Упадок Османской империи

Реферат

ТУРЦИЯ (ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ) В XVI--XVII в. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ. РОССИЯ И ТУРЦИЯ В XVI в. УПАДОК СИПАХИЙСКОЙ СИСТЕМЫ

Калининград 2010.

План:

1. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ. ПЕРВЫЕ КАПИТУЛЯЦИИ

2. РОССИЯ И ТУРЦИЯ В XVI в.

3. УПАДОК СИПАХИЙСКОЙ СИСТЕМЫ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ. ПЕРВЫЕ КАПИТУЛЯЦИИ

Превращение Османского государства в подлинно мировую империю позднего средневековья значительно усилило его влияние в международной жизни и способствовало пересмотру стратегических целей внешнеполитического курса Порты. Если на рубеже XV--XVI вв. на первом месте для османской правящей верхушки было осуществление широких экспансионистских планов в Европе, Азии и Африке, то во времена Сулеймана I и его преемников главное внимание сосредотачивалось на сохранении и упрочении статуса мировой державы. Поэтому Порту заботило не только противоборство, Австрии и стоявшей за ней «Священной Римской империи» в Центральной Европе, но и рост могущества Московского государства, наличие серьезного соперника -- Сефевидской державы на восточных границах, антиосманская политика Испании в Северной Африке, успешные действия португальского флота в Индийском океане. В сочинении об открытии Америки, написанном для султана в 1580 г., отмечались опасности для исламского мира и его торговых связей, проистекавшие от утверждения европейцев в Америке, Индии и в Персидском заливе. В этой связи была предложена идея строительства канала из Средиземного моря к Суэцу, что позволило бы сосредоточить в Суэце большой флот и с его помощью захватить морские порты Индии, дабы «изгнать неверных и принести драгоценные изделия из тех мест в нашу богохранимую столицу».

Внешняя политика Порты в XVI в. не стала менее агрессивной, но опыт затяжных австро-турецких войн показал, что к середине века в Европе сложилось определенное равновесие османских и антиосманских сил. Более того, существование постоянной турецкой угрозы способствовало появлению в Центральной и Восточной Европе крупных централизованных и многонациональных государств, способных противостоять османской военной экспансии. В новых условиях для Порты было особенно важно не допустить создания мощной антиосманской коалиции и принять все меры для ослабления тех стран, которые реально или потенциально могли быть силой, угрожавшей прочности позиций империи.

Важное место было отведено дипломатическим и торговым отношениям с другими государствами. С конца XV в. такие связи были установлены с Венецией, Генуей, Ираном, Венгрией, Австрией, Польшей, Россией и другими странами. Первое официальное турецкое посольство в Европу отправилось в 1479 г. после окончания войны с Венецией. В XVI в. практика обмена посольствами по случаю заключения мира дополнилась учреждением европейских представительств при Порте. Османские султаны активно использовали подобные контакты для разжигания соперничества между наиболее влиятельными соседними государствами, но вместе с тем не стремились следовать европейским нормам и правилам дипломатии. Соглашения о мире с европейскими государствами трактовались ими как милость по отношению к последним, а получаемые от них денежные суммы -- как харадж, дань, с помощью которой неверные могут купить мир с мусульманами.

Длительная и упорная борьба с Габсбургами, которые правили Австрией и Испанией, определила включение Османского государства в лагерь их врагов и сблизила с Францией. Военные неудачи французов в Северной Италии ускорили это сближение. Первый французский посол, прибывший в Стамбул в 1534 г. с предложением об установлении договорных отношений, нашел здесь полное понимание. В 1536 г. между двумя странами была достигнута договоренность о совместных военных действиях против Габсбургов. Тогда же начались переговоры о торговых льготах французским купцам в Османской империи. Первое такое соглашение было подписано в 1569 г. и получило широкую известность под названием «капитуляции» (от латинского слова «капитул» -- статья, параграф).

Блестящую характеристику капитуляциям дал К. Маркс, отметивший, что на основании привилегий, дарованных турецкими султанами различным европейским странам, подданным этих стран давалось право «... беспрепятственно въезжать в магометанские земли, заниматься там своими делами и отправлять богослужение по своему обряду». Маркс указал, что особенностью, отличающей их от договоров, является то, что капитуляции не основаны на взаимности, не обсуждаются совместно заинтересованными сторонами и не утверждаются ими на основе взаимных выгод и уступок. Наоборот, они являются односторонне дарованными льготами, которые соответствующее правительство может по своему усмотрению взять назад.

Капитуляции 1569 г. создавали особый льготный режим для французской торговли в османских владениях, устанавливали неподсудность французских купцов шариатскому суду за совершенное в стране преступление, обеспечивали неприкосновенность личности купца и его имущества, запрещали туркам захватывать французские торговые суда, брать в плен и обращать в рабство французских моряков.

В 1580 г. Англия получила у турок право организовать свою левантийскую торговую компанию для проникновения в страны Востока с целью получения оттуда сырья для своих мануфактур. Добившись права торговать в Леванте под собственным флагом (а не французским, как было до тех пор), Англия получила такие же льготы и привилегии, как и Франция. С этого времени на Ближнем Востоке между английскими и французскими купцами возникла конкуренция, перешедшая затем в открытую борьбу между Англией и Францией за экономическое и политическое преобладание в Османской империи.

2. РОССИЯ И ТУРЦИЯ В XVI в.

Первые попытки установить связь с Московским государством были предприняты еще при Мехмеде Фатихе, но вплоть до 90-х годов XV в. прямых отношений не существовало. Связи между Москвой и Стамбулом поддерживались через Крымское ханство, признавшее в 1475 г. свою зависимость от Османской империи. Первое турецкое посольство, отправленное в Россию в 1495 г., было задержано польско-литовскими властями и не дошло до Москвы. В 1496 г. Иван III направил ответное русское посольство -- Михаила Плещеева, которому было поручено поставить перед султаном вопрос об упорядочении русской торговли на Черном море через Азов и Кафу, поскольку местные османские власти в этих городах чинили препятствия русским купцам.

Через два года в Стамбул направился другой посол, который вез обещание султана жить в дружбе и создать нормальные условия для торговли русских купцов в османских владениях. Никаких политических или территориальных вопросов обе стороны тогда не поднимали. Однако уже в 1514 г. султан Селим I помимо вопросов торговли выдвинул просьбу о возвращении в Крым находившегося в Москве свергнутого казанского хана Абдул-Латифа, что свидетельствовало о намерении султана вмешаться в дела Казанского ханства. С этого времени начинаются систематические жалобы московских послов на нападения крымчаков и турок из Азова на русские пограничные земли.

С присоединением к России Астраханского и Казанского ханств и после вступления в состав России кабардинского народа русско-турецкие отношения значительно осложнились. В.1569 г. турки попытались захватить Астрахань. Султанское правительств рассчитывало не только обосноваться в устье Волги и на Северном Кавказе, но и обеспечить себе возможность нападения на государство Сефевидов с севера.

Турецко-татарское войско численностью 60 тыс. человек двинулось из Крыма в Азов, намереваясь с Дона перебраться на Волгу и направиться к Астрахани. На ста галерах были отправлены пушки, 5 тыс. янычар и 3 тыс. землекопов (последние должны были прорыть канал между Доном и Волгой). Расчет на легкую победу оказался необоснованным. Канал так и не был вырыт, а осадные орудия не удалось переправить к Астрахани. Вместо ожидаемой помощи турки встретили враждебное отношение населения Поволжья и Северного Кавказа, что и помогло русским отстоять Астрахань. Занятая в то время Ливонской войной, Россия не имела намерения углублять конфликт, вот почему царь Иван IV отправил к султану своих представителей для мирных переговоров. После этого между Османской империей и Россией крупных военных столкновений не было около ста лет.

3. УПАДОК СИПАХИЙСКОЙ СИСТЕМЫ

Во второй половине XVI в. правящая верхушка Османской империи продолжала осуществлять захватническую политику в широких размерах. Однако новые войны не приносили прежних успехов. В 1571 г., вскоре после неудачи под Астраханью, турки потерпели новое, еще более ощутимое поражение в морской битве при Лепанто. В грандиозном по тем временам морском сражении соединенный флот католических государств Европы разгромил османский флот, потопив или захватив 224 из 277 кораблей противника и потеряв при этом всего 15 галер. Знаменитый испанский писатель Сервантес, бывший участником этого сражения, писал, что в тот день «рассеялось заблуждение, в коем пребывал весь мир и все народы, полагавшие, что турки на море непобедимы».

Союзники не сумели воспользоваться плодами победы при Лепанто. Более того, к лету 1572 г. османский флот был восстановлен. С его помощью великому везиру Мехмеду Соколлу в 1573 г. удалось завоевать принадлежавший венецианцам Кипр, а в 1574 г. окончательно изгнать испанцев из Туниса. Во время мирных переговоров везир горделиво заметил венецианскому послу: «При Лепанто вы нам только подстригли бороду, захватом Кипра мы вам отрубили руку». Тем не менее поражение при Лепанто определенно свидетельствовало, что период военного превосходства Османской державы уже прошел. В конце XVI и в XVII в. османские войска еще не раз одерживали победы, но ряд крупных поражений окончательно развеял миф об их военном превосходстве.

Основной причиной ослабления Османской империи было разложение военно-феодальной структуры государства, в первую очередь сипахийской системы.

Уже в середине XVI в. стало выявляться углублявшееся несоответствие между уровнем развития производительных сил на основной территории империи и характером производственных отношений, нашедших свое выражение в служебном, ненаследственном землевладении. Тимар возник и утвердился в процессе феодализации османского общества и был характерен для раннего этапа его развития, периода незначительного товарного производства и денежного обмена. Между тем в областях, завоеванных турками, и в первую очередь на Балканах, развитие феодализма и товарно-денежных отношений зашло значительно дальше, чем у их завоевателей.

Противоречие между характером общественных отношений и уровнем экономического развития покоренных народов обнаружилось не сразу, но по мере постепенного восстановления экономики и оживления хозяйственной жизни на завоеванных территориях. С течением времени потребности османских феодалов в деньгах резко выросли, изменился и сам образ их жизни. На смену военному аскетизму пришла страсть к роскоши, дорогим одеждам, пышным дворцам. В то же время прежние источники доходов, и прежде всего основного дохода от военной добычи, стали быстро оскудевать. Причины этого явления необходимо искать в самой сущности сипахийской системы. Созданная в военных условиях и для военных целей, она толкала государство на все новые и новые завоевательные походы. Вместе с тем бесконечные войны вели к разорению крестьянства, хозяйственной разрухе и экономическому застою, следствием чего было неизбежное ослабление военной мощи империи. Между тем в Европе шел процесс складывания сильных централизованных государств, формировались регулярные войска, обученные более передовой тактике боя и оснащенные новым вооружением. В конечном итоге совокупность указанных внешних и внутренних обстоятельств привела к почти полному прекращению территориальных захватов турок в Европе и резкому сокращению военной добычи. Вместе с тем упали поступления от левантийской торговли в связи с переносом центра мировой торговли на Атлантический океан и сокращением объема коммерческих операций в Средиземноморье.

К концу XVI в. для османских феодалов сложилось такое положение, когда их потребности в деньгах росли, а поступления сокращались. Уменьшение военной добычи толкало сипахи на усиление эксплуатации прикрепленных к земельным владениям крестьян. Однако тимарная система не могла удовлетворить возросшей жажды денег, так как размеры поступлений и права сипахи в отношении своих держаний были строго регламентированы законом. Поэтому османские «люди меча» стали стремиться к превращению тимаров из условных владений в наследственные и безусловные. Так постепенно менялась сущность тимаров. Большой объем прав и привилегий, которыми располагала феодальная верхушка, облегчал ей борьбу за уничтожение условностей тимара, но жесткая регламентация прав тимариотов препятствовала их превращению в земельных собственников.

Наступление на тимариотские земли характеризовалось прежде всего усиливающимся проникновением дворцовой аристократии в сферу служебного землевладения. «Зеаметы и тимары, -- писал в XVIII в. защитник интересов сипахи Мустафа Кочибей, -- сделались жертвой вельмож». С особым возмущением авторы того времени писали о проникновении в среду турецких феодалов «подонков из народа», в частности о ростовщиках и «торговцах-шакалах», стремившихся с помощью подкупов заполучить земли или должности в государственном аппарате. Их появление в среде держателей тимаров позволяет предполагать растущее воздействие торгово-ростовщического капитала на аграрные отношения в Османской империи.

Концентрация земель в руках феодальной верхушки не была единственной причиной упадка сипахийской системы. Не меньшее значение имела «нерентабельность» тимара в глазах их владельцев. В XVI в. средний доход тимариота равнялся примерно 5 тыс. акче, а дом в провинциальном городе стоил от 1 до 4 тыс. акче, водяная мельница -- 5200 акче, раб -- от 1 до 4 тыс., лошадь -- 800 -- 900 акче. Таким образом, учитывая цены того времени, можно видеть, что поступления от тимара обеспечивали сипахи весьма низкий прожиточный минимум. Поэтому столь важна была для сипахи военная добыча, которая могла удвоить и утроить доходы «людей меча». Сокращение военной добычи нанесло первый серьезный удар по их материальному положению.

Вторым ударом стало значительное падение стоимости акче (в 2 -- 2,5 раза по официальному курсу и в 4 раза на «черном рынке») в конце XVI в. в связи с наплывом в страны Леванта дешевого серебра из Америки. В то время как цены на рынке, а также государственные налоги резко выросли, размеры поступлений сипахи с их держаний остались на прежнем уровне. В итоге доля сипахи в общем объеме феодальной ренты, получаемой с крестьян, резко сократилась. Так, в начале XVI в. сипахи Румелии пользовались примерно 50 -- 70% всех сборов с сельского населения, а в конце XVI в.-- лишь 20 -- 25%. В конце концов военные расходы, лежавшие на плечах сипахи, перестали окупаться сборами с тимаров, сипахи стали терять интерес к своим земельным держаниям, их боевой дух и желание воевать также неуклонно падали. Дубровчанин С. Градич, оставивший интересное описание Турецкой империи в середине XVII в., отмечал: «Отличавшиеся прежде воинственностью, силой, терпеливостью, скромностью, воздержанностью и бережливостью, ныне они (сипахи) стали вялы, трусливы, сладострастны... и за деньги выставляют вместо себя наемников, даже христиан, чему в достаточной степени способствует корыстолюбие пашей и продажность чиновников».

Одним из первых показателей начавшегося упадка Османской державы были серьезные финансовые затруднения, с которыми столкнулось правительство в конце XVI в. Выяснилось, что прежние источники доходов не покрывают постоянно возраставших расходов на содержание армии и огромного военно-административного аппарата. Впервые дефицит поступлений был отмечен в 1564 г., тогда доходы казны составляли 183 млн., а расходы около 190 млн. акче. К 1596 г. сборы в казну равнялись 300 млн., а издержки -- 900 млн. акче. Однако следует учесть, что за тот же срок стоимость акче упала примерно в три раза, поэтому реальные доходы правительства составляли всего около 100 млн. акче, т. е. были существенно меньше, чем в 1564 г.

Стремясь покрыть нехватку денежных средств, османское правительство прибегло к уменьшению серебряного содержания акче, а затем и к ухудшению пробы серебра. Выпуск испорченной монеты на некоторое время обеспечивал казну ценным металлом, однако не мог решить трудностей, стоящих перед правительством. Более того, употребление испорченной монеты повлекло за собой настоящий хаос в государственных финансах и значительно осложнило внутриполитическую обстановку в стране.

Выход из тяжелого положения, в котором оказалось султанское правительство, османские феодалы видели в усилении эксплуатации народных масс, и особенно крестьянства. В конце XVI -- начале XVII в. были значительно увеличены размеры податей с зависимого населения и введены новые поборы. Так, подушная подать с немусульман -- джизья -- к началу XVII в. выросла с 20 -- 25 акче до 140, а сборщики налогов взимали по 400 -- 500 акче. Еще быстрее росли налоги, относившиеся к категории «чрезвычайных». Поскольку они вводились государством в зависимости от конкретных, главным образом военных, нужд, то их размеры не были точно установлены. Турецкий хронист Мустафа Селяники писал: «В провинциях государства чрезвычайные налоги довели подданный народ до того, что ему опротивел этот мир и все, что находится в нем».

Вместе с усилением налогового гнета правительство стало в широких размерах практиковать сдачу государственных земель на откуп. Расширение деятельности откупщиков, быстро превратившихся в подлинных хозяев целых районов страны, означало прежде всего усиление хищнической эксплуатации зависимого населения.

Особенно тяжелые последствия для сельского хозяйства имел резкий рост удельного веса денежной ренты. Как правило, замена продуктовой и отработочной ренты денежными сборами происходит в то время, когда товарное производство достигло весьма высокого уровня. В условиях Османской империи, при недостаточном развитии товарного производства и крайней узости внутреннего рынка, переход к денежным платежам был обусловлен не столько экономическим развитием страны, сколько возросшими потребностями феодалов. Поэтому подобный переход не мог стимулировать развитие производительных сил в сельском хозяйстве, более того, он усиливал разорение крестьянства. Поскольку рыночные цены на продукты земледелия и скотоводства были очень низкими, крестьянам для уплаты своих налогов приходилось продавать не только излишек, но и значительную часть необходимого продукта. Райят, оказавшись не в состоянии выполнить свои повинности, был вынужден прибегать к «услугам» ростовщиков. Ростовщические операции приобрели в это время большой размах. Значительная часть сельских жителей оказалась в долговой кабале, заложив свои дома, скот, землю.

Османские авторы и европейские путешественники того времени сообщают о массовом разорении и бегстве крестьян из деревень, об опустевших селах и заброшенных полях, о частых голодных годах. «В лето 1605 г.,-- читаем мы в одной сербской надписи,-- был мор великий по всей земле... И тогда отец чадо за хлеб продавал, и сын отца, и кум кума, и брат брата». Голод царил тогда и в Восточной Анатолии. Армянский переписчик религиозных книг сделал в конце одной из них такую приписку: «От голода умерли тысячи и десятки тысяч. А те, кто уцелели, бежали в Джезире (Северная Месопотамия), Багдад, Арабистан, Тавриз, Казвин, Хамадан и Грузию, и там все умерли на чужбине... В городе Джезире священники подсчитали, что они похоронили 40 тыс. человек, не считая тех, которые остались под снегом, или утонули в реках, или погибли в других городах. От Салмоста до Грузии и до Стамбула на север, до Амида (Диярбекир) и Алеппо на юг страна была необитаема...»

Широкое недовольство народных масс усилением феодального гнета, произволом и насилиями представителей господствующего класса вылилось в мощные выступления, охватившие почти всю страну.

Список литературы:

1. История стран Азии и Африки в средние века. Ч.2. М.: Издательство Московского университета. 1987.