32

Западно-Казахстанский Государственный университет

имени М. Утемисова

Кафедра: «Истории»

Курсовая работа

На тему:

«Культура США колониальной эпохи»

Выполнила: Куршунова М.

Уральск 2010

Оглавление

Введение

Глава 1. Англия и Новый Свет

Глава 2. Виргиния

Глава 3. Новая Англия

Глава 4. Мэриленд

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В восточном полушарии сменились две эпохи каменного века: нижний и средний палеолит. Предшественник человека прошел огромный путь в 300 тыс. лет, не считая 2 млн., которые потребовались для появления человеческого рода. Все это время Американский материк был безлюден.

Евразийский неандерталец превращался в homo sapiens «разумного человека», антропологически в современного человека. Он начинал жить родовым строем. Только тогда, 1530 тыс. лет назад (верхний палеолит), в конце ледникового периода, вступил человек на американскую землю. Он пришел туда из глубин Азии, перебравшись через перешеек, который существовал на месте теперешнего Берингова пролива, и двинулся на Юг. Это движение иногда прерывалось, по шло многие тысячи лет, пока человек не достиг Огненной Земли. К концу Висконсинского оледенения, когда воды океана разъединили западное и восточное полушария (приблизительно 11 тыс. лет до н. э.), началось самобытное развитие тех людей, которые стали аборигенами, коренными жителями Америки. Их называют индейцами.

Это название они получили от Христофора Колумба, который, открыв новую землю, твердо верил, что он у берегов Индии. Поэтому и сама земля именовалась Индией, а позже, когда обнаружились ее размеры и конфигурация, Индиями. После того как ошибка Колумба стала очевидной, за новой землей укрепилось название «Америка» по имени Америго Веспуччи.

Так как на многих языках нет различия в написании слов «индейцы» и «индийцы», то, имея в виду аборигенов западного полушария, часто говорят «американские индейцы». Коренные жители Америки, обитающие на ее крайнем севере, получили собственное название: «алеуты» и «эскимосы».

Первые пришельцы из Азии были охотниками собирателями. С течением времени они освоили земледелие. К началу нашей эры на территории современной Мексики и Центральной Америки, а также Перу племена инков, майя и ацтеков создали высокие цивилизации с раннеклассовыми общественными отношениям. Европейские завоеватели и колонизаторы долгое время не хотели мириться с мыслью, что американские «дикари» самостоятельно достигли этих высот развития. Их пытались представить потомками гипотетических атлантов, преемниками древних цивилизаций Азии и Европы. Современная наука не отрицает возможных связей между людьми западного и восточного полушарий. Связи эти, однако, как говорят археологические и прочие находки, были локальными и прослежены только в пределах нашей эры.

Первая попытка европейской колонизации Северной Америки относится к 1000 г. н. э. Ее предприняли викинги. Согласно сагам, отряд, возглавляемый Лейфом, сыном Эрика Рыжего, высадился где-то западнее Ньюфаундленда. Открытую страну, где рос дикий виноград, назвали Винланд Страна винограда. Основанное там поселение просуществовало недолго. Его следы исчезли.

Ко времени Колумба Северная Америка была заселена множеством индейских племен, проходивших различные этапы развития родового общества. На Атлантическом побережье, где разыгрались первые события колониальной истории США, от залива Св. Лаврентия до мыса Хаттерас жили индейцы алгонкинской языковой группы. Уровень их племенной культуры повышался в южном направлении: от мелких разрозненных племен собирателей и охотников до охотников и земледельцев, объединенных в конфедерации племен.

Глава 1. Англия и Новый Свет

В конце XV начале XVI в. отважные португальские и испанские путешественники ввели тогдашний мир в эпоху Великих географических открытий. То было время зарождения в феодальном обществе Западной Европы буржуазных отношений, генезиса капитализма, связанной с этим потребности в золоте. «Золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег».

Англия и Франция, где буржуазные отношения развивались активнее, чем на Пиренейском полуострове, с нестерпимой завистью смотрели на обогащение испанцев и португальцев. Не рискуя открыто посягнуть на их колониальные владения, в Лондоне и Париже тайно поощряли проникновение туда своих подданных. Французам удалось создать небольшие поселения в испанской Флориде и португальской Бразилии. Рывок Англии в западное полушарие был приостановлен событиями ее внутренней жизни.

В 1585 г. фаворит Елизаветы Уолте Рэли основал в Северной Америке первую английскую колонию. В честь «королевы девственницы» (virgin) она была названа Виргинией. Неумение и нежелание поселенцев заниматься трудным делом освоения девственной страны (они надеялись найти там золото), а также нехватка продуктов быстро вели колонию к гибели, которая стала неизбежной, когда жестокое обращение англичан с индейцами сделало последних их врагами. Метрополия не могла прийти на помощь из-за войны с Испанией.

Она началась в год основания виргинской колонии. В 1588 г. англичане разгромили «Непобедимую армаду». Однако до 1590 г. они не смогли снарядить ни одной экспедиции в свою колонию. Все они погибли от голода и в сватках с индейцами.

Разгром «Непобедимой армады» не прервал шедшей войны. Англия испытывала к тому же очень серьезные экономические трудности. Обострились не прекращавшиеся религиозные распри. Все это вынуждало Елизавету 1 к осторожности. Она стала умерять пыл своих «джентльменов удачи» и пионеров колонизации Америки. В 1603 г. королева умерла. Вступивший на престол Яков I Стюарт (16031625) прибыл в страну из Шотландии, плохо знал и не очень считался с интересами управляемого им государства. Он заключил мир с Испанией, фактически признал ее притязания на владение Новым Светом, не собирался возрождать колонию. В английской историографии ее называют «потерянной колонией».

Примирение короля с главным врагом и соперником, отказ от форпоста в Америке вызвали оппозицию, прежде всего со стороны елизаветинских ветеранов войн с Испанией. Оппозиция возникала и в среде тех, чья жажда к обогащению и желание занять место испанцев в Новом Свете быстро росли вместе с развитием в стране буржуазных отношений. Используя свои связи при дворе, они добились от Якова I разрешения возобновить колонизацию Виргинии. Чтобы исполнить то, что не удалось Рэли, сторонники колонизации решили объединить необходимые для этого средства и усилия, создав акционерные компании. Заселение страны пытались осуществить, вывозя за океан «бездельников» и «бунтовщиков».

Глава 2. Виргиния

В апреле 1606 г. Яков I пожаловал двум акционерным компаниям, Лондонской и Плимутской, хартии, по которым им предоставлялось право на колонизацию Виргинии восточного побережья Северной Америки между 34° и 45° с.ш. Владения первой компании находились на юге 41°, а второй на север от 38° с.ш. Территория, заключенная между ними, подлежала совместному заселению после освоения главных владений.

Король считался суверенным хозяином всей земли колоний, что выражалось в обязательстве компаний отчислять ему пятину от добытых в колониях золота и серебра, а также наделять поселенцев землей от его имени. При этом пользование землей устанавливалось в форме «свободного сокеджа» льготного феодального держания, приближавшегося в тогдашней Англии к частному землевладению. Для общего руководства заморскими территориями король назначил Виргинский совет, куда входили представители обеих компаний. В Америке управление возлагалось на советы колоний, назначаемые правлением соответствующей компании. Будущие поселенцы были объявлены полноправными подданными английской короны.

К 1610 г. в Виргинию было завезено около 500 поселенцев. К весне указанного года в живых осталось всего 60 еле двигавшихся, упавших духом, осажденных индейцами, непрерывно ссорившихся. Раздоры вынудили покинуть Виргинию самого энергичного и деятельного члена совета капитана Джона Смита первого летописца страны и составителя ее первой, прекрасно исполненной карты.

В колонии постепенно складывалась определенная общественная структура. Высший слой общества Виргинии составляли члены колониальной администрации во главе с губернатором, средний слой немногочисленные английские джентльмены, акционеры компании и другие поселенцы, которые сами оплатили свой переезд в Америку. Это были фримены колонии. Низший слой включал людей, посланных в Америку за счет Виргинской компании. С ними заключался контракт на определенный срок (7 лет, иногда менее), в течение которого они обязывались за «достаточно разумное» питание и снаряжение выполнять поручаемую им работу по специальности или любую, предписанную колониальной администрацией. Предполагалось, что после окончания срока контракта каждый из них получит земельный надел. Однако конкретных обязательств компания на себя не брала. Законтрактованные поселенцы назывались сервентами.

Сервенты рекрутировались главным образом из обездоленных людей, а частично набирались из уголовных преступников. Иначе говоря, значительная часть колонистов отправлялась в Виргинию против собственной воли или в силу крайней нужды. Ехали они в неизвестную страну с едва тлевшей надеждой на получение клочка земли в далеком будущем. Согласно тогдашнему английскому законодательству положение сервентов мало чем отличалось от положения рабов.

Следуя инструкциям, губернаторы прибегали к драконовским мерам наведения порядка, стараясь добиться от колонистов максимальных усилий при исполнении ими работ. Это, а также размещение колонистов в «общем доме», совместный обязательный труд, нормированное распределение продуктов и их постоянная нехватка, страх перед нападением индейцев, заставлявший быть всегда начеку, делали жизнь колонистов каторжной в условиях военного поселения. Охотников ехать в колонию становилось все меньше.

Престиж компании и колонии мог быть восстановлен только ее процветанием, ее доходностью. Пока в Лондоне думали, как поправить дела, губернатор Дейл, правивший Виргинией в 16141616 гг., осуществил там важное нововведение. За определенную плату наиболее состоятельные колонисты получили участки земли в 3 акра при условии ежегодно вносить установленную продуктовую ренту. Кроме того, в их обязанность входило месяц в году отработать на «общей земле» компании. Работавшим на ней сервентам разрешалось теперь месяц в году трудиться для собственного прокормления. Даже небольшая возможность для проявления инициативы и предприимчивости повысила производительность труда, несколько облегчила задачу обеспечения колонии продовольствием, послужила ее расширению за пределы Джеймстауна. Началось активное освоение культуры табака, первый груз которого был отправлен в Лондон в 1616 г. и там выгодно продан. Тогда же компания приступила к наделению землей своих акционеров.

Принятые меры не могли сразу же повлиять на жизнь колонии и обеспечить ее доходность. Уставшие ждать прибылей, недовольные деятельностью казначея компании Томаса Смита акционеры на общем собрании 1618 г. избрали нового Эдвина Сэндиса. Решением того же собрания размер земельного надела за акцию увеличивался до 100 акров. Человек, оплативший свой проезд и проживший в Виргинии три года, приобретал права владельца одной акции; сервент компании, отслуживший 7 лет (случалось редко из-за огромной смертности сервентов),такое же право с обязательством выплачивать фиксированную ренту (квитренту) в 2 ш. («старые колонисты»). Человек, оплативший свой проезд, по истечении трех лет должен был получить 50 акров при ренте в 1 ш.; сервент, отправляемый компанией, такой же надел и при той же ренте через 7 лет («новые колонисты»). Земля предоставлялась в вечное наследственное пользование, номинально оставаясь королевской землей, уступленной компании по хартии.

Учитывая бесчисленные жалобы на произвол губернаторов, компания издала ордонанс, которым учреждался собственный законодательный орган колонии Генеральная ассамблея. В нее входили члены совета колонии, а также по два представителя от крупнейших поселков. Губернатору надлежало собирать ее один раз в год. Принятые ассамблеей законы не должны были противоречить законам метрополии, губернатор обладал правом вето. Это сильно ограничивало полномочия ассамблеи. Сам факт создания представительного учреждения колонии, однако, был для ее обитателей весьма значительным событием.

В реформе 1618 г. получила развитие тенденция стимулировать деятельность компании расширением прав акционеров, а предприимчивость колонистов предоставлением им земельных наделов. Теперь и расширением гражданских прав колонистов. Тенденция, являвшаяся отражением процесса буржуазного развития, происходившего в Англии.

Неустроенность на новом месте мешала работе ремесленников. Прибытие в колонию большого числа новых поселенцев, плохо и наспех экипированных, зачастую болевших или ослабевших за время долгого пути, легло на нее тяжелым бременем. Не хватало жилищ. Скученность порождала эпидемии. Но главное вновь выросла до трагических размеров проблема пропитания. Смерть разила людей. Из 4,5 тыс. привезенных в Виргинию к 1622 г.в живых осталось не более трети. Тем временем казна компании окончательно иссякла, и к 1622 г. компания фактически обанкротилась. Никто не хотел субсидировать убыточное предприятие.

Для борьбы с голодом (и для экономии средств) компания и ее губернаторы принуждали колонистов заниматься хлебопашеством и скотоводством, отдавали приказы освободить землю от табака. Усилия, не принесшие результатов. Виргиния переживала тогда «табачную лихорадку», которая затянулась на долгие годы. Она стимулировалась тем, что прекрасно прижившийся в колонии табак пользовался большим спросом в Европе и стал единственной доходной отраслью местного хозяйства. Представлялось проще купить необходимое на выручку от проданного табака, чем с большими усилиями осваивать другие культуры или разводить скот. Ожидаемое обогащение от табачных плантаций приходило к немногим, но приходило. Поэтому табак рос на землях губернатора, его разводили священники, все, кто имел хотя бы крошечный участок земли. В Виргинию ехали, чтобы заниматься табаководством.

В 1625 г, на английский престол взошел Карл I. Он объявил Виргинию владением, находящимся под его непосредственной властью. Управление колонией перешло в руки назначенного им губернатора.

На этом заботы о ней нового монарха закончились. Но, несмотря на отчаянное положение, в котором она находилась, Виргиния на этот раз не стала вновь «потерянной колонией». Индейцы, не решившись штурмовать Джеймстаун, ушли. Колонисты собрали все свои силы и, получив подкрепления, начали контрнаступление, вылившееся в поголовное истребление всех соседних племен. Двадцатилетний опыт освоения страны помог справиться с острой нуждой в жилье и пропитании. Ухудшившееся при Карле I положение английского народа и продолжавшаяся «табачная лихорадка» обусловливали приток новых колонистов. Виргипия выстояла.

После ликвидации Виргинской компании король утвердил земельные держания, полученные от нее его заморскими подданными. При этой общей правовой основе в колонии происходили изменения в структуре землевладения. После «бойни» 1622 г. ассоциации, хозяева которых жили в метрополии, распались. На их территории появились новые люди, купившие землю у хозяев или колониальной администрации, занявшие ее явочным порядком. Король жаловал землю новым чиновникам.

С ликвидацией компании перестало действовать введенное ею, но еще не успевшее войти в полную силу правило о наделении сервентов землей. Для частных контрактов такое правило с самого начала не было обязательным. Никакого нового законодательства в этом направлении не появилось. Перемены же, происшедшие в жизни Виргинии после ликвидации компании, создали условия, при которых положение сервентов не могло не ухудшиться. Заинтересованность хозяев в рабочих руках и интенсивности труда сервентов привела к усилению эксплуатации последних. Укрепление позиций местных «аристократов», их присутствие в совете колонии главном судебном учреждении страны позволяли им устанавливать правовые нормы, которые служили их интересам. Такой нормой становилось постепенно подписание контракта только хозяином. Так бывало и ранее, но обманным путем. В результате представление о сервенте как о юридическом лице изживалось, утверждался взгляд на него как на часть имущества хозяина, которым тот мог распоряжаться так же свободно, как остальным своим имуществом.

Первую партию негров рабов продал виргинцам в 1619 г. Голландский капитан. Английские купцы и виргинские плантаторы не сразу поняли представлявшиеся им возможности работорговли и рабовладения. Революционные события 40х годов в Англии и колониях, а затем войны англичан с голландцами и французами в 50е годы задержали внедрение рабства негров в виргинское хозяйство. Но, возникнув в 1619 г., оно постепенно становилось неотъемлемым элементом социально экономической структуры колонии. С появлением в стране «черных рабов» сервентов все чаще стали именовать «белыми рабами».

Карл I терпел самоволие виргинских «аристократов», не имея ни средств, ни сил для решительной акции. К тому же он надеялся сделать колонистов своими союзниками в борьбе с парламентом. Чтобы как-то держать их в узде, король не говорил своего последнего слова о статусе ассамблеи, которая, как и учредившая ее компания, могла быть ликвидирована его волей. Со своей стороны ассамблея, отстаивая свои интересы, одновременно, чтобы не прогневать короля, выражала лояльность«делу монарха». Положение изменилось в 1630 г., когда из Лондона в Виргинию прибыл губернатор Джон Харви.

Возникшие трения приняли характер конфликта, когда в 1635 г.Карл I прислал новый проект повышения пошлин на табак, а губернатор, следуя инструкциям, попытался вынудить совет колонии согласиться с королевским требованием. Члены совета обвинили губернатора в превышении власти и множестве злоупотреблений. Харви пригрозил арестовать главных фрондеров. Совет потребовал, чтобы губернатор покинул колонию. Харви отказался. «Аристократы» собрали ассамблею, которая утвердила требование совета и избрала нового губернатора колониста Джона Веста. Харви покинул Виргинию.

Виргинцы 1635 г. не составляли ни нации, ни народа. То было поселение англичан в 5 тыс. человек, из которых 2 тыс. прибыли в страну в указанном году. Никаких доказательств участия в выступлении рядовых колонистов, народа или провозглашения каких-либо демократических прав или требований не имеется. Харви изгнали «аристократы».Им это удалось и без последствий благодаря затруднениям королевского правительства в метрополии, отсутствию у губернатора собственных вооруженных сил, благодаря связям виргинских «аристократов» с немалым числом влиятельных людей в столице, заинтересованных в табачной торговле.

Сделав это, «аристократы» утвердили себя родоначальниками господствующего класса колонии. Они стремились, насколько возможно, освободиться от политических ограничений и материальных потерь, которые были связаны с господством метрополии. Если их верхушечный бунт представлял собой также оппозицию этому господству со стороны других колонистов, то только как проекция в будущее. Теперь результатом бунта «аристократов» было установление в колонии их власти. То была власть олигархии, направленная на эксплуатацию белых и черных рабов, на подчинение и закабаление мелких землевладельцев и других, юридически свободных, но малоимущих или неимущих колонистов.

Глава 3. Новая Англия

Во времена Елизаветы утверждение англиканской церкви в стране и прочная королевская власть рассматривались большинством подданных как противовес испанско-католической угрозе. Это сдерживало недовольство тех, кто считал реформацию местной церкви незавершенной. При Якове I, который искал сближения с Испанией и которого многие подозревали в тайных симпатиях к католицизму, движение за реформацию усилилось. Оно развивалось вместе с ростом политической оппозиции, направленной против самодержавных амбиций монарха и его стремления укрепить разрушавшиеся феодальные институты. Знаменем противников существующей власти стал пуританизм местная разновидность кальвинизма. Пуританизм давал духовное оружие в борьбе за «очищение» церкви от «папизма», государства от его закоренелых феодальных «пороков» и «язвы расточительства», т. е. оружие против всего, что мешало укреплению буржуазных отношений.

Пуританская оппозиция была неоднородна. Умеренное ее крыло, состоявшее из наиболее зажиточных буржуа и «новых дворян», людей, зачастую близких к королевскому двору, не желало серьезных потрясений. Они считали возможным «очистить» церковь «изнутри», сохранив ее государственное значение. В политической области они полагали достаточным несколько ограничить власть короля, главным образом в сфере финансов и налогообложения. Более радикальное крыло, которое образовали буржуа и «новые дворяне» победнее, добивалось независимости церкви от государства, значительного расширения прерогатив парламента.

Положение народных масс, очень тяжелое в царствование Елизаветы, во время правления Якова ухудшалось от совокупного воздействия процесса так называемого первоначального накопления и грабительской политики правительства. В ответ возникло течение крайнего пуританизма. Его пропагандисты считали официальную церковь окончательно «испорченной», неспособной к «очищению». Они отстаивали идею независимости церкви не только от государства, но и независимости каждой церковной общины конгрегации друг от друга. Приверженцев этой идеи именовали конгрегационистами и индепендентами, а подчеркивая их особенность и несогласие с другими пуританами сепаратистами и диссидентами.

Сепаратизм был порожден теми же процессами, что и пуританизм вообще, но не на том полюсе, где рождался новый эксплуататорский класс, а на противоположном, где сгоняемые с земли крестьяне и разоряемые ремесленники пополняли армию бедняков города и деревни, пауперов, из которых составлялись ряды рабочих капиталистических мануфактур. Их мировоззрение и протест против нужды и угнетения не выходили за религиозные пределы. Но это были пределы, напоминавшие «крестьянско-плебейскую ересь», которая из «равенства сынов божиих» выводила гражданское равенство и отчасти равенство имущества. Такая ересь вызывала ненависть со стороны всех имущих классов: в лице королевской власти, государственной церкви и традиционных пуритан.

В августе 1620 г. корабль «Мэйфлауэр» вышел из Плимута, держа курс на Виргинию. Из 102 пассажиров только 41 был из Лейдена, и лишь трое из них ветеранами Скруби. 11 ноября 1620 г. «Мэйфлауэр» подошел к мысу Код в Новой Англии. Так к тому времени стали именовать северную часть Виргинии, которую не сумела освоить Плимутская компания и которая перешла в руки нового хозяина Совета Новой Англии. Почему капитан привел туда корабль, неизвестно по сей день. Известно, однако, что под давлением моряков, которые спешили обратно домой, пилигримы именно там вынуждены были срочно искать место для поселения.

11 декабря, идя на шлюпке вдоль побережья, разведчики обнаружили удобную бухту. Там было основано поселение, которому дали название Новый Плимут. (День высадки разведчиков в плимутской бухте отмечается в США 22 декабря, в связи с реформой календаря, как национальный праздник: «День праотцев», пли «День отцов пилигримов».) «Мэйфлауэр» ушел. Его пассажиры остались на чужом берегу без крова, с минимумом припасов. Близилась зима. Еще на корабле, когда тот приблизился к мысу Код, было заключено соглашение, получившее название «Соглашение на Мэйфлауэре». Его подписали совершеннолетние колонисты мужчины. Оно предусматривало объединение поселенцев в «гражданский политический организм» с целью поддержания среди них порядка и безопасности, а также создания «справедливых и одинаковых для всех законов», обеспечивающих «всеобщее благо». Документ отражал формировавшиеся в гуще угнетаемых и разоряемых народных масс тогдашней Англии буржуазно-демократические взгляды, а также стремление к духовной независимости и самоуправлению, которым были проникнуты сепаратисты, игравшие среди пассажиров «Мэйфлауэра» ведущую роль. Этой роли они добились благодаря своей спаянности и единодушию, а также организаторским способностям своих руководителей: Брюстера, Уильяма Брэдфорда и Джона Карьера, которого подписавшие соглашение избрали губернатором колонии.

Недостаток припасов, наступившие холода и неопытность новоселов, среди которых около половины составляли женщины и дети, едва не привели к гибели колонии. Половина ее обитателей не дожила до весны. Те, кто выжил, продержались на том запасе зерна, который в первые дни основания Нового Плимута был обнаружен в брошенной индейской деревне. Индейцы Сканто и Хобомок стали их переводчиками и учителями жизни в девственной стране. Они помогли колонистам заключить мирный договор с соседним племенем вампаноагов.

Весной 1621 г. умер Карвер. Губернатором избрали У. Брэдфорда. Почти без перерыва он правил колонией 20 лет. Опираясь на поддержку единоверцев, он установил строгую, но разумную дисциплину, а силой своей власти и авторитета содействовал укреплению созданной в колонии сепаратистской церкви. Это достигалось не без давления на инаковерующих, но дело не доходило до воинствующей религиозной нетерпимости. Основные дела колонии решались на общем собрании свободных поселенцев (фрименов).

Юридический статут сервентов Нового Плимута не отличался от такового в Виргинии. Подписанием соглашения на «Мэйфлауэре» всякое формальное участие сервентов в общественной жизни прекратилось. Их допустили к ней однажды, для того чтобы, отслужив срок контракта, они не могли отказаться от исполнения местных законов, ссылаясь на свободу и подчинение законам метрополии. Тем не менее отсутствие среди плимутцев резких социальных различий (не было джентльменов, не было богатых, сервентов было всего несколько человек), элементы «крестьянско-плебейской ереси» во взглядах сепаратистов все это придавало известную патриархальность отношениям колонистов и делало первое время судьбу сервентов Нового Плимута не столь тяжелой, какой она была в Виргинии.

При отдаленности Нового Плимута от Англии и фактической неконтролируемости оттуда его жизни поселенцам удалось отказаться от режима труда, который должен был повторять созданный вначале Виргинской компанией в ее колонии. В 1623 г. пилигримы самовольно распределили между собой земельные наделы в 1 акр и начали на них вести частное хозяйство. Реформа, развязав инициативу, стимулировала экономическое развитие колонии, но одновременно служила развитию социального неравенства. Сервенты земельных наделов не получили. Увеличенные наделы получили Брэдфорд и военачальник Майлз Стэндиш (печально известен кровавой расправой над индейцами, собравшимися для торга у поселения Уэссагассет).

Главное же заключалось в том, что имевший сервента или семью с большим числом работников, а также достаточное имущество или деньги получал возможность расширять и совершенствовать свое хозяйство, продавать излишки урожая, эксплуатировать чужой труд и таким образом обогащаться. Это не могло не сказаться на положении сервентов, от интенсивности труда которых зависел размер обогащения. Эксплуатация сервентов возрастала, осложнялась процедура получения надела освободившимися сервентами, черты патриархальности в отношениях между сервентами и их хозяевами исчезали.

С развитием в колонии института частной собственности на землю» с ростом связанного с этим социального неравенства в хозяйстве плимутцев (после первых двух разделов земли по сути дела натуральном крестьянском хозяйстве) начала появляться тенденция к превращению его в хозяйство фермерского типа: не связанного общинными рамками и способного производить излишки для их регулярной продажи с целью получения выручки. В 30е годы наиболее состоятельные и предприимчивые плимутцы сбывали свои товары не только в пределах Нового Плимута, но также и в соседние английские колонии и в Новые Нидерланды (зерно, табак, скот).

В 1636 г. Общее собрание Нового Плимута приняло «Великие основы» свод законов колонии. В этих законах линия буржуазного развития плимутского общества приобрела выпуклые очертания как в области имущественных, так и прочих правовых установлений. Приобрели четкость социальные различия в статуте фрименов, «обитателей» (недавние колонисты, права которых были ограничены), сервентов. «Великие основы» признавали верховное королевское владение землей колонии, обязательство выплачивать королевскую пятину, иначе говоря, феодальные прерогативы монарха. Признавали формально. Метрополия в то время была бессильна и довольствовалась таким признанием.

К концу 20х годов XVII в. часть пуритан радикального крыла, желая избавиться от гнета королевской власти и религиозных преследований, но не созрев для открытой борьбы, решила последовать примеру пилигримов и переселиться в Америку. То были люди, все более расходившиеся с правым крылом пуритан пресвитерианами и дошедшие в своем неприятии англиканской церкви до принципа конгрегационализма. От пилигримов этих пуритан отличала принадлежность к более состоятельным слоям английского общества, непосредственная связь с его буржуазными и оппозиционными кругами.

Пуритане конгрегационалисты внешне не порывали с официальной церковью. Их намерение, заявляли они, после неудачных попыток «очистить» эту церковь изнутри добиться той же цели извне, не подвергая себя «порче». С обострением политической борьбы в стране пуритане конгрегационалисты приобрели союзников в парламенте и придворных кругах, соратников даже среди аристократов. Это позволило им, скрывая религиозную подкладку дела, получить в 1629 г. королевскую хартию на право создания собственной колонизационной компании. В ее владение была передана территория на север от Нового Плимута, прилегающая к Массачусетской бухте (названа по имени обитавшего там индейского племени).

Отъезжавшие в Америку на этот раз четко делились на две не равные части. Меньшинство основатели и руководители «Компании Массачусетской бухты», они же руководители экспедиции, включая священников, люди состоятельные и влиятельные. Большинство сервенты и наемные работники. Наделение их землей по окончании службы не предполагалось ни в каком виде, форме или размере, хотя именно их руками должна была возделываться земля еще одного «Нового Ханаана», или «Нового Израиля (Иерусалима, Сиона)», как чаще говорили пуритане. Из тогдашней Англии многие готовы были бежать с самой слабой надеждой на лучшее будущее.

После двух небольших экспедиций пуритан в Массачусетскую бухту в 1630 г. туда направилась третья (приблизительно 1000 человек) самая большая с начала колонизации англичанами Северной Америки. Руководители экспедиции, боясь, что враги пуритан откроют глаза королю на религиозно-политический характер их эмиграции и тот лишит их хартии, увозили ее с собой. В пути глава экспедиции и губернатор будущей колонии Джон Уинтроп, собрав пассажиров флагманского корабля «Арабелла», объявил им основные принципы, исходя из которых предполагалось строить общественную жизнь поселенцев.

Главный из них заключался в утверждений, что «Бог, создав мир и людей, создал и неравенство, сделав так, что одни люди управляют другими, что кто-то богат, а кто-то беден». Согласно другому принцип устроителям «Нового Иерусалима», который должен служить обозримым всему миру образцом библейских добродетелей «городом на холме», следует быть послушными исполнителями божьей воли, заключавшейся в повиновении учрежденным в колонии властям. Возможные невзгоды подчиненных должны быть облегчены «христианским милосердием» правителей и имущих. «Образец христианского милосердия», объявленный Уинтропом, означал создание в колонии классового неравенства, господства имущих, осуществлявших управление. В соответствии с этим и действовали с самого начала руководители колонии.

12 июня 1630 г. корабли подошли к американскому берегу. Колонисты приступили к основанию поселений. Одновременно создавались конгрегационалистские церкви. Их членами вначале были наиболее видные колонисты, избравшие пасторами прибывших с ними священников. Иначе говоря, к церкви был применен упоминавшийся «Образец» Уинтропа.. Это и понятно. Именно церковь в лице священников толкователей Библии должна была утверждать «истинность», богоданность «Образца».В августе 1630 г. Уинтроп и его ассистенты, избранные еще в Англии, начали функционировать в качестве магистрата колонии, хотя хартия предусматривала деятельность полномочного Общего собрания свободных колонистов, избиравших органы управления Массачусетса, как вскоре стали именовать осваиваемую пуританами страну.

Пуританский фанатизм магистрата и огромная роль, которую играли в среде пуритан тесно сотрудничавшие с ним священники, придавали создаваемому в колонии режиму теократические черты. Прежде всего они обнаружились в преследовании инаковерующих англичан, пресвитериан, сепаратистов, а также тех, кто ставил под сомнение неограниченную власть магистрата, ссылаясь на английские законы или на хартию. Преступление или проступок были одновременно грехом, грех преступлением. Наказания, определявшиеся по законам библейского Моисея, были очень суровы, особенно для сервентов. Греховность, а значит преступность, считалась как бы неотъемлемым их качеством, пороком «черни».

Часть колонистов, удрученных трудностями устройства на новом месте, а главным образом недовольных политикой магистрата, к весне1631 г. вернулись на родину. Власть магистрата едва не была поколеблена «бунтом» священника Роджера Уильямса, известного богослова, который прибыл в страну в феврале 1631 г. и которого прочили в пасторы Бостона юной столицы Массачусетса.

Уильямc подверг сомнению «истинность» местного конгрегационализма. Во-первых, потому, что руководители колонии не объявили о разрыве с англиканской церковью; во вторых, потому, что они нарушали независимость церквей и свободу вероисповедания, вмешиваясь в их жизнь под предлогом охраны принятых руководителями колонии религиозных догм и форм богослужения; в третьих, потому, что светская власть в лице магистрата осуществляла досмотр и наказывала отступающих от принятых догм, хотя столпом конгрегационализма являлось разделение светской и церковной властей.

Чтобы пресечь крамолу, Уильямса решили выслать в Англию; однако он бежал и нашел приют в Новом Плимуте. Там его избрали проповедником («учителем») помощником пастора местной церкви.

Вынужденный по требованию фрименов созвать Общее собрание (май1631 г.), магистрат оповестил об этом лишь наиболее состоятельных и преданных людей. Во время заседаний священники, используя библейские притчи, убедили собравшихся принять решение, согласно которому впредь фрименами могли стать только члены местных церквей.

В мае 1634 г., отвергнув возражения членов магистрата, фримены большинством голосов утвердили решение об обязательном участии двух трех представителей поселков на каждом Общем собрании. Присутствие всех фрименов считалось теперь необходимым только на весенних собраниях, когда избирались члены магистрата.

В конце того же года фримеры продемонстрировали свое недовольство существовавшими порядками еще раз. Это произошло в Бостоне, где горожане при тайном голосовании провалили на выборах в комиссию по распределению земли всех кандидатов от магистрата. Произошло это потому, что магистрат не только с самого начала узурпировал право наделять колонистов землей, но и использовал его для округления владений ассистентов, льготного наделения землей священников, для давления на несговорчивых и поощрения послушных, всегда оказывая предпочтение состоятельным поселенцам. Специальными распоряжениями ограничивалась возможность для сердобольных хозяев предоставить земельный участок сервенту, отслужившему срок контракта.

С ростом населения установилась практика передачи земли группе состоятельных людей, которые обязывались основать новый поселок. Эти люди получали право выбирать себе лучшие участки, наделять землей новичков (за деньги или на других условиях), решать местные дела. Если результатом сосредоточения административной и церковной власти, а также наиболее крупных состояний и земельных владений в руках определенного круга лиц явилось образование местной «аристократии»колониального масштаба, то теперь появилась «аристократия» поселков.

Политические и правовые преимущества «аристократов», а также их зажиточность и наличие у них сервентов создали почву для обогащения, для занятия предпринимательской деятельностью (мельницы, кораблестроение, кузницы, постоялые дворы и т. д.) и активной торговлей. Так как в основе всех их хозяйственных дел лежал труд сервентов, а также наемных работников, то эксплуатация этого труда возрастала, как и стремление состоятельных колонистов использовать труд неимущих земледельцев в целях расширения собственного «дела», освоения большей земельной площади. Все это вело к углублению социального неравенства и обострению социальных противоречий. Магистрат и священники твердо защищали интересы «аристократов». При их теократической политике это создавало режим «аристократической теократии».

При огромных незаселенных просторах за пределами контролируемой магистратом территории оппозиция его политике, естественно, вылилась со временем в движение части колонистов с освоенных мест в глубь страны. Первый поток направился к р. Коннектикут. Эти люди тянулись к земле и свободе, которая для тогдашних массачусетских пуритан означала прежде всего возвращение к «истинному» конгрегационализму, который, по их мнению, был искажен авторитарной политикой лидеров колонии.

На освоенной территории Массачусетса колонисты почти не опасались индейцев. Те были малочисленны (из-за эпидемии, опустошившей место их обитания), миролюбивы, имели дело сразу же с большим числом чужеземцев, а потому были уступчивы, предпочитая отступление решительной защите своих прежних владений. По мере расширения европейской колонии их положение ухудшалось, а отношение к ним, вначале осторожное, становилось все более бесцеремонным и высокомерным. На их защиту встал Роджер Уильямc. В 1633 г. он вернулся в Массачусетс. Бостонский магистрат едва терпел его присутствие на своей территории, уступая настояниям прихожан поселка Сейлем, где Уильямc был избран проповедником. И вдруг, в конце года, стал известен его трактат, в котором он отстаивал права индейцев, составленный им еще в Новом Плимуте. В трактате утверждалось, что ни король, ни колонисты не являются хозяевами американской земли: она принадлежит аборигенам, только с ними следует вести переговоры о ее приобретении, считаясь с их интересами и обычаями. Уильямса вызвали в магистрат и сделали строгое внушение. В начале1634 г. магистрат столкнулся с новой «крамолой». Колонист Израэл Стоутон написал книгу, в которой ставил под сомнение правовые основы существования и деятельности магистрата. Взгляды Стоутона осудили и сумели провести на Общем собрании решение, запрещавшее ему на три года занимать общественные должности, а книгу сожгли.

В 1635 г. магистрату стало известно, что Роджер Уильямc продолжает пропагандировать идеи трактата. Более того, он вновь выступает в защиту свободы совести и против политики принудительного религиозного единообразия, проводимой лидерами колонии, и число людей, разделяющих его религиозные взгляды, растет.

Весной 1636 г. Хейнс был смещен с поста губернатора. На его место избрали недавно приехавшего молодого и радикально настроенного Генри Вейна. Его заместителем стал Уинтроп, правление которого казалось теперь достаточно либеральным и за которого ожесточенно боролись терявшие свои позиции «аристократы».

В июле 1636 г. у Блок Айленд, что в Наррагансетской бухте, индейцами был убит колонист Джон Олдэм. Кто его убил и что послужило непосредственной причиной столкновения, осталось навсегда неизвестным. Но было известно, что этот человек буйного нрава мог легко спровоцировать столкновение. Тем не менее власти Массачусетса сочли происшедшее удобным предлогом для демонстрации силы в связи с переговорами, которые велись с племенем пекотов, не желавшим поступаться своими правами на землю (они жили между реками Наррагансет и Коннектикут).

Против индейцев Блок Айленда была направлена экспедиция, возглавляемая Джоном Эндикоттом. Индейцы бежали на континент. Англичане снесли с лица земли все их деревни. Одно из нападений послужило поводом к тому, что в американской историографии принято называть Пекотской войной.

Она началась в мае 1637 г. Объединенные силы Массачусетса, поселенцев с р. Коннектикут и нарраганcетов, враждовавших с пекотами, неожиданно напали на последних, когда те собрались на праздник в деревне Мистик. Это произошло глубокой ночью. Пекотские воины крепко спали. Англичане, возглавляемые капитаном Мэйсоном, окружили деревню, ворвались за окружавший ее частокол, разбрасывая факелы. Убивали всех, кто пытался выскочить из горящих хижин. Немногих, которые сумели перебраться через высокую ограду, добивали стоявшие за нейнаррагансеты. Война этим фактически и закончилась. Дальнейшее было преследованием и уничтожением всех оставшихся пекотов. Их землю заняли англичане.

Именно Пекотская война явилась толчком к образованию колонии Коннектикут и колонии Нью Хейвен, расположенной на западе от нее. Участь пекотов вскоре разделили недавние союзники англичан наррагансеты, а за ними другие индейцы, чьи земли граничили с Массачусетсом и вновь создаваемыми пуританскими колониями. Пекотская война послужила началом узаконенного рабства в Новой Англии. Рабами сделали попавших в плен пекотов. Вскоре, в 1638 г., в Массачусетс была доставлена первая партия черных невольников. Рабство, правда, не стало значительной и неотъемлемой частью жизни колоний Новой Англии из-за направленности тамошнего хозяйства, главным образом зернового, огородного, скотоводческого, определившегося природными условиями, сходными с теми, к которым поселенцы привыкли на родине и которые препятствовали внедрению рабовладельческого плантационного хозяйства.

В период между рейдом Эндикотта и окончанием Пекотской войны в Массачусетсе возникла новая оппозиция политике лидеров колонии. Ее вдохновителем была Энн Хатчинсон, 40летняя хозяйка большой и многодетной семьи зажиточного бостонца. Она утверждала, что местные священники подменяли духовное «очищение» и связанное с этим возможное «спасение» «очищением», которое определяется прежде всего праведностью поведения. Она учила, что «святость» приходит к человеку через «божественное откровение», т. е. через непосредственное «общение верующего с Богом», которое и дает познание «святой истины».

На весеннем перевыборном собрании 1637 г. Вейн потерял место губернатора. Его сменил Уинтроп, заместителем стал Дадли, а их единомышленники ассистентами. Новый магистрат издал приказ, затруднявший въезд в страну новых поселенцев, стремясь тем пресечь возможность пополнения рядов антиномистов людьми из бурлящей Англии. Чтобы сторонники антиномии не проникли в конгрегации, вступление туда было ограничено, кроме прочего, введением дополнительных правил приема. Ослабил антииомистов и отъезд вызванного на родину Вейна. Антиномия лишилась своего политического лидера. Тогда ортодоксы поспешили нанести удар по духовному лидеру движения. В нарушение принципов конгрегационализма в августе 1637 г. они собрали синод священников. На этом синоде взгляды и деятельность Энн Хатчинсон подверглись осуждению. Рядом постановлений суживались рамки независимости отдельных церквей (запрещение свободного перехода из одной конгрегации в другую, право магистрата поддерживать церковную дисциплину, фактическое запрещение религиозных дискуссий).

На ноябрьском Общем собрании 1637 г., превращенном усилиями ортодоксов в пристрастное судилище, Энн и ее ближайшие сторонники были осуждены на изгнание.

Антиномия первое массовое (по условиям места и времени) социальное движение в Новой Англии. В нем явственно обозначились линии размежевания в обществе колонии, различные интересы его слоев, приобретавших классовые черты буржуазного общества. Черты эти были затушеваны специфическими условиями (наличие незанятых земель, «белые рабы») и окрашены тонами местного пуританизма. Антиномия знаменовала собой начавшийся кризис последнего. Он встал на перепутье между конгрегационализмом и скрытой формой государственной церкви. Его местные теоретики (Джон Коттон, Ричард Мезер) все откровеннее проповедовали идеи «аристократической теократии» и правомочность синодальных совещаний.

Это не означало, что конгрегационализм перестал существовать. Формально он продолжал оставаться главным принципом церковной организации. Он продолжал оставаться знаменем, под которым Массачусетс жил своей самостоятельной жизнью, а главное знаменем тех, кто вольно или невольно боролся против издержек, стеснявших развитие буржуазных отношений, издержек, связанных с пуританской ортодоксией. Антиномия ускорила крушение пуританской утопии, которая предполагала сооружение «города на холме», где жизнь идет по законам Священного писания и, таким образом, положение людей максимально приближено к предопределенному «волей Бога», а следовательно, не дает повода и права быть недовольными существующими порядками и социальным неравенством. Антиномия выявила это недовольство.

Чтобы предотвратить грозящую опасность и увековечить свою власть, олигархия предприняла хитрый маневр. Во время перевыборного майского собрания 1639 г. было предложено сделать Уинтропа пожизненным губернатором. Фримены поняли, что и они, и Общее собрание практически лишатся своих основных прав. На этот раз вместе с ними оказалось большинство священников.

Уинтроп не стал пожизненным губернатором. Он с трудом набрал голоса, чтобы остаться на своем посту. Режим олигархии сохранился, но последующие два года фримены все решительнее требовали ускорения кодификации законов страны. Олигархия тянула, но в декабре 1641 г.наконец была вынуждена представить собранию составленные законы. Обсудив и внеся поправки, собрание утвердило их.

Первый свод законов Массачусетса, получивший название «Свод свобод», важное событие в истории этой колонии. Общее собрание утверждалось как высшая законодательная власть страны. К нему перешло окончательно решение основных вопросов, связанных с землевладением. Земля при формальном признании короля ее верховным владельцем переходила в ведение местных властей и использовалась на основах частного владения без каких-либо обязательств перед короной. В ряде статей получили утверждение и почву для дальнейшего развития элементы буржуазных отношений, в частности в сфере уголовного права и судебной процедуры. В свод были включены правовые нормы, которые известны по Habeas corpus act, введенному в Англии только в 1679 г.

Глава 4. Мэриленд

В 1632 г. Карл I пожаловал Сесилю Калверту, второму лорду Балтимору, хартию на владение северной частью Виргинии, что прилегала к Чесапикскому заливу и еще не была заселена виргинцами. Новую колонию назвали Мэриленд в честь жены короля. Статут этой колонии сильно отличался от статута остальных английских владений в Северной Америке. Основной целью Балтимора, как и других учредителей колоний, являлось получение доходов: с земельных владений поселенцев (квитрента), налогообложения и возможных природных богатств заселяемого края. Лорд был католиком. Поэтому, кроме основной цели, он ставил перед собой дополнительную: дать своим единоверцам, которые находились в стесненном положении, возможность, не порывая окончательно с родиной, свободно исповедовать католицизм. Так как хартия предписывала ввести в провинции церковные законы метрополии, эта цель скрывалась, хотя в значительной мере была секретом Полишинеля.

Виргинцы, не желавшие терять значительную часть принадлежавшей им ранее территории, старались помешать основанию Мэриленда. Они утверждали, что это будет означать распространение «папизма», усиление в Америке позиций Франции и Испании. Чтобы отвести подозрения, лорд отдал руководителям готовившейся экспедиции распоряжение соблюдать в походе и на американской земле строгую веротерпимость для исповедовавших христианство.

Большие, чем в других колониях, размеры наделов, меньший срок контрактов и наделение сервентов землей, а также заранее полученное провинцией право иметь ассамблею результат, как и в вопросе веротерпимости, здравого и вынужденного расчета лорда. Зачем, не имея льгот, англичанину было ехать в девственную страну, когда рядом находились уже освоенные; протестанту в страну, управляемую католиками; фримену не рассчитывая хотя бы на ограниченное участие в общественной жизни, позволявшее отстаивать свои интересы; сервенту без определенной надежды приобрести земельный надел.

Первую Генеральную ассамблею губернатор созвал в 1635 г. Сведений о ее работе не имеется. Вторая, очень малочисленная (кворум 10 человек, созвана в 1638 г.), обсуждала проект законов, присланный лордом из Англии. Депутаты и губернатор не смогли договориться, и тот распустил ее, воспользовавшись назревавшим военным конфликтом.

Пять лет руки Калверта и его колонистов, занятых освоением своей страны, не достигали острова Кент. Клейборн все это время укреплял факторию, активизировал ее торговую деятельность, будоражил индейцев.

В конце 30х годов расширение и увеличение числа европейских поселений в Мэриленде, как и в других колониях, вызвало ухудшение отношений с индейцами. В 1642 г. вспыхнула война. Она не носила столь, драматического характера, как «бойня» 1622 г. в Виргинии или Пекотская война 1637 г. в Новой Англии, но зато длилась около двуйфяч 0х лет.

Когда начались столкновения с индейцами, Калверт, нуждаясь в средствах и людях для ведения войны, созвал ассамблею. Ее депутаты, вместо того чтобы откликнуться на призыв губернатора, потребовали изменить структуру законодательного учреждения образовать в нем вторую палату. Эта палата должна была состоять только из депутатов, избираемых фрименами, в отличие от той, которая составлялась бы из членов колониальной администрации и депутатов, назначаемых губернатором (из них в значительной мере состояла существующая ассамблея).В ходе полемики депутаты подняли вопрос о праве губернатора объявлять войну и обязывать фрименов активно в ней участвовать. Иначе говоря, речь шла об ограничении власти губернатора и расширении прав фрименов и ассамблеи своеобразный отклик на тогдашние революционные события в метрополии.