Боевые колесницы бронзового века

Реферат

Боевые колесницы бронзового века

Различные аспекты колесничной тематики давно и заслуженно находятся в сфере интересов историков, археологов, лингвистов. Особое звучание теме придает ее общепризнанное значение в вопросах, связанных с происхождением и распространением индоевропейских языков, распадом ИЕ единства, реконструкцией соответствующих мифологических сюжетов. Нет нужды давать подробный обзор этой части историографии, тем более что примеры такого рода имеются в изобилии [1-5 и др.]. Наша задача куда скромнее: оценить эвристические возможностей термина, вынесенного в заглавие и получающего все большее распространение. Предвидя разноголосицу оценок, стоит обратиться к содержанию составляющих словосочетания «горизонт колесничных культур», и рассмотреть возможность использования. Проблеме социологической интерпретации погребений эпохи бронзы, содержавших в качестве деталей погребального ритуала или сопровождающего инвентаря повозки или их модели, изображения, посвящена значительная литература. Вместе с тем каждая новая такая находка добавляет новые нюансы и помогает освещать иные вопросы социальной истории древних обществ. Среди различных дискуссионных аспектов проблемы довольно сложными являются вопросы времени появления в степной полосе Восточной Европы древнейших боевых колесниц, а также общественное положение умерших, сопровождавшихся колесницами.

С этой точки зрения заслуживает особого внимания катакомбное погребение, раскопанное недалеко от г. Запорожья на правом берегу р. Днепр (с. Марьевка, кург. 11, погр. 27).Погребение было впущено в юго-западную полу кургана, получившего у местного населения название «Тягунова Могила». Высота его составляла ~7 м, диаметр -- до 80 м.

Погребальное сооружение -- катакомба с двумя камерами. Входная яма -- подпрямоугольной формы. Плашки были прикрыты глиняной заглушкой, оплывшей частично в дромос второй камеры.

Вход в первую камеру находился в восточной стенке входной ямы. На ее стенках хорошо заметны следы орудий с лезвием шириной 0,06 м. В камере погребены четыре человека.

В северо-восточной части камеры лежал скелет мужчины 35-40 лет, скорченно на левом боку, головой на юг; ноги поджаты к тазу; левая рука вытянута вдоль туловища, правая согнута в локте, кисть ее лежит на бедренной кости левой ноги. У ног погребенного находились три овечьих астрагала. Кости скелета несколько потревожены: череп откатился в сторону, левая ключица находилась на груди. Под головой погребенного обнаружена растительная подстилка, а под ней меловая подсыпка. Рядом, у восточной стенки в северной части камеры, лежали расчлененными два скелета. Череп, находившийся ближе к стенке, принадлежал женщине 45-50 лет, другой -- мужчине 30-35 лет.

В центральной части камеры у останков повозки находились кости ребенка 7-8 лет. Он лежал скорченно на левом боку, руки согнуты в локтях, кисти их находились перед лицом. Ноги согнуты в коленях, пятки -- у таза.

В южной части камеры в слоях затека находились повозка и бронзовое острие с остатками деревянного стержня.

Остановимся теперь на описании и реконструкции повозки. Она находилась в центре южной части первой камеры. Верхняя часть кузова и одно из колес были сильно повреждены или частично уничтожены обвалом потолка камеры уже в процессе раскопок, тогда как нижняя часть повозки уцелела благодаря тому, что покрывалась слоями затека из входной ямы. Здесь лежала нижняя часть кузова в виде цельной плахи, выдолбленной наподобие корыта, размеры ее: 1,2*0,74 м, высота -- 0,15 м. Продольные и задняя стенки кузова -- прямые, а передняя -- заоваленная. Толщина днища -- 0,25 м. Таким образом, передняя часть кузова была овальной.

Судя по сохранившимся остаткам, для основы кузова, как и остальных деталей, была использована лиственная кольцесосудистая порода дерева. Борта повозки состояли из нескольких легких деревянных планок; они развалились под воздействием времени и обвала. Так, с юго-востока прослежены три планки левого борта: у самого кузова -- планка размерами 0,6*0,06 м, вторая -- 0,55*0,03 м, третья -- 0,75*0,03 м. Планки подпрямоугольные в разрезе. Там же, между планками левого борта, лежала часть дышла с характерным для него изгибом. Очевидно, что был лишь обломок; его размеры: 0,95*0,06 м. Под кузовом лежала ось длиной 1,15 м, диаметром 0,06 м.

У восточной стенки стояло первое колесо, диаметром 0,6 м, шириной обода 0,05 м. В средней части колеса выступала на 0,1 м ступица диаметром 0,15 м. Второе колесо находилось в углу у южной стенки камеры. Оно сильно повреждено и не поддается реконструкции.

За исключением упряжи и дышла, повозка была помещена в камеру целиком, возможно, части ее доставлены в камеру и собраны на месте.

Двухколесная повозка восстанавливается на основе сохранившихся остатков и привлекаемых аналогий в следующем виде. Это одноосная колесница с относительно высокими бортами, с мощной, изготовленной из цельного куска дерева нижней частью кузова и смещенной к задней стенке осью. Ось. вероятно, неподвижно крепилась к нижнему краю кузова. На ней вращались сплошные цельные колеса с выступающими втулками. Колеса удерживались на осп с помощью чек.

О конструкции бортов по остаткам в камере погребения у с. Марьевка можно сказать, что они не были сплошными, а состояли из планок. Верхняя их часть, возможно, была мягких, овальных очертаний, как это видно на различных изображениях боевых колесниц. Не исключено, что борта состояли из трех параллельных планок, крепившихся к стойке у задней стенки и к стойке передка.

Передний борт восстанавливается нами на основе аналогий несколько выше остальных бортов. Так как нижняя часть кузова имела захваленную переднюю стенку, передок в целом можно считать овальным. Как свидетельствуют ближневосточные параллели, решетчатые борта могли обтягиваться кожей, войлоком, зашиваться досками.

Длинная ось колесницы играла роль амортизатора. Аналогичную функцию выполняло и дышло, жестко соединенное с кузовом. Смещенная назад ось увеличивала рычаг амортизации при движении.

К сожалению, нет возможности достоверно говорить об упряжном животном. Населением эпохи ранней бронзы кроме лошадей в качестве упряжного животного использовались различные эвкиды: онагры, ослы, о чем свидетельствуют костные остатки на знаменитом Михайловском поселении.

Одомашнивание коня произошло около 6000-5000 лет назад. Но поначалу людям приходилось отлавливать диких лошадей. Вскоре истребление лошадей в больших количествах и изменение климата подтолкнули древних жителей степей к одомашниванию коней. Лошадь тогда стала основным видом домашних животных. Таким образом, можно предположить, что табуны домашних коней паслись вместе с дикими. В верховой езде тех времён было очень много проблем, поскольку еще не было сёдел и стремян. И жителям бронзового века (4000-2700 лет назад) южноуральских степей создали колесницы, в которые запрягали лошадей. Древнейшие из когда-либо найденных на планете колесниц, запряжённых конями, найдены на Южном Урале. Впервые обнаруженная в могильной яме, колесница была установлена в параллельно выкопанной яме. Колесница имела колесо диаметром примерно один метр. Колёса состояли из обода и 8-12 спиц, которые крепились в массовых ступицах. На оси, соединявшей колёса, строился лёгкий и, видимо, высокий кузов. Он был кожаным на деревянном каркасе либо плетённым из гибких ивовых ветвей. Но и запрягали коней в колесницы по-другому. Роль хомута исполняло ярмо. Центральной частью системы управления колесничными лошадьми были костяные или роговые нащечьники - псалии. Обращённые шипами к мягким губам лошади, эти костяные диски или сегменты крепились при помощи ремешков. Через рот пропускались мягкие ременные удила, которые подводились к центральным отверстиям псалиев. Здесь же крепились концы вожжей. В могильниках с останками колесниц археологи нашли части узды. Поскольку в колесницу запрягали по две лошади.

Погребения с повозками достаточно широко известны в катакомбной общности. Для материалов до середины 70-х годов их сводку привела Е. Е. Кузьмина. За прошедшее время накопился новый значительный материал по данной проблеме. Однако большинство новых находок содержат либо лишь части повозок, либо экипажи находятся во входных ямах погребений, часто будучи использованы в качестве закладов. Обычай использовать колеса или их части в закладе входа в камеру широко бытовал у населения катакомбной общности.

О назначении колесницы, найденной в погребении у с. Марьевка, можно сказать следующее. Конечно, помещение колесницы в могилу как будто свидетельствует о ее культовом назначении, как и все, что сопровождает покойника. В религиозных системах индоевропейских народов колесница является атрибутом целого ряда богов. Однако она вряд ли была изготовлена специально для проведения погребальной церемонии. Одними из аргументов в пользу ее хозяйственного назначения могли бы служить сплошная конструкция колеса и отсутствие лошадей в запряжке. Однако мощная основа кузова в сочетании с небольшими его размерами, наклонный передок, асимметрично расположенная в задней части кузова ось, аналогии с переднеазиатскими боевыми колесницами позволяет авторам уверенно предполагать боевое назначение марьевской колесницы, ее военное использование.

Таким образом, в Северопричерноморских степях в катакомбном погребении впервые обнаружена древнейшая пока в степях Восточной Европы одноосная боевая колесница на сплошных колесах. Поскольку она обнаружена в раннекатакомбном погребении, то ее можно датировать, самое позднее, рубежом III--II тыс. до н. э.

В технико-типологическом аспекте она является тем переходным звеном, которое связывает массивные ямные повозки и развитые колесницы эпохи средней и поздней бронзы. Наиболее древние из них относятся ко второй четверти II тыс. до н. э..

Не менее важен и интерпретационный, социологический аспект рассматриваемой проблемы. Традиционно со времени Г. Чайлда наличие повозок связывалось с самым высоким социальным статусом погребенного, хотя имелись попытки считать повозки только показателем имущественного достатка .

Наконец, следует сказать о той большой роли колесниц, которую они играли в социальной организации индоарийского общества, об обособленной прослойке колесничих в этом обществе, в том числе и о правителях-колесничих, о чем писалось уже достаточно много.

Дело в том, что в отечественной науке всеобщее признание получила точка зрения об индоиранской принадлежности носителей ямной и катакомбной культурно-исторических общностей. Следовательно, погребения Причерноморских степей с остатками колесниц можно интерпретировать в свете представлений индоарийского общества как погребения колесничих.

Далее, общепризнанным в науке стал тот факт, что на Древнем Востоке одновременно с распространением колесниц и тактики боя происходило и проникновение индоариев, что выразилось в появлении правящей династии и господствующей верхушки индоариев в хеттском государстве и в Миттани, в индоевропейской принадлежности даже гиксосов к касстиской династии в Вавилоне. Вследствие этого появление в степях Евразии погребений колесничих представляется нам звеньями одной цепи распространения колесниц и связанных с ними явлений социального характера на всей территории Старого Света.

При таком подходе к проблеме степных колесниц, т. е. рассматривая ее как часть единого процесса, протекавшего в пределах очерченного региона, перед нами предстают в ином свете многие вопросы, еше недавно казавшиеся непонятными. Мы можем увереннее предполагать использование катакомбными племенами колесниц в военном деле и высокий социальный ранг умершего, который подчеркивался помещением в его могилу колесницы.

Разумеется, в данном случае нами подразумевается не просто механическое перенесение социальной структуры древневосточных обществ на образования эпохи бронзы в степи, а имеется в виду тот факт, что на основе возросшего уровня экономического развития в первой половине II тыс. до н. э. происходит дальнейшая социальная дифференциация в степном обществе, результатом чего явилось возвышение верхушки родоплеменной знати настолько, что она оказалась в состоянии использовать в военных целях новейшее техническое достижение того времени -- боевые колесницы, а также стала, как и на Древнем Востоке, подчеркивать свое могущество и превосходство над рядовыми общинниками посредством идеологии, в частности, погребального обряда -- сооружением обширных могил и помещением в них колесниц.

Список литературы

1. Чередниченко Н. Н., Пустовалов С. Ж. и др. Отчет о работе Верхнетарасовской экспедиции в 1976 г. // Архив ИА АН УССР. Ф. Е. 1976/2.

2. Горелик М. В. Боевые колесницы Переднего Востока III--II тыс. до н. э. // Древняя Анатолия. М.: Наука, 1985.

3. Кузьмина Е. Е. Колесный транспорт и проблема этнической и социальной истории древнего населения южнорусских степей // ВДИ 1974. № 4.

4 Чередниченко Н. Н. Колесницы Евразии эпохи поздней бронзы // Энеолит и бронзовый век Украины. Киев: Наук, думка, 1976.