Монголия в первой половине XX ст.

3

Контрольная робота на тему:

Монголия в первой половине XX ст.

В начале XX в. Монголия не была единым государством, не имела единой территории. Одна часть ее располагалась южнее пустыни Гоби и называлась Внутренней Монголией, а другая - Внешней (Халха). Внутренняя Монголия являлась составной частью Китая, а Халха, присоединенная к Китаю в конце XVII в., в период Синьхайской революции добилась статуса широкой автономии. В тот период там проживало порядка 600 тыс. человек, из которых около 500 тыс. являлись собственно монголами.

Внешняя Монголия превратилась в тот период в объект острого соперничества между рядом государств, прежде всего Японией и Россией. Страна привлекала иностранные державы своим выгодным географическим положением, а также как рынок сбыта продукции и источник дешевого сырья.

Монголия по европейским меркам была отсталым государством. Основным занятием населения являлось кочевое скотоводство. Промышленность отсутствовала, а торговля почти целиком находилась в руках китайского капитала. Население немногочисленных административных центров, самым крупным из которых была столица - Урга, состояло в большинстве из лам, китайцев, а также местной элиты. Подавляющее большинство населения исповедовало буддизм ламаистского толка. Религиозный лидер - богдо-гэгэн (хутухта) пользовался абсолютным доверием монголов. Почти половина мужского населения несла послушание в качестве монахов (лам) в буддийских монастырях (дацанах). Высшее ламаистское духовенство одновременно являлось крупными владельцами земли и скота, в их подчинении находилось большое число зависимых аратов (крестьян).

Буддистская религия, в частности ее ламаистская ветвь (возникла в XIV в), наложила свой глубокий отпечаток на монгольское общество. В отличие от других государств Востока в Монголии широкое распространение получил принцип хубилгантства (перевоплощения). Высшие ламы, включая богдо-гэгэна, не передавали свою власть и имущество по наследству. Они считались бессмертными, а их души, как считали монголы, после физической смерти переселялись в тела тибетских младенцев, которых определяли путем специальной процедуры.

Вот, например, как после смерти в 1870 г. седьмого хутухты проходили выборы нового, восьмого, монгольского религиозного лидера. Глава тибетских буддистов Далай-лама назначил несколько высших лам для поиска в Тибете из числа новорожденных мальчиков того, в которого переселилась душа умершего. Определив возможные кандидатуры, они записывали их имена на специальных табличках, а затем в Пекине представители Цинского двора по жребию выбирали одного из них. Мальчика до четырех лет воспитывали в резиденции Далай-ламы в Тибете, а потом отправляли в Ургу, где его подготовкой к будущей деятельности занимались высшие ламы.

Монголия в период автономии (1911 - 1917 гг.)

В 1911 г. богдо-гэгэн Джебзун-Дамбахутухта VIII был возведен на престол, то есть, помимо религиозной, автономии одновременно получил и высшую светскую власть. До того в истории Монголии духовный глава всегда был подлинен светскому правителю. Причину такого изменения следует искать в усилении к началу XX в. экономических позиций ламаистской церкви как одного из крупнейших собственников пастбищ и скота (у одного только богда-гэгэна находилось в подчинении около 100 тыс. зависимых крестьян-аратов), а также в признании всеми монголами в ходе национального движения авторитета "живого Будды".

Однако отсутствие традиции теократической формы правления приводило к проявлению острых противоречий внутри общества, особенно в связи со спецификой проблемы престолонаследия, так как после своей физической смерти, как уже отмечалось, согласно буддийскому канону, богдо-гэгэн должен был перевоплотиться в другого человека. Это вступало в противоречие с обычным, династическим наследованием светской власти.

Тем не менее установление именно такой формы государственности отражало определенный компромисс, достигнутый внутри монгольского общества между светской и духовной элитой. Опасаясь обострения борьбы за власть богдо-гэгэн назначил новое правительство из пяти министров, куда не вошли активные участники событий лета 1911 г. Тогда на совещании высших руководителей Монголии было принято решение об отделении от Китая и отправлено письмо российскому императору Николаю II с просьбой о поддержке. (Вес русские монархи, начиная с Екатерины Великой, также считались у монголов перевоплощениями Будды)

Фигура нового правителя вызвала сильное недовольство у части элиты, считавшей, что во главе государства должен был находиться прямой потомок "золотого рода" Чингисхана. Вскоре некоторые из этих потенциальных претендентов скоропостижно скончались при невыясненных обстоятельствах.

В новом правительстве активную роль стали играть выходцы незнатной среды, выступавшие против сепаратизма местной знати, за централизацию страны вокруг фигуры богдо-гэгэна. Кроме того, в политическую жизнь теперь были вовлечены представители немногочисленного монгольского национального капитала, чиновничество, нарождавшаяся интеллигенция. Они также выступали за радикальные преобразования в обществе на основе этнической самобытности с элементами, привнесенными извне, в том числе и за создание определенных представительных учреждений с совещательными функциями.

Такой орган, состоявший из двух палат, был создай в 1914 г. указом богдо-гэгэна. Верхняя палата образовывалась высшими светскими и духовными руководителями, а нижняя - чиновничеством и администрацией низового уровня. За время его работы было высказано большое количество предложений в адрес богдо-гэгэна с целью совершенствования монгольской государственности.

В тот же период в Монголии появились первые периодические издания, выпускавшиеся чиновничеством и интеллигенцией. Однако не следует преувеличивать их влияние на умонастроения основной массы населения, абсолютное большинство которого было полностью неграмотным.

В 1913 г., в результате русско-китайских переговоров в Кяхте, проходивших без участия представителей Внешней Монголии, была подписана декларация, по которой эта территория признавалась частью Китая на правах широкой автономии. В той обстановке это выглядело формальностью, так как у Китая уже не было возможности реализовать свои права на практике. Поэтому фактический протек­торат над автономией стала осуществлять Россия.

В мае 1915 г. было подписано теперь уже тройственное соглашение между Китаем, Россией и Внешней Монголией, по которому последняя признавалась вновь внутренне самостоятельным госу­дарством, находящимся в вассальной зависимости от Китая. Правительство Внешней Монголии оставляло в силе маньчжурское законодательство и учрежденный ими сословный суд. Кроме того, страна лишалась права заключения договоров с другими государствами, по которым предусматривалось решение политических и территориальных проблем. Россия и Китайская Республика брали на себя роль гарантов нового юридического статуса Монголии.

Положение аратства - основной массы населения, в силу нарастания трудностей социально-экономического развития, продолжало оставаться очень тяжелым, что способствовало обострению внутренних противоречий в стране.

Тем не менее можно вполне определенно сказать, что в 1911 - 1917 гг. монгольская государственность развивалась в целом поступательно, но этот процесс был прерван событиями в России.

Они были враждебно восприняты верхушкой монгольского об­щества. Граница между двумя странами закрывалась, торговля прекращалась.

Летом 1918 г. в Ургу с согласия монгольских лидеров вступили китайские войска и началась военная оккупация страны. В этих событиях также активно участвовала Япония. Главной целью китайцев являлась ликвидация монгольской автономии, что и было осуществлено от имени богдо-гэгэна в ноябре того же года. Взамен местной элите было гарантировано сохранение ее прав и привилегий.

Монголия в борьбе за независемость (1918 - 1921 гг.)

В стране было создано особое "Управление по умиротворению Монголии", в ведении которого перешли все государственные дела. Установилась военная диктатура во главе с китайским генералом Сюй Шучжэном. Монгольская армия была распущена, ликвидированы органы государственного управления. В 1919 г. были приняты решения, по которым управление переходило к назначенным из Пекина чиновникам. Монголия также обязалась содержать китайские войска на своей территории. Однако часть правящей верхушки и нижняя совещательная палата выступили против подобных планов.

Все это сопровождалось ухудшением экономического положения большей части населения. Значительное количество нодопольных сосредоточилось в Советской России, где и была заложена основа политической оппозиции. Советское правительство решило воспользоваться ситуацией и начало готовить почву для включения Внешней Монголии в сферу собственного влияния. Во главе оппозиционного движения был поставлен младший командир бывшей монгольской армии Д. Сухэ-Батор.

К лету 1920 г., когда на фронтах гражданской войны в России ситуация склонилась в сторону большевиков, руководство РСФСР предприняло попытки взять под контроль положение в Монголии, для чего на своей территории в марте 1921 г. создали Монгольскую народную партию (с 1925 г. - Монгольская Народно-революционная партия). К тому времени в страну вторгся отряд барона Унгерна, который объявил себя сторонником восстановления монгольской автономии и изгнания оттуда китайцев. В феврале 1921 г. он занял Ургу и вновь возвратил на престол богдо-гэгэна. В ответ в Кяхте было создано Временное народное правительство, которое выдвинуло лозунг освобождения Монголии от Унгерна, а также созыва Великого Хурала народных представителей, который должен был избрать постоянное правительство и утвердить конституцию.

Вооруженные формирования Сухэ-Батора при решающей поддержке Красной Армии уже в марте 1921 г. освободили часть монгольской территории и стремились заручиться поддержкой монгольской элиты, недовольной Унгерном.

В июне 1921 г. Унгерн начал выступление против Сухэ-Батора. Поддержку ему должны были оказать прояпонски настроенные правитель Северо-Восточного Китая Чжан Цзолин и атаман Семе­нов, также действовавший на территории Маньчжурии.

6 июня 1921 г. объединенные войска Д. Сухэ-Батора и РККА РСФСР заняли Ургу. Эти события получили название "народной революции". Внешняя Монголия вновь объявила о восстановлении своей независимости и создании Народного правительства.5 нояб­ря правительство РСФСР признало его "единственно законным", что не могло не вызвать беспокойства в Китае, по прежнему считавшем Внешнюю Монголию своей территорией. С того времени "монгольская проблема" на долгие годы стала одним из камней преткновения в китайско-советских отношениях.

Монголия в 1921-1924 гг. В стране на первом этапе из тактических соображений был сохранен монархический строй, но богдо-гэгэн был лишен реальной власти. Тем не менее, ему оказывались все подобающие почести, в том числе и со стороны новых руководителей страны. Вся полнота власти перешла к Народному правительству, в состав которого вошли пробольшевистски настроенные деятели. Таким образом, в политической истории Монголии наступил новый этап, главный задачей которого было объявлено некапиталистическое развитие.

На первом этапе (1921 - 1924) ограничивалась монархия, ликвидировалась личная зависимость аратов, ущемлялись позиции традиционной элиты. По подобию ВЧК в 1922 г. для борьбы с "контрреволюцией" был создан специальный карательный орган - Государственная Внутренняя Охрана (ГВО), впоследствии реорганизованная в министерство внутренних дел. В 1923 г. были учреждены местные органы самоуправления - народные хуралы вместо прежних, основанных на власти князей.

В феврале 1923 г. при неясных обстоятельствах в возрасте 30 лет умер Д. Сухэ-Батор, что послужило поводом для новых властей к ужесточению внутренней политики, особенно в отношении духовенства. В следующем году скончался богдо-гэгэн, олицетворявший для монголов незыблемость монархической формы правления и высший духовный авторитет. Теперь новым властям предоставился реальный шанс отказаться от прежних порядков.

Однако юридический статус Монголии продолжал оставаться открытым. Руководство СССР, видевшее в революционном правительстве Юга Китая во главе с Сунь Ятсеном своего потенциального союзника в регионе, стремилось маневрировать в данном вопросе. Так, в начале 1923 г. в совместном коммюнике СССР вновь подтвердил, что считает Монголию составной частью Китайской Республики. Взамен Сунь Ятсен согласился на присутствие "дружественных" советских войск на монгольской территории.

Монголия в 1924-1940 гг. Второй этап (1924-1940) характеризуется установлением республиканской формы правления. В 1924 г. начал работу Великой Хурал, который утвердил Конституцию Монгольской Народной Республики (МНР). Урга была переименована в Улан-Батор (Красный Богатырь). На этом этапе была поставлена задача дальнейшей ликвидации эксплуататорских классов, ограничение религии в жизни общества и ряд других радикальных мер.

В конституции был отражен некапиталистический характер страны, запрещалась частная собственность на землю, избирательских прав лишались значительная часть бывшей светской и духовной элиты, а также ламы, проживавшие в монастырях. Религия была объявлена отделенной от государства. По всей стране как форма новой власти утверждались народные хуралы, но, как и Советы в СССР, они должны были прикрывать монополию правящей партии на реальную власть.

В сложившейся ситуации СССР еще в мае 1924 г. вновь вынужден был подтвердить суверенитет Китая над Внешней Монголией. Но провозглашение МИР грозило подорвать дружественный характер только что наладившихся советско-китайских отношений. Тогда в качестве жеста доброй воли в 1925 г. из Монголии были выведены войска РККЛ СССР. Но Советский Союз активно продолжал вмешиваться во внутренние дела Монголии и оказывал ей значительную экономическую и политическую поддержку.

Разрыв Гоминьдана с КПК в ходе революции 1925-1927 гг. дал повод советскому руководству еще больше укрепить свои позиции в юридически автономной, но фактически независимой Внешней Монголии, поставить ее руководство под свой контроль и помогать правящей партии проводить невиданный до этого "социалистический эксперимент" в стране, где до се прихода не было заложено даже основ капиталистических отношений.

В 1928 г. была разгромлена группа так называемых "правых" внутри МНРП, пытавшаяся противостоять быстрому переходу Монголии на "путь социализма", а в следующем году было принято решение о конфискации скота и "имущества феодалов" него передаче бедняцким хозяйствам. На практике это мероприятие сопровождалось волной кровавых расправ с недовольными.

В 1930 г. на съезде МНРП был взят курс на "сплошную коллективизацию" сельского хозяйства и раскулачивание зажиточных аратов. Результаты не замедлили сказаться: только за 1931 - 1932 гг. поголовье скота - главного богатства монголов - сократилось на треть. Одновременно из страны вытеснялся иностранный капитал.

Руководство страны вынуждено было принимать срочные меры, обвинив в создавшемся положении так называемых "левых", но когда колхозы стали распускать, это вновь вызвало неудовольствие у министра внутренних дел X. Чойболсана и его сподвижников. Было сфабриковано дело об "антипартийной группе" во главе с премьер-министром П. Гендуном, по которому пострадало большое число людей. Тогда же было подавлено армейскими частями и органами госбезопасности восстание аратов, направленное против коллективизации. Начались также репрессии против буддистского духовенства, обвиненного в пособничестве "контрреволюции".

В первой половине 30-х гг. с помощью СССР в Монголии были построены первые промышленные предприятия - электростанции, несколько фабрик по переработке шерсти и выделке кожи и др.11ачалась кампания по борьбе с неграмотностью, создание системы бесплатного народного образования и здравоохранения.

В 1936 г. Советский Союз, крайне обеспокоенный японским проникновением в регион, подписал с правительством МНР Протокол взаимной помощи, суть которого состояла в том, что если Япония попытается оккупировать Внешнюю Монголию, то это неминуемо приведет ее к войне с СССР. На территорию Монголии вошли советские войска.

Этот демарш советской дипломатии вызвал крайне отрицательную реакцию официального правительства Гоминьдана, посчитавшего данный документ вмешательством во внутренние дела Китая. Однако затем, при подписании советско-китайского договора 1937 г., обе стороны вновь подтвердили свою прежнюю совместную позицию относительно статуса Монголии как составной части Китая. В свою очередь, руководство МНР (естественно, с подачи СССР) неоднократно давало понять, что не признает для себя обязательными эти договоренности и считает Монголию суверенным независимым государством.

В 1937 г., как и в СССР, в Монголии прошла самая сильная волна репрессий, которыми руководил X. Чойболсан. В рамках борьбы с религией было уничтожено около 70 тыс. лам (из 100 тыс), закрыли почти все буддийские дацаны (монастыри). Равняясь на Сталина, Чойболсан начал чистку в армии, уничтожив там до 80% высшего командного состава. Было репрессировано большинство членов ЦК и его Президиума, в том числе премьер-министр А. Амар, председатель Малого Народного Хурала Д. Догсом и др.

Слабость монгольской армии, к тому же подвергшейся широко­масштабной чистке, компенсировали советские войска, отбившие, в мае 1939 г. нападение японских войск на территорию МНР в районе реки Халхин-Гол.

Установив свой полный контроль в стране, X. Чойболсан провел в 1940 г. съезд МНРП, на котором было объявлено о завершении "переходного периода" и начале построения в стране основ социализма. Накануне съезда X. Чойболсан прибыл в Москву, где получил от советского руководства директивы по выработке новой Программы МНРП и Конституции МНР, не внесшей существенных изменений в политическую систему Монголии (кроме отмены ущемления избирательных прав бывших эксплуататорских классов, содержавшемся в прежнем основном законе).

Монголия в 1941-1945 гг. Вопрос о юридическом статусе Внешней Монголии вновь встал со всей остротой в советско-китайских отношениях после подписания Советским Союзом в апреле 1941 г. договора о ненападении с Японией, в частности дополнительной декларации о "взаимном уважении, территориальной целостности и неприкосновенности границ МНР и Маньчжоуго".

Китай заявил о ее непризнании, так как этим самым нарушалась, по словам тогдашнего министра иностранных дел гоминьдановского правительства, его "территориальная и администрация целостность".

После начала Великой Отечественной войны Советского Союза Монголия превратилась в надежный тыл Красной Армии. В Советский Союз поставлялись продукты животноводства, лошади, изделия из кожи и шерсти для военнослужащих. На средства МНР была построена танковая колонна и авиационная эскадрилья.

Однако Чан Кайши в то время отнюдь не отказался от идеи восстановить реальный суверенитет Китая над этой территорией. В этот период им высказывались идеи о монголах как народе, давно ассимилировавшемся с ханьцами, восстановлении там статуса автономии по типу соглашения 1915 г.

В ответ в 1944 г. МНР обратилась к СССР с просьбой о вхождении в пето на правах союзной республики. И.В. Сталин отверг эту просьбу и высказался за сохранение статус-кво, т.е. фактической, а не юридической независимости. Эта же идея фигурировала в решениях Ялтинской конференции глав Антигитлеровской коалиции в феврале 1945 г. В Китае это вновь вызвало волну недовольства, что затем отчетливо проявилось во время встречи Сталина с Цзян Цзинго в Москве летом 1945 г. Итогом советско-китайского диалога по монгольской проблеме стало заявление от 14 августа 1945 г. о том, что китайское правительство признает независимость Внешней Монголии в ее тогдашних границах в случае, если монгольский народ выскажется за это в результате плебисцита.