Крестовые походы

Первый крестовый поход

Отрывок взят нами из "Иерусалимской истории" Роберта, состоящей из восьми книг, в которых рассказывается о событиях с 18 ноября 1095 г., когда был созван Клермонский собор, до 12 августа 1099 г., когда произошла известная битва при Аскалоне (месяц спустя после взятия Иерусалима).

В год от воплощения Господня тысяча девяносто пятый, на пределах Галлии торжествовался великий собор, а именно в Оверни, в городе именуемом Клермон. На нем присутствовал пана Урбан Второй, с епископами и кардиналами. Был же этот собор знаменит большим стечением галлов и германцев, как епископов, так и князей. Устроив предварительно церковные дела, владыка папа выступил (26 ноября) на широкую площадь, потому что не было здания, стены которого могли бы вместить в себе всех присутствующих. Обращаясь ко всем с приятною сладостью риторики, он произнес:

"Народ франков к вам обращается моя речь, к вам несутся слова моих убеждений. Я хочу вам поведать, что привело меня в ваши пределы, какая ваша крайность и всех верных заставила меня стать пред вами. От пределов Иерусалима и из города Константинополя к нам пришла важная грамота, и прежде часто доходило до нашего слуха, что народ персидского царства, народ проклятый, чужеземный, далекий от бога, отродье, сердце и ум которого не верит в господа, напал на земли тех христиан, опустошив их мечами, грабежом и огнем, а жителей отвел к себе в плен или умертвил... церкви же божии или срыл до основания, или обратил на свое богослужение... Кому же может предстоять труд отомстить за то и исхитить из их рук награбленное, как не вам... Вас побуждают и призывают к подвигам предков величие и слава короля Карла Великого... и других ваших властителей... В особенности же к вам должна взывать святая гробница спасителя и господа нашего, которою владеют нынче нечестные народы... Земля, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, и вследствие того она сделалась тесною при вашей многочисленности: богатствами она необильна, и едва дает хлеб своим обрабатывателям. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите смертельные раны. Теперь же может прекратиться ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут воины и задремлет междоусобие. Предпримите путь ко гробу святому; исторгните ту землю у нечестного народа и подчините ее себе. Земля та... "течет медом и млеком". Иерусалим - плодоноснейший перл земли, второй рай утех..."

Когда папа Урбан... говорил все это и многое другое в этом роде, все присутствовавшие были до того проникнуты одною мыслью, что в один голос воскликнули: "Так хочет бог, так хочет бог!"

По рассказам, многие тут же нашили себе красные кресты на одежду в ознаменование себя воинами Христа; первым из них был епископ Адемар, которого Урбан назначил вождем похода, благоразумно воздерживаясь от личного участия в нем.

Захват Иерусалима

Общего предводительства при этом быть не могло. Каждый князь шел со своим войском к Константинополю по удобному для себя пути. Так, лотарингцы с Готфридом следовали по Дунаю, Раймунд с провансальцами через Далмацию, часть французов и норманны из Апулии - морем. Эта слишком обильная помощь привела в затруднение императора Алексея. Он оградил себя от непосредственной опасности, потребовав от главных руководителей вассальной присяги на те земли, которые могли быть ими завоеваны. Наименьшее сопротивление этому оказал тот, на кого можно было менее всего полагаться - Боэмунд. Самый знатный из полководцев, граф Гуго, тоже не потрудился дать присягу, но Готфрид, прибывший с немцами к Константину ночью 23 декабря 1096 г., оказался упорным. После долгих и тщетных переговоров в Страстную пятницу 1097г. Алексей решительно выступил в бой против лотарингцев и нанес им полное поражение. Герцог покорился этому божьему суду", и вслед за ним все прибывшие предводители крестоносцев принесли присягу, за исключением одного Раймунда, в характере которого равно соединялись гордость, монашеское смирение, набожность и алчность и для него была наконец придумана особая формула присяги, которую он согласился принести.

Войска, переправившиеся в Малую Азию, имели громадную численность: 300 до 400 тысяч вооруженных людей. Убыль должна была стать громадной с первых же дней, потому что военные средства того времени не были приспособлены к ведению войн в совершенно чужих землях, при крайней тленности от родины и при такой массе людей. Первое наступление было направлено против хорошо укрепленной Никеи, главного города Кылыч-Арсалан, самого могущественного из сельджукских эмиров, или султанов, Малой аи. При битве в открытом поле западноевропейские рыцари показали превосходство, но 20 июня город пал вследствие тайной сделки, благодаря, которой византийские войска вошли в него. Обладание этим городом оказало громадное значение для Алексея. Спустя десять дней крестоносцы встретились на Дорилейской равнине с большим сельджукским отрядом, собранным Кылыч-Арсланом. И на этот раз победа осталась за христианами. При дальнейшем следовании через Малую Азию они страдали от жары и неорганизованности, но неприятель более их не тревожил. Сельджукская власть глубоко не укоренилась и подрывалась раздорами, как и весь мусульманский мир. Естественными союзниками крестоносцев были армяне, поселившиеся между средним Евфратом и Тавром, основав здесь несколько княжеств. Уже в этих местностях начался спор между норманном Танкредом oалдуином, братом Готфрида. Успев приобрести расположение населения победами над сельджуками, в течение зимы Балдуин вытеснил из Эдессы князя и утвердил власть за собою.

Но завоевание Святой земли все же было лишь поверхностным и удалось главным образом только благодаря раздорам, волнениям и неустройству мусульманской стороны. Такое же отсутствие единства водворилось и среди победителей, породив целый ряд усобиц и смут, которые тянулись десятилетиями, но были лишены всякого интереса. Значительнейшей позицией христиан было Антиохийское княжество, которое Боэмунд сумел утвердить за собой с большой прозорливостью и твердостью, хотя его старались отнять и соперники князья, и император Алексей, и сельджукские эмиры. При битве с одним из последних он попал в плен, приблизительно в то время, когда в Иерусалиме умер Готфрид (1100 г.). После его смерти тотчас же возник спор между духовно-норманнской партией и князем Балдуином Одесским, оратом Готфрида. Будучи избран, Балдуин не пренебрег королевским титулом: христианский идеализм первого иерусалимского властителя более не проявлялся в его преемниках. Все уже поняли, что и на Святой земле дела идут, как и на простой, и что здесь смело можно обходиться и без королевского титула.

Второй крестовый поход

Что касалось самого Иерусалимского королевства, главнейшего из этих иерархически - рыцарских государств или колоний, то вступление на престол с Залдуина I доставило светской власти победу над заносчивостью и безумием клерикальной иерархии. Все надежды нового государства основывались на воинских доблестях короля и его рыцарей, но краеугольного камня благоустройства, определенной национальности, здесь не было. Туземные христиане, пулланы, сурияне, которые должны были служить основой, вовсе не были воинственным и надежным племенем. Между тем рыцарство было немногочисленно: оно насчитывалось лишь сотнями, в лучшем случае, возрастая внезапно до тысяч при новом наплыве паломников, но эти полчища таяли с такой же быстротой, как и возникали. С их помощью удалось оборониться от египтян, но взять столь важную позицию, как Аскалон, все еще было невозможно. В последующие годы паломники прибывали преимущественно морем, на пизанских, генуэзских и венецианских судах, т. к. сухопутные дороги были закрыты: сельджуки еще господствовали в Малой Азии. Колонии переселенцев из малоазийских городов, получившие многие льготы, оказывали некоторую помощь новому королевству; так, в мае 1104 г., король Балдуин сумел захватить порт Акру, и христиане теперь владели, по крайней мере, двумя приморскими городами: Акрой и Триполи. В 1110 г. с помощью норманнских крестоносцев под предводительством короля Сигурда был взят Сидон, между тем как мусульмане еще держались в Тире. Король Балдуин умер в 1118 г. во время похода против египтян, завлекшего его до самого Нила. Без всяких препятствий ему наследовал его племянник граф Эдесский, Балдуин II, который тотчас же пошел на помощь Антиохии, теснимой месопотамскими сельджуками. Дела приняли благоприятный оборот со смертью самого грозного из сельджукских вождей - эмира Мардинского. Но над всем христианским предприятием тяготела какая-то роковая случайность: в самый разгар успеха Балдуин попал в засаду одному магометанскому отряду. Несмотря на это, в следующем 1124г. с помощью значительного венецианского флота был захвачен Тир, причем шейх, в руках которого находился Балдуин, выпустил его на свободу, взяв с него клятву выплатить за себя выкупную сумму и не вступать в союз с его, шейха, врагами. Ни Балдуин, ни патриарх Антиохийский не посовестились нарушить эту клятву, и король без всякого стыда поступил совершенно противоположно тому, в чем поклялся. В 1130г. дела в Палестине обстояли довольно благополучно. Отношения между различными колониями, - Иерусалимом, Триполи, Антиохией и Эдессой были удовлетворительны: оседлое население росло, отношения с Западом приобретали известную правильность, и рыцарская храбрость "франков" производила глубокое впечатление на восточных жителей. Силы христиан объединились также в двух монашески-рыцарских общинах, в высшей степени характерных для этих походов, войн и государств. Общины эти были - орден рыцарей Храма (тамплиеров) и орден госпитальеров, или иоаннитов. Первый из них был основан в 1118 г. несколькими французскими рыцарями, присоединившими к трем обычным монашеским обетам четвертый: защищать паломников и Святую землю. Король Балдуин отвел этому ордену помещение во дворце возле места, где некогда стоял храм Соломона; вскоре, когда храмовники навербовали братьев во Франции и заручились покровительством выдающихся лиц, они создали сильную организацию, приняв устав одного из бенедиктинских орденов, и достигли могущества и богатства благодаря привлечению новых членов и приношениям. Они выделялись белыми мантиями с красным крестом. Эта одежда была, впрочем, присвоена только рыцарям, при которых подчиненное положение занимали капелланы и служащая братия, оруженосцы. Во главе этого хорошо организованного "Воинства Гроба Господня" стоял гроссмейстер, магистр тамплиеров, который скоро стал занимать влиятельное положение не только в Иерусалим, но и в мире. Второй орден, госпитальеров, воскресил в духе времени, под влиянием воинственных настроений эпохи, скромное учреждение одного гражданина города Амальфи, основанное им еще до начала крестовых походов для призрения недужных паломников.

Эти рыцари, ухаживавшие за больными в госпитале святого Иоанна и носившие черную мантию с белым крестом, включали в круг своих обязанностей борьбу с неверными. Их устав был сколком с устава тамплиеров и тоже утвержден папой. Услуги их оказались необходимы, потому что с 1127 г. поселениям стал угрожать страшный враг в лице нового эмира Мосульского Имад ад-Дина Зенги, и после злополучного 1131 г., когда скончались Балдуин II и второй Боэмунд Антиохийский, между владетелями опять возникли разногласия.

Из сказанного видно, что завоевания 1099 г. могли удержаться лишь в случае, если бы западные государи приняли под свою защиту все, что было создано здесь, но со своей стороны они оказали весьма посредственную и вялую помощь. Самый могущественный из этих властителей, Генрих V, король Германии, с 1106 г. пользовался неправедно приобретенной им властью. Но если иерархическая, или папистская, партия надеялась найти в нем правителя в своем духе, послушное орудие церковного направления, то она ошиблась. Главным поводом к восстанию Генриха против отца было, вероятно, опасение, что тот, насколько можно было судить по его прежней деятельности, не выкажет достаточного отпора иерархической партии; гнев ее не страшил (1187 г.) о необходимости примирения с императором: вскоре подчинился императору и архиепископ Кёльнский. До полного разрыва с папой у императора не дошло. Этому в значительной степени помешали печальные вести, дошедшие летом 1187 г. с Востока, а затем пришла и печальнейшая из всех: 3 октября Иерусалим вновь попал под власть неверных. Неудачный исход второго крестового похода, естественно, только ухудшил и без того плохое положение. Входить в подробности относительно этого было излишним: довольно будет сказать, что если и в западных странах уровень нравственности оставлял желать лучшего, то уж здесь-то, в "заморской церкви", он был еще менее утешительным. Здешнее христианское общество лицом к лицу стояло с врагом, против которого все средства оказывались дозволены только потому, что он боролся против истинной веры: само собою разумеется, что тот, кто может ставить себе в заслугу и предательство, и коварство, и вероломство, и жестокость в борьбе с неверными, не затруднится пустить в ход все эти приемы по отношению к своим единоверцам.

Третий крестовый поход

Третий крестовый поход (1188-1192) в некотором отношении, по своему общему характеру, отличался от предшествующих. И на этот раз, как и в предшествующем походе, все дело оказалось в руках крупнейших феодалов, и английский и французский короли не устояли против неудержимого стремления своих наций. Но духовный, и особенно монашеский элемент, равно как народно-плебейский, уклонились от участия в крестовом походе. Участие в этом предприятии было весьма разумно ограничено известного рода цензом, обеспечением путевых расходов суммой в три марки серебра (около 60 р. с.), и уж это, конечно, исключило весь сброд, который был такой тягостной обузой при двух первых походах и так много способствовал их неудаче. И во всем остальном приготовления велись с большей осмотрительностью. Посольства были отправлены и к венгерскому королю, и к греческому императору, и к сельджукскому султану Кылыч-Арслану, который недружелюбно смотрел на возрастание могущества Саладина. К Саладину также были посланы послы, и когда он отклонил предложенный ему ультиматум, ему была объявлена война. Из этого ясно, что о грубой и беспорядочной военной сумятице первого похода тут не было уже и речи, и что самые формы государственных отношений стали более приличными. Нетрудно было организовать управление империей в отсутствие императора: он предоставил свою власть сыну Генриху, возвратившемуся из Италии. Одно только обстоятельство показалось Фридриху опасным: Генрих Лев вернулся из Англии в Германию, но уклонился от предложенного ему участия в походе. Ввиду этого надо было обезопасить себя от всяких с его стороны попыток захвата власти в отсутствие императора, и вот на рейхстаге в Регенсбурге (в апреле 1189 г.) было решено "еще на три года" удалить беспокойного принца из отечества. В конце апреля из Регенсбурга, который был для всех крестоносцев назначен сборным пунктом, масса вооруженных странников двинулась в дальний путь. Двинулось войско, какого прежде не было видано, состоявшее из 100 тысяч рыцарей, хорошо вооруженных, дисциплинированных, разумно предводимых. Путь, избранный ими, был старым путем Готфрида Бульонского. Они поплыли вниз по Дунаю.

Молодой курд Юсуф ибн Айюб захватил власть в Египте и принял титул султана и тронное имя ал-Малик ан-Насир Салах-ад-Дин, т.е. Победоносный царь, Защитник Веры; европейцы переделали его имя в Саладин. Расширив свои владения до Сирии и Палестины, этот дальновидный политик и талантливый полководец начал планомерное наступление на Иерусалимское королевство. Войско крестоносцев было им разбито в 1187 г. Саладин вступил в Иерусалим. Европа была в шоке. Папа объявил крестовый поход и потребовал прекращения всех войн между христианами. Во главе Третьего крестового похода (1189-1192) стояли вечные враги: французский король Филипп II Август и английский король Ричард Львиное Сердце. Короли беспрерывно ссорились между собой. Филипп принял крест, лишь повинуясь требованиям папы, и думал о своем королевстве больше, чем о Святой Земле, Ричард мечтал о славе больше, нежели о Гробе Господнем. Добиться возвращения Иерусалима крестоносцам не удалось, и поход окончился безрезультатно. Третий крестовый поход закончился неудачно. Алчность и жажда наживы привели крестоносцев к позорному поражению.

Четвёртый крестовый поход

Неудача Третьего крестового похода побудила папу Иннокентия III начать подготовку нового похода. Для его снаряжения требовались большие средства и флот, который был у Венецианской республики. Глава государства Энрико Дандоло, девяносточетырехлетний слепой старик, обладавший тем не менее редкой ясностью ума, решил использовать крестоносцев в своих собственных целях...

Венецианская республика держала в своих руках значительную часть торговли с Востоком. Главным ее конкурентом была Византия. Против нее венецианцы и замыслили удар. Предлогом для нападения на Константинополь послужила борьба за византийский престол, и крестоносцы явились в столицу Византии для того, чтобы восстановить на троне императора, которого они считали законным. 13 апреля 1204 г. Константинополь был захвачен крестоносным войском. Часть населения погибла, православные храмы были разорены, множество памятников античного искусства разрушено. Крестоносцам досталась неслыханная добыча. После взятия Константинополя возникло еще одно крестоносное государство - так называемая Латинская империя (название дано позднейшими историками, сами крестоносцы именовали свое государство Римской империей). Часть захваченных земель отошла к Венеции. Власть православного императора сохранилась в Малой Азии (Никейская империя, названная так поздними историками по имени временной столицы). Византийцы, поддержанные турками и главной торговой соперницей Венеции, Генуей, отвоевывали у Латинской империи территорию за территорией, пока, наконец, в 1261 г. вновь не овладели Константинополем. Латинская империя пала, но и возрожденная Византия никогда уже не оправилась от такого потрясения.

Четвертый крестовый поход, превратившийся из "пути ко Гробу Господню" в венецианское коммерческое предприятие, приведшее к разграблению Константинополя латинянами, обозначил глубокий кризис крестоносного движения.