Бенкендорф - декабристы - Пушкин

Бенкендорф - декабристы - Пушкин

"О Пушкине всегда хочется сказать слишком много, всегда наговоришь много лишнего и никогда не скажешь всего, что следует"[1].

Этими словами В.О.Ключевского сказано все или почти все, чем автор хотел предварить настоящую статью. Внимание к жизни и творчеству А.С.Пушкина всегда оправдано, тем более в год двухсотлетнего юбилея великого поэта. Без Пушкина нельзя представить себе эпохи 20 - 30-х годов прошлого века, нельзя в полной мере оценить характеры людей той эпохи, их роль в российской истории. Речь об одном из них - Александре Христофоровиче Бенкендорфе.

Что мы знаем об этом человеке? Расхожее мнение о нем известно со школьной скамьи: шеф жандармского корпуса, начальник тайной полиции, активный участник подавления восстания декабристов, наконец, жестокий гонитель Пушкина. Но так ли все это? Попытка ответить на данный вопрос возникла у автора под впечатлением дискуссии на страницах историко-революционного альманаха "Факел", что и подтолкнуло его сказать скромное слово в защиту начальника III Отделения Канцелярии Его Императорского Величества [2].

А.Х.Бенкендорф родился в 1783 г. в семье с богатыми военными традициями и с честью их поддерживал. Службу начал унтер-офицером в лейб-гвардии Семеновском полку. В 1804 г. храбро воевал на Кавказе, в 1805-1811 гг. - с турками и французами, заслужив чин полковника и несколько боевых наград. В период Отечественной войны 1812 г. командовал различными воинскими подразделениями, которые взяли в плен 30 тысяч солдат и офицеров противника, в том числе 3 генералов и свыше 200 орудий [3]. За боевые заслуги удостоен ряда орденов и звания генерал-майора. Он был первым комендантом Москвы после ее освобождения, участвовал в заграничных походах русской армии против Наполеона в 1813-1814 гг., воевал в Голландии, Бельгии, брал Берлин. В 1821 г. стал генерал-лейтенантом и командиром 1-й Кирасирской дивизии. Короче говоря, честно исполнял свой воинский и патриотический долг.

Но выделим еще один эпизод из его жизни. 7 ноября 1824 г. во время ужасного наводнения в Петербурге А.Х.Бенкендорф лично участвовал в спасении многих людей, проявив при этом сильную волю и большое мужество. Об этом говорили даже те, кого трудно назвать друзьями или почитателями генерала: А.С.Грибоедов, жена А.А.Дельвига С.М.Салтыкова, декабрист А.Е.Розен и др. [4].

У великого князя Николая Павловича, будущего императора Николая I, было немного друзей. Одним из них был А.Х.Бенкендорф. 14 декабря 1825 г., когда решался вопрос о власти и даже о жизни и смерти императора, рядом с Николаем I находился генерал Бенкендорф. При этом следует заметить, что в подавлении восстания декабристов никакой его "заслуги" нет. Его дивизия была расквартирована далеко от столицы и не участвовала в этих событиях.

После разгрома восстания А.Х.Бенкендорф по личной просьбе императора вошел в состав Следственного комитета по делу декабристов. В отличие от других членов комитета по отношению к подследственным он всегда был предельно корректен, подчеркнуто вежлив и даже внимателен. Это обстоятельство особо подчеркивают в своих мемуарах многие декабристы [5]. Известно также, что в день казни декабристов он настаивал на отсрочке исполнения приговора, а когда помилование не пришло, чтобы не видеть этого зрелища, низко склонил голову к шее своей лошади.

Летом 1826 г. А.Х.Бенкендорфа назначили шефом вновь созданного корпуса жандармов и руководителем III Отделения Канцелярии Его Императорского Величества, проще говоря, начальником тайной полиции.

Возникает вопрос: почему благородные люди, в том числе А.Х.Бенкендорф, шли в тайную полицию? Чтобы заслужить чины? Получить ордена? А может быть, любая служба Отечеству почетна? Широко известно, что благороднейший И.И.Пущин, выходя в отставку, говорил, что готов стать даже околоточным надзирателем (выделено нами. -- Э.К.), если это принесет пользу Отечеству, ибо честный человек на любом месте может высоко поднять престиж самой низкой должности [6]. Так почему же мы отказываем в благородных помыслах генералу А.Х.Бенкендорфу?

Да, III Отделение боролось с инакомыслием. Но оно же преследовало злоупотребления чиновников, карало фальшивомонетчиков, боролось со взяточничеством и выполняло целый ряд других функций, полезных для государства. Понимая слабость и непопулярность российских силовых ведомств, А.Х.Бенкендорф хотел создать не презираемое сообщество шпионов, а уважаемое всеми авторитетное министерство полиции в интересах общественного блага. Говорили, что Николай I подарил Бенкендорфу платок, которым шефу III Отделения поручалось вытереть как можно больше слез обиженным и угнетенным [7].

Как же граф А.Х.Бенкендорф руководил III Отделением? Практически все современники отмечают, что он занимался только руководством, не вникая в суть делопроизводства. Всегда был прост и любезен с людьми любого сословия, доброжелателен, легок во всех делах и, ко всему же, чрезвычайно рассеян и без меры предан женщинам [8]. Это ли не характеристика?

При этом Бенкендорф вовсе не был "цепным псом" самодержавия. Он постоянно хлопотал об улучшении материального положения и быта ссыльных декабристов, добивался у царя сокращения сроков их ссылки, разрешения на переселение в более благоприятные для жительства места и даже лечение за границей, о чем в свое время писали многие декабристы [9].

Почему же Николай I многие годы "терпел" такого либерального начальника III Отделения? Ответ довольно прост: А.Х.Бенкендорф всегда четко и грамотно выполнял все основные указания императора, в том числе и по делу декабристов. Кроме того, не следует забывать, что Александр Христофорович долгие годы был близким другом царя.

А теперь о главном, что составляет центральную проблему статьи: Бенкендорф и Пушкин.

Николай I лично поручил А.Х.Бенкендорфу осуществлять надзор за А.С.Пушкиным. Отметим, что Бенкендорф не получил систематического образования. Он умел вести светскую беседу, неплохо владел пером, но литературу не любил, более того, считал, что от нее один вред. Кроме того, А.С.Пушкин, будучи в то время государственным чиновником, в значительной степени зависел от начальника III Отделения. Очевидно, все это и послужило основанием для утверждения о "преследовании" и даже "травле" Пушкина.

Для того чтобы лучше понять весьма сложный характер взаимоотношений Пушкина и Бенкендорфа, следует познакомиться с их перепиской. За 11 лет службы Пушкин писал Бенкендорфу 54 раза, Бенкендорф поэту - 36 раз. И сразу же бросаются в глаза исключительно вежливый тон и масса взаимных комплиментов. Например, Бенкендорф весьма комплиментарно отзывался о "Графе Нулине" и "Борисе Годунове" [10]. Но это вовсе не значило, что Бенкендорф высоко ценил поэзию Пушкина. Его произведения он был вынужден читать по долгу службы и по личной просьбе царя.

Поэтому перейдем к сущности его отношений с А.С.Пушкиным - отношений влиятельного министра, высшего государственного чиновника, шефа жандармов и человека, действия которого были непредсказуемыми. Бенкендорф терпеливо "учит" поэта скромнее вести себя в обществе, особенно при иностранцах, докладывать о всех своих поездках, даже рекомендует, во что надо одеваться в тех или иных случаях. Для чего? Цитирую: "Надеюсь, эти добрые советы пойдут Вам на пользу, с течением времени Вы в этом убедитесь"[11].

И в этом Бенкендорф не видит ничего особенного. Ведь Пушкин для него не национальный гений, а прежде всего строптивый государственный служащий, которого надо наставлять на путь истинный. Как пишет известный пушкинист Н.Я.Эйдельман, "Бенкендорф искренне не понимал, что нужно этому Пушкину, но он четко и ясно понимал, что нужно ему, генералу, и высшей власти. Поэтому, когда Пушкин отклонялся от "правильного пути к добру", генерал писал ему вежливые письма, от которых не хотелось жить и дышать" [12]. В этом, наверное, и заключается трагедия любого гения - он не может быть понят современниками, он потому и гений, что опередил свое время. И этого противоречия преодолеть не удалось. Впрочем, ни одна из сторон и не пыталась этого сделать. Поэту делают строгое замечание за несанкционированную поездку в Москву, резкий выговор за вояж на Кавказ, затем следует известная история с отставкой Пушкина и многие другие унижения.

Все это было. Но это были отношения начальника и подчиненного. А вот в личном плане их отношения были вполне уважительными. Более того ... Многим известна ставшая хрестоматийной беседа Пушкина и Бенкендорфа по поводу стихотворения поэта "На выздоровление Лукулла", представляющего собой злую эпиграмму на графа С.С.Уварова. Именно по жалобе последнего Пушкин и был вызван Бенкендорфом для объяснений. Поэт сразу же заявил, что стихотворение не об Уварове. И на вопрос: о ком же, ответил: о Вас, Александр Христофорович. Бенкендорф крайне удивился и с возмущением заявил, что с ним никогда не происходили описанные в стихотворении вещи. Поэтому он не может принять эпиграмму на свой счет. Пушкин расхохотался, извинился за шутку; а потом серьезно сказал: "А ведь Уваров принял!" Теперь настала очередь смеяться Бенкендорфу [13]. Хорош же шеф жандармов, с которым можно было шутить подобным образом. Интересно знать, чем бы закончилась аналогичная встреча строптивого литератора и начальника службы государственной безопасности в наше время?

По-разному можно относиться к А.Х.Бенкендорфу. А.И.Герцен, например, говорил: "Может, Бенкендорф и не сделал всего зла, которое мог сделать, будучи начальником этой страшной полиции, стоящей вне закона и над законом, имевшей право мешаться во все, - я готов этому верить, особенно вспоминая пресное выражение его лица, - но и добра он не сделал, на это у него недоставало энергии, воли, сердца" [14].

Но добавим еще один штрих к портрету А.Х.Бенкендорфа. В 1837 г. он тяжело заболел. Далеко не сентиментальный Николай I каждый день навещал друга и даже плакал над ним. Именно в эти дни он произнес замечательную фразу: "В течение 11 лет он меня ни с кем не поссорил, а со многими помирил" [15]. Эти слова, на наш взгляд, говорят о многом.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ:

1. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М., 1991. С.426,

2. Факел. 1990: Ист.-рев. альманах. М., 1990. С.42-57.

3. Рац Д. Отрицательно-добрый человек // Факел: Ист.-рев. альманах. М., 1990. С.43.

4. Аллер С. Описание наводнения, бывшего в Санкт-Петербурге 7 числа ноября 1824 г. // Пушкин А.С. Медный всадник. Л., 1975. С.115.

5. Розен А.Е. Записки декабриста. Иркутск, 1984. С. 155; Штейнгель В.И. Записки и письма. Иркутск, 1985. С. 247; Фонвизин М.А. Сочинения. Иркутск, 1982. Т.2. С. 196. и др.

6. Рац Д. Указ. соч. С.48.

7. Бенкендорф А.Х. // Деятели отечественной истории: Биографический словарь-справочник. М.,1997. Т.1. С.72.

8. Рац Д. Указ. Соч. С.49-51.

9. См. Розен А.Е. Указ, соч.; Штейнгель В.И. Указ. соч. и др.

10. Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 17 т. Т.13. С.336; Т.14. С.142.

11. Там же. Т. 14. С. 408-409.

12. Эйдельман Н. Послесловие к ст. Д.Раца "Отрицательно-добрый человек" // Факел: Ист.-рев. альманах. М., 1990. С.57.

13. См: Рац Д. Указ. соч. С.54.

14. Цит. по: Деятели отечественной истории. Биографический словарь-справочник. М., 1997. С.72-73.

15. См: Рац Д. Указ. соч. С.54.