История улиц Одессы

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

Училище №3 ОНЮА

РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ:

«История улиц Одессы»

Выполнил:

курсант II курса,

131 группы.

Одесса - 2003

ВВЕДЕНИЕ

Мой знакомый-коренной одессит, рассказал как-то, такую историю.

«…Пару лет назад, приехали, ко мне на пару дней, дальние родственники, я честно, был рад их увидеть, к тому же поддерживали связь, при помощи писем, но читать письмо, это не совсем, то же самое, что поболтать за кружкой чая. Так что радости моей не было краёв.

На второй день своего прибытия, гости, конечно, захотели увидеть город, и само собой, что мне пришлось выступить в роли гида. Ну, повёл я их на Дерибасовскую, ну показал им «дом без одной стены», ну прошлись, по тещиному мосту. Но гости, дикие какие-то попались, всё время, о чём-то спрашивали. А это что, а почему так называется? И под вечер, я не знал, куда глаза девать, так как почти ни на один вопрос не смог, достойно ответить…»

С тех, пор у знающих людей, у старожилов, мой знакомый стал расспрашивать об истории родного города, про отдельные здания, историю улиц, о людях, прославивших «Южную пальмиру».

На ваш суд, я выношу несколько историй из его тетрадки, дополненных, его замечаниями.

ИСТОРИЯ №1 «ЛУЧШЕ ДЕРИБАСОВСКОЙ НЕ ВСТРЕТИЛ…»

Каждая улица Одессы имеет свой имидж и шарм, судьбу и славу, достойна привязанности, признательности, любви и памяти. Но Провидению было угодно, чтобы только одна полоса причерноморской земли на краю турецкого поселка Хаджибей обернулась, как писали в старину, «замечательной по красоте своих зданий и сосредоточенности движения» Дерибасовской улицей, известным во всем остальном мире символом чудесного города, населенного прекрасными женщинами, мудрыми стариками, веселыми матросами, одаренными музыкантами, остроумными налетчиками, искусными мастерами, лощеными бильярдистами, маститыми докторами, популярными сумасшедшими, талантливыми поэтами, могучими биндюжниками, франтоватыми приказчиками, находчивыми нищими…

И со всегдашним пиететом относились здесь к степенным негоциантам, потому, что еще лет сто семьдесят назад справедливо считалось, что «наподобие древней Тиры, Марсели, Нью-Орлеана Одесса вполне создание торговли». А Дерибасовская уже тогда являла собою своего рода витрину, блистательную и привлекающую, поскольку, сообразно расположению, статусу и изяществу облика, испокон веку была центром деликатного бизнеса. Потому и не продавали здесь дрова и уголь, не подковывали лошадей, не подносили охочим до того стопки «казенного» белого зелья…

Зато дышал ароматной прохладой «Погреб французских вин», благоухала знаменитая кондитерская Замбрини, подавали изысканные итальянские блюда в ресторации Матео, госпожа Розалия держала «Прокат маскерадных костюмов», парикмахер Трините трудился над прическами местных красавиц, «гребенных дел мастер Матвеев» мог сработать любой наимоднейший черепаховый гребень, а сапожник Маскаретти - «обувь в чисто парижском вкусе» и «портретный живописец» Гинц «отвечал за сходство и тщательную отделку портретов», которые по миниатюрному своему исполнению вполне заменяли тогда еще неизвестные фотографии...

А в 1910-х годах на Дерибасовской уже располагалось с десяток фотографий, которые будущий клиент мог выбирать по своему собственному разумению, симпатиям, возможностям или советам друзей. Потребительский или покупательский спрос зачастую непредсказуем, но немало зависит тут от репутации фирмы, рекламы, сложившейся традиции и многих других факторов. Так, на Дерибасовсой пиво можно было испить в фирменной лавке завода Енни, ресторане «Бавария» Товарищества одесских пивоваренных заводов (бывш. Санценбахер), но многие предпочитали старинную уютную пивную Брунса, что укрылась в глубине двора на углу Екатерининской. Или, скажем, бакалейные товары продавались тут в пяти магазинах, но было престижным покупать «у Дубинина», рекламировавшего товар с солидною сдержанностью: «Получена совершенно малосольная семга нового улова». Не нужно было долго думать, где отведать кумыса, потому, что его подавали в единственном на весь город заведении Нейдинга в Городском саду, а тягу к знаниям на одной только Дерибасовской можно было сполна удовлетворить в восьми книжных магазинах - «Одесские новости», «Новое время» Суворина, у Распопова и в других. Одессит среднего достатка старался приобретать недорогую одежду в филиале Московского Торгового Дома «Бр. А. и Я. Альшванг», но считал нелишним, если его хоть иногда увидят выходящим не из какого другого, а фешенебельного табачного магазина Стамболи. В нарядном «Пассаже», который изначально был крупным торговым Центром, помимо прочего можно было обзавестись итальянским граммофоном «Фонотипия», швейцарским «Мон - Блан» или, на худой конец, производства рижского Акционерного Общества, но как хотелось продемонстрировать гостям новенький аппарат знаменитой французской фирмы «Братья Пате», представительство которой находилось в громадном доме страхового Общества «Россия» на углу Дерибасовской и Ришельевской. Ассортимент товаров стариннейшего, открытого еще в 1833 году, первого в Одессе универсального магазина Вильяма Вагнера, давно принадлежавшего его потомкам, насчитывал сотни наименований, но, в частности, швейные машины чаще покупали в магазине фирмы-производителя «Зингер», имевшем возможность предоставлять целую систему льгот, скидок и рассрочек. На Дерибасовской улице драгоценности, изделия из золота и серебра, часы продавались во многих местах, но дама, казалось, с особой грацией протягивала ручку для поцелуя, если она сверкала колечком «от Пурица», а кавалер с изящной небрежностью доставал из жилетного кармашка и щелкал крышкой настоящего «Мозера», приобретенного в магазине Баржанского, известном и за пределами Одессы..

Тем не менее, покупателей хватало на всех, потому, что на реноме торгового предприятия «работало» уже само его расположение на Дерибасовской, лучше которой, как поется в той одесской песенке, не встретишь.

ИСТОРИЯ №2 «ВЕСЕЛО И ДОХОДНО»

В одном из эпизодов романа «Золотой теленок» на пути Остапа Бендера оказались «пикейные жилеты», как И. Ильф и Е. Петров обозвали разоренных лихими временами и известными событиями старых одесских предпринимателей, которые «все, что бы ни происходило на свете,.. рассматривали как прелюдию к объявлению Черноморска (Одессы - А.Ю.) вольным городом». В объяснение вожделенной мечты чудаковатых стариков, авторы написали, что «когда-то…Черноморск был действительно вольным городом, и это было так весело и доходно, что легенда о «порто-франко» до сих пор еще бросала золотой блеск на светлый угол у кафе «Флорида». Можно удивляться тому, как вездесущая цензура пропустила в печать даже не взятые в кавычки слова о вольном городе, но историческая подоплека этой реминисценции вполне очевидна. Еще в 1817 году стараниями графа Ланжерона была реализована давняя идея дюка Ришелье о порто-франко, то есть свободной экономической зоне в Одессе. Первая ее черта, ограничившая территорию беспошлинного ввоза иностранных товаров, протянулась от Куяльницкого до Сухого лимана и при такой длине оказалась «прозрачной» для контрабанды. Посему в 1822 году обустроили менее протяженную вторую черту порто-франко, которая начиналась от моря в районе будущих пересыпьских мостов, проходила по нынешней Старопортофранковской, Щепному ряду, Вокзальной площади, Итальянскому бульвару, улице Белинского, Лидерсовскому бульвару и, как говорят в Одессе, обратно подходила к морю близ теперешнего пляж Ланжерон. Для взимания пошлины по линии порто-франко располагались таможенные заставы, через одну из которых, Тираспольскую, в 1823 году А.С. Пушкин проехал в Одессу, где, как он напишет, «вино без пошлины привезено». А на Херсонской заставе таможенный надзиратель Зосима Иванович Педашенко старательно ощупывал пышные формы выезжавших за черту порто-франко дам, дружелюбно приговаривая «а сие у вас натуральне чи фальшиве?» Только помимо его собственного удовольствия от этого было мало проку, поелику охочие до наживы субъекты приобретали по обе стороны черты порто-франко дома, прокладывали между ними подземные ходы и безо всякой пошлины преспокойненько проносили товары «под чертой» По этой причине четыре года спустя учредили третью черту порто-франко, а оставшаяся на месте второй широкая полоса земли со временем превратилась в улицу Старопортофранковскоую, поскольку по отношению к третьей черте вторая и впрямь была старой, а первую уже и позабыть успели…

«Повторяя» черту порто-франко, новая улица гигантской подковой огибала старую часть города. И, если в приснопамятные годы улицу Бебеля одесситы лишь с горькой иронией называли самой длинной, то Старопортофранковская когда-то была таковой в прямом смысле слова. Только чревато это было массой неудобств, в частности, при нумерации домов, которая в Одессе по традиции начинается от моря, а Старопортофранковская пролегала «от моря до моря». И после многолетних, всевозможных и безрезультатных ухищрений улицу попросту разделили. Старопортофранковской она осталась до «Привоза», а от него в направлении Ланжерона появилась «анфилада» улиц, каждой из которых дали свое название.

Старопортофранковская «унаследовала» не только протяженность черты порто-франко, но землю, которая оставалась в собственности города. Потому и располагалось там множество благотворительных, учебных, медицинских учреждений, чей пространный перечень свидетельствует о совершенной уникальности улицы: Общество попечения о больных детях г. Одессы, Общество призрения младенцев и рожениц, Общество вспомоществования нуждающимся учащимся городского ремесленного училища, Общество вспомоществования нуждающимся ученицам 2-й женской гимназии, приют для призрения младенцев, богадельня, мужская и женская гимназии, пять городских начальных, два городских шестиклассных и одно городское ремесленное училище, школа ремесленных учеников, педагогические и почтово-телеграфные курсы, школа танцев, повивальная школа, класс лепки, городская дезинфекционная камера, кожно-венерологическая клиника Новороссийского университета, Павловский родильный приют и амбулатория Общества попечения о больных детях.

Что же касается промышленности, то, если в 70-х годах Х1Х века здесь еще располагались несколько паровых мельниц, то потом остались лишь мелкие мастерские ремесленников: белошвейные, дорожных принадлежностей, матрацные, обувные, слесарные, столярные… Торговые же заведения были, в основном, «местного значения», предназначенными для удовлетворения насущных потребностей жителей Старопортофранковской и близлежащих улиц, которые покупали тут галантерейные товары, мануфактуру, мебель, бакалею, молочные продукты, мясо, овес и сено, пиво, табачные изделия, новую одежду для детей и взрослых. А за старой ходили на Прохоровскую площадь, что, располагаясь на пересечении Старопортофранковской, Госпитальной, Большой Арнаутской, Прохоровской и Разумовской улиц, была своего рода достопримечательностью Одессы. Перво-наперво именно сюда с 1853 года по трубопроводу от именуемого «Большим фонтаном» источника на даче Ковалевского подавалась, как ее разрекламировали, «прозрачная ключевая вода», которую водовозы развозили по всему городу. А потом на Прохоровской площади много лет с утра до вечера гудел, шумел и гомонил толкучий рынок, знаменитая, как ее называли, «тульча», где в числе прочего за бесценок продавали перешитые, перелицованные, отглаженные, отпаренные, словом, «загримированные» под новые рубахи, жилеты, картузы, брюки и «спинджаки»…

Но водопровод Ковалевского пришел в упадок еще в конце 60-х годов Х1Х века, «Тульчу» разогнали в 1925-м, потом Староконную площадь превратили в сквер Хворостина, Старопортофранковскую улицу переименовали в Комсомольскую и вся ее история отошла в область воспоминаний «пикейных жилетов». Лишь в 1988-м старожил и знаток старой Одессы светлой памяти Владимир Адамович Чарнецкий предложил возвратить улице давнее название, которое «продлевает» ее историю вглубь времен, но для этого понадобилось еще два года. А ежели Одессе когда-нибудь улыбнется удача да власть и вместо «точечной» будет создана более обширная свободная экономическая зона, название Старопортофранковской улицы может наполнится новым звучанием...

ИСТОРИЯ №3 «СЛАДКИЙ СТОЛ АМБАРЗАКИ»

Мы уже подзабыли, что Одесса когда-то считалась третьим после Петербурга и Москвы городом империи. И в этот лестный для нее ранг она была возведена трудами многих одесситов разных национальностей и, в немалой степени, греков. Недаром в истории Одессы остались имена крупных предпринимателей Калафати, Маврокардато, Маразли (отец городского головы), Параскева, Петрококино, Ралли, Родоканаки, Синадино.., а на плане города - Греческая улица.

Она находится на расстоянии одного квартала от Дерибасовской и помимо прочих здесь были торговые и другие заведения, ранг которых вполне соответствовал расположению улицы в самом центре города: страховое Общество «Нью-Йорк» и Генеральное Общество страхования жизни, Банкирский Дом Лурье, отделение компании «Симплекс - Автомат», устраивающей керосиново-калильное освещение по последнему слову тогдашней техники, «Товарищество Ж. Блок», где можно было купить, в частности, пишущие машинки знаменитой марки «Ремингтон», представительство известной автомобильной фирмы «Студдебекер», магазин корабельной арматуры Винника…

Но испокон веку преобладал здесь «гастрономический и фруктово-питейный» ассортимент товаров. Уже в первой половине Х1Х века гурманы отдавали стойкое предпочтение колбасной итальянца Маньяни и полным - полно было в итальянских же винных погребках «Cantina con diversi vini», прохладный полумрак которых дышал терпким запахом вина и звучал безыскусными мелодиями скрипки. Как написал в 1912 году журналист и летописец Одессы, внук брата основателя нашего города, Александр де-Рибас, «Греческая улица имеет и теперь свой особенный аромат. Пахнет на ней и финиками, и орехами, и рожками, и апельсинами, и всякими колониальными специями». Здесь много лет процветал Торговый дом Геберта фон Шварцталя, поставлявший изысканный коньяк Мартель, французский ликер Кюрасо, знаменитое шампанское Луи Редерера и не каждый мог спокойно пройти мимо виноторговли Цезаря Гинанда, где продавали бессарабские, крымские, кавказские, заграничные вина да «спутницы доброго вина - гаванские сигары».

Не должно быть забытым и то, что название улицы никогда не было лишь данью памяти о юности Одессы, когда здесь компактно обосновались греки- первопоселенцы. Уже в ХХ веке торговой достопримечательностью не только Греческой, но всего города по праву слыл универсальный магазин братьев Петрококино, на полках которого соседствовали посуда, детские игрушки, бритвы, уже завоевавшие покупателей фотоаппараты и принадлежности к ним, только входившие в обиход спортивные товары и множество других нужных и не совсем нужных вещей. И вплоть до 1917 года реклама и вывески тут пестрели греческими фамилиями: «Бакалейная и колониальная торговля Мавроматис», «Мясная лавка Пефани», «Пивная лавка Калифотиди», «Парикмахерская Тесеоглу», «Ресторан Складареса», «Портняжеская мастерская Кириако», «Виноторговля Потомианос», «Корсеты Стафикопуло» и…»Мастерская по набивке чучел Родиди».

А какими уютными, романтичными, если не сказать экзотичными, были старинные греческие кофейни Грекидис, Захарато, Маландраки, Павлиди, Пентиловлис, Хрисолури… В незапамятные времена в лавке Ивана Левиди на Греческой улице впервые в Одессе появилась халва с самого острова Хиос. А потом какими вожделенными для детей, дам и отдельных представителей сильного пола были греческие кондитерские Криади, Меллисарато и, в первую очередь, существовавшая еще с 1873 года «Первая на Юге греческая кондитерская К.Ф. Амбарзаки».

Она работала до 2-х часов ночи, здесь можно было сыграть в бильярд и почитать газеты, пожелавшим основательно откушать подавали бифштекс, антрекот, сосиски, яичницу…Но «коньком» Амбарзаки были, конечно, кондитерские изделия собственного изготовления и я не могу отказать читателям в удовольствии и не привести их ассортимент на уровне 1907 года: рахат - лукум с миндалем, фисташками, орехами, шоколадный и чистый; халва сахарная, медовая, ореховая, шоколадная; халва караимская с миндалем, орехами, шоколадная, домашняя; варенье розовое, вишневое, кизиловое, черешневое, абрикосовое, смородиновое, малиновое, клубничное, ореховое; желе из айвы; нуга и шербет разных видов. Нужно ли говорить, что все это запивалось кофе или чаем отменного сорта и качества.

Понимаю, что, как говорят на Востоке, «сколько ни повторяй «халва», «халва», во рту слаще не станет». Повторять нужно не слова, но дела.

ИСТОРИЯ №4 «ЧТО ОТВЕТИТЬ ОСТАПУ БЕНДЕРУ?»

Испокон веку одесские топонимы, сиречь, названия, будь-то Дерибасовская улица, Матросский спуск, Таможенная площадь или Красный переулок, помимо основной функции обрели еще характер символа, несущего заряд большой эмоциональной силы. И щемящей грустью полнились сердца одесситов, разбросанных по фронтам да тылам, когда Бернес пел с экрана о том, что «шаланды полные кефали», а «Фонтан черемухой покрылся». Она у нас отродясь не росла, только какая разница, если был в их жизни Фонтан, и так хотелось верить, что он еще будет. А в наши дни, случается, вышибает эмигрантскую слезу песенка «Пахнет морем», в которой «спят Фонтаны, занавешены фруктовыми садами». Другое дело, что уже не все одесситы сегодня могут точно сказать, где, допустим, начинается Средний Фонтан или заканчивается Фонтанская дорога - не в осуждение это нужно отметить, но в констатацию того грустного факта, что город меняется не только «в натуре»…

И коль, уж зашла об этом речь, впору напомнить, что Средним Фонтаном считали побережье и прилегающую к нему местность, примерно, от 7-й до 11-й станции тогда еще парового трамвая - небольшого поезда, остановки которого, естественно, назвали станциями. Среднефонтанская же дорога начиналась за вокзалом и выходила к морскому обрыву на 9 станции. Но впоследствии начальную ее часть возвели в ранг Среднефонтанской улицы, завершающую - от 9-й станции до моря - наименовали улицей Красных Зорь, а оставшуюся дорогу в «компенсацию» продлили до 16-й станции. А теперь, «пережив» многолетнее название «улица Перекопской дивизии», это просто Фонтанская дорога, поскольку ведет она и к Среднему и Большому Фонтанам.

Торговым и культурным центром Большого Фонтана всегда была 16-я станция, где местные жители, дачники и прибывшие по другим надобностям граждане могли отобедать в ресторане, перекусить в буфете, испить вина в винном погребе Полиди и освежиться пивом у Музыченко. В 1892 году на 16-й станции открылся первый в предместьях Одессы летний театр режиссера Сергеева, где актеры играли на небольшой тускло освещенной сцене, а истосковавшаяся по зрелищам дачная публика располагалась под дощатым навесом, куда долетал свисток паровичка, музыка из соседнего ресторана и пыль, казалось, со всего Фонтана. Дачи на Фонтанах стоили много дешевле, чем на Французском бульваре, потому и снимали их на лето люди среднего достатка, коих в нормальном обществе всегда больше, нежели других. А потому зал у Сергеева не пустовал. Зрелищный бизнес в местах массового отдыха уже тогда был настолько прибыльным делом, что деревянный театрик Сергеева потом уступил место специально выстроенному каменному зданию, которое более-менее сохранилось и сегодня.

А еще в середине 1870-х годов на Большом Фонтане обосновался «Древесный питомник и практическая школа садоводства», ученики которой состояли на полном обеспечении, включая бесплатное обучение, питание и жилье. Основанный в 1850-х годах Рудольфом Роте, питомник отошел потом к его племяннику Федору Карловичу, располагал «громадным выбором плодовых, лесных и декоративных деревьев, хвойных растений, кустарников и роз», удостоился множества медалей престижных выставок и был одним из старейших заведений «зеленой индустрии» города. Почти одновременно с питомником Роте купец Карл Берг открыл на своих землях у истоков Среднефонтанской дороги лакокрасочное производство. Четверть века спустя его преобразовали в «Одесское товарищество фабричного производства красок и лаков», которое имело отделение в Ростове на Дону, представительства в Москве, Тифлисе, Екатеринославе, было одним из крупнейших в своей отрасли и осталось… «предком» нынешнего масложиркомбината.

Помимо «Товарищества», лаки и краски производили на заводиках Захарько и Целинского, но нельзя сказать, что этот вид продукции был специфичным для Среднефонтанской дороги. С последних десятилетий позапрошлого века здесь печатали брошюры и этикетки в типолитографии Плющеева, формовали кирпич на заводе Бланка, распускали бревна на доски и паркет на заводе Рондо, пекли бисквиты на фабрике Дурьяна, мастерили плуги, жатки и веялки на заводе Шеля, варили традиционную для старой Одессы халву на фабрике Диамандиди… Небольшое производство Энгеля, а потом «Французское анонимное общество пробочной мануфактуры» снабжало своими изделиями винодельческие, водочные и разные другие предприятия. А на заводе Пригница выпускали так называемую бутылочную проволоку, которой фиксировали пробки на бутылках с шампанским и игристыми винами. Проволокой же потолще подвижно крепили специальные фарфоровые пробочки, которые позволяли многократно открывать и, благодаря прокладке из красной резины, надежно закрывать бутылки с пивом. Такие бутылки в числе многих прочих еще можно увидеть у Олега Губаря, неутомимого собирателя и величайшего доки по части этого благородного вида посуды…

Заводы и фабрики располагались, главным образом, в начале Среднефонтанской дороги, поближе к городу. На станциях же по линии трамвая были различные будки, лотки, летучие базарчики и с десяток пивных лавок производивших этот напиток одесских фирм: Торгового дома «Енни и Ко», «Товарищества одесского пивоваренного завода бывш. Санценбахера», завода Матильды Кемре, «Южно-Русского акционерного общества пивоваренных заводов». А 10-й и 16 станциях к услугам местных и приезжих любителей или недужных были «Заведения теплых морских ванн», которые за многие десятилетия стали одной из характерных черточек Одессы. Недаром же только что прибывший сюда Остап Бендер упоминает морские ванные в числе известных ему городских достопримечательностей: «Привет первому черноморцу! - крикнул Остап… - Теплые морские ванные еще работают? Городской театр еще функционирует? Уже объявлен Черноморск (читай выше) вольным городом?» Что ему сейчас можно бы ответить?