Корея в период монгольского нашествия, борьбы с ним, и после него

Реферат

Корея в Х-ХV вв. Корея в период монгольского нашествия, борьбы с ним, и после него

Калининград 2010

План

1. Борьба народных масс корё против монгольских нашествий, монгольское иго в Корее

2. Политическая борьба после освобождения от монгольского ига, свержение династии Корё

3. Укрепление централизованного феодального государства при династии Ли, упрочение безопасности страны

4. Экономический подъем и развитие культуры в первой половине XV века

5. Положение народных масс и крестьянские восстания
Список литературы

1. Борьба народных масс корё против монгольских нашествий, монгольское иго в Корее

Впервые монгольские войска появились в Корё в 1218 г. Они потребовали от корёского правительства выплаты столь тяжелой дани, что вызвали всеобщее возмущение. Последовавшее в 1225 г. убийство монгольского посла, возвращавшегося из Кореи, привело к разрыву отношений между монголами и корёским правительством. Инцидент был использован монголами для организации похода на Корё. Летом 1231 г. вторгшиеся в Корею монгольские войска под командой Салитая встретили ожесточенное сопротивление народных масс. Защитники небольшой крепости Куджу (современный Кусон) 30 дней отбивали атаки монгольской армии, применявшей разнообразные сооружения для штурма крепостей. Защитники города Чхунджу преградили путь монгольским войскам в южные районы страны. Однако когда нависла угроза над столицей, правящая феодальная клика во главе с Чхве У (сыном Чхве Чхунхона) вступила в переговоры с завоевателями и заключила мир на продиктованных монголами условиях уплатить большую дань одеждой, тканями, мехами, лошадьми.

В начале 1232 г. основная часть монгольских войск, захватив большую добычу (золото, серебро, меха), вернулась в Монголию, а в Корё остались 70 монгольских наместников, стремившихся подчинить своему контролю всю жизнь страны. Недовольные произволом монгольских наместников, тяжелой данью, а особенно требованием о передаче монголам двух тысяч юношей и девушек из знатных семей, правители Корё истребили монгольских наместников и укрылись на неприступном для монголов о. Кандо (Канхва). Бегство феодальной знати и уход на остров корейских войск ослабили борьбу против монгольских захватчиков. Правда, из своего безопасного убежища корейские феодалы призывали народ к сопротивлению, но они также требовали, чтобы население исправно платило им налоги и выполняло трудовые повинности, в том числе по строительству новой столицы на о. Кандо.

Вся тяжесть монгольского гнета падала на плечи народных масс.

В 1232 г. в Кэгёне вспыхнуло восстание казенных крепостных (ноби) и государственных крестьян, которые уничтожили оставших в городе аристократов, разделили их имущество среди бедноты и готовились к борьбе против укрывшихся на о. Кандо феодалов. Крупные силы правительственных войск подавили это восстание. Восстания крепостных и государственных крестьян произошли в последующие годы в Согёне, Тонгёне (Кёнджу), Наджу и других местах, но все они были подавлены правительственными войсками, которые не вели активной борьбы с монголами.

В ответ на убийство монгольских наместников и бегство корёских феодалов на Кандо монголы в конце 1232 г. снова направили войска в Корею и учинили страшные опустошения. В последующие 20 лет произошло еще пять не менее опустошительных нашествий монгольских армий.

Вся страна была обескровлена и разорена. В 1253 г. один из чиновников доносил королю о том, что «в народе из каждых десяти в живых остались два или три человека...». В результате нового нашествия 1254 г. в плен было угнано 207 тыс. человек. В 1257 г. монголы разрушили последние уцелевшие города, угоняя новые тысячи жителей.

Вторжение монголов в южные районы страны лишало феодалов на Кандо источников снабжения. В итоге правительство Корё обязалось вернуться в Кэгён и признать монгольское господство в стране. Снова водворились монгольские наместники, а возле столицы и у южного побережья разместились монгольские военные поселения. Корейские феодалы стали послушными исполнителями воли монгольских завоевателей.

Усилившиеся поборы в крайне разоренной стране вызвали новый взрыв возмущения. В такой обстановке вспыхнуло восстание войск «трех особых корпусов», набранных из государственных крестьян и крепостных. Войска представляли собой регулярное формирование, созданное правителями из рода Чхве для обороны Кандо. Когда в 1270 г. в связи с переездом двора в Кэгён монголы предложили срыть все укрепления на острове и уйти на материк, войска не подчинились приказу правительства, действовавшего по указке монголов. Восставшие объявили королем одного из представителей царствующего рода и развернули антимонгольскую борьбу. На тысяче мелких кораблей они переправились на о. Чиндо, а затем заняли о. Чеджудо, откуда нападали на правительственные силы и поддерживали антимонгольские народные восстания на полуострове. Три года продолжалась упорная борьба. При активной помощи монголов правительству Корё удалось разгромить восставших на Чеджудо. Лишь с подавлением этого выступления господство монголов утвердилось во всей стране.

Монгольский император Хубилай пытался превратить Корею в базу для завоевания Японии. Постройка многочисленных кораблей, заготовка продовольствия для огромной армии, предназначенной к высадке в Японии, мобилизация солдат для непосредственного участия в монгольском походе легли невыносимым бременем на население разоренной Кореи. Только в походе 1274 г. участвовали 8000 корёских пехотинцев и 6700 моряков. Во время второго похода (1281) монголы потребовали поставки 900 кораблей и огромного количества продовольствия. Недовольство и нежелание корёских войск участвовать в военной экспедиции монголов сыграли свою роль в ее провале.

Однако и после этого монгольские феодалы по-прежнему сохраняли созданное ими «Управление восточного похода», надзиравшее над правительством Корё. Корёский король был всего лишь одним из трех управителей этого органа, два других члена которого были монголами. Это управление захватило всю административную власть в стране, распоряжалось особыми судебными и полицейскими органами. Целям подавления корейского населения служили и размещенные в стране монгольские военные поселения.

Монгольское иго принесло многократное усиление феодального гнета. Угон людей в рабство и выколачивание дани истощали людские ресурсы и богатства страны. Иногда только на корм лошадям монгольской конницы собирали до 150 тыс. мешков зерна. У корейского населения отбирали скот, инвентарь и семена для снабжения монгольских военных поселений. Кроме обычной дани зерном монголы требовали регулярных или чрезвычайных поставок золота, меди и других металлов, строительных материалов, вывозили в Монголию мастеров-ремесленников. Особенно унизительны были поставки женщин и девушек для пополнения гаремов монгольских правителей. По деревням рыскали поставщики рабынь. В докладе одного монгольского чиновника отмечается: «Родители и родственники отобранных женщин плачут день и ночь напролет, и в день разлуки со слезами на глазах преграждают им путь; от горя и возбуждения они кончают с собой или падают в обморок...»

Чтобы парализовать сопротивление корейского народа, монгольские правители запретили производство луков и стрел. Они поддерживали сепаратистские стремления местных феодалов. Монголы отторгли от государства Корё две области: северо-западную и северо-восточную и поставили их под свое непосредственное подчинение, используя в качестве правителей мятежных феодалов. Если бы королевское правительство Корё вздумало выйти из повиновения, монголы всегда смогли бы противопоставить ему послушных феодалов -- сепаратистов, готовых действовать по монгольской указке. Феодальные правители Корё стали еще более зависимыми от монгольской империи, женились на монгольских принцессах или подолгу проживали в столице Юаньской империи -- Пекине.

2. Политическая борьба после освобождения от монгольского ига, свержение династии Корё

Столетие монгольского господства до крайности разорило страну. С превращением все большего числа государственных крестьян в частновладельческих крепостных усиливалась феодальная эксплуатация. Чрезмерные поборы феодалов сделали жизнь народа невыносимой. Повсеместно назревали народные восстания против монгольских захватчиков и корейских феодалов.

В первой половине XIV в. начались набеги японских пиратов на Корейский полуостров. Пираты опустошали прибрежные районы, население которых вынуждено было покидать плодородные долины и уходить в горы, В 1356 г. японские пираты захватили о. Кёдон (в устье Есонгана) и стали угрожать столице -- Кэгёну. Мелкие и средние феодалы, которые не только не могли защитить свои владения от внешних врагов, но и постоянно страдали от произвола крупных феодалов, отбиравших у них землю и крестьян, выступали за скорейшее свержение монгольского господства и ограничение власти крупных землевладельцев.

В обстановке обострявшихся классовых противоречий и все более

реальной угрозы всеобщего народного восстания корёское феодальное правительство вана Конмина (1352--1374) решилось свергнуть слабеющую власть монгольских захватчиков. Покончив сначала с влиятельной промонгольской кликой при дворе, правительство Конмина в 1356 г. направило войска для изгнания монголов из северо-восточного и северо-западного районов страны, ликвидировало все созданные монголами учреждения и изгнало отовсюду монгольских поселенцев (за исключением о. Чеджудо, освобожденного лишь в 1374 г.).

При Конмине была предпринята робкая попытка борьбы против крупного землевладения высшей знати и буддийских монастырей. Монах Синдон, человек незнатного происхождения, назначенный в 1365 г. на пост первого министра, попытался вернуть казне захваченные знатью государственные земли. Синдон учредил специальное управление по перераспределению земель зависимых крестьян, которое должно было выявить бывшие государственные земли и бывших государственных крестьян и возвратить их казне. Эта политика встретила яростное сопротивление землевладельческой знати. Синдон, не имевший организованной поддержки среди мелкого или среднего служилого дворянства, потерпел поражение. Он был не только свергнут, но и обвинен в заговоре против хана и в том же 1365 г. казнен.

В 1374 г. клика промонгольски настроенных феодалов убила самого короля Конмина. Затем они приступили к безудержным земельным захватам. Острый характер приняла борьба между крупной землевладельческой знатью, заинтересованной в сохранении своих земельных владений и политической раздробленности страны, и сторонниками укрепления централизованного государства. Разногласия между ними касались и внешней политики. Даже после свержения открыто промонгольской клики старая знать Корё стремилась сохранить связи с монгольским ханом. В то же время пришедшая к власти в Китае династия Мин требовала дани и предъявляла территориальные притязания. Когда разразился конфликт и правящая клика послала войска для нападения на китайцев, один из корёских военачальников Ли Сонге поднял воинов на восстание. Он обратился к воинам с речью, в которой вину за бедствия и страдания народа возлагал на правящую знать. Восставшие войска двинулись на столицу. В результате свержения правительства старой корёской знати власть перешла в руки Ли Сонге и других дворян, выступавших за реформы (1388). Эта группировка ратовала за мирное урегулирование отношений с Минской империей и за укрепление централизованного государства.

Ли Сонге и его сторонники приступили к ликвидации всех поземельных привилегий крупной феодальной знати и в 1391 г. издали закон о чиновных наделах (кваджон поп), по которому восстанавливалась верховная государственная собственность на землю. По этому закону вся земля поступала в распоряжение центрального правительства, которое одно могло определять право на владение ею. Таким образом была создана основа для ликвидации власти удельных князей и нового политического объединения страны. Государство как собственник земли имело право собирать со всех земель налог в размере 1/10 урожая. Главным источником доходов казны стали налоги государственных крестьян, которые вместе с тем обязаны были нести различные повинности. Но государственная собственность вовсе не исключала частного землевладения крупных феодалов. Правда, для ограничения сепаратистских тенденций новый закон допускал наделение служилых феодалов землей лишь в пределах столичной области. Земельные наделы гражданских и военных чиновников определялись в соответствии с присвоенными им рангами (их было 18): размер надела пахотной земли колебался от 150 до 10 кёль. Но чиновники получали лишь право присвоения полагавшегося государству ренты-налога с данного надела. По этому же закону мелкие наделы, освобожденные от государственного обложения, давались людям низших сословий за несение военной службы, за содержание почтовых станций и пристаней, а равно и ремесленникам, занятым производством изделий для государства.

Поскольку закон о земельных наделах привел к перемещению зе мельной собственности из рук знати в руки служилого дворянства, поддерживающего власть Ли Сонге, старая династия утратила свою опору. В 1392 г., сослав последнего из представителей (ванов) Корё, Ли Сонге объявил себя монархом (ваном). Он стал основателем новой династии, при которой государство стало называться Чосон, а столица была перенесена в Сеул (династия Ли правила в Корее до 1910 г.)

3. Укрепление централизованного феодального государства при династии Ли, упрочение безопасности страны

Политика правителей новой династии была направлена на укрепление централизации страны на основе государственной собственности на землю. Для обеспечения государственного контроля над всеми землями феодальное правительство неоднократно производило обследование наличных фондов пахотной земли. В результате целые области снова попали под контроль государства, решительно боровшегося против самостоятельности окраинных феодалов. Поэтому вновь были запрещены и все частные военные формирования.

Сильным оплотом сепаратистских тенденций оставалась буддийская церковь, поэтому правительство династии Ли несколько раз (в 1392, 1402 и 1424 гг.) произвело крупные конфискации земель и крепостных, принадлежавших церкви. Десятки тысяч кёль плодородных земель, изъятых у буддийских монастырей и храмов, стали государственной собственностью. Буддизм в связи с этим утратил былое идеологическое и политическое значение, а официальной идеологией при династии Ли стало неоконфуцианство (учение Чжу Си), призванное укреплять централизованное государство и увековечить феодальные порядки.

Политика первых правителей династии Ли преследовала цель несколько смягчить классовые противоречия, достигшие крайней остроты в последние годы Корё. Именно для этого были освобождены от крепостного состояния многие крестьяне, принадлежавшие буддийским монастырям и старой корёской знати. А превращение их в государственных крестьян важно было и для укрепления централизованного государства в экономическом и военном отношениях.

При Ли Сонге и его преемниках сформировалась структура центрального и местного государственного аппарата, которая затем получила юридическое оформление в «Великом уложении по управлению государством», составленном в конце 60-х годов XV в. Законами признавалась неограниченная власть монарха (вана), который приравнивался к божеству. Управление страной осуществляли многочисленные столичные правительственные учреждения. Самыми главными из них были государственный совет (Ыйджонбу) и шесть ведомств (чо): чинов, финансов, обрядов, а также военное, наказаний и общественных работ. В административном отношении страну разделили на восемь провинций (до), каждая из которых делилась на округа и уезды, а уезды подразделялись на волости, состоящие из нескольких деревень.

Административной структуре соответствовала и военная организация страны, причем наибольшие военные силы концентрировались в столице. Централизованная военная система основывалась на всеобщей воинской повинности государственных крестьян в возрасте от 16 До 60 лет. Являясь одной из самых тяжелых феодальных повинностей, она сводилась или к непосредственному несению службы частью крестьян по очереди, или к содержанию ими находившихся на службе солдат. Создание централизованного государства ограничило произвол со стороны крупных феодалов, и вместе с этим все феодалы получили возможность подавления крестьян организованной силой государственного аппарата.

Укрепилось и внешнее положение страны. Вскоре после переворота Ли Сонге был урегулирован конфликт с династией Мин на условиях признания вассальной зависимости Кореи от Китая. Корея поддерживала мирные отношения с чжурчжэнями на севере.

Что касается отношений с Японией, то правительство династии Ли стремилось поддерживать мирные отношения с сёгунами Асикага и принимало одновременно решительные меры против японского пиратства. В результате морских экспедиций 1389 и 1419 гг. была ликвидирована база японских пиратов на о. Цусима.

В первой половине XV в. лишь в столичной и трех южных провинциях было оборудовано 50 военных гаваней. Военный флот насчитывал 600 кораблей и 50 тыс. моряков. В результате укрепления военных сил Кореи пиратские набеги японцев прекратились, они старались наладить с ней мирные торговые отношения. По договору 1443 г. японским купцам было разрешено приезжать и торговать в трех южных портах, в том числе в Пусане, но число прибывающих купцов и кораблей было строго ограничено. Японцы ввозили в Корею медь, серебро, серу, перец и благовония, а вывозили зерно, хлопчатобумажные ткани, женьшень, книги. Хотя в Корею могли приезжать купцы других стран, корейским купцам категорически запрещалось выезжать за границу -- феодальные правители боялись возможности роста их экономического могущества. Внутри страны правители принимали всевозможные меры по ограничению развития торговли и ремесел.

4. Экономический подъем и развитие культуры в первой половине XV веке

Укрепление централизованного государства и реформы по упорядочению феодальной системы оказали благотворное влияние на развитие производительных сил и культуры корейского феодального общества.

Освоение новых плодородных районов и правительственные меры по поощрению земледелия способствовали подъему сельского хозяйства. Усовершенствовалась агротехническая культура: внедрялись лучшие сорта зерновых, практиковалось пересаживание рисовых рассад, обеспечивавшее высокие урожаи; расширялось ирригационное строительство, распространялись посевы новой технической культуры -- хлопка, расширялись посадки шелковицы и лакового дерева. Правительство принимало меры по систематизации агрономических, метеорологических и астрономических знаний. В 1429 г. была издана «Книга о ведении сельского хозяйства», составленная Чон Чхо и другими учеными. Для определения количества осадков применяли дождемер. Корейские ученые создали угломеры для астрономических наблюдений, сконструировали различные приборы для определения точного времени.

Развитие производительных сил коснулось и ремесла. Хотя в производстве тканей и других изделий преобладала домашняя промышленность, ремесло развивалось. Преобладающей формой его оставалось казенное ремесло с применением труда закрепощенных мастеров (конд-жан), приписанных к центральным или провинциальным правительственным учреждениям. В мастерских производились предметы роскоши и вооружение. Провинциальные мастера преимущественно занимались первичной обработкой сырья для столичных мастерских. Ремесло столичных мастеров отличалось многообразием специализации (до 130 отраслей, связанных с обработкой металлов, кости, дерева, кожи, а также с производством фарфоро - керамических изделий и тканей). Правительство установило и систему поощрений для обеспечения качества и увеличения количества производимых изделий; продажа их составляла важный источник доходов феодального государства.

Наряду с казенным развивалось и частное ремесло мелких производителей, сбывавших свои изделия на местных рынках непосредственно или через купцов. Однако основная масса купцов обслуживала нужды господствующего класса. Вскоре после основания столицы в Сеуле феодальное правительство отвело целые улицы (в 1399 г. -- 800 торговых помещений) для купцов, обслуживающих преимущественно «феодалов и получивших право монопольной торговли. Развитие товарного производства, однако, сдерживалось торговой монополией ограниченного круга столичных купцов во главе с «большой шестеркой» сеульских гильдий, равно как и произволом феодальных властей. Правительство предпринимало специальные меры по ограничению торговли и надзору над торгово-ремесленным населением, извлекавшим «презренную прибыль».

Значительным событием в развитии феодальной культуры была деятельность в годы правления вана Седжона (1419--1450) придворной академии «Павильона собрания мудрецов», объединявшей способных представителей столичного дворянства и чиновничества. В первую очередь ими разрабатывались вопросы этики и юриспруденции на основе конфуцианских норм. Идеологическим задачам укрепления существующего строя была подчинена и феодальная историография. С этих позиций были составлены придворными учеными «История Корё» («Коре са») и общие обзоры истории предшествующего периода. Велась также работа по составлению подробной истории -- «подлинных записей» царствующей династии для увековечения и прославления ее деяний. Практические требования расширили круг научных занятий: ученые создавали труды по медицине, астрономии, математике, сельскому хозяйству, географии и теории музыки. Выдающиеся ученые одновременно занимали высокие посты в феодальном правительстве.

Наряду с наиболее широким применением подвижного металлического шрифта для книгопечатания крупным событием в культурной истории этого периода было изобретение алфавитного письма из 28 букв. Созданный в 1443 г. учеными придворной академии (Чон Ин Чжи и др.) этот алфавит («истинные звуки для обучения народа») отличался исключительной простотой и открывал возможности для широкого распространения грамотности. Однако он предназначался лишь Для перевода на корейский язык книг религиозно-этического содержания. Несмотря на наличие алфавитного письма, языком официальных бумаг и научно-литературных сочинений по-прежнему оставался китайский с недоступным для широких масс трудным иероглифическим письмом. Это объяснялось прежде всего стремлением чиновных феодалов закрепить за собой монополию на образование и культуру.

5. Положение народных масс и крестьянские восстания

Укрепив свои позиции, корейские феодалы усилили давление на народные массы. Само государство выступало в качестве главного феодального эксплуататора. Повинности крестьян перед этим коллективом эксплуататоров состояли из трех видов. Поземельный налог (чо или чосе) по закону был невелик и установился в размере 1/10 или даже 1/20 части урожая. Система исчисления урожая и налога, а особенно неопределенность размеров кёля, служившего единицей налогового обложения, открывали чиновникам простор для злоупотреблений. Размер поземельного налога возрастал также из-за дополнительных сборов на оплату доставки зерна в столицу, покрытие убыли в пути, на содержание чиновников, занимавшихся сбором и транспортировкой зерна и т. д. Государство взимало также натуральную или подворную подать (консе), состоявшую из продуктов домашней промышленности или крестьянских промыслов. Так, в провинции Пхёнан в начале XV в. в состав подати входили шкуры домашних животных (быков, лошадей) и диких зверей (тигра, оленя, косули, лисицы, барсука и др.), а также различные породы рыб, лекарства, растительное масло, мед и воск. В других районах поставляли государству железо и медную посуду. Наконец, все государственные крестьяне несли тяжелую воинскую или трудовую повинность (пуёк).

В XV в., особенно во второй половине, усиление феодальной эксплуатации было связано с новым ростом частного землевладения феодальной знати, с обезземеливанием и дальнейшим закрепощением крестьянства. Крупное землевладение росло не только от освоения новых земель крупными феодалами, эксплуатировавшими своих крепостных, но и от широко практиковавшихся новой династией земельных раздач в виде чиновных наделов и наградных земель, пожалований за особые заслуги и т. п. С сокращением государственных доходов из-за роста земельных пожалований правительство прекратило дальнейшую раздачу чиновных наделов с правом сбора налогов и перешло в 1466 г, к системе должностных наделов, дававшихся только тем, кто находился на службе. Затем наделение землей заменили выплатой жалования зерном. Но эти меры не были направлены на ограничение крупного частного землевладения, и во второй половине XV в. довольно большое число государственных крестьян превратилось в частновладельческих крепостных (ноби). У некоторых феодалов насчитывалось до 10 тыс. таких крепостных крестьян.

Эксплуатация феодалами крепостных или подобных им частновладельческих зависимых крестьян не ограничивалась никакими законами. С другой стороны, по мере уменьшения числа податных крестьян феодальное государство стремилось восполнить и увеличить свои доходы путем усиления поборов с оставшихся крестьян, поэтому даже в урожайные годы у крестьян не хватало продовольствия до следующей жатвы. Практиковавшиеся государством ростовщические ссуды не могли облегчить положения крестьян, так как влекли за собой новую кабалу. Несмотря на угрозу суровых наказаний, крестьяне целыми деревнями убегали с насиженных мест в глухие районы или на морские острова. Случаи бегства крестьян с государственных земель во владения крупных магнатов или отдачи себя под патронат служат свидетельством роста эксплуатации государственных крестьян. Со второй половины XV в. источники фиксируют участившиеся крестьянские восстания.

Самым крупным крестьянским выступлением этого времени было восстание в провинции Хамгён. Большинство населения здесь составляли крестьяне, насильно переселенные для укрепления пограничного района. Они несли тяжелые государственные повинности по обороне крепостей и снабжению военных гарнизонов продуктами и фуражом. Чашу их недовольства переполнило установление нового налога хлопчатобумажными тканями (в провинции, где не сеяли хлопка). Недовольны были и помещики, так как правительство, боясь сепаратистских тенденций, не допускало местных дворян на государственную службу. В 1467 г. по призыву бывшего местного чиновника Ли Сиэ восстало население г. Кильджу. Восставшие убили управителя округа и одного из заместителей губернатора провинции. Следуя примеру Кильджу, и в других округах крестьяне перебили местных администраторов. Восстание охватило всю провинцию. Восставшие убивали наиболее ненавистных чиновников, они требовали отмены тяжелых повинностей и поборов. Местные помещики, занявшие в ходе восстания административные посты, добивались от правительства только некоторых уступок и всячески сдерживали развитие народного восстания. Повстанцы одержали победу над 30-тысячным карательным войском, однако помещики, руководившие восстанием, отвели повстанческие силы на север, уклоняясь от продолжения активной борьбы. Это позволило правительственным войскам нанести в дальнейшем полное поражение восставшим. А сам Ли Сиэ был выдан властям местными помещиками. В ходе восстания сказались все слабые стороны крестьянского движения: локальность и разрозненность выступлений, вера в «доброго» вана, зависимость от руководства феодалов и др.

Подавив с исключительной жестокостью восстание в провинции Хамгён, правительство все же вынуждено было отменить налог, послуживший поводом для массового выступления.

В других районах также происходили волнения крестьян, в которых видную роль играли беглые. Эти выступления особенно усиливались в неурожайные голодные годы. О масштабах бедствий крестьян свидетельствует тот факт, что даже в плодородной провинции Кёнсан в начале 70-х годов ежегодно умирали от голода не менее 7 тыс. крестьян. Среди многочисленных повстанческих отрядов, поднявшихся в 1470--1494 гг. в провинции Хванхэ, был и отряд под предводительством некоего Ким Ильтона, который нападал на тюрьмы и освобождал заключенных, вступал в настоящие сражения с правительственными войсками.

Нараставшие выступления корейского крестьянства свидетельствовали о дальнейшем обострении классовых противоречий в стране.

Список литературы

1. История стран Азии и Африки в средние века. Ч.1. М.: Издательство Московского университета. 1987.