Япония в XV-XVII вв. Япония в период междоусобных войн

Реферат

ЯПОНИЯ В XV-XVII ВВ. ЯПОНИЯ В ПЕРИОД МЕЖДОУСОБНЫХ ВОЙН

Калининград 2010

В период сложившихся феодальных отношений в Японии завершился распад вотчин, ставших тормозом на пути развития производительных сил.

Наряду с процессом распада вотчин происходило становление княжеств. Эти два явления наглядно проявились в практической деятельности губернаторов, становившихся одновременно и князьями, что отражено в японском термине «сюго даймё» (губернатор-князь). Губернаторы владели вотчиной жалованного типа (последний этап сёэна) и поместьем-княжеством, которое постепенно укреплялось.

Губернаторы играли на периферии главенствующую роль, распоряжаясь землей, решали споры, выступали в качестве управляющих в вотчинах по подрядным соглашениям, которые они все в большей степени нарушали. Игнорирование подрядных соглашений знаменовало углубление процесса феодализации, постепенное превращение губернаторов в полновластных местных феодалов. Однако первоначально провинция еще не была в полном распоряжении губернатора-князя, хотя постепенно он увеличивал площадь своих частно-феодальных владений. Губернаторы-князья не устранили первоначально многочисленные вотчинные должности, а передавали их своим вассалам с целью усиления контроля за провинцией. Они максимально использовали аппарат провинциального управления для консолидации своих владений и в ряде случаев, особенно в центре, вблизи Киото и Осака, создавали собственные поместья-княжества.

Если в предшествующий период господствовала вотчина коммендационного типа, то теперь права князя распространялись на все его княжество, где он был, по существу, полновластным феодальным землевладельцем и правителем. В княжестве часть сельскохозяйственных продуктов и изделий ремесла производилась на рынок. Князь имел дело не с вотчинной деревней, где отсутствовало самоуправление, а с сильной сельской общиной.

Явное оживление деятельности крестьянской общины проявилось в регулярно созываемых сходках, где после совместных обсуждений принимались решения по основным вопросам сельского хозяйства (ирригации, освоения нови, распределения ренты, борьбы за уменьшение феодальной эксплуатации, самообороны). Если раньше, в конце XIII -- начале XIV в., общинная солидарность проявлялась в виде клятв, под- писанных всеми односельчанами, то теперь идея законности, глубоко укоренившаяся в сознании крестьян со времен раннефеодального строя, материализовалась в форме сельских уставов, сельских законов, крестьянских предупреждений.

Укрепление сельской общины проявилось в активизации классовой борьбы крестьян. Они боролись за отмену долгов, сокращение налогов, барщины, за смещение вотчинных администраторов, превышавших свои полномочия. Формы борьбы крестьян были довольно многообразны: тяжбы, подача петиций, уход, мятежи в виде «земельных восстаний», кульминация которых приходилась на конец 20-х годов XV в. Эти «земельные восстания» в силу более высокого социально-экономического развития и увеличения нормы эксплуатации масс были особенно распространены в вотчинных деревнях центрального района Кинай о. Хонсю -- в вотчинах, принадлежавших придворной аристократии и храмам.

Восставшие крестьяне требовали упразднить заставы на окраинах г. Киото, поскольку они препятствовали им вести торговлю в городе. В провинциальных деревнях, удаленных от центра, восстаний не наблюдалось, что, возможно, определялось возросшей военной силой местных феодалов.

«Земельные» повстанцы стали обладателями оружия, полученного в результате их вовлечения в междоусобную борьбу феодалов. Однако в своих военных действиях крестьяне, как правило, не выходили за пределы мест обитания, что археологически подтверждается наличием круговых рвов вокруг сельских общин. Крестьяне не поддерживали борьбу соседей, в чем проявилась ограниченность их мировоззрения. В отдельных случаях они совершали нападения даже на дворец императора в Киото (1447), громили склады столичных ростовщиков (1454, 1457), захватывали храмы, чтобы пополнить свои запасы оружия и продовольствия.

Князья возводили в провинции замки, вокруг которых возникли призамковые города. Так, например, князь Ота в 1457 г. основал замок Эдо, положив начало современному г. Токио.

К концу XVI в. насчитывалось 83 призамковых города. Сила князей находилась в прямой зависимости от экономического развития их владения, где наряду с земледелием развивались ремесло и торговля. Ремесленно-торговый люд, укрепив свои позиции, в провинции, поставлял продукцию как на местный, так и на столичный рынок.

Активизировалась деятельность торгово-ростовщического капитала в лице оптовых торговцев (тойя), которые не только скупали и продавали рис, но налаживали производство рисовой водки, прокладывали дороги, создавали на дорогах постоялые дворы, занимались ростовщичеством. Эти оптовики не только платили пошлины, которые стали играть все более существенную роль в доходах князей, но и кредитовали феодалов, чем держали в своих руках эксплуататорскую верхушку.

Укрепление экономического положения горожан проявилось в появлении городского самоуправления, когда избирались старейшины, создавалась своя городская стража, что имело место прежде всего в портовых городах -- Нагасаки и Хаката на о. Кюсю, Сакаи и Осака на о. Хонсю. Вдоль р. Иодо, на побережье оз. Бива, Внутреннего и Японского морей, вдоль побережья Тихого океана возникло 30 свободных портов.

На своих, лично им принадлежавших землях губернаторы-князья были полновластными хозяевами. Однако они проживали не только в своих провинциях, но и в столице, создавая свои резиденции в Киото, поскольку сёгун требовал их пребывания в столице, а на время отсутствия они должны были оставлять сыновей в качестве заложников. Столица удерживала их не только системой заложничества. Губернаторы принимали активное участие в выработке политики на заседаниях совета-сходки, где обычно присутствовало по 7--8 представителей наиболее влиятельных феодальных домов.

Находясь в столице, губернаторы-князья имели возможность устанавливать контакты с торгово-ростовщическим капиталом и тем самым получать дополнительный источник дохода, они могли пользоваться услугами торговцев и в заморской торговле и, наконец, участвовать в культурной жизни столицы: сёгунский дворец в период Муромати являлся культурным центром того времени.

Проживание губернаторов в Киото не было узаконено, но это была обычная, строго соблюдавшаяся традиция, установленная в начале XV в. Возвращение в провинцию без согласия сёгуна расценивалось как неповиновение и приравнивалось к измене.

Отсутствие губернатора-князя в провинции ослабляло его экономически и административно, он утрачивал контроль над подведомственной ему территорией и ее жителями. Поэтому губернаторы обычно стремились вернуться в провинцию для восстановления своего влияния, для обеспечения поступления доходов, для подавления сопротивления своих противников. Но сёгун противился их отъезду, что в конечном счете ослабило губернаторов и привело к утрате ими своего влияния в провинции.

Воспользовавшись длительным отсутствием губернаторов, в провинциях активизировались его вассалы, местные феодалы, именуемые «провинциалами» (кокудзин). Они возникли в результате феодализации сёгунских уполномоченных в вотчинах (дзито), состояли из осевших на землю самураев -- «земельных богатеев», а также младших сыновей больших феодальных домов. Эти «провинциалы» по причине своей индивидуальной слабости объединялись в союзы, лиги (икки) и вели борьбу с князьями за землю, крестьян, за свои феодальные права.

Из провинциалов сёгун формировал свои воинские подразделения «служилого казенного народа» гвардейского типа, общее число которых не превышало 350 человек.

Верховными правителями в масштабе всей страны являлись сёгуны из дома Асикага. Они не владели большими земельными угодьями. Непосредственно контролируемая ими земля состояла из 35 владений, расположенных в разных местностях. Их доход с земли был ограничен, поэтому они изыскивали дополнительные источники: облагали богачей специальным налогом, издавали указы о норме обмена денег (ряд феодалов стал выпускать бумажные деньги, имевшие хождение лишь на контролируемой ими территории), аннулировали задолженность самураев торгово-ростовщическому капиталу (токусэйрё) при условии внесения от 1/10 до 1/5 долга в казну. В середине XV в. на протяжении одного месяца издается девять таких указов, а сёгун Ёсимаса поставил рекорд, издав их 13.

Сёгунат был крайне заинтересован во внешней торговле, которая давала значительные доходы. В 1434 г. с Китаем заключается торговый договор, действовавший до 1547 г. Договор предусматривал посылку один раз в 10 лет торговой миссии под видом поднесения дани. Всего в Китай за время действия этого договора было направлено 11 миссий, в общей сложности около 50 кораблей, из которых 7 были направлены сёгунатом, а остальные храмами и местными феодалами, среди которых особенно выделялся князь Оути, имевший свои владения на западе о. Хонсю, расположенные наиболее близко к Китаю.

Япония вывозила мечи, высоко ценившиеся на рынках Дальнего Востока, подобно дамасским клинкам на западе, а также медь, серу, веера, ширмы, лакированные изделия; из Китая ввозились медные и серебряные монеты, шелк-сырец и шелковые ткани.

Административные органы сёгуната в принципе основывались на предыдущей административной системе камакурского сёгуната: в XV---XVI вв. существовали Самурайский приказ, Административная палата, Архив и Судебный приказ. Асикага ввели должность заместителя сёгуна (канрё), которая замещалась лицами из ближайшего окружения сёгуна, представителями наиболее влиятельных феодальных домов.

Об усилившемся влиянии заместителя сёгуна и губернаторов свидетельствовали события 1434 г., когда шестой сёгун Ёсинори намеревался разгромить монастырь на горе Хиэй, но его заместитель и губернаторы воспротивились этому. Этот конфликт знаменовал обострение противоречий между сёгуном и его вассалами. Ёсинори для ослабления оппозиции стал натравливать губернаторов друг на друга и даже казнил некоторых из них. Он самочинно лишал прав законных наследников и жаловал их другим членам семьи, нарушая традицию наследования, чем подорвал свою социальную опору. В довершение всего Ёсинори конфисковал земли у губернатора Акамацу и его сына Сукэясу, которые в 1441 г. его убили.

После гибели сёгуна с новой силой вспыхнула борьба между губернаторами. Ранее опальные губернаторы стремились восстановить свое былое положение, а дом Хосокава намеревался захватить должность заместителя сёгуна. Борьба среди вассалов сёгуна сказалась на ослаблении положения всего дома Асикага.

Ослабление сёгуната стимулировало рост междоусобной борьбы феодалов. Вот почему заключительный 100-летний период сёгуната вошел в историю под названием «эпохи воюющих Провинций» (1467-- 1568), начало которой ознаменовалось войнами 1467--1477 гг., происходившими в центре страны, в районе г. Киото. За главенство боролись два феодальных лагеря, один из которых насчитывал 160 тыс. самураев, а другой -- 90 тыс. Хотя активные боевые действия продолжались лишь первые два года, но в результате их г. Киото был разрушен, а мародерство «доблестного» самурайства привело к уничтожению многих культурных ценностей. Асикага утратили контроль над столицей, где образовалось сильное городское самоуправление.

Обострение междоусобных войн резко ухудшило и без того тяжелое положение крестьян: сократилась площадь обрабатываемой земли, вводились новые налоги, взимались дополнительные поборы, что способствовало росту крестьянских восстаний. Границы «земельных восстаний» расширились до размеров целых провинций, откуда и пошло их наименование -- «провинциальные восстания». Крупнейшим из них было восстание в Ямасиро, начавшееся в 1485 г.

Ямасиро была относительно высокоразвитой в экономическом отношении провинцией, где значительных размеров достигло производство риса, чая, шелка. Она снабжала этими товарами города Киото и Нара, через нее пролегал путь, по которому в эти города доставлялись товары из других районов. В Ямасиро усилилось влияние крупных оптовиков -- перевозчиков транзитных товаров.

Крестьяне осуществляли самоуправление, решая в пределах сельской общины вопросы использования общинных земель, средств орошения, вырабатывали требования к феодалам. Как и в других районах, в Ямасиро на протяжении всего XV в. не прекращалась борьба между отдельными феодалами за более плодородные и выгодно расположенные земли. В конце 1485 г. крестьяне многих деревень уездов провинции собрались на массовую сходку, где потребовали немедленного вывода всех войск феодалов из пределов провинции, прекращения феодальных войн, возвращения прежним владельцам захваченных земель, уничтожения застав.

На первом этапе восстания (1485--1487) в нем активно участвовали все слои крестьян, ремесленники, мелкие торговцы, возчики, низшие самураи. Руководили выступлением зажиточные крестьяне и возчики, тесно связанные с внутренним рынком и пользовавшиеся определенным влиянием. Восставшие избрали специальный орган исполнительной власти --народное совещание -- в составе 36 человек, которые ежемесячно выбирали из своей среды главу провинции и созывали общие собрания для решения важнейших дел. Восставшие определили размер налогов (они были снижены примерно вдвое -- до 40% урожая), обложили налогами монастырские владения -- собранные средства расходовались на содержание органов самоуправления и вооруженных отрядов. Восставшие, создавая народное ополчение, строго следили за порядком и сурово карали нарушителей. Силы повстанцев были столь значительны, что феодалы были вынуждены вывести свои войска за пределы провинции. Убрались из Ямасиро и чиновники сёгуна. Крестьяне, организовав самоуправление, заботились о поддержании в хорошем состоянии оросительной системы, ремонтировали дороги, содействовали развитию торговли.

На втором этапе (с 1488 г.) зажиточные крестьяне стали использовать свое руководящее положение в корыстных целях: они снова повысили налоги, установили таможенные заставы. Стремясь уйти от ответственности за участие в восстании, вынашивали план заключения компромиссного соглашения с феодалами, но среди них не было единства -- с кем из феодальных группировок вести переговоры. Народное совещание начало противопоставлять себя остальным восставшим, которые перестали его признавать, и осенью 1493 г. оно фактически распалось. Общие собрания перестали собираться, ополчение было дезорганизовано. Вновь назначенный губернатор накапливал силы на границах провинции, а затем перешел в наступление. В 1494 г. были разгромлены последние очаги сопротивления.

Недостаточнаяорганизованность, раскол среди повстанцев, отсутствие ясных целей борьбы -- характерная особенность восстания, в котором ярко проявились черты стихийности крестьянского движения. Значительную роль в поражении восстания сыграла измена части руководства.

Другой формой крестьянских выступлений были так называемые «восстания за аннулирование долгов», объединенные общим лозунгом отмены долгов торговцам и ростовщикам, что свидетельствовало о закабалении крестьян торговым и ростовщическим капиталом.

В XV и особенно в XVI в. широкое распространение получили выступления крестьян под религиозными лозунгами. Недовольство крестьянских масс пытались использовать в своих интересах различные буддийские секты, активно участвовавшие в междоусобных феодальных войнах. Наибольшее влияние в то время среди крестьян имела буддийская секта «Учение об Одном» («Икко»), потому эти выступления именовались «восстаниями Икко». Сторонники этой секты считали, что для спасения души достаточно одно: многократно повторять: «Благословен Амида-будда!» - при этом отнюдь не обязательно отрекаться от мирских благ, что делало это учение чрезвычайно популярным среди трудящихся масс, и прежде всего крестьянства. Восстания секты «Икко» получили наибольшее распространение в провинции Микава и продолжались с 1428 по 1580 г. Крупнейшее выступление произошло летом 1532 г., когда повстанцы осадили г. Сакаи, в котором преобладали сторонники секты «Нитирэн», затем повстанцы направились к г. Нара, где жгли и грабили буддийские храмы.

Эти крестьянские выступления под религиозными лозунгами были направлены против местной администрации, представители которой обогащались за счет крестьян и превращались в крупных феодальных земельных собственников. Социальный протест крестьян использовался церковью как для фракционной религиозной борьбы, так и для противоборства светским феодалам.

После поражения этих выступлений победитель-феодал обычно приказывал побежденным «переменить секту», а если последние отказывались это сделать, они подвергались преследованиям и изгонялись за пределы провинции.

Междоусобные войны и крестьянские восстания ослабляли власть губернаторов-князей, которым не удалось превратить контролируемые ими провинции в личное феодальное владение. Это было обусловлено также ослаблением вассальных отношений, изменой вассалов. На смену выдвинулись князья «сражающихся провинций» -- выходцы из провинциальных феодалов. Они окончательно упразднили вотчины и, опираясь на сельскую общину, укрепили свою власть в качестве князя, «большого имени» (даймё),

В XVI в существенно изменились статьи дохода в бюджете князя. Если в XIII в. доход крупного феодального рода Сандзёниси от вотчины составлял более 50%, то в начале XVI в. он снизился до 29%. От обложения торговцев на заставах и переправах этот князь стал получать 28%, куда входили также вознаграждения за составление прошений, редактирование стихотворений и другой литературный труд, поскольку феодал являлся самым сведущим и грамотным человеком в княжестве. Важно подчеркнуть, что доход от ремесленно-торговых: объединений составлял 43% всех средств. Это определяло заинтересованность князей в развитии ремесленного производства и торговли на территории княжества и страны в целом.

В XVI в. возникло три производства мануфактурного типа в области изготовления гончарных изделий и одно -- в винокурении. На этом основании в советской историографии А. Л. Гальперин выдвинул рабочую гипотезу о генезисе капитализма в Японии еще в XVI в. Однако крайняя малочисленность фактического материала не дает основания для безоговорочного признания этой точки зрения, на что в свое время: указали и другие советские ученые.

В 1936 г. японский историк Кимура Сёноскэ связал возникновение капитализма не с мануфактурой, а с мелкотоварным производством на скупщика. Эту точку зрения в 1949 г. развил Хориэ Эйити, сославшись на теоретический вывод В. И. Ленина. Начало первого этапа капиталистического производства Хориэ датировал 20--30-ми годами XVIII в.; а мануфактурный период рассматривал как более поздний, второй этап капиталистического производства. Эта точка зрения получила признание в современной японской историографии.

В 1549 г. в призамковом городе Исидэра в провинции Оми появился первый «свободный рынок», где для привлечения ремесленников и купцов рыночное налогообложение было отменено. Аналогичные рынки; затем возникают и в других местах.

Производимая в княжествах продукция использовалась не только для удовлетворения местных потребностей, но частично вывозилась и в другие районы, а в столицу поставлялись главным образом сырье и полуфабрикаты.

Если раньше провинциальные ремесленно-торговые объединения были связаны с дза оптовых торговцев центрального района, то в период «сражающихся провинций» местные дза добились независимости от оптовиков, а князья на своей территории стремились устранить влияние киотских купцов и предоставлять льготы своим собственным «официальным торговцам».

Внешняя торговля с Китаем, хотя и осуществлялась под символом дани, приносила большую прибыль, и между феодалами шла ожесточенная борьба за установление своего контроля над ней.

Появление у берегов Японии в 1543 г. португальцев, а спустя шесть лет испанцев, которые достигли берегов Японии из Мексики, положило начало распространению огнестрельного оружия, а также христианства.

Огнестрельное оружие, впервые примененное в Японии в 1575 г., совершило переворот в военном деле: если раньше главная роль в бою принадлежала всадникам-самураям, а пехотинцы были оруженосцами, то теперь на первое место вышли пехотинцы (асигару), возникла необходимость в профессиональном солдате, который владеет огнестрельным оружием, а это могло быть достигнуто лишь в результате систематических, повседневных тренировок. Князья стали формировать свои дружины не только из самураев, но и из крестьян, которых заставляли жить при замках, полностью оторвав их от сельского хозяйства и предоставив рисовый паек в качестве жалования.

Введение огнестрельного оружия оказало влияние и на технику возведения укреплений, в частности замков, которые окружались крепкими стенами и рвами с водой.

Чтобы привлечь иностранных торговцев, вооружиться огнестрельным оружием и получить поддержку европейцев в междоусобной феодальной борьбе, князья принимали христианство и заставляли своих вассалов следовать их примеру. Проповедь католичества получила особенно широкое распространение на о. Кюсю, где стали открывать христианские церкви и школы.

Появление европейцев способствовало усилению торгового капитала, совершенствованию военного дела, обострило междоусобные войны и привело к возникновению опасности подчинения Японии европейцам по образцу Филиппин, где в 1571-1575 гг. укрепились испанцы.

Князья «сражающихся провинций» стремились компенсировать свою индивидуальную слабость коллективными усилиями в борьбе за объединение страны.

Междоусобные войны, крестьянские восстания создавали реальную угрозу самому существованию феодалов; для нормального функционирования торгового капитала нужно было устранить феодальные преграды; назревала угроза иностранного порабощения Японии. Все это вызывало объективную необходимость объединения страны. Тенденция к объединению была присуща и другим странам, в частности европейским; «Объединение более обширных областей в феодальные королевства являлось потребностью как для земельного дворянства, так и для городов».

Инициаторами объединения выступили феодалы центральной части о. Хонсю -- Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.

Литература

1. История стран Азии и Африки в средние века. Ч.2. М.: Издательство Московского университета. 1987.