Возникновение римской империи

Реферат

«Возникновение римской империи»

Рим, подчинивший себе Италию, а затем и все Средиземноморье, представлял собой первоначально сравнительно небольшое государственное образование -- античную гражданскую общину: объединение свободных людей, пользовавшихся определенными экономическими и политическими правами: правом владеть землей, участвовать в управлении (выбирать должностных лиц, принимать законы в народном собрании и т. п.); граждане обязаны были с оружием в руках защищать свой город; служение гражданской общине (римляне называли ее civitas) считалось почетным долгом: в Риме выборные должности не оплачивались, сам факт занятия такой должности должен был восприниматься как награда достойному гражданину. Вне гражданской общины находились рабы и чужаки (в данном случае не римляне). Разумеется, единство гражданской общины было лишь идеалом: экономическое развитие, прежде всего развитие товарно-денежных отношений, приводило к росту экономического неравенства, к сосредоточению власти в руках небольшой группы граждан, к усилению социальной борьбы внутри гражданского коллектива. Римские завоевания резко усилили все эти противоречия. Войны и ограбление провинций привели к накоплению богатств в руках отдельных лиц; в Рим постоянно шел приток дешевых рабов из всех стран Средиземноморья. В то же время длительные военные походы надолго отрывали крестьян от земли, способствовали их разорению. Древний историк Аппиан так характеризовал обстановку II в. до н. э.: «Расположенные поблизости от принадлежащих им (т. е. богатым землевладельцам) небольшие участки бедняков богатые отчасти покупали у них с их же согласия, отчасти отнимали силою... При этом богатые пользовались в качестве рабочей силы покупными рабами...» Обезземеливание крестьян приводило к выступлениям против крупных землевладельцев, скопление и усиление эксплуатации рабов -- к рабским восстаниям (самым крупным из которых было восстание рабов под предводительством Спартака в 74--71 гг. до н.э.). Покоренные Римом народы при малейшей возможности стремились освободиться от власти римлян. Когда в 88 г. до н. э. Митридат, царь небольшого полузависимого от Рима малоазийского государства Понт, решился выступить против римлян, его поддержало почти все население римских владений в Малой Азии: в один день было перебито 80 тысяч римлян. Многие города Греции присоединились к Митридату и провозгласили отделение от Рима. В 70-х годах до н. э. вспыхнуло восстание в Испании...

Фактически начиная с 30-х годов II в. до н. э. и по 30 г. до н. э. в римском государстве шла непрерывная борьба: восстания, волнения, драки на площадях Рима и, наконец, борьба полководцев друг с другом за захват власти. Это был период, вошедший в историю под названием гражданских войн.

Римские органы власти не могли справиться с социальным и политическим кризисом. Реальная власть сосредоточивалась в руках небольшой группы римских граждан, из которых выбирались должностные лица (порой с помощью подкупа) и которые затем -- после окончания установленного для данной должности срока -- заседали в сенате, самом важном органе управления в Риме. Членство в нем было пожизненным. Сенаторы назначали наместников в провинции, и они же разбирали жалобы провинциалов на злоупотребления этих наместников. Сенат представлял интересы весьма узкой прослойки господствующего класса огромной державы. Это была олигархия, внутри которой велась борьба за влияние, за «лучшее» наместничество и т. п. Органы власти в Риме не были приспособлены к управлению государством, сложившимся в результате завоеваний: там не было постоянного административного аппарата, ответственного перед центральной властью; наместники провинций, за редким исключением, думали только о своем обогащении. Народные собрания в Риме не имели действенных средств контроля за сенатом и должностными лицами. Да и сама форма собраний, когда постановления принимались не всеми гражданами, а только теми, кто сумел на это собрание прийти (т. е. главным образом городским населением Рима), не соответствовала не только интересам народных масс всего государства, но даже и римских граждан: граждане, жившие далеко от Рима, или занятые сельскохозяйственными работами, или находящиеся в провинциях, принять участие в народном собрании не могли.

В этих условиях объективной необходимостью было установление новой формы государственной власти, но установление это происходило в процессе ожесточенной борьбы классов и социальных групп. Во второй половине I в. до н. э. власть старой сенатской знати была сломлена, но вместе с ней погибла и республиканская форма правления. Борьба против сенатской олигархии превратилась в борьбу за власть удачливых полководцев, которые стали использовать армию для достижения политического господства. В 48 г. до н. э. около г. Фарсала на Балканском полуострове произошла битва между двумя римскими полководцами --Гаем Юлием Цезарем и Гнеем Помпеем, которые некогда были союзниками в политической борьбе с сенатом, а теперь превратились в непримиримых соперников. Цезарь одержал победу в этой битве и на несколько лет стал единоличным правителем римского государства. В период правления Цезаря (он получил звание диктатора) власть сената была ослаблена. Хотя при Цезаре продолжали созываться народные собрания и выбираться должностные лица, диктатор контролировал их деятельность; в частности, он получил право «рекомендовать народу» часть кандидатов на выборные должности, т. е. на деле назначать их. Среди титулов Цезаря имелось и почетное звание «император», которым награждали победоносных полководцев. Усиленно распространялась легенда о происхождении рода Юлиев, к которому принадлежал Цезарь, от самой богини Венеры. Правление Цезаря было недолгим: в 44 г. до н. э. на заседании сената он был убит заговорщиками-сенаторами, стремившимися восстановить республику. Заговорщики надеялись, что граждане Рима поддержат их, однако народ, к которому обратился с речью один из руководителей заговора, Марк Брут, встретил его слова гробовым молчанием... У кучки знатных семей, стремившихся вернуть себе полновластное управление государством, не было реальной социальной поддержки. Сколь ни сильны были в Риме традиции республики, сенатская олигархия все меньше и меньше ассоциировалась в сознании граждан с «общественным делом» (а ведь именно это и означают латинские слова res publica -- республика).

Во время похорон Цезаря народ бросился громить дома заговорщиков; они спешно выехали из Рима. Снова началась борьба за власть: главными соперниками оказались соратник Цезаря Марк Антоний и внучатый племянник Цезаря молодой Гай Юлий Цезарь Октавиан. Пока сторонники республики были еще; сильны, соперники действовали совместно. Они безжалостно уничтожали своих противников, личных недругов или просто людей, показавшихся им подозрительными. Рассказывая об этом времени, греческий писатель Плутарх с горечью восклицал: «Так, обуянные гневом и лютой злобой, они забыли обо всем человеческом или, говоря вернее, доказали, что нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть».

Организаторы заговора против Цезаря собрали значительную армию в восточных провинциях. Для содержания этой армии вожди республиканцев вынуждены были взыскать подати с некоторых провинций за десять лет вперед; те города, которые отказались выполнить их требования, подвергались суровому наказанию, иногда полному разрушению (как, например, малоаздшский город Ксанф). В одном из городов они разграбили храмы и казнили представителей местной знати, в другом, где сопротивление оказали народные массы, обрушили репрессии на низы населения. Действия республиканцев в восточных провинциях были типичны для римских полководцев, рассматривавших провинции только как объект грабежа. Их действия -- яркий пример несостоятельности прежней системы правления, которая не могла вызвать ничего, кроме ненависти среди провинциалов. Антоний и Октавиан выступили с войском против армии республиканцев.

Республиканцы были разбиты в 42 г. до н. э. в битве при Филиппах (на Балканском полуострове). Победы над политическими противниками только обострили противоречия между претендентами на верховную власть. Положение особенно осложнилось, когда Марк Антоний женился на египетской царице Клеопатре, стал жить в Александрии и вести себя наподобие восточного монарха (даже провозгласил себя божеством -- новым Дионисом). Земли в восточных провинциях Антоний раздавал своим друзьям, Клеопатре и ее детям, как если бы эти земли были его личной собственностью. Октавиан воспользовался этим и заставил сенат объявить войну Клеопатре (а следовательно, и Антонию). В 31 г. до н. э. в морском сражении при мысе Акций флот Антония потерпел поражение. Антоний, а затем и Клеопатра покончили жизнь самоубийством. Египет был занят войсками Октавиана, а сам он оказался единоличным правителем римского государства. Кончился столетний период гражданских войн, стоивший многих тысяч жизней всем слоям населения; провинции, особенно восточные, были разорены, многие города разрушены.

В отличие от Цезаря Октавиан отказался от звания диктатора, он торжественно объявил о восстановлении республики. Благодарный сенат поднес ему почетное прозвище Август (священный, высокий -- эпитет, который применялся к божествам). Затем ему было присвоено звание «отца отечества». Наименование «император» стало его постоянным титулом. Он получил почетное право первым выступать в сенате (стал принцепсом сената). Все эти звания придавали Октавиану Августу особый авторитет в глазах римлян, но формально не противостояли республиканским традициям. Сам Август в перечислении своих деяний в торжественной надписи (она найдена на месте древнего города Анкир -- совр. Анкара) так характеризует «восстановление республики»: «...после того, как я потушил гражданские войны, пользуясь по всеобщему согласию высшей властью, я передал государство из своей власти в распоряжение сената и народа. За эту мою заслугу постановлением сената я был назван Августом, двери моего дома публично были украшены лаврами... и в курии Юлия (помещении для заседаний сената) был поставлен золотой щит, подаренный мне, как об этом гласит надпись на нем, сенатом и римским народом за доблесть, милосердие, справедливость и благочестие. После этого я превосходил всех своим авторитетом, власти же у меня было не более, чем у тех, кто были моими коллегами по магистратуре». Итак, Август пытался убедить население империи, прежде всего римских граждан, что он всего лишь первый гражданин, выделенный народом за свои доблести и милосердие.

В своей провинциальной политике Август также оказывал известную поддержку местным самоуправляющимся организациям, прежде всего полисам: так, он приказал вернуть разграбленное и незаконно присвоенное во время гражданских войн общественное имущество ряду провинциальных городов. Сбор налогов с населения провинций был передан местным самоуправляющимся общинам и городам, которые стали центрами налоговых округов. Но в то же время Август пытался сохранить исключительное положение римлян, крайне скупо раздавая права гражданства выходцам из провинций. В античном мире традиции полиса -- гражданской общины были слишком сильны, чтобы ими можно было пренебречь. Идея открытой монархии была неприемлема для римлян, привыкших считать себя равноправными согражданами. Поэтому Август пытался не только показать себя хранителем старых традиций, но и включить некоторые из этих традиций в оформление новой системы власти (как, например, традиционное уважение к главе семьи). Но власть при этом была действительно новой. Фактически император управлял единолично прежде всего благодаря опоре на армию. Август обладал пожизненными полномочиями командующего: гарнизоны, стоявшие в провинциях, были ему подчинены; мало того, наиболее важные в стратегическом отношении провинции находились в его непосредственном управлении. В Риме при Августе были расквартированы особые военные контингенты, преторианская гвардия, игравшая роль личной охраны Августа и его полиции. В провинциях появились специальные чиновники, находившиеся на императорской службе,-- прокураторы, которые проводили в жизнь распоряжения императора. Прокураторы назначались из незнатных, всецело преданных ему людей, чье благополучие полностью зависело от расположения императора. Таким образом, за фасадом республики складывался не всегда заметный, но действенный аппарат личной власти императора. Но Август был связан и с республиканскими должностями: он неоднократно избирался консулом, обладал пожизненной трибунской властью. Последнее было очень важно: народные трибуны играли большую роль в политической жизни республики. Обладая трибунскими полномочиями, Август как бы становился представителем римского плебса, продолжателем древних народных традиций. В то же время эти полномочия включали право «вето» -- право налагать запрет («вето» по-латыни означает «запрещаю») на постановления и предложения всех должностных лиц. Как и Цезарь, Август имел право рекомендовать кандидатов на выборные должности. Все это позволяло ему держать под своим контролем деятельность республиканских органов управления.

Но Август не мог, да, по всей вероятности, и не хотел ликвидировать республиканские институты: он опирался на традиции, а не противостоял им. Не только в сознании самих римлян, но и в сознании покоренных народов Рим не мыслился без сената, без консулов, без граждан, гордых своей принадлежностью именно к римской общине; такой Рим диктовал свои условия побежденным, и такого Рима они боялись. Ликвидация республики означала бы не только разрыв с прошлым, но и растворение римлян в массе населения империи, превращение их в таких же подданных, какими были сирийцы и египтяне (в конце концов так и произошло, но для этого империи нужно было пройти столетний путь развития).

При сохранении всех республиканских форм Август фактически обладал неограниченной властью. По существу, в Риме была создана особая форма монархической власти, опирающаяся на военную силу,-- империя, но империя, прикрытая одеждами республики, без которых она пока еще существовать не могла. Эта двойственность, внутренняя противоречивость новой формы правления проявлялась во всем, вплоть до объяснения привычек императора. Так, Август опасался участи своего приемного отца Юлия Цезаря; когда он производил чистку сената, он имел под одеждой панцирь и меч; никто из сенаторов не мог подойти к нему иначе, как в одиночку и предварительно подвергшись обыску. Тот же страх заставлял Августа выезжать из Рима и въезжать в него только ночью, хотя официальное объяснение заключалось в том, что он якобы стремится избежать народных проводов и встреч.

Сосредоточение власти в руках одного человека воспринималось как следствие покровительства богов, которые якобы обеспечили своему любимцу счастье и удачу. На основе этих представлений возник культ императора, который впоследствии становится официальным культом во всей державе.

Много суеверных рассказов и легенд породила судьба Юлия Цезаря. После его смерти появились рассказы о таинственных знамениях, предшествовавших убийству: кто-то якобы видел вспышки света на небе, кто-то -- опускавшихся на форум одиноких птиц и даже «огненных людей». Октавиан предложил объявить покойного Цезаря божеством, и сенат определил почести, которые должны были воздаваться «божественному Юлию». Была воздвигнута колонна в его честь, у подножия которой приносили жертвы, давали обеты, клялись именем Цезаря. Поскольку Август был в свое время усыновлен Цезарем, он становился сыном бога. Начинают распространяться легенды о божественном происхождении самого Октавиана. Так, говорили, что его мать Атия еще до его рождения пришла для богослужения в храм Аполлона и осталась там ночевать в своих носилках и там к ней внезапно скользнул змей. Это был Аполлон; девять месяцев спустя Атия родила будущего императора,-- он, таким образом, оказывался сыном Аполлона.

Обожествление Августа качалось в восточных провинциях, где были сильны традиции религиозного почитания царей. В первые годы после победы при Акции преисполненные надежд на прекращение насилий и грабежей жители этих провинций посвящали Августу восторженные надписи и ставили святилища (первые святилища Августу были воздвигнуты, разумеется с его разрешения, в 27 г. до н. э. в двух городах Малой Азии). В надписи из города Приены, относящейся к 9 г. до н. э., Август прямо назван богом; день его рождения был, по словам надписи, началом «благовестий» (в греческом тексте -- хочу обратить на это внимание -- употреблено слово «евангелие», которым впоследствии христиане будут обозначать свою «благую весть» о новом вероучении). Для римлян, не привыкших к обожествлению живых людей, культу Августа была придана форма культа его гения, в котором были использованы древние римские представления о существовании у каждого человека личных гениев-хранителей. Культу гения Августа пытались придать мистический характер, гений представлялся не просто хранителем императора, а некоей высшей силой, вдохновляющей все его поступки и решения. Гению императора воздвигались святилища, появилось особое жречество, обслуживавшее этот культ. По всей империи устанавливались статуи Августа; его облик в этих изображениях был идеализирован: в жизни он был болезненным и тщедушным, а его изображали сильным, прекрасным, статным.

При преемниках Августа культ императора постепенно распространился по всему государству. Стало обязательным поклонение статуям императора, день рождения императора отмечался по всей империи как официальный праздник. Даже во время праздников в честь других божеств в процессиях несли изображение императора. Именно обожествление императоров становилось основной формой идеологического обоснования их власти.

После смерти Августа противоречивость созданной им формы правления выявилась с особой остротой, прежде всего потому, что не было выработано законной формы передачи власти от одного императора к другому. Власть Августа, как он сам заявлял, заключалась в его личном авторитете: в какой-то мере это отражало действительную популярность Августа, доказавшего свои политические способности в период борьбы за власть. Но последующие правители (императоры династии Юлиев -- Клавдиев) становились императорами в результате интриг, убийств, стечения случайных обстоятельств. Открыто монархический принцип прямого наследования не мог быть провозглашен, так как государство по-прежнему считалось республикой, но республика эта все больше и больше становилась фикцией; все решала сила. Сам Август в конце своего правления оказался перед проблемой выбора преемника. Так как его внуки (сыновей у него не было), которых он усыновил, умерли, то он, благодаря интригам своей жены Ливии, усыновил ее сына от первого брака Тиберия; по предложению Августа Тиберий получил трибунские полномочия и право военного командования. Это были очень важные полномочия, но делали ли они его принцепсом, правителем империи? По-видимому, это было неясно ни самому Тиберию, ни сенату, ни народу. Во всяком случае, после смерти Августа полномочия Тиберия были подтверждены сенатом. Тиберий ощущал непрочность своего положения, его личная популярность была весьма невелика; мог появиться человек, опиравшийся на военную силу, и захватить императорскую власть. В течение правления Тиберия ограничиваются функции республиканских органов власти; народные собрания лишаются права выбора должностных лиц: право это передается сенату, но кандидатов фактически выдвигает император.

Опасаясь за свою власть, император прибегает к террору: при Тиберии возобновляется действие старого закона «об оскорблении величия римского народа» (под который раньше подпадали серьезные политические преступления, такие, как самовольное ведение войны полководцем, подстрекательство к мятежу и т. п.). Теперь этот закон применялся, как говорил историк Тацит, не только к делам, но и к словам. Так был сослан на пустынный остров наместник провинции Азия, обвиненный в преступлениях против культа Августа и в насмешках над Тиберием. Поэт, сочинивший неуважительные по отношению к Тиберию стихи, был казнен. Против историка Кремуция Корда был возбужден судебный процесс за то, что в своих сочинениях он с похвалой отозвался о личных качествах Брута и Кассия -- убийц Юлия Цезаря. Кремуций Корд кончил жизнь самоубийством, не дожидаясь приговора. Сенат приказал сжечь его сочинения, но, как пишет Тацит, они уцелели, так как списки были тайно сохранены, а впоследствии обнародованы. «Тем более оснований,-- добавляет римский историк,-- посмеяться над недомыслием тех, которые, располагая властью в настоящем, рассчитывают, что можно отнять память у будущих поколений». Но Тиберий меньше всего думал о будущих поколениях -- он всеми средствами стремился укрепить собственную власть. В конце концов он сам был убит заговорщиками, опасавшимися за свои жизни... Тиберия и трех его преемников называют в научной литературе династией Юлиев -- Клавдиев. Ни один из императоров этой династии не умер естественной смертью. Доносы, казни, заговоры, борьба за власть внутри императорской семьи, бесчинства преторианской гвардии сопровождали их правления. Одной из самых странных и зловещих фигур среди Юлиев -- Клавдиев был последний из них -- Нерон. Нерон приказал убить даже свою мать, претендовавшую на руководство его действиями. По его повелению кончил самоубийством его бывший учитель философ Сенека. Страх перед Нероном был велик. Вот как описывает Тацит настроения в Риме после очередной волны казней: «...и тот, у кого погиб сын или брат, и тот, у кого -- родственник или друг, возносили благодарность богам, украшали лавровыми ветвями свои дома, припадали к коленям Нерона, осыпали поцелуями его руку». Как известно, Нерон считал себя великим артистом; участвовал в театральных представлениях, пел, сочинял стихи. На публичные выступления императора необходимо было являться всем гражданам; десятки соглядатаев следили за настроением присутствующих и отмечали малейшие проявления насмешки или недовольства. «По их донесениям,-- пишет Тацит,-- мелкий люд немедленно осуждали на казни, а знатных впоследствии настигала затаенная на первых порах ненависть принцепса». Эти слова историка показывают, что во времена Нерона репрессии касались не только возможных соперников императора и старой аристократии, но и выходцев из низов, заподозренных в недовольстве действиями Нерона. С именем этого императора связаны и первые массовые казни христиан, обвиненных в поджоге Рима (об этом речь пойдет в последней главе).

В период правления Юлиев -- Клавдиев продолжает складываться подчиненный императору бюрократический аппарат, который все более вытесняет выборные органы власти. При предшественнике Нерона императоре Клавдии создаются специальные ведомства: по управлению императорским имуществом, по рассмотрению жалоб, ведомство указов. Прокураторы в провинциях получают судебные полномочия. Императоры раздают права римского гражданства представителям провинциальной знати (прежде всего из романизованных западных провинций) и привлекают их в сенат. Таким образом, постепенно складывалась новая социальная опора империи -- провинциальная знать и централизованный бюрократический аппарат управления, зависимый только от императора. Но основные вопросы власти продолжали решаться военной силой. Когда после смерти Нерона в результате ожесточенной борьбы военачальников императором был провозглашен подавлявший восстание в Иудее Тит Флавий Веспасиан, была открыта, по словам Тацита, тайна императорской власти -- императором можно стать и вне Рима, т. е. ни народное собрание, ни сенат, ни какие-либо другие органы римской гражданской общины уже не имели реального значения.

Характеризуя Римскую империю I в. н. э., Ф. Энгельс писал: «Материальной опорой правительства было войско, которое гораздо более походило уже на армию ландскнехтов, чем на старое римское крестьянское войско, а моральной опорой -- всеобщее убеждение, что из этого положения нет выхода, что если не тот или другой император, то основанная на военном господстве императорская власть является неотвратимой необходимостью».

Первый век нашей эры был переломным не только в области политических форм. Их изменение, противоречия между внешними формами и реальным содержанием порождало, как и подчеркнул Ф. Энгельс, ощущение безысходности в самых разных слоях населения империи, но прежде всего, конечно, ощущение это было распространено в социальных низах.