Христианство на Руси в княжение Ярополка Святославича

Реферат

Христианство на Руси в княжение Ярополка Святославича

Калининград 2010

После гибели Святослава верховная власть в Руси перешла к его старшему сыну Ярополку. В «Повести временных лет» о княжении Ярополка содержится довольно скудный материал. Если исходить из него, то создается впечатление, что Ярополк, будучи великим русским князем, только и делал, что воевал со своими братьями Олегом и Владимиром за присоединение их земель к своим владениям. Однако о княжении Ярополка имеются более подробные сведения в других летописных источниках.

Так, например, в Никоновской летописи говорится: «В лето 6486. Победи Ярополк печенеги и възложи на них дань.

В лето 6487. Прииде печенежский князь Илдея, и би челом Ярополку в службу; Ярополк же прият его, и даде ему грады и власти, и имяше его в чести велице. Того же лета придоша послы от греческаго царя к Ярополку, и взяша мир и любовь с ним, и яшася ему по дань, якоже и отцу его и деду его. Того же лета приидаша послы к Ярополку из Рима от папы. Знамение. Того же лета быша знамения в луне, и в солнце и в звездах и быша громи велицы и страшни, ветри сильны с вихром, и много пакости бываху человеком, и скотом, и зверем лесным и полским».

Б.А. Рыбаков, исследуя эти и целый ряд других оригинальных известий Никоновского свода за 6486-6512 гг., пришел к выводу, что московские книжники XVI в. при его создании использовали древнейшие сведения из открытых ими источников. По его мнению, эти источники восходили к X -- началу XI в. В конце княжения Ярополка Святославича в Киеве при его дворе велось летописание, в котором отмечались важнейшие события: прибытия иностранных посольств, взаимоотношения с кочевниками-печенегами, а также неординарные природные явления. Позднее, в 90-е годы X столетия, летопись, создававшаяся в Киеве, была возобновлена после некоторого перерыва в Белгороде, при дворе древлянского князя Святослава Владимировича. Рыбаков подметил также, что отрывки из этого летописания содержат в себе хвалебную характеристику Ярополка. В них, например, сообщается, что этот князь «бе бо и сам храбр велми», в другом месте говорится о его исключительном могуществе, в них же неоднократно подчеркивается, что Владимир Святославич, вздумавший похитить великокняжеский стол, являлся «меньшим» братом Ярополка. В связи с этим исследователь заметил: «Быть может, именно излишнее восхищение Ярополком, неуместное подчеркивание его старшинства (а следовательно, и законных прав на киевский стол убитого Владимиром великого князя) и послужили причиной того, что этот важный кусок повествования остался неиспользованным придворным историком Владимира».

Таким образом, Б.А. Рыбаков нисколько не сомневался в том, что приведенный выше отрывок из Никоновской летописи отражает подлинные события 70-х годов X в. И с этим нельзя не согласиться. С какой стати позднейшим авторам понадобилось бы выдумывать известия об имевших место в X -- начале XI в. «знамениях» в луне, солнце и звездах, о наводнениях, засухах, «течении звезд», «дождях многих» и нашествии саранчи? Дополнительные известия о княжении Ярополка, содержащиеся в Никоновской летописи, безусловно заслуживают полного доверия. Но если это так, то и фигура Ярополка сразу же вырастает в наших глазах.

Оказывается, что этот князь не только занимался междоусобицей. Ему удалось победить печенегов, на которых ориентировались византийские императоры, проводя свою политику, направленную против Руси. Константин Багрянородный советовал своему сыну Роману учитывать печенегов как реальную силу, с помощью которой можно нейтрализовать деятельность русов.

Ярополк, нанесший сокрушительное поражение такому грозному противнику (на кочевников была наложена даже дань!) и привлекший к себе на службу печенежские войска (орда князя Илдеи была, по-видимому, немалой, если она получила для поселения города и волости), поставил византийских стратегов в тяжелое положение. Поэтому совсем не случайным выглядит сообщение летописца о прибытии в следующем году в Киев византийского посольства и об утверждении нового мирного соглашения между Русью и Ромейской державой.

Политическая ситуация в Восточной Европе в корне изменилась. С разгромом печенегов у русов оказались развязанными руки. Они уже могли совершать свои губительные походы на империю и на подвластную ей Болгарию, не опасаясь за свои тылы. Византийская дипломатия должна была применить какие-то иные способы для сдерживания русов. Одним из таких способов была выплата дани Киевскому государству, что в какой-то мере гарантировало неприкосновенность византийских границ. Византийская империя несла при этом большие финансовые потери. Кроме того, благодаря поступлениям из византийской казны Русь увеличивала свое экономическое и, что самое главное военное могущество, становилась все более и более опасной для Ромейской державы страной. Перед византийской дипломатией стояла задача превратить северного соседа если не в вассала, то хотя бы в дружественное государство. Военным путем решить эту задачу было невозможно. Однако стоило попытаться насадить на Руси христианство и затем с помощью христианских иерархов, подчиненных Константинополю, оказывать влияние на внешнюю политику великих русских князей.

Из приведенного выше летописного текста не видно, что на переговорах в Киеве был поставлен вопрос о положении христиан на Руси и что русские христиане в результате переговоров получили какие-то привилегии. Однако немедленное прибытие в Киев вслед за византийским посольством миссии из католического Рима свидетельствует в пользу того, что на Руси в это время возникают благоприятные условия для существования христианских общин. Если бы дело обстояло иначе, то папская курия не стала бы посылать своих легатов в Киев. Какие вопросы могли обсуждать послы римского папы с Ярополком? Несомненно, только те, которые касались положения католиков на Руси, а также вопросы, связанные с распространением католичества в пределах Киевской державы. В Риме, видимо, быстро заметили, что на Руси наступили иные времена, прекратились гонения на христиан, а византийская церковь стремится утвердиться в крупнейшем государстве Восточной Европы. В связи с этим папская курия и предпринимает шаги, направленные на создание благоприятных условий для проникновения католичества на Русь. К сожалению, о результатах этого посольства из Рима Никоновская летопись не сообщает.

Дополнительные сведения о княжении Ярополка содержатся и в Иоакимовской летописи, приведенной В.Н. Татищевым. Интересно, что в ней Ярополк характеризуется также только положительно. Получается, что два независимых друг от друга источника, не связанных с официальным летописанием XI-XII вв., одинаково положительно отзываются об одном и том же человеке. Автор Иоакимовской летописи пишет: «Ярополк же бе муж кроткий и милостивый ко всем, любяше христианы, и асче сам не крестися народа ради, но никому не прстяше».

Таким образом, те выводы, которые были сделаны нами на основании разбора известий Никоновской летописи относительно того, что при Ярополке возникли какие-то послабления христианам на Руси, подтверждаются фактами, приведенными независимой Иоакимовской летописью.

По-видимому, элементы хвалебной характеристики Ярополка, которые содержат Иоакимовская летопись, не попали в официальное летописание потому, что перед создателями «Повести временных лет» стояла задача возвеличить Владимира Святославича -- прадеда Святополка Изяславича и Владимира Мономаха, для которых и писалась летопись, обосновать право этих князей владеть киевским великокняжеским столом. В связи с этим Ярополка следовало слегка очернить, доказать читателю, что этот князь не случайно лишился великого княжения -- ведь он пошел на поводу у варяга Свеналда и потому стал виновником гибели своего брата Олега, а другого своего брата Владимира -- будущего крестителя Руси -- он своими действиями заставил бежать за границу. Поэтому князь Владимир, убивший Ярополка и захвативший великокняжеский стол, выглядит в «Повести временных лет» борцом за справедливость, мстителем за кровь брата Олега.

Правители Руси желали, чтобы их предок Владимир предстал перед читателем как величайший апостол христианства, чей подвиг мог быть сравним лишь с подвигом Константина «Великого Рима».

И совсем иным у правителей Киевского государства было отношение к Ярополку, не являвшемуся их прямым предком. Ярополк был врагом всеобщего кумира Владимира, чей культ на протяжении десятилетий упорно насаждался русской православной церковью. Он был подлинным отцом Святополка Окаянного, с которым Ярослав Мудрый -- дед Святополка Изяславича и Владимира Мономаха -- вел ожесточенную войну за великокняжеский стол. Святополк Окаянный, так же как и его подлинный отец, имел гораздо больше прав на первенство в Руси, чем Ярослав Мудрый. Поэтому возвышение Ярополка в летописании явилось бы одновременно и оправданием борьбы его сына за великокняжеский стол, а в этом случае ставились бы под сомнение права потомков Ярослава Мудрого на верховную власть в Руси. В силу политических тенденций, существовавших и Киевском государстве в XI -- XII вв., князю Ярополку Святославичу было суждено «пострадать» от официального летописания, что и произошло.

В Иоакимовской летописи мы находим и объяснение тому, почему Ярополк потерпел поражение в борьбе за власть со своим «меньшим» братом Владимиром. Когда Ярополк узнал, что Владимир захватил Полоцк, расправился с полоцкими правителями, а нареченную Прополку невесту Рогнеду взял себе в жены, он «посла к нему увесчевати. Посла же и воинство во кривичи, да воспретят Владимиру поевати. Владимир, слышав сие убояся, хотя бежати ко Новуграду, но вуй его Добрыня, ведый, яко Ярополк не любим есть у людей, зане Христианом даде волю велику (выделено нами.-- О.Р.), удержа Владимира и посла в полки Ярополчи з дары к воеводам, водя (вадя? -- О.Р.) их ко Владимиру. Оные же, яко первее рех, не правяху Ярополку и яшася предати полк Владимиру. Тогда Добрыня со Владимиром иде на полки Ярополчи и, сшедшися на реке Дручи в трех днех от Смоленска, победиша полки Ярополчи не силою, ни храбростию, но предательством воевод Ярополчих...».

Следовательно, именно приверженность Ярополка к христианству, дача христианам «воли великой» и стали причиной предательства его воевод и поражения войска Ярополка в сражении при реке Дручи.

Но когда же произошел у Ярополка перелом в сторону христианства?

В начале его княжения, как видно из Никоновской летописи, войска, возглавляемые воеводами, ему подчинялись и одержали важные победы над дружиной его младшего брата Олега и над печенегами. Никак не отреагировали воеводы и воины-язычники и на бегство Владимира из Новгорода за море и на фактический захват Новгородской земли Ярополком. По-видимому, в этот период времени ни у воевод, ни у язычников-воинов не было еще серьезных претензий к великому князю. Они появились лишь после прихода посольств из Константинополя и Рима, который датируется Никоновской летописью 6487 годом, а в переводе с византийского на современное летосчисление это 979 год. Однако такая датировка прихода посольств вызывает сомнение. По датировке Иакова Мниха, которая отличается исключительной точностью, Ярополк уже 11 июня 978 г. потерял Киев, куда с войсками вошел его сводный брат Владимир. Из Киева Ярополк бежал в город Родень на реке Роси, но там он не мог принимать посольства из иностранных государств, поскольку находился в жестокой осаде. Следовательно, приход посольств из Царьграда и Рима нужно датировать более ранним временем.

Обращают на себя внимание слова древнего автора, чей текст попал на страницы Никоновской летописи: «...приидоша послы от греческаго царя (выделено нами. -- О.Р.) к Ярополку».

Во время короткого княжения Ярополка в Византии стояли у власти: с 972 г. по 10 января 976 г.-- Иоанн Цимисхий вместе с Василием 11 Болгаробойцем и Константином VIII, сыновьями императора Романа II: с 10 января 976 г. по 979 г. (год смерти Ярополка) -- Василий II и Константин VIII.

Однако здесь следует заметить, что Иоанн Цимисхий но восхождении на царский трон фактически полностью отстранил малолетних сыновей Романа П от власти. И это обстоятельство было известно на Руси. Иоанн Цимисхий выступает и в греческих, и в русских летописях как единодержавец. Гак, в той же Никоновской летописи читаем: «При сем цари Цимисхий в лето 6477, преставися Олга». Как видим, малолетние государи здесь не упоминаются, хотя они и считались формально соправителями старшего государя.

Что же касается Василия II и Константина VIII, то они до 985 г. не занимались управлением Ромейской державы, а только олицетворяли собой высшую власть в империи. Внешняя и внутренняя политика Византии в 976 - 985 гг. проводилась от имени этих царей паракимоменом Василием, незаконным сыном императора Романа I, которому юные цари приходились внучатыми племянниками. Только после ссылки паракимомена на первый план выдвинулся Василий II, а Константин VIII оказался в подчиненном от старшего брата положении. Тем не менее и в более поздние времена на Руси продолжали считать, что во главе Византии стоят не один, а два царя. Этот взгляд на царскую власть в Византии 976 -- 1025 гг. нашел отражение и в русских летописях. В Никоновском своде код 6496 г. записано: «Володимер же... посла к царем греческим Василию и Константину, сыновом Романа царя, внуком Константина Багрянородного, правнуком Лва Премудраго...».

Таким образом, есть основания считать, что посольство к Ярополку было направлено Иоанном Цимисхисм, а не Василием II и Константином VIII. Следовательно, это событие произошло до 10 января 976 г.-- кончины Иоанна Цимисхия.

Летописец указывает и на то, что в год прихода посольства было какое-то знамение в звездах. Скорее всего, под этим знамением подразумевалось появление на небе летом 975 г. очень яркой кометы, которая была видна в течение 80 дней. Ее восход наделал много переполоха при императорском царьградском дворе. Отметил появление этой «копьеобразной звезды» в том же 975 году и армянский историк Степанос Таронский (Асох'ик).

Поэтому скорее всего прибытие посольских миссий из Константинополя и Рима к Ярополку произошло где-то в 975--976 гг. И именно с этого времени началось укрепление позиций христиан в Киевском государстве, имевшее затем трагические последствия для великого князя Ярополка.

О положении христиан на Руси в княжение Ярополка писал ряд авторов. Некоторые исследователи использовали данные Никоновской и Иоакимовской летописей, не проводя, правда, никакого источниковедческого анализа почерпнутых сведений.

Макарий и В.А. Пархоменко объясняли особую приверженность Ярополка к христианам влиянием, которое оказала на него жена-гречанка и бабка княгиня Ольга. А.В. Карташев считал, что Ярополк воспитывался в отсутствие отца княгиней Ольгой, а потому и «слагался в князя-христианина и будущего крестителя всего народа». С доверием отнесся к оригинальным известиям Никоновской и Иоакимовской летописей и К.Е. Голубинский, заявив при этом: «... если бы он (Ярополк. -- О.Р.) жил долее, то очень может быть, что не Владимир, а он был бы крестителем всей Руси». С ним согласен и В.Г. Ляскоронский.

По мнению В.А. Пархоменко, Ярополк заметно склонялся к католичеству. Исследователь полагал, что на позицию Ярополка в христианском вопросе оказывал большое влияние великий польский князь Мешко I, принявший католичество еще в 60-е годы X в. и являвшийся посредником между властителем Руси и государями Западной Европы. Пархоменко был склонен считать, что Ярополк примерно за год до своей смерти принял христианство по католическому образцу. При этом историк исходил из дошедших до нашего времени иностранных источников: «Жития св. Ромуальда», написанного латинским автором Петром Дамиани, и Хроники Продолжателя французского монаха Адемара, в которых крестителем русов выведен католический деятель Бруно - Гюнифаций. В дальнейшем этот последний вывод А. Пархоменко был поддержан неким Т.Б., опубликовавшим статью «Князь Ярополк Святославич, католический государь Руси» (Китеж. Warszawa, 1928. № 5--6. С. 75-90).

Б.Я. Рамм также был склонен считать известие Никоновской летописи о приходе к Ярополку послов римского папы достоверным. Однако он заметил, что и западноевропейских источниках не содержится свидетельств, которые бы подтвердили данный факт. «Как и при Ольге ... так и теперь латинские миссионеры своим неумением или нежеланием считаться с местными условиями, очевидно, вызвали в народе раздражение, которое, при недостаточно твердых позициях Прополка, его дружеских отношениях с польским князем и его готовности использовать иностранную поддержку, было нетрудно обратить против него. Этим, очевидно, и воспользовался его противник -- Владимир, сумевший правильнее определить соотношение сил и понимавший, и ком он может найти себе сторонников в Киеве». К его мнению присоединился Ю.Ю. Свидерский.

Интересно, что в Пискаревском летописце, имеющем позднее происхождение, под 6488 г. есть такое сообщение: «Быстъ княжения Ярополча 50 лет, а во крещении княжив 17». До некоторой степени это известие как будто согласуется с выводами В.А. Пархоменко и Т.Б. Однако можно ли ему доверять?

Первая цифра в нем явно ошибочна. Из вполне достоверных источников нам известно, что Ярополк княжил не 50, а всего лишь 8 лет.

В «Повести временных лет» под 6552 (1044) г. сообщается: «Выгребоша 2 князя Ярополка и Ольга, сына Святославля, и крестиша кости сю, и положиша я в церкви святыя Богородицы».

Если Ярополк был христианином, то для чего нужно было крестить его кости? Эта запись является ярким доказательством того, что на Руси в первой половине ХI столетия знали, что Ярополк христианином не был. Имеется и другое летописное свидетельство о принадлежности Ярополка к язычеству. И «Повесть временных лет», и другие не совпадающие с ней текстуально летописи отметили, что у Ярополка была жена гречанка, которую ему привел из похода еще отец Святослав, Значит, женат он на ней был еще при жизни отца. После смерти Ярополка гречанка становится женой Владимира, которому рожает Святополка, зачатого еще его старшим братом. Следовательно, гречанка при жизни Ярополка продолжала оставаться его супругой. В то же время летописцы сообщают, что Владимир где-то в середине 70-х годов X в. сватался к полоцкой княжне Рогнедс, которую как раз тогда «хотячу... вести за Ярополка». Но если бы Ярополк являлся христианином, то как он мог при живой жене -гречанке взять в жены еще и Рогнеду? Христианство, как известно, отрицает многоженство.

Приведенные нами данные подтверждают известие Иоакимовской летописи о том, что Ярополк не был крещен.

Таким образом, все построения В.А. Пархоменко и Т.Б., направленные на доказательство католичества Ярополка, несостоятельны.

Не подтверждаются фактами рассуждения авторов о христианском влиянии на Ярополка княгини Ольги и жены-гречанки. Ярополк, несмотря на все контакты с христианами, продолжал оставаться язычником и, судя по тому, что он уже после прихода обоих посольств из Царьграда и Рима намеревался жениться на Рогнеде, имея при этом по крайней мере еще одну жену, не собирался в ближайшем будущем переходить в христианство.

Не содержат источники никаких сведений и о том, что Ярополк поддавался влиянию Метко I в христианском или в каком-либо ином вопросе.

Не кажется обоснованным и предположение Б.Я. Рамма относительно того, что послы римского папы вели на Руси грубую пропаганду христианства среди русского населения и этим вызвали у народа раздражение. Вряд ли члены посольства вообще могли заниматься миссионерской деятельностью в Киевском государстве. Их уделом была дипломатия.

Из летописей нам известно, что после победы над войсками Ярополка в битве на реке Друче Владимир осадил Киев. Ему удалось привлечь на свою сторону воеводу Ярополка Блуда, посулив тому свои милости. Блуд, «мысля убити Ярополка; гражаны же не бе льзе убити его», т. е. Блуд не мог убить Ярополка из-за горожан, которые препятствовали ему в этом.

Данное сообщение весьма знаменательно. Прохристианская политика Ярополка разгневала верхушку дружины -- воевод, которые изменили ему. А вот у киевских горожан (по-видимому, только у христианской части населения) он пользовался поддержкой. Поэтому и осада столицы Руси Владимиром затянулась.

Когда Блуд понял, что Ярополка невозможно убить и городе, он решил заставить своего князя покинуть столицу. Воевода сказал Ярополку: «Кияне слются к Володимеру, глаголюще: «Приступай к граду, яко пре-адимы ти Ярополка». Побегли за град».

Из летописного рассказа видно, что никакой пересылки между горожанами и Владимиром не было. Киевляне оставались верными Ярополку, но Блуду нужно было помочь Владимиру овладеть столицей Руси, вот он и пошел на обман своего господина.

Ярополк послушался коварного Блуда, «избег» из Киева, и «затворися в граде Родьни на усть Реи реки, а Володимер вниде в Киев и оседе Ярополка в Родне».

Встает вопрос: а почему Ярополк бежал от Владимира в Родень, а не в какой-нибудь другой город или, например, за пределы страны? Ярополк мог бежать только туда, где, как он это наверняка знал, получит поддержку и защиту. Кто же мог поддержать этого князя в сложившейся обстановке? Естественно, только христиане, но не язычники, недовольные его прохристианской политикой.

Родень на Роси возник как укрепленное городище рядом с древним Полянским открытым поселением примерно в VII-VIII вв. Укрепленный участок на горе служил для жителей поселения, расположенного внизу, убежищем во время вражеских нашествий. Впоследствии же городище превратилось в городской детинец. Найденный археологами могильник открытого поселения, который датируется VII -- IX веками, свидетельствует о том, что в данном месте уже в очень раннюю пору существовал обычай хоронить покойников в овальных ямах в земле, не предавая их огню. Причем умерших клали в могилы по христианскому обычаю: головой на запад, ногами на восток.

Думается, что приведенные факты свидетельствуют о распространении в этом районе христианства по крайней мере с IX в.

В связи с этим вспоминается рассказ Никоновской летописи о «родях», называемых еще русами, совершавших походы на Византию, а затем принявших христианство в 70-е годы IX в. в царствование Василия Македонянина. Б.А. Рыбаков высказал предположение о том, что эти «роди» получили свое наименование по главному племенному центру, которым и являлся Родень на Роси. Возможно, что жители Родня в правление

Василия Македонянина также приняли христианство, и оно у них закрепилось.

Во всяком случае, бегство Ярополка в Родень не было случайным. Там великий князь действительно нашел и поддержку, и защиту. Долгое время этот город выдерживал, осаду Владимира, несмотря на то что у населения кончились запасы продовольствия: «И бе глад велик в немь, и есть притча и до сего дни: беда, аки в Родне».

И только в результате новых происков воеводы Блуда Ярополк был вынужден пойти на мирные переговоры с Владимиром «И прииде Ярополк к Володимеру; яко полезе в двери, и подьяста и два варяга мечьми под пазусе. Блуд же затвори двери и не да но нем ити своим. И тако убиен бысть Ярополк...»

История княжения Ярополка и падения его как великого русского князя кажется весьма поучительной. Его прохристианская политика нашла поддержку лишь у части городских людей Руси. Против же князя поднялась верхушка дружины.

Чем можно объяснить выступление воевод против Прополка? Непониманием тех выгод, которые должно было принести им христианство? Или их консервативной приверженностью к язычеству? Возможно!

Однако думается, что главная причина их недовольства великим князем заключалась в их недоверии, проявляемом по отношению к «льстивым грекам», от которых они постоянно ожидали различных подвохов. Верхушка дружины, принимавшая участие еще в походах Святослава, хорошо помнила, как византийский император Никифор Фока толкнул Святослава на войну с Болгарией, а позднее, когда Святославу удалось овладеть Восточной Болгарией, византийцы сумели поднять против него и болгарскую христианизированную знать, и русских христиан, находившихся в войске киевского князя, и печенегов, осадивших в отсутствие Святослава столицу Руси. В балканских войнах русы понесли огромные потери в людях и не достигли никакого положительного результата. Плодами их побед воспользовался другой византийский император -- Иоанн Цимисхий. Фактически византийцы при помощи русов сумели не только расправиться с Восточной Болгарией, которой они ранее выплачивали ежегодную дань, но и включить ее в состав Ромейской державы, а Святославу «в награду за помощь» продиктовали в Доростоле ущербный мирный договор.

Всего этого не могли не сознавать воеводы Ярополка, и от нового мирного договора с Византией, способствовавшего усилению позиций христиан в Восточной Европе, а вместе с ним и усилению византийского влияния на русов, они, конечно, не ожидали ничего хорошего. Поэтому и их реакция на заигрывания Ярополка с христианами не могла не быть отрицательной.

В «Истории Российской» В.И. Татищева сообщение о приходе к Ярополку посольства из Византии выглядит несколько иначе, чем в Никоновской летописи: «...пришли послы от грек и подтвердили мир и любовь на прежд-них договорах, обесчеваяся погодную дань платить, а Ярополк обесчался на грек, болгар и Корсунь не воевать и в потребности грекам со всем войском помогать»³⁸.

Нам не известно, из какого источника почерпнул историк приведенные выше подробности, которые не подтверждаются никакими иными летописями или отдельными документами. Однако эти подробности не выглядят неправдоподобными. Они полностью стыкуются с данными кабального договора Святослава 971 г., где говорится: «Яко николи же помышлю на страну вашю и елико есть под властью гречьскою, ни на власть Корсуньскую и елико есть городов их, ни на страну Болгарьску. Да аще ни кто помыслить на страну вашю, да и аз буду противен ему и борюся с ним».

Из татищевского прибавления становится ясно, что византийские дипломаты так сумели повернуть дело на переговорах, что их дань превратилась не только в своеобразный выкуп за ненападение со стороны русов, но и в плату русскому войску, которое должно было по этому соглашению защищать интересы Ромейской державы.

Такой договор, конечно, не мог устроить военную верхушку Руси. Одно дело -- наем Византией русов - добровольцев к себе на военную службу, что предусматривалось еще договором Игоря с греками, и совсем другое дело -- обязательное участие русского воинства в защите интересов византийских феодалов! Даже в договоре 971 г. пункт о военной помощи грекам не был поставлен так категорично. Последний пункт договора не мог не вызвать резкого протеста со стороны великокняжеских дружинников, которым было не с руки проливать свою кровь за Византию. Ярополк Святославич стал жертвой своей не только прохристианской, но и провизантийской политики, которая пришлась не по нраву его военно-феодальному окружению, исповедовавшему языческую религию и не желавшему пресмыкаться перед Ромейской державой.

Литература

1. Рапов О.М. Русская Церковь в IX - первой трети XII в. Принятие христианства. - М.: Высш. Шк., 1988г. - 416 с.