Советско-германский пакт о ненападении

4

Содержание

Введение

Глава 1 « Поворот в советско-германских отношениях»

Глава 2 «Заключение пакта о ненападении, и секретные договоренности к пакту»

Глава 3 «Позитивные последствия договора»

Глава 4 «Нгативные последствия договора»

Заключение

Литература

Приложение

Введение

Летом 1939 года Советский Союз был поставлен перед непосредственной угрозой ведения войны сразу на два фронта, причем в условиях полной политической изоляции. Быстро нараставшая опасность германской агрессии против СССР с запада дополнялась угрозой нападения на него Японии с востока. В мае японцы вторглись на территорию Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол. Советский Союз и Монголия, связанные договором о взаимной помощи, вынуждены были развернуть боевые действия, чтобы отбросить захватчиков. Перед Советским правительством встала задача - сорвать планы международной реакции, стремившейся уничтожить первое в мире социалистическое государство. Это было не только вопросом жизни советского народа, этого требовали интересы всех трудящихся стран. Вот почему Советское правительство было вынуждено пойти на заключение предложенного Германией пакта о ненападении. Пакт был подписан в Москве 23 августа 1939года. Гитлеровское правительство предложило заключить договор с Советским Союзом потому, что в тот момент Германия еще опасалась начать войну против СССР. Она намеривалась сначала захватить страны Западной Европы и только после этого, используя их ресурсы, напасть на СССР.

Советское правительство, заключая договор с Германией, знало, что рано или поздно она развяжет войну против СССР. Но договор лишал империалистические державы возможности создать единый антисоветский фронт и давал СССР выигрыш во времени, так необходимым для укрепления обороны.

Всестороннее и основанное на достоверных источниках исследование столь важного события, каким явилось заключение советско-германского пакта о ненападении от 23 августа 1939г. и секретного дополнительного протокола к нему еще не окончено, и потому изучение данного события является актуальным в наши дни. Целью данной работы является оценка советско-германского договора в исторической литературе. Все что касалось советско-германских договоренностей 1939г., было строго засекречено, и только в 90-е годы были опубликованы оригиналы секретных протоколов, хранящихся в «закрытом пакете» № 34 в бывшем общем отделе ЦК КПСС в данное время (Архив Президента Российской Федерации). Но, несмотря на большую работу, проделанную нашими и зарубежными историками по исследованию и анализу событий, связанных с подписанием этих документов, многие вопросы и сегодня являются дискуссионными. Итак, одним из важных вопросов является вопрос о датировке поворота в советско-германских отношениях, когда и как появилась идея заключения пакта о ненападении. Подписание пакта о ненападении, позитивные и негативные последствия договора от 23 августа 1939г.

Глава 1.«Поворот в советско-германских отношениях»

Российский историк В.И. Дашичев (1) предложил считать точку отсчета знаменитую речь И.В. Сталина на 18 съезде ВКП(б) 10 март 1939г. Возмущенный политикой «умиротворения», проводимой Англией и Францией, И.В. Сталин тогда всерьез предупредил запад о том что игра может кончиться провалом. Многие историки считают, что это был прозрачный намек на то что СССР не зарекается от сближения с Германией, и что этот намек был принят Гитлером и Риббентропом.

Поворот Гитлера лицом к Москве в литературе датируется то апрелем, то маем 1939г. Поворот Сталина лицом к Берлину- даже августом 1939г. Профессор Академии военных наук, обозреватель журнала «новое время» Л.А. Безыменский (2) считает, идея нормализации пришедших с 1933г. в полное расстройство советско-германских отношений возникла у Сталина гораздо раньше. Иначе как можно понять до сих пор бывшее неизвестным исследователям постановление политбюро ЦК ВКП (Б) ОТ 21 ЯНВАРЯ 1939Г. за №67\187, гласившие: «обязать тт. Микояна, Кагановича Л.М., Кагановича М.М., Тевосяна, Сергеева, Ванникова и Львова к 24 января 1939 г. представить список абсолютно необходимых станков и других видов оборудования, могущих быть заказанными по германскому кредиту». Если учесть, что речь шла о руководителях наркоматов: путей сообщения- Л.М Кагановиче, авиапромышленности - М.М.Кагановиче, судостроения И.Ф.Тевосяне, боеприпасов И П Сергееве, вооружения Б.Л.Ванникове, машиностроения В.К. Львове, то как можно было допустить, чтобы «абсолютно необходимое» для СССР военное оборудование заказывалось в гитлеровской Германии, противостояние с которой было незыблемо для советской внешней политики? Какие реальные шансы могли быть в начале 1939 г. для выполнения столь необходимых для укрепления советской обороноспособности заказов? Да еще на предприятиях Германии - страны, которая активно готовилась к развязыванию крупной войны в Европе?

Ответы на эти вопросы заложены, разумеется, не в текущей дипломатической переписке 1939 г., а в исторически сложившемся своеобразии советско-германских экономических отношений, которые, в свою очередь, были частью общего комплекса отношений СССР с капиталистическим миром. Этот комплекс начал складываться в специфической обстановке 20-х гг., в которой Советская Россия, только вышедшая из потрясений гражданской войны и разрухи, видела во внешних экономических связях возможность восстановления своего хозяйства.

Раппальский период положил конец сомнениям и стал серьезным аргументом в пользу концепции использования Германии как политического и экономического фактора. Документы, ставшие известными в последние годы, показывают настойчивое стремление советской стороны и после прихода к власти в Германии Гитлера сохранить эти отношения. В литературе описаны эти попытки: так называемая «миссия Канделаки» в 1934-1935 гг. Однако не были известны документы политбюро, которые выводят переговоры торгпреда СССР в Германии Д. Канделаки с главой рейхсбанка Я. Шахтом и премьер-министром Пруссии Г. Герингом на значительно более высокий политический уровень. Как явствует из документов, все зондажи Канделаки проводились в соответствии с постановлениями политбюро и его миссия находилась под личным контролем Сталина. Торгпред, лично известный Сталину с дореволюционных времен, практически выполнял функцию секретного эмиссара генсека.

То, что в Москве с этим зондажом связывались серьезные расчеты, видно из примечания в директиве Литвинова, в котором считалась возможной даже личная встреча Канделаки с Гитлером, В 1935г. миссия торгпреда не увенчалась успехом. Гитлер не пошел ни на расширение экономических связей, ни тем более на политическую разрядку отношений с Москвой. Но это не остановило советскую сторону. С ведома политбюро Канделаки продолжал свои контакты. В январе 1936 г. он сообщал, Шахт «является одним из самых горячих сторонников развития нормальных отношений и больших экономических дел с Советским Союзом и заявил, что соглашение о кредите может привести к некоторому очищению политического горизонта в советско-германских отношениях».

Безыменский в упомянутой выше статье пишет, что документы сталинского архива открывают еще одну, особенно интересную сторону советских зондажей намерений Берлина: уже в 1935-1936 гг. рассматривались возможности развития торговли с Германией для укрепления советской обороноспособности. Когда Шахт заговорил о новом, 500-миллионном германском кредите, Канделаки в беседе с ним 16 декабря 1935 г. заявил, что СССР примет это предложение в том случае, если на половину суммы сможет разместить военные заказы, в частности на военные суда, подводные лодки, самолеты и оборудование для химической промышленности. В 1936 г, был получен отказ. Однако, в феврале 1938 г., когда рассматривался вопрос о кредитах, политбюро дало директиву, что в случае удачного исхода переговоров все наркоматы, связанные с военной промышленностью, обязаны «в 15-дневный срок предоставить перечень специальных заказов для возможной реализации в счет кредита». В 1938 г. «реализация» снова не состоялась. Однако в 1939 г. давние расчеты Сталина упали на иную, более благодатную почву. Дело в том, что с 1938 г. германская сторона давала понять, что она заинтересована увеличении советских поставок сырья. Статс-секретарь Министерства иностранных дел рейха Э. фон Вайцзеккер задал 6 июля 1938 г. полпреду А.Ф. Меркалову вопрос, имеет ли он «какие-либо конкретные планы и предложения относительно расширения экономического сближения СССР и Германии». Таков был, видимо, первый зондаж с немецкой стороны, который позволил 6 декабря 1938 г. политбюро принять постановление о разрешении НКВТ продлить прежнее соглашение о торгово-платежном обороте между СССР и Германией на 1939 г 21 января 1939 г. в связи с этим и последовало упомянутое выше решение о подготовке списков необходимых для СССР станков и оборудования.

В начале 1939 г. произошли важные события в германской политике.

В октябре 1938 г германское посольство в Москве предсказывало скорую отставку Литвинова и пересмотр советской политики в отношении Германии Италии и Японии, в частности, возвращение Москвы к традициям внешнеэкономической ориентации на Германию. Одновременно с ноября 1938г сложился неофициальный блок промышленников, экономических ведомств и министерства иностранных дел Германии, выступавший в пользу расширения экономических связей с СССР. Первым результатом и явилось германское предложение от 19 декабря 1938 г. о возобновлении переговоров о продлении на год торгово-кредитного соглашения. 10 января 1939 г. это предложение было принято СССР, включая выражение готовности принять в Москве немецкую делегацию для переговоров, что само по себе уже было фактом сенсационным, так как последний раз такая немецкая делегация приглашалась в Советский Союз в 1932 г., т.е. еще во время послераппальского сотрудничества. Принципиальное решение начать серьезные переговоры с Германией, было реализовано январской 1939 г. директивой политбюро для наркоматов внешней торговли, авиапромышленности, путей сообщения, вооружений, боеприпасов, машиностроения и судостроения. Наркоматы 24 января 1939 г. должны были представить свои заявки. На их базе были составлены два списка: 1- станки на 125 млн., военное оборудование на 28,4 млн.; 2- станки на 42 млн., химическое оборудование на 10,5 млн., военное оборудование на 30 млн. марок. Заявки были вручены германской стороне 11 февраля 1939 г. во время встречи Микояна с германским послом в Москве Ф.В. фон дер Шуленбургом. Эти документы следует рассматривать в общем контексте значения внешнеэкономических связей СССР для выполнения пятилетних планов и укрепления боеспособности Красной Армии. После того, как с приходом Гитлера к власти советский импорт промышленного оборудования из Германии упал, место Германии заняли Англия, США. Но с началом войны в Европе рассчитывать на британские и американские поставки Советскому Союзу уже не приходилось. Тем решительнее мог делаться расчет на немецкую промышленность, которая хотя и была загружена собственными военными заказами, но нуждалась в советских поставках сырья и должна была соглашаться на условия СССР. Так началась, указывает Л.А Безыменский в своей выше упомянутой работе сложная дипломатическая процедура, которая завершилась лишь в конце августа 1939г. Она, внешне изменившая экономический торгово-кредитный характер, шла на фоне запутанных политических переговоров: СССР с Англией и Францией, а также Германией с Польшей и Польши с Англией и Францией.

Совершенно очевидно, что для Сталина принятие немцами советских заказов было показателем возможности улучшения советско-германских отношений в целом.

С начала 1939г. открылись торгово-кредитные переговоры СССР с Германией. Сталин регулярно получал все сведения об их ходе. 10 июля 1939г. германия подтвердила готовность принять советские предложения по заказам. 14 июля 1939г. этот вопрос рассматривался на заседании политбюро. Для этого при участии генсека было составлено специальное обоснование. В нем отмечалось, что «германская сторона 10 июля пошла на встречу советским пожеланиям», а именно приняла три главных пункта: срок, процентную ставку и советские списки заказов. В документе говорилось, что « мы готовы пойти на встречу». Положительное решение политбюро, было завизировано Сталиным, Ворошиловым, Кагановичем и Молотовым 14 июля 1939г. 19 июля Шнурре в Берлине заявил советскому торгпреду Бабарину: «с этого момента может начаться новая полоса советско-германских отношений». Таким образом, как считает Безыменский, началом прямых советско-германских переговоров, не разделяя их экономические компоненты, можно считать июль 1939г.

В начале августа Берлин особенно активно старался перевести весь переговорный комплекс на политический уровень. Советская же дипломатия упорно уходила от политических ответов. Тогда германская сторона пошла на маневр, предложив в преамбуле готовящегося торгово-кредитного договор внести фразу об улучшении политических отношений. Предложено было также присовокупить к этому договору секретный заключительный протокол на эту тему. Ответ из Москвы был отрицательным, упоминание об улучшении политических отношений было сочтено «забеганием вперед», а предложение о секретном протоколе - неподходящим. Тогда когда же появилась идея о заключении пакта о ненападении? Когда и как появилась идея секретных договоренностей к пакту? Это предстоит раскрыть во второй главе данной работы.

Глава 2.«Заключение пакта о ненападении, и секретные договоренности к пакту»

Когда и как появилась идея заключения пакта о ненападении, и секретных договоренностей к пакту.

По документам, идея заключения договора между Германией и СССР возникла в начале мая 1939г., когда Гитлер в беседах с Риббентропом высказал намерение «инсценировать новый раппальский период». Немецкая сторона первоначально представляла его в духе договора о нейтралитете, подписанного СССР с Германией 24 апреля в 1926г., продленного протоколом от 24 июня 1931г. и ратифицированного 5 мая 1933г. этот договор денонсировался и продолжал действовать между странами, о чем германская сторона неоднократно напоминала советской, предлагая продлить или «освежить» договор 1926г., т.е. либо заменить новым договором , либо напомнить об этих документах в том или ином протоколе. Правда, во врученном 15 августа Молотову немецком документе, в котором формулировались основы предстоявшего кардинального изменения отношений, идея нового договора не упоминалась. Зато инициативу проявил Молотов :он спросил у Шуленбурга, действительно ли заключение пакта входит в немецкие намерения?

17 августа 1939г. Шуленбургу был вручен советский меморандум: «Советское Правительство ознакомилось с переданным ему 15 августа с.г. Г. Шуленбургом заявлением Германского Правительства об его желании серьезного улучшения политических отношений между Германией и СССР».

До последнего времени Советское правительство, учитывая официальные заявления отдельных представителей Германского правительство, имевшие не редко недружелюбный и даже враждебный характер в отношении СССР, исходило из того, что германское правительство ищет повода для столкновения с СССР, готовится к этим столкновениям и обосновывает необходимость роста своих вооружений неизбежностью таких столкновений. Уже не говорим о том, что германское правительство, используя так называемый «антикоминтерновский пакт», стремилась воздать, и создавала единый фронт ряда государств против СССР, с особой настойчивостью привлекая к этому Японию.

Понятно, что такая политика германского правительства вынуждала СССР принять серьезные меры к подготовке отпора против возможной агрессии в отношении СССР со стороны Германии и, значит, принимать участие в деле организации ряда государств против такой агрессии.

Если, однако, Германское правительство делает поворот от старой политики в сторону серьезного улучшения политических отношений с СССР, то Советское правительство может только приветствовать такой поворот и

готово, со своей стороны, перестроить свою политику в духе ее серьезного улучшения в отношении Германии.

Правительство СССР считает, что первым шагом к такому улучшению отношений между СССР и Германией могло бы стать заключение торгово-кредитного соглашения.

Правительство СССР считает, что вторым шагом через короткий срок могло бы быть заключением пакта о ненападении или подтверждении пакта о нейтралитете 1926г. с одновременным принятием специального протокола о заинтересованности договаривающихся стороны в тех или иных вопросах внешней политики с тем, чтобы последний представлял органическую часть пакта. В таком виде 17 августа 1939г заявление было вручено Германской стороне.

Финальный этап обсуждения идеи пакта состоялся 19 августа, когда Шуленбургу был вручен текст советского проекта договора. Этот текст был отправлен в Берлин в ночь на 20 августа 1939г. Гитлеру и Риббентропу.

Сталин уделял большое внимание готовившемуся документу. Даже после того, как проект 19 августа был передан в Берлин, генсек продолжал над ним работать.

Последним аккордом стало личное послание Гитлера Сталину(3).

ГОСПОДИНУ СТАЛИНУ. МОСКВА 20 АВГУСТА 1939г.

Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения в качестве первого шага к перестройке германо-советских отношений. Заключение с Советским Союзом пакта о ненападении означает для меня закрепление германской политики на долгую перспективу Я принимаю переданный Вашим министром иностранных дел Молотовым проект пакта о ненападении, но считаю настоятельно необходимым самым скорейшим образом выяснить связанные с ним еще вопросы Напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великой державе таково, что кризис может разразится в любой день.

Я считаю, что в случае намерения обоих государств вступить друг с другом в новые отношения, целесообразно не терять времени. Поэтому я еще раз предлагаю Вам принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, а самое позднее - в среду, 23 августа.

Адольф Гитлер.

Посол Германии в СССР Шуленбург вручил телеграмму в 15 часов 21 августа. Ультимативный тон телеграммы был очевиден. Сталин с Молотовым долго сидели над посланием, еще раз послушали Ворошилова о ходе переговоров с англичанами и французами, получили подтверждение о контактах Берлина с Парижем и Лондоном, угрожавших широким антисоветским альянсом. После взвешивания всех “за” и “против”, решение, наконец, было принято. Сталин продиктовал следующее сообщение: (3)

РЕЙХСКАНЦЛЕРУ ГЕРМАНИИ А. ГИТЛЕРУ. 21 АВГУСТА 1939г.

Благодарю за письмо. Надеюсь, что германо-советское соглашение о ненападении создает поворот к серьезному улучшению политических отношений между нашими странами.

Народы наших стран нуждаются в мирных отношениях между собой. Согласие германского правительства на заключение пакта ненападения создает базу для ликвидации политической напряженности и установления мира и сотрудничества между нашими странами.

Советское правительство поручило мне сообщить Вам, что оно согласно на приезд в Москву г. Риббентропа 23 августа.

И. Сталин.

23 августа в Москву прибыл министр иностранных дел германии г-н Риббентроп. В 3часа 30 минут состоялась первая беседа председателя Совнаркома и Наркоминдел СССР Молотова и министром иностранных дел германии Риббентропом по вопросу о заключению пакта о ненападении. Беседа происходила в присутствии Сталина и германского посла Шуленбурга и продолжалась около трех часов. После перерыва в десять часов вечера беседа была возобновлена, окончательный текст был подписан ночью, в два часа тридцать минут 24 августа, однако датой пакта было оставлено 23 августа, что позволяло сразу же разместить его, в советской прессе.

Текст пакта был до предела лаконичен и насчитывал всего семь статей.

По мнению М.И Семиряги (3), это был типичный договор о ненападении или нейтралитете, составленный в классическом стиле. Доктор исторических наук Семиряга и доктор юридических наук Р.А Мюллерсон отмечают, что подобные договоры заключались в прошлом и с другими странами, как Германией так и СССР.

В сообщении Комиссии Съезда народных депутатов СССР по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939г., говорилось, что сам по себе договор с юридической точки зрения не выходил за рамки принятых в то время соглашений, не нарушал внутреннего законодательства и международных обязательств СССР. В пункте 3 постановление съезда, утвердившего выводы комиссии, отмечалось, что содержание этого договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований.

Что дал этот договор Советскому Союзу и миру? Однозначного ответа в исторической литературе нет, однако историки Сиполс В.Я (4) и Безыменский Л.А (5) отмечают позитивные и негативные последствия.

Глава 3.«Позитивные последствия договора»

1. Почти на два года оттянул войну с Германией.

2. Произошел раскол среди стран-участниц антикоминтерновского пакта (Германии, Италии, Японии). Япония подписала с СССР в 1940г. договор о нейтралитете.

3. В военно-политической верхушке Германии договор был вручен неоднозначно. Некоторые генералы считали, что, получив тактические выгоды в войне с Польшей, Германия понесла стратегический урон.

4. По торгово-кредитному соглашению от 19 августа 1939г. СССР получил из Германии сотни видов образцов военной техники и промышленных изделий, по данным германской внешнеторговой статистики, с января 1940 по 22 1941г. немцы поставили в СССР товаров и оборудования на 437,1 миллион марок.

Внушительное число поступивших из германии в это время металлорежущих станков - 6430 на 85,4 миллиона марок.

Для сравнения можно отметить, что в 1939г. общее число импортированных советским союзом из всех стран станков составило 3458. в целом торговый баланс по взаиморасчетам оказался в пользу СССР на 100 миллионов марок.

Таким образом, германское оборудование во многом помогло СССР создать оборонную промышленность, которая оказалась в состоянии выпускать в годы войны больше вооружений, чем производила сама Германия.

Образцы новейшего немецкого вооружения, закупленные в 1939-1941гг., были использованы советскими инженерами для усовершенствования отечественной военной техники, которая в войне нередко превосходила по своему качеству германскую.

Все это, в конечном счете, сработало на победу.

Глава 4.«Негативные последствия договора»

1.Договор не одобрила западноевропейская общественность, что ухудшило ее отношения к СССР.

2.В правящих кругах западных буржуазно-демократичных стран

3.В сложном положении оказались международное коммунистическое движение.

4.По торгово-кредитному соглашению от 19 августа 1939г. с января 1940г. по 22 июня 1941г. СССР поставил Германии товаров и сырья на сумму 597.9 миллионов, германских марок.

5.По секретному дополнительному протоколу в строго конфиденциальном порядке оговаривался вопрос «о разграничении сфер обоюдных интересов».

В соответствии с ним Германия отказывалась от претензий на Украину, на господство в Прибалтике, от планов экспансии в те районы Восточной и Юго-восточной Европы, где это могло бы представлять опасность для СССР.

В случае войны между Германией и Польшей немецкие войска обязывались: не вторгаться в Латвию, Эстонию, Финляндию, Бесарабию, а вступив в Польшу, не продвигаться дальше рек Нарев, Висла, Сан.

Договор о ненападении от 23 августа 1939г., секретный дополнительный протокол вместе с договором «О дружбе и границе» подписанный СССР и Германией 28 сентября 1939г., стали юридической и политической основой для дальнейшего сближения СССР и Германии.

В постановлении Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989г. было отмечено, что содержание этого договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятой для подобного рода урегулирований.

Однако как при заключении договора, так и в процессе его ратификации скрывался тот факт, что одновременно с договором был подписан «секретный дополнительный протокол».

В постановлении подтверждено, что договор потерял силу после нападения Германии на СССР.

Заключение

Итак, проанализировав вышеизложенный материал можно сделать выводы.

Большую роль в повороте, внешнеполитического курса СССР осенью 1939г, сыграл экономический фактор.

Сталин сыграл исключительную роль, в определении внешнеполитических решений СССР, он сам занимался ими даже в мельчайших подробностях, и его участие во всех внешнеполитических решениях было обязательным. Для И.В Сталина заключение пакта Молотова- Риббентропа не было формальным актом, он лично вносил поправки в пакт.

Сталин предвидел далеко идущие последствия договора и секретного дополнительного договора.

Конечно, он понимал все опасности принимаемых решений, но он хотел получить максимальную выгоду для СССР.

Сталин также понимал, что изменение в экономических отношениях повлечет за собой изменение и политических отношений. И в комплексе решений этих проблем и созрело решение о подписании пакта о ненападении от 23 августа 1939г, ведь без кредитного договора не было бы и договора о ненападении, все действия по экономической и политической линии шли параллельно, иногда даже дополняя друг друга.

Нельзя забывать и о угрозе ведения войны на два фронта, и о том что перед советским правительством вставала задача- сорвать планы международной реакции, а подписание предложенного Германией пакта о ненападении давало СССР время, для отсрочки войны и для укрепления обороны.

Договор также лишал империалистические державы возможности создать единый антисоветский фронт.

Можно утвердительно сказать, что советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939г является очень важным событием для истории, и нельзя оставлять его без внимания.

Литература

1.Л.И Снегирева, М.И. Агибалова отечественная история со 2-й половины 19 века до наших дней: курс лекций.Ч.2/под редакцией Л.И.Снегиревой, 2-е издание, стереотипное. ТОМСК: центр учебно-методической литературы Томского государственного педагогического университета,2003.280с.

2.Безымянский Л.А советско-германские переговоры 1939г.:новые документы и старые проблемы// новая и новейшая история.1998.№3.С.18-22

3.великая отечественная война советского союза 1941-1945. краткая история: военное издательство мин обороны СССР. Под редакцией П.Н. Поспелова, Минасян М.М.: Москва 1967г.615с.

4.Л.И. Снегирева. Практикум по отечественной истории: учебное пособие в 2-х частях. Часть2.томск:центр учебно-методической литературы Томского государственного педагогического университета,2005.304с.

Приложение

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом

23 августа 1939г

Правительство СССР и Правительство Германии, руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией в апреле 1926г., пришли к следующему соглашению.

Статья1.

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения как в отношении друг друга, так и совместно с другими державами.

Статья 2.

В случае. Если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья 3.

Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающихся их общие интересы.

Статья 4.

Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой Стороны.

Статья 5.

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе Стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.

Статья 6.

Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

Статья 7.

Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после подписания.

Составлен в двух экземплярах, на немецком и русском языках в Москве, 23 августа 1939г.

Секретный дополнительный протокол

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств ( Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориального - политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, границы сфер интересов Германии и СССР будут приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.

Касательно Юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.