Ленин, государство и революция

1

Содержание:

Введение

1. «Государство и революция» - священное писание большевизма

2. Классовая борьба - как главный исток идеи Ленина в сочинении Государство и революция

3. Цитирование в сочинении Ленина Государство и революция

4. Основная задача революции

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В огромном публицистическом наследии В.И. Ленина вопросы государства не занимают сколько-нибудь видного места. Ленин предпочитал освещать те или иные экономические проблемы, проблемы партии и партийной работы, а также те, которые касались сиюминутных положений. В поле зрения Ленина - главным образом экономика, революция, культура, но не государство с его многочисленными гранями. Об этом он говорит мало, изредка и чаще всего попутно. И в то же время он находил время заниматься подготовкой словаря современного русского языка, составлением современного географического атласа и т.п. И это тоже о чем-то да говорит.

Если собрать все работы Ленина, в которых он специально рассматривает вопросы государства (или преимущественно государства), то наберется, в лучшем случае, один том из пятидесяти пяти томов «полного» собрания сочинений основателя Советского государства. Но и наиболее важные, такие как: «Удержат ли большевики государственную власть?», «Очередные задачи Советской власти», «Пролетарская революция и ренегат Каутский» - представляют собой произведения малого объема. В ленинской переписке, занимающей десяток томов, нет никакой государственно-правовой концепции, за исключением идей насилия и государственного терроризма. Ленин прошел в стороне от актуальнейших вопросов прав личности, о законодательном закреплении прав человека, о государственной власти, классификации государственных форм, о разделении властей, о правовом государстве и т.п Волкогонов В. Ленин. Политический портрет. М., 1995.

Самая скромная и щадящая оценка ленинских работ и высказываний о государстве - это малокомпетентная, противоречивая и в значительной мере назойливая, к тому же во многом искаженная, популяризация марксистских идей государственности. И там, где в действительности все очень противоречиво и сложно, Ленин изрекает истины на уровне банальностей вроде того, что всякая кухарка может управлять государством. В книге «Государство и революция» много повторений о классовой борьбе, о насилии, о диктатуре пролетариата, которые никак не вяжутся с образом величайшего «теоретика» в области государства, равно как и в области права, философии, этики и т.п. Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996. С. 21

1. «Государство и революция» - священное писание большевизма

К главной работе Ленина в этой области - «Государство и революция» - примыкает его лекция «О государстве», прочитанная 11 июля 1919 г. в Свердловском университете. Чтобы в дальнейшем не обращаться к оценке этой лекции, скажем лишь, что ее уровень не превышает гимназического урока. Это - образец фразеологии вроде того, что государство есть машина, дубинка. В ней все многообразные и богатые по содержанию концепции происхождения государства сводятся к его теологическому обоснованию.

Изничтожение большевизмом религиозной идеи и атеизм не означали ликвидации религии как таковой, а были, по сути, направлены на создание новой религии с отцами церкви, пророками, апостолами, иконами и священными писаниями, гробницами. Разновидностью такого писания и была брошюра «Государство и революция», в которой, как и в любом религиозном сочинении, были свои догмы и ереси, своя система инквизиции, доведенная большевиками до полнейшего изуверства. Хотя Ленин и призывал в этой работе к партийной борьбе против религиозного опиума, «оглупляющего народ», большевизм оказался сам разновидностью теократического мышления.

Содержание «Государства и революции», сплошь напичканное фразами о насилии, свидетельствует о том, что ленинские идеи - это утопия, плохая и злая утопия. Такого государства, как государство диктатуры пролетариата, описанное в этом сочинении, не было, нет и не может быть. Было 75 лет государство, не имеющее аналогов в истории, государство, в основе которого лежали беззаконие и произвол.

Как ни странно, в ленинских работах, как правило, мы не находим анализа трудов государствоведов. Ссылки на отдельных мыслителей приводятся им часто лишь в пересказах популярных изданий или в используемых Лениным цитатах Маркса и Энгельса. Юрист по образованию, Ленин полностью обходит молчанием всю предшествующую историю политико-правовой мысли. Знал ли он труды таких великанов политико-правовой теории, как Платон, Аристотель, Боден, Гро-ций, Монтескье, Руссо, Локк и др., знал ли он богатейшую и содержательную русскую юридическую и политическую литературу второй половины XIX - начала XX вв.? Трудно ответить на этот вопрос, но соответствующих прямых ссылок на них нет, нет привычной для Ленина полемики, не видно какого-либо влияния на его мировоззрение выдающихся политических мыслителей прошлого. Создается обоснованное впечатление, что он прошел в стороне от передовых идей Канта и других мыслителей XVIII-XX столетий, в частности, о правовом государстве, о верховенстве правового закона, о правах и свободах человека, о законности. Не рассматривается и понятие власти, в результате чего большевизм часто предстает как анархизм. Добавим, что и в «Философских тетрадях», долженствующих отразить теоретическое сырье ленинских идей вообще, не рассматривается ни одна государст-воведческая работа, в том числе «Философия права» Гегеля. Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996. С. 22

Все затмили идеи классовой борьбы и диктатуры пролетариата. Содержание главного ленинского труда о государстве - брошюры «Государство и революция» - тоже не есть целостная теория государства. Это лишь совокупность весьма отрывочных идей, покоящихся на марксо-энгельсовских цитатах и комментировании их. И никакого конкретного плана будущего государственного устройства. Метод работы Ленина таков. Он брал у Маркса и Энгельса «готовые истины» и подгонял к ним те или иные фразы, положения, чтобы они эти «истины» подтверждали. Он верил в «Ветхий завет» марксизма в виде «Манифеста Коммунистической партии» и нескольких иных марксо-энгельсовских сочинений и занимался главным образом его комментированием. Эти комментарии, в свою очередь, стали «Ветхим заветом» большевизма, ленинских идей о государстве в предоктябрьский период. Дальнейшее их развитие, интерпретации или переинтерпретации (составили «Новый завет» большевизма (послеоктябрьские работы В.И. Ленина), осуществленный кнутом, дубинкой, всеми теми средствами, которые Ленин приписывал буржуазному государству.

2. Классовая борьба - как главный исток идеи Ленина в сочинении Государство и революция

Догма первая и главный исток идей Ленина о государстве в его сочинении «Государство и революция» - классы и классовая борьба, которая должна привести к диктатуре пролетариата. Идея классов и их борьбы была известна до Маркса и Ленина. Она восходит к глубокой древности и ясные очертания приобретает в трактатах Платона. Но к идее классовой борьбы, развитой Сен-Симоном и др., добавлялась центральная мысль, что борьба классов сопровождается одновременно и их сотрудничеством, их солидарностью. И этим обусловлена целостность государства, которое именно благодаря взаимодействию и солидарности классов сцепляет и скрепляет общество с различными классами, и потому оно живет и функционирует. По преданию, в одном из первых столкновений плебеев с патрициями (494 г. до н.э) в Древнем Риме представитель патрициев Менений Агриппа уподобил государство человеческому организму, в котором каждый член взаимосвязан с другим, что вызвано необходимостью сохранения общества и государства. По его мнению, господство гармонии социальных, классовых интересов превыше всего. Не будет преувеличением мысль, что любая организация, в том числе и государственная, есть сотрудничество всех его социальных сил, что разделение труда государственных органов - это взаимное осуществление различных государственных функций. Это ясно описал в своем труде «О конституционном праве» Леон Дюги в начале XX века, характеризовавший солидарность классов одновременно как факт и долг Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996. С. 23.

Между тем Маркс, и особенно Ленин, абсолютизировали идею классовой борьбы. Именно из идеи о невозможности солидарности классов проистекала мысль Ленина, что государство есть не что иное, «как продукт и проявление непримиримости классовых противоречий». Отсюда следовал вывод, что государство есть орудие насилия, машина, дубина, аппарат подавления. И это распространяется Лениным и на пролетарское государство. Автор «Государства и революции» как бы застрял на «непримиримых» классовых противоречиях, классовой борьбе. Альфа и омега большевизма - идея непримиримой классовой борьбы, классовой ненависти, ведущая к оправданию насилия и террора. И будущему государству, по Ленину, была уготована роль орудия, дубины для подавления свергнутых классов и осчастливливания крестьянства. Метафизический материализм в истолковании государственности неизбежно вел к фетишизму, к идеям насилия, к авторитаризму. Ленин полагал, что люди всецело подчиняются неотвратимым законам материальной жизни общества. Одним из них и является закон классового насилия, перерастающего в террор. Таков ход мыслей Ленина в «Государстве и революции». Мысль о классовой борьбе как движущей силе истории затеняла вопрос, почему же государство и общество сохраняются как целостность.

Было ошибочным положение марксизма, возведенное в степень Лениным, что буржуазное государство на рубеже XIX-XX вв. исчерпало себя и обречено на гибель. Отсюда вытекала идея насилия по отношению к буржуазному государству и мысль о невозможности компромисса между классами.

Маркс полагал, что пролетарская революция произойдет одновременно во всех или в большинстве развитых стран. Ленин этот вопрос в «Государстве и революции» даже не ставит, исходя из противоположной посылки о возможности победы государства пролетарской диктатуры первоначально в немногих странах или даже в одной отдельно взятой стране. Проблема эта всерьез даже не обсуждается, хотя положение это противоречит ортодоксальному марксизму и высказывается попутно, без всякой аргументации. Ленин исходит из предположения, что в России классовая борьба доведена до предела и потому Россия может проложить путь мировой революции. Ему начисто чужда мысль, что в рамках буржуазного государства возможно обеспечить права и свободы человека, что оно может обеспечить социальные гарантии жизни. Иными словами, Ленин не замечал в политической жизни своего времени того, что не ложилось в прокрустово ложе его взглядов, что вся предшествовавшая история есть история не только борьбы, но и солидарности, компромиссов и гармонии классов. Он практически ушел от проблемы, что современное ему буржуазное государство совершало тогда поступательное движение в направлении развития демократии и парламентаризма, развития экономического, социального и политического законодательства в интересах народных масс. Так, Ленин как бы не видел антимонополистического законодательства в США 90-х годов XIX в.

Идеи классовой борьбы, насилия, классовой ненависти, диктатуры пролетариата направлены против общечеловеческих ценностей. И вполне понятно, что диктатура пролетариата вместе с террором неизбежно выдвигает на политическую арену диктатора. Диктатура - это государство без стабильных законов, это полицейский политический режим, при котором закон есть каприз диктатора. И эта идея развита и по-своему «обоснована» Лениным уже в 1917 г. Не случайно, что как до октябрьского переворота, так и после него Ленин многократно восторженно ссылался на якобинскую диктатуру, как на непременную модель политической революции. В канун октябрьского переворота мы встречаемся с настоящей апологией якобинства, якобинского насилия и террора. Так, в статье «Переход контрреволюции в наступление», опубликованной в «Правде» 10 июня (28 мая) 1917 г., Ленин видит величие настоящих якобинцев в том, что они были с народом, что они не боялись объявлять «врагами народа именно представителей редакционного, эксплуататорского меньшинства народа своего времени...

* представителей реакционных классов ...». В другой статье: «О врагах народа», опубликованной в «Правде» 20 июня 1917 г., Ленин восторгается революционными мерами якобинцев, вплоть до гильотины, и считает, что если бы власть перешла к «якобинцам» XX в. - пролетариям, полупролетариям, они объявили бы капиталистов «врагами народа». В статье «Можно ли запугать рабочий класс «якобинством»?», опубликованной в «Правде» 7 июля (24 июня) 1917 г., Ленин утверждает, что якобинство в Европе или на границе Европы и Азии в XX в. означало бы господство «революционного класса, пролетариата», который, опираясь на беднейшее крестьянство, мог бы «привести, во всемирном масштабе, к прочной победе трудящихся». А в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», написанной в сентябре 1917 г., т.е. одновременно с «Государством и революцией», Ленин видит величие якобинцев именно в том, что они «сделали свою революцию великой посредством террора против всех угнетателей, и помещиков и капиталистов» и потому необходимо с «якобинской беспощадностью смести все старое». Он признавал классовую борьбу не на жизнь, а на смерть. Результаты оказались катастрофичными. Был уничтожен в значительной мере мозг нации - интеллигенция, дворянство, крестьянство, разрушено хозяйство, доведены до предела национальные отношения, нанесен страшный удар морали, обществознанию, всем наукам, культуре, экологии.

3. Цитирование в сочинении Ленина Государство и революция

История изобилует преступлениями государственных деятелей. Достаточно перелистать для этого страницы «Жизнь двенадцати цезарей» Светония. Преступления совершались под прикрытием фраз о благе народа в условиях действительного обесценения личности. Насилие и террор рассматривались как средства достижения политических (зачастую личных) целей и средства переделки людей во имя будущего. Но террор, массовые расправы большевиков, леденящие душу, не поддаются спокойному описанию. И в значительной мере основаны они на постулатах «Государства и революции». Лозунг Ленина на III съезде РКСМ, что нравственно все, служащее интересам пролетарской классовой борьбы, революции и построению коммунизма, уничтожал, как химеру, добро и совесть, честь и право, свободу и законность, общечеловеческую мораль. И подобных высказываний против общечеловеческой нравственности, сведения нравственности к прагматическим соображениям у Ленина достаточно много Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996. С. 25.

Почти на каждой странице работы «Государство и революция» встречаются слова: «классы», «классовая борьба», «классовое господство». Но нет даже попытки объяснить, что это за понятия. А более позднее ленинское определение классов в «Великом почине», данное как бы между прочим, ничего не проясняет.

В самом начале «Государства и революции» Ленин ставит перед собой задачу привести все решающие места по вопросу о государстве из сочинений Маркса и Энгельса. При этом их следует привести «в возможно более полном виде, чтобы читатель мог составить себе самостоятельное представление о совокупности взглядов основоположников научного социализма и о развитии этих взглядов, а также чтобы искажение их господствующим ныне «каутскианством» было доказано документально...». Однако на самом деле многие важные положения Маркса и Энгельса о происхождении государства, связанном с развитием общины, о двух сторонах деятельности государства, о государстве как организации «общих дел» и управляющем устройстве и др. не рассматриваются. Многое приводится без соответствующих комментариев и оценок: о «правомерных функциях» государства и т.д. Так, все сведения о происхождении государства основаны у Ленина только на соответствующих положениях энгельсовского труда «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Он не обнаруживает знакомства с идеями по этому вопросу Аристотеля - одного из основателей патриархальной теории происхождения государства, Платона, с конкретными теологическими доктринами, учением Руссо и других, о договорном происхождении государства, о теории насилия и т.д.

Тенденциозность подбора Лениным марксо-энгельсовских цитат очевидна. Он выбирает именно те, где говорится о государстве как об орудии классового господства. Для него существует только одна теория происхождения и сущности государства - классовая теория государства. Других же теорий он не видит в упор, если не считать самых общих высказываний о теологической теории государства в лекции «О государстве» и попытки сказать в плане книги «Государство и революция» о государстве, о государственности в доклассовом обществе. О том, что Маркс и Энгельс писали о правомерных функциях всякого государства (особенно в конце жизни, на основе опыта Парижской коммуны), о двух сторонах деятельности государства, осуществляющего, помимо подавления, и «общие дела», о предпочтительности мирного перехода от капитализма к коммунизму - об этом в «Государстве и революции» фактически ни слова. Государство во всей работе сведено к орудию борьбы классов, подавления, насилия. И за словами об освобождении от угнетения государства - маскировка целей, насилия и утопия. И как во всякой религии, в ленинизме есть свои основатели, святые, апостолы, ангелы и дьяволы, отступники, ренегаты и т.д.

Ленин свою задачу видит прежде всего в том, чтобы «при неслыханной распространенности искажений марксизма» «восстановить истинное учение Маркса и Энгельса о государстве». Но от кого получен мандат на «восстановление истинного учения о государстве», кто поручил эту миссию Ленину? Откуда это право на истину? И он приводит лишь те положения Маркса и Энгельса, которые соответствуют его установкам. Он на деле не «восстанавливает» учение марксизма о государстве, а следует в противоположном направлении. Хотя он и берет многие основные догмы у Маркса, ленинизм или большевизм как крайний вариант марксизма связан со многими искажениями идей Маркса и Энгельса, и все клятвы Марксу, что он, Ленин, - его вернейший ученик и последователь, ничего не значат. Он - ученик, но далеко не лучший. Так, Ленин приводит слова Энгельса из «Происхождения семьи, частной собственности и государства»: «Взгляните хотя бы на теперешнюю Европу, в которой классовая борьба и конкуренция завоеваний взвинтили общественную власть до такой высоты, что она грозит поглотить все общество и даже государство...». Но он фактически обосновал поглощение большевистской партией всего общества и государства. Точнее, не РКП(б), ВКП(б), КПСС, а ее узким руководством. И когда в дальнейшем речь будет идти о КПСС, то будет иметься в виду не массовая организация - партия бессловесных миллионов, а партийное руководство, его политбюро и фактический руководитель.

При использовании цитат Лениным допускаются существенные неточности. Так, ссылаясь на «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Ленин вынужден признать, что в определенных исторических условиях «стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка» (33, 6). Значит, задача государства держать общество в границах порядка, умерять столкновение классов, находить их консенсус. Но у Ленина далее идет отказ от сотрудничества классов и обвинение сторонников соглашения классов в реформизме (у Ленина это бранное слово), в социал-шовинизме и оппортунизме. Ибо, считал Ленин, государство не могло бы ни возникнуть, ни держаться, если бы было возможно примирение классов. Выступая против эсеров, полагавших, что «порядок» состоит в примирении классов, а не в угнетении одного класса другим, Ленин писал: «Что государство есть орган господства определенного класса, который не может быть примирен со своим антиподом (с противоположным ему классом), этого мелкобуржуазная демократия никогда не в состоянии понять». На этом основании Ленин утверждал, что ни эсеры, ни меньшевики не могут считаться социалистами, поскольку они отстаивали идею примирения классов. Ленин начисто отказывался видеть в государстве прежде всего управляющее устройство. Да и вообще, сама идея государства как органа господства одного класса над другим ничем не доказана. Классовая концепция государства, несмотря на имеющиеся в ней отдельные рациональные моменты, в целом - это фраза, лишенная научного содержания, миф. Между тем параграфы первый и третий главы первой книги «Государство и революция» озаглавлены: «Государство - продукт непримиримости классовых противоречий», «Государство - орудие эксплуатации угнетенного класса». Ленин, живший долго за пределами России, на Западе, так и не увидел колоссальной социальной роли современных ему буржуазных государств.

С несколько иных позиций автор «Государства и революции» выступает против каутскианства. Он утверждает, что по сравнению с эсерами и меньшевиками «каутскианское» извращение марксизма гораздо тоньше. Об этом мы скажем подробно ниже, а пока приведем следующую ленинскую цитату: «Теоретически» не отрицается ни то, что государство есть орган классового господства, ни то, что классовые противоречия непримиримы. Но упускается из виду или затушевывается следующее: если государство есть продукт непримиримости классовых противоречий, если оно есть сила, стоящая над обществом и « все более и более отчуждающая себя от общества», то ясно, что освобождение угнетенного класса невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это «отчуждение» воплощено»

У Ленина здесь положения о непримиримости классовых противоречий сопряжены с идеями насильственной революции и уничтожением аппарата старой государственной власти. Оказывается, «тонкое» каутскианское извращение марксистского учения о государстве Ленин видел в том, что Каутский что-то «упускал из виду». Именно «классы», «непримиримая» классовая борьба и притом «кровавая», «насильственная революция», «диктатура пролетариата», «уничтожение» старой государственной машины - истоки ленинских, большевистских идей о государстве. «Насильственная революция», «диктатура пролетариата», «уничтожение», «истребление», «насилие», «смертельная борьба с инакомыслящими» и т.п. - главный рефрен книги «Государство и революция».

Но если, по Ленину, государство в тех условиях было орудием для подавления или эксплуатации пролетариата, то отсюда вытекает, по его мнению, вывод: задача пролетарской революции состоит в уничтожении отчужденного от общества государства, всего его аппарата. Задумывался ли Ленин над будущим «пролетарским» государственным аппаратом, разросшимся в бывшем СССР до 18 млн. человек, а, возможно, много больше?

4. Основная задача революции

По Ленину, задача пролетарской революции чисто отрицательная - насильственное уничтожение буржуазного государства и буржуазного общества. И, как прямо пишет Ленин: «Полное уничтожение буржуазии», уничтожение огромного класса. Как ни странно, но в книге о государстве в канун революционного переворота отсутствует план создания будущей государственности, ее структур. Правда, справедливости ради, следует отметить, что Ленин собирался продолжить труд «Государство и революция», но так и не сделал этого. В представлении Ленина, единственной творческой страстью является страсть к разрушению. Но и здесь дается общий ответ. На смену уничтоженной государственности должна прийти диктатура пролетариата.

Предпринимая написание «Государства и революции», Ленин исходил из того, что накануне социалистического переворота и в условиях «искажения» марксистского учения о государстве вопрос об отношении пролетарской революции к государству приобрел самое злободневное, практически-политическое значение «как вопрос о разъяснении массам того, что они должны будут делать для своего освобождения от ига капитала в ближайшем будущем». Но этот вопрос явно прагматического толка так и остался без ответа, если не считать довольно абстрактной рекомендации сломать старую государственную машину.

На самом деле Ленин хотел в своей работе о государстве «до сознания народных масс довести неизвращенный марксизм», который «искажали» его многочисленные враги. Среди них Ленин выделял не столько буржуазию, сколько оппортунистов. В начале книги он писал: «На... «обработке» марксизма сходятся сейчас буржуазия и оппортунисты внутри рабочего движения. Забывают, оттирают, искажают революционную сторону учения, его революционную душу. Выдвигают на первый план, прославляют то, что приемлемо, или что кажется приемлемым для буржуазии». Ленин часто говорил, что учение Маркса всесильно, ибо оно верно. В статье «Три источника и три составных части марксизма» Ленин писал: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета». Но почему оно верно? Кто это доказал, каким способом? Это просто фраза, на базе которой ученики и последователи Ленина впоследствии писали толстые и тонкие книги, статьи, защищали кандидатские и докторские диссертации. Но из приведенного положения прямо вытекало, что все, что не согласно с этим «верным учением», должно быть подвергнуто беспощадной и разносной критике. Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996. С. 29

Ленин беспощаден к малейшему несовпадению с ортодоксальным, как он его понимал, марксизмом. Известно, что стиль - это человек. Стиль Ленина в адрес оппонентов бранчлив, нетерпим и груб. При этом он не останавливается перед прямым искажением своих пророков. Так, он писал в «Государстве и революции»: «Критика проекта Эрфуртской программы, посланная Энгельсом Каутскому. 29 июня 1891 г. и опубликованная только десять лет спустя в «Neue Zeit», не может быть обойдена при разборе учения марксизма о государстве, потому что она посвящена, главным образом, именно критике оппортунистических воззрений социал-демократии в вопросах государственного устройства». Это противоречит истине. У Энгельса нет ни слова об оппортунистических воззрениях составителей Эрфуртской программы. На самом деле Энгельс писал: «Политические требования проекта страдают большим недостатком. В нем нет того, что собственно следовало сказать». «Касаться этой темы опасно», - добавляет Энгельс, прекрасно знающий, что легально выставлять в программе требование республики в Германии нельзя». Следовательно, сам Ленин знал, что касаться темы республики в то время в Германии в легальном документе нельзя. Но ему всюду мерещится оппортунизм и его призраки.

Вся книжка «Государство и революция» наполнена бранью в адрес эсеров и меньшевиков, Плеханова и Бернштейна, Каутского и анархистов. При этом для Ленина достаточно простой уклончивости оппонентов. Он пишет в этой работе: «В общем и целом можно сказать, что из уклончивости по вопросу об отношении пролетарской революции к государству, уклончивости, выгодной для оппортунизма и питавшей его, проистекло извращение марксизма и полное опошление его».

Глава VI «Государства и революции», озаглавленная «Опошление марксизма оппортунистами», заполнена банальными фразами, вроде тех, которые Ленин приписывал своим оппонентам: лошади кушают овес, Волга впадает в Каспийское море. Никакой фактической аргументированной критики немарксистских учений о государстве ни в VI главе, ни во всей работе «Государство и революция» нет. Это просто пустая, наполненная фразами, глава.

В первых своих работах Ленин еще не выступает как гонитель инакомыслящих. Он еще дискутирует, доказывает, но не «клеймит», «не бичует», хотя отдельные наметки этого проскальзывают в его «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге господина Струве», «По поводу так называемого вопроса о рынках» и др. Как правило, критика ведется в умеренной тональности, спокойно, без грубых выпадов. Если в статье «От какого наследства мы отказываемся?» Ленин спокойно и доброжелательно пишет о буржуазном просвещении, то в последующем он нетерпим не только к любым проявлениям буржуазных взглядов, но и к инакомыслию в социал-демократической идеологии, отличной от его идей. Агрессивность начинает нарастать в эмиграции и принимает характер крайней резкости, доходящей до оскорблений, злости и абсолютной нетерпимости. Теперь он исходит из того, что партийная дисциплина требует беспощадной идейной борьбы против «оппортунистов», ибо, по его мнению, беспристрастной общественной науки не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе.

В «Государстве и революции» Ленин писал: «Мелкобуржуазные демократы, эти якобы социалисты, заменявшие классовую борьбу мечтаниями о соглашении классов, представляли себе и социалистическое преобразование мечтательным образом, не в виде свержения господства эксплуататорского класса, а в виде мирного подчинения меньшинства понявшему свои задачи большинству. Эта мелкобуржуазная утопия, неразрывно связанная с признанием надклассового государства, приводила на практике к предательству интересов трудящихся классов».

Заключение

Ленин, безусловно, противоречивая фигура, как и противоречивы его идеи. Но он всегда тверд, решителен и однозначен по отношению к инакомыслящим и обоснованию террора. При этом он не стесняется в выражениях. Так, в «Тетрадях по империализму», конспектируя книгу д-ра Г. фон Шульце-Гевернице «Британский империализм», Ленин написал об авторе: «Величайший мерзавец, пошляк, кантианец, за религию, шовинист...». В тех же «Тетрадях» по поводу работы д-ра Р. Лифмана «Общества участия и финансирования» Ленин писал: «Автор - махровый дурак». В «Философских тетрадях» в конспекте книги Гегеля «Наука логики» Ленин писал: «Материалист возвышает знание материи, природы, отсылая бога и защищающую его философскую сволочь в помойную яму». И уж совсем откровенно в связи с конспектом книги Гегеля «Лекции по истории философии» в тех же «Философских тетрадях» Ленин на полях написал: «Бога жалко!! Сволочь идеалистическая». Таков стиль Ленина, доведенный до предела в работе «Государство и революция».

Вот образцы ленинской критики: «Пошляк Бернштейн все свел на «муниципии» и местное самоуправление. Идиот!!!». «Как же поступил Каутский в своем подробнейшем опровержении бернштейниады? Он уклонился от разбора всей глубины извращения марксизма оппортунизмом в этом пункте». «Каутский поступает совершенно мошеннически, обходя прекрасно известные рассуждения Маркса и Энгельса о Коммуне...». В письме А.Г. Шляпникову 27.Х.1914 г. Ленин писал: «Каутского ненавижу и презираю сейчас хуже всех: поганенькое, дрянненькое и самодовольное лицемерие». Или в письме A.M. Горькому: «И это очищение - вовсе не одна только «идейная задача», вовсе не одна только «литературщина», как думает болван (или жулик) Потресов». В «Заметках публициста» от 14.11.1920 г. об Отто Бауэре написано: «...Ясно, что этот лучший из социал-предателей - в лучшем случае ученый дурак, который совершенно безнадежен».

Ленин все время пишет о непримиримой борьбе с реформизмом и оппортунизмом во II Интернационале, о бичевании ликвидаторов и отзовистов. Он грубо ругает своих идейных противников, обвиняя их в предательстве, отступничестве, ренегатстве, подлости и т.п. В отношении Каутского целый набор эпитетов: «буржуазный сикофант», «мещанин», «убогий тупица», «литературный мошенник», «негодяй», которому место в «помойной яме ренегатов». Не случайны его характеристики Каутского в подготовительной работе к «Государству и революции»: «подлый К. Каутский», «жулик и подлец», «перл идиотизма». Аналогичны обвинения в оппортунизме жоресистов и Вандервельде во Франции и Бельгии, Турати и других в Италии, немецких, английских и других социалистов.

Ленин рассуждал, исходя из постулата: кто не с нами, тот против нас. Еще в статье «Наши задачи и Совет рабочих депутатов», написанной 2-4 ноября 1905 г., Ленин сказал: «Кто не за революцию, тот против революции. Кто не революционер, тот черносотенец». Его максимализм проявлялся во всем и постоянно. Инакомыслящие заслуживали, по Ленину, самой суровой кары. В статье «О тактике оппортунизма», написанной 23 февраля (8 марта) 1904 г., Ленин писал: «Плеханов сравнил себя в шутку с римским полководцем, который казнил сына за преждевременный бой. Шутка остроумная. Ну, если бы я был «сыном» в момент решительного боя, когда «силы революции уже переросли силы правительства», я бы, ни секунды не колеблясь, застрелил (или, по-римски, заколол) «папашу», дающего лозунг сделки с реакцией, и спокойно предоставил бы будущим Моммзенам разбираться в том, был ли мой поступок убийством изменника, казнью его или преступлением против чинопочитания».

Ленин требует физического уничтожения того, кто, по его мнению, дает «лозунг сделки с реакцией». И еще последний пример. В письме А.А. Богданову и С.И Гусеву от 11.11.1905 г. Ленин писал: «Нужны молодые силы. Я бы советовал прямо расстреливать на месте тех, кто позволяет себе говорить, что людей нет. В России людей тьма, надо только шире и смелее, смелее и шире, еще раз шире и еще раз смелее вербовать молодежь...». Расстрел только за инакомыслие, не за конкретные поступки, не за определенное поведение, а за образ мыслей, за мнение. Надо ли поэтому удивляться той нетерпимости, которая многократно проявляется в труде «Государство и революция» по отношению к инакомыслящим. В этой книге постоянно присутствует образ врага в лице всех инакомыслящих, оппонентов, начиная с эсеров и меньшевиков и кончая Плехановым, Бернштейном, Каутским и анархистами. Надо ли говорить о том, сколько вреда приносили создаваемые Лениным Конфликты и напряжения не только по отношению к его противникам, но и к соратникам. Н.В. Валентинов, хорошо знавший Ленина в эмиграции, приводит слова Троцкого о ленинизме: «Все здание ленинизма, - писал в 1913 г. Троцкий, - в настоящее время построено на лжи и фатьсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения. Каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отстатости в русском рабочем движении». (Валентинов Н.В. Троцкистская оппозиция и борьба с ней. // Наследники Ленина. М., 1991. С. 52--53).

Ленин заканчивает труд «Государство и революция» словами: «Извращение и замалчивание вопроса об отношении пролетарской революции к государству не могло не сыграть громадной роли тогда, когда государства с усиленным, вследствие империалистского соревнования, военным аппаратом превратились в военные чудовища, истребляющие миллионы людей ради того, чтобы решить спор, Англии или Германии, тому или другому финансовому капиталу господствовать над миром».

Все оказалось иначе. Написано как будто о том, что военные чудовища Германии и СССР истребляли миллионы людей ради того, чтобы решить спор: национал-социализму или коммунизму господствовать над миром. Получилось так. что Ленин пророчески предвидел чудовищность СССР.

Список использованной литературы

1. Валентинов Н.В. Троцкистская оппозиция и борьба с ней. // Наследники Ленина. М., 1991.

2. Волкогонов В. Ленин. Политический портрет. М., 1995

3. Волобуев П. В. Политические деятели России (биографический словарь ). М., 1995

4. Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996

5. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - 5-е изд. - Т. 33. - М.: Издательство политической литературы, 1974.