РОСИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФИДЕРАЦИИ

УРАЛЬСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ Челябинский институт (филиал)

Кафедра гуманитарных и социально-

экономических дисциплин

Проблема кризиса культуры и его причины в работе А. Швейцера «Культура и этика»

Контрольная работа

по Отечественной история

Марченко Анны Вадимовны

Студентки курса ГМУ-61

Специальность: 061000 государственное

и муниципальное управление

Челябинск 2005г

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Предпосылки формирования теории «официальной народности»

Сущность теории «официальной народности»

Цели теории «официальной народности»

Последствия теории «официальной народности» для общественной жизни народа

Заключение

Список литературы

Введение

Классическая концепция государственной доктрины Николая I как "системы" или "теории официальной народности", в отличие от многих других мифологем, была аутентично интерпретирована и прочно усвоена и советской, и западной историографией.

И тем не менее тема числилась по разряду непроходных из-за малоприятных для официозной советской пропаганды аллюзий сходства партийно-советского и николаевского режимов власти. И даже в тех редких случаях обращения к источнику, историки сразу "уходили в подтекст", минуя текст. В итоге выходило какое-то бессознательное блуждание по кругу, воспроизведение старинных пыпинских мотивов (В. Кошелев. 1984; Н. Цимбаев, 1985; и др.). Все эти обращения, носившие характер экскурсов, вызывались исключительно увлечением мыслью о политическом либерализме славянофильства и стремлении разделить всех поклонников уваровской формулы на "чистых" и "нечистых".

И первые же попытки несколько углубиться в тексты С. Уварова и его интерпретаторов (Н. Казаков, 1989) привели к неожиданным результатам. Оказывается, что теорию официальной народности придумал не Уваров, а сам Пыпин; что Уваров выдвинул программу воспитания и образования российского юношества в национальном духе ("теория официальной педагогики"); что генезис триады обусловлен сдвигами в менталитете части русских интеллектуалов конца XVIII века, и духовным опытом 1812-1815 гг.. а также болезненной реакцией на распространение русофобских настроений в Европе во время польского мятежа 1830-1831 гг. Триада, вероятно, результат трансформации в гражданский девиз старого русского военного клича "За веру, царя и отечество!"; наконец, "народность" из триады не имеет никакого "крепостнического" или иною социально-политического подтекста (на это особенно упирал Л. Пыпин). Обозначая, в первую очередь, "язык" и в более широком, этнокультурном развороте самобытность. (В связи с вопросом о происхождении формулы стоит отметить ее явную антиномичность другой популярной триаде "Свобода, равенство, братство"; близость к британскому варианту "Бог, король, держана".).

Наблюдения И. Казакова, казалось бы, положили начало деканонизации официальной народности. На деле вышло по иному. Они словно ушли в песок.

Более того, старые взгляды получили впервые за многие годы дополнительное обоснование (Н. Цимбаев, 1989, 1990). Хотя оба автора и сходятся во мнении, считая понятие официальной народности некорректным, последний заменяет его на "доктрину Уварова". Н. Цимбаеву эта "доктрина" представляется средством осуществления грандиозного идеологического маневра, предпринятого элитной группой правительственных прагматиков-бюрократов, ставивших цель "растления общественного сознания", проще говоря, оболванивания, продекабристской России. Н. Цимбаев принципиально расходится с Н. Казаковым и в вопросе о семантике "народности", трактуя ее как некое демагогически "декоративное украшение" формулы, как демонстрацию "ученой изощренности" автора. Новизна выдвинутых Н. Цимбаевым положений сомнительна, а возможность их текстуальной верификации - дело почти безнадежное.

В последующие годы академическая историография заметно утратила интерес к теме и ее обсуждением занялась публицистика. Диапазон оценок здесь колеблется от панегириков в честь С. Уварова, открывшего "формулу русской культуры" до обвинения "министра-теоретика" в жалком интеллектуальном плагиате и эпигонстве по отношению к Н. Карамзину.

Возвращаясь, однако, к нашим авторам, любопытно отметить, что ни тот, ни другой не считают "народность" главной или хотя бы существенной компонентой правительственной системы. Между тем Н. Цимбаев признает (вслед за А. Пыпиным) наличие одного существенного обстоятельства, которое долго замалчивалось. Речь идет о тождестве установок официально заявленной программы (март 1833) "понятиям разных слоев" общества. На самом деле к началу 30-х гг. XIX в. поиски национальной идентичности на основе филиации литературно-эстетических, религиозно-философских идей европейского Запада и наследия древнемосковской православной историософии породили новую русскую ментальность, ориентированную на сотворение национального, общеславянского Ренессанса. "Мне часто приходит мысль: всякому из нас по частям должно продолжать дело Петра и потом еще приготовлять Россию и к обратному шагу, т.е. возвращать русских к русскому". Готовить возврат русских "домой, к самим себе" - вот формулировка ренессансной идеи, высказанная впервые осенью 1829 г. 23-х летним поэтом с возвышенной душой" (А. Пушкин) С. Шевыревым. Так или иначе, у нас нет никаких оснований характеризовать умонастроение образованных людей империи после краха декабристов "идейной пустотой", "пропастью" (В. Кошелев, 1984), также как и объяснять его "заговором верхов" (Н. Цимбаев). У нас нет особых оснований отвергать "народность" в качестве программного принципа деятельности николаевского министра, прежде всего прочего уже потому, что сам С. Уваров настойчиво и систематически аппелировал к "великой мысли" монарха сделать эту самую народность "центром государственного быта". Формула С. Уварова - триедина ("якорь нашего спасения").

В то же время, бесспорно, назрела задача тщательного изучения концептуального содержания уваровских взглядов, особенно в контексте эволюции "русской идеи". Главная наша мысль сводилась к тому, что С. Уваров создал проект русификации "обьевропившихся и присоединившихся к европейской цивилизации "азиатствующих" русских "консервативную" утопию русского "среднего пути".

Цель работы заключается в выявлении особенностей теории «официальной народности» и оценке последствий исследуемой теории для общественной жизни народа.

1. Предпосылки формирования теории «официальной народности»

Стремясь противостоять революционным и либеральным идеям, самодержавие прибегало не только к репрессиям. Царь понимал, что взглядам могут противостоять лишь иные взгляды. Официальной идеологией николаевской России стала т.н. "теория официальной народности". Ее творцом стал министр просвещения граф С.С. Уваров. Основу теории составила "уваровская троица": православие - самодержавие - народность. Согласно этой теории, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России.

Народность же понималась, как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние. Спокойная, устойчивая, благолепно-тихая Россия противопоставлялась мятущемуся, разлагающемуся Западу.

В "теории официальной народности" ярко проявилась закономерность русской истории: любой поворот к консерватизму и охранительству всегда сочетается с антизападничеством и подчеркиванием особенностей собственного национального пути.

Теория "официальной народности". Дело декабристов оказало сильнейшее влияние на всю правительственную деятельность нового императора Николая I. Для себя он сделал вывод о неблагонадёжном настроении всего дворянства.

Заметив, что большое количество людей, связанных с революционными союзами были из дворян, он не доверял дворянству, подозревая его в стремлении к политическому господству. Править при помощи дворянского сословия Николай не хотел, он постарался создать вокруг себя бюрократию и править страной посредством послушных чиновников. Покарав декабристов, Николай показал свою готовность начать реформы при условии неизменности самодержавного строя, но проводить их он намеревался без участия общественных сил. В свою очередь дворянство дистанцировалось от бюрократии нового царствования. Оно было запугано делом декабристов и само устранялось от общественной деятельности.

Между властью и обществом произошло отчуждение. Правительство считало, что брожение 20-х гг. происходило от поверхностного воспитания и вольнодумства, заимствованного из иностранных учений, поэтому следовало обратить внимание на "воспитание" молодого поколения, дать силу в воспитании "истинно русским началам" и удалять из него всё, что бы им противоречило. На этих же началах должна была основываться и вся государственная и общественная жизнь. К таким исконным началам русской жизни, по мнению идеолога николаевского царствования министра народного просвещения и духовных дел С.С. Уварова, относились "православие самодержавие, народность", которые были положены в основу так называемой теории "официальной народности", ставшей идейным выражением охранительного направления.

Но главные положения вышеназванной теории были сформулированы в 1811 г. историком Н.М. Карамзиным в его "Записке о древней и новой России". Эти идеи вошли в коронационный манифест императора Николая I и последующее законодательство, обосновав необходимость для Российского государства самодержавной формы правления и крепостнических порядков, а добавлением

С. Уварова было понятие "народность". Провозглашённую триаду он считал "залогом силы и величия" Российской империи. Понятие "народность" рассматривалось С. Уваровым как самобытная черта русского народа, как исконная приверженность к царскому самодержавию и крепостному праву.

2. Сущность теории «официальной народности»

"Теория официальной народности" была положена в основу преподавания в школах и университетах. Ее проводниками стали консервативные историки С.П. Шевырев и М.П. Погодин. Она широко пропагандировалась в печати усилиями таких литераторов как Ф. Булгарин, Н. Греч, Н. Кукольник и др.

Россия в соответствии с "теорией официальной народности" должна была выглядеть счастливой и умиротворенной. Бенкендорф говорил: "Прошедшее России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что только может представить себе самое пылкое воображение".

Сомнение в великолепии российской действительности само по себе оказывалось или преступлением, или свидетельством сумасшествия. Так, в 1836 г. По непосредственному распоряжению Николая I был объявлен сумасшедшим П.Я. Чаадаев, опубликовавший в журнале "Телескоп" смелые и горькие (хотя далеко не бесспорные) размышления об истории России и ее исторической судьбе.

В конце 40-х гг., когда в Европе начались революции, стало очевидно, что попытка Уварова противопоставить революционной угрозе воспитание преданности престолу и церкви не удалась. Крамола все шире проникала в Россию. Недовольный Николай в 1849 г. уволил Уварова, сделав ставку только на подавление свободомыслия с помощью репрессий. Это знаменовало глубокий идейный кризис власти, окончательно оттолкнувшей от себя общество. Сущность уваровского представления о русской жизни состояла в том, что Россия - совершенно особое государство и особая национальность, непохожая на государства и национальности Европы. На этом основании она отличается всеми основными чертами национального и государственного быта: к ней невозможно приложить требования и стремления европейской жизни. Россия имеет свои особые учреждения, с древней верой, она сохранила патриархальные добродетели, мало известные народам Запада. Прежде всего, это касалось народного благочестия, полного доверия народа к властям и повиновения, простоты нравов и потребностей. Крепостное право сохранило в себе много патриархального: хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем могли бы они сами, и положение русского крестьянина лучше положения западного рабочего.

Уваров полагал, что главной политической задачей является сдерживание наплыва новых идей в Россию. "Устойчивая" крепостная Россия противопоставлялась мятущемуся Западу: "там" - мятежи и революции, "здесь"- порядок и покой. Этими идеями должны были руководствоваться литераторы, историки, воспитатели.

Уваровское виденье политической системы было довольно своеобразным. Уваров стремился соединить усвоение Россией европейской системы образования с сохранением собственной традиционной социально-политической системы. “Во всем пространстве государственного хозяйства и сельского домоводства, -заявлял он, - необходимы: русская система и европейское образование; система русская - ибо то только полезно и плодовито, что согласно с настоящим положением вещей, с духом народа, с его нуждами, с его политическим правом; образование европейское, ибо больше как когда - нибудь мы обязаны вглядываться в то, что происходит вне пределов отечества, вглядываться не для слепого подражания или безрассудной зависти, но для исцеления собственных предрассудков и для знания лучшего” .

Сохранение русской системы мыслилось Уваровым как опора на фундаментальные устои русской истории, как православие, самодержавие и народность. Как известно, эта концепция была подвергнута в демократически или прогрессивно настроенных кругах русского общества самой беспощадной критике, вследствие чего самая уваровская "триединая формула" в русской демократической традиции фигурирует не иначе как с определением "пресловутая". Главное в "формуле" Уварова - указание на необходимость при любом движении вперед, при любой реформе, направленной на дальнейшую модернизацию и европеизацию России, обязательно учитывать самобытность ее уклада, а это положение не так просто оспорить.

Естественно помимо официальных идеологов, были мыслители, далекие от правительства и Николая I. Они уже были оформлены в два известных лагеря “западников” и “славянофилов”. Оказалось, что оба эти лагеря одинаково чужды правительственному кругу, одинаково далеки от его взглядов и работ и одинаково для него подозрительны. Неудивительно, что в таком положении очутились западники. Преклоняясь перед западной культурой, они судили русскую действительность с высоты европейской философии и политических теорий; они, конечно, находили ее отсталой и подлежащей беспощадной реформе. Труднее понять, как оказались в оппозиции славянофилы. Не один раз правительство императора Николая I (устами министра народного просвещения графа С. С. Уварова) объявляло свой лозунг: православие, самодержавие, народность. Эти же слова могли быть и лозунгом славянофилов, ибо указывали на те основы самобытного русского порядка, церковного, политического и общественного, выяснение которых составляло задачу славянофилов. Но славянофилы понимали эти основы иначе, чем представители “официальной народности”.

Для последних слова “православие” и “самодержавие” означали тот порядок, который существовал в современности: славянофилы же идеал православия и самодержавия видели в московской эпохе. Где церковь им казалась независимой от государства носительницей соборного начала, а государство представлялось “земским”, в котором принадлежала, по словам К. Аксакова, “правительству сила власти, земле - сила мнения”.

Современный же им строй славянофилы почитали извращенным благодаря господству бюрократизма в сфере церковной и государственной жизни. Что же касается термина “народность”, то официально он означал лишь ту совокупность черт господствующего в государстве русского племени, на которой держался данный государственный порядок; славянофилы же искали черт “народного духа” во всем славянстве и полагали, что государственный строй, созданный Петром Великим, “утешает народный дух”, а не выражает его. Поэтому ко всем тем, кого славянофилы подозревали в служении “официальной народности”, они относились враждебно; от официальных же сфер держались очень далеко, вызывая на себя не только подозрения, но и гонение.

Как мы видим, действия Николая I, совершаемые в соответствии с теорией официальной народности, были одинаково чужды как для славянофилов, так и для западников. Оба эти течения пытались по-своему трактовать “уваровскую” триаду, чем вызывали недовольство Николая I.

Теория "официальной народности" - государственная идеология в период царствования Николая I. В ее основе лежали консервативные взгляды на просвещение, науку, литературу, которые проводись С.С. Уваровым. Главная формула этой идеологии - "православие, самодержавие, народность".

Стремясь противостоять революционным и либеральным идеям, самодержавие прибегало не только к репрессиям. Царь понимал, что взглядам могут противостоять лишь иные взгляды. Официальной идеологией николаевской России стала т.н. "теория официальной народности". Ее творцом стал министр просвещения граф С.С. Уваров. Основу теории составила "уваровская троица": православие - самодержавие - народность. Согласно этой теории, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России. Народность же понималась, как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние. Спокойная, устойчивая, благолепно-тихая Россия противопоставлялась мятущемуся, разлагающемуся Западу.

В "теории официальной народности" ярко проявилась закономерность русской истории: любой поворот к консерватизму и охранительству всегда сочетается с антизападничеством и подчеркиванием особенностей собственного национального пути.

Заключение

Несмотря на это, император все же провел часть реформ, в надежде на улучшения положения, как в стране, так и на международной арене. Но со временем реформаторский пыл Николая I угас, и конец эпохи его правления уже был крайне суровым.

Но все же теория официальной народности оставила глубокий след в истории. Эта теория действительно привилась в народе, и мы все прекрасно помним ее интерпретацию “За Веру, Царя и Отечество”. Теория официальной народности дала обоснование института императорства. Конечно, такие попытки были и ранее, но при Николае I это обоснование стало, благодаря С.С. Уварову, научным.

Спустя много лет, уже в наше время, мы до сих пор вспоминаем теорию официальной народности, как символ той эпохи, эпохи апогея имперской России и императора. “Уваровская триада” по-прежнему рассматривается нами, как суть того времени. Может быть мы правы, но не стоит забывать, что за всеми деяниями императоров стаяли простые люди. И этим людям было все равно, почему на престоле находится тот или иной правитель, ему нужен был покой и возможность просто работать.

Теория “официальной народности”. Николаевское правительство пыталось разработать собственную идеологию, внедрить ее в школы; университеты, печать. Главным идеологом самодержавия стал историк и литератор С. С. Уваров, бывший с 1834 г. министром народного образования. В прошлом вольнодумец, друживший со многими декабристами, он выдвинул так называемую теорию “официальной народности” (“самодержавие, православие и народность”).

Смысл идей Уварова состоял в противопоставлении дворянской-интеллигентской революционности и верности народных масс существующему в России порядку.

Оппозиционные идеи представлялись как привнесенное с Запада явление, распространенное только среди “испорченной” части образованного общества. Пассивность крестьянства, его набожность, веру в царя министр считал исконными и самобытными чертами народного характера. Другие народы, писал он, “не ведают покоя и слабеют от разномыслия”, а Россия “крепка единодушием беспримерным -- здесь царь любит отечество в лице народа и правит им, как отец, руководствуясь законами, а народ не умеет отделять отечество от царя и видит в нем свое счастье, силу и славу”.

Уваровские идеи поддерживал Бенкендорф. “Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение” -- в таком духе, по его мнению, следует писать о России.

Виднейшие русские историки николаевского времени (М. П. Погодин, Н. Г. Устрялов и другие) стремились в своих научных и публицистических трудах следовать концепции, предложенной правительством.

Среди части образованного общества теория официальной народности встретила самое решительное неприятие и осуждение, которое, однако, мало кто осмеливался высказывать открыто. Поэтому такое глубокое впечатление произвело “философическое письмо”, опубликованное в 1836 г. в журнале “Телескоп” и принадлежавшее перу П. Я. Чаадаева, друга А. С. Пушкина и многих декабристов. С негодованием говорил Чаадаев об изоляции России от новейших европейских идейных течений, об утвердившейся в стране обстановке политического и духовного застоя. По распоряжению царя Чаадаев был объявлен сумасшедшим и помещен под домашний арест. Теория “официальной народности” на многие десятилетия стала краеугольным камнем идеологии самодержавия.

Теория официальной народности - составная часть охранительной политики правления Николая I, основой, которой являлась формула, выдвинутая министром просвещения графом Уваровым С.С. в 1834, "православие, самодержавие, народность" как стремление обосновать самобытность России в единстве глубоко религиозного народа с самодержавием. По существу власть опиралась на два "столпа": крестьянскую общину ("мир") и помещика-крепостника. Теория распространилась в просвещении, науке, литературе, искусстве, стала идеологией "Союза русского народа".

Список использованной литературы

1.Пресняков А. Самодержавие Николая I // Русское прошлое. Исторические сборники. Пг.-М., 1923. Кн. 2. С. 10.

2. Эйдельман Н. «Революция сверху» в России. М., 1989. С. 100-101.

3. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С. 105.

4. Ключевский В., проф. Курс русской истории. М., 1937. Ч. V. С. 336.

5. Цит. по: История СССР / Под ред. проф. М.В. Нечкиной. М., 1949. Т. II. С. 154.

6. Корнилов А.А. Теория «официальной народности» и внутренняя политика Николая I // Книга для чтения по истории нового времени. М., 1914. Т. IV. Ч. II. C. 89-90. См. также: С. 85, 91.

7. Пресняков А.Е. Николай I. Апогей самодержавия // Российские самодержцы. М., 1990. С. 268.