Система местного самоуправления в России в XIX века

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. ВОЛОСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 19 ВЕКА И РЕФОРМИРОВАНИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОТМЕНЫ КРЕПОСТНОГО ПРАВА (РЕОРМА 1861 ГОДА)

1.1. Дискуссии о крестьянской общине в предреформенные годы

1.2. Изменение правового статуса крестьян

1.3. Устройство сельских обществ и волостей

1.4. Крестьянское самоуправление и институт мировых посредников

РАЗДЕЛ 2. ЗЕМСКАЯ РЕФОРМА 1864 ГОДА, ЕЕ ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ. Контрреформа 1889-1890 годов

2.1. Значение революционной ситуации и отмены крепостного права для проведения Земской реформы

2.2. Основные положения и особенности реформы

2.3. Общественная оценка реформы

РАЗДЕЛ 3. ГОРОДСКАЯ РЕФОРМА 1870 ГОДА, ЕЕ ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И НЕДОСТАТКИ. КОНТРРЕФОРМА 1892 ГОДА

3.1. Реформа городского управления

3.2. Учреждения городского общественно управления

3.3 Выборы в городскую думу

3.4 Результаты проведения городской реформы в городах и регионах Российской империи

3.5. Значение реформ городского самоуправления для России

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Согласно Конституции Российской Федерации, управление в нашей стране осуществляется на различных уровнях - централизованном и местном. В Конституции прописаны и разграничение сфер управления на этих уровнях, при Государственной Думе создан Комитет по вопросам местного самоуправления, разрабатывается поиск "формулы" реформы местного самоуправления в Российской Федерации. однако, как показывает практика, не всегда еще местное самоуправление обеспечивает реализацию возложенных на него задач. С другой стороны, местное самоуправление часто очень зависит от центральной власти.

Учитывая это, стоит вспомнить слова В. О. Ключевского о том, что вырабатывающееся из опыта прошлого «историческое сознание дает обществу, им обладавшему, тот глазомер положения, то чутье минуты, которые предохраняют его как от косности, так и от торопливости». Эти слова в полной мере относятся к истории земского самоуправления в России, которое в настоящее время переживает своего рода второе рождение Положение о губернских и уездных земских учреждениях (1 янв. 1864 г.) // Хрестоматия по истории государства и права России : учебное пособие / сост. Ю.П. Титов. - М.: Изд-во Проспект, 1997. - С. 254-256..

В связи с этим закономерен интерес к историческому опыту земских учреждений в России, поскольку практически он остается мало изученным и невостребованным. Вольно или невольно представители правящей элиты фетишизируют опыт и наработки западных демократий, искусственно пересаживая на отечественную почву часто чуждые ей формы местного самоуправления. Поиск путей реформированного государства настоятельно требует обращения не только к западноевропейскому, но и российскому опыту местного самоуправления.

Именно этой цели - изучению опыта местного самоуправления в дореволюционной России и посвящена данная я работа.

РАЗДЕЛ 1. ВОЛОСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 19 ВЕКА И РЕФОРМИРОВАНИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОТМЕНЫ КРЕПОСТНОГО ПРАВА (РЕОРМА 1861 ГОДА)

1.1 Дискуссии о крестьянской общине в предреформенные годы

Исследователи крестьянской реформы единогласно отмечали, что основной вопрос, стоящим перед её устроителями, касался будущей судьбы поземельной крестьянской общины.

Судьба крестьянской общины при разработке условий отмены крепостного права являлась одной из самых спорных проблем. «В период подготовки реформы и в прессе, и на заседаниях комиссий разгорелся спор о целесообразности и жизнеспособности этого старинного хозяйственного института». В дворянских комитетах, Редакционных комиссиях, Главном комитете по крестьянскому делу находились и горячие сторонники общины, и её убеждённые противники. Защитники общины ссылались на сложившиеся обычаи и опасность их коренной ломки, преимущества уравнительного землепользования, которое может предотвратить образование безземельного пролетариата, большую простоту отвода земли и предоставления государством закупной суммы целым обществам, а не кадому крестьянину. В среде защитников поземельной крестьянской общины можно выделить два течения: охранительное и славянофильское. Славянофилы (в частности эксперты в Редакционных кмиссиях Ю. Ф. Самарин и В. А. Черкасский) исходили из веры в её исконность, самобытность и жизненную силу. Они также видели в ней гарантию против возникновения пролетариата и революционного рабочего движения Ермян В.В., Федоров М.В. История местного самоуправления в России : учебное пособие. - М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 1999. - 294с..

Круговая порука выдвигалась (как славянофилами, так и охранителями) в качестве надёжной и, главное, единственной гарантии взыскания помещичьих и казённых податей и платежей. Кроме того, защитники общины утверждали, что «мир» является надёжным и сильным преемником помещичьей власти.

Сторонники буржуазных принципов частной собственности, независимости личности от власти «мира», свободы предпринимательства доказывали архаичность общины, её тормозящую роль в развитии сельского хозяйства, свободного распоряжения землёй, ограничение передвижений и т. п. лишали крестьян стимула и возможностей производить улучшения в своём хозяйстве. Как утверждает хорошо знавший историю разработки реформы П. П. Семёнов-Тянь-Шанский, «большинство Редакционных комиссий было уже в то время на стороне линой, а не общественной собственности». Он отмечал, что так как за исходную точку реформы был признан «существующий факт», то никто из членов Редакционных комиссий не мог согласиться на насильственный переворот, на обращение общинного землепользования в подворное.

У нас есть все основания принять точку зрения А. А. Корнилова, что устроители реформы «стояли прежде всего на точке зрения обеспечения благосостояния населения и государственных нужд. У них, несомненно, была большая доброжелательность по отношению к крестьянам, искреннее стремление коренным образом улучшить их быт, но так как они стояли на точке зрения благосостояния, а не свободы личности в собственном смысле слова, то понятно, что иногда вопросы благосостояния у них брали верх над вопросами личного освобождения». Становится вполне объяснимым тот факт, что верх взяли соображения в пользу сохранения общины по причинам, как говорил много занимавшийся крестьянским вопросом С. Ю. Витте, удобства для правительства «стадного управления» крестьянством в повседневной административной, полицейской и фискальной деятельности.

Как видим, сторонники общины (за исключением, быть может, одного Самарина) отнюдь не стремились «закреплять её на вечные времена», но считали, что «расторгать насильственными мерами её тоже не следует - её надо постепенно развязывать, освобождать от внутреннего гнёта круговой поруки, но не расстраивать её организм, обеспечивающий и порядок администрации и правильное отбывание повинностей».

Сторонники сохранения общины в среде Редакционных комиссий отнюдь не закрывали глаза на несовершенства наличной формы общинной организации. «Но другой формы, другого органа для внутреннего общественного управления Русской земли в данный момент нет и найти, выдумать и устроить нет никакой возможности».

В среде Редакционных комиссий преобладало мнение, что со временем общинное владение будет уничтожено и функции сельского общества сосредоточатся в волости. «Положение 19 февраля 1961 года» сохранило поземельную общину там, где она существовала при крепостном праве, но предоставило мирскому сходу квалифицированным большинством в 2/3 голосов принимать решение о переходе на подворно-наследственное участковое землепользование Шестопалов А.П. от реформ к контрреформам . Консервативный политический курс императора Александра III // основы государства и права. 1999. - №6. - с 56- 63..

1.2 Изменение правового статуса крестьян

Отмена крепостного права, освободив крестьян от зависимости их от помещиков в личном и правовом отношении, отнюдь не уравняла их с помещиками в их гражданских правах, не сделала их равноправными гражданами той страны, в которой они вместе с помещиками продолжали жить: «реформа перевела их из разряда крепостных крестьян не в разряд полноправных граждан, а в разряд так называемых податных сословий». Сущность правового поожения крестьянства после отмены крепостного права заключалось в том, что государство облагало людей подушным окладом, налагая прямые налоги не на имущество, а на лица, облагая их личный труд, и так как обеспечить поступление таких податей, взыскать подати, обеспеченные личным трудом, с каждого отдельного человека было очень трудно, то, чтобы достичь этого, установлялась круговая порука.

По «Общему положению» крестьяне получали «права состояния свободных сельских обывателей, как личные, так и по имуществу». Крестьяне оставались в известной зависимости от местного дворянства, а временнообязанные к тому же и от своих прежних владельцев .

По отношению к временнообязанным помещик сохранял широкие права. Он являлся «попечителем» сельского общества. Ему предоставлялось «право надзора за охранением общественного порядка и общественной безопасности на пространстве принадлежащего ему имения». Таким образом, помещику предоставлялось право вотчинной полиции, т. е. в полицейском отношении ему подчинялись сельские власти.

Помещик также наделялся правом непосредственно вмешиваться в деятельность сельской администрации. Помещик имел право требовать смены сельского старосты либо других лиц сельской администрации. Более того, в течение первых девяти лет помещику предоставлялось «…право, если он признает присутствие какого-либо крестьянина в обществе вредным или опасным, предложить самому обществу об исключении того крестьянина». Если общество не согласилось с помещиком, он иог поставить этот вопрос перед представителями администрпции и добиться высылки из общества неугодного ему крестьянина.

Можно ли говорить о том, что крестьянство по реформе 1861 года получило гражданское равноправие с другими сословиями? Нет. И выразилось это прежде всего в целом ряде ограничений, которые правительство налагало на крестьян. Речь идёт об ограничении свободы передвижения и свободы выбора занятий. Как пишет А. А. Корнилов, временнообязанные крестьяне «не могли даже отказаться от надела; они обязательно должны были отбывать за него повинности4 этим опять-таки налагались на них определённые стеснения относительно распоряжения своею личностью, своими силами».

1.3 Устройство сельских обществ и волостей

Получив статус «свободных сельских обывателей», крестьяне обрели права участия в сходах, составлении мирских приговоров, участия в выборавх общественных должностей и право быть избранными. Право участия в общественном уравлении крестьян состояло в том, что они создавали сельские и волостные органы общественного управления.

Создаваемые в селениях бывших помещичьих крестьян органы крестьянского «общественного» управления находились в большой зависимости от местного дворянства и административно полицейских властей. Низовым звеном крестьянского самоуправления являлось сельское общество, состоявшее из крестьян, «водворённых на земле одного помещика». Несколько сельских обществ объединялись в волость, которая насчитывала от 300 до 2000 ревизских душ и формировалась по территориальному принципу. Как правило, волость должна была совпадать с церковным приходом. Во второй главе «Положений» перечислены основные принципы организации сельского общественного управления. Крестьянское самоуправление составляло сельский сход, избиравший сельского старосту и ряд должностных лиц. «Общества, как найдут то необходимым, могут иметь: особых сборщиков податей, смотрителей хлебных магазинов, училищ и больниц; лесных и полевых сторожей; сельских писарей и т. п.». Сельский сход состоял из всех крестьян-домохозяев, а также выборных сельских должностных лиц. Сход собирался старостой как по собственной инициативе, так и по требовванию помещика. Сельский сход ведал также вопросами пользования общинной землёй, раскладкой казённых податей, рекрутскими наборами, сбором податей и недоимок. Он разрешал вопросы о семейных разделах, выходе из общества, а также имел право выносить приговоры об «удалении из общества вредных и порочных членов его» и устранять отдельных домохозяев от участия в сходах сроком не более как на три года.

Решения сельского схода должны были выполняться сельским старостой, который имел определённые административно-полицейские права. Сельский староста «по делам полицейского ведомства» подчинялся как волостному начальству, так и чинам полиции. В его обязанность входило «принмать необходимые меры для охранения благочиния, порядка и безопасности лиц и имуществ от преступных действий». Он же ведал предварительным дознанием и задержанием виновных до прибытия полиции или судебного следователя. Староста, следовательно, являлся фактически представителем полицейской власти, и его функции в основном сводились к охране «надлежащего порядка» и обеспечению исправной уплаты различного рода недоимок и повинностей.

В сельских обществах временнообязанных крестьян староста следил за тем, чтобы крестьяне выполняли барщину, исправно платили оброк и вообще должны были «немедленно исполнять законные требования помещика…». Сельский староста наделялся и административными функциями6 он имел право наказывать за маловажные проступки, подвергая виновных аресту или общественным работам до двух дней, либо облагать штрафом до одного рубля.

В советской историографии неоднократно отмечалась зависимость сельских обществ от местных помещиков и администрации. Волостное общественное управление ещё более жёстко было вписано в государственный аппарат империи.

Организации волостного управления посвящена третья глава «Положений». Волостное управление состоялоиз волостного схода, волостного старшины с волостным правлением и волостного крестьянского суда. Волостной сход состоял из выборных сельских и волостных должностных лиц и представителей от каждых десяти дворов крестьян, избиравшихся на сельских сходах. Волостной сход избирал волостных должностных лиц и судей, а также разрешал различные хозяйственные и финансовые вопросы, касавшиеся всей волости. Фактически хозяином волости являлся волостной старшина, отвечавший «за сохраненияе общего порядка, спокойствия и благочиния в волости», - сказано в 81-й статье Френкель З. Волостное самоуправление // муниципальная власть. - 2002. - №6 - С 191 - 197..

П. А. Зайончковский отмечает, что функции старшины «носили почти исключительно административно-полицейский характер». Ему подчинялись все сельские старосты, которые обязаны были беспрекословно выполнять его указания. Волостной старшина должен был «охранять благочиние в общественных местах и безопасность лиц и имущества от преступных действий, а также принимать первоначальные меры для восстановления нарушенной тишины, порядка и безопасности, впредь до распоряжения земской полиции». Волостной старшина наделялся теми же правами, что и сельские старосты.

Волостное правление состояло из волостного старшины, сельских старост и других выборных должностных лиц. Значение волостного управления, - отмечает Зайончковский, - было невелико. Собственно его компетенции принадлежали дела о расходовании волостных сумм, о продаже частного крестьянского имущества за недоимки, о найме и увольнении тех должностных лиц сельской волостной администрации, которые служили не по выборам. Все остальные вопросы решались единолично волостным старшиной.

Волостная организация учреждалась как сословная. Однако сословность не была самоцелью, «перспектива волостной организации виделась в переходе к всессловности». Сословная организация в определённой степени ограждала крестьян от прямого вмешательства помещиков, к чему стремились многие Губернские комитеты.

1.4 Крестьянское самоуправление и институт мировых посредников

Упраздняя вотчиную власть помещика и вводя регламентацию отношений помещиков и крестьян, правительство встало перед вопросом, на кого возложить обязанности введения и дальнейшего регулирования этих новых отношений. В ходе обсуждения решено было создать систему местных учреждений, главной частью которых являлся бы институт, состоявший из представителей помещиков, которые в итоге стали именоваться мировыми посредниками.

По Положению выбор посредников был предоставлен помещикам и губернатору. В обязанности посредников входили проверка и введение в действие уставных грамот, свидетельствование актов, оформляющих заключаемые между помещиками и временнообязанными крестьянами сделки, рассмотрение в качестве первой инстанции возникающих на основе обязательственных отношений недоразумений, споров и жалоб, дела о порубках и потравах, надзор над должностными лицами общественного крестьянского самоуправления. На посредников ложились все обязанности по обеспечению исправного отбывания крестьянами повинностей в пользу помещиков до и после введения уставных грамот, все дела по оформлению выкупных сделок и взысканию с крестьян выкупных платежей. Это были важнйшие вопросы, касавшиеся финансовых интересов помещиков и государства.

«Таким образом, реализация «Положений 17 февраля» передавалась целиком в руки дворянства. Крестьянское общественное управление, создавшееся по «Общему положению», носило явно выраженный полицейско-фискальный характер, находясь в полной зависимости как от мирового посредника, так и от местной уездной администрации. Крестьяне в правовом отношении продолжали оставаться в зависимости от власти дворянства, осуществлявшейся в лице мирового посредника». С данной оценкой деятельности мировых посредников и крестьянского «самоуправления» можно согласиться. Однако нельзя забывать, что на первом этапе (1861-1863 гг.) перед мировыми посредниками стояли объективные задачи юридического оформления новых отношений помещиков и крестьян в виде уставных грамот. Второй период их службы, 1864-1874 гг., главными задачами имел развёртывание выкупных операций и наблюдение за исправным выполнением крестьянами условий уставных грамот и выкупных сделок, т. е. имел, преимущественно, охранительный характер.

Либеральная общественность на первых порах с восторгом отнеслась к созданию нового института. Однако вскоре стало ясно, что он превращает крестьянское самоуправление в фикцию. Даже А. А. Корнилов, с восторгом принимавший либеральные реформы 60-х годов, характеризуя результаты деятельности мировых посредников, писал: «В конце концов, выбранные сельским самоуправлением, оказались в положении низших агентов уездной полиции; будучи избранниками сельских обществ и волостей, ответственность они несли не перед своими избирателями, а перед «начальством», в распоряжении которого находились. Это обстоятельство подрывало принцип самоуправления в корне, и при таких условиях, конечно, невозможно было признать эти крестьянские волости и общества действительно самоуправляющимися единицами».

РАЗДЕЛ 2. ЗЕМСКАЯ РЕФОРМА 1864 ГОДА, ЕЕ ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ. Контрреформа 1889-1890 годов

2.1 Значение революционной ситуации и отмены крепостного права для проведения Земской реформы

Потребность в создании органов местного самоуправления вполне назрела, как выше показано, еще до отмены крепостного права. Но при его сохранении осуществление земской реформы было невозможно. Более 20 миллионов крепостных, лишенных гражданских прав, не могли принимать участие в каких бы то ни было общественных делах, даже непосредственно касающихся их быта. Все государственные, центральные и местные учреждения покоились на основе крепостного права и были проникнуты сословным, крепостническим духом. В тех условиях, в которых жило крепостное население России, даже ограниченное самоуправление было немыслимо.

С отменой крепостного права разрушался фундамент старого здания царской администрации. Третья часть населения России получала известные гражданские права, могла более легко вступать в буржуазные отношения, приобретала непосредственный интерес к местным хозяйственным делам. Естественно, что она должна была получить хотя бы некоторое право голоса в этих делах. Дальнейшее существование сословных учреждений местного управления теряло всякий смысл.

Таким образом, только отмена крепостного права обеспечила возможность проведения земской реформы и она же определила безотлагательную необходимость этой реформы.

Непосредственная связь крестьянской реформы с реформой местного управления сознавалась и в правительственных кругах. Но от сознания необходимости преобразования местного управления до его осуществления, было ещё далеко. Правительство не торопилось вводить земское, выборное от всех сословий самоуправление. На первых порах оно ограничилось образованием крестьянских учреждений. Они были призваны для того, чтобы, создав видимость самостоятельного сельского управления, усилить зависимость крестьян от местной администрации и обеспечить исправное исполнение повинностей в пользу помещиков и государства. Для этого были образованы сельские и волостные сходы, на которых избирались: сельский староста, сборщик податей, волостное правление, волостной старшина и волостной суд. Вопросы, которыми они занимались, касались, главным образом, отбывания всякого рода повинностей, раскладки и сбора податей. Это были сословные учреждения, созданные правительством с фискальной целью. Ограниченные в своей компетенции крестьянские учреждения находились в полной зависимости от местной администрации и полиции.

Создавая так называемые мировые учреждения, самодержавие стремилось обеспечить «спокойное» проведение в жизнь крестьянской реформы в интересах государства и помещиков. Мировые посредники должны были содействовать подписанию уставных грамот между помещиками и крестьянами. Это была их главная функция. Кроме того, в их обязанности входило утверждение в должности выборных лиц крестьянского управления. Мировые посредники могли отменять постановления крестьянских сходов; они рассматривали всевозможные жалобы крестьян как на должностных лиц, так и на помещиков Богатырева О.Н. Губернская администрация и земское самоуправление. Вторая половина 19 - начало 20 века // Вопросы истории. - 2004. - №8. - С.99 -112..

В своей практической деятельности мировым посредникам первого призыва пришлось столкнуться со множеством вопросов, касавшихся местного хозяйственного управления. Некоторые из них содействовали устройству сельских школ, кредитных, ссудно-сберегательных товариществ, страхованию сельских строений от огня и т. д. Эти и многие другие вопросы широко обсуждались на съездах мировых посредников, подобно тому как они ставились потом в земских собраниях. Мировые посредники отражали интересы царского самодержавия и помещичьего класса в целом. Но они были призваны вводить в жизнь буржуазную по ее основному содержанию реформу. Поэтому в отдельных случаях им приходилось вступать в столкновение с наиболее рьяными крепостниками.

В обстановке массового революционного движения начала 60-х годов мировые посредники по самому роду своей деятельности и условиям ее должны были лавировать, а порою для видимости и принимать сторону крестьян. Это нужно было правительству в целях «умиротворения» сельского населения, отвлечения крестьян от революционных выступлений. Этот «социальный заказ» самодержавия и старались выполнять мировые посредники так называемого «первого призыва». Естественно, что некоторые из них навлекали на себя гнев крепостнически настроенного дворянства. Но и власти вскоре стали выражать недовольство мировыми посредниками. Известная независимость их от бюрократии вызывала раздражение многих губернаторов, враждебно относившихся к осуществлению реформ [4].

Характеризуя отдельные проявления революционной ситуации конца 50-х -- начала 60-х годов, В. И. Ленин указывал также и на «...коллективные отказы дворян -- мировых посредников применять такое «Положение»...». Институт мировых посредников, созданный царским самодержавием для проведения угодной ему реформы, но более или менее самостоятельный в своей деятельности, лишенный бюрократического характера, разрешавший вопросы местного хозяйственного значения, имел в себе элементы тех учреждений, которые были созданы позднее земской реформой. Царская бюрократия не могла примириться с существованием этого института, претендовавшего на независимость. Мировые посредники и их съезды не могли превратиться в органы земского самоуправления. После 1863 года деятельность мировых посредников совершенно утратила былое значение.

Таким образом, отмена крепостного права, будучи важной предпосылкой создания земства, не могла автоматически привести к образованию земских учреждений. Основной и решающей причиной, вызвавшей эту реформу, было революционное движение в стране.

Ленин подчеркивал обусловленность всякой более или менее серьезной реформы, в условиях самодержавия и капитализма, революционным движением. Реформу, проводимую господствующим классом, он всегда рассматривал как побочный продукт революционной борьбы.

Крестьянская реформа оказалась недостаточной уступкой -- она не внесла успокоения, а вызвала новый взрыв возмущения народа. Лишив крестьян лучшей части их земельных наделов, оставив их в сущности подчиненными помещикам, крестьянская реформа породила волну народных восстаний. Отсюда необходимость новых реформ, новых уступок.

Царское правительство не по доброй воле опубликовало закон о земских учреждениях. Для него это была вынужденная уступка, уступка, с помощью которой предполагалось укрепить самодержавие, уступка, вызванная революционным натиском.

В 1859 -- 1861 годах в России сложилась обстановка, которую В. И. Ленин характеризовал как революционную ситуацию. В статье «Крах II Интернационала» он указывал на три признака, определяющие революционную ситуацию.

«I) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы „низы не хотели", а требуется еще, чтобы „верхи не могли" жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, акгивности масс, в „мирную" эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими, «верхами», к самостоятельному историческому выступлению».

Все три признака были налицо в России в 1859--1861 годах. В работе «Гонители земства и Аннибалы либерализма» Ленин раскрыл сущность революционной ситуации, сложившейся тогда в России. Он указывал на оживление демократического движения в Европе, на брожение в Польше и недовольство царской власгью в Финляндии, на требование политических реформ «всей печатью и всем дворянством», на распространение по всей России «Колокола» и могучую проповедь Чернышевского, «...умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров», на появление прокламаций, возбуждение крестьян, студенческие беспорядки».

Ленин обращал внимание также и на тот факт, что «самый сплоченный, самый образованный и наиболее привыкший к политической власти класс -- дворянство» обнаружил стремление ограничить самодержавную власть.

Крестьянские массы и революционные демократы, выражавшие их интересы, вели самоотверженную борьбу против крепостничества, помещиков и самодержавия.

В то же время в обстановке назревавшей революционной ситуации образованные и либерально настроенные представители имущих классов, враждебные революции, стали все настойчивее выражать недовольство проводимой царем политикой и требовать политики более гибкой и осторожной. Уже с начала царствования Александра II в большом количестве распространялись рукописные записки с критикой государственного строя и проектами преобразований. Это было одно из проявлений кризиса верхов. Недовольство охватило все дворянство и даже часть сановной бюрократии. Будущий министр внутренних дел, тогда курляндский губернатор, Валуев в своей «Думе русского» дал острую критику системы государственного управления, надеясь путем исправления «непорядков» сохранить и укрепить основы старого порядка Герасименко Г. Земство и власть// Свободная мысль. XXI. - 2004. - №8 - С 115 - 133.. Стремление дворянства к ограничению самодержавной власти нашло свое отражение в записке камергера Безобразова (1859), в записках графа Орлова-Давыдова и симбирского депутата Шидловского. Все трое высказывали требование, чтобы дворянству было предоставлено право участвовать в центральном государственном управлении. Записка Безобразова была написана в резком, развязном тоне и привела Александра II в бешенство. Царь испещрил записку своими гневными замечаниями, а в конце приписал: «Он вполне убедил меня в желании подобных ему учредить у нас олигархическое правление». Конституционные стремления дворянства с еще большей определенностью выявились после отмены крепостного права в постановлениях дворянских собраний.

Крестьянская реформа 19 февраля 1861 г. не только не внесла никакого успокоения в массы народа, а напротив, вызвала еще более широкое и ocтpoe возмущение крестьян, еще более активные формы классового протеста. Крестьянское движение в ответ на реформу приняло всероссийский характер.

С весны 1861 года усилилось студенческое движение. В Петербурге и в Москве происходили демонстрации студентов.

Жестокие карательные меры царизма не приводили к успокоению. В условиях революционной обстановки царизм не мог уже в неизмененном виде сохранить свое господство. «Верхи» переживали кризис и не могли более управлять по-старому. Для сохранения власти царизма становилось недостаточно применение одних только репрессий. Наряду с репрессиями приходилось идти на уступки, на «безвредные для самодержавия и для эксплуататорских классов реформы». Земская реформа и была уступкой самодержавия, отбитой у царизма революционным движением.

Создание выборного, всесословного местного самоуправления было исторически необходимой потребностью буржуазного развития страны. В условиях крепостного права подобная реформа была неосуществима. Отмена крепостного права создавала необходимую предпосылку для проведения земской реформы, но поскольку введение земства означало передачу части прав правительства местному населению, самодержавие не могло добровольно согласиться на такую уступку. Только революционная обстановка, грозившая привести к- революции, заставила царизм пойти на введение земского самоуправления.

«Итак, -- писал Ленин, -- земская реформа была одной из тех уступок, которые отбила у самодержавного правительства волна общественного возбуждения и революционного натиска».

2.2 Основные положения и особенности реформы

1 января 1864 года было принято «Положение о губернских и уездных земских учреждениях». Его предполагалось ввести в 33 губерниях, а в дальнейшем распространить действие Положения на Архангельскую и Астраханскую губернии, 9 западных губерний, Прибалтийскую, Бессарабскую области, Царство Польское.

Все места, ведавшие до 1864 года делами о земских повинностях, общественном призрении, народном продовольствии (квартирные комитеты, дорожные комиссии, комиссии народного продовольствия, больничные советы), упразднялись. Из ведения дворянского самоуправления изымались все дела, относящиеся к местному хозяйству губерний и уездов.

В систему земских учреждений входили:

Земские избирательные съезды, задача которых ограничивалась избранием один раз в три года земских гласных (т.е. выборных членов городских собраний);

Земские собрания;

Земские управы.

1. Земские избирательные съезды являлись первым элементом системы земских учреждений. Система земского представительства основывалась на принципе всесословности. Выборы в земские учреждения проводились на трех избирательных съездах - от трех избирательных курий. Курии были следующие:

курия уездных землевладельцев - состояла в основном из дворян-помещиков. Право голоса на съезде уездных землевладельцев получали обладатели земельного ценза, ценза недвижимости или определенного годового оборота капитала. Земельный ценз устанавливался отдельно для каждой губернии в зависимости от состояния помещичьего землевладения. Например, во Владимирской губернии он составлял 250 десятин, в Вологодской - 250-800 десятин, в Московской - 200 десятин. Ценз недвижимости и годовой оборот капитала устанавливались размером в 15 и 6 тысяч соответственно. Уездные землевладельцы с меньшим цензом участвовали в выборах через уполномоченных;

городская курия - в ней участвовали лица с купеческими свидетельствами, владельцы торгово-промышленных заведений с оборотом не менее 6 тысяч рублей в год и определенным объемом недвижимости;

сельская курия - в ней не был установлен имущественный ценз, но была введена система трехступенчатых выборов: крестьяне, собравшиеся на волостной сход, назначали своих выборщиков и посылали их на собрание, которое избирало земских гласных (в уездное земское собрание).

Единственный из трех съездов - крестьянский - носил чисто сословный характер, что лишало возможности участия в нем лиц, не входящих в состав сельского общества, прежде всего сельской интеллигенции.

На съездах уездных землевладельцев и городских избирательных съездах могли выбирать гласных только от «своих», в то время как сельским выборщикам разрешалось выбирать от себя в качестве гласных и землевладельцев, не участвовавших в этой курии, и местных священнослужителей. Лишены были избирательного права лица моложе 25 лет; лица, находящиеся под уголовным следствием или судом; опороченные по суду или общественному приговору; иностранцы, не присягнувшие на подданство России.

2. Земские собрания - второй элемент системы земских учреждений. Земские собрания формировались на избирательных съездах. Земское собрание избиралось один раз в три года, собиралось регулярно раз в гол, но если возникали чрезвычайные обстоятельства, то чаще. Председателем земского собрания, как правило, становился предводитель дворянства. Уездные земские собрания находились в определенной зависимости от губернских и самостоятельно решали следующие вопросы:

раскладка внутри уезда государственных и губернских сборов, которая была возложена законом или распоряжением правительства на уездные учреждения;

составление предварительных предположений для губернских смет о размерах и способах исполнения в уезде повинностей, отнесенных к разряду губернских, представление означенных предположений в губернское земское собрание;

предоставление губернским земским учреждениям местных сведений и заключений по предметам хозяйства;

разрешение на открытие торгов и базаров;

отнесение проселочных и полевых дорог в разряд уездных, а также уездных дорог в разряд проселочных, изменение направления уездных земских дорог;

содержание бечевников, представление через начальника губернии ходатайств об отнесении по уважительным причинам содержания бечевников за счет казны;

местные распоряжения и надзор по указаниям губернской управы в пределах уезда по устройству губернских путей сообщения, по исполнению потребностей сообщения и взаимному страхованию; представление губернскому земскому собранию отчета о соответствующих действиях.

К исключительной компетенции губернских земских учреждений относилось:

разделение на уездные и губернские: земских зданий, сооружений, путей сообщения, повинностей, заведений общественного призрения, а также изменения в этом разделении;

дела об открытии новых ярмарок и о перенесении или изменении сроков существующих;

дела об открытии новых пристаней на судоходных реках и о перенесении уже существующих;

представление через начальника губернии ходатайств о перенесении по уважительным причинам земских дорожных сооружений в разряд государственных;

дела по взаимному земскому страхованию имущества от огня;

раскладка между уездами сумм государственных сборов, возложенная на земские учреждения по закону или особому высочайшей властью утвержденному распоряжению правительства;

рассмотрение и разрешение затруднений, могущих встретиться в утверждении смет и раскладок уездных сборов;

рассмотрение жалоб на действия земских управ.

Положение 1864 года не содержало четкого определения функций земств. Основной их задачей считалось упорядочение выполнения земских повинностей. В статье 2 Положения содержался перечень занятий для земств, в принципе возможных, но не всегда обязательных. К ним относились:

заведование имуществом, капиталами и денежными сборами земства, земскими благотворительными заведениями;

попечение «о развитии народного продовольствия», местной торговли и промышленности;

управление взаимным земским страхованием имущества;

участие в попечении о народном образовании и народном здравии (в хозяйственном отношении);

раскладка государственных денежных сборов, разверстка которых возложена на земство;

взимание и расходование местных сборов.

3. Земские управы были исполнительными органами земских учреждений. Их личный состав избирался на первом заседании земского собрания нового созыва. Чиновники местных казенных палат, уездных казначейств, лица духовного звания были лишены этого права.

Губернская управа состояла из 6 членов и председателя, выбиралась на три года. Кандидатура председателя губернской управы утверждалась министром внутренних дел.

Уездная управа состояла из председателя и двух членов, кандидатура председателя утверждалась губернатором.

В обязанность управ входило выполнение распоряжений земских собраний. Кроме того их обязанности включали:

составление губернских смет, раскладок и отчетов;

подготовка нужных собранию сведений и заключений;

надзор за поступлением земских доходов и расходованием земских сумм;

представление в суде интересов земства по имущественным делам;

распоряжение с разрешения губернатора о своевременном созыве и об открытии земских собраний.

В обязанности губернских управ входило еще и рассмотрение жалоб на уездные управы, а также образование канцелярий при них.

Важным принципом деятельности управ была гласность. Положение 1864 года предусматривало, что все сметы, раскладки, отчеты управ, а также результаты ревизий печатаются для всеобщего сведения в «Губернских ведомостях». До 1866 года материалы собраний и управ печатались без предварительной цензуры, за исключением постановлений, нуждавшихся в утверждении губернатора.

В 1867 году был принят закон, запрещавший любые сношение между земствами разных губерний, даже по общим делам управления. Все печатные издания были подчинены цензуре губернатора. Было установлено, что отчеты земских управ должны печататься с разрешения губернатора и в количестве, не превышающем число гласных. Таким образом, местное население полностью утратило возможность контролировать деятельность земских учреждений. Складывались ситуации, когда вновь избранные в собрании гласные не могли ознакомиться с тем, как работали их предшественники.

Правительство, опасаясь влияния земских учреждений, ограничило их компетенцию узким кругом чисто хозяйственных дел, из пределов которых земства не имели права выходить. Отделив хозяйственную область от общей администрации, правительство раздробило местное управление между различными коронными и земскими учреждениями, что пагубно отражалось на всем ходе местной деятельности. Часто одна и та же область местных дел была в ведении различных инстанций. Земства могли, например, нанять помещение для школы и взять на себя ее содержание, но не имели права, по закону, руководить обучением в этой школе, не могли составлять программы, контролировать учебно-воспитательный процесс, так как это считалось функцией государственных органов. . Институты самоуправления: историко-правовое исследование /отв. ред. Л.С. Мамут. - М.: наука, 1995. - 301с.

Несмотря на эти ограничения и столь надежный состав земских учреждений, правительство, предоставив им заботу о местном хозяйстве, лишило их самостоятельности даже в указанных пределах. Земские учреждения не имели своих исполнительных органов, не обладали принудительной властью; они должны были действовать только через полицию. Они были лишены права общаться друг с другом, были поставлены под строгую опеку и контроль губернатора и министра внутренних дел, которые могли приостановить любое постановление земских собраний.

Но и в таком урезанном виде земства внушали опасение самодержавию. Поэтому земская реформа была введена не одновременно и не повсеместно. Введение земских учреждений началось с февраля 1865 года и растянулось на длительный срок. К концу 70-х годов земства были введены только в 35 губерниях Российской империи

«Итак,-- писал В. И. Ленин,-- земство с самого начала было осуждено на то, чтобы быть пятым колесом в телеге русского государственного управления, колесом, допускаемым бюрократией лишь постольку, поскольку ее всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения ограничивалась голой практикой, простым техническим исполнением круга задач, очерченных все тем же чиновничеством».

2.3 Общественная оценка реформы

Революционные демократы дали ему резко отрицательную оценку. Они совершенно правильно и вполне последовательно в духе своих революционных взглядов отказывались признавать в Положении о земских учреждениях действительное самоуправление.

«Новые Положения, -- писал А. И. Герцен, -- до такой степени мизерны, неискренни, скудны, сшиты на живую нитку из французских лохмотьев, сбивчивы, жалки, тощи, пусты, что удивили самого г. Каткова».

Резкой критике подверг земскую реформу и Н. П. Огарев. В трех статьях «Колокола» он дал обстоятельный разбор Положения о земских учреждениях. Народу, -- писал он, -- нужна земля и воля. «Землю при освобождении правительство у народа урезало. Волю оно заменяет положением о земских учреждениях». Но нельзя, полагал Огарев, составить закон о местном самоуправлении без всякого участия выборных от земства в его разработке. «Подобная бюрократическая выдумка никого не удовлетворит... И эту штуку разными проселочными, газетными дорогами хотят нам выдать за нечто вроде конституции!».

Огарев указывал на стеснение самостоятельности земских учреждений губернаторским контролем, утверждением председателя уездной и губернской управы губернатором и министром внутренних дел, обязательным председательством в земских собраниях предводителей дворянства.

Огарев указывал на противоречия в статьях закона о земских учреждениях, из которых одна исключала другую. Сопоставляя эти противоречивые статьи, он пришел к выводу, что в них преобладают те, которые направлены против самоуправления, и что в результате осуществления закона земские учреждения не смогут действовать самостоятельно. Противоречивые статьи Положения, как доказывал Огарев, и качественно настолько не равносильны, что совершенно подчиняют права земства правительственному произволу, так что в пользу земских учреждений остаются только статьи, не имеющие значения, и «...Положение» является не учреждением новой гражданской свободы в России, а учреждением, которое сделано ради тщеславия, чтобы удивить Европу правительственным либерализмом. Деятельность земских учреждений будет, по мнению Огарева, равна нулю. Все их распоряжения и исполнение этих распоряжений не выйдут из произвола центральной и местной правительственной администрации.

Но Огарев находил в земстве и положительные элементы. Земство, по его мнению, возбуждает в обществе потребность развивать выборное начало, прирожденное русскому уму. Оно дает некоторую возможность протеста против правительственного произвола. Протест против произвола и выборное начало будут расти, требуя преобразования «нулевых» земских учреждений в областные законодательные собрания, требуя замены губернаторской власти и чиновничества исполнительной властью областных управ так, чтобы и законодательная и исполнительная власть -- были власти, основанные на общественном выборном начале, а не на административном произволе.

Огарев советовал воспользоваться земскими учреждениями как зародышем, из которого может развиться в дальнейшем настоящая конституция.

Подцензурные передовые журналы, издававшиеся в России, не могли высказать свое отношение к земству столь откровенно, как это сделали Герцен и Огарев в заграничной вольной русской печати. «Современник» ограничился передачей содержания Положения о земских учреждениях, воздерживаясь от всяких к нему комментариев. «Русское слово» отказывалось решать в положительном смысле вопрос о том, привьются ли к жизни новые учреждения. Это будет зависеть от того, писало «Русское слово», в какое отношение поставит себя к земству административная власть и насколько окажется способным гимн общество овладеть теми правами, которые ему даны.,

В революционно-демократической художественной литературе 60-х годов также ярко отражалось отрицательное отношение к земской реформе. В написанном в Сибири «Прологе» Н. Г. Чернышевский писал: «Все наши реформы, как произведенные, так и предстоящие -- мишура, о которой и говорить не стоит». П. В. Успенский высмеивал попытки царской бюрократии преодолеть хозяйственный застой, бедность и невежество сельского населения всякого рода культурнической деятельностью. Прежде чем заводить школы для крестьян, писал он, следовало бы подумать об их желудках. В сатире «Новое по-старому» он осмеял земскую реформу, как чуждое народу дело, искусно обнажив перед читателем помещичью природу земства. «Без полного разрушения невозможно возрождение»,-- писал Н. В. Успенский.

Совершенно противоположную оценку встретила земская реформа у буржуазных либералов. В статье «По поводу губернских и уездных земских учреждений» К. Д. Кавелин приветствовал новый закон как «событие громадной важности», составляющее «эпоху в развитии русской общественной жизни». «Указ 1 января 1864 года, -- писал он, -- одна из самых светлых точек в современном русском законодательстве... Это семя, из которого, при благоприятных обстоятельствах, может со временем развиться многоветвистое дерево», -- славословил этот типичный представитель буржуазного либерализма по адресу правительства.

Кавелин отказывался от какой бы то ни было критики нового закона. «Мы убеждены, что сделано все, что нужно, и больше делать не следовало... Мы считаем Положение 1 января одним из самых обдуманных, выношенных, зрелых и сознательных плодов того направления, в котором теперь двигается наша жизнь и наше законодательство».

Военный министр Д. Милютин, резко критиковавший проект правительства за сохранение сословного начала и куриальную структуру избирательной системы, когда появился закон о земских учреждениях, подчеркнул в своих записках благожелательное отношение к нему общества и выразил свое удовлетворение этой реформой, видя в ней школу будущего представительного управления.

Несколько более умеренную позицию в оценке земских учреждений занял Катков, проект которого не получил признания даже дворянского общества, напуганного революционным движением. В номере 9-м «Московских ведомостей» (1864) он писал: «Учреждения, создаваемые под влиянием каких бы то ни было формул, взятых не из жизни, поражают бесплодием существующие силы и порождают силы фальшивые, от которых добра не бывает». Свою критику Катков не решился, однако, прямо отнести к Положению о земских учреждениях, предоставляя это сделать читателю. Проводя заключительную черту под статьей, он объявил о выходе нового закона, заявив при этом, что обсуждать его «было бы и неуместно», так как только жизнь будет для него пробой. Но в № 11 своей газеты Катков счел нужным расшаркаться перед правительством. Он заявил, что земство имеет «особенную важность» не своими учреждениями, а всесословным началом, на котором оно построено.

И. Аксаков не питал преувеличенных надежд в связи с появлением нового закона. 21 января 1864 года он писал: «Земские учреждения решительно не производят никакого впечатления. Общество как-то оскорблено теми предосторожностями, какими обставлен этот дар -- довольно скудный» Ланская С.В. Мировая юстиция и местное управление в дореволюционной России: аспекты взаимоотношений // правоведение - 2003 - №4 - С 88-103.. Но тот же Аксаков воздал в печати хвалу усердию составителей закона, поблагодарив правительство «за уничтожение юридических и сословных перегородок... и за уравнение прав крестьян и помещиков». В общем, либералы, забыв о своих недавних претензиях и спорах, приняли Положение о земских учреждениях с полным удовлетворением. Такое изменение в их отношении к земской реформе объясняется классовой природой либерализма. В. И. Ленин писал, что либералы боятся движения масс и последовательной демократии больше, чем реакции. Пока революционное, демократическое движение представляло опасность, они требовали реформ, разрабатывали проекты, выносили на своих собраниях осуждающие правительство постановления, подавали царю адреса. Но стоило реакции временно победить, как успокоенные ничтожной уступкой либералы начали наперебой благовестить самодержавию.

РАЗДЕЛ 3. ГОРОДСКАЯ РЕФОРМА 1870 ГОДА, ЕЕ ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И НЕДОСТАТКИ. КОНТРРЕФОРМА 1892 ГОДА

3.1 Реформа городского управления

Весной 1862 года началась работа по разработке проекта городской реформы. В губернских и уездных городах создались 509 комиссий, основной задачей которых было составление предложений по реорганизации городского управления. Естественно, что большинство комиссий высказалось в пользу того, чтобы избирательные права были доступны всем слоям городского населения. Однако так называемый принцип «всесословности» не устраивал правительство, что существенно затягивало процесс рассмотрения проекта городового положения.

Министерство внутренних дел под руководством П.А. Валуева составило сводку материалов собранных комиссиями, и на ее основании в 1864 году выработало «Городовое положение». В марте 1866 года этот проект был вынесен на обсуждение Государственного совета, где благополучно пролежал «без движения» еще 2 года. Подготовка городской реформы проходила в условиях усиления реакционного курса самодержавия. Когда затягивать и откладывать проведение реформы стало более не возможным, решено было таки принять принцип «всесословности», и Александр II 16 июня 1870 года утвердил измененный проект «Городового положения», которое стало законом. Это стало началом второй значимой реформы местного самоуправления.