Купечество во второй половине 18 века

САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Сызранский филиал

Заочная форма обучения

Специальность Финансы и Кредит

Контрольная работа № 1 Вариант 19

По дисциплине История предпринимательства

На тему Купечество во второй половине 18 века

Седова Олеся Николаевна

Курс 1 группа 107 .

г. Сызрань

Оглавление

История возникновения купечества

Так что же такое купечество и кто такие купцы?

В эпоху 18 века

Купцы и экономика во второй половине 18 века

Ставропольское купечество

Сибирские купцы

Иркутские купцы

Заключение

Список литературы

История возникновения купечества

Торговые посредники появляются в период разложения первобытнообщинных отношений, однако необходимым элементом социальной структуры купечество становится лишь в классовом обществе, развиваясь с ростом общественного разделения труда и обмена и в процессе развития распадаясь на различные имущественные группировки: на одном полюсе выделяется богатое купечество, представляющее торговый капитал, на другом - мелкие торговцы.

В Древней Руси употреблялось два термина - "купец" (горожанин, занимающийся торговлей) и "гость" (купец, торгующий с другими городами и странами). С 13 века появляется термин "торговец". Первое упоминание о купечестве в Киевской Руси относится к 10 веку. В 12 веке в наиболее крупных экономических центрах возникли первые купеческие корпорации. Процесс роста купечества был прерван монголо-татарским нашествием и возобновился в Северо - Восточной Руси на рубеже 13-14 веков. Развитие городов и численный рост купечества привели к выделению наиболее богатых и влиятельных групп купцов-гостей в Москве, Новгороде, Пскове, Твери, Нижнем Новгороде, Вологде и др. В это время, как и раньше, накопление купеческих капиталов происходило главным образом в сфере внешней торговли.

Так что же такое купечество и кто такие купцы?

Купечество - особый социальный слой, занимающийся торговлей в условиях господства частной собственности. Купец осуществляет покупку товаров не для собственного потребления, а для последующей продажи с целью получения прибыли, т.е. выполняет функции посредника между производителем и потребителем (или между производителями различных видов товаров). Купечество - организованная сила. Они управляют почти всеми торговыми процессами в городе, совместно добиваются от муниципалитета льгот и привилегий, и всем видом стараются показать, что главные в городе именно они. Они платят основные налоги, они управляют экономикой, они даже могут выставить небольшое ополчение, если понадобится. В конце концов, в их руках основные денежные потоки, государство все больше зависит именно от них. В будущем они ассимилируют дворянство, превратив его в буржуазию, но пока это процесс только в самом начале.

Они обладают имиджем. Им крайне важно иметь доброе имя и надежные связи, на этом держится все их существование. Их мало интересуют предки, им важнее надежность капиталовложений. Им важно держать марку - хотя бы внешне. Им очень важно, как они выглядят при парадных выходах в церковь - как они одеты, сколько у них слуг, родственников и сторонников. По этим выходам будут делать выводы об их благосостоянии, и выводы эти должны быть позитивными.

Они посещают все крупные службы и стараются занимать в соборе самые почетные места. Основные пожертвования в собор - именно от них, что можно проверить по надписям на пожертвованных предметах.

Как и все люди, они подвержены несчастным случаям и болезням, и, как правило, лечатся где угодно, смотря по уровню доходов и личному предпочтению.

Они подписывают договора и заключают сделки - на бумаге, при нотариусе, со всеми положенными печатями. Бумагу они уважают и относятся к ней очень серьезно, в отличие от прочих классов общества. Заключение договора - это процесс, долгий и красивый.

Они - буржуазия, в их среде зарождается буржуазная культура. Они весьма трепетно относятся к таким вещам, как мебель, интерьер, костюм и еда. В их среде уже постепенно входит в моду вешать в гостиной натюрморты. Они не вытирают руки о скатерть, и не швыряю кости на пол. Они не держат охотничьих собак и соколов, и вообще не уважают развлечений. Их время стоит дорого.

К лицам купеческого звания полагалось обращение «Ваше степенство».

В эпоху 18 века

Кратко состояние торговли в России 18 века Н.М. Карамзин охарактеризовал следующим образом: "Торговля сего времени была в цветущем состоянии. К нам привозили из Европы серебро в слитках, сукна, сученое золото, медь, зеркала, ножи, иглы, кошельки, вина; из Азии шелковые ткани, парчи, ковры, жемчуг, драгоценные каменья; от нас вывозили в немецкую землю меха, кожи, воск; в Литву и Турцию меха и моржовые клыки; в Татарию седла, узды, холсты, сукна, одежду, кожи, в обмен на лошадей азиатских. Оружие и железо не выпускалось из России. В Москву ездили польские и литовские купцы; датские, шведские и немецкие торговали в Новгороде; азиатские и турецкие на Мологе, где существовал прежде Холопий городок, и где находилась тогда одна церковь. Сия ярмарка еще славилась своею знатною меною. Иноземцы обязывались показывать товары свои в Москве Великому князю: он выбирал для себя.

Образ жизни и быт купечества во многом определялся еще с XVIII века законодательными актами, устанавливавшими ряд внешних отличий и типичных особенностей ряда представителей купеческого сословия.

Прологом в этом направлении стало «Городовое положение» 1785 года, давшее начало понятию «купеческое общество», возглавляемое старшинами и определившее его права и обязанности.

В данном документе наиболее ярко была показана такая сторона повседневного образа жизни, как способ передвижения купцов в городе. Так, купцам 1-й гильдии разрешалось ездить по городу в карете парою. Купцам 2-й гильдии разрешалось то же самое, но лишь в коляске. Эти два сословия были свободны от телесных наказаний. Купцам 3-ей гильдии запрещалось ездить по городу в карете и впрягать летом и зимой более одной лошади.

Многие из купцов желали получить права почетных граждан, которые, согласно своему положению, освобождалисьот подушного оклада, от рекрутской повинности, от телесных наказаний, могли участвовать в выборах по недвижимой в городе собственности, избираться в городские общественные должности не ниже тех, куда избирались купцы первых 2-х гильдий, иметь право называться «почетными гражданами», не записываться в ревизские сказки, а в свои особые книги. Получить почетное гражданство можно бьло, имея звание коммерции- или мануфактур-советника, либо получив с 30 октября 1826 года один из российских орденов, либо беспорочно пребывая и неся службу в своей гильдии по истечении определенных сроков (для 1-ой гильдии -- 10 лет, а для 2-ой -- 20 лет).

Также почетными гражданами могли стать дети купцов, получив «без порядка» гражданский чин.

Дети купцов входя во взрослую жизнь, принимая участие в торговле родителей и помогая им. Наглядно это можно видеть на примере жизни курского астронома-самоучки Ф. А. Семенова: «Когда юный Ф. А. начал укрепляться в силах и подрастать, отец отправлял его часто, под присмотром приказчиков, по торговым делам своим: весною и летом за покупкою скота на разные ярмарки, а зимою за покупкою рыбы на Дон и в Таганрог. Осенью же, по приказанию отца Ф. А. занимался вместе с работниками на бойне и продавал мясо в мясном ряду»

Одной из особенных черт купечества середины 18 века был определенный консерватизм, пассивность в некоторых начинаниях. Вот как об этой черте, в частности, выразился председатель Курского губстаткомитета князь Н. Н. Голицын в вопросе о переводе Коренной ярмарки в Курск: «Одним из существенных препятствий к успешному его разрешению было желание иногороднего купечества оставаться при прежних условиях ярмарочного быта, прежних обычаях и порядках -- желание столь согласное с рутинными приемами нашего купечества, и с опасением его каждой реформы и нововведения». Подобная черта свойственна купцам была ввиду возможности любого неверного решения, от которого они могли потерять все состояние или скоро разориться.

Отношения курского купечества с другими сословиями однозначно оценить нельзя. Для их характеристики, обратимся к речи первого всесословного городского головы Курска П. А, Устимовича, произнесенной им 18 мая 1874 года при открытии памятника на Никитском кладбище астроному Ф. А. Семенову.

Она представляется очень интересной: «И так, Семенов, как вы слышали, преодолев все препятствия, все трудности, предрассудками и невежеством его семьи и его сословия созданная, покинул курское мещанство; но он покинул эту среду не для поступления в купечество, как это обыкновенно бывает, и к чему так стремятся мещане. Не в эту столь общую и родственную с мещанством среду влекло его, не в то общество, которое, в сущности, лишь названием, да большею зажиточностью отличается от меньшей братии или черни, какою купцы считают мещан». Из этих слов можно сделать ряд выводов. Во-первых, мещане стремились попасть в купечество и покидали с этой целью свое сословие. Соответственно, наполнялась, в первую очередь, 3-я гильдия. Во-вторых, купечество и мещанство были родственны между собой и составляли «общую среду», т. е. принадлежали они к категории «городских обывателей».

В-третьих, купечество от мещан отличалось «лишь названием, да большей зажиточностью», что подтверждает тезис об «общей среде». Поэтому для купечества мещанство выступало «меньшей братией». И наоборот, для мещан купцы были как «старшая братия». В-четвертых, купцы считали мещан «чернью».

Возникает вопрос: как мог вчерашний мещанин, а ныне купец 3-ей гильдии, так относиться к прежнему сословию? Нормы христианской морали не позволяли этого. Напрашивается вывод: так могли относиться к мещанам лишь зажиточные купцы, т. е. 1-ой и 2-ой гильдий. Для того, чтобы понять откуда у городского головы Устимовича столь критическое отношение к купечеству приведем еще одну цитату из той его речи; «...когда понятие "гражданин" применялось лишь к тому богачу-счастливцу, который, отторговавши в купечестве известное число лет по первой гильдии, получает лишь за то самое, а не за что другое, звание почетного гражданина»Сказано это было в сравнении с потомственным почетным гражданином Ф. А. Семеновым. Будучи дворянином и занимая пост всесловного городского головы в 1871--1874 годах, П. А. Устимовичу не всегда удавалось повести за собой и «расшевелить» на реформы консервативное городское купечество. Отсюда и острые выпады в адрес этого сословия, его сущности. Налицо и известная проблема взаимоотношений между дворянством и купечеством, которое многие недолюбливали в силу ряда причин и считали представителей особенно первых двух гильдий «выскочками».

Таким образом, само «высшее» купечество в образе жизни отличалось от своих «коллег» по сословию.

Повседневная сторона жизни купечества была схожа с другими сословиями. Весело среди купеческого населения проходили различные празднества, выливавшиеся в массовые народные гуляния. Кроме традиционных праздников, отмечались дни бракосочетаний царствующих особ и членов императорской фамилии. В день бракосочетания будущего императора Александра II «от бедной хижины простолюдина, до роскошных палат богача не было уголка, в котором бы садясь за стол, и выходя из-за стола не пили за Государя Императора и Государыню Императрицу и за надежду России Государя Наследника», Редкий дом не украшался тогда «щегольским вензелем, с надписью: «16 Апреля 1841 года».

Из материалов, хранящихся в областном архиве, в фонде И. В. Гладкова, можно видеть, что в праздничные дни купцы посылали друг другу и знакомым свои поздравления, приглашения на обеды, бракосочетания. Часты были приглашения на отпевания своих родных, а затем на их помины в дома.

Дома, в которых жили купцы, были разные. Представители первых двух гильдий имели, как правило, каменные, чаще всего, двухэтажные особняки, находившиеся часто на главных городских улицах. При этом они владели и домами не столь крупными, которые могли располагаться в других частях города. Преобладали здания деревянные на каменном фундаменте. Таковые же были и у мещан, чиновников и других жителей.

По смерти, лица купеческого звания, как и все, отпевались в своих приходских церквях и погребались, как правило, на ближайшем от дома городском кладбище. Некоторые устраивали себе и родным фамильные склепы. Памятники купцам, как правило, отличались величественностью (при наличии необходимых средств), делались чаще всего из пород мрамора и гранита.

Купцы и экономика во второй половине XVIII в.

В экономике России второй половины XVIII в. начинается процесс разложения феодально-крепостнической системы хозяйства. Экономика вплотную столкнулась с развивающимися рыночными отношениями. Крепостнический уклад остаётся господствующим, однако к концу XVIII в. в экономике складывается капиталистический строй. Помещичье хозяйство активно втягивалось в рыночные отношения. Это в значительной мере было связано со стремлением дворян получить от своих поместий больше денег для оплаты своих возраставших непроизводственных расходов. Во второй половине XVIII в. начал подрываться такой важный признак феодальной системы как рутинность сельскохозяйственной техники. Происходил резкий перелом в традиционных методах хозяйства, переход к торговому земледелию. Сельское хозяйство всё решительнее втягивалось в рынок.

Крестьянское сельское хозяйство перестает быть замкнутым (натуральным). В поместьях усиливалась эксплуатация крестьян, поскольку только таким путём купцы могли увеличить производство сельскохозяйственной продукции и продать её на рынке. В Черноземье помещики постоянно увеличивали объём отработочной ренты (барщины), доводя её иногда до 6 дней в неделю. В малоплодородных нечерноземных губерниях крестьян всё чаще переводили на денежный оброк, заставляя тем самым всё активнее участвовать в рыночных отношениях. Распространился процесс "отходничества" крестьян на фабрики и заводы, ослаблявший внеэкономическое принуждение. В этих условиях возникало имущественное расслоение крестьян. Ещё, в отличие от Западной Европы, русский крестьянин в силу погодных условий занимался сельским хозяйством не с февраля по ноябрь, а с апреля- мая по август-сентябрь да и вообще погодные условия (особенно в нечерноземных губерниях) оставляли желать лучшего.

Основным очагом, где формировались новые капиталистические отношения, была промышленность. Во второй половине XVIII в. росло число мануфактур. К концу века их насчитывалось около двух тысяч. В стране существовали три типа мануфактур: казенные, вотчинные и купеческие (крестьянские). Во второй половине XVIII в. активно развивалась внутренняя и внешняя торговля. Если в первой половине XVIII в. торговля по своему характеру, размерам, формам имела много общего с торговлей XVII в., то во второй половине XVIII в., особенно в его последней трети, появляются черты зарождавшейся капиталистической эпохи.

К ним можно, например, отнести появление магазинной торговли. Однако развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве России шло медленно, экономика развивалась экстенсивным путем.

Переход к наемной форме труда для помещиков был невыгоден, так как лично зависимые крестьяне были дешевой и бесправной рабочей силой. Основной отраслью российской экономики по-прежнему было сельское хозяйство.

В отличие от помещичьих, кулацкие хозяйства широко применяли наемный труд. К концу XVIII в. кулаки выращивали в два раза больше товарного хлеба, чем помещики, хотя владели таким же количеством земли. И всё-таки, во второй половине XVIII века начинается разложение феодально-крепостнической системы. Она заключается в уничтожении дворянской монополии на землю, значит и на владение крестьянами. До середины XVIII века земля могла принадлежать только дворянам. В 1768 Екатерина II подписывает указ о запрещении использования труда приписных и посессионных крестьян, и о том, что крепостные могут принадлежать только дворянству. Возникает проблема рабочих рук на купеческих мануфактурах. Согласно второму указу Екатерины II, создать мануфактуру может кто угодно, однако обеспечить ее рабочими руками может только дворянин. Поэтому купцы вынуждены идти по другому пути: нанимать вольнонаемных.

Появлялась потребность в рынке наемной рабочей силы. И начинают появляться мануфактуры капиталистического типа. Откуда брались наемники? Появляются изменения в социально-экономическом плане. Во второй половине XVIII века меняются формы ренты. До XVII века натуральная рента, с XVII века отработочная рента, а далее преобладает денежная рента. Почему? Петр первый изменил образ жизни дворян и они переехали в города, а там нужны деньги. Им нужны не только продукты. Поэтому крестьян начинают переводить на денежную ренту. Со второй половины XVIII века сильно развиваются крестьянские промыслы. Понятно, что возникают не повсеместно. Там, где промыслы не возникали, крестьяне должны были уходить на заработки. Таких крестьян стали называть отходниками. Отходник - крестьянин, который уходит на заработки с разрешения помещика. Он оставляет свою семью, уходит в город и нанимается на работу, на 3-5 лет. Зарабатывает ренту, приезжает, отдает и уезжает снова. Таким образом, движения "отходничества" способствует появлению капиталистического элемента - рынка рабочей силы.

При этом собственное хозяйство забрасывается. В землях, где не было отходничества, была другая ситуация, но результат тот же. Там начинает преобладать барщина, а порой крестьянина переводят на месячину, когда крестьянин работает на помещика несколько месяцев. Получается, хоть денежная рента, хоть месячина - крестьянин забрасывает хозяйство.

Тем самым попадает на обеспечение помещика. Т.е. он превращается в раба. При денежном оброке и месячине крестьяне втягиваются в товароденежные отношения. Они создают огромное количество урожая, который помещик может продать. Иными словами, втягиваются в рынок и уходят от натурального хозяйства.

Таким образом, хотя закрепощение крестьян продолжалось и даже усиливалось, всё больше крестьян втягиваются в рыночные отношения (чаще всего причиной этому является нарастающий гнёт со стороны помещиков), то есть создаются предпосылки для разложения феодально-крепостнической системы. В 18 веке, с расширением границ государства и открытием новых торговых путей, возможности гороховецких купцов резко снизились, они стали беднеть, уезжать или превращаться в заводчиков, ремесленников и даже крестьян. Построенное на века в 18 веке теперь декорация, в которой живут сегодняшние крестьяне и безработные пролетарии Гороховца. С 1919 года, когда Грабарь побывал в Гороховце, коммунисты не дремали, и сегодня на правом берегу Клязьмы уже не два десятка белокаменных храмов, а, на глазок, десяток. Между ними сияют белизной на солнце коттеджи «старых русских»: дом Канунниковых, дом Судоплатовых, дом Шориных - сохранилось 5 особняков конца 17 века. Глубже других - вплоть до подвала - можно познакомиться с домом Ершова, в котором неплохой краеведческий музей.

Рассмотрим еще города, в которых преобладало купечество.

Ставропольское купечество

Первое упоминание о ставропольских купцах встречается уже в 1737 году. На плане крепости были выделены дома для расселения купцов. Благодаря настойчивым просьбам В.Н.Татищева, желающие торговать здесь получали права на беспошлинную торговлю. Такая привилегия возымела свое действие. Уже через 3 года после выхода указа о строительстве Ставрополя, в 1740 году, в городе возникла купеческая слобода, состоявшая из 20-ти купеческих домов. В 1744 году гражданское население города составляло всего 300 человек, из них 127 - купцы. Была целая купеческая слобода. Ставропольские купцы в 18 веке торговали платками и тканями, а также съестными припасами - рыбой, салом, арбузами.

С развитием города укреплялось и богатело купечество, являющееся зеркалом отношений в обществе. В Государственном архиве Самарской области хранится книга, называемая «Список купцов, мещан и праздного населения города Ставрополя за 1834 год». Судя по этому документу, в городе в то время проживало 18 семей купцов третьей гильдии, а вместе с женами и детьми в это сословие входили 50 человек. Здесь встречаются фамилии Г.Кузнецова, К.Скалкина, А.Буторова, Г.Шведова, В.Пантелеева, Г.Сусликова и других. В 1850 году в городе проживало уже 50 купцов третьей гильдии (вместе с членами семей их начитывалось 300 человек)

Наибольшим размахом в Ставрополе и уезде отличался купец Н.А. Климушин. Он имел 58 торговых заведений - 2 в Ставрополе, 1 - в Мелекессе, остальные - в крупных волостных селах. Профиль его торговли - бакалея и мануфактура, в том числе меха и канцтовары. Купец имел 16 приказчиков, объем оборота составил 420 тысяч рублей с прибылью 21 тысяча рублей (так было заявлено в налоговом присутствии). Имел в Ставрополе 8 домов.

С.Г. Третьяков торговал тканями, А.Т. Пискунов - готовым платьем, С.М. Головкин - лесным товаром, В.С. Сидоров - мясом и колбасой, И.М. Черкасов - живой рыбой. Железный и скобяной товар можно было купить у Н.Поплавского, а кожевенный товар - у Д.А. Баныкина.

Многие ставропольские купцы нажили капитал на торговле зерном. Скупая хлеб по одной цене, они хранили его всю зиму, а весной вывозили в Рыбинск и в Москву. В 1900 году из Ставрополя был вывезен 1 миллион пудов зерна. Богатейшим хлеботорговцем был Иван Александрович Дудкин. Он основал семейный торговый дом «Дудкин И.А. с сыновьями». Семья владела несколькими домами и амбарами. В.Н. Климушин, наследник Николая Александровича Климушина, тоже владел 5 амбарами вместимостью в 290 тыс. пудов.

Кроме лавок и магазинов ставропольские купцы заводили предприятия. В городе в 1897г. было 25 заводов (2 кожевенных, 3 овчинных, 1 мыловаренный , 19 кирпичных). Но это были не заводы, а заведения. Около 100 ремесленных заведений изготавливали одежду и обувь, пекли хлеб, В городе работали 6 трубочистов, 3 ювелира и даже 1 иконописец.

Лавки и магазины (их было 93) имели оборот торговли в 850 тысяч рублей. Если учесть, что 1 фунт хлеба стоил 2-3 копейки, а мясо 15-20 копеек за фунт, то доход ставропольские купцы имели немалый, но при этом сборы с торговых заведений пополняли бюджет города лишь на 8%.

Что касается уезда, то здесь картина была иная. В уезде в 1879 году было 36 заводов и промышленных заведений. «Памятная книга Самарской губернии за 1891 год» дает нам представление о профиле промышленных заведений в уезде и их владельцах. Например, В.А. Литкенс имел поташное заведение в селе Архангельское, С.Я. Липатов - рогожное заведение в Старой Майне, С.В. Таратин - паровую мельницу в Мелекессе, А.Я. Шабашкин - шерстобитное заведение в селе Терентьевское, Х. Алеев - в селе Мулловка, с оборотом в 355 тыс. руб.

В 1915 году в Ставропольском уезде было 40 фабрик и заводов, объем продукции составил 6,7 млн. рублей.

Сельское торговое сословие имеет крестьянские корни. В 1864 году в Ставропольском уезде проживало 110 купцов, в эту цифру входят и члены их семей. Через 15 лет в уезде насчитывалось 399 лавок, 204 питейных заведения, 19 трактиров. Содержали их не гильдейские купцы, а крестьяне, купившие промысловые свидетельства и билеты мелких торговцев. Наибольшее число крестьян - предпринимателей было в Хрящевской и Черемшанской волостях. Здесь по отчету Ставропольского по промысловому налогу присутствия за 1897 год торговали соответственно 55 и 50 человек. Причем, здесь были заведения и довольно крупные, где нанимались приказчики.

Сибирские купцы

В первой половине 18 века Сибирь не имели предприятий по производству головных уборов. Вологодские и ярославские купцы ввозили сюда, в основном, поярковые и полуярковые низкосортные шляпы, общий ввоз которых не превышал 1200-1300 изделий в год. Пользующиеся высоким спросом, отделанные мерлушкой суконные шапки расходились по 8 коп. штука, а ярославские шляпы низшего сорта стоили в это время в Тюмени 15 -20 коп. Тарские купцы приобретали на Ирбитской ярмарке шляпы из грубой коровьей шерсти и обменивали их потом у Ямыш - озера на «эркецкие» товары: хамы , зендени , чалдары, выбойки и меха. Для войск, размещенных в сибирских городах, головные уборы ввозились из России казной. Но в конце 30-х годов 18 века к обеспечению воинских команд и казаков предметами одежды все больше стали привлекать и местное купечество. В 40-е годы 18 века спрос на шляпы заметно увеличился, и, естественно, стали подниматься цены на них. Если шляпа из шерсти крупного рогатого скота стоила 8 - 10 коп., то в 40-е годы ее продавали в сибирских городах по 15-16 копеек и более высоким ценам.

Убеждена, что большинство из сибиряков, пытающихся хоть как-то вписаться в лихие повороты рыночной круговерти, уже в состоянии сделать из вышесказанного правильные выводы. Скажем, ответить на вопрос о том, как должны были повести себя в сложившейся ситуации сибирские предприниматели .Растущий спрос на шляпы не мог не привлечь их внимания. Но вот что интересно. Тара никогда не была первым промышленным городом Тобольской губернии. Она всегда была и остается малым сибирским городом. Более того, автору данной публикации довелось однажды объяснять омским ученым, что он вкладывает в понятие город «сельского типа», каким была Тара на большинстве этапов своей четырехвековой истории. До активного вмешательства человека в естественное развитие природы здесь достаточно благоприятными были условия для разведения крупнорогатого скота, так как естественные разливы рек создавали прекрасные пастбища и сенокосные угодья. Именно это позволило в дальнейшем развивать связанные с использованием животного сырья отрасли обрабатывающей промышленности. Но по-настоящему промышленным городом Тара так и не стала. Однако первым производителем не домашних, а фабричных головных уборов в Западной Сибири стал все-таки Тарский купец Василий Медовщиков.

Известны ли какие-либо подробности о деятельности купца Медовщикова? Совсем немногие.

В 1753 году Василий Дементьевич Медовщиков исходатайствовал привилегию на открытие собственной шляпной «фабрики».

Известному сибиреведу Дмитрию Игнатьевичу Копылову удалось найти в фондах Российского архива древних актов документы, подтверждающие выводы о первенстве в этом деле тарского купца.

Василию Медовщикову было позволено купить до 50 душ крепостных крестьян с землей. Дело было за сто лет до отмены крепостного права, когда одним из главных препятствий в развитии купеческих предприятий было отсутствие наемной рабочей силы, и многое определялось льготами дарованными отдельным предпринимателям коронной властью. Дом мануфактуриста освобождался от постоя, а само промышленное заведение - от уплаты пошлин с продажи готовой продукции. Два года понадобилось купцу для того, чтобы выполнить весь комплекс подготовительных работ и в 1755 году «фабрика» дала первую продукцию. Эта продукция, поярковые и простые шерстяные шляпы, шли как на вольную продажу, так и для поставок в казну. В 1759 году Медовщиков изготовил 210 поярковых и 1500 простых шляп. Поярковые шляпы продавались по 24 копейки, а простые - по 16 копеек за штуку. Вся продукция, без остатка, была реализована в этом же, 1759 году. В последующие годы объем производства значительно увеличился. В 1764 году предприятие выпустило 1710 шляп на 290 рублей 40 копеек, в 1766 - 2350 шляп на 352 рубля 50 копеек. Три года спустя сумма производства удвоилась. Заведение Медовщикова работало, в основном, на местном сырье. Шерсть для него поставляли окрестные крестьяне. Клей, сандал, купорос, чернильные орешки, крашенина покупались на Ирбитской ярмарке. Развитию фабрики в Таре помешал пожар. Посетивший Тару через три года после пожара академик Иоганн - Петр Фальк нашел это предприятие в полуразрушенном состоянии. Тем не менее, хозяин его делал попытки восстановить производство, и в 70-е годы 18 века фабрика еще существовала. Хотя былых объемов производства достичь уже не удалось. О последних годах существования Тарской шляпной мануфактуры (несмотря на то, что в старых источниках заведение именуется «фабрикой», оно было посессионным заведением или централизованной мануфактурой) известно совсем немного. Наследники Василия Медовщикова не смогли удержаться на уровне гильдейского купечества «по упадку капитала» и перешли из купцов в мещане. В «Топографическом описании Тобольского наместничества», уездный землемер Василий Филимонов уже не упоминал шляпное заведение среди заводов Тары конца 18-начала 19 вв. Скорее всего в середине 80-х годов 18 века оно уже было ликвидировано.

При изучении же «Книги городовых обывателей г. Тары на 1792 - 1794 гг.» мы уже не обнаружили ни одного жителя, носившего фамилию Медовщиковых.

Более того, фамилия Медовщиковых не упоминается и в выписке «учиненной Тарской городской думой по требованию Тарского городского магистрата» о ремесленниках Тары, сделанной 12 октября 1781 года. Но шляпное предприятие купца Медовщикова было солидным промышленным заведением для Тары 18-го века. Первоначальный капитал его, по сведениям историка А. Лаппо-Данилевского, составлял 2000 рублей. Не было в это время в Таре предприятий, которые могли бы сравниться со шляпной мануфактурой и по числу работающих. По данным третьей ревизии при мануфактуре было 19 душ покупных крестьян (10 мужчин и 9 женщин), четвертая ревизия записала за ней 35 крестьян обоего пола.8 Но, кроме покупных крестьян, на предприятии работали наемные люди из тарских государственных крестьян и посадских.

Нехитрое производство все же делилось на ряд самостоятельных, дополняющих друг друга операций, каждая из которых выполнялась особыми рабочими: шерстобитами, стиральщиками, терщиками, набивщиками и красильщиками. По примеру тарского купца в 1755 году получили в Мануфактур-коллегии право на устройство шляпной «фабрики» челябинские купцы Битюковы, в Краснослободском дистрикте открыли шляпное производство коломенские купцы Савва Негодяев и Марк Сапожников.

Всего же в России на начало 60-х годов 18-го века было 10 шляпных мануфактур. Не смотря на недолговечность, шляпные мануфактуры способствовали появлению новой специальности в мелкотоварном производстве Сибири. В Таре в 1792 году выделкой шляп занимались 2 цеховых и 3 посадских ремесленника, недавно вышедших из сословия государственных крестьян. В конце 80 - начале 90-х годов 18 века в Таре были известны шляпные мастера Евдоким Ивлев и братья Петр и Федор Соколовы. Можно предположить, что первые технические навыки они получили, работая на мануфактуре Медовщиковых.

Иркутские купцы

Купечеству обязан Иркутск многим. Его роль в культурном и научном становлении города и края трудно переоценить.Не станем идеализировать иркутское купечество - баснословные богатства наживались не только праведными путями. Вот как писал долголетний городской Глова В.П.Сукачев, который и сам принадлежал к этому сословию: “Господствуя и в думе, и в магистрате, богатое и сильное иркутское купечество в конце XVIII и начале XIX столетия заправляло всеми общественными и городскими делами, и заправляло исключительно в своих интересах”. Но, имея огромные деньги, сибирские купцы могли себе позволить выделить немалые суммы на обустройство жизни в родном городе. Большинство церквей, которыми славился Иркутск: гимназии, школы, больницы, приюты, библиотеки, магазины, самые красивые здания построены были и содержались купцами. Их личные библиотеки удивляли столичных библиофилов. Так что фраза “Иркутск - город купеческий” имеет вполне конкретный смысл. Город населяли, главным образом, купцы, и правили им тоже, в основном, представители среднего сословия.Первую Городскую Думу возглавил иркутский купец Михаил Васильевич Сибиряков (1744-1814 гг.).Более сорока лет иркутяне избирали его на должности гражданского старосты, словесного судьи, бургомистра, президента губернского магистрата и городского головы. За особые заслуги в общественной службе он был удостоен звания "иркутский именитый гражданин". М.В.Сибиряков владел речными и морскими судами, ходившими по Ангаре, Енисею и Байкалу. Его рыбные ловли на Байкале простирались от Посольского монастыря до современной Слюдянки. Он содержал Тельминскую суконную мануфактуру, затем полотняную в Иркутске. Сибиряков пользовался монопольным правом по поставке жизненно необходимых товаров: хлеба, соли, мяса, казенного свинца из Нерчинского округа в Воскресенско-Колыванские горные заводы Алтая.Впоследствии многие представители иркутского купечества совмещали коммерческую деятельность с общественной. В 1817-1825 гг. сын Михаила Васильевича Сибирякова - Ксенофонт (1772-1825) возглавил Городскую думу. По свидетельствам летописцев он отличался умом, волевым характером. Ксенофонт Михайлович имел речные и морские суда, поставлял казенный свинец из Нерчинска на Алтай, соль, вино, провиант и другие товары в Забайкалье.Он торговал в Иркутском купеческом гостином дворе, в Кяхте, на сибирских и российских ярмарках. В семье Ксенофонта Михайловича жили дворовые люди и среди них купленный на Ирбитской ярмарке каракалпак, нареченный Александром Ксенофонтовичем Сибиряковым (1794-1868). О Ксенофонте современник вспоминал: "Он никак не мог сдерживать своих впечатлений, мгновенно увлекался и в порывистом самозабвении творил суд и расправу чубуком или кулаком. Сядет, бывало, на дрожки и скажет кучеру, куда ехать, приедет кучер, а хозяина в экипаже нет: заметив проездом какой-нибудь беспорядок, Сибиряков мгновенно соскакивает с дрожек, вбегает в дом или лавку и лупит виновного. С таким человеком держали себя тихо..."

Заключение

В целом, купеческие отношений в России в 18 веке были весьма сложными. С одной стороны, шел процесс развития феодализма вглубь и вширь, который приводил к закрепощению крестьян и увеличению прав землевладельца на личность непосредственного производителя. С другой стороны, в России происходил бурный рост товарно-денежных отношений, намечалось превращение ремесла в мелкое товарное производство, возникали мануфактуры, возрастало значение наемного труда, увеличивался обмен между областями и с зарубежными странами. Развитие феодализма не могло приостановить развития товарно-денежных отношений, но и последние пока еще никак не угрожали устоям феодальной собственности на землю и принципу внеэкономического принуждения.

Список литературы

Большая советская энциклопедия, гл. ред. А. М. Прохоров. Москва: "Советская энциклопедия", т. 14, 1973, 623 с.

История Европы, т. 3 - От средневековья к новому времени. Москва: "Наука", 1993, 654 с.

История России. Учебник для ВУЗов. М.Н. Зуев. Изд. ПРИОР. М., 1998.

Карамзин Н.М. Предания веков. Москва: "Правда", 1988, 766 с.

Ключевский В. Краткое пособие по русской истории. Москва: "Терра"; "Книжная лавка-РТР", 1996, 173 с.

Тимошена Т.М. Экономическая история России. Учебное пособие. - М.: ЗАО «Юридический Дом «Юстицинформ», 2002. - 416 с.

Хоскинг Дж. Россия и русские. В двух книгах. - М.: Изд- во АСТ, 2003.

Энциклопедия для детей Ч. 1 и 2 (История России и ее ближайших соседей). - Сост. С.Т. Исмаилова. - М.: Аванта+, 1995. - 670 с.