Балтийская торговля России до начала XVII в. и политика "прибалтийского барьера"

РЕФЕРАТ

БАЛТИЙСКАЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ ДО НАЧАЛА XVII в. И ПОЛИТИКА «ПРИБАЛТИЙСКОГО БАРЬЕРА»

Калининград 2010.

ПЛАН

1. БАЛТИЙСКАЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ ДО НАЧАЛА XVII в. И ПОЛИТИКА «ПРИБАЛТИЙСКОГО БАРЬЕРА».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

БАЛТИЙСКАЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ ДО НАЧАЛА XVII в. И ПОЛИТИКА «ПРИБАЛТИЙСКОГО БАРЬЕРА»

Для правильного понимания той системы торговых отношений, которая была установлена между Россией и Швецией в результате упорной дипломатической борьбы 1616 -- 1618 гг. и существовала затем вплоть до конца XVII столетия, нужно иметь ясное представление о том, какой характер носили торговые отношения между территориями обоих государств в предшествующий период -- до начала XVII в.

Начало русско-шведской торговли относится ко времени возникновения Русского и Шведского государств -- к IX -- XI вв., когда варяжские купцы из Швеции стали ездить через Балтийское море и реку Неву в глубь Восточно-Европейской равнины, сначала в бассейн Волги, затем в бассейн Днепра для торговли с местным населением и с приезжими восточными купцами. Варяжская торговля IX -- XI вв. носила отчетливо выраженный транзитный характер -- варяжские купцы скупали на русской равнине местные и ближневосточные товары и для нужд своей страны, и для перепродажи в страны Западной Европы и привозили в обмен преимущественно тоже не свои, шведские, изделия, а товары, закупленные в странах Западной Европы для перепродажи на Волге и Днепре.

Тогда же, в IX -- XI и XII вв., прокладываются торговые пути из русских земель через территорию Прибалтики к удобным морским гаваням -- к устью Западной Двины, к ревельской бухте, к устью реки Пярну -- и завязываются торговые сношения по этим путям со странами западного побережья Балтийского моря. Торговля через Прибалтику тоже с самого начала носила преимущественно транзитный характер, по этим путям главным образом велся товарообмен между русскими землями, с одной стороны, и Швецией, Данией, Германией -- с другой.

В XII в. варяжская торговля в Восточной Европе прекратилась, и, напротив, усилилась торговая активность с русской стороны. Новгород стал крупным центром русской балтийской торговли. Русские купцы развернули активную морскую торговлю на Балтике, регулярно совершая торговые поездки в Швецию, на Готланд, в Данию, в славянское Поморье, в Германию; в Колывани (будущем Ревеле -- Таллине), Сигтуне, на Готланде были устроены постоянные русские торговые дворы. Русская торговля продолжала вестись и через территорию Прибалтики.

Период расцвета русской морской торговли на. Балтийском море кончился на рубеже XII -- XIII вв., когда на восточных берегах Балтики развернулась крестоносная агрессия западноевропейских государств и рыцарских орденов. Захват немецкими и датскими рыцарями Восточной Прибалтики, ранее находившейся под политическим и экономическим влиянием русских княжеств, отрезал Русь от значительной части балтийского побережья, являвшегося естественным продолжением огромной русской равнины; за Русью сохранился лишь небольшой участок морского побережья в дальней оконечности Финского залива, у устья Невы и Наровы. Началось формирование так называемого «прибалтийского барьера», на протяжении пяти столетий препятствовавшего нормальному развитию экономических и культурных сношений между Россией и Западной Европой.

Прибалтийские города, возникшие еще до прихода крестоносных завоевателей, с XIII в. были в значительной мере заселены немецкими горожанами и стали интенсивно расти, приобретая все большую роль в русской балтийской торговле. Немецкое купечество прибалтийских городов Риги, Ревеля, Дерпта и позднее возникшей Нарвы стало стремиться взять в свои руки посредничество в торговле Руси со странами Западной Европы с тем, чтобы присваивать себе посредническую прибыль.

Аналогичную роль старалось взять на себя купечество возникшего в XIII в. Ганзейского союза северогерманских городов, с ХII в. имевших регулярные торговые связи с Новгородом; ганзейские (главным образом любекские) купцы ежегодно ездили через море и Неву в Новгород и стремились полностью взять на себя всю новгородскую морскую торговлю с тем, чтобы добиться отказа новгородских купцов от ведения активных торговых операций за морем и от непосредственных контактов с купечеством западноевропейских торговых городов.

Ганзейские торговые корабли взяли на себя и основную часть торговли прибалтийских городов; купечество Риги, Ревеля, Дерпта отправляло за море товары главным образом не на своих, а на ганзейских судах.

В результате деятельности немецкого купечества прибалтийских городов вся издавна производившаяся русская транзитная торговля через Прибалтику стала вестись через посредство немецких купцов. Прямые экономические и культурные связи Руси с Западом через Прибалтику были прекращены, «барьер» из немецких земель и городов отрезал па этом направлении Русь от Западной Европы.

По сути дела ганзейские города так же, как и прибалтийские города, участвовали в создании «прибалтийского барьера» между Россией и Западной Европой, с той лишь разницей, что создаваемый ганзейцами «барьер» находился не на суше, а на море, Ганза также стремилась добиться прекращения прямых сношений Руси с Западом через Балтийское море, прекращения морских поездок новгородцев, с тем чтобы все связи между Русью и Западной Европой осуществлялись при посредстве ганзейских кораблей. И хотя ганзейскому купечеству не удалось полностью достичь своей цели, все же русская активная морская торговля в XIII -- XIV вв. сократилась до ничтожных размеров, и подавляющая часть товаров, отправлявшихся по морю из Руси и ввозившихся на Русь (через Новгород), стала перевозиться на ганзейских судах. Резко сократилась, в частности, в это время и русская торговля с Швецией; поездки новгородских купцов в Швецию в XIII -- XV вв. почти полностью прекратились.

Оттеснение Руси от большей части балтийского побережья, завоевание Восточной Прибалтики западноевропейскими крестоносцами и создание на несколько веков «прибалтийского барьера», в значительной мере отрезавшего Русь от прямых связей с Западной Европой, были одним из тяжелых последствий ослабления русской государственности в результате феодальной раздробленности и татарского ига.

Крупные прибалтийские города -- Рига, Ревель, Дерпт -- вскоре после немецко-датского завоевания вошли в состав Ганзейского союза и пребывали членами этого союза вплоть до XVI в.; между собственно ганзейскими и прибалтийскими городами сложились довольно тесные политические и экономические связи. Но в то же время между ними постоянно существовала конкуренция из-за русской торговли; обе стороны стремились взять в свои руки большую часть русской балтийской торговли, чтобы извлекать из нее как можно больше посреднической прибыли.

В связи с развитием прибалтийских городов, особенно Ревеля, значение прямого морского пути сообщения между западной частью Балтийского моря и Новгородом (через Неву, Ладожское озеро и Волхов) стало падать, и с середины XIV в. подавляющая часть ганзейской торговли стала производиться через Ревель, и оттуда сухим путем на Новгород. С этого времени Ревель сделался фактически экспортной и импортной гаванью для Новгорода и Новгородской земли.

Для русских областей Подвинья, Белоруссии, Смоленской земли, Пскова, а также для внутренних областей Литвы с XIII -- XIV вв. внешнеторговой гаванью стала Рига. Сохраняется значение Дерпта, являвшегося важным посредником между Псковом и Новгородом, с одной стороны, и ганзейскими купцами -- с другой.

Возникшая позднее, на рубеже XIII и XIV вв., Нарва тоже стала торговой гаванью с немецким торговым населением. Расположенная у самой границы русских земель, Нарва имела особенно благоприятные возможности для того, чтобы стать важным портом русской транзитной торговли. Однако старые прибалтийские города, в первую очередь Ревель, не захотели делиться доходами с молодым соперником и вплоть до конца существования немецкого Ливонского государства препятствовали развитию внешнеторговой деятельности в Нарве. Нарва не была включена в состав Ганзейского союза, ей не давали права стапеля (т. е. заморским торговым кораблям не разрешали пользоваться нарвским портом), нарвским купцам с 1405 г. воспретили пользоваться немецким торговым двором в Новгороде. Нарвские купцы не могли сами вести посредническую торговлю между Новгородом и западными странами, а должны были перепродавать русские товары ревельским купцам. Только в периоды конфликтов между Новгородом и Ганзой Нарва становилась важным пунктом, через который продолжала вестись торговля между русскими землями и Западной Европой.

Аналогичную роль играл и построенный шведами почти в одно время с Нарвой (на другой стороне Финского залива) Выборг, также лежавший неподалеку от русской границы. Выборг в XIV -- XV вв. вел небольшую торговлю с русскими пограничными владениями, но перепродавать русские товары на Запад должен был через Ревель, и только в периоды конфликтов Новгорода с Ганзой частично подменял Ревель в транзитной торговле Руси с Западной Европой. Торговля собственно шведских городов с Россией к XVI в., по-видимому, совсем прекратилась.

Для закрепления своей посреднической роли в русской балтийской торговле немецкое купечество главных прибалтийских городов -- Ревеля, Риги и Дерпта -- ввело (через состоявшие из местных купцов городские органы власти) запрещение так называемой гостевой торговли, т. е. воспретило приезжающим в эти города русским и заморским купцам вести между собой непосредственные торговые сношения (торговлю «Gast mit Gast», т. е. «гость с гостем»); приезжие купцы могли все торговые операции производить только через посредство купцов данного города, отдавая в руки последних значительную часть торговой прибыли.

Специальные постановления были приняты в XV в. в отношении приезжавших в Ливонию голландских купцов: за ними оставили право торговли только в приморских городах (чтобы лишить возможности ездить через Ливонию на Русь), запретили вступать в прямые контакты с русскими купцами.

Запрет «гостевой торговли» на протяжении нескольких столетий был одной из основ торгового могущества Ревеля и одним из главных конкретных проявлений политики «прибалтийского барьера». Как дальше будет показано, этот важнейший принцип торговой политики ганзейского времени продолжал играть важную роль в Прибалтике и Швеции и в XVII в.

Существенное значение имело также введенное для укрепления посреднической роли немецкого купечества прибалтийских городов запрещение русским купцам вести в этих городах розничную торговлю и обязанность продавать свои товары и закупать привозные товары только оптом.

Новгородское правительство в XIV и особенно в XV вв. боролось против торговой политики Ревеля, Дерпта и Ганзейского союза, старалось отстаивать интересы русской торговли. Новгородские власти стали в XIV -- XV вв. принимать меры по ограничению торговой деятельности немецких купцов на русской территории, аналогичные мерам, принятым ливонскими властями по отношению к русским купцам. Немецким купцам в Новгороде тоже было запрещено вести «гостевую торговлю» с купцами, приезжавшими из других русских и нерусских земель; торговать с этими купцами немцы могли только при посредстве новгородских купцов. В XV в. немецким купцам было запрещено вести в Новгороде розничную торговлю. Торговая деятельность немецких купцов с XIV в. была ограничена пределами Новгорода.

Новгородские власти упорно боролись за сохранение за новгородскими торговыми людьми права вести собственную морскую торговлю и совершать торговые плавания по Балтийскому морю (требование «чистого пути»); но Новгороду не удалось добиться от властей Ганзы и Ревеля официального признания этого права. Новгородское торговое мореплавание, сохранившееся в небольшой мере в XIII -- XIV вв. и вновь начавшее развиваться в XV в., должно было преодолевать постоянное сопротивление со стороны Ревеля и всего Ганзейского союза.

Новгородская боярская республика не обладала достаточными силами, чтобы пробить «прибалтийский барьер» и открыть для русской внешней торговли широкую дорогу в страны Западной Европы. Постановка этой задачи стала возможна лишь после ликвидации феодальной раздробленности и объединения всех русских земель в огромное и мощное Русское государство.

В конце XV в. правительство молодого Русского государства начало борьбу против ганзейской монополии в русской балтийской торговле. В 1494 г. Иван III закрыл ганзейский торговый двор в Новгороде и отменил все прежние привилегии ганзейских купцов на русской территории. В результате этих мер ганзейское купечество навсегда утратило ведущую роль в балтийской торговле России.

Однако русская экономика в то время была еще слишком слаба для того, чтобы русские купцы могли взять в свои собственные руки ведение торговли на Балтике. Россия не имела своих портовых городов с налаженной морской торговлей и своим торговым флотом; для создания таких городов не назрели еще необходимые экономические условия. Поэтому для ведения балтийской торговли пришлось по-прежнему пользоваться портовыми городами восточной Прибалтики.

Закрытие ганзейского двора и отмена ганзейских привилегий в Новгороде в конце XV в. привели к резкому сокращению (а в первое время -- даже к полному прекращению) деятельности немецких купцов на русской территории; производство торговых операций по продаже русских товаров и по закупке привозных заморских товаров было в основном перенесено в города Прибалтики. Еще более выросло в первой половине XVI в. значение Ревеля в балтийской торговле России. Не стало больше его конкурентов -- ганзейских купцов, почти всю внешнюю торговлю Новгорода ревельские купцы взяли в свои руки. Выросло также значение Риги, Дерпта и Нарвы. Прибалтийские порты (в первую очередь Ревель) уже фактически становятся внешнеторговыми портами России; несмотря на наличие политических границ, эти города были связаны многочисленными экономическими нитями с русским народнохозяйственным организмом.

В создавшейся обстановке прибалтийские города продолжали проводить прежнюю линию торговой политики, продолжали энергично бороться за сохранение и укрепление «прибалтийского барьера». Сохранялся и еще более укреплялся запрет «гостевой торговли», принимались необходимые меры для того, чтобы не допускать в ливонских городах прямых контактов между русскими и приезжающими из-за моря купцами, и сохранить посредническую роль местного немецкого купечества. Был подтвержден или вновь введен целый ряд других крупных и мелких ограничений, сковывавших торговую деятельность русских купцов в городах Прибалтики: запрещение торговать в розницу и покупать товары в долг, ограничение времени пребывания в данном городе 14 днями, разрешение торговать в Ливонии купцам только из 5 русских городов (Новгорода, Пскова, Полоцка, Витебска и Смоленска) и др. Большое значение имело введенное в прибалтийских городах с конца XV в. и неоднократно затем подтверждавшееся запрещение продавать русским купцам воинские доспехи и оружие, а также важнейшие металлы, остро необходимые для нужд растущего Русского государства -- железо, медь, свинец, олово.

Объединение русских земель и образование Русского государства создали благоприятные возможности для интенсивного развития народного хозяйства страны. К середине XVI в. стала все более сильно ощущаться потребность установления прочных и широких экономических связей с западноевропейскими странами. До второй половины 1550-х годов (когда стали делаться первые попытки использования в торговых целях пути из Белого моря) существовал единственный торговый путь из России в Западную Европу -- через Балтийское море. Но на этом важнейшем пути русской внешней торговли по-прежнему находился «прибалтийский барьер», ставший тормозом для развития народного хозяйства огромной страны.

Поскольку экономически прибалтийские порты уже сделались, по сути дела, внешнеторговыми портами России, но в политическом отношении продолжали принадлежать слабому, одряхлевшему немецкому Ливонскому государству, создавшееся противоречие должно было быть разрешено оперативным путем. Когда последняя попытка решить вопрос мирными средствами (добиться договорным путем политического подчинения Ливонии и обеспечения всех необходимых условий для русской балтийской торговли) не увенчалась успехом, война стала неизбежной.

Хотя, как и каждое большое внешнеполитическое событие, Ливонская война была вызвана не одной, а совокупностью многих причин, главная причина этой войны была совершенно очевидна и с полной ясностью была разъяснена в московском Кремле приехавшим в Россию в 1559 г. датским послам: «русским купцам не хотели разрешать торговать с заморскими, и ливонские [купцы] хотели торговать и посредничать между русскими и заморскими купцами». Русское государство в начавшейся войне ставило своей задачей овладеть территорией Ливонии с её морскими портами (особенно Нарвой и Ревелем) и тем самым ликвидировать «прибалтийский барьер» и открыть широкую дорогу для русской внешней торговли.

Наибольший успех в решении этой задачи был достигнут в первые месяцы войны, весной 1558 г., со взятием Нарвы. В состав России на 23 года перешел ближайший к русской территории прибалтийский порт с пристанями, складами, торговыми помещениями и налаженными торговыми связями с заморскими купцами. Сначала, в 1558 -- 1559 гг., торговля русскими товарами из Нарвы велась через Выборг. С 1559 г. началась прямая русская торговля через Нарву с западноевропейскими странами.

«Нарвская навигация» 1558 -- 1581 гг. -- единственный в истории до начала XVIII в. период, когда Россия обладала собственным торговым портом на Балтике. Функционировал нарвский порт в это время в весьма сложных условиях: враждебные силы -- сначала ревельские корабли, а вскоре, со вступлением в войну Швеции и Польши, шведские и польские военные суда -- непрерывно крейсировали в Балтийском море и особенно на подступах к Нарве, преграждая путь торговым кораблям, идущим в Нарву и из Нарвы, захватывая их, всячески стремясь полностью отрезать нарвский порт от связи с Западной Европой. Однако впервые открывшаяся возможность установления прямых контактов с русскими купцами оказалась настолько заманчивой, что купечество многих западноевропейских стран шло на риск и на протяжении 23 лет непрерывно посылало свои корабли в Нарву. В эти годы в Нарву постоянно приходили английские, голландские, французские, шотландские, ганзейские (любекские и гамбургские), шведские, датские корабли; ежегодно в нарвском порту бывали десятки заморских судов. Исключительный успех нарвской торговли, несмотря на все препятствия, ставившиеся враждебными силами на ее пути, вполне понятен: для западноевропейских купцов были чрезвычайно важны и возможность впервые иметь прямой доступ к русским товарам, и возможность впервые закупать эти товары по более дешевой цене, не переплачивая лишние деньги на посредническую прибыль, на протяжении веков паразитически присваивавшуюся прибалтийско-немецким купечеством.

Расцвет нарвской торговли после перехода Нарвы под власть России сразу же вызвал резкий упадок торговой деятельности Ревеля. До начала войны русская балтийская торговля (как уже говорилось) в наибольшей мере шла через Ревель. После начала войны связи Ревеля с Россией были прерваны, и весь поток товаров (направлявшихся из России и в Россию) стал идти через нарвский порт. Это было тягчайшим ударом для ревельского немецкого купечества. На протяжении всего периода Ливонской войны Ревель был отрезан от жизненной основы своего развития -- от русской балтийской торговли.

Когда немецкое Ливонское государство стало разваливаться под ударами русских войск, для правящих кругов Ревеля встал вопрос: как быть дальше? Однако, хотя интересы города были неразрывно связаны с русской торговлей, городское немецкое купечество не захотело идти под власть России, а вместе с немецким дворянством ревельской области предпочло пойти под власть Швеции; и, больше того, когда в 1570 и 1577 гг. Ревель осаждался русскими войсками, немецкое городское торговое население активно сражалось против русских на стороне Швеции. Такая линия вполне объяснима: переход Ревеля к России должен был вновь сделать его главным портом русской балтийской торговли, но под русской властью неизбежно будет разрешена «гостевая торговля», и ревельское купечество не сможет получать (во всяком случае в прежних значительных размерах) посредническую прибыль; надежда на сохранение посреднической прибыли оставалась лишь в том случае, если Ревель перейдет под власть сильного Шведского государства. Аналогичные мотивы определили тогда же и политику рижского немецкого купечества, передавшего свой город под власть другого сильного государства -- Польши.

Вмешательство Польши и Швеции в войну после развала немецкого Ливонского государства ставило своей целью не допустить, чтобы Россия овладела побережьем и портами Прибалтики и получила широкий выход к Балтийскому морю. Иными словами, правящие круги Польши и Швеции хотели в изменившихся условиях сохранить «прибалтийский барьер» между Россией и Западной Европой.

В силу ряда внутренних и внешнеполитических причин Русское государство, несмотря на упорную 25-летнюю борьбу, не смогло в XVI в. решить жизненно важный для него балтийский вопрос. Наследство немецкой Ливонии было поделено между Польшей и Швецией; на время (с 1581 -- 1583 и до 1590 г.) в шведских руках оказался и участок исконного русского балтийского побережья.

Ливонская война и ее неудачные для России результаты привели к важным изменениям во внешней торговле страны. Сохранение и упрочение «прибалтийского барьера», а также частые войны на Балтике (России со Швецией в 1590 -- 1595 и 1610 -- 1617 гг., Польши со Швецией в 1600 -- 1629 гг.), на длительное время прерывавшие нормальный ход торговых сношений, привели в конце XVI -- начале XVII в. к переориентации основного направления внешней торговли России с Балтийского на северные моря, на Архангельский порт, хотя и менее удобный (в силу отдаленности от центра России), но имевший открытый морской путь в страны Западной Европы. В XVII в. большая часть русской внешней торговли с Западной Европой идет уже через Архангельск, меньшая часть -- по старому направлению через Балтийское море.

Происшедшее во время Ливонской войны включение Швеции в борьбу за Восточную Прибалтику имело важное значение для дальнейшего развития шведской внешней политики. С переходом под шведскую власть в 1561 г. Ревельской области в составе Шведского государства оказался один из крупнейших торговых городов Балтийского моря (и по численности населения, и по масштабам торговли Ревель тогда превосходил Стокгольм), обладавший сильным и богатым купечеством, мощными капиталами, собственным флотом. С этого времени правящие круги Швеции должны были серьезно считаться с позицией Ревеля (т. е. правившего там немецкого ревельского купечества) и с интересами этого города. Политическая линия ревельского купечества оказала сильное воздействие на выработку внешнеполитических планов правительства Швеции.

Под определенным влиянием традиционной немецко-ливонской (в первую очередь -- ревельской) политики в конце Ливонской войны в 1580 г. шведским королем Иоанном III была составлена его «Великая восточная программа», ставившая целью завоевание всего русского побережья Финского залива, Белого и Баренцева морей, с тем чтобы полностью замкнуть «барьер» вокруг Балтийского моря, отрезать Россию таким же «барьером» от ее северных морей и поставить всю русскую внешнюю торговлю под контроль Швеции.

Влияние той же политической линии заметно и на завоевательных планах, вырабатывавшихся во время шведской интервенции начала XVII в., когда шведские правящие круги также стремились отрезать Россию от Балтийского и северных морей. Воздействие традиционной политики Ревеля сказалось и на практической деятельности шведского правительства в Прибалтике после Ливонской войны. Иоанн III сразу после захвата (в 1581 г.) Нарвы стал пытаться населить этот город шведскими купцами, сохранить за ним значение главного порта русской балтийской торговли и в результате предоставить основную часть посреднической прибыли от русской торговли в руки шведского купечества. Однако вследствие малочисленности и экономической слабости шведского купечества попытка создать в Нарве шведское торговое население не увенчалась успехом. Кроме того, русское правительство запретило русским торговым людям ездить торговать в Нарву. В результате шведская идея сохранения за Нарвой ведущей роли в русской балтийской торговле полностью провалилась, и уже спустя год после заключения Плюсского перемирия, в 1584 г., после настоятельных домогательств ревельских городских властей, право стапеля для русской торговли из Нарвы было вновь перенесено шведским правительством в Ревель. С этого времени иноземным кораблям было запрещено заходить в нарвскую гавань, и посещение Нарвы было разрешено лишь купцам из шведских владений и из России; русские и местные товары для отправки за море должны были отвозиться в Ревель.

Однако немецкое ревельское купечество рано торжествовало победу. Слишком велики еще были последствия периода Ливонской войны, на 25 лет отрезавшей Ревель от связей с Россией. Несмотря на официальное решение, русская торговля в Ревеле восстанавливалась медленно. В 1580-е годы большее значение для вывоза русских товаров имели находящиеся под польской властью Дерпт и портовые города Рига и Пернов.

С 1590 г. торговля между Россией и подвластной шведам частью Прибалтики была вновь прервана военными действиями. Война 1590 -- 1595 гг. кончилась Тявзинским миром, утвердившим сложившуюся после Ливонской войны систему политических и экономических отношений между владениями России и Швеции. В Тявзинском договоре по ряду вопросов, в том числе и по вопросам торговли, Швеция выступала в роли наследника немецкой Ливонии, частью земель которой Швеция теперь владела.

По условиям Тявзинского договора находившаяся после Ливонской войны под властью Швеции часть русского побережья Финского залива (с городами Яма, Копорье и Ивангород) возвращалась в состав России, и Нарва вновь становилась пограничным городом. Право торговли для иностранных (западноевропейских) купеческих кораблей на берегах Финского залива было ограничено Ревелем и Выборгом; посещение Нарвы иностранными кораблями воспрещалось, в Нарве могли торговать только купцы из шведских владений и из России, и ограниченное число иностранных купцов, которые должны были получать специальное разрешение от шведских властей; в Ивангороде торговля русских купцов с шведскими подданными и с подданными других стран была запрещена.²³ Тем самым с согласия обеих договаривающихся сторон была официально подтверждена роль Ревеля как ведущего порта для русской балтийской торговли (Выборг, лежавший в стороне от прямых путей из Новгорода и Пскова к Балтике, имел значение преимущественно для вывоза товаров из Приладожья, в частности, -- из Корельского уезда); Тявзинский договор в наибольшей степени оказался выгоден ревельскому немецкому купечеству, сохранившему свои посреднические функции и право на посредническую прибыль от торговли с Россией.

Русским торговым людям было разрешено по условиям договора ездить для торговли по всей территории шведских владений; шведским подданным-купцам разрешалось проходить по водным путям в глубь русской территории, в Ладожское и Чудское озера, до тех пор, пока можно дойти по воде, а также ездить с торговыми целями в Москву, Новгород, Псков и иные города во всех частях России. В то же время купцам из других государств запрещалось плавать по морю в глубь Финского залива и приставать к русскому берегу в устье рек Луги и Невы и в других местах. Единственное исключение предусматривалось для иностранных купцов, привозивших для нужд царской казны так называемые узорочные товары: этим купцам предоставлялось право проезжать через шведские и русские пограничные владения внутрь России.

Хотя Тявзинский мир был заключен после успешно закончившихся для России военных действий 1590 -- 1595 гг., он неизбежно должен был отражать результаты главного внешнеполитического события своего времени -- Ливонской войны; поскольку Россия не смогла в ходе Ливонской войны достичь поставленной цели -- пробить широкий выход к Балтийскому морю, Тявзинский мирный договор, как первый постоянный мирный договор после Ливонской войны (до него между Россией и Швецией заключались в 1583, 1585 и 1586 гг. лишь временные перемирия), должен был официально зафиксировать восстановление существовавших до войны условий торговли России на берегах Финского залива, в частности -- на эстонском побережье, к моменту заключения договора принадлежавшем Швеции. Договор подтвердил существовавшее до Ливонской войны право ведения торговли с заморскими купцами только в Ревеле и Выборге, т, е. закрепил сохранение того же «прибалтийского барьера» для русской внешней торговли, который существовал здесь в предшествующие столетия.

Тем не менее шведские правящие круги не были удовлетворены условиями Тявзинского договора, поскольку договор все же не обеспечивал Швеции полного контроля над русской балтийской торговлей: в руках России вновь оказалось все исконное русское морское побережье (Ижорская земля), обладание которым позволяло в любое время нарушить подтвержденный договором запрет прямых торговых сношений между русскими и иноземными купцами на русском берегу Финского залива, в Ивангороде и на Неве. Поэтому шведское правительство продолжало вынашивать планы полного овладения морским побережьем России и оттеснения России от Балтики.

Установление постоянного мира со Швецией способствовало более быстрому, чем после Ливонской войны, возобновлению торговых сношений между русскими и шведскими прибалтийскими владениями. В последние годы XVI в. и в первые годы XVII в. (т. е. в период 1595 -- 1610 гг., до начала шведской интервенции) стала восстанавливаться русская торговля в Ревеле, однако этот город так и не смог вновь стать главным русским внешнеторговым портом на Балтике. В конце XVI и начале XVII в. продолжало расти торговое значение Риги; вместе с тем в связи с утратой Россией ряда пограничных земель, захваченных во время Ливонской войны Польшей, Рига в это время стала обслуживать преимущественно подвластные Польше русские, литовские, латышские земли; с территории Русского государства с Ригой вел торговлю только Псков, в значительной мере торговавший также с Дерптом, Нарвой и Ревелем. Русская торговля в Нарве, хотя и не могла подняться до уровня 1558 -- 1581 гг., но все же заметно выросла за 1590-е и 1600-е годы. В Нарву, привозились товары из Новгорода и Пскова и отсюда они отправлялись в Ревель для перепродажи за рубеж.

С восстановлением прежнего объема торговых сношений стало вновь ощущаться основное препятствие, лежавшее на пути развития балтийской торговли России, -- «барьер», состоявший из системы прибалтийских городов, ныне оказавшихся под властью двух сильных государств -- Польши и Швеции.

Когда на территории России развернулась польско-шведская интервенция, правящие круги Швеции стали стремиться, воспользовавшись ослаблением Русского государства, замкнуть «барьер» и полностью отрезать Россию от Балтики.

Войскам шведских интервентов удалось в 1610 -- 1612 гг. занять русские владения на берегах Финского залива, Новгород и всю Новгородскую землю. В 1611 и 1613 гг. шведское правительство и военное командование предприняли попытки вооруженным путем захватить и все северное побережье России -- побережье Баренцева и Белого морей, стремясь сплошным «барьером» из шведских владений отрезать Россию от всех выходов к морям на западе и на севере и взять все внешние сношения России под шведский контроль; однако попытки эти не увенчались успехом. К 1613 -- 1614 гг. политическая обстановка в России коренным образом изменилась, и шведскому правительству пришлось убедиться в неосуществимости своих максимальных захватнических притязаний. Происшедшие в 1612 -- 1613 гг. разгром польских интервентов и восстановление русской государственности, а также развернувшееся с 1613 г. народное движение на оккупированной шведами территории сделали очевидным, что Швеции не удастся надолго удержать за собой все захваченные в 1611 -- 1612 гг. русские земли. Тогда шведские правящие круги решили использовать пока еще благоприятное для них, но постепенно изменявшееся соотношение сил и пойти на мирные переговоры, чтобы ценой возвращения России Новгорода и основной части Новгородской области добиться присоединения к Швеции русского балтийского побережья -- территории Ижорской земли.

Трудное положение Русского государства, продолжавшего еще в 1615 -- 1617 гг. вести военные действия с Польшей, вынудило русское правительство пойти в 1617 г. на заключение тяжелого, невыгодного Столбовского мира, отрезавшего Россию от Балтийского моря.

Список литературы

И. П. Шаскольский. Столбовский мир 1617 г. и торговые отношения России со Шведским государством. - М.: Л.: Наука, 1964г.