Развитие цивилизаций в XVII-XVIII веках

Реферат

на тему: «Развитие цивилизаций в XVII-XVIII веках»

Сущность нового времени

Середина XVII в. явилась гранью, отделяющей новое время от средневековья и даже от раннего нового времени, тесно связанного с предыдущей эпохой. Что же принципиально отличает новое время от средневековья и других, более ранних эпох? Главным отличием принято считать утверждение буржуазных отношений в Западной Европе, которое обычно связывают с Английской революцией середины XVII в. Она нанесла сокрушительный удар по феодализму, обозначив начало процесса ломки феодальных отношений и в других странах.

В новое время началось формирование индустриальной цивилизации, которая строилась на принципиально иных основах, нежели традиционная. Сложный и длительный процесс разрушения устоев традиционной цивилизации обобщенно именуется модернизацией. В сфере экономики модернизация включает в себя урбанизацию -- небывалый доселе рост городов, решительно оттесняющих деревню на второй план, и индустриализацию -- активное использование в производстве машин, начало которого было положено во второй половине XVIII в. промышленным переворотом в Англии. Модернизация затрагивает и социальную сферу, где происходит демократизация политических структур, создающая предпосылки для формирования гражданского общества и правового государства. Развивается и процесс секуляризации (обмирщения) сознания, что становится возможным прежде всего благодаря стремительному росту знаний о природе и обществе.

Совокупность всех этих процессов меняет самого человека, его систему ценностей. Если человек традиционной цивилизации был уверен в неизменности природы и общества, то человек нового времени считает возможным (а порой и необходимым) контролировать и видоизменять природу и общество. Иным становится и отношение людей к государственной власти, которую уже не воспринимают как нечто данное свыше и к которой начинают относиться критически.

Человек нового времени необычайно мобилен, он быстро приспосабливается к изменениям в окружающей жизни. В отличие от человека средневековья он не ограничен рамками своего сословия или корпорации, родного города или деревни и ощущает себя частицей более крупной общности -- класса, нации, государства. В новое время изменяется и массовое сознание. Благодаря распространению грамотности и появлению средств массовой информации сужается пропасть, которая отделяла рядового человека средневековья от интеллектуальной элиты.

Конечно, процессы, связанные с модернизацией, различались по скорости и глубине. Так, в XVII и особенно в XVIII в. довольно быстро росли города, но ведущие позиции в экономике по-прежнему занимало сельское хозяйство, в котором была занята основная часть населения. Вместе с тем в аграрном секторе в отличие от промышленного долго сохранялись техническая отсталость и мелкое производство.

Во второй половине XVIII в. начинается использование машин, но в целом экономика еще только приближается к стадии индустриализации. Все эти процессы, постепенно набирая скорость, подрывают основы традиционализма. В передовых странах Западной Европы его крушение становится очевидным уже в первые десятилетия XIX в. Утверждение капитализма идет рука об руку с модернизацией. История убедительно показывает, что оба эти процесса теснейшим образом связаны и взаимозависимы: капитализм невозможно построить в традиционном обществе, а истинную модернизацию нельзя осуществить, минуя капитализм.

Эпоха становления капитализма сопряжена с социальными революциями -- радикальным и довольно быстрым насильственным изменением политической и общественной структур, а также основных систем ценностей. Внешне революции могут быть сходны с бунтами, восстаниями, дворцовыми переворотами, но лишь революции приводят к глобальной ломке старых устоев. Вплоть до нового времени революций не переживала ни одна цивилизация (а некоторые страны и позже сумели обойтись без них, развиваясь по эволюционному пути). В отличие от так называемых революционных, или формационных, сдвигов (например, переход от античности к средневековью) социальные революции могли появиться только на заре нового времени как органичный (но отнюдь не обязательный) элемент модернизации традиционного общества.

Поначалу область распространения революций была сравнительно небольшой. В конце XVI--XVIII в. она включала в себя лишь три страны Западной Европы: Голландию (1566-- 1609), Англию (1642--1653) и Францию (1789-- 1794). Революцией нередко называют и Войну за независимость североамериканских колоний Англии (1775--1783), хотя фактически капитализм утвердился в Северной Америке задолго до этой войны. В XIX в. географические рамки процесса модернизации значительно расширяются, что приводит к учащению революций. Революционное брожение вслед за Западом постепенно охватывает и Восток (в основном уже в XX в.).

Обычно революции вспыхивают в ситуации, когда социально-экономическое развитие вступает в противоречие со сдерживающей его косной политической структурой. Это противоречие, как правило, обостряется тяжелым кризисом, который и создает революционную ситуацию: поражение в войне, неудачные меры правительства, провоцирующие недовольство широких слоев общества, и т. д. Например, в Англии накануне революции разразился финансовый кризис, который обострялся массовыми гонениями на пуритан -- английских кальвинистов. Общую картину кризиса довершали своевольные действия королей Якова I и Карла I, в результате которых парламент оказался в оппозиции монархии.

В Америке ситуацию накалили ограничительные меры британского правительства. Метрополия вводила новые налоги, повышала таможенные сборы, запрещала колонистам продвигаться на еще неосвоенные западные земли. Ограничивалось также экономическое развитие колоний и их самоуправление.

Крайне напряженное положение сложилось к 1789 г. и во Франции. В торговле и промышленности царил застой, казна пустела из-за чрезмерных трат двора. А последней каплей, переполнившей чашу терпения французов, стала попытка короля ограничить права созванного после длительного перерыва представительного собрания -- Генеральных штатов.

Помимо кризисов для возникновения революций необходимо еще одно условие: сознание людей должно измениться («модернизироваться») настолько, чтобы они поверили в свои силы, в возможность изменить государственный строй. А это может произойти только в том случае, если рухнут традиционные представления о незыблемости политических порядков и о Божественном происхождении власти.

В преддверии революций в Англии, Северной Америке и Франции передовые философы и публицисты обосновывали право народа на насильственное свержение деспотической власти и установление справедливых порядков, устраивающих большинство населения. В каждой последующей революции эти идеи корректировались с учетом исторического опыта. Декларация независимости США (1776) стала первой в мире декларацией прав человека, ее создателей вдохновляли идеи французских и других просветителей. Эти же идеи были запечатлены и во французской Декларации прав человека и гражданина (1789).

Как правило, на первом этапе революций нового времени королевская власть теряла в глазах общества свою законность и авторитет, и в итоге наступал своего рода вакуум власти. В этих условиях управление переходило к представительным органам: Генеральным штатам в Голландии, парламенту в Англии, Национальному собранию во Франции, Континентальному конгрессу в Северной Америке.

После первого этапа революций обычно наступал более или менее продолжительный период (в Голландии он охватывал несколько десятилетий) корректировки основ нового общества -- как политических, так и социально-экономических. На этом этапе единство участвовавших в революции группировок нередко распадалось и начиналась их борьба за власть. В одних случаях она могла носить относительно мирный характер (США), в других была жестокой и беспощадной, связанной с многочисленными жертвами (Англия и в особенности Франция). От исхода борьбы между радикальными и умеренно-консервативными течениями в революции зависели в конечном счете характер и глубина будущих преобразований.

Так, в Англии и Франции после вспышек радикальных настроений (во втором случае носивших сверхбурный характер) установился режим военной диктатуры (протекторат Кромвеля и консульство и империя Наполеона). А за этим последовала реставрация монархии: в 1660 г. в Англии и в 1815 г. во Франции. Однако возвращение к эволюционному пути развития не означало «отмену» революционных преобразований, а лишь делало ритм начавшихся изменений более спокойным и равномерным. Наиболее радикальными и эффективными были эти изменения в Северной Америке, которая фактически не знала монархического строя и после завоевания независимости пошла по республиканскому, демократическому пути.

Пути утверждения капитализма

Разные темпы процесса модернизации и становления капитализма в целом привели к тому, что в Европе и мире произошло своего рода перераспределение сил. Разграничительная линия между Западом и Востоком стала еще четче, так как быстрые темпы модернизации на Западе обеспечивали ему все больший отрыв от некогда могущественных восточных цивилизаций. Россия, находившаяся на своеобразном перекрестке между Востоком и Западом, с XVIII в. тяготела к западному варианту развития, хотя сильное восточное начало постоянно давало себя знать и не позволяло двигаться вперед столь же быстро, как и западноевропейские страны. Тем временем США, напротив, наращивали темпы развития и уже к концу XIX в. оставили позади все европейские государства.

Среди последних в течение XIX в. все больше закреплялось давнее деление на центр и периферию. Новая эпоха все время требовала новаций, гибкости политических и экономических структур, поэтому любые проявления застоя могли отбросить ту или иную страну из «центра» на «периферию» (и, разумеется, наоборот). Стабильного места в «центре» не могли гарантировать ни размеры территории страны, ни численность ее населения, ни сила армии, ни тем более былые успехи. Поэтому в составе «периферии» к концу XVIII в. оказались не только Россия и Швеция, всегда развивавшиеся с некоторым «опозданием», но и Германия, Италия, Испания, где буржуазные отношения начали складываться довольно рано.

Бичом Германии и Италии была, прежде всего, политическая раздробленность, в силу которой в этих странах довольно развитые земли соседствовали с такими, где еще господствовали феодальные отношения. Крестьянство в Италии и Германии (особенно на ее востоке) влачило полунищенское существование и в то же время было приковано к земле -- юридически или в силу обстоятельств. Поэтому промышленность, не обеспеченная свободными рабочими руками, развивалась медленно. Отсталость Испании и в меньшей мере -- Италии во многом была обусловлена консервативной позицией католической церкви, всеми силами стремившейся сохранить прежнюю систему ценностей. Да и в Германии в результате Реформации утвердился наиболее консервативный вариант протестантизма -- лютеранство. Кальвинизм, который нес в себе дух и этику капитализма, на родине Реформации не получил распространения. Медленный темп развития «периферии» во многом сковывал ее прогресс и в дальнейшем. Даже когда на рубеже XVIII--XIX вв. в Германии, Италии и Испании стали появляться крупные мануфактуры и фермы капиталистического типа, этим странам было крайне трудно преодолеть дистанцию, отделявшую их от «центра».

Что же касается абсолютистской России, то в ней развитие капитализма и процесса модернизации в значительной мере определялось политикой конкретного монарха. При царе Алексее Михайловиче (правил в 1645--1676 гг.) были сделаны первые попытки содействовать росту национальной торговли и промышленности. В целом же Россия в XVII в. сделала серьезный шаг по пути освобождения от диктата византийского культурного влияния и обращения к опыту Запада.

Переломной в этом смысле стала Петровская эпоха. Проведение обширного комплекса реформ нанесло решительный удар по традиционализму и вполне могло стать основой для модернизации всей жизни страны и утверждения капитализма. В начале XVIII в., пожалуй, ни одна западноевропейская страна не знала столь многоплановой программы реформ, реализуемой «сверху»: подчинение церкви государству, введение Табели о рангах, открывавшей простор для социальной мобильности населения, активная протекция национальной промышленности и торговле, резкий скачок в образовании и просвещении, ломка традиционных устоев быта и норм поведения.

Однако реформы Петра I, проводившиеся в жизнь насильственными, деспотическими методами, крайне обострили конфликт между государством и обществом. В таких условиях не могло быть и речи о демократизации политической и общественной жизни. Российская власть в исключительно резкой форме подтвердила свои прежние претензии на роль монополиста в развитии цивилизационного процесса. А обществу по-прежнему отводилась подчиненная роль, и для того же Петра I оно было всего лишь пассивным материалом для исторических экспериментов. Поэтому массовое сознание -- порой даже чисто инстинктивно -- противилось этой высокомерно-пренебрежительной позиции власти.

Но в России существовал и более важный источник внутренних противоречий. Даже в периоды борьбы с традиционализмом русский абсолютизм укреплял его главную основу -- крепостную зависимость огромной части населения. Так, и в Петровскую эпоху реформы вели Страну в двух, в сущности, взаимоисключающих направлениях. Пытались проводить модернизацию на основе традиционализма и многие из преемников Петра I. При этом промышленность развивалась за счет труда крепостных, в число которых в XVII--XVIII вв. попадали все новые категории крестьянства и даже в определенной мере -- посадские люди. И тем не менее России удалось добиться некоторых успехов. Уже к концу XVIII в. в стране было около 2 тыс. мануфактур (в основном централизованных). Россия вышла на первое место в Европе по производству чугуна, вывозила на Запад цветные металлы, активно торговала с восточными странами. И все же социально-экономическая база для развития капитализма была в России весьма ограничена.

Уникальным являлось развитие капитализма в Северной Америке, где оно не встретило тех препятствий, которые преграждали путь новой цивилизации в Европе. В течение так называемого колониального периода американской истории (1607--1775) восточные районы Северной Америки активно заселялись британскими колонистами, а также голландцами, немцами, шотландцами, ирландцами, французами и пр. С середины XVII в. начинается массовый ввоз в эти колонии негров-рабов из Африки. Это была единственная группа населения, стабильно пребывавшая в униженном, неравноправном положении. Все прочие жители не разделялись жестко ни по этническому, ни по социальному признаку. Социальная мобильность была крайне высокой, чему в немалой степени способствовал состав колонистов: как правило, это были энергичные, умелые люди, переселившиеся в Америку в надежде начать жизнь заново и, используя прежний опыт, создать на новых землях общество благоденствия.

Уже в первой половине XVII в. в Северной Америке стали появляться города. Поначалу основу экономики составляло сельское хозяйство, но постепенно роль аграрного сектора уменьшалась, а промышленного -- росла. Попытки насадить в Северной Америке феодальные отношения (прежде всего крупную земельную собственность) вызывали острый протест колонистов и в конечном счете проваливались. Правда, иногда элементы феодализма усматривают в плантационном хозяйстве колоний американского Юга, в котором использовался труд негров-рабов. Но плантации работали на капиталистический по своей сути внутренний (а затем и внешний) рынок. А на американском Севере утвердился «чистый» капиталистический путь развития сельского хозяйства -- фермерство. Постепенно оно распространялось и на гигантских неосвоенных просторах Запада, куда массами уходили колонисты.

Особое ощущение свободы и огромных в сравнении в Европой возможностей для самореализации личности подкреплялось и постоянным расширением местного самоуправления. В определенном смысле жизнь в Северной Америке представляла собой, как считают американские историки, своего рода котел, в котором различные этнические и социальные группы как бы переплавлялись в единую американскую нацию. После завоевания независимости и избавления от ограничительных мер метрополии темпы развития капитализма и модернизации в США стали стремительно нарастать.

В развитии России и США в XVIII--XIX вв. было немало сходного: обе страны осваивали гигантские трансконтинентальные пространства, обе избрали путь модернизации. Однако исключительная прочность традиционного (феодального) уклада и деспотическая самодержавная власть сделали неизбежным отставание России как от США, так и от ведущих стран Западной Европы. А отсутствие двух названных факторов в США предопределили их будущий успех в соперничестве с Западной Европой, где, как и в России, капитализму приходилось преодолевать сопротивление феодальной монархии.

Не случайно в ту эпоху передовой европейской страной стала Англия, где уже с конца XVII в. (после «Славной революции» 1688 г. и закрепившего ее результаты Билля о правах) установилась конституционная монархия, что означало преимущественное право парламента решать основные вопросы государственной жизни. В сфере экономики английское первенство было обеспечено тем, что капитализм в Англии активно развивался не только в городе, но и в деревне -- традиционном оплоте феодализма. Более того, в XVI--XVII вв. именно английская деревня являлась базой сукноделия -- важнейшей в ту пору отрасли промышленности. При этом значительная часть дворянства стала заниматься предпринимательской деятельностью, т. е. обуржуазиваться. А в результате массового сгона крестьян с земли возникала армия пауперов (бедняков, нищих), большинство которых становились вольнонаемными рабочими. Уже к середине XVIII в. крестьянство в Англии как класс мелких производителей фактически исчезло, чему способствовали, в частности, жестокие законы правительства против нищих, бродяг и бездомных.

Огромные преимущества обеспечил Англии и промышленный переворот, начавшийся в 1760-е гг. -- раньше, чем в любой другой стране. Он открыл промышленную фазу развития капитализма. Но прогресс часто имеет и свои издержки. На заре развития капитализма многие предприниматели, стремясь поскорее получить максимальную прибыль, варварски обращались со своими рабочими: на первых фабриках активно использовался труд женщин и даже детей, рабочий день порой продолжался по 14 часов, количественные показатели оттесняли на второй план качество товара и квалификацию рабочих. Внедрение в производство машин резко увеличило число безработных, что в итоге породило движение «разрушителей машин» (лудди тов), которые наивно надеялись остановить промышленный переворот варварским уничтожением машин, а нередко и фабрик.

В Голландии, стране первой в мире буржуазной революции, темпы развития капитализма были более медленными. В XVI--XVII вв. главным источником богатства Голландии была посредническая торговля, которая велась чрезвычайно активно. Это укрепляло позиции не только самой Голландии, но и ее основных торговых партнеров: ведь получая с помощью голландцев качественные товары в нужном количестве, они могли более эффективно формировать структуру собственной промышленности. В XVII в. благодаря торговле Голландия превратилась в богатейшую страну Европы и, как следствие, -- международный финансовый центр. Голландские биржи приобрели общеевропейское значение, а должниками ведущих банков Голландии были многие иностранные правительства, что позволяло финансистам негласно влиять на политику европейских держав. Однако все эти преимущества основывались главным образом на торгово-денежном капитале, а в части промышленного развития Голландия уже во второй половине XVIII в. безнадежно отстала от Англии.

Еще медленнее развивался капитализм во Франции, где революционная ломка феодальных структур началась лишь к концу XVIII в. Во французскую деревню в отличие от английской буржуазные отношения почти не проникли, хотя попытки «подстегнуть» формирование нового уклада делались задолго до революции.

Особо следует выделить политику меркантилизма, которую наиболее действенно проводил Ж. Кольбер, министр финансов при Людовике XIV, правившем в 1643--1715 гг. Под покровительством Кольбера возникали крупные мануфактуры, стало развиваться судостроение, были основаны Вест-Индская и Ост-Индская торговые компании. И все же Франция значительно уступала своим основным соперницам -- Англии и Голландии.

Человек нового времени

В XVII--XVIII вв. на Западе активно утверждался не только капитализм, но и новый тип человека, с особой системой ценностей и отношением к религии, труду, обществу и т. д. Это новое восприятие мира, принципиально отличавшееся от средневекового, стало складываться еще в эпоху Реформации. Ее ведущие идеологи (прежде всего Кальвин) разработали протестантскую этику, главными носителями которой были буржуа. Новая этика выдвигала на первый план предприимчивость, трудолюбие, бережливость -- качества, не столь ценимые в средние века, но ставшие необходимыми в капиталистическом обществе.

Литература нового времени, биографии представителей третьего сословия дают возможность реконструировать образ буржуа. Так, в автобиографии знаменитого американского просветителя и политика Б. Франклина (1706--1790) и в романе английского писателя Д. Дефо «Робинзон Крузо» (1719) предстают бесстрашные, деятельные люди, способные преодолеть любые препятствия. Такие люди активно претендовали на роль новой элиты. Если феодальной аристократии право на элитарность гарантировало благородное происхождение, то, с точки зрения буржуазных идеологов, это право могли дать только личные достоинства и достижения.

Тема капитала, личного заработка, к которой аристократия относилась с высокомерным пренебрежением, становится в новое время едва ли не главной. Появляется множество всевозможных руководств по обогащению. В докапиталистическую эпоху главной заботой человека было обеспечить себе пропитание и кров. Потребности человека нового времени стали несравненно шире. В XVII--XVIII вв. страсть к обогащению, порой превосходящая все мыслимые рамки, во многом определяла смысл жизни человека. Буржуазные идеологи учили, что богатство «должно умножать имущество своего владельца и повсюду распространять счастье» (Б. Франклин). Деньги, богатство рассматривались и как путь к личной независимости, к свободе от законов общества, нередко жестоких и несправедливых.

Конечно, реальность во многом расходилась с теориями. Человек нового времени не только созидал и творил, но также разрушал и грабил, а богатство далеко не всегда употреблялось во благо ближнего. И все же образ нового человека (со всеми своими плюсами и минусами) оказывал огромное воздействие на общественное сознание и новую систему ценностей.

В формировании последней важнейшую роль сыграло и буржуазное Просвещение -- третий духовный переворот после Возрождения и Реформации, который окончательно разрушил средневековую систему ценностей. Зародившись в Англии еще в середине XVII в., Просвещение в XVIII в. достигло наивысшего расцвета во Франции и быстро распространилось практически по всей Европе. Теории просветителей не были достоянием одной лишь интеллектуальной элиты, они активно проникали и в массовое сознание (пусть нередко и в весьма примитивной форме).

В эпоху Просвещения окончательную победу одержал рационализм, зародившийся в западноевропейской мысли еще в средние века. Но тогда рациональное отношение к миру сосуществовало с религиозным, причудливо переплетаясь с ним. В XVIII в. сформировался атеизм, полностью отрицавший веру в Бога либо подчинявший ее требованиям разума. Еще в XVII в. знаменитый английский философ Джон Локк (1632--1704) выдвинул идею общественного договора, в который вступают народ и избранные им правители во имя создания механизма власти. Из этой теории вытекало, что народ имеет право на свержение неправедных правителей, нарушивших договор. Теорию Локка развили в XVIII в. французские и американские просветители, и не случайно именно в их странах она нашла практическое воплощение.

Теории просветителей подрывали веками складывавшуюся веру в незыблемость политического порядка, проповедуя, что он установлен не Богом, а людьми, следовательно, его можно и должно изменять и совершенствовать. Просветители верили в возможность построения гармонического общества -- своего рода Царства Божьего, в котором самого Бога не будет. Но как прийти к такому обществу?

Некоторые из просветителей полагали, что общество будущего должно основываться на принципе равенства, т. е. приблизительно одинакового распределения собственности и прочих материальных ценностей. Но эти благородные в своей основе помыслы были совершенно неосуществимы на практике. Допустимо равенство возможностей, равенство прав, но никак не равенство конечного результата, итога жизненного пути миллионов людей. Зачем стремиться к совершенству, вообще к чему бы то ни было, если едва ли не при рождении любому человеку обещано равенство -- мудрецу и глупцу, труженику и лодырю? Идея равенства лишала человека стимула к творчеству, к совершенствованию себя и общества в целом.

Прямого призыва к ниспровержению государственного строя в теориях просветителей не было, но они внедряли в массовое сознание мысль о том, что люди вольны переустраивать общество и, следовательно, устранять преграды, мешающие им сделать это. Вот в этом и заключался революционный характер влияния теорий просветителей на общественное сознание.

Цивилизации Востока и формирование колониальной системы

В XVII--XVIII вв. границы европейской цивилизации постоянно расширялись: речь, разумеется, идет не о географическом расширении, а о распространении идей, ценностных систем, социально-экономических структур и т. д. На смену одиночным разведывательным экспедициям эпохи Великих географических открытий пришло освоение новых богатых территорий, в процессе которого европейцы закладывали основы будущей колониальной системы. Традиционные общества, как правило, не могли ничего противопоставить этой экспансии и становились легкой добычей более сильных противников.

На начальном этапе колонизации европейцы обычно не вмешивались в социально-политическую жизнь покоренных обществ. Для завоевателей было важно, прежде всего, экономическое подчинение колоний. Вот почему многие элементы, например, древней индийской цивилизации сохранились вплоть до наших дней.

Колониальная экспансия европейских стран приводила к их постоянным столкновениям в борьбе за наиболее выгодные и богатые земли. Естественно, в этом соперничестве победа обычно оставалась за наиболее передовыми, модернизированными странами. А поскольку в этом смысле абсолютное лидерство к рубежу XVIII-- XIX вв. было за Англией, она стала и главной колониальной державой, потеснив в этом состязании вначале Голландию, а затем и Францию. В Латинской Америке еще сохраняли свои гигантские владения Испания и Португалия, но слабость этих метрополий делала неизбежной скорую гибель их колониальных империй.

Огромным неосвоенным пространством оставался почти весь Африканский континент, где европейцы занимали лишь узкие прибрежные полосы. Это были своего рода плацдармы, долгое время использовавшиеся для захвата и вывоза в Америку негров-рабов, а также добычи полезных ископаемых и прочего сырья.

В XVII--XVIII вв. резко возросла и экспансия России (и соответственно ее авторитет в международной политике). Но в отличие от держав Запада Россия занимала не дальние заморские земли, а присоединяла территории, расположенные вблизи ядра государства. Наиболее масштабным было продвижение на восток, к Тихому океану, затем, уже в XVIII--XIX вв., границы империи расширились и на юге (Кавказ, Крым, Средняя Азия). Русские поселения появились даже на Аляске и в районе нынешнего американского штата Калифорния, но в XIX в. они были оставлены. На западе в состав Российской империи вошли Украина, Белоруссия, Литва, Латвия и Эстония, значительная часть этнической Польши.

Формы эксплуатации в колониях были разными. В Латинской Америке испанцы и португальцы широко использовали рабский труд. Рабовладельческая плантация стала основной формой хозяйственной деятельности. Впрочем, на островах Вест-Индии (и в ряде других районов) рабство воскрешали также «передовые» Англия, Голландия и Франция. А, например, в Индонезии голландцы применяли крепостную систему принуждения, заставляя местных крестьян выращивать кофе, пряности, тростниковый сахар -- крайне ценный товар на европейских рынках. Стремясь извлечь из колоний предельные прибыли, торговые компании жестоко эксплуатировали и европейских колонистов (например, в Южной Африке, в меньшей степени -- в Канаде). И только в североамериканских колониях Англии, как уже говорилось, развитие сразу пошло по капиталистическому пути, а после завоевания независимости здесь стал складываться новый цивилизационный центр, успешно соперничавший с европейским.

Образование США стало первым серьезным ударом по колониальной системе. Еще более мощный удар нанесли по ней уже в начале XIX в. бывшие латиноамериканские колонии. А вот огромный Африканский континент был освоен колонизаторами лишь в незначительной степени, поэтому здесь говорить о кризисе колониальной системы было еще рано. Скорее, напротив, в конце XIX в., когда была захвачена и поделена вся Африка, эту систему ждал своего рода расцвет.