Политическая система сталинизма

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СТАЛИНИЗМА

Последние статьи и письма В.И. Ленина («О нашей революции», «О кооперации», «Лучше меньше, да лучше» и др.), продиктованные им в конце 1922 г., представляли собой попытку разработки плана социалистического строительства на основе нэпа. Надежды на окончательную победу социализма связывались с успехами мировой революции, и, в частности, с революционным потенциалом народов Востока (а не Запада, где к тому времени наблюдался спад революционной активности). В качестве приоритетной задачи В.И. Ленин рассматривал создание «материальной основы для коммунизма» путем развития крупной промышленности. В области аграрных отношений нэп должен был осуществляться через кооперацию и иметь в качестве цели ее превращение во всеобщую форму социальной организации населения страны. Одно из центральных мест в плане социалистического строительства занимала также культурная революция.

Еще одна проблема, поднятая в ленинском «завещании», была связана с сохранением единства в партии. Раскол в рядах РКП(б) мог привести к потере контроля над властью. Чтобы избежать этого, Ленин в «Письме к съезду» предлагал устранить те недостатки в структуре и системе аппарата, которые могли дать возможность проявиться отрицательным чертам руководителей партии (И.В. Сталина, Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина и др.), их личным конфликтам, притязаниям на контроль над центральными органами партии. Однако после смерти Ленина «политическое завещание» было проигнорировано его партийными соратниками. За годы Гражданской войны произошло укрепление монополии РКП(б), слияние ее функций с функциями госаппарата, в результате чего был совершен переход от диктатуры пролетариата к диктатуре коммунистической партии. К окончанию войны РКП(б) насчитывала в своих рядах 650 тыс. человек, 90% из которых вступили в партию уже в военные годы, к 1930 г. численность партии возросла до 1 млн. 674 чел. Социальный состав партии выглядел следующим образом: рабочие - 55,7%; крестьяне - 19%; служащие - 25,3%. В этой массе большевики со стажем до февраля 1917 г. составляла всего 2% (не более 12-20 тыс. человек). В ходе внутрипартийной борьбы в 1920-е гг. (борьба с троцкизмом, новая оппозиция», «объединенная оппозиция», «правая оппозиция») столкнулись различные точки зрения на строительство социализма. Борьба за социалистические идеалы совмещалась при этом с борьбой за лидерство в партии, в которой победил Сталин и его окружение, опиравшиеся на насильственные методы управления.

Формирование новой политической системы - процесс достаточно длительный, охватывающий, по крайней мере, два десятилетия. Многие ее черты проявились уже в самый момент возникновения, в 1917 г., однако окончательное завершение процесса относится к концу 30-х гг.

Составной частью сталинского политического режима 30-х годов явились террор и репрессии. Форсированная индустриализация и ускоренная коллективизация должны были опираться на внеэкономическое принуждение, выражавшееся в массовом терроре и создании политико-идеологической и социально-психологической атмосферы для массового энтузиазма.

Сегодня мало кто оспаривает утверждение о периоде существования советской системы как о времени диктатуры (чего не скрывали сами большевики), однако характер этой диктатуры многим видится по-разному, вплоть до особой формы демократии.

«Большой террор» выполнял роль чудовищного механизма, при помощи которого Сталин пытался ликвидировать социальную напряженность в стране. Логическим продолжением данной политики стало принятие в 1936 г. новой Конституции СССР, которая служила своеобразной ширмой, призванной прикрыть тоталитарный режим демократическими и социалистическими одеждами.

Новая Конституция была принята 5 декабря 1936 г. на VIII Всесоюзном чрезвычайном съезде Советов. Сталин, обосновывая необходимость принятия новой Конституции, заявил, что советское общество «осуществило то, что у марксистов называется первой фазой коммунизма- социализм».

Экономическим критерием построения социализма Конституция провозглашала ликвидацию частной собственности (а значит, и эксплуатации человека человеком) и создание двух форм собственности - государственной и колхозно-кооперативной. Политической основой СССР были признаны Советы депутатов трудящихся. Коммунистической партии отводилась роль руководящего ядра общества. Конституция предоставляла всем гражданам СССР независимо от их пола и национальности основные демократические права и свободы - свободу совести, слова, печати, собраний, неприкосновенность личности и жилища, а также прямое равное избирательное право.

Высшим руководящим органом страны стал Верховный Совет СССР, состоящий из двух палат - Совета Союза и Совета Национальностей. В перерывах между его сессиями исполнительную и законодательную власть должен был осуществлять Президиум Верховного Совета СССР. В состав СССР входило 11 союзных республик.

Новая советская Конституция была удивительным по своей двойственности документом. Нетрудно заметить, что в реальной жизни большинство ее норм оказались пустой декларацией. А социализм «по-сталински» имел весьма формальное сходство с марксистским пониманием социализма. Его целью являлось не создание экономических, политических и культурных предпосылок для свободного развития каждого члена общества, а наращивание мощи государства. Функции по распоряжению «социалистической» собственностью и политическая власть сосредоточились в руках Сталина и партийно-государственного аппарата и оказались отчужденными от народа. Но тем не менее демократизм содержания Конституции и констатация ею того факта, что идеалы и ценности Октябрьской революции претворяются в жизнь, имели большое воздействие на общество, так как подтверждали, что его жертвы и лишения были не напрасны.

Еще сам основатель этой системы В.И. Ленин пытался обосновать идею диктатуры пролетариата как демократии для большинства народа (трудящихся) и диктатуры - лишь для меньшинства (свергнутых эксплуататоров). Впрочем, Ленин же одним из первых обратил внимание на ряд недостатков возникшего государственного аппарата, на его растущую бюрократизацию и попытался найти пути реорганизации. Но его оппоненты видели в этом большее. Они утверждали (и утверждают), что власть, созданная большевиками, есть одна из самых жестоких форм диктатуры, расходясь лишь в определениях: личная, партийная, тоталитарная и т.п. Чтобы определить истинность того или иного положения, следует разобраться в том, как возникла и что из себя представляла политическая система в СССР.

Прежде всего, Советский Союз возник как государство многонациональное и потому важно обратить внимание на процесс формирования национально- государственного устройства СССР. Собственно говоря, это вполне естественно, учитывая исторические традиции, экономические и культурные связи, единство социально-политических систем, сложившихся в результате революции и т.п. Однако нельзя не обратить внимание на противоречия между весьма демократической программой большевиков по национальному вопросу, основанной на праве наций на самоопределение, и реальным ее осуществлением. Уже в годы революции самостоятельность советских республик оказалась формальной. (Хотя нельзя не отметить, что национальная политика Советской власти явно выигрывала по сравнению с той, что проводили оппоненты большевиков). Поэтому естественным выглядело стремление части партийного руководства закрепить сложившуюся ситуацию. Именно таков был проект, предложенный И.В. Сталиным, о вхождении отдельных республик в состав РСФСР на правах автономных. Включение В.И. Ленина в работу по выработке принципов национально-государственного устройства привело к принятию весьма отличного варианта, который представлял из себя попытку совместить преимущества федеративной и конфедеративной моделей. Однако прочность такой формулы была весьма сомнительной, поэтому происшедшее впоследствии перерастание СССР в унитарное, жестко централизованное государство выглядит вполне закономерно.

Централистская модель сформировалась и во внутреннем устройстве Советского государства. Во-первых, она проявилась в складывании однопартийности в политической системе. Начало этому процессу положил отказ от сотрудничества большинства политических партий в Учредительном собрании, далее последовал раскол в коалиции большевиков и левых эсеров и, наконец, в течение 1919 - 1920 гг. - вытеснение большевиками еще остававшихся в Советах меньшевиков и эсеров. Спектр средств, использовавшихся властями для борьбы против небольшевистских партий, был весьма разнообразен. Здесь применялись и репрессии (аресты, ссылки, судебные процессы, подобные суду над правыми эсерами 1922 г.), и изгнание за границу, и перетягивание на свою сторону тех, кто оказался готов к сотрудничеству, и многие другие. В результате, уже к середине 20-х гг. на территории Советской России не осталось каких-либо значительных политических объединений, не только выступающих против большевиков, но даже лояльных к ним.

Правда, до начала 30-х гг. внутри самой партии время от времени возникали оппозиционные течения, но их существование объясняется, в первую очередь, борьбой за власть, вызванной уходом с политической сцены В.И. Ленина. Хотя необходимо признать, что «троцкистская» и «новая оппозиция», «троцкистско-зиновьевский блок», «правая оппозиция» и другие оспаривали не только право возглавлять «строительство социализма», но и добивались принятия предлагаемого ими варианта строительства. И все же, поскольку главным содержанием борьбы было стремление получить власть, неудачи оппозиций были фактически предопределены. Успех здесь был на стороне того, кого менее всего интересовал выбор пути развития, того, кто проявит наибольшую гибкость (отсутствие открыто высказанной собственной позиции как раз и дает такую возможность: можно легко заключать соглашения с самыми разнообразными идейными блоками), для кого важно не столько как будет осуществляться руководство, а кто будет его осуществлять. В этой закулисной войне не оказалось равных И.В. Сталину. Постепенно, выдавив из руководящих органов всех сколько-нибудь самостоятельно мыслящих политиков, он сохранил вокруг себя лишь тех, кто был готов на беспрекословное подчинение своему лидеру. Тем самым, централизм однопартийный был дополнен внутрипартийным централизмом.

Во-вторых, постепенно стало фактом слияние государственного и партийного аппаратов. Более того, к концу 20-х гг. партийные органы практически подменили Советы в решении не только политических вопросов, но и в элементарных административно-хозяйственных функциях. Теперь ни одно решение, принимаемое государственными органами, не обходилось без предварительного обсуждения в партийных комитетах того или иного уровня. Первые, таким образом, за редким исключением лишь дублировали партийные решения. Объем же полномочий власти в целом непрерывно возрастал, прежде всего, в связи с ростом государственного сектора в экономике в результате свертывания нэпа. Таким образом, фактическая власть в государстве оказалась в руках коммунистической партии.

В-третьих, в связи с расширением функций власти развивалась все возрастающая потребность в значительном государственном аппарате, что стало одной из важнейших причин появления ведущей социальной опоры формирующегося режима - бюрократии (номенклатуры). Мощь этой социальной группы основывалась на обладании распределительными функциями в системе государственной собственности. Видимо, можно говорить о слое номенклатуры не только как о правящем классе, но и как о совокупном классе-собственнике в СССР. Правда, в советской идеологической схеме этому социальному слою места не нашлось, а говорилось лишь о государстве рабочих и крестьян, которым, как утверждалось, и принадлежала собственность на средства производства. (Впрочем, если быть более точным, в первые полтора десятилетия Советская власть определялась как диктатура пролетариата, что означало предоставление заметных преимуществ рабочим: например, при выборах один голос рабочего приравнивался к пяти голосам крестьян. Лишь в принятой в 1936 г. Конституции СССР было установлено, по крайней мере, формальное равенство.) Однако на деле то, что определялось как общественная собственность, являлось исключительной собственностью государства, весьма болезненно относившегося ко всяким попыткам ограничения его прав на распоряжение ею.

Вообще существование независимой от государства жизни, как общественной, так и частной, вызывало активное недоверие с его стороны и рассматривалось как реальная угроза. Поэтому оно всячески боролось против нее, используя все имеющиеся в его распоряжении силы. И здесь проявляется четвертая особенность функционирования Советского государства, заключающаяся в том, что его настоятельной потребностью являлось создание мощной системы политических репрессий. Дело в том, что государственная уравнительно-распределительная система хозяйствования не создает эффективных экономических стимулов производственной деятельности, что вполне отчетливо доказал «военно- коммунистический» период. Соответственно, поддержание производительности на относительно высоком уровне могло достигаться лишь при наличии внеэкономических рычагов. Единственно возможными рычагами в этом случае оказываются сила и страх, обеспечивающие лояльность населения и согласие его на материально немотивированную трудовую деятельность. Начало складывания системы относится еще к революционному периоду, когда был создан особый карательный аппарат в виде чрезвычайных комиссий. В тот период борьба велась с реальными и мощными противниками большевиков, выступающими с оружием в руках против Советской власти. Поэтому, наряду с органами ВЧК, в этой борьбе активно использовалась и армия. Одновременно, «карающий меч революции» нередко обращался против тех, кто, хотя и не участвовал в активном противодействии большевикам, в той или иной степени проявлял недовольство существующим режимом.

Успех в подавлении реальных противников не привел к свертыванию активности репрессивных органов. Они лишь изменили основной объект, против которого была направлена их деятельность на втором этапе. Теперь в центре внимания оказались не те, кто действительно боролся с государством, а лишь его потенциальные оппоненты. Первой в этом ряду оказалась интеллигенция. Именно в ее способности к инакомыслию крылась угроза для власти, поскольку, как хорошо усвоили большевики из собственного опыта, и «теория становится материальной силой, когда она овладевает массами»(К. Маркс). Не удивительны поэтому постоянные меры Советской власти по ограничению возможностей любой теоретической работы, особенно в области обществоведческих наук, исключая чисто технические сферы науки, не удивительны и высылки из страны видных деятелей культуры небольшевистского направления («Философский пароход» 1922 г.). Естественными выглядят, наконец, даже процессы конца 20-х гг. (так называемое «Шахтинское дело» 1928 г., процесс по делу «Крестьянской трудовой партии» 1930 г. и др.), на которых обвинялись по преимуществу представители технической и аграрной интеллигенции. «Победа» над интеллигенцией сделала возможной переход к борьбе с новым «противником», возможно, не умеющим сформулировать свои ощущения, но отчетливо чувствующим свою противоположность с коммунистической идеологией Советской власти, - крестьянством. (Впрочем, и рабочий класс не всегда и не во всем демонстрировал свою лояльность.) Все это стало одной из причин осуществления политики «ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации».

Третий этап развертывания репрессий связан с политическими процессами второй половины 30-х гг. Их можно определить как использование проверенных методов борьбы с реальными и потенциальными противниками уже во внутриполитическом процессе. (Конечно, ни бывшие оппозиционеры, ни военные, проходившие по «делу М.Н. Тухачевского», не выступали против социализма или, хотя бы против лично И.В. Сталина, но потенциально именно среди этих групп политической элиты мог появиться его соперник. Отсюда - тот размах репрессий против руководящей верхушки. Таким образом, в СССР не нашлось ни одного социального слоя, который бы не оказался затронут репрессиями. Деятельность репрессивного механизма имела и еще одну цель: с конца 30-х гг. она стала одним из важнейших источников обеспечения дешевыми трудовыми ресурсами индустриальной политики в СССР. Поэтому репрессии продолжились и после того, как, казалось, все основные действительные и возможные противники были уничтожены (депортации народов, репрессии против бывших военнопленных и остававшихся на территории, оккупированной Германией, в годы Великой Отечественной войны и т.д.). К тому же, сама логика развития карательного аппарата, как бюрократического учреждения, вела к разрастанию системы, стремившейся к самосохранению даже ценой прямого подлога (фабрикация всевозможных «дел», «заговоров» и т.п.).

Централизм общегосударственный и партийный, основанный на насилии и страхе, естественным образом получал свое завершение в культе личности. Первые его черты сложились еще во время лидерства В.И. Ленина, однако наиболее полное свое завершение он получил при И.В. Сталине. Устранив всех возможных конкурентов, Сталин получил неограниченную власть в стране, которой бесконтрольно и произвольно пользовался, сообразуясь лишь с собственным пониманием государственного интереса. Важно подчеркнуть, что не Сталин создал подобную политическую систему, ее возникновение стало результатом закономерного развития политических процессов в России первой половины ХХ в., однако его личность во многом определяла и характер, и темпы, и результаты этого процесса.

Таким образом, в 30 - 40-х гг. завершилось формирование советской политической системы, жестко централизованной, недемократической, тоталитарной. Подобные системы функционируют относительно эффективно лишь в чрезвычайных условиях (военных, или близких к ним), то есть там, где требуется исключительная мобилизация всех сил, где как раз и необходимы централизация, командно-административные методы экономической деятельности, недемократизм и т.п.; однако в «нормальной» обстановке стабильного развития они начинают стагнировать, теряют свою эффективность. Отсюда - неизменная тяга таких политических режимов к созданию военной обстановки даже тогда, когда реальной войны нет и не ожидается, стремление действовать «штурмовыми» методами, что наглядно проявилось, например, в таких мероприятиях Советской власти, как индустриализация и коллективизация.

Наряду с идеологическими учреждениями тоталитарный режим имел и другую надежную опору - систему карательных органов для преследования инакомыслящих.

В начале 30-х гг. прошли последние политические процессы над прежними оппонентами большевиков - бывшими меньшевиками и эсерами. Почти все они были расстреляны или отправлены в тюрьмы и лагеря.

В конце 20-х гг. «шахтинское дело» послужило сигналом для развертывания борьбы с «вредителями» из числа научно-технической интеллигенции во всех отраслях народного хозяйства. С начала 1930 г. развернулась массовая репрессивная кампания против кулачества и середняков.

В 1936 г. состоялся первый из крупных московских процессов над лидерами внутрипартийной оппозиции. На скамье подсудимых были ближайшие соратники Ленина - Г. Зиновьев, Л. Каменев и др. Их обвиняли не только в убийстве 1 декабря 1934 г. члена Политбюро ЦК и секретаря ЦК и Ленинградского обкома ВКП(б) С. Кирова, но и в попытках убить Сталина и его ближайших соратников, а также свергнуть советскую власть. Прокурор А. Вышинский в заключительном слове заявил: «Взбесившихся собак я требую расстрелять - всех до одного!» Суд удовлетворил это требование.

С ноября 1934 г. стали действовать для вынесения приговоров по делам «врагов народа» и членов их семей внесудебные органы- так называемые особые совещания (из 2-3 человек), отправившие в лагеря и на смерть многие тысячи советских людей.

С декабря 1934 г. был введен «упрощенный порядок» рассмотрения дел «врагов народа», по которому следствие должно было закончить свою работу в течение десяти дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до суда, дела слушались без участия сторон, а просьбы о помиловании запрещались.

В 1937 г. состоялся второй процесс, в ходе которого была осуждена еще одна группа лидеров «ленинской гвардии». В том же году была репрессирована большая группа высших офицеров во главе с маршалом М. Тухачевским.

В марте 1938 г. были расстреляны бывший глава правительства А. Рыков и «любимец партии» Н. Бухарин.

Каждый из таких процессов вел к раскручиванию маховика репрессий для десятков тысяч людей, прежде всего для родственников и знакомых, сослуживцев и соседей по дому репрессированных.

Только в высшем руководстве армии были уничтожены:

из 5 маршалов - 3;

из 5 командармов I ранга-3;

из 10 командармов II ранга-10;

из 57 командиров корпусов - 50;

из 186 комдивов-154;

из 16 армейских комиссаров I и II ранга - 16;

из 26 корпусных комиссаров-25;

из 64 дивизионных комиссаров-58;

из 456 командиров полков-401.

Всего были репрессированы 40 тыс. офицеров Красной Армии.Тогда же был создан секретный отдел НКВД, занимавшийся уничтожением политических противников власти, оказавшихся за рубежом. В августе 1940 г. был»убит Л. Троцкий. Жертвами сталинского режима стали многие деятели Коминтерна и даже некоторые представители «белой» эмиграции.В тюрьмах не хватало свободных мест. Начала формироваться широкая сеть концентрационных лагерей. Со второй половины 30-х гг. аресту и суду подвергались не только политические оппоненты власти, но и «потенциальные» враги, которых судили не за конкретные действия, а за потенциальную опасность для режима. Такая «мера социальной защиты» вела к «срезанию» целых слоев общества.

По официальным данным, в 1930-1953 гг. по обвинению в контрреволюционной, антигосударственной деятельности были вынесены осуждающие приговоры в отношении 3778234 человек, в том числе 786 098 - смертных;

Утверждение всевластия партийного аппарата и сращивание его функций с функциями государственных органов власти составили сущность сталинизма, который приобрел форму режима личной власти (культа личности). Сталинизм имел свою социальную базу: активную - ближайшее окружение вождя и пассивную - народные массы, в числе которых рабочие, сельская беднота, среднее крестьянство, маргинальные слои. В 20-е гг. в руках Сталина было сосредоточено все дело назначения руководящих кадров в стране, размещения их на различных уровнях номенклатуры. К середине 30-х можно считать политическую систему сталинизма окончательно сложившейся, что и было закреплено в новой Конституции СССР, которая была принятая на VIII съезде Советов 5 декабря 1936 г. и действовала до 1977 г. Конституция законодательно закрепляла «победу социалистического строя» в СССР. Высшим органом государственной власти объявлялся Верховный Совет СССР (вместо съезда Советов), а между его сессиями - Президиум. Конституция запрещала эксплуатацию человека человеком, ликвидировала классовые ограничения в избирательной системе, устанавливала всеобщие, равные прямые выборы при тайном голосовании. В 1939 г. на ХVIII съезде ВКП(б) было заявлено «о победе социализма в основном» и о «переходе к развернутому строительству коммунизма».

В советской политической модели тех лет присутствовали признаки, традиционно относимые к социализму: отсутствие эксплуататорских классов; замена частной собственности коллективистской; плановость, распространявшаяся на все народное хозяйство; гарантированное право на труд, бесплатное всеобщее среднее образование; всеобщее избирательное право. Формально юридически устанавливалось наличие двух форм социалистической собственности - государственной и групповой (кооперативно-колхозной), хотя сложившаяся к тому времени директивная экономика характеризовалась фактически полным огосударствлением средств производства. Сталинизм существовал как цельная, исключительно жесткая, авторитарная идеология, охватившая собой все сферы жизни общества. В ее основе лежал марксизм-ленинизм, еще более упрощенный и измененный.

Модель общества, сложившаяся в 30-е гг., характеризовалась тотальным охватом населения официальными массовыми организациями, ставшими еще в начале 20-х гг. «приводными ремнями» от партии к массам.

Почти все трудоспособное население страны состояло в профессиональных союзах. В отношении профсоюзов партийное руководство допускало самое настоящее командование, мелочную опеку, подмену выборных структур. Не соблюдался принцип коллективности руководства. С 1932 по 1949 г. съезды профсоюзов и всесоюзные профсоюзные конференции не проводились ни разу. Лишь раз в год созывались пленумы ВЦСПС. Происходили неоправданно частые реорганизации профсоюзных органов, кадровые чистки в них. Политическим обвинениям, а затем и репрессиям подверглась большая часть профсоюзных работников, в том числе С. Лозовский, Я. Рудзутак, Д. Рязанов, М. Томский и др.

То же самое можно сказать и о крупнейшей молодежной организации - комсомоле. Уже к середине 20-х гг. становится очевидным стремление Сталина установить между партией и комсомолом такие отношения, при которых этот союз находился бы в прямом, беспрекословном подчинении партии. В 30-е гг. вся идейно-воспитательная работа комсомола (как, впрочем, и всех других массовых организаций) была сориентирована на возвеличивание Сталина, на поиск и уничтожение многочисленных «врагов народа» в комсомоле, на идеологическое обоснование проводившегося в стране сталинского политического курса.

Массовые организации были созданы для рационализаторов, изобретателей, женщин, физкультурников, ученых, литераторов, театральных деятелей, музыкантов, художников, школьников, множества других категорий. Ими было охвачено практически все население страны, начиная с 8-9-летнего возраста. По своей структуре и задачам они становились как бы «продолжением» партии, лишь приспосабливая официальную идеологию и политику к особенностям возраста, пола, специфике деятельности различных слоев населения.

Точно так же как единственной партией в стране была ВКП (б), в профессиональном движении была монополия огосударствленных профсоюзов, в молодежном движении - ВЛКСМ, в детском - пионерской организации и т. д.

Политический режим, сложившийся в СССР к концу 30-х годов, имел тоталитарный характер. Его основными чертами были: стирание границы между государством и обществом; сосредоточение власти в руках партийного аппарата (власть при этом не была ограничена законом и опиралась на репрессии); культ личности вождя; тотальный контроль над обществом и личностью; запрещение политической оппозиции и свободомыслия; тенденция к распространению вовне советских идей и порядков; обстановка «железного занавеса» (т.е. ограничения в области политических и гуманитарных контактов с зарубежными странами в условиях внешнеторговой государственной монополии).

Уже в период гражданской войны на всех государственных постах в стране находились члены правящей большевистской партии. В результате партийная и государственная власть сосредоточилась в одних руках. На всех «этажах» управления страной был обеспечен партийный контроль над государственными органами, армией, промышленностью.

Назначением и смещением государственных деятелей ведали не государственные, а партийные инстанции. Даже юридическим правом выдвижения кандидатов в депутаты Советов различных уровней пользовались (по Конституции 1936 г.) исключительно партийные и руководимые ими общественные организации. Многие государственные функции оказались переданными партийным инстанциям (например, вопросы планирования и организации производства решались не в наркоматах или Госплане, а в ЦК и в Политбюро).

Политбюро принимало окончательные решения о создании и закрытии наркоматов, о назначении и снятии наркомов и других руководителей. Ни один закон в стране не мог быть принят без предварительного одобрения его в Политбюро. Члены партии, работающие в государственных и судебных органах, обязаны были беспрекословно выполнять прежде всего решения вышестоящих партийных инстанций.

К концу 30-х гг. ВКП (б) в значительной мере изменила и свой собственный облик, утратила остатки демократизма в своей внутрипартийной жизни. В ней исчезли дискуссии, диспуты, воцарилось полное, но весьма относительное «единство». Рядовые члены партии, а в ряде случаев и члены ЦК всех выборных органов были отрешены от выработки партийной политики, которая стала уделом Политбюро и партийного аппарата. И даже не всего их состава, а лишь узкого круга руководителей. «В составе нашей партии, - говорил Сталин в 1937 г., - имеется около 3- 4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, - генералитет нашей партии. Далее идут 30-40 тысяч средних руководителей. Это - наше партийное офицерство. Дальше идут около 100- 150 тысяч низшего командного состава. Это... наше партийное унтер-офицерство». Все это соответствовало в полной мере высказанному еще раньше сталинскому положению о том, что «властвуют не те, кто выбирают и голосуют, а те, кто правят», «те, которые овладели на деле исполнительными аппаратами государства, которые руководят этими аппаратами».

Таким образом, государственная власть в стране к середине 30-х гг. полностью оказалась в руках узкого круга партийной элиты, а сама ВКП(б) составила ядро тоталитарной политической системы.

Существуют и другие точки зрения на характер политического строя СССР 30-х годов. Сторонники первой точки зрения считают реальной победу социалистического строя в СССР, хотя в деформированном виде. В качестве аргументов приводятся такие признаки, как - ликвидация частной собственности, эксплуататорских классов, плановость, социальные права. Гипертрофированная роль государства и репрессивных органов, репрессии и т.д. признаются проявлением деформации, происшедшей под воздействием ряда факторов, в т.ч. отсталости страны, личности Сталина, враждебного СССР окружения и пр.

По мнению других авторов, сталинизм представлял собой один из крайних, экстремальных, а именно - ультралевый вариант общемирового общественного развития (в отличие от ультраправого - фашистского и в противоположность неолиберальному - американскому и западноевропейскому).

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Верт Н. История Советского государства. 1900 - 1991 Издание 2е М. 2006г.

2. Жарова, Мишина История отечества 1900-1940. М. "Просвещение" 2007

3. История России 1917-1940. Хрестоматия Под ред. проф. М.Е. Главацкого. Екатеринбург 2007 г.

4. Карр Э.X. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-.1929. М..: «Питер-Ворса», 2006

5. Реабилитация. Политические процессы 30-50 -х годов М. 2003 г.

6. Ласло Белади, Тамаш Краус. Сталин М. 2006 г.

7. Эдуард Радзинский "Сталин" М. 1997 г.