), открытые проявления недовольства тяглыми горожанами, пищальниками подвигли элиту на нестандартные решения.

В результате неоднозначной деятельности государя происходит падение авторитета великокняжеской власти. По этому при поддержке боярства Иван Грозный принимает титул царя. Коронация произошла в Успенском соборе 16 января 1547 года.

Если в международных отношениях возвышался авторитет страны, то для населения новый титул стал символом единства государства, усиления центральной власти.

Митрополит Макарий, возложил на его голову Шапку Мономаха - символ царской власти. Коронация царя символизировала в глазах подданных начало его самостоятельного правления".

4. Общая оценка мнений о личности и деятельности царя Ивана Грозного

За многие столетия, прошедшие со дня смерти царя Ивана IV Васильевича Грозного, ни в отечественном общественном сознании, ни в научной литературе так и не установилось какого-либо однозначного, тем более единого мнения о личности и деятельности государя. Разные точки зрения возникли уже при жизни царя. Так, князь А.М. Курбский, бежавший в 1564 г. Из России в Литву, стал первым обличителем Ивана IV. Именно Курбский оказался автором концепции "двух Иванов": в 1550-е гг. -- благочестивый православный царь, участник созидания Святорусского царства; в 1560-1570-е гг. -- предатель христианских истин, разрушитель Святорусского царства, тиран, убийца. В официальном летописании царь, наоборот, прославлялся как великий христианский государь. Подобное двойственное восприятие личности и деятельности Ивана Грозного сохраняется до сих пор.

Большинство специалистов все же обличают царя Ивана или полностью, или же по отдельным моментам. Таким образом, позиции сторонников обличительного и промежуточного направления во многом совпадают (особенно, это касается характеристики опричнины, казней, разгрома Новгорода и Пскова и др.). Поэтому можно сказать, что критическое восприятие деятельности царя является господствующим. Однако необходимо отметить, что подавляющее большинство точек зрения продолжает основываться на выдвинутой А.М. Курбским концепции "двух Иванов". Как отметил современный историк А.И. Филюшкин, "историки и литераторы смотрят на Россию XVI в. Вот уже больше 300 лет" глазами Курбского. Иначе говоря, мы и сегодня воспринимаем и личность царя Ивана Грозного, и его деятельность, и все процессы второй половины XVI века исключительно через призму восприятия опального князя А.М. Курбского. Одновременно взгляд самого Ивана Грозного, отраженный в его многочисленных посланиях, в летописных источниках, автоматически считается необъективным, а то и откровенно лживым. Насколько это правильно, насколько такое восприятие способствует верному восприятию исторической действительности -- это большая проблема.

Таким образом, стоит еще раз подчеркнуть, что ни в научной, ни в художественной литературе, ни в публицистике до сего дня нет общепринятой точки зрения на личность и деятельность царя Ивана Грозного.

5. Личная жизнь Ивана IV

Характер и темперамент царя в большой мере нашли отражение в его личной жизни, поэтому, изучая взаимоотношения Ивана IV с близкими ему людьми, можно сделать определенные выводы относительно его личности. Ключевский писал о молодом государе: "В 17-20 лет, при выходе из детства, он уже поражал окружающих непомерным количеством пережитых впечатлений и передуманных мыслей… В 1546 году, когда ему было 16 лет, среди ребяческих игр он, по рассказу летописи, вдруг заговорил с боярами о женитьбе, да говорил так обдуманно, с такими предусмотрительными политическими соображениями, что бояре расплакались от умиления…". Итак, в 1547 году Иоанн избрал себе в супруги Анастасию Захарьеву. Современники приписывают ей все женские добродетели: целомудрие, смирение, набожность, чувствительность, благость, ум, не говоря о красоте. Венчание прошло в храме Богоматери. Прервав веселые пиры двора, Иоанн и супруга ходили пешком зимой в Троицкую Сергиеву лавру и провели там первую недели великого поста, ежедневно молясь над гробом святого Сергия. Большинство историков соглашается, что царица оказала благотворное влияние на характер Ивана IV, но, как уже говорилось, в 1560 году царица скончалась после 10 месяцев болезни. Второй раз Иван IV женился в 1561 год на полудикой черкешенке, дочери князя Темрюка, названной в крещении Марией. "О ней ходила молва, что она была так же распущена по своим нравам, как и жестока по природе,"- пишет Валишевский . Интересно, что Штаден в своих воспоминаниях говорит о ней следующее: "Она-то, Мария Темрюковна, и подала великому князю совет, чтоб отобрал он для себя из своего народа 500 стрелков и щедро пожаловал их одеждой и деньгами и чтобы повседневно и днем, и ночью они ездили за ним и охраняли его". Таким образом, идея опричнины, возможно, отчасти принадлежит ей. Мария умерла в 1569 году, и царь решил жениться в третий раз. В 1571 году царь обвенчался с Марфой Собакиной, дочерью новгородского купца, но она умерла через две недели после свадьбы. Иван IV, надеясь оправдать свое намерение вступить в четвертый брак, утверждал, что его жену отравили еще до того, как брак завершился интимными отношениями. Однако царица скорее всего не была отравлена - некоторые источники свидетельствуют, что еще до замужества она была серьезно больна. Необходимо отметить, что в те времена церковные законы позволяли жениться не более двух раз и то, что Ивану IV удалось, хотя и с большим трудом, обойти все запреты, еще раз говорит об авторитарности его личности. Уже в 1572 он повел к алтарю Анну Алексеевну Колтовскую, дочь одного из своих приближенных. Через три года царь заточил супругу в монастырь, где она прожила до 1626 года под именем инокини Дарьи. Предлогом к этому послужило предъявленное царице обвинение в заговоре против царя. После этого Иван IV одну за другой приблизил к себе двух наложниц - Анну Васильчикову и Василису Мелентьеву. Обе они вопреки церковным законам признавались его супругами, хотя для сожительства с ними он испросил только разрешения своего духовника, понимавшего, как пишет Валишевский, "что для такого человека, как Иван, нужно изобретать более эластичные правила". Василиса имела неосторожность завести любовника, князя Девтелева. Без лишних раздумий царь приказал посадить его на кол перед окнами дворца, а Василису сослать в монастырь. Следующая супруга Ивана IV, Мария Долгорукая, также умерла насильственной смертью. Царь, заподозрив, что Мария досталась ему не девственницей, приказал посадить ее в коляску, запряженную лихими лошадьми и утопить в реке Сере. Последней женой Ивана IV стала Мария Федоровна Нагая. В 1581 году произошло событие, еще более усугубившее нравственную болезнь государя - в припадке гнева он убил собственного сына, царевича Ивана. В книге того же Валишевского приведены несколько версий, объясняющих это событие. По одним источникам, царевич, видя неудачи русской армии в Ливонской войне, сам захотел руководить войсками, чем навлек на себя гнев отца, по другим, он заступился за ливонских пленников, но наиболее вероятно, что Иван "встретил свою невестку (Елену Шереметьеву, третью жену царевича, которая была в это время беременна) во внутренних покоях дворца и заметил, что ее костюм не вполне соответствовал требованиям приличий того времени… Оскорбленный царь-игумен ударил ее с такой силой, что в следующую ночь она прежде времени разрешилась от бремени. Естественно, что царевич не воздержался от упреков по адресу царя. Грозный вспылил и замахнулся своим посохом. Смертельный удар был нанесен царевичу прямо в висок" . Необузданность царя, его распущенность и жестокость, как в зеркале, отразились в его личной жизни, и здесь он проявил себя тираном и деспотом. Многие историки даже ставят вопрос о его вменяемости. Действительно, прадед Грозного, Василий Темный, был слаб как умом, так и волей, мать его, Елена Глинская отличалась болезненностью, а отцу было уже 50, когда у него родился наследник. Бабка государя, Софья Палеолог, происходила из фамилии, в которой всегда сказывалась предрасположенность к нервным заболеваниям. Брат Ивана Юрий страдал слабоумием, у самого Грозного детей было в три раза меньше, чем жен. Из всего этого можно сделать вывод, что "Грозный был дегенератом или одним из тех параноиков, психологию которых изучал Ломброзо". Вот что пишет по этому поводу Вивиан Грин: "После своей болезни 1553 года Иван казался глубоко неуравновешенным человеком, временами неуравновешенным на грани безумия. Его чувство личной незащищенности, его основополагающее недоверие, даже к тем, кто был ему особенно близок, его садизм, его неуправляемые приступы гнева говорят о глубоко нездоровой личности. Кстати, после болезни царь пристрастился к потреблению ртути, которая постоянно кипела в котле у него в комнате специально для него". Тем не менее, мне кажется, что объяснять феномен царствования Ивана Грозного и проводимой им политики с чисто медицинской точки зрения было бы неправильно. Характер и темперамент государя, несомненно, сыграли важную роль, но и объективные факторы исторического развития имели большое значение. Иоанн Васильевич Грозный скончался 18 марта 1584 года. Предание гласит, что перед смертью он проявлял необыкновенную мягкость ко всем окружающим. Своего сына Федора он убеждал царствовать благочестиво, избегать войн с христианскими государствами. Он завещал сыну уменьшит налоги, освободить пленных, по всем монастырям он приказал разослать грамоты с просьбой помолиться за его грехи. Так мирно и благочинно завершилась жизнь одного из самых кровавых правителей в истории России.

6. От реформ к тирании

Следующей вехой нравственного развития Грозного является династический кризис 1553 года, когда противоречия между Избранной Радой и Захарьиными-Юрьевыми, родственниками царицы перешли в открытую вражду. Царь серьезно заболел и, не надеясь выздороветь, стал думать о завещании. Он собирался оставить царство своему сыну, малолетнему Дмитрию, и хотел, чтобы бояре немедленно ему присягнули. Однако часть бояр, памятуя о потрясениях времен боярского опекунства и не желая оказаться под властью Захарьиных, отказалась присягнуть царевичу, намереваясь передать престол двоюродному брату царя, князю Владимиру

Старицкому. Известие о том, что Сильвестр также поддерживает кандидатуру Владимира, потрясло Ивана IV. С большим трудом удалось убедить бояр присягнуть царевичу, который, кстати, вскоре утонул в реке Шексне. Когда Иван IV выздоровел, он решил, как пишет Вивиан Грин, "не только устранить своих критиков, но и навсегда сломить власть бояр, которых он считал и врагами царя, и врагами русского народа. Сильвестр и Адашев попали в ссылку" . Впоследствии оба они предстали перед судом, возможно, по обвинению в отравлении царицы Анастасии, смерть которой в 1560 году стала для Ивана IV очередным болезненным ударом. Адашев умер в заключении, а о судьбе Сильвестра, который был сослан в Соловецкий монастырь, ничего не известно. Болезнь, предательство бояр, и особенно смерть жены и сына сделали свое дело - государь стал еще более подозрительным и жестоким, им все больше овладевала идея полубожественного характера собственной власти, что вело к усилению противоречий с боярством. В 1558 году Грозный начал Ливонскую войну, крайне непопулярную среди высшей знати. К этому моменту эмиграция боярства, опасавшегося гнева царя, приняла массовый характер, а после смерти митрополита Макария и бегства в Литву князя Курбского в 1564 году противоречия переросли в открытые гонения на бояр, страна была ввергнута в опричную бойню.

7. Опричнина.

К середине 60-х годов XVI века в окружении Ивана IV не осталось людей, которые могли бы хоть как-то сдерживать буйные страсти государя, характер его претерпел серьезные изменения. "Некоторые грани его личности, в особенности жилка садистской жестокости, стали более явными, находя выражение в припадках безудержного гнева", - пишет Вивиан Грин. Она же называет введение опричнины "дальнейшим скачком по дороге вниз к видимому психическому расстройству" . Итак, в 1564 году царь выехал из Москвы в Александровскую слободу, откуда и были присланы в столицу знаменитые грамоты об отречении. Скрынников считает отречение хорошо продуманным политическим шагом. В своем обращении царь апеллировал к народу, поэтому под давлением обстоятельств Боярская дума была обратиться к государю с верноподданническим ходатайством и принять все

поставленные Грозным условия, принять введение опричнины. Скрынников пишет: "Царь обрушил на стану "грозу", чтобы искоренить непорядки в суде и защитить справедливость. На практике опричнина привела к неслыханным беззакониям, насилиям и кровопролитию. По своему деморализующему влиянию на русское общество террор можно сравнить разве что с монгольским игом". Я, однако, не буду касаться социально экономических и политических аспектов опричнины, я лишь попытаюсь проследить, каким образом кровавый террор повлиял на личность Ивана IV.

Здесь следует подробнее остановиться на нравах и обычаях Александровской

слободы, государства в государстве, где поселился Иван IV. Покинув столицу, царь окружил себя новыми помощниками, набранными из подонков общества. Новое окружение государя не понимало целей, которые ставил перед собой Грозный, и поэтому все больше скатывалось к насилию, которое ничем не было ограничено. По мнению Валишевского, " эти лукавые царедворцы способствовали развитию у него влечения к грубому разврату и льстили некоторым садистским наклонностям, лежавшим, без сомнения в его натуре". Как уже говорилось, царь был весьма религиозным человеком, и Александровская слобода, где он поселился удивительным образом сочетала в себе черты кровавого вертепа и монастыря. Валишевский, например, считает, что опричнина по сути своей во многом походила на монастырское братство. Опричники при поступлении на службу произносили клятву, аналогичную клятве при пострижении в монахи, и в некотором роде отрекались от мира, не имея права поддерживать связь даже с близкими родственниками, если те остались в земщине. В слободе действовал устав, подобный монастырскому. Около 300 наиболее близких к государю опричников надевали на свои золотые кафтаны черные рясы и принимали участие в сложных религиозных обрядах, в которых Иван IV исполнял роль игумена, Вяземский - келаря, а Скуратов - пономаря. Мне кажется, что в этих богохульных обрядах в полной мере раскрывалась болезненная неуравновешенность и противоречивость личности Грозного. В соответствии с представлениями Ивана крайнее благочестие полностью искупало крайний разврат, которым были заполнены перерывы между церковными службами. Существует масса отвратительных легенд, повествующих о развлечениях, которым предавался царь и его приближенные. Кровавые расправы следовали одна за другой, уничтожались целые поселения, Грозного обуяла жажда крови. Так в 1570 году жесточайшему разгрому подвергся Новгород, независимое боярство которого было обвинено в измене государю. Уничтожение Новгородской республики, несомненно, имело политические причины, но методы, которые Иван IV при этом использовал абсолютно бесчеловечны: "… замученных привязывали к саням длинной веревкой, волокли через весь город к Волхову и спускали под лед… Связанных женщин и детей бросали в воду и заталкивали под лед палками". И все это по приказанию царя! Вот краткий психологический портрет Ивана IV времен опричнины: "Он скрытен, он отлично знает, чего хочет, и хочет разумного или того, что, по крайней мере, кажется таким при данных обстоятельствах. Он изворотлив, тонок и любознателен во всех отношениях. Порой он бьет дальше намеченной цели, что зависит от его необузданного темперамента. У него больше жертв, чем действительных врагов. Нельзя не согласиться на этот раз с Ломброзо, сказавшим, что раз человек отведал крови, убийство для него становится потребностью. Кровь повелительна настолько, что ей нельзя противиться. По его словам, чувственная любовь нередко сплетается с жаждой крови - вид ее сильнее возбуждает половую страсть… За кровавыми сценами всегда следует проявление самого неистового разврата. В этом объяснение жизни Александровской слободы". Сложно объяснить, каким образом зверства, учиняемые опричникам по приказу Ивана, сосуществовали с идеями высшей власти, которые Грозный высказывал, скажем, в знаменитых посланиях князю Курбскому, и с целью, которую ставил перед собой государь, когда вводил опричнину - централизация власти и уничтожение боярского могущества. Мне кажется, что Иван IV, в силу обстоятельств вступив на путь террора, попал во власть своих скрытых пороков и не мог более остановиться в своем падении.

Заключение

Личность Ивана IV, без всякого сомнения, сложна и противоречива, но именно в силу своей неординарности она снова и снова будет приковывать к себе взгляды исследователей, стремящихся понять сущность исторических процессов.

Многие аспекты деятельности Грозного до сих пор остаются неисследованными, тем не менее, с его именем связана целая эпоха развития Российского государства, эпоха, которая оказала огромное влияние на весь последующий ход истории нашего государства.

Пожалуй, последствия царствования Ивана Грозного точнее всего охарактеризовал Василий Осипович Ключевский, который писал, что Иван IV ".не был государственным дельцом. Одностороннее, себялюбивое и мнительное направление его политической мысли при его нервной возбужденности лишало его практического такта, политического глазомера, чутья действительности, и, успешно предприняв завершение государственного порядка, заложенного его предками, он незаметно для себя самого кончил тем, что поколебал самое основание этого порядка. Карамзин преувеличил очень немного, поставив царствование Ивана - одной из прекраснейших по началу - по конечным его результатам наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени. Вражде и произволу царь жертвовал и собой, и своей династией, и государственным благом. Его можно сравнить с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше коего эти враги сидели. Жизнь московского государства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при нем: важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены".

Остается надеяться, что нынешние российские правители прислушаются к этим словам и не принесут, подобно Ивану IV, свой народ и свою страну в жертву собственным амбициям и страстям, и Россия избежит потрясений, крови и смут.

Список используемой литературы

1. Интернет сайт - http//www/Free-copi/ru

2. Интернет сайт - http://www.istorya.ru

3. Интернет сайт - http:// www.portal-slovo.ru

4. Интернет сайт - http://works.tarefer.ru

5. Неофициальная история России. - М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. - 608 с., ил.