Образование делийского султаната в Индии

Реферат

Образование делийского султаната в Индии

Калининград - 2010

План

1. Образование делийского султаната

2. Формы феодальной собственности в делийском султанате

3. Делийское государство и эволюция феодальной системы икта в 13 веке

4. Внешняя и внутренняя политика Ала Уд-дина Хильджи (1296--1316)

5. Империя Мухаммада Туглака

6. Список литературы

1. Образование делийского султаната

Мусульманские войска, вторгшиеся в долину Ганга после победы при Тараине, должны были, по замыслу Мухаммеда Гури, не грабить захваченную страну, а превратить ее в провинцию государства Гуридов, что было не так-то просто сделать. Управление вновь завоеванными территориями Мухаммед Гури отдал опытному полководцу Кутб уд-Дину Айбеку, происходившему из гулямов. Широко толкование термина гулям (раб), но в данном случае речь идет об особой категории гулямов, распространенной в средние века на всем мусульманском Востоке: мальчиков, отнятых у родителей, или обращенных в рабство юношей воспитывали в духе преданности династии и мусульманского фанатизма, обучали военному делу и использовали в отборных войсках; многие из них становились военачальниками. Кутб уд-Дин был военным наместником. Его задачей было также дальнейшее завоевание индийских княжеств, но сопротивление их постоянно возрастало и значительных успехов добиться не удалось. К началу XIII в. владения Мухаммеда Гури включали западную часть долины Ганга, в основном область Доаба, часть Раджастхана и Ауда. Ставка Кутб уд-Дина Айбека была в г. Дели, оказавшемся удобным стратегическим центром.

Мусульманское войско было довольно пестрым по этническому составу, но основу его составляли тюрки, сохранявшие клановую (родоплеменную) организацию, которая естественным образом находила отражение и в их военных порядках. Военачальниками обычно были вожди кланов, собиравшие под своим командованием в первую очередь сородичей и опиравшиеся на них. Остальная часть войска набиралась из всякого рода авантюристов, жаждавших попытать счастья на военной службе в незнакомой богатой стране.

В процессе завоевания крупным военачальникам, а позже и более мелким, отдавались в управление целые области. С помощью войск эти командиры должны были держать враждебно настроенное население в подчинении, собирать дань и пересылать ее наместнику в Дели, оставляя некоторую часть для содержания войска. Новые властители стали собирать налог так же, как собирали его правители-индийцы -- в виде доли урожая и в том же размере -- первоначально это, видимо, была 1/5 часть урожая, но в конце XIII в. с основных земель брали уже 1/4 долю урожая. Со временем были установлены и мелкие дополнительные поборы, например, за выпас скота, торговые пошлины -- вообще налогообложение приняло упорядоченную форму.

Многие местные феодалы были вырезаны мусульманами, другие бежали, но часть их осталась в своих владениях, признав власть мусульманского султана и обязавшись отдавать большую часть податей в его пользу. На первых порах такое вассальное подчинение индийских феодалов во многих случаях было для мусульман самым легким решением вопроса об умиротворении той или иной области. Впоследствии крупные вассалы-данники из индусов были оставлены главным образом по окраинам мусульманского государства, в труднодоступных местностях, еще кое-где по политическим соображениям. Большая же часть сохранившихся индусских феодалов представляла собой общинных вождей, нужных мусульманам в качестве посредников между военными властями и общиной в деле сбора налога и поддержания порядка. Завоеватели не имели еще никакого аппарата для сбора налога и использовали традиционную индийскую систему отчуждения у общины-части прибавочного продукта.

На рубеже XII--XIII вв. обстановка в Северной Индии была очень нестабильная, но одно было ясно, что мусульмане прочно обосновались в долине Ганга и уходить не собираются. Государства, расположенные к югу и западу от этих владений Мухаммеда Гури, оказывали ожесточенное и небезуспешное сопротивление. Главное мусульманское владение в Индии -- Делийский султанат начинает свою историю с 1206 г., после того как султан Мухаммед Гури был убит на берегу Инда, возвращаясь из карательной экспедиции. Тотчас началась борьба за его наследство; в ней одержали верх военачальники из гулямов. В долине Ганга и Пенджабе власть захватил Кутб уд-Дин Айбек. Возникшее здесь государство по его столице назвали Делийским султанатом. Первый его правитель вскоре умер, разбившись при падении с лошади во время игры в конное поло. Делийский султанат окреп лишь при султане Шамс уд-Дине Илтутмыше (1211 --1236), бывшем ранее правителем области в долине Ганга. Как и его предшественник, он происходил из тюрок-гулямов. В ходе ожесточенной борьбы Илтутмышу удалось отвоевать весь Пенджаб и Синд, подчинить Бенгалию. В 1221 г. в Пенджаб вторгся сын разгромленного Чингисханом Хорезм-шаха Джалал уд-Дин, а за ним преследовавшие его монголы. Илтутмыш отказался принять беглеца в свои владения, но Пенджаб и Синд сильно пострадали и от войск Джалал уд-Дина, и от монголов, пока они (спустя три года) не покинули пределы Индии. На этот раз нависшая над молодым Делийским государством опасность была отвращена. Монголы напали на Индию снова в 1241 г., уже после смерти Илтутмыша.

2. Формы феодальной собственности в делийском султанате

Весь государственный механизм при первых мусульманских властителях представлял собой прежде всего военную организацию. Необходимость особой сплоченности в условиях, когда господство завоевателей было еще очень зыбко, осознавали сами мусульманские феодалы. В связи с этим отношения государства и феодалов строились на основе строгой централизации и подчинения военачальников правителю, концентрации материальных ресурсов в руках султана. Из первоначального временного военного управления отдельными частями захваченной территории сложилась основная форма регулярного феодального владения, получившего по некоторому сходству с известной в мусульманских государствах формой землевладения название икта.

Икта представляла собой держание на очень ограниченных правах. Прежде всего обращает внимание, что владелец икта должен был собирать налог в соответствии с установленными общегосударственными нормами главным образом для казны и лишь небольшую долю мог оставить себе. Эта доля составляла только от 1/20 до 1/10 общей суммы собранного налога. Полученные средства феодал обязан был использовать для содержания соответствующего вооруженного конного отряда, с которым по первому требованию султана должен был выступить на войну. В остальное время феодал с помощью этого отряда поддерживал порядок на переданной ему во владение территории и обеспечивал сбор податей. По мере продвижения по службе военачальник мог, например, получить икта большего размера, но лишиться прежнего. Обычно владение оставалось в одних руках пожизненно, однако определенно считалось не подлежащим наследованию. Многие военачальники получили власть над целыми областями, ставшими их икта. Таких крупных владельцев икта обозначали обычно арабским термином «мукта», они носили титулы эмиров и маликов. К концу правления Шамс уд-Дина Илтутмыша оказалось, что в Делийском султанате верхушку военно-феодальной аристократии представляли «сорок маликов», крупнейших мукта, содержавших большие отряды конницы и располагавших поддержкой своих родичей -- членов их кланов.

Тех, кто держал мелкие икта, называли обычно иктадарами (персидский термин, букв. «владеющий икта», что точно соответствовало арабскому слову «мукта»), каждый из них являлся владельцем целой сельской округи, включавшей иногда десятки деревень. По мере упрочения государства чисто военная сплоченность феодалов стала ослабевать, а малики и более мелкие владетели - иктадары все в возрастающей степени стали ощущать себя господами своих земель и тяготиться суровой опекой султана. Они все больше чувствовали себя феодалами и все меньше -- слугами и воинами государя. Очевидно, эту перемену ощутил и Шамс уд-Дин Илтутмыш, поскольку в окрестностях Дели он решил раздать двум тысячам воинов мельчайшие икта размером в одну деревню, а иногда даже в полдеревни. Эти «иктадары-всадники» должны были лично участвовать в военных походах своего государя, сопровождаемые иногда несколькими вооруженными слугами. Конечно, такие мельчайшие владетели полностью зависели от султана, их благополучие целиком было связано с его прочной властью и порядком в государстве.

Второй по значимости формой феодальной собственности было прямое владение государства, называвшееся халисе. С населенной территории, входившей в халисе, основной земельный налог -- харадж -- и прочие подати собирали чиновники налогового ведомства, и полученные средства направлялись в казну, откуда уже перераспределялись на различные государственные нужды, прежде всего на содержание войск, состоявших на непосредственной службе султану. Таким образом, армия Делийского султаната формировалась из двух частей -- войска самого султана и войска иктадаров, состоявшего из отрядов феодалов. Чем больше территорий входило в категорию халисе, тем большими средствами, большей собственной армией, большей реальной силой обладал государь. Это соображение, казалось бы, должно было направлять политику султанов на расширение земель, находившихся во владении государства -- халисе, и на сокращение служебных держаний феодалов. Но на практике подобная политика могла осуществляться лишь в определенных особых обстоятельствах; успех ее не был прочным и долговременным. Результатом постоянной узурпации частными владетелями прав государства закономерно оказывалось ослабление реального могущества государя, укрепление частной феодальной раздробленности. В период установления власти мусульман в долине Ганга мы видим при всей зыбкости еще только складывающейся государственной организации явное преобладание центральной власти над своеволием феодалов. Права последних были чрезвычайно ограничены условиями служебного владения икта, фонд земель халисе был весьма значителен и позволял делать все новые и новые пожалования.

Весьма заметными оставались в Делийском султанате разнообразные владения индийских (индусских по религии) феодалов. Их можно объединить под условным названием заминдари (слово «заминдар» для обозначения этой категории феодалов появляется в источниках XV--XVI вв.). Как тип феодальных владений заминдари характерен тем, что феодалы не несли военной службы, но обязаны были значительную часть присваиваемого ими прибавочного продукта отдавать налоговому ведомству в качестве дани. К числу заминдаров можно отнести вассальных князей, более мелких владетелей и феодализировавшуюся общинную верхушку. В функцию последней входил сбор налогов с общинников, за что этим лицам оставлялась небольшая часть собранного налога, а их собственные земли освобождались от обложения; кроме того, они еще собирали в свою пользу с общинников несанкционированные мусульманской властью подати.

Очень небольшой удельный вес, особенно на начальном этапе существования Делийского султаната, имели такие формы феодального владения, как инам, мульк, вакф.

Буквальное значение слова инам -- дар. Инамом называли вещественные (например, халат с плеч государя) и денежные подарки. Но если султан дарил постоянный определенный доход, то финансовое ведомство передавало облагодетельствованному подданному населенную территорию, приносящую соответствующий доход, -- обычно это оказывалось небольшое владение, чаще всего деревня. Это было безусловное наследственное владение. В знак милости султана инам могли получить, скажем, поэт-панегирист, человек, принесший добрую весть и т. д., причем как светские лица, так и представители мусульманского духовенства. Инамом стали называть в широком смысле такие светские феодальные владения, которые были наследственными и не сопряжены с какими-либо условиями держания.

Другой вид частного феодального владения -- мульк -- также был наследственным, но его нельзя назвать безусловным, потому что мулькдар (букв. «владелец мулька») обязан был значительную часть получаемого им дохода отдавать государству в качестве налога. Чаще всего в источниках упоминаются мульки, принадлежавшие купцам, которые могли покупать и продавать их или создавать путем вовлечения в обработку новых земель, например, вложив деньги в орошение пустошей. Эти окультуренные земли обычно сдавали в аренду, и 1/10 дохода получал владелец мулька, а 9/10 полагалось отдавать государству. Однако известны мульки и другого типа, когда объектом владения были деревни; тогда владелец мулька присваивал часть податей с общинников.

Еще один вид мусульманского землевладения -- вакф. Так называли земли, переданные мусульманским учреждениям, -- мечетям, медресе (духовным училищам), ханака (суфийским монастырям), гробницам мусульманских святых, являвшихся объектами поклонения. Это были безусловные владения, сохранявшиеся до тех пор, пока существовало само это учреждение. Неслужебные феодальные владения никогда не были крупными и многочисленными, но независимость и наследственность владения были заветной целью, к которой стремились все феодалы.

Несмотря на своеобразие введенных мусульманами форм собственности, заметна явная однотипность таких видов феодальной собственности, как инам, вакф, и издавна существовавших в Индии пожалований на аналогичных правах светским лицам, брахманам, храмам и монастырям. Определенное принципиальное сходство имеет и господствующая форма феодального владения икта с теми видами временных служебных держаний, которые были также с давних пор распространены в Индии. Но здесь мы замечаем и наибольшие особенности -- чрезвычайно высокая степень власти государства и полное преобладание этого типа держаний свидетельствуют, что после длительного периода господства наследственной частной феодальной собственности и феодальной раздробленности наступил этап существования относительно централизованного государства. Если для политической жизни раннесредневековых государств Индии было характерно преобладание центробежных тенденций, то в первые десятилетия мусульманской власти в Индии доминирует центростремительная тенденция. Но это было обусловлено не изменениями социально-экономических отношений, а причинами политического свойства и некоторыми особенностями социальных порядков в среде мусульманских завоевателей, связанных, в частности, с клановоплеменным бытом и кочевническими военными традициями.

Что же касается индийских общин, то в их жизни не произошло принципиальных изменений, хотя нельзя сказать, что перемены в сфере политики были для них безболезненны.

3. Делийское государство и эволюция феодальной системы икта в 13 веке

После смерти Илтутмыша в Делийском султанате наступил период смут. Сорок маликов стали образовывать клики, боровшиеся между собой, свергавшие правителей и возводившие на престол своих ставленников. В этой борьбе погибла энергичная и мужественная правительница страны Разийя, дочь Илтутмыша, четыре года противостоявшая заговорам маликов, потом были убиты еще два султана. В 1246 г. малики посадили на престол внука Илтутмыша, рассчитывая быть при этом слабом султане хозяевами положения. Фактическим правителем постепенно стал один из них -- Гияс уд-Дин Балбан. Он оказался искусным и твердым политиком, укрепившим свои позиции и успешно боровшимся с мятежными феодалами. В конце концов Гияс уд-Дин Балбан отравил несовершеннолетнего султана и объявил султаном себя. Он царствовал с 1265 по 1287 г., ведя постоянную борьбу за укрепление своей власти, стремясь прекратить усобицы и мятежи и объединить тюркскую знать для сопротивления монгольским набегам. По-видимому, монгольская опасность явилась фактором, способствовавшим успеху объединительной политики султана, хотя порядок в государстве установился весьма относительный. После смерти Гияс уд-Дина Балбана вновь начались усобицы.

Делийский султанат в течение большей части XIII в. находился в упадке. Политические неурядицы были следствием прежде всего усиления власти феодалов, постепенного перерождения системы икта. Показателен эпизод, относящийся к концу царствования султана Балбана. Обнаружилось, что упомянутые выше мельчайшие иктадары - всадники, жившие поблизости от Дели (первоначально их было 2тыс.), или состарились, или умерли, и икта владеют их дети и вдовы; полагающиеся казне доли налога они не платят и службу не несут. Султан потребовал, чтобы те, кто способен, несли полагающуюся службу, а у других икта повелел отобрать. Этот приказ, как рассказывает хронист, породил среди «лжеиктадаров» уныние, и «во всех кварталах (столицы) возникло волнение». Пострадавшие, которые свои деревни считали инамом и мульком и исполняли военную службу как могли, обратились к градоначальнику Дели, чтобы он заступился за них перед султаном. Градоначальник, один из первых сановников двора, обратился к государю, и Балбан «проникся состраданием» и велел оставить все, как было. Общественный резонанс в столице на попытку султана добиться того, чтобы иктадары выполняли свои обязанности, и все обстоятельства этого рассказа хроники позволяют предполагать, что терпимость правителя к нарушителям, казалось бы, элементарного порядка объясняется не «состраданием» к ним, а опасением вызвать недовольство широких кругов феодалов, которые в этой акции могли усмотреть опасный прецедент, поскольку сами далеко отступали от правил держания икта. Эволюция икта шла в направлении расширения прав феодалов за счет власти и могущества государя. Это и являлось главным фактором упадка мусульманского государства в Индии, продолжавшегося до конца XIII в.

4. Внешняя и внутренняя политика ала уд-дина хильджи (1296--1316)

Становившиеся все более опасными набеги монголов стали угрожать самому существованию государства. Орды монголов подступали к столице, проникали в глубь долины Ганга и месяцами грабили и жгли все подряд, а султанским войскам подчас приходилось отсиживаться в крепостях. Для отражения монголов и одновременного продолжения завоевательных походов нужны были чрезвычайные усилия, напряжение всех ресурсов государства. Пришедший в 1296 г. к власти султан Ала уд-Дин Хильджи начал серию важных реформ, направленных на резкое увеличение доходов государства от налогообложения и обеспечение огромной боеспособной армии, а также на утверждение абсолютного господства государя над феодалами.

Главным экономическим мероприятием Ала-уд-Дина было повышение земельного налога с общинников сразу в два раза, с 1/4 доли урожая до 1/2. Если существовавшая норма налогообложения сложилась исторически в процессе борьбы общин с государством и частными феодалами и оставляла плательщикам налога и всей общинной организации возможность простого воспроизводства и даже некоторого расширения и улучшения хозяйства, то введенная волевым решением султана практика неукоснительного взимания в пользу государства половины урожая с неизбежностью вела к разорению деревни. В общине это подлинное налоговое ограбление затрагивало все социальные слои. Автор исторической хроники Барани рассказывает, что с начала осуществления налоговой реформы какой-нибудь финансовый служащий мог «связать за шеи» двадцать таких общинных старшин и побоями заставить их платить харадж (земельный налог), в домах их не осталось никакого богатства -- «не осталось того, что порождает мятеж», они срывали незрелые колосья от голода, а их жены искали работу в домах мусульман. Если в таком бедственном положении оказалась феодализировавшаяся общинная верхушка, можно представить последствия увеличения налогов для рядовых общинников и особенно низких каст, которые и в обычных-то условиях влачили полуголодное существование. Правда, следует заметить, что общинная верхушка' в первую очередь лишалась незаконных с точки зрения мусульманского государства доходов, которые устанавливались явочным порядком.

Показательны правила, введенные Ала уд-Дином для обеспечения перевозки зерна в государственные амбары и снабжения рынков. Чиновники под страхом жестокого наказания обязаны были следить, чтобы общинники не похитили ничего из урожая до того, как будет отобрана доля государства; затем это зерно купцы-караванщики по принуждению властей должны были за свой счет перевезти в хранилища. Чтобы хоть как-то удовлетворить этих купцов-перевозчиков, султан установил, что они могут совершать принудительные закупки у общинников зерна по произвольным дешевым ценам после того, как чиновники заберут половину урожая. После этого султан лицемерно разрешал дехканам, чтобы у них «также была возможность для получения прибыли»: везти «по мере возможности» свое зерно на рынок и продавать его.

Цены же на рынках были установлены самим султаном твердые и чрезвычайно низкие. Эти «рыночные установления» обеспечивали дешевым хлебом наемных воинов, большую часть воинского контингента. Принудительные низкие цены делали невыгодной торговую деятельность и в конечном счете разоряли и купцов, и ремесленников города.

Установленные Ала уд-Дином порядки неизбежно вели к подрыву экономики, но некоторое время они помогали осуществлению поставленных целей. Мобилизация ресурсов государства позволила усилить армию на северо-западных границах, нанести монголам ряд тяжелых поражений, начать походы на Декан. Героем этих завоеваний был полководец Малик Кафур, завоевавший весь Деканский полуостров, кроме Малабара и некоторых малозначащих областей. Завоеванные государства были вынуждены отдать в качестве контрибуций огромные богатства, накопленные в царских сокровищницах, сотни боевых слонов, многие тысячи коней (вероятно, почти всех коней, использовавшихся в войсках) и стать данниками султаната. Надо полагать, эта военная добыча на какое-то время компенсировала начавшееся вскоре уменьшение поступлений от налогов из-за прогрессирующего разорения хозяйства.

Важно обратить внимание на то обстоятельство, что налоговые и рыночные нововведения коснулись отнюдь не всей территории султаната, а. лишь района Дели, прилегающей Джамна-Гангской равнины и Восточного Пенджаба. Эта область, по существу, и составляла основу Делийского государства, прочную опору власти султанов, здесь были расположены земли халисе и большая часть икта, далее же простирались земли, связь которых с центром осуществлялась главным образом в форме даннических отношений, а султанская администрация ограничивалась в основном военным контролем.

Еще одним направлением деятельности Ала уд-Дина Хильджи было перераспределение в пользу государственного фонда земель халисе и иктадарских держаний территорий, находившихся в неслужебном владении феодалов. Были конфискованы владения инам, мульк, вакф, владения индусских феодалов (заминдари), иктадаров, пренебрегавших военной службой. Это дало существенное увеличение территорий, облагаемых государственным налогом. Был установлен строжайший контроль за выполнением феодалами всех условий держания икта. В зависимости от размеров икта была определена точная величина конного военного отряда, с которым иктадар был обязан являться на регулярные смотры и на войну по требованию султана. Иктадары всегда могли нанять достаточное число воинов, которые обычно имели собственное оружие: саблю, копье, лук со стрелами. Защитное вооружение у них обычно было самое простое и чаще всего ограничивалось легким круглым щитом, железные шлемы типа шишаков и кольчуги, стоившие дорого, имели немногие. Самому иктадару на экипировку воинов приходилось тратиться мало. Главной статьей его расходов на снаряжение отряда была покупка лошадей. В условиях Индии лошади не дают полноценного потомства и вырождаются. Поэтому для военных целей индийским государствам приходилось ежегодно ввозить из Афганистана, Средней Азии, Ирана, Аравии тысячи и тысячи коней. Конница уже к концу древности стала главным родом войск, обеспечивавшим военный успех. Боеспособность и сила армии зависели прежде всего от численности кавалерии. Но столь ценимые лошади были дорогим иноземным товаром, и иктадары, когда контроль за ними был не слишком строг, пытались обмануть военное ведомство и не покупать нужное число коней.

Для борьбы с этим злоупотреблением Ала уд-Дин впервые в истории Индии ввел клеймение коней. На смотрах теперь проверялась не просто численность отряда иктадара, но и принадлежность лошадей: каждая лошадь должна была быть помечена выжженным на шкуре личным знаком данного иктадара. В целом в правление Ала уд-Дина военно-феодальная система икта достигла своего расцвета. При этом грозном султане феодалы были поставлены в полную зависимость от центральной власти, с их своеволием было покончено.

Вообще Ала уд-Дин создал исключительно жестокий репрессивный режим. Для повышения эффективности фискальной системы чиновников за малые хищения и недоимки при сборе податей били палками и бросали в кандалах в тюрьмы. После смерти султана из тюрем было выпущено около 17 тыс. человек, заключенных туда за мелкие проступки; политических же противников при Ала уд-Дине казнили нещадно. Был создан сложный полицейский аппарат, введен тройной контроль независимых друг от друга служб осведомителей и чиновников. С помощью этих служб султан следил за строгим соблюдением «рыночных установлений». Особенно Ала уд-Дин опасался заговоров и мятежей. Подозрительность его доходила до того, что знатным людям было запрещено посещать друг друга и устраивать пиры, чтобы они не воспользовались встречей для сговора против султана. По сообщению источника, даже во дворце малики якобы опасались вступать в разговоры друг с другом. Ала уд-Дин приказал перебить поголовно всех мужчин из «новых мусульман» -- обращенных в ислам пленных монголов, когда узнал, что несколько их эмиров замышляли убить его во время охоты. Было вырезано от 20 до 30 тыс. ничего не знавших о заговоре людей, их жены и дети были проданы в рабство.

Стремительное превращение Делийского султаната в общеиндийское государство, его внешний блеск и могущество достигались за счет крайней степени эксплуатации и угнетения трудящихся, разорения деревень и городов, жесточайших репрессий по отношению ко всем социальным слоям, включая и аристократическую верхушку, кровавых и опустошительных завоеваний. В силу ряда обстоятельств -- внешней опасности, угрожавшей самому существованию государства, необычайно удачных войн, удовлетворявших интересы феодалов, личных качеств Ала уд-Дина, который был талантливым полководцем, умным и решительным политиком, добивавшимся своих целей любыми, даже жестокими средствами, -- была достигнута чрезвычайно высокая степень концентрации власти в руках правителя. Политическое могущество Ала уд-Дина создало иллюзию его безграничных возможностей. Однако султану не удалось осуществить самую главную цель своих преобразований -- устранить феодализированную общинную верхушку, отнимавшую у государства часть сельскохозяйственного продукта. Разорение общинного господствующего слоя вело к перераспределению в пользу султана наличных ресурсов общин, но в свою очередь несло разорение подчиненным ему обслуживающим слоям и общую деградацию общинной экономики. В итоге положительный для государства результат аграрных и фискальных мероприятий Ала уд-Дина был кратковременным, а последствия их -- очень тяжелыми.

После смерти Ала уд-Дина ни от одного из его установлений, писал Барани, не осталось и следа. Однако даже спустя несколько лет при султане Гияс уд-Дине Туглаке, основавшем новую династию, приходилось всячески заботиться о восстановлении материальной основы государства -- земледельческого податного хозяйства. По сведениям Барани, султан предупреждал мукта и правителей областей, что не следует доводить индусов-общинников до того, чтобы из-за нищеты они бросали земледелие, напротив, харадж надо взимать в таком размере, чтобы оставлять возможность расширять посевы и количество продукции увеличивалось бы из года в год. Финансовому ведомству было указано взимать с икта и областей не более 1/10--1/11 урожая. Государство, таким образом, было вынуждено отказаться в пользу иктадаров от большей части ранее отбиравшейся у них доли налога.

5. Империя мухаммада туглака

Экономическое благополучие султаната более или менее восстановилось к началу царствования Мухаммада Туглака (1325--1351). Он пришел к власти после искусно подстроенного убийства отца: после успешного похода Гияс уд-Дина Туглака в Бенгалию во время парада войск боевые слоны задели беседку-балдахин, в которой сидел победитель. Строение рухнуло и погребло под обломками султана.

Мухаммад Туглак был уже опытным полководцем и мечтал о великой судьбе покорителя мира -- второго Искендера Двурогого, т. е. Александра Македонского. Действительно, счастье ему сопутствовало. Его походы были направлены на возвращение территорий, утраченных после смерти Ала уд-Дина Хильджи: почти все покоренные государства отказались платить дань и изгнали мусульманские войска. Походы против них Мухаммад Туглак успешно начал проводить еще в правление отца. Теперь он в короткие годы вновь завоевал весь Деканский полуостров до мыса Коморин, крайней его южной точки, и всюду ликвидировал правящие династии, которые оказались такими ненадежными вассалами, на их территории было установлено прямое управление военной администрации. Таким образом, с учетом более ранних завоеваний практически вся Индия оказалась во власти делийского султана. Это был момент наибольшего территориального расширения Делийского государства.

В годы этих победоносных походов, требовавших все больше средств, все больше войск не только для военных действий, но и для оккупации беспредельных пространств Индии, Мухаммад Туглак, по существу, возвращается к налоговой политике Ала уд-Дина Хильджи. Не решившись открыто поднять долю государства в урожае общинников до половины, он несколько увеличил налог, доведя его до 1/4 или, может быть, даже до 1/3, а также ввел ряд дополнительных поборов. В сумме общинники опять оказались обязанными платить столько, что неизбежно нарушался нормальный ход сельскохозяйственного воспроизводства. Разоренные общинники в отчаянии бросали свои хозяйства и скрывались от отрядов налоговых сборщиков в леса. По свидетельству хроники, богатые райаты восстали, т. е. восстали господствующие в общинах слои -- полноправные общинники из доминирующих каст, феодализирующаяся общинная верхушка. Мухаммад Туглак предпринял ряд карательных экспедиций против общинников, проявив свойственную ему неистовую жестокость, но это, естественно, не остановило упадка сельского хозяйства. По роковому совпадению последовали подряд семь лет страшной засухи. Это довершило разорение страны (в источниках имеется в виду главным образом опять-таки основная, центральная часть государства, примыкающая к Дели). Голод вызвал массовую гибель населения. Можно было видеть на дорогах истощенных женщин, с жадностью разрывающих на куски шкуру давно павшей лошади, были случаи людоедства.

Параллельно с увеличением налогообложения Мухаммад Туглак принимал меры и для укрепления института икта -- основы военной мощи государства. Иктадары вновь были поставлены под строгий контроль, им разрешалось присваивать из собираемых в их владениях налогов малую долю -- около 1/10, возобновились регулярные смотры, клеймение коней. В период роста могущества султана, его военных успехов эти требования, видимо, соблюдались, но после окончания завоеваний и начавшегося ухудшения экономического положения феодалы стали явочным порядком их нарушать, а подчас из-за разорения деревень просто не имели возможности их исполнять. Это, конечно, не могло не сказываться на численности и боеспособности армии.

Кризису власти Мухаммада Туглака способствовали два недальновидных мероприятия. Султану показалось целесообразным перенести столицу в город, равноудаленный от всех частей его владений. Таким геометрическим центром империи он избрал бывшую столицу Ядавов -- Девагири, которую повелел переименовать в Даулятабад («Город победы»). Туда была переселена знать, пригнана значительная часть населения Дели -- купцы и ремесленники, началось сооружение величественных зданий. Но скоро султан с досадой обнаружил, что новая столица не стала политическим центром государства, что он одну за другой упускает из рук нити правления. Подлинный центр державы остался на севере. Через несколько лет Мухаммаду Туглаку пришлось вернуться в Дели.

Другое неудачное предприятие Мухаммада -- денежная реформа. Замысел ее заключался во введении в оборот номинальных денег -- денежных знаков, которые сами по себе не имели бы ценности, но заменяли в обращении содержащие драгоценный металл обычные золотые и серебряные монеты. Как раз в этот примерно период подобные опыты имели место в завоеванном монголами юаньском Китае (кожаные деньги, описанные Марко Поло), в Лаосе (железные деньги). К сожалению, сведения наших источников не позволяют составить ясного представления об этой важной финансовой операции Мухаммада Туглака. Начата была чеканка медных монет с номиналом золотых и серебряных. В результате появилось множество ничего не стоящих монет, которые никто не хотел принимать. Видимо, эти сообщения источников искаженно передают суть дела, изображая денежную реформу анекдотично. Между тем Мухаммад пытался поддержать курс новых денег, дав им, как и должно быть, обеспечение в виде свободного обмена в казначействе на золотые и серебряные монеты. Во всяком случае, денежная реформа полностью провалилась, истощив последние ресурсы казны и подорвав авторитет режима.

Империя Мухаммада Туглака, державшаяся только благодаря активности мобильных конных отрядов, вынужденных постоянно подавлять сопротивление населения обширных обособленных областей, вернее стран, при нарастающих сепаратистских настроениях мусульманских феодалов, стремившихся спокойно воспользоваться плодами побед и тяготившихся деспотизмом жестокого правителя, была крайне неустойчивой. Великая империя распалась так же быстро, как и была создана. В 1335 г. восстал мусульманский наместник в Тамилнаде, создавший независимое государство со столицей в г. Мадураи -- Мадурский султанат. Через год в результате мятежа Деканского полуострова было положено начало образованию на Юге Индии за реками Кришной и Тунгабхадрой могущественного государства Виджаянагар. От султаната отпали Бенгалия и Орисса. В конце царствования Мухаммаду Туглаку пришлось перенести самый тяжелый удар: в 1347 г. восстала деканская армия и ее военачальники создали государство, правителем которого стал один из них. По его прозвищу -- Бахман -- династию и само государство стали называть Бахмани. Таким образом, весь Деканский полуостров был потерян. Не было спокойствия и в Северной Индии, то и дело вспыхивали восстания населения и мятежи феодалов.

Политика Мухаммада Туглака потерпела полный крах. Сознавая это, подозревая в измене всех, султан под конец жизни стал проявлять патологическую кровожадность, казни и истязания стали его постоянным занятием, за что он получил прозвище «Кровавый». В этот период султан стал окружать себя людьми низкого происхождения, видимо, надеясь на то, что, будучи чуждыми знати и целиком обязанные своим выдвижением ему, они станут опорой его власти в постоянно сгущающейся политической атмосфере. Но во время экспедиции против мятежников в Синде Мухаммад Туглак неожиданно умер от лихорадки. По ироническому замечанию средневекового историка Бадауни (XVI в.), «государь избавился от своих подданных, а подданные освободились от своего государя».

Список литературы

1. История стран Азии и Африки в средние века. Ч.1. М.: Издательство Московского университета. 1987