Оглавление

1. Истоки революции 1905-1911 г.г. в Иране

1.1 Положение крестьянства и сельского хозяйства Ирана нач. ХХ века

1.2 Положение кочевников

1.3 Положение городского населения

1.4 Политический строй Ирана

1.5 Положение духовенства

2. Истоки турецкой революции

2.1 Развитие экономики

2.2 Общественные отношения в Турции

2.3 Формирование религиозно-политической концепции

2.4 Кризис власти

3. Истоки революции в Китае

3.1 Движение самоусиления

3.2 Создание новой армии

3.3 Сто дней реформ

3.4 Отмена императорских экзаменов

3.5 Антиманьчжурское движение

3.6 Возникновение чиновной оппозиции

3.7 Либерально-конституционное движение

Список литературы

1. Истоки революции 1905-1911 г.г. в Иране

1.1 Положение крестьянства и сельское хозяйства Ирана нач. ХХ века

В сельском хозяйстве страны продолжали господствовать феодальные производственные отношения, среди кочевых племен сохранялись феодально-патриархальные отношения, а на юго-востоке -- в Керманской области и Персидском Белуджистане -- имелись еще значительные остатки рабства. Основой феодальных отношений была феодальная собственность шаха, светских и духовных феодалов и помещиков на землю и оросительные сооружения (наземные и подземные каналы).

Основными формами земельной собственности были следующие:

1) халиса -- государственные земли;

2) земли, принадлежащие феодалам, ханам, вождям кочевых племен, а также земли, пожалованные шахом в тиул;

3) вакуфные земли, принадлежавшие формально мечетям и религиозным учреждениям, а фактически высшему духовенству;

4) земли мульк, или арбаби, -- частновладельческие помещичьи земли, не связанные с феодальным пожалованием;

5) умуми -- земли общинные.

6) хордемалек -- земли мелких земельных собственников, в том числе крестьян.

Удельный вес земель умуми и хордемалек был незначителен. В результате пожалования земель "халиса" в тиул и частичной распродажи количество этих земель в начале XX в. сокращалось. Росли владения феодальной аристократии и ханов, в частности путем захвата ими участков разоряемых мелких землевладельцев и крестьян. Увеличивалось вакуфное землевладение путем пожертвований со стороны лиц, опасавшихся конфискации их имущества шахом.

Повышался и удельный вес земель арбаби. Это объяснялось тем, что в связи с отсутствием благоприятных условий для развития промышленности купцы, ростовщики, духовенство, чиновники использовали свои накопления для покупки земель. На этих землях затем производились те сельскохозяйственные продукты, на которые имелся спрос на внешнем рынке. Это привело к тому, что значительная часть крупной и средней торговой буржуазии, духовенства и чиновников связала свои интересы с феодальным землевладением. Некоторые крупные землевладельцы из среды феодальной аристократии также стали вести свое хозяйство, приспосабливаясь к внешнему рынку.

Крестьяне, как правило, лишенные своей земли, вынуждены были обрабатывать землю феодальных землевладельцев на условиях издольщины. Урожай между крестьянином и землевладельцем делился на основе старинной средневековой пятичленной формулы (земля, вода, семена, рабочий скот и рабочие руки), но которой крестьянин, лишенный земли и воды, а часто также и семян, и рабочего скота, должен был отдавать землевладельцу от '/2 до 4/3 всего урожая. Кроме того, крестьяне обязаны были также выполнять ряд натуральных феодальных повинностей -- поставлять землевладельцам кур, яйца, масло, овощи, подносить ханам и представителям властей по разным случаям подарки -- пишкеши.

Средневековым феодальным отношениям в иранской деревне соответствовала крайне отсталая, примитивная сельскохозяйственная техника. Деревянная соха, деревянная борона с каменными и редко с железными зубьями, мотыга и лопата были основными орудиями в сельском хозяйстве.

В связи с тяжелым феодальным и империалистическим гнетом классовое расслоение в иранской деревне происходило очень медленно. Основную массу крестьян составляли безземельная беднота и батраки. Малочисленная кулацкая верхушка эксплуатировала бедноту на основе феодальных норм.

Приспособление сельского хозяйства Ирана к внешнему рынку еще больше ухудшило положение крестьян. Новые землевладельцы и старые феодалы, связанные с рынком, стали еще более увеличивать эксплуатацию крестьян, принуждали их переходить от посевов старых культур к новым, находившим спрос на внешнем рынке (хлопок, табак, опиум и др.), забирали лучшие участки земли под свои запашки, оставляя крестьянам худшие, увеличивали денежные поборы с крестьян. Развитие товарно-денежных отношений приводило к росту ростовщического закабаления крестьян.

Крестьяне были лишены всяких политических прав. В деревне господствовали произвол и бесчинства помещиков и местных властей, которые по своему усмотрению чинили суд и расправу над крестьянами и произвольно вводили различные новые сборы. Не только в Кермане и Персидском Белуджистане, но и в других областях имели место случаи продажи крестьян в рабство. В 1905 г., например, население одного из хорасанских районов, Кучана, ввиду неурожая не смогло выплатить малиат (налог) по 12 тебризских манов пшеницы с каждого человека. Губернатор Кучана забрал вместо малиата 300 кучанских девушек из расчета каждая девушка за 12 манов пшеницы и продал их туркменским ханам.

Жестокая феодальная эксплуатация приводила к массовой нищете и разорению крестьян. Керманец Назим-эль-Ислам Кермани описывал керманских крестьян как голодных, в большинстве своем больных, истощенных людей, выглядевших как обтянутые кожей скелеты, преждевременно старившихся и умиравших. Русский консул в Кермане сообщал 30 апреля 1909 г., что даже в Бамо-Нармашироком округе, который считался одним из наиболее плодородных районов Керманской области, "среди бамской бедноты наблюдались случаи смерти от голода, а деревенская беднота принуждена питаться травой и кореньями дикорастущих растений". На юге и юго-востоке Ирана в течение многих месяцев в году крестьяне питались сушеной и соленой саранчой, размолотыми финиковыми косточками. Страну периодически охватывали массовый голод, эпидемии чумы и холеры.

1.2 Положение кочевников

Положение кочевников несколько отличалось от положения крестьян. Вожди племен уже превратились в феодальных ханов и подвергали феодальной эксплуатации рядовых кочевников. Последние должны были пасти скот ханов -- вождей племен, отдавать им часть своего скота и продуктов скотоводства, подносить им подарки и выполнять другие повинности в их пользу.

Эти феодальные отношения прикрывались полупатриархальными формами и пережитками, которыми пользовались вожди племен для укрепления своей власти. Но все же положение рядовых кочевников (илятов) было менее тяжелым, чем положение оседлых крестьян (райятов). Повинности илятов в пользу ханов в целом были менее обременительными по сравнению с повинностями оседлых крестьян. Налоги в казну кочевники либо совершенно не платили, либо платили также в меньшем размере.

Шахские власти с их неограниченным произволом имели только весьма ограниченный доступ в районы кочевых племен, а власть вождей племен над рядовыми кочевниками в известной мере регулировалась патриархально-родовыми обычаями. Многие кочевые племена систематически совершали с целью грабежа набеги на соседние оседлые районы, получая таким путем определенный доход. Ополчения кочевых племен составляли шахскую конницу.

Все это были причины, по которым кочевники не стремились переходить на оседлость, и только немногие обедневшие иляты бросали кочевой образ жизни и оседали на земле, которую они получали от феодалов на самых тяжелых, кабальных условиях. Ханы кочевых племен не были заинтересованы в переводе кочевников на оседлость. Большие массы кочевников с их полупатриархально-полуфеодальными отношениями и систематическими грабежами оседлых районов играли тормозящую роль в разложении феодальных и в развитии новых, буржуазных отношений.

В иранской деревне все еще очень широко было распространено натуральное хозяйство. Помимо земледелия и скотоводства многие крестьяне и кочевники занимались также домашней промышленностью, ткачеством, изготовлением ковров, шелководством и т. п.

1.3 Положение городского населения

В городах было широко развито ремесло, сохранявшее форму цехового строя и основанное на ручном труде. Ремесленные мастерские обычно сосредоточивались на базарах, которые были важными центрами экономической и политической жизни городов. Еще в конце XIX в. ремесло, домашняя промышленность и мануфактуры Ирана производили много различных хлопчатобумажных, шерстяных и шелковых тканей, бархата, парчи, ковров, обуви, посуды, оружия, ювелирных, инкрустационных, граверных изделий и т. д. Торговля этими изделиями была широко развита в иранских городах, некоторые из них, в особенности ковры и в XIX в. ткани, вывозились за границу -- в Россию и другие соседние с Ираном страны.

Характерной особенностью иранской торговли было наличие большого количества мелких купцов, которые составляли значительную прослойку городского населения. Конкуренция ввозимых в Иран иностранных товаров наносила большой ущерб ремесленникам и мелким торговцам. Сравнительно немногочисленные крупные купцы, как правило, были связаны с феодальным землевладением и иностранным капиталом. Они составляли крупною компрадорскую буржуазию, экономические и политические интересы которой резко отличались от интересов мелкого и среднего купечества.

Обнищание крестьян и разорение ремесленников и мелких торговцев увеличивали количество свободных рабочих рук. Все шире стал применяться наемный труд. В конце XIX -- начале XX в. в Тегеране и других городах богатые иранские купцы и помещики стали создавать торговые, дорожные, текстильные и другие акционерные общества ("Амние", "Шеркете уму-ми", "Эттехадие", "Исламие", "Фарс" и др.), основывать небольшие фабрики (текстильные в Тегеране, Исфагане, Гиляне, сахарный завод под Тегераном, посудная и свечная фабрики.

Основание в Иране иностранных концессионных предприятий и иранских фабрик привело к появлению рабочего класса, который в это время был еще очень слабым, распыленным, совершенно неорганизованным. Зарождавшийся рабочий класс подвергался жестокой капиталистической эксплуатации, переплетавшейся с феодальной. Он был опутан феодальными, цеховыми и религиозными путами и не мог в то время выделись из своей среды руководителей, которые возглавили бы борьбу за улучшение экономического и политического положения рабочих.

Росту национальной иранской промышленности мешали иностранный капитал, превративший Иран в полуколонию, господство феодальных пережитков в экономическом и политическом строе страны, узость внутреннего рынка, необеспеченность собственности, произвол шахских властей.

Конкуренция иностранных товаров подрывала развитие отечественной иранской промышленности -- многие иранские фабрики и заводы вынуждены были закрыться. Она разоряла также ремесло и мануфактуры. Особенно сильно пострадало ткачество.

Потерявшие работу ремесленники, рабочие закрывшихся фабрик, кустарных мастерских и мануфактур присоединялись к разоренным крестьянам, образуя огромную армию неимущих, лишенных работы и средств к существованию. Спасаясь от голодной смерти, десятки тысяч этих обездоленных ежегодно уходили из Ирана на заработки в Россию -- в Закавказье и Закаспийскую область. К концу первого десятилетия XX в. количество иранских отходников в Россию составляло ежегодно почти 200 тыс. человек.

1.4 Политический строй Ирана

Политическим строем Ирана была феодальная монархия во главе с шахом из династии Каджаров, который считался неограниченным правителем страны. Фактически государственными делами управлял назначаемый шахом первый министр (садр-азам), помимо которого также имелись министры: шахского двора, иностранных дел, внутренних дел, военных, финансовых и др. При решении государственных дел большую роль играл шахский двор с многочисленными приближенными и родственниками шаха. Придворные шаха вмешивались в политические, административные и другие дела и часто играли более важную роль, чем министры.

В государственном управлении Ирана была широко распространена откупная система. Управление таможнями, телеграфом, почтой, монетный двор сдавались на откуп. В 1898 г. таможни, а затем и почта были переданы из управления откупщиков бельгийским чиновникам во главе с Наусом, который впоследствии занял также посты главного казначея, руководителя паспортного управления и члена Высшего государственного совета.

Взяточничество было в Иране самым обычным и нисколько не зазорным делом; взятки брали все, включая шаха, садр-азама и министров. Назначение на посты министров, губернаторов, чиновников, пожалование титулов, предоставление концессии -- все это обязательно сопровождалось взятками -- пишке-шами.

Вся страна в административном отношении делилась на провинции (эялеты), управляемые генерал-губернаторами, и области (велаеты), управляемые губернаторами. Провинций было четыре: Азербайджан, Хорасан, Фарс и Керман, а областей -- свыше 30. Генерал-губернаторы являлись наместниками шаха и обладали более широкими полномочиями по сравнению с губернаторами (хакимами). Правителем Азербайджана при Каджарах назначался старший сын и наследник шахского престола. Генерал-губернаторы и губернаторы были фактически почти независимыми феодальными правителями. Они по своему усмотрению собирали налоги и подати, иногда произвольно устанавливали новые сборы, под видом дорожных и других сборов взимали таможенные пошлины, чинили уголовный суд и расправу, которая была необычайно жестокой. Еще более независимыми от Тегерана правителями своих областей были ханы -- вожди кашкайских, бахтиарских, курдских, арабских и других племен.

Вооруженные силы шаха состояли из регулярных войск -- пехоты, немногочисленной конницы, артиллерии -- и нерегулярных отрядов конницы, состоявшей из ополчения кочевых племен. Член правления русского Учетно-ссудного банка Персии Грубе в 1903 г. сообщал из Тегерана о состоянии шахской армии: "Военное министерство ежегодно поглощает около двух миллионов туманов. Часть этих денег остается в кармане самого военного министра, другая часть идет в пользу военных мустофи и разных лиц и незначительная часть -- на содержание самих сарбазов (солдат), живущих впроголодь, почему им и приходится наниматься в чернорабочие и зарабатывать хлеб личным трудом. Вследствие этого о военных качествах сарбазов и дисциплине среди них не может быть и речи". Войска шаха были небоеспособными, а многие части числились только на бумаге. Единственной дисциплинированной воинской частью была персидская казачья бригада, организованная и обученная русскими казачьими офицерами и находившаяся под их командованием.

Финансы страны находились в состоянии тяжелого кризиса. В начале XX в. государственный бюджет имел ежегодный дефицит в сумме около 3 млн. туманов при общих доходах 7--8 млн. туманов. Главным источником государственных доходов были малиат (налог с земельных владений, скота, торговли, ремесла) и таможенные сборы. Взимание малиата производилось местными властями и сопровождалось насилиями и самоуправством. Генерал-губернаторы и губернаторы присваивали значительную часть собираемого с населения малиата. Дошедшие до казны государственные средства расходовались главным образом на содержание шахского двора, правителей областей, шахских войск, на выплату огромного количества "пенсий", пожалованных шахом различным лицам, большинство которых обычно не выполняло никаких обязанностей. Эти "пенсии" составляли около 4 млн. туманов в год, или половину всех поступающих государственных доходов. Дефицит государственного бюджета покрывался за счет иностранных займов, которые еще больше усиливали закабаление страны иностранным капиталом.

1.5 Положение духовенства

Весьма важное место в общественной и политической жизни Ирана занимало мусульманское шиитское духовенство. Распоряжаясь вакуфными землями, высшее духовенство по существу представляло особую группу феодальных землевладельцев. Высшее духовенство -- муджтехиды и улемы -- играло роль высшей законодательной инстанции, оно пользовалось исключительным правом истолковывать Коран, шариат и хадисы применительно к существующим условиям. Гражданское судопроизводство (дела о наследстве, бракоразводные дела, торговые и другие сделки) было основано на шариате и находилось в руках духовенства. В целях укрепления своего влияния духовенство использовало обычай беста -- право предоставлять лицам, преследуемым властями, неприкосновенное убежище в мечетях, гробницах, домах влиятельных муджтехидов. В руках духовенства сосредоточивался также контроль над всеми школами. Так как высшее духовенство пользовалось большим влиянием и вмешивалось в дела управления страной, между ним и правящей каджарской кликой существовали противоречия, которые к началу XX в. обострились в связи с попыткам Насер-эд-Дин-шаха несколько реформировать судебную систему -- ограничить власть духовных судов и ввести некоторую европеизацию при дворе.

Положение низшего духовенства отличалось от положения высших духовных лиц. Низшее духовенство не пользовалось доходами от вакуфов. Доходы его от судопроизводства также были незначительны. Многие низшие духовные лица вынуждены были заниматься торговлей и ремеслом. По своему экономическому и социальному положению часть низшего духовенства стояла ближе к демократическим слоям общества, чем высшее и среднее духовенство.

Господство феодальных отношений в экономике Ирана, его средневековый политический строй, не изжитая еще феодальная раздробленность страны, произвол и самоуправство шахских властей и феодалов, необеспеченность прав личности и собственности, а также закабаление страны иностранным капиталом, которое привело к еще большему ухудшению положения народа, вызывали недовольство и возмущение широких народных масс -- крестьян, зарождавшегося рабочего класса, городской бедноты, разорявшихся ремесленников. Возрастало также недовольство купечества, терпевшего убытки в результате иностранной конкуренции, а также либеральных помещиков и части духовенства. Рост народного недовольства еще больше усилился в связи с превращением Ирана в полуколонию.

2. Истоки турецкой революции

2.1 Развитие экономики

К концу XIX в. в Османской империи усилился кризис феодального строя, обострились все антагонистические противоречия. Турки составляли в стране лишь четверть населения (28 млн. человек). Будучи господствующей нацией, они, однако, по уровню своего развития намного отставали от многих покоренных ими народов. В империи был установлен режим черной реакции, получивший название "зулюм". По словам В. И. Ленина, происходило "гниение страны". Наиболее жестоко Абдул-Хамид II подавлял национально-освободительные движения христианских народов империи.

Самодержавная султанская власть была последовательным врагом прогресса. Она душила культурное развитие народов страны. Ее социально-классовой опорой были наиболее отсталые и реакционные классы и слои турецкого общества.

Развитие экономических отношений всячески тормозилось и деспотическим феодально-монархическим режимом, и засильем иностранного капитала. Более или менее прогрессивные инициативы душились на корню. Влияние экономического и социального развития Европы сказывалось в первую очередь на греческой, еврейской, славянской, армянской буржуазии и лишь затем на верхушечных торгово-хозяйственных прослойках турок и представителей других мусульманских национальностей.

С точки зрения активности в торгово-экономической деятельности зарождавшаяся турецкая буржуазия заметно отставала от своих конкурентов. В этих условиях она рассчитывала на поддержку султанской власти и государственных органов с тем, чтобы грубой силой свести на нет явное экономическое превосходство немусульманской буржуазии.

2.2 Общественные отношения в Турции

Обстоятельную картину нравов во времена правления Абдул-Хамида обрисовал английский дипломат Эд. Пирс, большую часть своей жизни проведший в Константинополе и хорошо знакомый с турецкой действительностью. В его книге о жизни и деятельности Абдул-Хамида глава XIV целиком посвящена изложению этих вопросов. По Эд. Пирсу, султан окружил себя бездарными министрами и советниками, слепыми последователями учения Корана.

Турецкая буржуазия формировалась как класс на рубеже XIX-XX вв. Капиталистами становились выходцы из семей землевладельцев и военнослужащих. Торговая буржуазия была связана с феодальным землевладением, а помещики -- с торгово-ростовщическим капиталом. Поэтому буржуазия была заинтересована в феодальной эксплуатации крестьянства.

2.3 Формирование религиозно-политической концепции

Внутренние противоречия Османской империи, наличие множества объективных и субъективных преград на пути развития капиталистических отношений, колониальная политика развитых европейских государств усугубляли кризис страны. Султан Абдул-Хамид II искал выхода из этого сложного и запутанного положения. Он сделал орудием своей политики доктрину панисламизма.

Возникшее во второй половине XIX в. это религиозно-политическое течение превратилось под сенью султанской власти в государственную идеологию, проповедовавшую объединение мусульман всех стран и нетерпимость к национально-освободительным движениям угнетенных народов.

По мере утраты захваченных Турцией на Балканах областей султан все настойчивее подчеркивал ту мысль, что является халифом, духовным вождем всех мусульман. Он утверждал, что благодаря политике панисламизма станет самым влиятельным монархом в мире. Султан, в частности, говорил: "Я прежде всего повелитель правоверных и только после этого монарх османцев". Еще во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Турция направила своих агентов в Среднюю Азию с целью настроить местных ханов против России. Отдельная делегация была послана к эмиру Афганистана Шир Али с миссией заключить союз между Турцией и Афганистаном. Но все эти меры ощутимых последствий не имели. Абдул-Хамид II находился под влиянием дервишей, звездочетов, внушавших ему иллюзию, будто придет время, когда все мусульмане выйдут на войну против Европы. Эти его наставники сыграли определенную роль в период антианглийского выступления Араби-паши (1882 г.), антифранцузских бунтов в Тунисе и т.д.

Колониальной политике капиталистической Европы было противопоставлено глобальное религиозное движение. "Все мусульмане -- братья", -- провозглашали религиозные деятели в Константинополе, прославляя победы османской армии.

В 1897 г. новым указом султана предлагалось обратить особое внимание на преподавание Корана в медресе (школах). Это должно было послужить могучим средством достижения политического превосходства мусульман над христианами.

Религиозно-политическая концепция панисламизма преследовала цель подчинить всех мусульман верховной власти халифа. Учение о священной войне "джихат" и "газават" против неверных было важной составной частью панисламизма. Панисламизм проповедовал бредни о политической и религиозной исключительности мусульман.

2.4 Кризис власти

Несмотря на усилия султана и его окружения, предпринятые в 90-х гг. меры по сплочению мусульманского мира вокруг султанской власти не увенчались успехом. В Османской империи день ото дня усиливались процессы национального пробуждения, росло национальное самосознание народов.

Назревал момент нанесения окончательного удара по остаткам турецкого господства на Балканах. На подъеме было освободительное движение арабских народов. Порой наводили панику на султана действия армянских организаций. И, наконец, собственно турецкое движение -- младотурецкие организации, вышедшие на политическую арену страны и сделавшие своим девизом спасение "османской родины", вконец запутали карты султану.

Ликвидировав конституционалистов, сторонников Мидхат-паши, и распустив парламент, султан Абдул-Хамид II стал абсолютным властителем Османской империи. Он признавал и ценил лишь одну категорию людей -- доносчиков. Домашние обыски, аресты учителей, закрытие школ, поджоги, политические аресты и бесконечные судебные процессы над инакомыслящими стали обычным явлением в стране. Прогрессу общества противостояли грубая сила, ятаган, застенки.

Вот как описывали султанскую власть в начале 90-х годов: "Во всей империи нет ничего, кроме всевластия любовниц и привилегированных семей Илдыз-киоска, процветающих за счет эксплуатации порабощенных народов". "...Положение народа день ото дня становится тяжелее, безопасности нет нигде..." Так было повсюду. Например, новый правитель Алашкерта, сын бывшего атамана разбойничьей шайки, сделал своим главным занятием грабежи армянского населения.

На первый взгляд султан был единоличным хозяином в своем государстве. В действительности же в провинции все было оставлено на произвол местных пашей и беев. Когда профессор одного из американских университетов пригрозил местному паше, что пожалуется султану на нанесенное ему оскорбление, самовластный паша заявил, что является хозяином провинции и волен сделать с американцем все, что ему заблагорассудится. Американский журнал "Арена" отмечает, что этот факт давал подлинное представление о положении дел в Турции.

Султанские власти стремились "уничтожить прогрессивные порывы", "задушить любой интеллектуальный и духовный подъем", направленный на то, чтобы выйти из затхлой атмосферы турецкой действительности, дышать сладким воздухом свободы. Это особенно остро ощущали на себе те силы, которые пробуждались к жизни и вставали на путь развития и прогресса.

3. Истоки революции в Китае

3.1 Движение самоусиления

Побудительным мотивом политики "самоусиления" служила необходимость иметь современную военную технику для подавления народных восстаний, а также для защиты целостности и суверенитета Цинской империи от посягательств "заморских варваров". По мнению китайских "западников", сторонников "усвоения заморских дел", путь к могуществу Китая лежал через заимствование у Запада военной и иной техники. Речь шла о прагматическом использовании реальных достижений капиталистического Запада, а не об усвоении идеалов буржуазного общества.

Во главу угла лидеры "самоусиления" ставили модернизацию армии и флота путём оснащения их иностранным оружием и техникой. Все их помыслы сводились к подготовке войск, обучению их по западной методике и перевооружению на европейский лад. Большое внимание уделялось собственному производству современных орудий, винтовок, боеприпасов и пароходов, а также закупке машинного оборудования из стран Запада. Экономической стороной политики "самоусиления" явился курс на "достижение богатства", предполагавший резкое расширение роли казённого сектора в промышленности, торговле и транспорте. Ли Хунчжан и Чжан Чжидун явились инициаторами создания смешанных казённо-частных предприятий.

С целью подготовки кадров для нужд политики "самоусиления" с 1862 по 1898 годы было основано 17 учебных заведений нового типа, где стала формироваться современная разночинная интеллигенция. С помощью миссионеров осуществлялся перевод на китайский язык иностранных книг по естественным и общественным наукам. С 1870-х годов в Шанхае и Гуанчжоу начали издаваться первые иностранные, а затем и китайские частные газеты. Курс на "усвоение заморских дел" создал первые очаги крупного промышленного производства, положил начало модернизации вооружённых сил, подготовил дополнительные условия для экономического развития, социальной эволюции и обновления общественно-политической мысли передовых кругов шэньши и интеллигенции.

3.2 Создание новой армии

В последний период существования династии Цин старая восьмизнамённая армия потеряла свою силу. При подавлении восстания тайпинов она оказалась бесполезной, приходилось опираться на местные ополчения. В итоге со второй половины XIX века огромную роль во внутренней политике стали играть сложившиеся во время подавления этого восстания местные группировки, обладающие собственными армиями: Аньхойская (опиравшаяся на Сянскую армию и Наньянский ("Южных морей") флот с Фуцзяньской эскадрой) и Хунаньская (опиравшаяся на Хуайскую армию и Бэйянскую ("Северных морей") эскадру).

После неудачной японо-китайской войны 1894-95 гг. цинское правительство в очередной раз принялось за модернизацию вооружённых сил. В лагере Хуайских войск в Саочжане под Тяньцзинем был сформирован "учебный корпус" под командованием Юань Шикая и его помощников -- военачальников Хуайской армии. "Учебный корпус" был оснащён современным оружием, его обучением руководили немецкие офицеры. Саочжаньский лагерь стал базой для создаваемой новой армии. Корпус вскоре был переименован в Новую полевую армию и стал пополняться новыми офицерскими и унтер-офицерскими кадрами из специально для этого открытой сети военных школ и училищ. Главной кузницей кадров было обновлённое Бэйянское военное училище (академия) в Тяньцзине. В итоге в районе Тяньцзиня стала складываться Сяочжаньская генеральско-офицерская группировка -- зародыш будущей Бэйянской милитаристской клики во главе с "отцом новой армии" -- Юань Шикаем. Тем самым династия Цин снова возвращалась к однобокой практике "усвоения заморских дел" и готовила "второе издание" политики "самоусиления".

3.3 Сто дней реформ

Непродолжительный период реформ начался 11 июня 1898 с издания маньчжурским императором Айсиньгёро Цзайтянем (девиз правления -- Гуансюй) указа "Об установлении основной линии государственной политики". Цзайтянь привлек группу молодых реформаторов -- учеников и единомышленников Кан Ювэя -- для разработки серии указов о реформах. В общей сложности было издано свыше 60 указов, которые касались системы образования, строительства железных дорог, заводов и фабрик, модернизации сельского хозяйства, развития внутренней и внешней торговли, реорганизации вооружённых сил, чистки государственного аппарата и т. д. Одним из результатов реформ было учреждение Пекинского университета.

Период радикальных реформ окончился 21 сентября того же года, когда вдовствующая императрица Цыси произвела дворцовый переворот и отменила реформы. Продолжался фактически 103 дня.

3.4 Отмена императорских экзаменов

После Восстания Ихэтуаней и его подавления союзом европейских держав, Цинское правительство поспешно взялось за реализацию реформ, предложенных в период "ста дней". Одной из крупнейших перемен была отмена традиционной системы императорских экзаменов в 1905. Правительство начало строить школы нового типа (к началу Синьхайской революции их было 60000), в отсутствие модернизированных ВУЗов множество студентов выехало за границу, преимущественно в Японию (где они впервые соприкасались с европейскими революционными идеями, включая анархизм, социализм и социальный дарвинизм).

Отмена экзаменационной системы ознаменовала разрыв иерархического соподчинения между центром и местными элитами; общество, до того ориентированное на конфуцианское образование, оказалось в разброде, без новой идейной системы, под шквалом перемен.

3.5 Антиманьчжурское движение

Превращение Китая в полуколонию, утрата им части своего суверенитета, серия проигранных войн, цепь унижений и контрибуций -- всё это беспокоило господствующие силы страны, возмущало китайских патриотов и великоханьских шовинистов. В бедах Китая всё больше винили маньчжуров. Русская оккупация Маньчжурии (1900--1905) крайне ослабила престиж династии Цин, и так уже подорванный в глазах её подданных восстанием ихэтуаней. Русско-японская война 1904--1905 явилась очередным фактором позора и дальнейшего ослабления цинского режима: в третий раз после 1894 и 1900 годов чужеземцы топтали землю Поднебесной и захватывали "священную родину" маньчжуров. Маньчжуры полностью признали волю победителя -- то есть Японии -- согласившись со всеми условиями Портсмутского мира. Пекин предоставил Токио ряд исключительных прав и льгот в Южной Маньчжурии. Затем официальный Китай промолчал, когда Япония превратила Корею в свой протекторат. Всё это ещё раз продемонстрировало бессилие династии Цин, её неспособность уберечь страну от внешней угрозы и защитить её суверенитет.

События и исход Русско-японской войны оказали сильнейшее влияние на Китай. Здесь бурно приветствовали победу азиатского государства над одной из великих держав Запада. Триумф Японии вызвал в китайском обществе подъём не только националистических, но и оппозиционных настроений в отношении маньчжуров. Дальнейшее падение престижа династии оппозиция использовала для усиления натиска на неё. Последний резко усилился после японской аннексии Кореи в 1910 году. Данное событие вызвало настоящий шок в китайском обществе, увидевшем в этой трагедии аналогичную перспективу и для Китая.

Ослабление династии и усиление роли армии. После смерти Ли Хунчжана Юань Шикай сам стал фигурой "лихунчжановского" масштаба. Умный, хитрый, ловкий лицемер и царедворец, он постепенно шёл к верховной власти, до поры до времени заискивая перед Цыси, осторожно внедряя своих ставленников в государственный аппарат, действуя где подкупом, где интригами, а где и силой. В руководстве "новой армией" были только его сторонники и выдвиженцы.

Маньчжурская аристократия, разглядев, наконец, реальную угрозу со стороны Бэйянской армии, пыталась поставить её под свой контроль. Однако изменить сложившуюся ситуацию ей не удалось, власть над "новой армией" по сути перешла к китайцам. Отправив в 1907 году Юань Шикая в ссылку в его имение, маньчжуры безуспешно пытались взять Бэйянскую армию в свои руки. Между тем контроль Пекина над войсками на Юге и в долине Янцзы был ещё слабее. В Наньянской армии было много выходцев из старых войск, была слабее дисциплина. Среди солдат и унтер-офицеров было много членов тайных обществ или просто противников династии. Антиманьчжурские настроения органически переплетались с регионалистскими. Наньянские дивизии и бригады становились всё более ненадёжными, постепенно становясь потенциально антицинской взрывоопасной средой.

3.6 Возникновение чиновной оппозиции

Потенциальным противником династии Цин всё явственнее становилась китайская периферийная бюрократия, прежде всего номенклатура Южного Китая и провинций бассейна Янцзы. Эта молчаливая "южная оппозиция" была для маньчжуров не менее опасна, чем угроза со стороны "новой армии". "Боксёрская контрибуция" легла тяжёлым бременем на местные казначейства и население, резко усилив социальную напряжённость в провинциях. Уже в 1902 году произошёл конфликт династии с наместниками, отказывавшимися увеличить ставки поземельного налога. Укрепляя свои особые отношения с державами, наместники и губернаторы провинций обеспечивали себе фактическую независимость от центра. На словах заявляя о своей преданности династии Цин, они фактически становились всё более самостоятельными.

В ходе реорганизации административного аппарата 1906--1907 годов Цыси попыталась ограничить всевластие региональных правителей. Однако более 30 тысяч местных чиновников высшего, среднего и низшего звена продемонстрировали свою готовность отстаивать старые порядки и умело свели к минимуму все старания Пекина. Молчаливая схватка за власть 1906--1907 годов формально закончилась вничью, а фактически -- крупным поражением маньчжурской династии. Не добившись укрепления своих позиций, цинский режим восстановил против себя провинциальную бюрократию и тем самым приблизил своё падение.

После смерти Цыси начался второй натиск маньчжурского "центра" на китайскую "периферию". На плечи периферийных лидеров и местных казначейств маньчжуры возложили все расходы по созданию и поддержанию "новых войск" в бассейне Янцзы и Южном Китае. В Пекине полагали, что кормить эти дивизии и бригады будет провинциальная бюрократия, а командовать войсками -- маньчжурские князья. На практике же сложилась иная ситуация: дивизии и бригады Наньянской армии, а также созданные тогда же "охранные войска", оснащённые современным оружием, оказались по сути в подчинении наместников и губернаторов провинций, а не центра. Таким образом, военная реформа не ослабила, а усилила независимость местных правителей от Пекина, подорвав тем самым позиции маньчжуров.

3.7 Либерально-конституционное движение

После смерти Цыси и Цзайтяня, Икуан и князь-регент, стремясь поддержать конституционные и реформаторские иллюзии у оппозиции, официально обещали созвать парламент в 1916 году, а в 1909 году организовать выборы в провинциальные совещательные комитеты. Выборы были двухступенчатыми и проводились на основе строжайшего избирательного ценза. В целом по стране в выборах участвовали лишь около 2 миллионов человек из 420 миллионов жителей Китая. Комитеты могли обсуждать только сугубо местные вопросы, не касаясь политических и законодательных тем. Осенью 1910 года в Пекине открылась Совещательная палата -- своего рода "предпарламент".

Список литературы

1. Алимов А.А.Революция 1908 года в Турции. - Пробуждение Азии, 1905 год и революция на Востоке. Л., 1935.

2. Арутян С.А. Иранская революция 1905-1911 г.г. М., 1957, с. 109

3. Ефимов Т.В. Буржуазная революция в китае и Сунь Ятсен (1911-1913 гг.). Факты и проблемы. М.,1974 г.

4. Иванов М.С. Иранская революция 1905--1911 годов, М., 1957, с. 145

5. Иванов М.С. Новейшая история Ирана., М., 1987,с. 245

6. Инджикян О.Г. Буржуазия Османской империи.

7. Крымов А.Г. Общественная мысль и идейная борьба в Китае (1900-1917 гг.). М., 1972 г.

8. "Международные отношения в эпоху империализма", серия II, т. XIX, ч. 2, М., 1938, стр. 304--307.